Любит не тот, кто говорит «Я тебя люблю»,
а тот, кто спрашивает «Ты меня любишь?»
Роберт шел на поправку. Его уже перевели из реанимации в обычную палату. Самое страшное было позади. Все функции постепенно восстанавливались. По словам врачей, через полгода не останется никаких последствий аварии.
Радости родителей не было предела. Мама Роберта вообще не отходила от него. Его отец, сестры, Кристен и ее мама тоже по очереди дежурили в палате. Теперь, когда все запреты на общение с Робом были сняты, он ни на секунду не оставался один.
И он был этому рад. Слишком темно, страшно и одиноко было там. Все эти люди, его самые близкие и родные были с ним. Они были так дороги ему, он их так сильно любил! И не мог их потерять.
Но одно обстоятельство пугало его. Он ни разу не оставался наедине с Кристен. Ни разу с того момента, как он пришел в себя.
В тот момент он был самым счастливым. Он помнил ее взгляд, влажный от слез. Взгляд полный счастья и боли. От рыданий она не могла выговорить ни слова. Она лишь привстала, наклонилась к его голове и прижалась мокрой щекой к его лбу. Он хотел сказать ей, что любит ее, но ватный язык не слушался, и вместо слов вышло какое-то мычание. Потом он снова увидел ее глаза перед собой. И что-то такое светилось в них, что у Роберта перехватило дыхание, а сердце стало гореть огнем. Он захотел обнять ее, но он совершенно не чувствовал своих рук. Послышалось какое-то резкое пиканье, и он увидел испуг на лице Кристен. Она нажала какую-то кнопку и стала кого-то звать. Дальше все было как в тумане. Появились какие-то люди, суета, голоса. И он опять провалился в забытье. Но это уже была не та пугающая темнота, из которой так трудно было вырваться. Это был сладкий сон. И он видел в этом сне Кристен. Она смотрела на него тем волнующим взглядом. И плакала. А он нежно утирал слезы с ее щек и прикладывал палец к ее губам, запрещая ей плакать.
Когда он проснулся, то увидел маму. Она тоже плакала. Боже, какие они глупые. Он жив, а они плачут. Роберт улыбнулся и повернул голову. На диванчике сидела Кристен. Слава Богу, она не плакала. Но ее взгляд был таким испуганным! «Бедная моя девочка, со мной все хорошо. Ты же рядом».
Все были рядом с ним. Ни на секунду не оставляли его одного. Всегда был кто-то рядом. И всегда рядом была Кристен. Но они ни разу не остались вдвоем. Кристен словно бы избегала оставаться с ним наедине. Она заботилась о нем, спрашивала как его самочувствие, ухаживала за ним, лучше, чем медсестры. Но каждый раз, как он заглядывал ей в глаза, он видел в них испуг и вину. И заметив, что он пристально смотрит на нее, она вся съеживалась и отворачивалась.
Когда Роб уже окончательно пришел в себя, и память вернулась к нему, он вспомнил все, что случилось. То, как он приехал к ней, какую прекрасную ночь они провели вместе. И как потом поссорились на следующий день. И как он уехал. И что потом случилось. И Роберт понимал, за что Кристен винит себя. За то, что случилось с ним. Глупышка Крис, ну когда же ты поумнеешь и повзрослеешь? Он хотел ей сказать, что в том, что случилось, нет ее вины. Это просто случайность, и она могла случиться с каждым. Но Кристен словно избегала его. И ему становилось страшно. А вдруг она опять стала играть в эту дурацкую игру? Он жив, идет на поправку. Она как верная подруга заботится о нем. И ничего больше. Внутри все холодело. Нет! Он не верил, что она делает это все от жалости и теплых дружеских чувств. Он помнил тот взгляд. И это давало ему надежду.

Родители Роберта поехали к Стюарт домой, отдохнуть. Когда они вышли из палаты, Роб с Кристен на мгновенье остались вдвоем. Он снова увидел этот испуганный взгляд. Крис чрезмерно усердно поправляла одеяло, укрывавшее Роба, стараясь не смотреть на него.
-Я позову медсестру, скоро время принимать лекарства. - Торопливо проговорила она и направилась к двери.
Терпеть сил больше не было.
-Кристен... - хрипло произнес он.
Девушка остановилась. Она продолжала стоять спиной к нему, и он видел, как ее ладони сжались в кулаки.
-Кристен... - повторил он. - Иди ко мне.
