Мои глаза слипаются самым отвратительным образом после целого дня, проведённого в больнице, но я всё равно заставляю их держаться открытыми. Мне, как никогда, важно дождаться полуночи, и едва разные цифры на часах сменяются одинаковыми четырьмя нулями, палец нажимает на кнопку, отвечающую за отправку сообщений.
 
С Днём рождения, Белла! Хочу подарить тебе пожелания счастья. Ведь если есть счастье, настоящее, искреннее и постоянное, у тебя есть всё в этом мире.

Краткое, но, надеюсь, ощутимо душевное послание становится частью нашего диалога, длящегося около трёх недель, и спустя мгновение или два я замечаю, что сообщение уже прочитано. Вскоре появляется ответ.

Спасибо большое, Эдвард! Ты первый, кто меня поздравил.

А что же твои подруги?

Я в курсе, что она живёт не одна. Познакомившись на первом курсе, они снимают квартиру на троих. Девушек зовут Розали и Элис. На страничке Беллы есть несколько совместных фотографий с ними. Они все такие разные, что мне искренне трудно представлять, как они уживаются друг с другом. Блондинка во всех смыслах, коротышка-энерджайзер с короткой стрижкой и погружённая в себя, свой внутренний мир и книги Белла. Я и не знаю, как и на какой почве они вообще могли сойтись.

Они уже спят. Наверняка придумали что-нибудь каверзное или жутко смущающее на утро. А ты почему не спишь?

Я недавно со смены. Решил немного отложить сон, чтобы первым поздравить именинницу.

Понятно. Это очень приятно. Ещё раз спасибо.

А ты что не спишь? Подожди, попробую угадать. Наверняка снова зачиталась, да?

Ты слишком хорошо меня знаешь.

Во многом всё именно так и обстоит. Это и неудивительно, если зачастую мой день начинается с общения с Беллой и заканчивается им же. Я подсел на него в мгновение ока, словно на свой личный сорт героина. Так, что даже не успел понять, как конкретно это произошло. За эти недели она многое успела мне рассказать. То, что родилась и выросла в небольшом городке в штате Вашингтон, но перебралась в Нью-Йорк сразу после окончания школы, поступив в университет с целью получения образования в области литературы и издательского дела. Также мне известно и про отца-шерифа и маму, увлекающуюся изготовлением различных украшений своими руками, что иногда приносит семье дополнительный доход. И о детской мечте иметь собаку, увы, так и не ставшей реальностью. И о надежде всё-таки однажды её завести. Кажется, между нами не осталось ни одной темы, которая была бы совсем не затронута. Предпочтения по части жанров и времени написания произведения? Разумеется, да. Любимые исполнители или группы? Так точно. Наиболее запомнившиеся и чаще всего пересматриваемые фильмы? И это тоже.

Хотя я соврал. Всё-таки есть одна запретная тема, которую мы никогда не затрагиваем. И это секс. Что даже логично, учитывая, что любой нормальный человек не станет обсуждать такое с незнакомцем на сайте знакомств. Мы оба совсем не так воспитаны.

Но, наверное, стоит вернуться к началу. Скажу сразу, я не искал ни отношений, ни банального общения. Просто время от времени заходил в приложение для знакомств и пролистывал профили, вызывающие во мне интерес. Принадлежащие не только девушкам, но и парням. Не подумайте ничего такого, для меня это был лишь способ расслабиться после тяжёлых дежурств, занимаясь чем-то незначительным, что не загрузит голову ещё больше, чем есть. Она и без того уже заполнена медицинскими сведениями, диагнозами, именами пациентов и коллег и всем остальным, что связано с прохождением интернатуры. Ровно то же самое я делал и в один из дней в конце августа, когда, вернувшись домой уже по темноте, разогрел еду, взятую на вынос, и, проигнорировав все сообщения, которые так или иначе мне поступали, принялся просто блуждать по страничкам пользователей в соответствии с изначально возникшей привычкой. Мне нравилось вроде как наблюдать за ними, узнавать, кто чем дышит в плане работы, образования и увлечений, и хотя все эти детали вылетали из моей головы в мгновение ока, я всё равно испытывал удовольствие, когда читал, кто какие фильмы любит, книги каких жанров читает и чем ещё занимается на досуге.

Именно в тот вечер я и наткнулся на профиль Беллы. На первый взгляд, он ничем не выделялся среди сотен тех, что уже попадались мне на глаза, содержа в себе всё те же обязательные для заполнения графы и заглавное личное фото, но вот как раз оно и было не таким, как у всех. Даже у тех, кто подобно ей утверждал, что не представляет своей жизни без чтения, на аватарке значились сплошь селфи или же снимки, выставляющие достоинства напоказ, что я более чем понимал, учитывая главную суть приложения, но Изабелла, а именно полное имя и было указано на её странице, на своей фотографии выглядела так, будто ей тоже всё равно на свидания и установление прочих личных связей. Я видел девушку, сидящую на поляне и склонившуюся над раскрытой книгой, длинные волосы цвета тёмного шоколада почти скрывали лицо, и прежде, чем мне удалось себя остановить, пальцы уже набрали сообщение, возникшее в голове независимо от меня, и отправили его сразу же после этого, будто знали, что иначе я мгновенно передумаю.

«Ты, кажется, действительно любишь читать. Здесь многие пишут это в информации о себе, но ни у кого из них нет подтверждающих данный факт фотографий. Все пытаются выделиться исключительно за счёт внешности, словно участвуя в негласном соревновании, только к тебе это не имеет никакого отношения. Твой снимок значительно отличается», - вот и всё, что я написал тогда. И только после того, как около сообщения загорелся значок, ознаменовавший, что оно прочитано, меня стали обуревать сомнения. Возможно, я слишком пафосно и чопорно изложил свою мысль, в то время как люди от подобных сайтов ждут вовсе не этого. Правильнее было бы просто написать комплимент, а не излагать собственные философские размышления на тему двуличия.

До сих пор не знаю, что конкретно побудило Беллу ответить, но её ответ, несмотря на всю немногословность, оказался стремительным и практически мгновенным. «Как и твой. Смотря на него, девушки наверняка ненавидят кепку, что на тебе надета».

Само собой получилось так, что я сказал, что у меня никого нет в плане романтических отношений. И что я вообще не обладаю достаточным количеством свободного времени, чтобы думать об этом. И уж тем более совершать какие-то вещи, способные изменить ситуацию. Поделился и тем, что моими приоритетами здесь и сейчас являются медицина и работа. Признался, что вообще-то мне несвойственно действительно знакомиться с новыми людьми с какой бы то ни было целью. Предложил обменяться профилями на Фейсбуке и продолжить общение уже там. Всё это происходило постепенно, а не за один день и уж тем более час, но через какую-то неделю с небольшим я всё равно позабыл о том, что ещё недавно не знал Беллу и даже не подозревал о её существовании, а значит, и совершенно спокойно обходился без общения с ней. Оно стало буквально моим наркотиком, но мне не хотелось слезать с этой иглы. Сама мысль об этом ощущалась неправильно. Раз за разом, когда я периодически приходил к ней, она лишь усиливала мою тоску. Была не иначе как подобна смерти. И спустя ещё несколько дней я осмелился намекнуть на желание встретиться лицом к лицу. Пообщаться вживую. Посредством слов обычных, а не виртуальных, существующих лишь в электронном виде. Мне казалось, что Белле нравится возникшее между нами взаимодействие, и что, подумав, она непременно согласится, но прошло уже никак не меньше полутора недель, а ответа я так и не получил. Ни положительного, ни отрицательного. Если честно, я уже и не надеюсь на него. Просто нахожусь не в силах разорвать связь, что чувствую, отказаться от неё сугубо добровольно и по собственному желанию.

