POV: Тэйлор Лотнер
Лос-Анджелес
Да сколько можно–то? Не, ну я все понимаю: первый день промо, Лос–Анджелес, все этого давно ждали и всё такое… но сколько, вообще, можно собираться–то? Я уже час хожу по номеру отеля одетый и жду, когда Крис с Робом будут готовы.
Ну, вот что там можно столько времени делать? Причесался, костюм надел, гримом слегка намалевался, чтобы кожа на фото не блестела – и все! Ладно Кристен – у нее там платья всякие, волосы длинные, накрасить ее должны… да еще ногти опять же намазать, пока оно еще там все высохнет… с ней–то все понятно. С женщинами так всегда. Но вот чего Паттинсон-то уже полтора часа собирается?
Мне ску–у–учно–о–о–о. И жарко в костюме. Я уже вспотел. Ну, поеха–а–а–ли–и–и уже, ну сколько можно-то?
Пританцовывая от нетерпения, я в сотый раз за последние полчаса выглянул в коридор отеля, откуда мы должны были ехать на премьеру.
По коридору носится куча народу. Все снуют туда-сюда с деловым видом. Двери соседних номеров, где одеваются Кристен и Роберт, постоянно открываются-закрываются, но сами РПатц и КСтю ни разу не появились.
Наконец, в номере Роба началось активное движение. Ну, Слава Богу! Все вокруг забегали с удвоенной силой и вот – па-бам, Паттинсон собственной персоной вышел в коридор.
Как всегда в таких случаях, первым делом я оглядел его костюм, сравнивая с моим. Не хотелось бы выглядеть хуже.
Бегло оценив внешний вид своего коллеги, я самодовольно ухмыльнулся. Костюм как костюм. Рубашка. Галстук. Ничего сверхъестественного. Все как у всех. На этой премьере он точно выделяться не будет, как это обычно бывало раньше.
Роб увидел меня и заспешил в мою сторону, чтобы поздороваться. Как только он приблизился ко мне и протянул руку для рукопожатия, я увидел… цвет его костюма. Зеленый. Да еще с каким-то рисунком . Да еще и переливается на свету. Полный кошмар. Как в таком вообще можно куда-то пойти? Я уже молчу про то, что сегодня премьера последней части Саги.
Я так расстроился от того, что вновь все внимание на красной дорожке будет приковано только к Паттинсону, что даже не сразу ответил Робу, когда он после рукопожатия совершил дружеский захват и начал похлопывать меня по спине, будто я пыльный половик.
– Тэй, ну как? Ты готов? Сегодня великий день! Дождались!
Не отрывая взгляд от узора на зеленом костюме Роберта, я подтвердил, что готов и что сегодня действительно великий день.
– Сколько у нас времени? – обратился Роб с вопросом к Дину, маячившему за его спиной.
– Семнадцать минут, – спокойно ответил телохранитель, даже не глядя на часы.
– Хорошо, я тогда перекурю пока на балконе в конце коридора, – объяснил Роберт свои планы Дину. Тот молча кивнул ему в ответ. – Тэйлор, ты по-прежнему не куришь? – на всякий случай уточнил у меня Роб, доставая пачку сигарет.
– По-прежнему. У меня же режим. Да и не хочется, если честно, начинать.
– Молодец, – одобрил Роб, – и не начинай. Это такая зараза, что практически невозможно бросить. Ну, ладно, я скоро вернусь, – бросил он мне через плечо, удаляясь в нужном направлении.
Как только зеленый костюм скрылся из виду, передо мной распахнулась дверь номера Кристен.
О–ХРЕ–НЕТЬ!!!
Эти двое точно решили меня добить. Я думал зелень от Gucci – это предел всему. Я ошибся. Предел всему то, что я сейчас вижу прямо перед собой .
Пока я отскребал свою челюсть от пола, стараясь не глядеть туда, где виднелось нижнее белье телесного цвета, Кристен, сияя роскошной улыбкой, подошла и обняла меня.
– Тэй, ну как ты? Готов? Последняя премьера все-таки!
