Март 2004 года

Мы встретились, и маски все слетели,
Лишь до руки дотронулись рукой.
Друг другу посмотреть в глаза посмели 
И, вот, взлетев, кружимся над землёй.
Нам хорошо и в споре, и в молчанье.
От наших чувств холодный лёд горит.
Не пережить разлукой наказанье
Тем, чьи сердца лишь общий помнят ритм.

         Зима в этом году закончилась неожиданно рано, и в московском воздухе  витало ощущение весны. Город, очень быстро освободившись от последнего снега, был словно пропитан весенним настроением, даря ощущение свободы и лёгкости. 
По дорожке вдоль главного корпуса педагогического института быстро шла девушка, торопясь на лекции. На хорошеньком личике можно было заметить обеспокоенность: она опаздывала. А этого себе позволить Изабелла Журавлёва никак не могла, просто привыкла приходить на лекции вовремя. 
          Изабелла, или Белла, как называли её родные, училась на первом курсе. Ещё со средней школы она мечтала работать с детьми. Поэтому, когда пришло время выбирать ВУЗ, девушка точно знала, куда будет поступать, решив выбрать учительскую стезю. Она мечтала, что когда-нибудь  станет работать с детьми в начальной школе, мечтала, как однажды  в сентябре введёт своих первоклашек в просторный кабинет, где будут проходить их уроки. Очень часто ей снился класс, полный детей, и она сама, тихонько проходящая между выставленными в ряд партами. В своём сне она видела, как солнечные лучи, заглядывающие в окно, скользят по склонённым  макушкам учеников, занятых своим заданием, а тишина урока время от времени прерывается только её негромким голосом да шелестом тетрадных листов кого-то из ребят. Просыпаясь утром, Изабелла понимала, что так и будет на самом деле, всё в её руках. Нужно только доучиться. А учёбу Белла любила. Ей нравилось входить одной из первых в большие, хорошо освещённые аудитории, она любила саму атмосферу университета, любила вникать в лекции строгих преподавателей, многие из которых были профессорами ещё старой советской закалки с огромным багажом знаний и бесценным опытом работы. Девушка только улыбалась, когда некоторые её однокурсники жаловались на строгость педагогов, ей-то самой учёба не была в тягость.
          Не влияло на отношение к учёбе и то, что ежедневно на дорогу в один конец она тратила почти два часа. Изабелла приезжала из  подмосковного городка, летом утопавшего в зелени, а зимой ещё хранившего множество мест, где снег лежал нетронутыми высокими сугробами. 
         Вчерашняя школьница, а теперь уже студентка, жила вместе с бабушкой в большой четырёхкомнатной квартире, которою когда–то получил её дед, как участник войны.  У неё были и родители, заботливые и любящие: мама, обожавшая дочку, и папа, лучше которого на свете не было. Вернее, отчим. Но мужчину, когда-то заменившего ей родного отца, девушка  любила всем сердцем, и он отвечал  тем же: радовался её маленьким  успехам, переживал  вместе с ней, когда случались её детские беды и горести.  Николай Журавлёв  не только отдал без раздумий своё сердце Маргарите, маме Беллы, но и всей душой привязался к самой девочке, считая свою старшую, пусть и не близкую по крови, дочь родным человечком. Женившись на Маргарите, он, не задумываясь, удочерил девочку и дал ей свою фамилию.
      Но бабушка Беллы, Татьяна Тимофеевна, её Танечка, как ласково девушка иногда называла бабулю,  была вне конкуренции.  С самого рождения Изабеллы она была рядом. Женщина любила повторять, что, увидев девочку впервые, ясно поняла, что её сердце «навсегда теперь принадлежит этой малышке». Именно бабушка назвала внучку Изабеллой. Мать тогда сильно удивилась, но спорить не стала, заметив, что имя красивое и необычное.
Когда родители обзавелись отдельным жильём, Белле исполнилось четырнадцать.  Деда уже к тому времени не было в живых, и Татьяна Тимофеевна осталась в своей квартире одна. И вот тогда Изабелла Журавлёва сделала свой выбор. Обняв обоих родителей и младшую сестру, которой на тот момент было уже шесть лет, она, дав честное слово матери и отцу как можно чаще навещать их, осталась жить у бабушки. Та поначалу сильно удивилась такому решению внучки. Потом вдруг глаза её наполнились слезами, и она тихо произнесла: «У тебя доброе сердечко, девочка моя. Уж не знаю, солнышко, поможет ли это тебе в жизни или в один прекрасный день принесёт боль. Но, никогда, слышишь, никогда, не пускай в своё сердце темноту и злость, даже если будет очень тяжело».