Ладно. Мне пора спать. Я просто хотел тебя поздравить. Спокойной ночи, Белла.

Подожди. Я знаю, что это наверняка запоздалое предложение, и что мне стоило сделать это чуть раньше, ведь у тебя уже могут быть свои планы или же работа, но… Может быть, ты придёшь на мою вечеринку? Она совсем небольшая, обещаю, так что мы сможем поговорить о фильмах или книгах, или о чём только пожелаешь. Ты хотел встретиться, и если ты всё ещё хочешь и не передумал по поводу этого, то я буду очень рада тебя увидеть.

Мне хочется взять и мгновенно согласиться, потому что я не из тех, кто, сказав какие-то вещи, спустя время забирает свои слова обратно. Я несу за них полную и всеобъемлющую ответственность. Но сначала мне надо убедиться настолько, насколько это только возможно, учитывая, что я не вижу Беллу, а она не видит меня, в том, что она, и правда, желает моего прихода.

Главное, чтобы ты сама этого хотела. Это ведь твой праздник, и в такой день вряд ли хочется видеть почти незнакомых и посторонних личностей.

Ты не посторонний, Эдвард. Ты мой друг. У меня такое чувство, что я всегда тебя знала. Надеюсь, это ничего, что я это сказала, ведь я, и правда, вижу в тебе кого-то очень близкого.

Всё в порядке. В том смысле, что я тоже очень дорожу нашим общением. Конечно, я приду. Если только ты действительно уверена.

Уверена. Приходи к семи. Но можешь и раньше. Так у нас будет больше времени.

Тогда до завтра, Белла.

Я буду очень ждать. Спокойной ночи, Эдвард.

Вскоре наступает вечер следующего дня. Я заправляю рубашку в брюки и, только сделав это, понимаю, что, возможно, выгляжу слишком претенциозно и официально. Так, как будто собираюсь на деловой ужин или свидание, а не на обычную студенческую вечеринку, пусть и посвящённую празднованию Дня рождения. Руки уже собираются расстегнуть молнию, чтобы отдать предпочтение джинсам, когда от исполнения задуманного меня останавливает звонок в дверь. Открыв её, я обнаруживаю Эммета и чуть отставшего от него Джаспера, своих лучших друзей ещё со школьной скамьи, и мысленно ударяю себя по лбу. Каждое воскресенье, словно по часам, они приходят за мной, чтобы вытащить меня в кино или куда-нибудь ещё, но всё это совершенно вылетело из моей головы. Как результат, мне только предстоит сказать им о том, что у меня другие планы. Тем временем голос Эммета звучит намного громче, чем следовало бы, учитывая, что я нахожусь в нескольких сантиметрах и всё отлично слышу без необходимости орать.

- О, ты уже готов. Неожиданно. Но замечательно! Я, признаться, уже почти потерял всякую надежду, что день, когда тебя не придётся уговаривать провести выходной вне дома, однажды всё-таки настанет. Джас, отвлекись, наконец, от своего телефона и посмотри сюда!

Нажав ещё на несколько кнопок, Джаспер убирает сотовый в карман, а сразу после поднимает свои глаза на меня и переступает через порог, что даёт мне возможность закрыть дверь прежде, чем Эммет снова скажет что-нибудь личное, становящееся, возможно, доступным для всех моих соседей. Почему-то я не даже сомневаюсь, что такое непременно может произойти.

- Привет, дружише.

- Привет, Джас.

- Выглядишь так, как будто куда-то собрался. Куда-то, куда нас не пригласили, - Джаспер говорит об этом совершенно спокойно и без всякой обиды, словно заранее хочет дать мне понять, что всё в порядке, но не успеваю я ни опровергнуть, ни подтвердить его слова, как Эммет замечает цветы, стоящие в банке на полу, и атмосфера в комнате мгновенно меняется. Хотя я даже не понимаю, чем это для меня чревато.

- Джас, ты только взгляни. И кому же, интересно, достанется этот прелестный букетик? Уж явно не мне. Я, конечно, тот ещё красавчик, но точно не в его вкусе. Да и ты тоже, - Эммет переводит взгляд на Джаспера, подходящего ближе, потом снова на мелкие розочки белого и розового оттенков и только впоследствии сосредоточивает свой взор на мне. - Давай, поведай нам, что тут у тебя происходит. Хотя подожди, не спеши. Мы наверняка и сами угадаем. Неужели твоя Белла, о которой ты нам прожужжал все уши, наконец, решилась на встречу, вот ты и нацепил на себя чуть ли не костюм с галстуком?

Эммет, шутливо толкая Джаспера локтем, посмеивается надо мной, но для меня всё это ни капли не весело. Я необъяснимо нервничаю, руки, кажется, потеют, и прямо здесь и сейчас мне точно не до приколов. Чтобы добраться до квартиры Беллы, адрес которой она прислала утром, у меня остаётся чуть меньше часа, и, хотя в любой другой день я бы и сам подкалывал парней ничуть не меньше, теперь меня это исключительно бесит.

- Это не костюм, да будет тебе известно. Это просто брюки с рубашкой. С ними в комплекте нет пиджака.

- Да неважно. Нам гораздо интереснее, куда ты её ведёшь. Ведь правда, Джас?

- Говори за себя. Это личное дело Эдварда. Не приплетай меня сюда, - качает головой Джаспер и смотрит на Эммета так, что я бы на его месте точно заткнулся, но это всё не про него. Он продолжает, как ни в чём не бывало:   

- Ну, и ладно. В таком случае можешь подождать за дверью. А мне любопытно.

- У неё сегодня День рождения, ясно тебе? - говорю я, решив, что гораздо проще будет всё рассказать, чем слушать это нытьё и дальше. - Я просто иду к ней домой. Это небольшая вечеринка, и только. Не свидание.

- Ну, тебе, конечно, виднее, но лично я считаю, что ты, наш дорогой Эдвард, попал по-крупному, потому что банально влюбился. Ты ведь только о ней и говоришь. И так все последние недели. Что бы я у тебя ни спросил, спустя какое-то время это непременно сводится к тому, что ты упоминаешь Беллу, и тогда тебя уже не остановить, - Эммет опять смеётся, но успокаивается или, по крайней мере, временно прекращает под моим, надеюсь, злым взглядом, сопровождающим то, как я забираю цветы, и, словно сдаваясь, поднимает руки вверх. - Ладно, извини. Просто ты, и правда, будто помешался, и иногда ты вроде бы рядом, но одновременно где-то далеко-далеко в своих мыслях.

- Просто захлопните дверь, когда соберётесь уходить, - всё, что говорю я, наконец, покидая квартиру. Ещё друзьями называются. Поддержали именно так, как я и надеялся, когда увидел их по ту сторону порога. Всё Эммет со своими нелепыми шуточками. Чтоб ему провалиться.