Вот ведь парочка. Одни и те же вопросы задают, одеваются оба – не пойми как. И при этом, главное, они почему-то жутко довольные и обниматься ко мне лезут. Хотя с Кристен чего–бы и не пообниматься? Главное, не смотреть на ее трусики. Не смотреть, нет. Нет, нет и еще раз нет! Потом, если что – на фотках посмотрю. Позже. Сейчас нельзя.
– Вот это я нормально покурить вышел! На минутку уже отойти нельзя! – раздался шутливо–возмущенный голос в конце коридора. В этот момент, я стискивал в своих объятиях Кристен, старясь не думать о том, что на ней из одежды только просвечивающее кружево. Ах да, еще трусы. – Тэй, полегче! Не так сильно, дай Кристен вздохнуть, – приблизился к нам Роберт, ухмыляясь.
Я тут же ослабил хватку, только сейчас осознав, что слишком сильно обнимаю Крис. Непозволительно сильно. Но я нечаянно. Стюарт тут же выскользнула из моих объятий и, приложив руки к груди, уставилась на Роберта. Вот чего она там еще сегодня не видела?
– Роб, я ж говорила, что будет классно! Мне очень нравится этот цвет!
Кристен точно сошла с ума. Как такое может нравиться?
Вот, Крис, посмотри на меня: вот это – нормальный костюм. А то, что сейчас на Роберте – это полный кошмар! Но кого здесь интересует мое мнение? И кому здесь интересно как я выгляжу? И чего я вообще торчу между ними? Меня ж никто из них сейчас не видит. Отойду-ка я в сторонку, а то раздавят и не заметят даже.
– Мне тоже нравится, ведь это цвет твоих глаз, – очень тихо произнес Паттинсон, притягивая к себе за руку стройное тело, обрамленное тонким кружевом… фу ты, черт… в смысле, притягивая к себе Кристен. – Тебе очень идет это платье…
Дальше лучше не смотреть. Сейчас Эти будут обниматься или даже целоваться. Они всегда так делают, когда Роберт разговаривает полушепотом и вот так смотрит на Кристен. Пять лет одно и то же! Ничего не меняется! Ладно уж, это последний промо–тур. Скоро все закончится. Мне осталось чуть-чуть потерпеть и я уже никогда больше не буду чувствовать себя третьим лишним рядом с Этими двумя.
Отвернувшись от сладкой парочки, я уткнулся носом в Дина. Он тоже делал вид, что не видит Робстен в действии. Я воздел глаза к потолку и, пожав плечами, вздохнул, мол, ничего не поделаешь. Надо ждать. Дин молча кивнул один раз, соглашаясь со мной и начал старательно разглядывать носки своих ботинок. Я тоже, по его примеру, уткнулся в свои. Долгих полминуты мы стояли с Дином в полной тишине, изображая из себя слепоглухонемых. Наконец, громила, взглянув на часы, громко прокашлялся, обращая внимание воркующих голубков на себя.
– Роберт, Кристен, извините – пора ехать.
– Да, хорошо, – отозвался Роберт, отпуская от себя Кристен, – ты готова?
Получив утвердительный ответ, Паттинсон повел Крис за руку в сторону лифтов.
Я пропустил их вперед себя и, следуя за ними, имел возможность в лишний раз оценить «зеленого» Роба и «прозрачную» Кристен.
Кошмар. Просто тихий ужас. На последней премьере меня никто не заметит. Был там Лотнер, не был… Всем это будет безразлично. Вот где справедливость? Только зря потратился на костюм. Надо было просто без рубашки придти, как я и хотел с самого начала. Уволю своего стилиста к черту.
Войдя в лифт последним, я оказался зажат между Дином и HBG, который уже ожидал Кристен здесь. Вопрос: а моя охрана где? Уволю и ее тоже. Вместе со стилистом.
За нашими спинами Роберт и Кристен шептались о чем-то своем, все время хихикая. Просто малышня какая-то. И это они мне все время говорили, что я еще ребенок. По сравнению с ними, я просто супервзрослый чувак.
Они хоть понимают, что сегодня последняя премьера? Что все это в последний раз? Или я здесь единственный адекватный актер?
