Глава 2. 24 июля 

POV: Кристен

Входная дверь внезапно резко распахнулась настежь. В доме тут же захлопали неприкрытые окна и межкомнатные двери. Я вскочила с кровати и подбежала ко входу, чтобы закрыть дверь и прекратить ужасный сквозняк. Выскочив в коридор, я замерла как вкопанная: на пороге стоял Роб. Он смотрел на меня со злостью и болью, легко читаемыми в его глазах. Я лишь однажды видела подобный взгляд. Но тогда он был направлен не на меня, а на ту полоумную девицу, что попыталась ткнуть мне ручкой в глаз на премьере фильма. Роберт тогда просто обезумел. Только присутствие огромной толпы людей, пришедших на премьеру, а также приличного количества охранников, выросших, словно из-под земли, когда я вскрикнула от неожиданности, заставили его успокоиться и переключить все свое внимание на меня. Даме с неуравновешенной психикой тогда просто повезло. А Роб с тех пор еще долго не отходил от меня на премьерах дальше, чем на два шага, и всегда держал меня в поле своего зрения.

Сейчас я видела лицо Роба прямо перед собой и по движущимся желвакам на его лице понимала: мне, в отличие от той девицы, пощады не будет. Ну и не надо! Я заслужила весь этот гнев…
- Скажи мне, черт возьми, Кристен! Что… это… было? За что? Зачем ты это сделала? – Роберт буквально прорычал мне все это в лицо, с трудом сдерживая себя.
- Я не знаю, правда! Он позвал меня, сказал – надо срочно поговорить. Он упомянул о каких-то проблемах, которые надо срочно решить. Он же мой друг… был другом, ну я поехала и… - я говорила быстро, практически скороговоркой, почти не сбиваясь, стараясь успеть сказать ему, как можно больше. Пока он рядом, пока готов слушать. Пусть взбешенный, пусть даже ненавидящий меня, но готовый говорить со мной. Я ждала его ответной реакции на мои слова, но он лишь молчал, сжимая руки в кулаки.
– Роб, я виновата, я так виновата, я не должна была там быть, быть с ним… мне ничего не было известно про фотографа, что ждал нас там. Я люблю тебя так сильно! Прости меня, я сделаю все, что ты захочешь, я всегда все буду делать только то, что хочешь ты. Поверь, он мне не нужен! Мне никто, кроме тебя не нужен!
Поддаваясь эмоциям, движущим мной, я схватила Роберта за руку и, вцепившись в нее мертвой хваткой, начала ее трясти.
- Роб, скажи же что-нибудь! Не молчи!
Я подняла глаза, и моя многословная тирада сразу же прекратилась. То, что я увидела, навсегда оставит след в моей памяти, забыть этого я не смогу никогда. Роб стоял, опустив голову вниз. Не шелохнувшись, как каменное изваяние. И лишь одна слеза медленно ползла по его лицу. Он провел свободной рукой по своей щеке, оставляя на ней мокрый след.
О, Боже! Нет! Не надо! Я не могу так больше! Моя рука сама взметнулась вверх к лицу Роба и прижалась к мокрой дорожке, оставленной слезой. Я ощутила прохладу влажной кожи и бросилась ему на шею, пытаясь обнять его всего целиком. Я заберу его боль себе, я сделаю все, что угодно, чтобы он все это забыл. Мое единственное желание сейчас – как можно сильнее обнять Роба, укрыть его собой от всего, что случилось.
Через пару секунд я почувствовала как тело Роба обмякло, мышцы на шее, за которую я держалась обеими руками, расслабились. Он обнял меня. Одна его рука легла на мою ягодицу снизу, приподнимая меня немного выше и одновременно перемещая мое тело в более удобное для Роба положение. Мои ноги тут же обхватили его поясницу. Вторая его рука начала свое медленное путешествие вдоль моего позвоночника вверх, задержавшись на мгновение в области лопаток. Я посмотрела на губы Роба, они были приоткрыты. Тогда я провела своим большим пальцем по его нижней губе и медленно приблизила свои губы к его. Еще доля секунды и он поцелует меня…
Резкий звонок моего сотового выдернул меня из царства сна. Повторяющийся громкий надоедливый рингтон безвозвратно уничтожил мой сон и мою несостоявшуюся попытку вернуть то, что я потеряла.
Не открывая глаз, будто надеясь, что сон вернется, я на ощупь нашла телефон на прикроватной тумбочке и поднесла его к уху.
- Алло, – мой хриплый «утренний» голос должен отпугнуть того, кто мне звонит. По крайней мере, мне бы этого сейчас хотелось.
- Кри-и-ис! Ты где сейчас? Ты в Лос-Фелиц или у мамы в Малибу? – Рут кричала так, что я поморщилась от дискомфорта, вызванного ее воплями, и отодвинула трубку подальше от своего уха. – Ты уже видела этот журнал? Скажи, что это все неправда, ведь это все вранье? Да?
