Фанфики
Главная » Статьи » Фанфики по Сумеречной саге "Все люди"

Уважаемый Читатель! Материалы, обозначенные рейтингом 18+, предназначены для чтения исключительно совершеннолетними пользователями. Обращайте внимание на категорию материала, указанную в верхнем левом углу страницы.


Женщины его Превосходительства. Глава 23. Часть 2

Стоять на узком карнизе в моем состоянии не самая удачная затея. Но когда ничего другого не остается приходиться стоять. И держаться и как-то справляться с собственными подгибающимися коленями. Хотя бы для того, чтобы ничего более существенного не случилось: кардинально нового изменения в положении.

Надпочечники усиленно выделяют адреналин. Гормон стресса, страха и боли. В такой концентрации, что кровь словно закипает. Обмен веществ работает, как центрифуга, разгоняя организм до невиданных скоростей. Реактивных. Практически космических.

Адреналин задает темп, стимулирует мышцы, приводит мысли в порядок. Он подстегивает к действию сознание, в разы увеличивает сердцебиение и заставляет биться пульс в ритме хип-хопа. Чтобы мобилизовать все силы. Даже если они на исходе. За счет подавления всех иных процессов.  Никогда ничего не бывает за просто так. Чем-то всегда приходится жертвовать.

И ведь только кажется, что в этом нет ничего особенного. Что это естественно. В то время как адреналин с легкостью может заменить наркоту. По своему воздействию. Воздействию, от которого сносит крышу. Напрочь.

- Ни одному человеку не понравится, когда из него делают идиота.

Слышу. Чувствую его слова. У-ра-вно-ве-шан-ные. Как, блядь, весы правосудия. До миллиметра.

-  Мне жаль, что приходится объяснять тебе это таким способом.

Мне жаль, что у тебя нихуя нет других способов.

Мне жаль, что в тебе нет лояльности. Ни капли.

Мне жаль, что я не могу тебе об этом сказать. И дело не в нежелании или страхе. А именно в невозможности. Слишком плотно сжаты губы. И зубы. Так что слова между ними как в тисках. Расплющены и обездвижены. Беззвучные слова ненужных сожалений.

Мне жаль. Мне тоже чертовски жаль.  

Потом я сама себе объясню, что мне все это показалось. Что не было момента, когда я не могла воспроизвести ни звука. От страха. Или стресса. Подумаешь, на каких-то несколько минут. Как раз пока он стоял, не замечая меня, и смотрел на солнце. Щурился и курил. Опираясь локтями на перила, за которые я так самонадеянно цеплялась.

Я бы даже этого не заметила. Если бы мне не хотелось в тот миг орать во всю мощь своих легких. Не важно что. Но как можно громче.

Каллен делает последнюю затяжку, бросает окурок  в воздух и внимательно следит за его падением. Я могла бы его повторить. Падение. Не такое плавное, не такое аристократичное, но с тем же смыслом. Вниз. На асфальт. С ускорением, рассчитанным на вес моего тела.

- Больше не надо так…

Не договаривает. Обрывает. И снова молчит. Дает время проникнуться своей просьбой. Если это можно назвать просьбой.

Я больше не повторяю свое бессмысленное «пожалуйста». Оно будто бы приклеилось к языку и застыло мертвым грузом на его кончике. Я не пытаюсь что-то исправить и как-то уговорить его прекратить этот спектакль. Все мое внимание сосредоточено на крепко сжатых пальцах и холодных металлических перилах.

Все эти воздушные бесконечные метры под моими ногами никак не способствуют откровенности. И даже слезы высохли на хрустящем  ветру, оставив за собой неприятную резь в глазах.

«Плачь только тогда, когда твои слезы смогут оценить по достоинству».

Инструкция для тех, кто никогда не стоял под презрительным холодным взглядом на узком карнизе. На высоте нескольких десятков футов.