      Пожилая женщина и её внучка несколько минут просто смотрели друг другу в глаза. Каждый думал о своём. Но каждый понимал друг друга  без слов, настолько сильна была связь между двумя родными людьми.
      Так они жили вдвоём в мире и согласии. Изабелла росла и со временем из угловатого подростка прекратилась в хорошенькую девушку. Она часто навещала родителей, играла с подрастающей Дашей: несмотря на разницу между ними в целых восемь лет, сёстры замечательно находили общий язык  и искренне любили друг друга. Завидев Беллу, маленькая Даша с восторженным визгом кидалась ей на шею, радуясь встрече. Девушка же, прижимая к себе сестру, тоже чувствовала, как сильно привязалась к этому маленькому сгустку радости и тепла.
       В этот день Изабелла снова решила навестить родительский дом. Поэтому, как только закончились занятия, она быстро собралась и, миновав пределы университетской территории, поспешила в родной городок.  Выйдя спустя два часа из пригородной электрички на своей станции, девушка уже шла знакомой дорогой, решив закинуть домой сумку с конспектами, прежде чем отправиться к родителям. Погруженная в свои мысли, она не сразу заметила, что кто-то окликнул её, а, когда подняла глаза, столкнулась нос к носу со своей бывшей одноклассницей, Настей.
- Журавлёва, привет! Уже целых две минуты пытаюсь до тебя докричаться. О чём так глубоко задумалась?
- О-о, привет! Да так, ни о чём и обо всём сразу…  Давно тебя не видела. Как ты? Как жизнь? -  ответила Белла, разглядывая стоящую перед ней девушку, отметив про себя, что та похорошела и повзрослела.
- Жизнь? Жизнь бьёт ключом и, к счастью, не по голове. - Настя довольно пританцовывала и вся светилась от радости. - Слушай, есть идея: у меня ведь сегодня день рождения…
- Да? Поздравляю тебя. Знаешь, я действительно рада тебя видеть!
- Спасибо! И я тебя. Но ты дослушай: приходи сегодня вечером ко мне. Будет несколько человек, друзей. И ты приходи, ладно? Там и поболтаем вволю.
- Ой, спасибо. Но… 
- Никаких «но»! Приходи часикам к семи. Адрес, я надеюсь, помнишь?
- Ну, конечно, помню!
- Вот и давай, я буду ждать.
- Хорошо, договорились, - ответила Изабелла. 
«А почему бы не пойти? - подумала она про себя.  – До семи ещё уйма времени. Я и родителей навестить успею, и домой вернуться, чтобы собраться к Насте».
Обнявшись на прощание с бывшей одноклассницей и твёрдо пообещав ей, что вечером обязательно придёт, Белла, чтобы не терять времени даром, сразу поспешила к родителям.
        Погостив у матери и отца и вдоволь наигравшись с младшей сестрой, девушка успела забежать домой и переодеться. А ещё она нашла время, чтобы побывать в магазине и приобрести подарок для Насти. Бывшая одноклассница ещё со школьных времён собирала фигурки собак, поэтому Изабелла подобрала для неё совершенно очаровательную статуэтку в виде мопса, сидящего на задних лапах и хранившего умильное выражение на симпатичной морде.
Ровно в семь Изабелла звонила в дверь Кулагиных.   Ей открыла сама Настя.  Белла вручила имениннице подарок, от которого подруга  пришла в восторг, клятвенно заверив девушку, что сей экземпляр займёт достойное место в её коллекции.
- Раздевайся и проходи, познакомлю тебя с гостями,  –  весело произнесла  Настя. - Ну, правда, не со всеми, некоторых ты и так давно знаешь. Но есть несколько человек…
- Хорошо, значит будем здороваться и знакомиться, - чуть смущённо произнесла Белла. Она не очень любила шумные компании, а уж если там были незнакомые люди, вообще робела. Но, взяв себя в руки, девушка решительно шагнула в гостиную.
        Тут было несколько их с Настей одноклассников, с которыми Белла радостно поздоровалась: приятно было увидеться с теми, с кем она  проучилась бок о бок десять лет.  Но присутствовало и двое парней, которых  Изабелла не знала. Один был высокий, мускулистый с тёмными волосами и задорными ямочками на щеках. Даже на первый взгляд было заметно, что он на несколько лет старше всех остальных гостей.
- Это Эммет Каллен,- тараторила Настя. – Он -  американец, приехал в наш город по делам вместе с младшим братом.  Эммет, это -  Изабелла Журавлёва, моя бывшая одноклассница.
