Он не перезванивает, а просто добирается до отеля. После тихого стука в дверь я открываю её, кажется, через секунду. Эдвард минует порог, обнимая меня ещё раньше, не успев совсем перешагнуть. И вот этот запах, запах по-настоящему любимого человека, единственный в своём роде. Другого такого больше нет. Я вдыхаю в миг, когда Эдвард целует меня в волосы. Он любит так. Любит проводить по ним рукой, что происходит и сейчас. Я отстраняюсь совсем немного, чтобы ему не пришлось её убирать и перестать меня касаться. Глаза Эдварда направлены строго в мои. Как всегда. Каждый раз, когда мне нужно что-то сказать. Уверена, он уже знает, чувствует, что мы не пройдём просто в комнату. Его опережающие слова звучат кротко, но одновременно и увесисто.

- Знал же, что что-то так себе. Но я готов. Куда надо ехать?

- Не так себе. Давай присядем на минуту.

- Ладно.

Эдвард захватывает мою руку в плен своей ладони. В небольшой гостиной номера я сажусь на диван, и Эдвард размещается рядом очень близко, сгибая левую ногу в колене и соприкасаясь с моим бедром. Я покрываюсь мурашками в первый же миг.

- Я сделала тест, - начинаю я. - Не хотела говорить по телефону. Не хотела, чтобы ты был там, а я здесь. Только в самом крайнем случае я бы...

- Он положительный?

Вдох Эдварда, то, с какой интонацией он спрашивает, выдаёт все его эмоции. Нетерпение, боязнь, предвкушение и сдерживаемую радость. Если рано радоваться.

- Оба положительные.

- Думаешь, это может быть правдой?

- Думаю. У меня небольшая задержка, на днях мне стало нехорошо между концертами, но всё в порядке, и мы готовы. Разве нет?

- Мы никогда не будем действительно готовы, ты же понимаешь? Это не о материальном, это об эмоциях. Надо будет выспаться на восемнадцать лет вперёд.

- Это будет проблематично, но не невозможно. Надо быть у врача через... - я протягиваю руку к Эдварду и приподнимаю его руку, чтобы взглянуть на часы, которые он иногда носит. В основном когда нужно точно знать время, не доставая каждый раз телефон. Они остались ему от отца. - Через двадцать пять минут. Если ты не хочешь ехать, если ты боишься разочарования...

- Боюсь. Но разочарование это лишь часть жизни, часть нашего пути. Я не останусь тут сидеть один. Мы должны быть вдвоём.

- И никак иначе. Поехали.

Мы добираемся до клиники за четыре минуты до времени моей записи. Нас просят присесть. В приёмной ждут ещё люди, и почти все места заняты. Одному из нас придётся сесть на диване рядом с мужчиной, который выглядит почти чьим-то дедушкой, а другому в кресло. Эдвард медлит. Точно не хочет сидеть без меня. Я и сама не хочу. Но что делать. Я уже собираюсь разместиться рядом с мужчиной, когда он встаёт и пересаживается в кресло, уступая диван нам.

- Садитесь вместе.

- Спасибо.

Я беру Эдварда за руку. С ощущением его согревающего тепла другой рукой я дотягиваюсь до буклета на стеклянном квадратном столике. Буклет, конечно же, посвящён беременности и родам. Краткая информация о развитии ребёнка по месяцам, изложенная доступным языком. Размеры малыша, то, как он выглядит и к чему близок по размерам. От семечки до арбуза. Эдвард заглядывает в буклет как раз на той странице, где упоминается тот самый фрукт, что красный внутри и полосатый снаружи.

- Арбуз. Почему не дыня?

- Дыня была раньше. Арбуз больше. Поэтому арбуз. Женщины делают это столетиями.

- Я знаю. Но арбуз...

Открывается дверь кабинета. Выходит женщина, у которой очень большой живот. Правда, очень большой. Как будто там двое детей. Думаю, я не против иметь больше одного ребёнка, но не хотелось бы вынашивать двоих за раз. Это сложнее. Тяжелее физически. Вес двух детей не может быть равен весу одного малыша, а это соответствующая прибавка в весе.

- Мисс Свон, пожалуйста, проходите на осмотр к врачу. Супруг тоже может зайти.

Супруг... Ещё нет. Но осталось совсем немного. Пока я возвращаю буклет на место, Эдвард уже поднимается с дивана и даже успевает подхватить мою сумку. Я прохожу в кабинет первой, а Эдвард за мной, закрывая дверь.

- Здравствуйте. Меня зовут Элисон Брин. Садитесь, кому где удобнее. Кто-то может сесть пока на кушётку, или вы, сэр, можете взять тот стул.

- Садись, Белла. Я сейчас.

Врач дожидается, когда Эдвард перетащит стул и расположится рядом со мной по левую руку. Он касается моей ноги, помедлив несколько секунд, и я чувствую, как едва уловимой дрожью у него подрагивают пальцы. Я дотрагиваюсь в ответ. Он со мной, а я с ним. Всё хорошо.

- Итак, что вас сюда привело? Я вас слушаю.