Возможно, я действительно чересчур часто рассказывал им с Джаспером о Белле, ну, и что с того? Неужели девушка не может нравиться исключительно, как человек, достаточно образованный, начитанный и интересующийся огромным спектром вещей, что позволяет ей поддержать абсолютно любой разговор? Я даже ни разу не видел её лично. О какой влюблённости, как таковой, может идти речь? И почему вообще непременно нужно подозревать что-то подобное лишь из-за одного включения женского имени в беседу? Не моя вина, если количество существующих тем, которые могут обсудить между собой двое или больше людей, далеко не безгранично. Мы с Беллой не говорим ни о чём таком, что мне ни разу не доводилось в том или ином виде слышать от Эммета или Джаспера. Последний просмотренный фильм, новости о новой песне какого-нибудь исполнителя или группы, отношение к сегодняшней погоде, то, как прошёл день, планы на выходные, и всё такое прочее. Ни в кого я не влюблён. У меня как не было времени на поддержание такого рода отношений и чувств, так по-прежнему и нет. Может, после интернатуры, но никак не сейчас.

Я оказываюсь у двери нужной квартиры без пяти семь. В сам подъезд я попал благодаря удачно вышедшей из него компании друзей, показавшихся мне слегка пьяными и пребывающими навеселе. Ещё на подступах к дому до меня донеслась громкая музыка из открытого окна в чьей-то комнате, и я автоматически связал её с кем-то из соседей Беллы, но теперь, когда моя рука сама по себе тянется к кнопке звонка у её двери, собственное заблуждение становится мне более чем очевидным. Ладонь опускается из-за понимания того, что при существующих обстоятельствах вряд ли имеет смысл звонить. В таком шуме короткий звук услышать просто нереально. От звуков, происходящих явно изнутри, стены и пол дребезжат даже в общем коридоре. Это противоречит всему тому, как я понимаю для себя небольшую вечеринку, в рамках которой можно будет даже общаться и при этом слышать друг друга, но я уже здесь, и пусть Белла пока не имеет об этом ни малейшего понятия, просто развернуться и уйти для меня абсолютно неприемлемо.    

Я вхожу внутрь и сразу же оказываюсь в самом эпицентре шума. Квартира начинается прямо с гостиной, в обычный день наверняка являющейся ухоженной и уютной, но сейчас она фактически отвратительна, а громкие басы не вызывают ничего другого, кроме желания заткнуть уши. Здесь темно, и было бы вообще ничего не разглядеть, если бы не люстра под потолком, включённая в режиме сине-фиолетовой подсветки, и, клянусь, я перестаю слышать даже собственные мысли. Но в голове словно воцаряется мёртвая тишина, когда среди парочек, облюбовавших сдвинутый к одной из стен диван, людей, сбившихся в небольшие группы по периметру, и просто одиночек, стоящих то тут, то там, мои глаза буквально автоматически находят Беллу. Что-то выговаривая двум парням, визуально так ничего от них и не добившись, она склоняется, чтобы поднять пустые бутылки из-под пива, валяющиеся на полу, и совсем не выглядит радостной. А ведь это её День рождения, и она должна испытывать исключительно положительные эмоции. Быть счастливой и находиться в кругу близких людей, а не убираться за теми, кого, возможно, даже не знает лично. По крайней мере, со стороны они не кажутся знакомыми друг с другом. Иначе они наверняка проявили бы понимание, доброту и уважение. Особенно в свете сегодняшнего праздника.  

Прежде, чем я это осознаю, мои ноги уже приходят в движение. Мне хочется приструнить любого, кто возражает Белле и так или иначе портит ей настроение, провоцирует конфликт и слишком много себе позволяет. Но, будто почувствовав мой взгляд, она поднимает голову и осматривается вокруг, чтобы понять, кто именно на неё смотрит, пока не замечает меня. Улыбка на её губах появляется словно по волшебству. Я чувствую, как моё лицо в мгновение ока реагирует точно так же. Нас притягивает друг к другу будто магнитом. Хотя Белла всё делает сама. Преодолевает разделяющее нас расстояние, сокращая его фактически до минимума, и позволяет мне увидеть себя совсем близко и разглядеть повнимательнее. Её завитые сейчас волосы ещё более тёмные и длинные, чем казались на основании фотографий, и, невзирая на значительный мрак, я различаю шоколадный оттенок в глазах, неотрывно взирающих в мои. Белое платье без рукавов, подпоясанное тонким чёрным ремешком, лишь подчёркивает то, какая она прекрасная и словно эфемерная. Это единственные определения, что приходят мне на ум.  

- Ты здесь, - стараясь перекричать музыку, тем временем говорит она, всё ещё держа стеклянные бутылки в руках, и её голос звучит точно так же, как я его себе и представлял. Красиво, мелодично и нежно. С искренней радостью, невзирая на усталые нотки, и, похоже, даже с облегчением. Будто у неё не было достаточно веры в то, что я всё-таки появлюсь. Но меня это нисколько не задевает. На её месте я бы тоже, возможно, чувствовал неуверенность. И странную неловкость, ощущаемую в воздухе почти физически. Впрочем, её-то я как раз-таки испытываю.

- Я же говорил, что приду.

- Знаю. Просто всё совершенно вышло из-под контроля, - Белла снова оглядывается по сторонам и немного склоняется к моему правому уху, из-за чего её дыхание овевает кожу моего лица, - я, правда, представляла себе всё совсем иначе. Но я создала общий чат на основании своего списка контактов и, не заметив этого, кажется, включила туда и тех, кого едва знаю, но обнаружила это слишком поздно. Тогда, когда уже отослала массовое приглашение. А они позвали ещё людей, и это… Это совсем не то, чего я хотела, - я слышу как будто стремление оправдаться и объясниться, и внезапно моя правая рука тянется, чтобы прикоснуться к ней, дотронуться до пальцев и сжать их в поддерживающем жесте, но импульсивное действие лишь заставляет вспомнить про цветы, по-прежнему удерживаемые в кулаке.

- Это ведь тебе. Чуть не забыл, - я почти смущаюсь, когда Белла принимает их, и замечаю милый румянец, расползающийся по её щекам, когда фиолетовая подсветка делает окружающую обстановку чуть более различимой и понятной, чем в условиях синего оттенка лампочек. Эта реакция вроде как примиряет меня с моими собственными ощущениями и сближает нас чисто на уровне эмоций и внутреннего мира. По крайней мере, я чувствую себя в соответствии с данными мыслями. - Ещё раз с Днём рождения, и спасибо, что позвала меня.

- Прости, я обещала тебе вовсе не это. В первое мгновение мне хотелось многих выгнать, но мои подруги вынудили меня оставить всё, как есть. Сказали, что если я попытаюсь помешать веселью всей этой толпы, то будет только хуже. Наверное, они были правы. Вряд ли кому понравится, если попросят уйти именно его.

- Я понимаю. Тебе нет нужды извиняться.

Но, невзирая на мои слова, слабая улыбка на девичьем лице всё равно почти увядает, когда взгляд Беллы вдруг становится решительным и прямолинейным, и она повышает голос не только для того, чтобы оказаться услышанной. Скорее, насколько я могу судить, ею движет желание покинуть свою же собственную вечеринку. Причём сделать это вместе со мной, что не может меня не радовать.

- А знаешь что? Давай уйдём отсюда. Ты же не против? Я только найду и предупрежу своих подруг, и буду свободна.

- Совсем не против, - отвечаю я, и, честно говоря, даже это не описывает всю гамму моих истинных чувств. Я не просто не против, а совершенно и безгранично рад. Мне приятно лишь от одной только догадки, что Белле будет гораздо лучше наедине со мной, чем со всеми этими людьми.