- Я – дома и это все - правда, Рут. Я сожалею. Фотографии не подделка, - я медленно села в кровати, все еще не открывая глаз.
- Но это же… это… Я не поверила, когда увидела. Но если ты говоришь, что все это правда… Все равно это нельзя так оставлять. Крис, мы должны дать опровержение. Ты слышишь меня?
- Угу, – я кивнула головой в знак согласия. Можно подумать, мой менеджер могла сейчас увидеть, как я ей киваю. – Только ведь опровергать нечего.
- А где Роб? Он уже знает? Что он говорит? Он сильно разозлился? – Рут выстреливала вопросы один за другим, как хорошо отлаженный пулемет.
- Он все знает, я сама ему вчера рассказала. Лучше бы он разозлился. Но он ушел, куда не знаю…
- Какой ужас! Ну, может тогда … хотя нет, на это нет времени… точно! Мы лучше дадим информацию о том, что ты очень сожалеешь и приносишь свои извинения Роберту. ОК? – Рут уже приняла информацию о подлинности фотографий и начала придумывать способ сгладить негативный эффект от статьи, вышедшей в «US Weekly».
Мне хотелось послать Рут с ее «ОК?» куда подальше, но она не раз выручала меня и она – профи, а значит, знает, что делать.
- Рут, делай, как знаешь, мне сейчас все равно. Я доверяю тебе на все сто. Тем более, я и правда очень хочу извиниться перед Робертом. Я поставила под угрозу самого дорогого мне человека. Я так его люблю… так люблю, - в носу опять защипало, и я отключила телефон, даже не попрощавшись со своим менеджером. Понимая, что звонок Рут это лишь начало, я выключила свой IPhone совсем.
Очередная порция непрошеных слез скатывалась по моему носу и, замирая на секунду на самом его кончике, срывалась вниз. В этот раз не было никакой истерики, только жалость к самой себе, глупой самонадеянной девчонке, возомнившей себя слишком взрослой.
Я откинулась назад, в ворох постельного белья, затем перевернулась на живот, подмяв под себя одеяло и обхватив одну из подушек. Тут же я почувствовала знакомый запах, его запах… такой родной, такой любимый. Я открыла глаза и оглянулась. Ну, конечно, я снова оказалась на его «половине» кровати. Все как всегда. Только теперь без Роберта. Скоро его запах исчезнет, надо надышаться впрок… Я улыбнулась, вспомнив спящего Роба. Такого милого, забавного, беззащитного, со спутанной шевелюрой, в которой по утрам блуждали заплутавшие солнечные лучи. Убаюканная воспоминаниями и запахом Роба, я вновь уснула. В этот раз без снов.
Следующее мое пробуждение снова обеспечил мой IPhone, который даже в спящем режиме, сработал как будильник.
Ну и что еще от меня надо? Что может быть такого срочного в моем разрушенном мире? Я взяла с прикроватной тумбочки телефон, продолжающий издавать протяжные, монотонные, повторяющиеся звуки. На экране IPhone раздражающе ярко светилась надпись «Йога. Кассаветис». Я сразу же захныкала. Не хочу никого сегодня видеть. Может сделать вид, что я заболела? Но Ник сегодня специально приедет на мою тренировку по йоге, чтобы обсудить то, какой он хочет видеть меня в «Кали». Я не могу не поехать. В этом случае мне надо поторопиться, ведь начало тренировки уже через полтора часа.
Душ я принимала, стараясь не смотреть на полку, где были расставлены мужские шампуни и гели для душа. А зубы я вообще чистила, зажмурившись, чтобы не увидеть маячащую прямо перед моим носом зубную щетку Роба.
Завтрак, ввиду отсутствия аппетита, был вычеркнут мной из сегодняшнего расписания дел за ненадобностью. На крайний случай, я всегда смогу перехватить что-нибудь в Макдональдсе рядом с тренажерным залом. Поглядев на себя в зеркало, я пришла к выводу, что заплаканные глаза вполне спрячутся за крупными солнцезащитными очками. Натянув на себя первую попавшуюся белую футболку и джинсы, которые я надевала, выгуливая Медведя, и прихватив солнцезащитные очки, я практически бегом направилась к своему мини-куперу, стоящему во дворе дома. О Медведе позаботится Гвен, моя помощница по хозяйству, она должна была скоро приехать.
Как только я выехала за ворота и машина начала потихоньку скатываться по крутому спуску от дома, прямо перед моей машиной выскочил какой-то лысоватый мужчина неопределенного возраста и нервозного вида. От неожиданности я вдавила педаль тормоза до самого пола. Мой Мини резко затормозил, встав как вкопанный, предварительно присев на передние колеса. Мужчина уставился на меня, а уже через секунду выхватил огромный черный фотоаппарат и, бесцеремонно развалившись на капоте моей машины, начал методично щелкать меня кадр за кадром! Я оглянулась вокруг себя, успев заметить еще десяток камер и фотоаппаратов.