При подобных обстоятельствах человека легко опустить на колени. В соплях. Слюнях. И слезах. Все правила и наставления непринужденно летят на хуй. Лишь бы самой не полететь вслед за ними. Остальное как-то забывается. Теряется. Рассыпается.

После таких краш-тестов обычно остается груда металлолома.

Пару раз растерянно моргаю, чтобы сфокусировать зрение на далеком рекламном щите на противоположной стене дома. Девушка с него приветливо мне улыбается белоснежными зубами. Подбадривает. Приказывает собраться и перестать трястись. Весь ее вид говорит о том, что жизнь прекрасна. А проблемы надуманны.

- Договорились?

Договор – это очень условное название данному действию.

Он делает шаг в мою сторону и протягивает руку. Всего лишь простое движение рукой. Но такое красноречивое. Как бы приглашающее.

- Иначе тебе придется научиться летать. Поняла?

Проблемы надуманны, но моя жизнь не потянет еще одну глупость.  У нее тоже есть своя допустимая масса снаряжения. Превысив которую, можно запросто сломать весь механизм.

Я говорю:

 -Да.

Не разжимая зубов, не разжимая пальцев и не отрывая взгляда  от рекламного щита. Чтобы взяться за его ладонь, мне надо отпустить одну руку. Мне надо на один короткий миг отказаться и оказаться. Чтобы взяться за его ладонь…

Но у меня адреналиновый передоз, у меня уверенность в собственных силах, а не в его. Потому что у него за последние пять минут не было пяти микроинфарктов. Он стоит на балконе, и его вены не захлебываются от чрезмерно интенсивного сердцебиения.

Я говорю:

- Только не трогай меня. Не прикасайся.

Я даже не кричу. В моем голосе нет высоких пронзительных интонаций, указывающих на панику. В нем только мольба. «Не трогай и не прикасайся». Я не шевелюсь и не пытаюсь за него ухватиться. Глотаю горькую слюну и осторожно отступаю назад как можно дальше от края. От края, за которым… серая лента улицы. Еще сильнее сжимаю пальцы, так что на кистях проступают вены, а костяшки белеют. В легкие забивается ветер. Его так много, что невозможно сделать вдох. Я глотаю его словно воду, но все равно чувствую острую нехватку кислорода.

- Белла, дай руку, - Каллен берет меня за запястья и чуть сжимает, от чего колени у меня подгибаются, а ступни скользят вниз. На губах кровь, на зубах скрип эмали. Перед глазами улыбчивая девушка с рекламы.

- Блядь, да не трогай же ты меня! – его прикосновение срабатывает как катализатор. Катализатор крика ужаса.

Пока я так стою, у меня все хорошо. Хорошо в том смысле, что я еще не внизу. Любое изменение положения тела грозит мне срывом, и я понятия не имею, как теперь решить эту проблему. Проблему моего возвращения на твердую землю. Или хотя бы на площадь более одного квадратного метра.

И все-таки паника есть. Где-то у горла. И в подреберье. И под ключицей. Свернулась плотным тугим комком и разрастается с каждой минутой. До размеров катастрофы.

Чувствую под ладонями гладкие перила. По диаметру чуть больше полного обхвата пальцев. Чувствую, как замерзли ноги и занемели мышцы, как все сложнее адекватно соотносить себя с пространством.

Коротко усмехаюсь:

- По-моему, у тебя не осталось методов воздействия, - было бы смешно, если бы не было так страшно. В самом полном и глубоком смысле этого слова. - Что дальше?

Это сказочный момент, когда мы вместе приходим к осознанию того, что все пошло не так, как изначально задумывалось.

- Дальше ты дашь мне руку, и я тебя вытащу.

Не отпуская моего запястья, он медленно обходит сзади и прижимает к себе. Почти чувственно. Почти ласково. Но ситуацию в корне это уже не меняет. Я все там же. И все так же не могу пошевелиться. Ни вперед. Ни назад.