Она медленно развернулась и посмотрела на него. По ее щеке катилась слеза. У Роба сжалось сердце при виде этой слезинки. Ему захотелось поцеловать и успокоить свою глупую девочку.
-Лекарство... - тихо произнесла Кристен.
-Не надо лекарства. Иди ко мне, - и он протянул руку к ней.
Ее лицо изменилось. Все напряжение в миг ушло. Ушел страх и чувство вины. И только жуткая боль, исказившая ее лицо.
-Кристен, - снова позвал ее Роб, постаравшись вложить в голос всю свою любовь и нежность.
Она всхлипнула, потянулась к его руке. Сделала шаг, потом еще... и бросилась в его раскрытые объятья.
Он прижал ее к себе, такую маленькую и родную. Нежную. Любимую. Она вся вздрагивала и всхлипывала.
-Роб... прости меня, пожалуйста. - Сквозь рыдания выговорила она.
Он гладил ее по голове, плечам, прижимал к себе, целовал в макушку. Внутри все тряслось от ее близости, от этого сладкого ощущения — чувствовать рядом своего любимого человека.
-Маленькая моя девочка... тебе не за что просить прощения... все хорошо...
Она подняла голову и посмотрела на него. Он увидел столько боли в ее глазах! Но еще он увидел там... любовь. О Господи, Боже мой! Да ради такого он был готов хоть тысячу раз пережить всё это.
-Есть за что, Роб. Есть! Я была так не права, я так ошибалась. И слишком дорогой ценой мне досталось это понимание. Свет померк, когда мне сказали, что ты... О, Боже мой, Роб!
И она снова прижалась к нему. Он видел как ей больно, как она винит себя, терзает. И боялся только одного — как бы она снова не сглупила. А то ведь опять вобьет себе в голову какую-нибудь дурь и опять будет страдать. Хватит! И так уже настрадалась!
Кристен словно бы услышала его мысли. Она вдруг резко выпрямилась и села, отпустив его. Глаза ее были сухими.
-Роб... - ее голос был тихим, - если ты не простишь меня, если прогонишь... я пойму... я уйду. То, что я сделала, было ужасно. Я думала только о себе — лишь бы мне не пришлось страдать. А о тебе я не подумала. Поэтому как ты сейчас скажешь, так и будет.
Видно было, как она вся напряжена, чтобы не разрыдаться. Одной рукой она сжала его одеяло, а другой обхватила горло. И задержала дыхание.
Он смотрел на нее, и понимал, что дороже ее для него никого нет в этом мире. «Прогонишь... уйду...» о чем она? Как он может позволить ей уйти? Он и так уже слишком много сделал ошибок, шел у нее на поводу, позволял ей еще больше запутываться в собственных предрассудках и убеждениях. А может быть, он ошибается? Может быть, все-таки нет ничего? Просто дружеская забота? Но эти глаза, полные любви! Он должен знать. Сейчас! Сил мучиться и терзаться сомнениями больше нет. Всего один вопрос. Всего один ответ. И судьба решена.
-Кристен, ты любишь меня?
Ее губы задрожали, а глаза наполнились слезами. И одна из них выскользнула и быстро-быстро покатилась вниз по щеке. Она еще крепче сжала горло. И выдохнула.
Секунда казалась вечностью. Весь мир замер в ожидании ответа, что бы потом либо разбиться, либо озарится счастьем. Счастьем взаимной любви.
-Я... люблю тебя, - прошептала Кристен. И расплакалась.
Выдох...
Счастье. Любовь. Все.
Все кончено.
Все начинается.
Роб сел на кровати и притянул ее к себе.
-Кристен, маленькая моя девочка! Все хорошо. Не плачь. Все закончилось. Теперь мы вместе.
Она отстранилась от него и заглянула ему в лицо.
-Вместе? Ты прощаешь меня?
-Конечно, Крис, глупышка! Я же люблю тебя! Неужели ты этого не поняла до сих пор?
-О, Роберт! Прости! Прости меня, пожалуйста... я была такой идиоткой, такой...
-Тсс, - он приложил палец к ее губам. - Не надо, Крис, не говори так. Ты была такой, какой и должна быть. Я люблю тебя только такую.
-Но... я сделала тебе больно. Я была так жестока.
Роб переменился в лице.
-Да, Крис. Это и, правда, было очень больно. Я поверил тебе. Я не хотел жить.
Он увидел, как на лице девушки отразилась боль. Она прижала его к себе настолько крепко, насколько могла. Роб поморщился от физической боли. Но что это было, в сравнении с тем, какое счастье он испытывал, осознавая, что Кристен теперь его?