Папарацци, б…дь, как я о них забыла? Если они появились возле дома, значит «US Weekly» уже ушел в открытую продажу. Внимание! Пристегните ремни, гонка от папарацци начинается! Я вдавила педаль газа в пол, оставив рычаг коробки передач в нейтральном положении. Громкий рев двигателя отпугнул самых наглых и назойливых «папсов» от моего автомобиля, хотя Мини не шелохнулся. Мужика, развалившегося на капоте моей машины, сдуло в ту же секунду. Расчистив обманом дорогу впереди мини-купера, я поспешила уехать с места, окруженного этими тараканами с фотоаппаратами.
Выехав на центральную улицу района Лос-Фелиц и направляясь в сторону тренажерного зала, я подумала, что надо позвонить Нику и удостовериться, что наша с ним встреча не отменятся.
Опля! А телефон-то я оставила дома! Зашвырнула его в сердцах куда подальше, когда он разогнал мой сон. Да еще и выключила его, чтобы никто не мешал. Теперь понятно, почему никто до сих пор мне ни разу не позвонил, хотя звонков должно быть много. А что если звонил Роб, а я пропустила его звонок? О Боже, а вдруг и правда пропустила? Я тут же захотела вернуться домой, но вспомнила про засаду около ворот дома и сразу отмела идею с возвращением.
Слезы обиды брызнули из глаз: есть дом, но мне туда нельзя, есть Роб, но мне и к нему нельзя. Мамочки, да что же это такое? Я вела машину на бешеной скорости, размазывая горячие слезы по щекам. Впереди замаячил перекресток, и я взглянула на светофор, но вместо него увидела лишь размытое пятно - слезы не давали видеть дорогу четко. Я сдернула солнечные очки и швырнула их на пассажирское сидение, чтобы не мешали обзору. Надо бы остановиться и успокоиться, так ведь и до аварии недалеко. Надеюсь, папсы за мной не едут, и у меня будет пару минут на то, чтобы привести себя в порядок.
Кстати о папарацци. Я посмотрела в зеркало заднего вида и увидела два мотоцикла, следующих за мной. Захлестнувшая меня злость моментально высушила слезы. Проехав еще два квартала и повернув на перекрестке, я удостоверилась, что эти двое продолжали ехать за мной.
- Б…дь! Да оставьте меня в покое! Хотя бы на минуту! Что вам еще от меня нужно? – я орала как ненормальная, во весь голос. Бедный руль терпеливо снес несколько ощутимых ударов моими сжатыми кулаками по своему ободу. – Ненавижу! Не трогайте меня! Кристен Стюарт теперь одна! Больше ничего интересного вам здесь не перепадет!
Выплеснув свои эмоции на абсолютно ни в чем неповинный автомобиль, я потихоньку начала приходить в себя. Надо было подумать о том, что делать дальше. Еще раз взглянув в зеркало заднего вида, я попыталась оценить своих преследователей. Ну, этих хотя бы только двое, все меньше, чем возле дома. Значит при определенной сноровке, я успею проскочить к входу в спортзал.
К сожалению, планы по скоростному перемещению от авто до спасительной двери моего конечного пункта, пришлось корректировать по прибытии на место, так как Ник приехал раньше и уже вышел из своей машины. Он увидел меня и помахал мне рукой. Сделать вид, что я его не увидела, уже не получится и прошмыгнуть мимо папарации тоже. Поэтому я вышла из своего Мини и направилась навстречу Кассаветису, делая вид, что я слепо-глухо-немая и понятия не имею о том, что нас с Ником уже вовсю фотографируют.
Выражение лица Ника меня удивило, обычно он всегда был приветлив со мной. Сейчас же он даже не посмотрел мне в глаза при встрече, а только буркнул короткое и невеселое: «Привет». В районе сердца сразу же больно кольнуло: он уже все знает.
В процессе гонки преследований, я на некоторое время вообще забыла о причине, по которой Роб уехал из дома. Всплывший в памяти вчерашний вечер вызвал озноб по коже. Внутри меня все сжалось в один маленький узелочек. И вернулся холод. Опять этот холод, поселившийся вчера внутри меня и покрывающий мою кожу мурашками даже в 30-градусную городскую жару.
Хоть бы Кассаветис не лез ко мне с расспросами о Робе и фотографиях с Рупертом! Я не смогу об этом с ним говорить. Да я вообще не знаю, что говорить людям! Я не готова к этому. Впереди еще разговор с мамой, семьей, друзьями и людьми, работающими на меня и со мной. А еще есть семья Роба, его друзья, его команда. И, конечно, Либерти, жена Руперта. Как с ними со всеми быть?
Хочу на необитаемый остров, где никто меня не найдет ближайшие двадцать лет. Но не могу. Из-за Роба не могу, вдруг есть шанс, что у нас все наладится, я должна быть здесь, в зоне доступа для него. Как же я хочу, чтобы всего этого кошмара не было. Чтобы все было, как раньше. Успокоение приносила лишь одна мысль: сейчас просто такая черная полоса, она закончится и Роб вернется, а если нет, то все тогда больше не имеет смысла.