Между нами тонкая рейка металла и одно мое неловкое движение.

Он говорит:

- Держись за меня.

В это время мои ноги соскальзывают вниз. Мое сердце соскальзывает к ногам и замирает. А потом будто бы взрывается мощным ядерным ударом. Так что свет перед глазами меркнет. Подо мной больше нет никакой опоры. Только вязкое воздушное пространство.

За те несколько секунд, что ему потребовалось, чтобы подхватить меня и перенести обратно через перила, я успеваю потерять сознание. Успеваю умереть. Мысленно. Ни один раз.  

В реальности же тут же прихожу в себя. На коленях. На холодном полу балкона.

Меня выворачивает наизнанку. Остывшим кофе. Уже тогда остывшим. Еще за завтраком. А теперь так и вовсе горьким и ледяным. Вытираю рот тыльной стороной ладони и утыкаюсь лбом в колени. Сдерживая очередной спазм, выдыхаю:

- Ну, ты и мудак. 

На большее меня не хватает. Да и мысль дальше этой фразы никуда не продвигается. Тормозит от своего совершенства. Замирает от собственной охуенности. В голове пусто и звонко. Как под куполом колокола. Сердце бьется об позвоночник. Пересчитывает каждый сустав. Но дрожь постепенно стихает. Уходит куда-то в подполье и наконец-то отпускает легкие. До полноценного вдоха.

- Я же тебя предупреждал, - слышу совсем рядом. Что-то с нотками сожаления. – Не обманывай. Можно сказать, я тебя очень об этом просил.

Каллен опускается рядом, берет меня за подбородок и осторожно вытирает мне рот краем своей рубашки. Убирает с моего лица спутавшиеся пряди волос, поправляет съехавшие бретельки сорочки. Его ладони замирают на скулах. Большой палец скользит по контуру губ.

- Не люблю просить, - что-то с оттенками сочувствия. Вперемешку с мягкими прикосновениями. – Это на будущее.

Он помогает мне подняться, придерживая за талию. Отводит в ванную комнату, и пока я сижу на краю бортика, включает горячую воду. Мой взгляд исподлобья то и дело натыкается на его четкие, продуманные движения.  Не-воз-му-ти-мые.

Прячу руки, чтобы скрыть дрожь. Остаточное явление пережитого страха.

- Ты - мудак, - вновь повторяюсь я. – И в этом все дело.

Каллен поворачивается ко мне и смотрит так, словно впервые видит. Словно мое присутствие стало для него неожиданностью. Не самой приятной. Его взгляд будто заново рисует мои черты лица. Досконально. Каждую линию. Между его бровей пролегает глубокая складка, губы недовольно кривятся.

- Да, но не только в этом.

По большому счету, мне уже харкать на нюансы.

На оттенки.

На скрытые смыслы.

На тона и полутона. В его исполнении. Для меня осталась одна, почти порнографическая истина, заключенная всего в несколько слов. Моих слов.

- Когда мне можно будет уйти? Так, чтобы навсегда?

«Можно» дается мне болезненней всего. Как будто оно набито камнями. С такими острыми, как бритва краями. «Навсегда» задевает и царапает. Но почти не ощутимо. В остальном – справляюсь хорошо.

Он делает жест, приглашая к нему подойти. Подхожу. Замираю. Опустив голову. Его ладони ложатся мне на плечи, опускаются к ключицам. Тонкий материал сорочки соскальзывает на пол.

Тепло горячей ванны медленно добирается до моих босых ступней, поднимается к коленям. Успокаивает. Отпускает. Холод и страх пятится. И только удары сердца с внушительными перебоями напоминают, что еще совсем недавно было все не так лучезарно. Но в целом, и это уже не имеет никакого значения. Пытаюсь сосредоточиться. Заставить свой взгляд быть в постоянном движении. Не получается. Он то и дело зацикливается. То на темно-бардовой напольной плитке, то на прозрачной струе воды. Каллен остается лишь размытым силуэтом вне моего поля зрения. Вне фокуса.