- У меня задержка три-четыре дня, и я сделала тест. Два. Они положительные.

- Назовите первый день последних месячных.

- Второго мая, - опережает меня с ответом Эдвард и смотрит на Элисон. В том, что он знает и такое, нет ничего унизительного. Но сомневаюсь, что это знают прямо-таки все мужчины и, находясь с женой или партнёршей, способны ответить даже раньше неё. - Я что, не должен знать её дату?

- Немногие считают нужным знать, сэр.

- Всё по-другому, когда планируете ребёнка.

- Что ж, ложитесь на кушетку, Изабелла. Попробуем найти малыша.

- Хорошо.

Эдвард передвигает стул. Я снимаю обувь, прежде чем лечь, и смотрю на Эдварда, на его ладонь, поправляющую край ткани. Закончив, Эдвард обхватывает моё плечо. Врач занимается оборудованием, что я едва замечаю боковым зрением. Эдвард подаётся ближе ко мне.

- Давай потом найдём какую-нибудь кофейню и съедим каждый по три или четыре пончика.

- Вы не местные?

- Нет, мы проездом, - я немного продолжаю ёрзать. В основном двигать ногой по кругу. Эдварду ничего не стоило бы остановить меня, обхватив стопу, но он позволяет мне чувствовать, позволяет выражать всё вот так и только чуть крепче сжимает ладонь у ключицы. - Порекомендуете что-нибудь?

- Есть кофейня в двух кварталах отсюда, - Элисон прыскает на датчик спреем и вытирает салфеткой, тщательно проходясь по всем изгибам. - Пончики они не делают, но варят самый вкусный кофе в Сакраменто. Хотя кофе нужно ограничить. Готовы? Будет прохладно.

- Да.

Она наносит гель в нижней части живота. Я проходила такие исследования прежде. Чтобы следить за женским здоровьем и быть уверенной, что всё в целом в порядке. В те дни я почти не смотрела на экран. Для меня там не было ничего понятного, что может различить лишь взгляд профессионала. Но сейчас я смотрю. Эдвард водит рукой по моей шее, расслабляя. Как же много значит для меня то, что он здесь. Если бы я проходила через всё в одиночку... Врач перемещает датчик ещё ниже, щёлкает по кнопкам и двигает датчик в сторону, прежде чем остановить его. На экране всё либо зернистое, либо чёрное. Почти всё.

- Видите небольшое пятнышко не совсем правильной формы? - Элисон переводит взгляд на нас. - Оно...

- Немного отличается по цвету.

- Да, сэр, верно. Отличается. Это ваш малыш. Поздравляю. Вы действительно беременны. Тесты не ошиблись. Пять недель.

Пятнышко трепещет. Немного колеблется в пространстве. Можно и не заметить, если не всматриваться напряжённо, как всматриваюсь я. Не больше семечка. Как и было сказано в том буклете. Эдвард гладит меня по руке. Один жест, но сколько же в нём эмоций. Ещё больше их в его взгляде. Я смотрю на Эдварда и вижу счастливого мужчину. Не нужно ничего специально облекать в слова. Он наклоняется ко мне, к моему лицу, и моё резво бьющееся сердце стучит ещё быстрее. От улыбки любимого человека. От любви. От такой сильной любви, которую я думала, что растоптала, но она выжила, уцелела и разрастается. От того, что у нас получилось. Что всё было не напрасно.

- На данный момент он в порядке?

Это волнует прежде всего. Я совершаю вдох. Первый полноценный вдох после известия. Эдвард водит рукой туда-сюда. Думаю, уже неосознанно. Думаю, он пока весь в своих мыслях. Пусть так. Я уверена, что он всё равно услышит главное. Не упустит совсем.

- Да. На данный момент всё нормально. Беременность маточная, плодное яйцо в матке, параметры соответствуют нормам для вашего срока. Но дома вам нужно сдать анализы, не затягивая.

- На днях у неё было недомогание, - говоря, Эдвард перемещает ногу. - Это опасно?

- Недомогание сопровождалось болью или непривычными выделениями?

- Ничего такого.

- А что вы делали до возникновения дискомфорта? Может быть, занимались спортом, или была иная физическая нагрузка на организм?

- Была. На самом деле я певица, и у меня сейчас тур. В тот вечер у меня было два концерта. Я не как Бейонсе, но...

- Я не знаю вас в качестве певицы. Но беременным нельзя перенапрягаться, нужно избегать стрессов и поддерживать вокруг себя максимально спокойную атмосферу. Меньше переживаний, больше новых впечатлений. Посещайте места, которые любите, ходите на выставки или в музеи. В конце концов посещайте концерты сами. Это я говорю вам устно. Остальное всё распишу и распечатаю снимки. Можете вытираться, - врач указывает на рулон полотенец справа от меня. - Если у вас есть вопросы, то задавайте.

- Вы напишите, какие анализы нужно сдать?

- Могу написать. Но когда вы выберете врача, он в любом случае начнёт с этого, а также назначит вам витамины. Это стандартная практика, не о чем переживать.