Краем уха я слышал лишь обрывки фраз и отдельные слова. Роберт говорил что-то про Торонто и какие-то цветочки на одежде. С чего бы его на цветочную тему потянуло? Кристен же объясняла, что прозрачные ткани сейчас в моде. Поэтому у нее припасено много необычных сюрпризов. Судя по паттинсоновскому протяжному «ну–ну…», он уже ждет не дождется, чтобы все их увидеть. Что ж, я тоже подожду. Если будет хоть что-то отдаленно похожее на то, в чем сейчас Кристен, то я буду последним дебилом, если не захочу это увидеть.
Премьера прошла на уровне. Все было отлажено и сработало, как надо. Кстати, меня фотографировали не меньше Роберта и Кристен. И это не может не радовать! Я заслужил это!
Роберт и Кристен уехали с афтепати премьеры первыми. Я – спустя всего пару минут. Мы даже не стали друг с другом прощаться. Все равно меньше чем через сутки увидимся снова.
Несмотря на то, что сегодня был эмоциональный день и длинный, насыщенный событиями вечер, я не чувствовал ни капли усталости. Скорее наоборот, сейчас, по пути в аэропорт, я ощущаю прилив сил и воодушевление, какого давно не испытывал.
Европа, жди нас!!!
Впереди – Лондон, Мадрид и Берлин. Не знаю, кто как, а я намерен оторваться по полной! Все-таки пять лет жизни отданы Сумеркам. Я хочу запомнить каждую из премьер, что нам предстоит! Я собираюсь повеселиться.
Лондон
Лондон встретил нас очень и очень прохладно. А еще ветрено. Да еще и сыро. Пока я спускался с трапа самолета к машинам, ожидавшим нас на взлетной полосе, продрог до мозга костей. Да уж, погодка явно не лос-анджелесская. Вот она – Европа.
Роберт и Кристен, как обычно после перелетов, играли в буксир. То есть буксиром был Паттинсон, а Кристен, держась за его руку, плелась сзади, еле поспевая за длинноногим англичанином. Такое ощущение, что она еще досыпает на ходу. Видимо, поднять – подняли, а разбудить – забыли.
Перед машиной Роб резко притормозил, и Крис тут же впечаталась носом в его спину. Точно спит. Как она это делает? Хотя, если бы меня везде вот так водили за ручку, я бы тоже, наверное, смог бы на ходу спать.
На лондонскую премьеру самым первым из нас троих собрался Роберт. Пока мы ждали Кристен, он все время болтал без умолку. Более довольного Роберта Паттинсона сложно себе представить. Еще бы – он дома. Здесь фанаты Сумерек примут его еще лучше, чем в Лос-Анджелесе. Хотя куда уж лучше?
На самой премьере нам всем пришлось померзнуть. Особенно досталось Кристен. Блестки на кружевах, я так понимаю, не греют.
После раздачи автографов нас всех позвали на балкон, чтоб мы могли сказать небольшую речь. Пока мы ждали, когда нас объявит Билл Кондон, Кристен успела похныкать, что замерзла и сразу же получила от Роба обещание, что после премьеры она прямиком отправится под одеяло интенсивно согреваться. При словах «интенсивно согреваться» Паттинсон поводил многозначительно бровями вверх-вниз, вызывая румянец на щеках Кристен. Мы все почти двое суток без полноценного сна и уже валимся с ног, а эти двое собираются «интенсивно согреваться». Кролики штата Алабама прямо! Когда успевают только?
В кинотеатре Эти двое опять учудили. Все стоящие на сцене отвечали на вопросы и старались как можно лучше прорекламировать фильм, а Эти опять смеялись над чем-то своим . Чудики. Просто чудики. Но их уже не переделаешь. Пять лет прошло, и лучше не стало. Нисколечко. Сейчас даже все еще хуже, чем раньше. Теперь-то они уже особо и не прячутся.
Уверен, после Лондона будет куча фоток с Робстен–пузырями, Робстен–ручками, Робстен–ножками, Робстен–глазками, Робстен–чего–то–там–еще, что так любят фанаты, а про меня все забудут. Эти двое все сделали для того, чтобы так и было. Самое обидное, что они даже не старались для этого. Просто они – вот такие. И все тут.
Терпи, Тэй, немного осталось. Две премьеры всего и это все закончится.