- Хорошо. Подождёшь меня на кухне? Можешь взять пиво. Или не брать, если не хочешь. Просто чувствуй себя, как дома.

Белла разворачивается и уходит раньше, чем я успеваю что-то сказать, а я, следуя её совету, оказываюсь в почти идеальной тишине, когда прокладываю себе путь в дальнюю часть квартиры и переступаю через порог кухни. Наверное, я ожидал увидеть кого-нибудь из незваных гостей и здесь, но, кроме меня, тут никого. Правда, это не длится слишком долго. Я только-только заканчиваю наливать себе воды в обычный прозрачный стакан, как в помещении появляется светловолосый парень. Чуть ниже меня ростом и явно моложе, он ведёт себя так, словно живёт здесь, когда открывает верхнюю дверцу холодильника, достаёт оттуда алкоголь и захлопывает её так, что до нас доносятся звуки дребезжания изнутри. Я никак это не комментирую, хотя в душе сплошь негатив и яростное неодобрение, и вообще полно решимости просто дождаться, когда парень уйдёт туда, откуда пришёл, но вместе этого он заговаривает со мной.

 - Как дела, приятель? Каким ветром тебя сюда занесло? Ты не кажешься тем, кто тоже учится в университете.

- Я и не учусь, - кратко отвечаю я, не углубляясь в тему. Может, если особо не поддерживать этот внезапный всплеск интереса, он всё-таки сам собой сойдёт на «нет».  

- Так как ты тут оказался? Встречаешься с кем-то из подруг Беллы?

- Нет, меня пригласила лично Белла, - видимо, так и придётся удовлетворять возникшее любопытство парня до тех пор, пока он не решит отвалить. Как бы мне не нравилось это фактическое вмешательство в мою личную жизнь, с некоторыми людьми это единственный способ добиться того, чтобы они отстали, получив своё. Но, конечно же, в пределах разумного.

- И меня тоже. Я, кстати, Майк. Майк Ньютон. Мы с ней познакомились через мобильное приложение знакомств. А потом уже обменялись номерами телефонов.

- Правда? - меня охватывает искреннее удивление, но это ощущение простирается ещё дальше, и я понимаю, что всецело обескуражен и сконфужен, и что мне остро не нравится то, что у этого парня есть сведения, которых никогда не было у меня. И что я ни разу о них и не просил, ограничившись установлением контакта на Фейсбуке и не рискнув попросить о большем, посчитав, что Белла может испугаться моей излишней настойчивости и отказать, а то и вовсе пожелать закончить общение. Но если этот Майк заполучил заветные цифры за счёт своей наглости и безразличия к личным границам, то мне остаётся лишь испытывать сожаление, что я совсем не такой.  

- Да, и это так здорово. Мы уже давно собирались встретиться в реальной жизни, но то у меня не получалось, то она была занята, а тут так удачно наступил её День рождения, и вот я здесь.

- Действительно удачно, - из него так и сочится энтузиазм и даже что-то, что напоминает эйфорию, но с ним я не разделяю ничего из этого. Мне исключительно тяжело, скверно и неприятно думать о том, что я не единственный, с кем Белла общалась в интернете, не говоря уже о том, что её номер достался не мне, но вообще-то все мои ощущения глупы и наивны. Она не моя девушка, но даже если бы и была, это ещё не повод указывать ей, с кем она имеет право общаться и кому вольна давать свои контактные данные, а кого должна избегать и не подпускать к себе даже на расстояние пушечного выстрела. А поскольку мы исключительно друзья, то её существующие или будущие романтические отношения, в установлении которых Белла, возможно, заинтересована, вообще не моего ума дело. Но по какой-то причине грудь всё равно стесняет обида, и внутри возникает чувство предательства и вызванной им горечи.  

Я думаю о том, как Белла говорила мне, что зарегистрировалась чисто для галочки, лишь бы заставить подруг отстать, но, пытаясь соотнести это со всей только что полученной информацией, сталкиваюсь лишь с непониманием и странной болью. И с ошеломляющей и огромной грустью, вызванной тем, что я, и правда, кажется, влюбился, в то время как меня позвали вообще непонятно зачем. Другого объяснения своим впечатлениям и эмоциям, кроме того, что озвучили Эм и Джас, у меня просто нет. Но я тут явно не особенный, и, уже оказавшись втянутым в разговор с одним таким претендентом на её сердце всего за каких-то пару минут, последнее, что мне нужно, это обнаружить и другие подобные объекты в радиусе метра около себя. Хотя разве можно ожидать чего-то иного от легкомысленной студентки? Ладно, наверное, я всё-таки не думаю подобным образом ни в малейшей степени и не считаю Беллу таковой, но согласитесь, что первое впечатление может быть весьма обманчивым. Особенно когда оно основано исключительно на одной лишь переписке, и до недавних пор мы ещё ни разу не встречались лицом к лицу.

Но теперь всё это становится второстепенным и несущественным. На первый план выходит необходимость решить, что делать дальше. Просто уйти, не попрощавшись, или же поступить правильно, сказав девушке всё, глядя в глаза, и объяснить причину, по которой я больше не могу и не хочу здесь находиться. Мы хорошо общались, и, наверное, оказавшись на месте Беллы, я бы хотел знать, что вдруг случилось, а не терзаться вместо этого бесконечным неведением. Ничто так не лишает покоя, как вопросы, остающиеся без ответа. Я не желаю этого ни ей, ни кому бы то ни было ещё. Что бы ни происходило, честность – это лучшая политика. По крайней мере, в моём понимании уж точно.

Белла появляется на кухне как раз тогда, когда я поворачиваюсь, чтобы выйти отсюда и вновь вынужденно очутиться посреди веселья и хаоса. Она замирает на месте почти сразу же, и в первые несколько мгновений её прекрасные глаза перемещаются между мной и Майком, будто не знают, на ком остановиться, и мне кажется, что она, вероятно, понимает, что здесь могло произойти и даже, можно сказать, произошло. Я хочу думать лишь об её, несомненно, огорчивших меня действиях, но частично против своей воли не могу не признать, что ничему не под силу убить заложенные в неё красоту и очарование. Белла как была привлекательна, мила и прелестна, так и остаётся таковой. И от этого мне только хуже. Настолько, что хочется лезть на стенку. Кажется, в подобных случаях говорят именно так. Но я беру себя в руки и заставляю свои ноги подойти ближе к по-прежнему сохраняющей неподвижность девушке.

- Знаешь, Белла, мне, пожалуй, лучше уйти. Не буду тебе мешать, - всё это словно говорю не я, а просто мой рот вместо меня, но поступить как-то иначе не представляется возможным. Всё вокруг будто в тумане. Голова, мысли и ощущения. Сознание становится спутанным и теряющим концентрацию.

- Нет. Нет, пожалуйста, не уходи, - её чуть возвращает то, как резко и импульсивно Белла хватает меня за левую руку, что распространяет тепло по всему моему телу, начиная от места соприкосновения, и взирает с мольбой в мои глаза. Я смотрю в них, неспособный удержаться, тону в этой эмоции, словно в вязком болоте, и не уверен в желании выныривать, отчего правильные и подходящие ситуации слова находить всё сложнее и сложнее с каждой проходящей секундой, в течение которой погружение в бездну лишь усугубляется и усиливается.

- Послушай, я всё понимаю, ты ещё молодая и к тому же ничем мне не обязана… Наверное, я должен был догадаться, что ты пригласишь из приложения кого-то ещё. Не только меня одного.

