Бабушка, я тебя очень люблю. Улыбайся чаще и поцелуй за меня дедушку.
Твоя внучка Белла.
Мамочка, когда ты будешь читать это письмо, скорее всего, нас уже не будет ни в доме, ни в стране. Поэтому я заранее хочу извиниться за всё те слёзы, которые сейчас на твоём лице, и за боль, которая на сердце. Прости, родная. Не переживай, с нами всё хорошо, и мы счастливы, будь в этом уверенна. И ты сама прекрасно знаешь, что мы всегда добиваемся этого счастья. Разве может быть по-другому? Неа! Огромное спасибо тебе за всё, что ты сделала для меня в этой жизни, и что ещё непременно сделаешь, моя хорошая. Мои чувства к тебе навсегда останутся жить во мне, какие бы расстояния нас не разлучали. Ведь ты же моя мама, и у нас одна душа и одно сердце на двоих. Навсегда. Роб младший и Роб старший тебя тоже очень любят, и мы навсегда твоя семья. Помни, пожалуйста, об этом. Надеюсь, ты нас простишь и отпустишь. Мама, отпусти нас, как бы больно тебе не было, нам тоже не сладко, поверь. Мы всего лишь хотим своего собственного счастья в своей новой, и, разумеется, счастливой жизни. Люблю и крепко обнимаю. Твоя дочка Кристен и два принца Роберта :-)
Записка выпала из рук Джули, даже не дочитав её до конца. Слёзы как неприкаянные полились из добрых маминых глаз, и ручейком скатились по обеим щекам. Клер приобняла её сзади на плечи и тихо спросила.
- Джулс, всё в порядке?
Женщина глубоко вздохнула и протянула маме Роберта записку. Клер взяла её и стала читать. На её лице появилась улыбка, а глаза медленно стали наполняться слезами.
-Я чувствовала, что они уедут, но не думала, что сразу после рождения сына, - тихо улыбнулась она, когда повернулась лицом к маме Крис. – Мы должны это сделать, дорогая.
- Что сделать, Клер?
- Отпустить их, - шепнула Клер и снова улыбнулась. Джули понимающим взглядом пронзила душу другой мамы, ведь, по сути, они в одинаковых ситуациях. Клер предложила пройти на кухню и заварить чая, чтобы успокоиться и нормально поговорить. Мама Кристен с радостью согласилась, но вспомнила сразу же, как только взяла в руки записку, что дочка ещё что-то в конце написала. Пробегаясь глазами снова по тому же тексту, давящему на сердце и душу, женщина пальцем провела по самой последней строчке в записке.
Пы.сы. Я знаю, как это дурацкое письмо будет трепать тебе душу, поэтому не мучай себя, мама, разорви это письмо на мелкие части, и хоть как-то излей свою душу, или может обиду на нас. Избавься от записки, чтобы ты её никогда не видела больше. Думаю, что в твоей голове текст сохранится надолго, но ты должна... ты можешь, я верю в тебя, мамочка. Люблю тебя всем сердцем...
Джулс взяла записку в руки и вышла в сад дома. Как ни странно, но небо начало светлеть, дождь уже прекратился, и даже кое-где было видно, как солнышко пытается прокрасться сквозь пелену облаков. Она закрыла глаза и разорвала записку на мелкие клочки, стискивая зубы и проливая нежные слёзы. Распахивая глаза, Джулс улыбнулась тому, как грациозно ветер сбил клочки записки с её ладошки и поднял их ввысь. Дочка была права: текст этого письма надолго и прочно засядет в голову женщины, но она знает, что отпустила часть своей семьи ввысь – к счастью.
Спустя пару мгновений солнце всё-таки прозрело и выбралось из-за туч, заливая тёплым и солнечным светом всю землю. От прошедшего дождя, какой бы он не был сильный и грозный, не осталось и следа. Солнце ярче заиграло своими лучами, и день обещал быть очень ясным и тёплым.