Лондон явно не мой город. Это точно. Но ничего – у нас впереди еще две европейские столицы. Лично я на Берлин очень рассчитываю. В первый раз буду покупать там немецкое пиво сам. Совершеннолетие – это круто. Больше никто мне не скажет, что я еще ребенок.
Мадрид
К мадридской премьере мы все уже здорово устали. Постоянные перелеты и переезды из отеля в отель очень сильно выматывают. А еще впереди Берлин. Скорее бы все закончилось.
На испанской пресс-конференции, меня зачем-то посадили между Робертом и Кристен. Можно подумать такой порядок когда–то мешал им выстраивать свой собственный пузырь и успевать перебрасываться короткими фразами и многозначительными ухмылочками. Они даже иногда успевают СМС-ки друг другу писать. Да–да. Прямо перед журналистами! И им все это прощают. Просто потому, что это Робстен. Даже я на них злиться не могу. Хотя поводов предостаточно.
Я уже давно понял, что между ними лучше не садиться. Ощущение, что кто-то все время смотрит сквозь тебя – не самое приятное. Жаль, что испанские организаторы промо этого не учли, и я опять получился крайним. В какой-то момент я утратил бдительность и, отвечая на вопрос журналиста о роли Джэйкоба, так увлекся, что и не заметил, как все в зале вдруг начали сдержанно посмеиваться.
Первой моей мыслью было, что я ляпнул что-то не то. Однако через секунду стало понятно, что всем сейчас просто–напросто на меня наплевать. Оказалось, что Роберт и Кристен умудрились устроить переговорный пункт за моей спиной. Пока я отвечал на вопросы журналистов, эти двое чудиков обсуждали свои планы на поездку в Лондон после промо-тура. Нашли время. Взять бы их и расставить по углам в наказание. Пусть бы подумали над своим поведением. Ну нельзя же так в конце концов. Я тут работать, между прочим, пытаюсь, а Эти…
А вообще, меня жуть как забавляют все эти фанатские битвы по поводу существования Робстен. Спросил бы меня кто-нибудь про них. Я вижу этот самый Робстен уже чертову уйму лет. И он меня уже реально достал. Неужели нельзя хотя бы одну пресс-конференцию просидеть спокойно, не пялясь друг на друга?
Хотя, если честно, совершенно не могу на них злиться. Даже сейчас я опять улыбаюсь против своей воли. И они проделывают со мной такое каждый раз.
Ладно, Тэйлор, терпи, скоро все закончится. Две премьеры – и ты навсегда освобожден от созерцания этих двоих.
На саму премьеру мы очень сильно опоздали. Несмотря на то, что мы были готовы вовремя, возникли проблемы с машинами, на которых мы должны были ехать к кинотеатру. В образовавшуюся паузу протяженностью около часа я заглянул в номер Роберта.
Мы с Кристен шепотом обсудили забавную передачу с муравьями, пока Роб, положив голову на колени Кристен, пытался немного поспать. Если бы я был девочкой-фанаткой Робстен-пары, я бы сейчас уревелся от умиления. Видеть, как Крис перебирает волосы Роба, а он в этот момент выглядит, как растаявшее мороженое, это… это убиться как мило!
Пойду, пожалуй, отсюда. Это зрелище не для моих слабеньких нервов, измученных промо–туром.
Берлин
Перелет из Мадрида в Берлин оказался самым тяжелым. Хронический недосып и небольшая задержка рейса сделали свое дело. Хочется только одного – спать. Хм, вру, пожалуй, еще очень хочется есть. Эти вон таскают мармеладки из одного пакета и запивают их колой. Полный капец. Никакого режима, никакой диеты. Кто только их таких в актеры взял? Удивительные люди.
Сейчас вот на премьере отстреляемся, и я, наконец-то, осуществлю свою давнюю мечту. Пойду в бар и наклюкаюсь там немецким пивом под завязку. Имею право! Я – совершеннолетний.