- Эй! Ты не говорил, что ты тоже из приложения! - рядом возникает полузабытый мною Майк Ньютон, и мои руки сами собой сжимаются в кулаки, настолько он меня уже достал со своей неспособностью замолчать и не лезть туда, куда не просят. Я бы врезал ему, чтобы преподать урок и отучить от вмешательства в чужие разговоры, но не думаю, что это понравится Белле, если я слегка подпорчу смазливую мордашку её ухажёра.

- А ты и не спрашивал, - лишь огрызаюсь я, говоря себе успокоиться и не делать того, о чём рискую позже пожалеть и посредством этого заодно упасть в глазах девушки. Даже если у неё нет тех чувств, которые мне бы хотелось, чтобы были, это ещё не повод наносить увечья тому, кому повезло завладеть её вниманием в романтическом смысле.

- Ты чего это, дружище?

- Я тебе не дружище, - моё терпение уже однозначно на исходе, в связи с чем и без того с трудом выходившие из меня вымученные слова сменяются явным рычанием, характеризующим всё прогрессирующую и возрастающую по экспоненте злость. Но я и сам не знаю до конца, на кого конкретно злюсь. На Майка? На Беллу? Или на себя? А может, на каждого помаленьку, включая и свою собственную персону?

- Послушай, Майк, - тем временем начинает Белла, но при этом смотрит больше на меня, чем на Ньютона, обращая внимание на него лишь как бы между делом, словно он просто предмет интерьера, необходимый исключительно для формирования пространства. Откровенно говоря, это запутывает только больше. Почему, назвав его имя, она выглядит гораздо сильнее заинтересованной во мне, нежели в нём? - Если честно, я совсем не планировала тебя звать. Ты получил приглашение только из-за моей невнимательности. А теперь в моём доме куча малознакомых и пьяных людей, отчего я уже порядком устала и мечтаю лишь о том, чтобы уйти. Уйти вообще-то вместе с тобой, Эдвард, - прямо говорит она, окончательно останавливая свой взгляд на мне, и я чувствую себя так, будто сорвал огромный куш, когда уже и не надеялся на то, что фортуна повернётся ко мне лицом. От возникающей улыбки губы почти начинают болеть, но я ничего не могу с ней поделать. Она просто словно приклеивается к моему рту на веки вечные.

- Ты не шутишь? Тебе, правда, не хотелось, чтобы я приходил? - Майк выглядит обиженным и расстроенным, и, честно говоря, теперь мне в чём-то становится его даже жаль. Его внешний вид совпадает с моим внутренним состоянием пятиминутной давности, но всё равно желание, чтобы он уже оставил нас наедине, особенно учитывая то, что отныне ему тут точно нечего делать, в значительной степени превалирует над сопереживанием. Я не настолько сочувствую Ньютону, чтобы вдруг начать его обнимать и подбадривать, хлопая по спине.
 
- Да, прости. Знаю, что мне стоило признаться сразу же, как только ты пришёл, но ты так обрадовался приглашению, что я… - Белла не заканчивает свою мысль, но, по-моему, этого и не требуется. Лично я и так отлично понимаю, что она собиралась сказать. Ясное дело, что она не смогла расстроить парня. Это вполне укладывается в сложившееся у меня представление о ней, как о готовой идти на определённые жертвы и уступки ради любимых и близких людей девушке. Да и во взаимодействии со всеми прочими людьми, похоже, тоже.

- Что ж, ладно, - просто отвечает Майк, и именно в этот самый момент Белла поражает меня ещё больше своим великодушием и даже как бы щедростью. Теперь я понимаю, что она определённо не позволила бы мне распустить руки и так или иначе нанести вред Ньютону. Скорее всего, она встала бы стеной между мной и ним, случись ей увидеть хоть намёк на мои подобные действия.

- Но ты можешь остаться и продолжать веселиться. Мы с Эдвардом всё равно уходим, - мне кажется очень неправильным и бесчестным, что Белла желает покинуть вечеринку, когда та устроена по случаю её же Дня рождения, но если она собирается сделать это именно со мной, а не с Майком или с кем-либо ещё, то мне совершенно не на что жаловаться. Это исключительно повод для радости, и мне не хочется ждать ни секунды больше необходимого.

- Думаю, сейчас самое время пойти прогуляться, - предлагаю я и, открыв дверь, отделяющую кухню от остальной квартиры, пропускаю Беллу вперёд. Она то и дело оглядывается, проверяя, иду ли я за ней, будто я могу куда-то вдруг исчезнуть, но вскоре мы оказываемся вне пределов жилого помещения и, не сговариваясь, начинаем двигаться в сторону лестницы, невзирая на существование лифта, на котором спуститься вниз можно было бы гораздо быстрее, чем пешком.

- Никогда бы не подумала, что скажу такое, находясь в подъезде, но сейчас здесь намного свежее, чем у меня дома. Не говоря уже о тишине и возможности слышать собственные мысли.

- Ты, возможно, мне не поверишь, но, клянусь, это было первым, что пришло в мою голову, едва я вошёл. То, что я совершенно не различаю, о чём думаю, и чувствую лишь то, как мысли разбегаются в абсолютно разные стороны, - говорю я, искренне удивлённый тем, что мы испытывали точь-в-точь одно и то же, пусть и не подозревали об этом. Это кажется потрясающим и характеризующим то, что мы с Беллой уже на одной волне. Но часть меня всё ещё не верит во всё происходящее, и моя левая рука сама по себе ненадолго дотрагивается до узкой талии, лишь бы убедиться в том, что всё по-настоящему, когда тем временем мы выходим на улицу. Если Белле и хочется прокомментировать мои действия, то я не слышу ничего, в то время как она спускается с крыльца на тротуар.

- Теперь я и сама не понимаю, как согласилась на всё это. Это всё Элис и Розали. Это из-за их слов я решила, что мне хочется чего-то подобного. «Двадцать один год исполняется лишь раз в жизни, Белла, и ты просто обязана отметить его так, чтобы запомнить». Но я желаю вовсе не таких воспоминаний.   

- Так куда ты хотела бы пойти?

- Был когда-нибудь в парке Хай-Лайн? На высоте десяти метров над землёй на месте старой железной дороги можно прогуляться между домами. Бывая там, я часто смотрю на кирпичные улочки и здания и думаю о том, чем в данный момент занимаются живущие вокруг люди. Видят ли они из своих окон маленькую точку, являющуюся мной?

- Я бы видел, - честно говорю я, и лицо Беллы тут же озаряет смущённая и благодарная улыбка. По какой-то причине эта девушка будто бы не знает, насколько красива. Я чувствую желание защищать её, заботиться о ней и ограждать от всего, что может причинить вред. Возможно, она и не представляет себе до конца, насколько этот мир завистлив и уродлив. С её-то в чём-то наивным взглядом меня это совсем не удивляет. Может ли быть так, что она невинна и несведуща и в других вещах? В том, что касается отношений между мужчиной и женщиной, даже если прежде и смогла дать понять Майку, что он ей совершенно неинтересен?  

- Так что думаешь? Это недалеко. Буквально в пяти минутах ходьбы. Сможем повернуть обратно в любой момент, как тебе надоест.

- Кажется, это твоё любимое место.

- Одно из них, да.