- Привет, Изабелла,- проговорил Эммет  с акцентом. – Какое у тебя необычное имя для русской.
- Э-э, привет. Я согласна, имя действительно необычное, так уж в жизни вышло. А ты неплохо владеешь русским.
- Ну, у нас с братом и сестрой  был хороший репетитор. Но такой строгий, должен заметить. -  Эммет вдруг тепло улыбнулся, словно вспомнил  о чём-то или о ком-то хорошем и светлом.
 Тем временем Настя подвела к ним другого молодого человека.
- А это – Эдвард Каллен, младший брат Эммета.
Белла подняла взгляд и встретилась с глазами Эдварда. Зелёные, с длинными пушистыми ресницами, они не просто смотрели. Они, казалось, проникали прямо в душу. У Изабеллы перехватило дыхание.   А на лице Каллена–младшего тем временем появилось странное выражение: смесь восторга, смущения и чего–то ещё, чего Изабелла, как ни старалась, разгадать не  могла. 
- Так, так, так, - послышался голос Насти. – Ну а теперь оторвитесь уже друг от друга и скажите: «При-и-ве-ет». - Кто-то из гостей негромко рассмеялся.
Белла покраснела, пробормотав приветствие. Эдвард ответил, как и старший брат, с небольшим акцентом. У него оказался красивый голос, в котором ей послышались низкие, отдающие бархатом нотки. Эммет, глядя на них, загадочно усмехнулся.
«Да, ситуация, Журавлёва, - подумала Белла про себя. – Стоишь тут и краснеешь, как первоклассница, уставившись на парня, которого знаешь всего несколько минут».
        Девушка отошла в сторонку и заняла свободное кресло в углу комнаты. Вечеринка по случаю дня рождения началась и уверенно набирала обороты. Звучала музыка. Вот на середину гостиной вышли самые смелые из присутствующих, решив потанцевать. Постепенно к ним присоединилась и большая часть гостей. Эммет был в их числе. Поймав  ритм, он начал  быстро двигаться под весьма энергичную мелодию. 
       Белла так и осталась сидеть в своём кресле, предпочитая оставаться сторонним наблюдателем, а не участником. Зная свою плохую координацию, она немного стеснялась танцевать на людях, боясь в один прекрасный момент потерять равновесие и свалиться на кого-то, не удержавшись в ровном положении. Поискав глазами Эдварда, девушка нашла его сидящим на диване в противоположном конце комнаты.  Взгляд его был немного рассеянным, как будто молодой человек задумался о чем-то, позабыв о вечеринке. Сейчас у Изабеллы была хорошая возможность разглядеть Эдварда Каллена как следует, не привлекая к себе особого внимания. Он был, несомненно, симпатичным, даже красивым парнем.  Худощавый, но под чёрной футболкой угадывалась мускулатура. Прямой нос, красиво очерченные губы, волевой подбородок, широкие скулы.  У Каллена-младшего были необычного цвета волосы, лежащие на голове в неповторимом творческом беспорядке.  Его шевелюра имела тот же оттенок, какой имеет старинная бронза: когда смотришь на неё при обычном освещении, кажется, что она отливает коричневым. Но стоит упасть на неё солнечным лучам, коричневый цвет становится нежно–медовым с тёплыми золотистыми  бликами. Так и волосы Эдварда переливались всеми оттенками медово–коричневого, и, каким будет оттенок в следующую секунду, зависело от того, как падал свет.
        А ещё глаза: зелёные, внимательные и такие ласковые, и… Секунду спустя Белла вдруг поняла, что эти самые глаза смотрят прямо на неё. Девушка сильно покраснела, хотела отвести взгляд, но поняла, что не может этого сделать. Эдвард словно держал её. Будто какая-то невидимая нить протянулась между ними и не давала разорвать зрительный контакт. Белла смотрела, смотрела… Ей так сильно, до головокружения, до дрожи в коленках захотелось вдруг подойти сейчас к этому человеку, зарыться пальцами   в шёлк его волос, нежным, еле заметным прикосновением своей ладони провести руками по скулам, по волевому подбородку…
      Вдруг быстрая музыка исчезла.   Девушка очнулась, слегка тряхнув головой, пытаясь освободиться от навязчивых желаний. Зазвучала медленная нежная мелодия. Гости разбились по парам и начали танцевать, покачиваясь в ритм песне.  Каллен поднялся с дивана, плавной походкой пересёк комнату и подошёл к Изабелле.
- Можно тебя пригласить? - произнёс он, протягивая девушке руку.