Заметив его дискомфорт, Крис отпустила его. И снова заплакала. Она снова виновата в том, что ему больно.
-Роб, прости меня. Мне ничего не надо больше в этом мире. Только твое прощение. И твоя любовь.
-Крис, послушай меня, пожалуйста. Прекрати это, слышишь меня? Я хочу забыть об этом и никогда больше не вспоминать. Ничего не было. Просто я люблю тебя, ты любишь меня. Это главное! Все, все...
Он протянул руку к ее лицу и стал большим пальцем утирать ее слезы.
-Ты, правда, меня любишь? - голос Кристен дрожал.
-Можно я кое-что спрошу у тебя? - Роб был сосредоточен на нежной коже Кристен. Он заботливым взглядом разглядывал ее.
-Да, - выдавила Крис. Ей стало страшно — Роб не ответил на ее вопрос.
-Почему все это время, пока я в больнице, ты избегала меня? Ты старалась не смотреть на меня, не оставалась со мной наедине. Почему?
-Я боялась. Я думала, что ты ненавидишь меня. Что ты не захочешь общаться со мной после всего. Но я не могла уйти, оставить тебя здесь. Ведь это я виновата в этом во всем.
-Так ты была здесь, только по тому, что чувствовала свою вину?
-Нет, Роб. Я была здесь, потому что люблю тебя. Просто я ждала, когда ты скажешь мне что-нибудь. Прогонишь или попросишь остаться. Я была готова ко всему. Но ты молчал и ничего мне не говорил. Я ждала, ждала. И уже решила, что ты мне ничего не скажешь. Что ты выздоровеешь, выйдешь отсюда и все закончиться. Я смирилась с этим...
Роб вдруг резко схватил Кристен и прижал ее к себе.
-Крис, замолчи, пожалуйста. Замолчи... О Господи! Какие же мы с тобой дурачки! Давай пообещаем друг другу, что мы больше не будем молча додумывать друг за друга. Мы будем все открыто говорить друг другу. Сколько же времени мы потеряли! Молчали, терпели, скрывали! Но, слава Богу, все изменилось. Кристен, сладкая моя девочка, я люблю тебя!
И он, слегка отодвинувшись, посмотрел ей в глаза. А затем приблизился к ней и прикоснулся своими губами к ее. Он снова почувствовал сладость ее поцелуя — это было самое большое счастье в жизни! Она отвечала ему, нежно лаская его губы своими. Вот оно — лучшее лекарство! Чувствовать Кристен, быть с ней, жить для нее!
Она обхватила его руками, запустила пальцы в его волосы, прижалась к нему еще сильнее. Господи, какое счастье! Она уже потеряла всякую надежду. Смирилась, считала это наказанием за свои ошибки. Но все обернулось по-другому. Она любит Роба и у них есть шанс на счастье. Она сделает его счастливым.
Поцелуи становились все более требовательными, страстными. Руки нетерпеливо бродили по телу. Дыхание становилось прерывистым. Где-то внутри рождалось желание и охватывало все существо.
-Ох, - выдохнул Роб и отстранился от Кристен. - Я, оказывается, в порядке.
Крис проследила за его взглядом и заметила, как приподнялось одеяло в области паха.
-О, Роб, прости, - она виновато, но мило улыбнулась.
-Глупышка, за что ты просишь прощения?
-Тебе нельзя волноваться.
Роб рассмеялся. А Крис поймала себя на мысли, что впервые слышит его смех после аварии. И поэтому рассмеялась тоже.
-Эти волнения самые приятные, поверь мне. Я уже не могу дождаться, когда меня выпишут и снимут с меня все запреты.
Кристен смущенно молчала и смотрела на свои коленки.
-Эй, Крис. – Роб нежно взял ее за подбородок и повернул ее лицо к себе. – Ну что такое?
-Просто… О, Роб! Я думала уже, что потеряла тебя. – И она снова заплакала.
Роберт обнял ее, прижал к себе.
-Милая моя, любимая. Я знаю, что ты бы жизнь отдала за меня.
-Нет, - Крис отстранилась и посмотрела на Роберта взглядом полным любви и нежности. - Не целую жизнь. А только половину. Чтобы вторую половину провести с тобой.
-Ты права, не нужна мне жизнь без тебя. Только с тобой.
И он снова притянул ее к себе.
Они просидели так долго-долго, прижавшись друг к другу. Они молчали. Им просто было хорошо вдвоем. Все самое страшное было позади. Ведь они сказали друг другу самое главное.