- Тогда я с удовольствием прогуляюсь. Веди, а я последую за тобой, - у неё сегодня День рождения, ей нужны воспоминания, и мне будет приятно стать их частью. Разделить с ней предстоящий маршрут, чтобы не оставлять её одну, особенно учитывая наступающие сумерки, и впоследствии проводить обратно до дома.

Вскоре мы уже действительно входим в парк. Его окружают в том числе и небоскрёбы. Среди цветов, травы, деревьев и скамеек то тут, то там встречаются самые разнообразные инсталляции и скульптуры. Я позволяю Белле время от времени останавливаться, когда она замечает какие-то интересные вещи или особо красивые бутоны и тянется за телефоном, чтобы сделать фото, а сам при этом просто жду её на незначительном отдалении, лишь бы не стоять над душой и не заставлять её думать, что мне бы хотелось ускориться, потому что мне совершенно не хочется торопиться. Я не возражаю против того, чтобы эти мгновения длились, как можно дольше. Существуй такая возможность, я готов провести с Беллой хоть всю ночь до самого рассвета.

В определённый момент вдоль дорожек включается подсветка тёплого жёлтого оттенка, и окружающая атмосфера становится ещё более располагающей к созерцанию красот города, в котором мы живём, и толкающей на романтические мысли. Я чувствую физическое и моральное восстановление, когда занимаю одну из пустующих лавочек, а девушка присаживается рядом и украдкой смотрит на меня. Так бы и сидел тут до скончания веков.

Теперь я окончательно и бесповоротно понимаю, что действительно угодил в любовные сети. Как бы мне не претило это признавать, но Эммет оказался во всём прав. Хоть я никогда и не скажу ему об этом лично, одна только встреча с этой прекрасной девушкой, несомненно, расставила всё по своим местам и раскрыла мне глаза. Я чувствую, что несказанно рад тому, что не развернулся у двери её квартиры, как только услышал, что вечеринка представляет собой вовсе не то, что было обещано изначально, и тому, что, поведясь на уговоры своих подруг, Белла оказалась такой невнимательной и доверчивой. Я думал, что попал в ад, когда очутился в этом шумном и бурлящем котле из выпивки и студентов и особенно когда встретил трижды проклятого Ньютона, но стоило немного потерпеть, и вот он, рай.

- Я, и правда, благодарна тебе, что ты увёл меня из моей же квартиры, - начинает разговор Белла, и от улыбки на её лице в моей груди рождается удивительное тепло, стремительно распространяющееся дальше по всему организму. Кажется, это ощущение обычно описывают поэтичным «бабочки в животе».

Я беру свои слова назад. Всё это чушь, что у меня нет ни времени, ни желания заводить серьёзные отношения вот прямо сейчас. Я хотел этого, только не знал, с кем. То, что интернатура выжимает из меня все соки, это просто глупая отговорка. Конечно, всё так и есть, но уж для Беллы я всегда смогу выкроить время. Ведь находил же я возможности переписываться с ней.

- Ты сама захотела уйти. Я тут ни при чём, - улыбаюсь ей в ответ я, неосознанно передвигая свою левую руку поближе к правой ладони Беллы, лежащей на сидении лавочки. А может, всё это исключительно сознательно. Потому что мне хочется прикоснуться и ощутить то же самое в ответ.

- Да нет, ты как раз при чём. Элис и Роуз ни за что на свете не выпустили бы меня, если бы я не сказала им, что ухожу с парнем. Им было не особенно важно, с каким именно, куда и с какой целью, - поясняет Белла, и я мгновенно прихожу к мысли о том, что на первый взгляд её подруги не внушают сильно много доверия. Чисто теоретически я могу быть кем угодно, а они отпустили её со мной столь спокойно, будто знают меня, как минимум, лет сто.  

- А если я плохой?  

- Да брось. Я точно знаю, что ты не такой. У меня ощущение, что мы знакомы уже целую вечность. Разве у тебя его нет? - затихающим к концу фразы голосом спрашивает Белла, и, уловив в нём немалые сомнения, я тут же тороплюсь избавить её от них.

- Ты права. Я чувствую то же самое. Мои друзья даже смеются надо мной, что я вечно о тебе болтаю. Но я не виноват, что между нами почти не осталось тем, которые мы бы не обсудили, - усмехаюсь я, вспоминая недавний разговор с Эмметом так, как будто с тех прошло не всего лишь несколько часов, а никак не меньше пары лет. - И всё же я должен поблагодарить тебя за доверие. Как бы там ни было, ты видишь меня впервые в жизни, но это не остановило тебя от того, чтобы пойти со мной.

- Ты, и правда, рассказал обо мне своим друзьям? - Белла выглядит явно удивлённой, и меня вдруг охватывает страх, что, чрезмерно разоткровенничавшись, я, возможно, сболтнул лишнего. Что мои действия, о которых я только что поведал, вполне могли её обидеть.

- Ну да… - я мгновенно запинаюсь и едва соображаю, что отвечать. - Не думал, что ты будешь против. Прости.

- Нет! Я совсем не против, и тебе нет нужды извиняться, - замечая моё расстройство, Белла становится ещё более нервной и одновременно трогательной, чем секунду назад, и внезапно дотрагивается до костяшек пальцев на моей руке, тем самым делая то, на что я пока так и не осмелился пойти. - Просто я такого не ожидала, и это даже немного приятно, если честно, - кажется, только в этот самый момент она осознаёт, где находится её ладонь, и, почти покрывшись румянцем, резко отнимает её обратно, разрывая едва успевший возникнуть физический контакт. Это заставляет меня чувствовать необъяснимую потерю.

- Ладно, хорошо, отлично, - я просто не знаю, что ещё говорить, и начинаю чувствовать себя совсем неловко. Особенно в сочетании с тем, как быстро Белла чуть ли не отскочила от меня на противоположный конец лавки. Последнее, чего я ожидал, это то, что уже сегодня мы окажемся реально наедине, и, как следствие, нисколько не думал о том, как вести себя в таком случае. Я и понятия не имею, что делать. Тем более теперь, на волне осознания собственной влюблённости. Со мной такого прежде не случалось. И в университете в том числе. Учёба и медицина интересовали меня всегда гораздо больше, чем девушки, и только Изабелле оказалось под силу это изменить.

- Скажи, а ты… когда-нибудь был влюблён? - задавая мне этот вопрос, она сильно смущается и по-настоящему краснеет, что, видимо, и толкает её на то, чтобы спрятаться от моего взгляда за своими волосами. Это с виду невинное движение фактически меня возмущает и злит, ведь мне совершенно не хочется терять её из виду. Занятый соответствующими мыслями, я чуть не пропускаю момент, когда Белла качает головой и добавляет почти неразличимым шёпотом: - Прости. Забудь, что я сказала.

Но я не собираюсь забывать и, немного поразмыслив, решаюсь на ответ. Как ни странно, но это мы ещё тоже ни разу не обсуждали, так почему бы не сделать этого сейчас?  

- Я был влюблён. Дважды, - мои слова заставляют Беллу выбраться из своего своеобразного укрытия и вновь посмотреть на меня своими чудесными карими глазами в обрамлении густых ресниц. У неё взгляд невинного оленёнка, не иначе.

- Расскажешь? - вероятно, поняв, что я не испытываю отторжения к этой теме, Белла обращается ко мне осторожно и скромно. Уж не знаю, что сподвигло её на этот разговор, но очень хочу всё прояснить, а сделать это можно, только продолжив беседу.