Перед самым приземлением я стал невольным свидетелем сцены пробуждения Кристен. Не могу описать словами, как это было чертовски мило. Как только Роб не называл Крис, уговаривая ее «открыть глазки». В ход пошли и «малыш», и «котенок», и «ангел» и еще куча всего, что я даже не запомнил. Пристрелите меня кто-нибудь! Спасите от этих усю-сю… Я вот никогда не стану таким придурком, как эти двое. Пять лет!!! Вот такое я вижу пять лет! Как такое вообще возможно? Даже хомяки столько лет не живут, сколько эти чудики прутся друг от друга.
Венцом милашеств этих двоих стал «охренеть–какой–долгий–на–всех–вокруг–по–фигу» поцелуй. Черт, люди, потерпите до номера в отеле. Вам его уже сняли. Ну, ей–Богу. Скоро приедем уже. Я ж не каменный, чтобы на вас смотреть постоянно.
Терпи, Тэйлор, уже совсем чуть–чуть осталось. Одна премьера – и ты заживешь нормальной жизнью, не скрытой тенью Робстен.
Немецкая премьера прошла очень удачно. Несмотря на задержку начала и дикий холод, мы довольно оперативно управились с раздачей автографов. А еще нам подарили раскрашенных медведей. Жалко, что Келлана Латса с нами не было. Ему бы медведи точно пришлись по душе.
В Берлине было очень холодно, и Крис, ожидая, когда подадут машину после премьеры, жалась спиной к Робу, спасаясь от ветра.
– Замерзла? – спросил Роберт, прижимая Кристен покрепче к себе.
– Совсем чуть-чуть, – выдала, стуча зубами, девушка.
– Угу, вижу. Совсем-совсем чуть-чуть, – проворчал в ответ Паттинсон. Добавив строгих интонаций в голос, он произнес: «Сейчас в горячую ванную и под одеяло! В Лондоне болеть некогда будет, у меня на тебя большие планы, имей в виду».
Кристен в ответ лишь слегка похихикала.
– И что это за грандиозные планы? – решила она уточнить, невинно хлопая ресницами.
Можно подумать, она не понимает, о чем идет речь. Даже я уже все понял.
– Узнаешь, – многозначительно пообещал Роберт своей девушке, подталкивая ее к подъехавшей машине.
Как только я остался один, я смог дать волю своим еле сдерживаемым эмоциям. Да эти двое хотя бы понимают, что все закончилось?! Что больше не будет сумеречных премьер, промо-туров, пресс-конференций, интервью? Что больше никогда мы не будем стоять втроем на красных дорожках в разных уголках мира? Не будет больше совместных фотосетов, плакатов, журналов и огромных баннеров размером с многоэтажный дом?
Ребят, ну надо же что-то делать! Надо же как-то собраться, отметить это событие!
Только от Этих ведь не дождешься… они же уже мозгами в своей Англии давно. Придется мне самому что-то придумывать! Главное, совместить данное мероприятие и немецкое пиво. Я в Германии все-таки. Когда еще такой шанс выпадет?
Проезжая по улицам Берлина, я машинально вглядывался в проплывающие за окном вывески на немецком языке. Одна из них привлекла мое внимание. На ней было написано слово, одинаково звучащее на английском и немецком языках: Bowling.
Конечно, боулинг! Покатаем шары большой компанией, поедим немецких колбасок и попьем пива!
Вот я молодец, вот голова! Хорошо придумал. Совмещу приятное… с приятным. Главное, не забыть Этих позвать. Хоть бы они пришли! А то еще скажут, что им некогда. Знаю я их. В поездках им бы только сидеть в каком-нибудь номере в отеле и нос не высовывать. Все пять лет так было.
Задумка с боулингом удалась на славу. Всем было весело, и я много раз услышал в свой адрес: «Спасибо за то, что вытащил поиграть».
В какой-то момент я упустил из вида Роберта и Кристен, но оглядевшись вокруг, увидел их сидящими за одним столиком подальше от всех.
Ну вот... вот ведь… я прямо не знаю, что сказать. Меньше, чем через сутки они будут одни в этой своей Англии. И что? Нельзя что ли друг от друга отлипнуть? Ну, хоть на час? Нет, с Этими уже ничего не сделать. Пусть сидят, где хотят, делают, что хотят, а я умываю руки.
Кстати, где там пиво вообще? У меня кружка пустая.