Я отрываю полотенце и тщательно вытираю живот, но не слишком усердно. Малыш глубоко, и он просто крохотная точка. Ему не должно быть больно, даже если начать именно тереть. Он вряд ли уже что-то чувствует. Урна стоит ближе к Эдварду. Он забирает у меня использованные полотенца, не успеваю я и слова сказать, и выбрасывает их, а потом наклоняется поставить мои кроссовки ровно.

- А что скажете насчёт секса? Мы можем продолжать вести сексуальную жизнь?

- Белла... - Эдвард смотрит на меня, склонив голову и не моргая. Он будто совсем не ожидал, что я могу спросить о таком. Но почему нет? Я не собираюсь отказываться от близости с ним только из-за беременности. Или он уже прокручивает в голове разные методы и способы удерживать меня на расстоянии все девять месяцев и после родов тоже? Ну нет, это же бред. - Давай обсудим это дома с тем врачом, кого найдём там, и вообще...

- Вообще вы оба молоды. Я не вижу угроз для плода, поэтому у вас нет никаких поводов для отказа от того, чтобы жить половой жизнью. При отсутствии противопоказаний это даже приветствуется. Положительные эмоции, помните? Можете подождать в коридоре, пока я закончу с данными.

Эдвард поднимается и отступает от кушетки. Он терпеливо ждёт, пока я приведу себя в порядок, чтобы выйти из кабинета вдвоём. Но я вспоминаю, что ещё хотела спросить.

- Подождёшь меня снаружи? Я выйду через минуту.

- Ну ладно.

- Что-то ещё, мисс?

- Да, - я убеждаюсь, что дверь плотно прикрыта. Врач энергично стучит по клавишам, но поворачивается телом в мою сторону и прерывается на пару мгновений. - Мой парень принимал витамины, лекарства и гормоны, чтобы мы смогли зачать. Полагаю, это не совсем ваш профиль...

- Вы хотите знать, сможете ли вы родить ещё ребёнка через несколько лет?

- Да, хочу.

- Даже репродуктолог не даст вам однозначного ответа на этот вопрос. Вы лечились в моменте. Это не такая болезнь, которая проявляется внешне и влияет на качество жизни в целом. Это проблема более узкого спектра. Возможно, вам повезёт, и всё случится само. А может, уже не поможет и лечение. Вы молоды, но с возрастом становится сложнее. Забеременеть, выносить и родить. Всё индивидуально, Изабелла, - она совсем переходит на профессиональный тон. - Я советую вам сосредоточиться на том ребёнке, что уже есть внутри вас. Некоторым и этого не дано.

- Я понимаю.

- Дайте мне ещё пару минут, и я вынесу вам бумаги.

Я выхожу к Эдварду. Но его нет в комнате ожидания. Он не мог уйти далеко. Всего один этаж. По указателям я направляюсь в коридор, где находятся туалеты. Эдвард может быть там. И он там. Просто стоит, облокотившись на стену в укромном уголке, и поднимает глаза на звук моих шагов.

- Привет, мамочка.

- Привет, папочка.

- Я стану отцом, - он улыбается душераздирающе. В хорошем смысле. Я представляла себе момент, когда мы узнаём, много раз. Но, думая об этом, я никогда не отдавала должное тому, какой будет его улыбка. Или как именно он обнимет меня, приблизившись в пространстве. Он скользит своими сильными руками по моей талии с глубоким вдохом, что пронзает до каждой клеточки, до самого глубоко заложенного атома. - Я так тебя люблю.

- Я люблю тебя тоже.

- Я никогда не просил тебя о многом, Белла. Мы оба знаем, что это правда.

- Знаем.

- Я собираюсь попросить сейчас, - шепчет он, как из последних сил. - Один раз за несколько лет. Давай поедем домой. Я заплачу сколько угодно за срыв всего. Но я хочу оказаться с тобой дома. Это наш ребёнок. Его жизнь тесно связана с твоей. Сейчас и в ближайшие месяцы теснее, чем с моей. Твоя карьера всё ещё будет здесь. Она никуда...

- Она никуда не денется, - я обнимаю его. Он действительно просит впервые. Я никогда не слышала запредельных просьб о невозможном или требований поступить каким-то определённым образом. И находясь в отношениях, я чувствовала свободу, а не ограничения и запреты. Ничего не изменилось. Я всё ещё вольна в своих решениях. Но готова покориться. - Одна неделя. Дай мне одну неделю, чтобы решить всё спокойно. Либо перенести концерты, либо дать людям возможность сдать билеты не в срочном порядке. И потом мы поедем к Джеку.

- Одна неделя?

- Одна. И ни днём больше. Или ты просто посадишь меня в самолёт.

Мы забираем бумаги и первый снимок нашего малыша. Я не знаю, каким он станет и на кого будет больше похож, или какого цвета у него вырастут волосы. До встречи с ним мы узнаем лишь пол, да и то без гарантий. Это первый день моей оставшейся жизни. Жизни, которая может повернуть в какую угодно сторону. Но пусть поворачивает. Я готова.