- Не сегодня, - отвечает. А я вздыхаю. Безнадежно.

- Завтра? – взгляд упирается в хромированный кран, в котором отражаются встроенные потолочные лампы. Художественно отражаются. Яркими отблесками. Переливаются розовыми красками. Играют на блестящих гранях.

 Я почти забываю про свой вопрос.

Когда слышу ответ:

- Я тебе скажу когда.

Когда-нибудь я наверняка это услышу. Хотелось бы немедленно. Прямо сейчас выйти из душной, наполненной паром, ванны, пересечь просторную гостиную, все это ядовито-красное пространство и оказаться за дверью. Быстрым шагом устремиться на улицу. А потом, как можно дальше от него. Не важно в какую сторону. Лишь бы противоположную. И так, чтобы без возврата.

Вместо этого история продолжается. Под его чутким руководством я оказываюсь в ванне. В сотне бурлящих пузырьков. В ароматной пене. В которую очень хочется окунуться с головой и в ближайшую неделю не выныривать.

Он скидывает рубашку и опускается рядом на пол. Прислоняется спиной к бортику ванны и закрывает глаза. Между нами тишина. Пауза. Пронзительное молчание. Дыхание. Уже ровное. Плеск воды. Шипение пены.

Между нами натянутые струны. До предела натянутые. До боли. Когда наизнанку. Без наркоза. Когда трясет только от одного присутствия. Рядом. Когда спицами в спину. До крика. То ли от обиды. То ли от страха.

Он скрещивает руки и глубоко вздыхает. Словно вся эта ситуация ему порядком надоела. И молча сидит, в который раз забывая о моем присутствии. По крайней мере, именно такое впечатление складывается на первый, неискушенный взгляд. Или мне просто хотелось бы так думать.

- Кто у тебя был? – не открывая глаз. Будто через силу. Через себя. Все мы тут давно «через себя». Не оглядываясь. И ничего, привыкли. – Каждого. По фамилии или имени. Мне все равно. 

Мне хочется сказать «Не твое дело». А потом еще и съязвить на этот счет. Опять. Как будто все его уроки были благополучно спущены в унитаз, стоило мне оказаться в безопасности. Хотя это не то слово, которое можно использовать, находясь рядом с ним.  По крайней мере, не в трезвом уме и пока еще светлой памяти.

Склоняю голову  на бок и упираюсь щекой о край бледно-розовой ванны. Мои губы на уровне его затылка, и я устало выдыхаю ему в волосы:

- Никого.  

И продолжаю тихо:

- Никого, кроме тебя. И беременна была от тебя. Я не принимала таблетки. Забывала. Подай мне, пожалуйста, сигареты. Я закончила.

Откровенность моя вымученная. Выдрессированная адскими способами, но простая и легкая. За ее последствия не переживаешь. Потому что все возможные последствия ты уже поймала. Больше об этом можно не думать.

Получаю смятую пачку и прикуриваю. Медленно выпускаю во влажную пелену серую струйку. С удовольствием снова наполняю легкие крепким дымом, задерживаю в себе и выдыхаю ровными кольцами.

Каждая клеточка моего тела сейчас рада никотину. До визга.

- Никаких детей, Изабелла, - мое полное имя будто подчеркивает всю важность данного замечания. Проникаюсь. И плотнее сжимаю зубы. – Ты могла позаботиться хотя бы об этом.

Каллен резко поднимается и коротко на меня смотрит.  Мы встречаемся взглядами, и я тут же отвожу глаза. Боюсь, что в них он увидит нечто такое, что видеть ему совсем необязательно. Остаточное явление забитого самолюбия.

Только чтобы не слышать этой реплики, можно еще раз постоять на балконе. Проще сказать «не от тебя», чем потом услышать в ответ «от тебя не хочу».