Спустя пятнадцать минут, Роб подошел и, отозвав меня в сторону, сообщил извиняющимся тоном.
– Тэйлор, нам пора, мы собираемся уезжать.
– Уже? Еще время-то детское, – начал я канючить, уже заранее понимая, что делаю это зря, – еще же никто не уходит.
– Кристен уже на ногах не стоит. Она, конечно, скажет, что все хорошо, если ты ее спросишь, и продолжит играть в боулинг, но я вижу, как она засыпает на ходу.
В подтверждении своих слов, Роб кивнул головой в сторону стола возле дальней дорожки. Кристен сидела за столом прямо, подперев щеку рукой. Приглядевшись повнимательнее, я увидел, что ее глаза закрыты. И правда, она уже почти спит.
– Извини, Тэй, но я забираю ее.
– Хорошо, – вздохнул я, нехотя соглашаясь, – я только попрощаюсь.
– Давай. Только не долго, ладно? – улыбнувшись, попросил меня Роберт, – не так, как обычно вы с ней это делаете.
Я улыбнулся в ответ. Подумаешь, пару раз стояли в дверях по часу. Что ж теперь? Это давно было. Все время меня за это упрекать будут?
Услышав мои шаги, Кристен распахнула глаза и, улыбнувшись, в тысячный раз произнесла: «Как же хорошо ты придумал про боулинг! Спасибо, что позвал!».
– Не за что. – Ответил я, подсаживаясь к ней рядом. – Я рад, что вы с Робом пришли.
– Мы не могли пропустить. Ты позвал – и мы тут. Все-таки последняя премьера. А ты наш друг. Мы тебя любим.
Ага, любят они меня. Вот друг друга точно любят. Им хорошо, они сейчас вдвоем в Англию поедут, а я тут один останусь. Никто не будет сегодня «интенсивно согреваться» у меня под одеялом. Некого мне будить словами «малыш» и «котенок». И в аэропорту не будет никого, кого я бы тащил за собой за руку к машине возле самолета.
– Тэйлор, эй, что случилось? – коснулась моего плеча Кристен, вырывая меня из паутины грустных мыслей.
– Да нормально все, просто грустно, что все закончилось.
– Понимаю. Мне тоже. Но зато у нас теперь есть время для других дел.
– Это да, – вздохнул я в ответ. – Роберт сказал, что вы уже уезжаете.
– Роб так сказал? – удивилась Кристен, но посмотрев на подошедшего к нам Патинсона с ее курткой в руках, подтвердила, что им уже пора.
Проводив своих друзей до выхода, я не удержался и полез обниматься к Кристен, желая удачного полета в Англию. Кристен даже пустила пару слезинок, прощаясь со мной.
Роб, наблюдавший за нами со стороны, со словами «я тогда тоже», сграбастал нас обоих своими длинными руками в охапку.
Вот и все. Мы втроем вместе в последний раз. Я запомню эту минуту на всю жизнь.
– Ладно, пообнимались и хватит. Тэ-э-эй, отпусти уже Кристен, – потребовал Роберт, оттаскивая Крис от меня. – Ну что вы, как будто в последний раз видитесь? Скоро вернемся все домой, и снова будем общаться, как раньше. Тэй, мы ждем тебя в гости. Приезжай.
– Да-да, Тэй, обязательно приезжай, мы всегда будем рады видеть тебя, – уверила меня Кристен, спеша за направляющимся к выходу Робом. – Пока, Тэйлор, увидимся, – махнула она мне на прощание.
Я смотрел вслед удаляющимся Робстен.
Возможно, это просто такой момент сентиментальный, а может быть виновато во всем крепкое немецкое пиво, но сейчас меня переполняют сильные эмоции к двум людям, рядом с которыми я провел пять лет своей жизни.
Пять лучших лет своей жизни. Все, что я сейчас чувствую – это облегчение и одновременно грусть от того, что все закончилось.
А еще любовь к двум самым близким мне людям.
Чудики, я люблю вас. Я буду по вам скучать… Я уже скучаю…
Источник: http://robsten.ru/forum/18-1300-1
Буду очень скучать по этой истории 
Глава как всегда на высоте 