- Впервые это случилось в школе и было до смешного банально. Самая популярная девочка в классе. Конечно, все были в неё влюблены, и я не стал исключением. Её звали Таня. Все девочки мечтали о таких же белокурых кудряшках и голубых глазах, как у неё, и подражали ей во всём. Я так и не признался ей в своих чувствах, но в старших классах понял, что это всё пустое. Что она просто не стоит моих страданий.

- А второй раз?

- А второй раз случился совсем недавно, - честно признаюсь я и внимательно смотрю в карие глаза, надеясь, что их обладательница догадается обо всём сама и тут же ответит мне взаимностью. К сожалению, не похоже, что ожидание этого может увенчаться успехом.

- Да? И что же, в этот раз ты признался ей? - искреннее любопытство Беллы словно граничит с грустью, настолько её голос звучит унылым и печальным, хотя вполне возможно, что всё это мне только кажется, а в действительности у девушки нет ни единой причины, чтобы чувствовать себя расстроенной. Тогда я просто воображаю себе то, чего нет даже близко.

- Пока нет, не успел, - улыбаюсь я, чувствуя какое-то странное веселье от того, что девушка рядом со мной даже не догадывается, что речь идёт о именно ней и ни о ком больше.

- Кто-то с твоей работы? Или из приложения? - продолжает допытываться она, и клянусь, моё веселье только увеличивается. Если я признаюсь ей вот прямо сейчас, она убежит и пропадёт отовсюду, где я только могу с ней связаться, или же нет? Вопрос прямо-таки на миллион долларов, не меньше.

- Второе, - отвечаю я, уже едва сдерживая улыбку и еле сохраняя небрежно-отстранённый вид. Как долго до неё будут доходить мои намёки? Или, может, я вообще всё делаю неправильно?

- Я думала, ты не ищешь серьёзных отношений. Ты сам так писал, - всё-таки возникшее, без сомнений, огорчение она скрывает из рук вон плохо, и у меня появляется надежда, что Белла испытывает по отношению ко мне хоть что-то, отдалённо напоминающее мои собственные чувства. Иначе с чего бы ей ещё переживать из-за мысли, что я заинтересовался кем-то в сугубо романтическом смысле и, возможно, даже собираюсь начать отношения с этой девушкой?  

- Я тоже так думал.

- И ты уже встречался с ней вживую?

- Всего один раз.

- И сразу понял, что влюблён?

- Ну, не сразу, но почти. Произошло кое-что, что открыло мне глаза. Но у меня нет уверенности, что она ответит мне тем же, если я вдруг огорошу её этим. Возможно, стоит немного подождать.

- А может, не надо? С Таней ты дождался только того, что потерял к ней всякий интерес. Может быть, всё сложилось бы иначе, признайся ты ей в тот же самый миг.

- Думаешь, что лучше не тянуть? - я совершенно запутался и уже искренне не понимаю, осознаёт ли Белла то, что мы говорим о ней. И если нет, то что в таком случае означают её слова? То, что она ко мне совершенно равнодушна, или же то, что она настолько великодушна, что легко готова пожертвовать своими чувствами ради счастья других?

- Да, я считаю, что будет правильно, если она узнает об этом. Я бы хотела знать, если бы такое вдруг случилось со мной, - потупив взор, Белла переводит взгляд на юбку своего платья так, как будто внезапно увидела на ней что-то такое, чего там раньше не было, например, пятно или кусочек ткани, отличающийся от всего остального материала фактурой или цветом, но я ничего такого совсем не наблюдаю, поэтому решаю, что это, наверное, очередной способ закрыться от меня в своей раковине, и чувствую, как мои губы снова невольным образом растягиваются в улыбке.

- А знаешь, я, пожалуй, прямо сейчас и последую твоему совету, - последние слова девушки подстёгивают меня действовать, и я говорю это, практически не задумываясь. Если она хотела бы знать, то пусть знает. Даже если сразу после я окажусь отвергнутым, так я, по крайней мере, не буду жалеть, что струсил и даже не попытался.

- Что? - Белла явно удивляется такому повороту событий и визуально становится совсем потерянной и несчастной. Хотя я уверен, что для неё это не столь очевидно, как для меня. - Напишешь ей? Или позвонишь? Сейчас?

- Нет нужды ни звонить, ни писать, - я снова намекаю ей на то, что в ней и заключается суть всего этого разговора, но Белла опять ничего не понимает и, нахмурившись, лишь рассеянно озирается вокруг себя. Это кажется мне милым и трогательным, даже невзирая на ощущение того, что я упорно бьюсь головой о стену подобно идиоту, но это по-прежнему не приносит никаких желаемых результатов.

- Тогда как? Отправишь голубя? - её взгляд останавливается на птицах, гуляющих неподалёку в ожидании корма хоть от кого-нибудь, кто проходит мимо, и я слышу собственный громкий смех прежде, чем мог бы попытаться с ним хоть что-то сделать. Боже, как можно не понимать столь очевидных вещей?

- Зачем? Ты же сидишь прямо передо мной. Но я могу написать тебе записку мелом на бетоне, если хочешь. Кажется, по пути сюда я видел магазин, где можно разжиться цветными мелками, - до неё, наконец, доходит смысл всего, что происходило здесь в последние несколько минут, и, наблюдая за возникающей реакцией, я уже откровенно веселюсь. Тело Беллы неестественно замирает, глаза округляются, а рот слегка приоткрывается, и я уверен, что слышу то, как она дышит через раз, если даже не реже.

- Что... ты…

- Я влюблён в тебя, Белла. И я действительно думал, что прямо сейчас для меня нет ничего важнее работы, пока не встретил тебя.

Вот. Теперь всё сказано. Остаётся только дождаться ответа. Но его всё нет, и, признаться честно, затянувшаяся тишина и шокированное выражение лица Беллы начинают меня порядком нервировать так, как будто здесь и сейчас решается вопрос чьей-то жизни или смерти. Я почти уверен, что не чувствовал такого волнения, напряжения и тревоги даже в операционной, ассистируя хирургу или просто наблюдая за ходом вмешательства.

- Признаться, такого я не ожидала, - проходит, кажется, целая вечность прежде, чем Белла, наконец, оживает. - Я и не думала, что вообще способна вызвать хоть в ком-то такие чувства…

- Серьёзно? - она ведь шутит? Или же нет? - Ты вообще видела, что сделала с беднягой Ньютоном? Он чуть не расклеился на части, когда ты его отшила.

- Правда? Откуда тебе это знать? Может, он и не расстроился вовсе.

- Боже, Белла! У него всё было буквально написано на лице. Ты красивая, милая, умная и очаровательная. Невозможно это игнорировать, если только ты не слепой, глухой и немощный.

Мои слова побуждают её смущённо рассмеяться. Наконец-то нормальная реакция, не прошло и года. Как можно так упорно не замечать того, как все мужчины вокруг истекают слюной? Или это только мне так кажется, потому что я невольно проецирую свои собственные эмоции на всех гипотетических парней?

- На самом деле ты первый, кто признаётся мне в любви, - румянец снова окрашивает её щёки в прелестный розовый цвет. Я понимаю, что уже обожаю его и испытываю наслаждение от возможности его созерцать. Мне странно льстит то, что я являюсь тем, кто как раз и вызывает соответствующую реакцию.

- Ты меня обманываешь, - не верю я.