Никому не нужна такая правда. Никому не нужна правда, следующая за такой правдой.

Еще одна спасительная затяжка. Такая глубокая, что почти до желудка. Изучаю стену. Изучаю стену. Изучаю стену. Каждый гребанный шов. Каждый лепесток нарисованной темно-бардовой лилии. И чувствую, как глаза наполняются слезами. Пока еще наполняются. Пока я еще могу их сдерживать.

- Не надо меня тыкать носом в свои ошибки, - голос у меня дрожит. Это заметно. Он проваливается на согласных, и взмывает на гласных. Как истеричная линия кардиограммы. – Мои ошибки, мои проблемы. И мне их решать. Я к тебе с ними не приходила. Хотел узнать – узнал. А теперь воздержись от комментариев.

Он замирает. Застывает на месте. И даже перестает дышать. Делает шумный вдох и не выдыхает.

Я считаю. Один-два-три.

Его глаза темнеют. Зрачки расширяются.

Вода в ванне стремительно остывает. И от этого холода меня передергивает. Как от электрического разряда. Тушу сигарету и возвращаюсь взглядом к стене.

Я считаю. Четыре-пять-шесть.

Говорят, когда нервничаешь, полезно считать до десяти. Помогает успокоиться.

На цифре десять, он произносит ровным тоном. Уже ровным. Уже спокойным. Но я уверенна, что впервые мне удалось вывести его из своего железобетонного равновесия. И пока я не знаю, чем мне это грозит.

- Такие проблемы, - он делает ударение на каждом слове. – Мы будем решать вместе.

- Вместе, - усмехаюсь. – Мы ничего делать не будем. Для «вместе» недостаточно трахаться раз в неделю.

- Для меня достаточно, - он оборачивается уже в дверях. Останавливается на мгновение и бросает через плечо, - Жду тебя внизу. Не задерживайся надолго.



Источник: http://robsten.ru/forum/29-1149-135
Категория: Фанфики по Сумеречной саге "Все люди" | Добавил: МеломанкА (03.04.2013)
Просмотров: 3381 | Комментарии: 84 | Рейтинг: 4.9/77
Всего комментариев: 841 2 3 ... 8 9 »
84   [Материал]
  Он очень жёсткий человек. И у неё характер не сахар. Но кто-то из них двоих должен уступить. Иначе всё. Тупик.Думаю они всё-таки найдут решение. Отличная глава. Спасибо.

83   [Материал]
  Эх,балкон - жуть! Он болван чокнутый. У него извращенное чувство проявления любви,нежности и уважения. Момент в ванной - восхитительный!
- Вместе, - усмехаюсь. – Мы ничего делать не будем. Для «вместе» недостаточно трахаться раз в неделю.- Для меня достаточно, - он оборачивается уже в дверях. Останавливается на мгновение и бросает через плечо, - Жду тебя внизу. Не задерживайся надолго. girl_wacko girl_wacko

82   [Материал]
  Что бы он сделал, если бы она изменила ему? убил?
С него станется.

81   [Материал]
  Грустно как-то,.......жаль девочку. Такую боль перенесла, досталось ей, а пожалеть-то и некому. Спасибо за главу.

80   [Материал]
  может все-таки ему было обидно, что она потеряла ребенка?

79   [Материал]
  Спасибо lovi06032

78   [Материал]
  спасибо, за главу. good бесподобное противостояние. сильных характеров, Белла, казалось бы растоптана и униженна, заперта, в неволе. в подчинении. но она продолжает кусаться. и Эдварду определенно нравится. уже проскальзывает слово "Вместе" fund02016

77   [Материал]
  Ох, какое противостояние!! Напряжение между ними ножом можно резать! 12
Спасибо большое за новую главу. lovi06032

76   [Материал]
  Спасибо!!!!

75   [Материал]
  спасибо good

1-10 11-20 21-30 ... 71-80 81-83
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]