Белла качает головой из стороны в сторону и уже снова почти отворачивается от меня, намереваясь вновь скрыться за пышными и шелковистыми прядями, но на этот раз я позволяю себе прикоснуться к её подбородку, чуть сжимая его нежным движением, и тем самым не даю ей закончить начатое. Я неотрывно смотрю в её глаза, и она тоже едва ли моргает, когда уже обе мои руки опускаются ей на лицо, чувствуя жар, исходящий от бархатной на ощупь кожи, а после мои губы дарят Белле поцелуй, который я надеюсь, что она будет помнить всегда. Я не знаю, может, для неё он не первый, несмотря на возникшее у меня впечатление, но я могу постараться сделать так, чтобы он стал последним первым поцелуем в её жизни.

Я целую её со всей нежностью и безграничной любовью, что кипят во мне, наверное, рискуя получить по морде или, и того хуже, по яйцам, но все эти пессимистичные мысли мгновенно улетучиваются прочь, едва Белла отвечает мне. Робко и слегка нерешительно, что абсолютно в её характере, но всё же я улавливаю пальчики правой руки, погружающиеся в кончики моих волос на затылке, и движение губ поверх моих, и уже одно оно возносит меня практически до небес. Наши дыхания заметно учащаются и становятся затруднёнными, я прижимаю Беллу к себе всё теснее и плотнее, или она делает это сама, и я вспоминаю, где мы находимся, лишь когда её левая рука стискивает рубашку у меня на животе. Это несколько отрезвляет и возвращает обратно на Землю.

- Я рада, что ты признался первым, - тихий шёпот обволакивает меня теплом, как я только чуть отстраняюсь, но всё равно не перестаю касаться. Лишь перемещаю правую руку на тонкую талию, а левой касаюсь кончиков блестящих в свете фонарей волос. Сердце всё ещё стучит, как сумасшедшее, будто я только что пробежал марафон. - У меня бы никогда не хватило духу сделать это.

- А я рад, что твоя вечеринка провалилась, и мы оказались тут наедине, - я притягиваю тело Беллы к себе, и она тут же удобно устраивает свою голову у меня на плече, утыкаясь носом в изгиб моей шеи так, словно ей там самое место. Я вдыхаю запах шампуня и самой девушки и различаю нотки яблоки и граната. Какой-то из этих фруктов наверняка содержится в средстве для мытья волос, которым она пользуется, а другой, возможно, она просто сегодня ела. Я хочу спросить, но так и не решаюсь. Может, однажды я сам увижу бутылочку её шампуня и тут же всё пойму, а пока пусть это будет загадкой.

- К чёрту вечеринки, я никогда их не любила, - тем временем отвечает Белла, проводя рукой по теперь слегка измятому месту на моей рубашке, будто пытаясь её разгладить и вернуть ей прежний вид. Но я не хочу, чтобы она тратила время на такую ерунду и связанные с ней бессмысленные переживания, и прикасаюсь к ладони в останавливающем движении. Белла тут же сосредотачивает свой взор на мне и значительно расслабляется подле моего тела. Я чувствую радость, что рядом со мной ей, кажется, уютно, комфортно и спокойно. - Это и без того лучший День рождения из всех, что были в моей жизни на данный момент.

Я ощущаю новый поток тепла, разливающийся в сердце после этой фразы, и улыбаюсь Белле, проводя пальцем по её нижней губе прежде, чем снова поцеловать. Никогда бы не подумал, что, придя на спонтанную, пьяную и шумную студенческую вечеринку, найду там свою любовь.

Через какое-то время Белла тянется за своим телефоном, лежащим на сидении, когда до нас доносится звук пришедшего сообщения. Я усиливаю объятия, чтобы не дать ей отодвинуться дальше необходимого.

- Что там?

- Розали спрашивает, в порядке ли я.

- Правда?

- Да. А что?

- Да ничего, кроме того, что в таком случае мне, наверное, стоит извиниться. Когда ты сказала, что они отпустили тебя со мной совершенно спокойно, я подумал, что они, и правда, не станут проверять, как ты.  

- Нет, ты что? Они не такие. Хотя это моя вина, что ты так решил. Я ввела в тебя заблуждение своими словами, что им неважно, куда и с кем я ушла. На самом деле, не ответь я сейчас, они бы наверняка тут же стали звонить в полицию. Иногда они могут быть чрезмерно опекающими, - говорит Белла, переплетая свои пальцы с пальцами моей левой руки, обнимающей её плечи. В этот момент приходит ещё одно сообщение, и пока девушка набирает ответ, мой телефон тоже решает подать признаки жизни. - А теперь она пишет, что они уже отправили всех по домам. Наверное, мне пора возвращаться.

- Ни за что. Я тебя не отпускаю. Ещё рано.

- А у тебя там что?

- Потом посмотрю.

- Так нечестно. Я же с тобой всем поделилась, - она пытается что-то сделать, чтобы дотянуться до кармана моих брюк, но, сдавшись, я сам достаю телефон, пока Белла, вновь прижавшись к моему боку и обосновавшись в пространстве между ним и рукой, ждёт, когда я разблокирую экран. - Это оповещение по поводу сообщения на Фейсбуке. О, оно от тебя. Ты странная, - смеюсь я, но приложение и наш диалог в нём всё-таки открываю. И обнаруживаю внутри переписки новое послание, состоящее исключительно из цифр. Они выглядят, как номер телефона. Может ли быть так, что это то, что я думаю? - Это…

- Да. Сможешь позвонить мне перед сном и завтра, и послезавтра, и вообще всякий раз, как захочешь. Ты же захочешь? - она спрашивает об этом с трогательным сомнением, будто бы я могу отказаться от того, что позволит мне быть с ней на связи гораздо больше и чаще, чем сейчас, но она просто пока не подозревает, на что именно только что подписалась.

- Я тебе ещё надоем.  

- Никогда, - заверяет меня Белла, и я могу лишь надеяться на то, что всё так и будет. - Ну, так что, хороший парень, проводишь меня до дома? А то вдруг где-то там бродит плохой.

- Не шути так.

- Попробуй мне запретить, - она встаёт с лавочки с телефоном в руках и начинает удаляться по дорожке в том направлении, откуда мы пришли, но я достигаю Беллы в мгновение ока, и мои руки окружают её туловище, когда я неотвратимо и крепко прижимаю его к своей груди:

- Я серьёзно.

- Ладно, извини. Больше не буду.

- Обещаешь? - спрашиваю я едва слышно. Мой голос даже почти что шёпот. Мне хочется всегда быть рядом, чтобы оберегать, но это невозможно.

- Да, - так же тихо отвечает она, и я ей верю.

Как бы сильно мне не хотелось, чтобы этот вечер никогда не заканчивался, но я провожаю её до подъезда. Кажется, путь обратно занимает намного меньше времени, но так всегда и бывает, когда внутри себя мы протестуем против окончания чего-то, будь это отпуск, выходные или просто время, проводимое с кем-то особенным.

- Поцелуешь меня ещё?

Мы стоим около двери на парадном крыльце уже, наверное, целую вечность, но всё никак не можем друг друга отпустить. Для меня становится совершенно очевидно, что Белла поглотила все мои мысли и моё сердце. Я думаю, что сделаю для неё абсолютно всё. Не только сегодня, но и всегда. Может быть, это слегка и даже полностью преждевременные выводы, но я чувствую себя именно так и не собираюсь с этим сражаться.  

- Столько раз, сколько только пожелаешь.