Час назад в выделенной ей комнате она силой заставила себя унять истерику и вышла в холл, чтобы быть представленной Эдварду Каллену управляющим ранчо Райли Бирсом. При видимом спокойствии Белла внутри уже сто раз умерла от страха. Ей не было так страшно даже тогда, когда она убегала из города, скрывшись в повозке ее друзей, ведь тогда она знала, что если Джейк ее найдет, то в этот раз он точно не оставит ее живой. А сейчас… Сейчас Белла с ума сходила от разъедающего душу ужаса, потому что не представляла, что ей принесет эта встреча с Эдвардом и как ей выкрутиться из этой ситуации.
- Надеюсь, что новый хозяин приведет этот дом в порядок. Ведь старику Ньютону не было до этого дела, - голосом, лишенным эмоций, сказал Симмонс.
Это вызвало улыбку Беллы. Она видела, как он переживал из за отъезда старого хозяина, его привязанность казалась ей очень трогательной.
- Интересно, у него есть жена? – мечтательно спросила Джессика, и мать дернула ее за рукав.
- Знай свое место, Джессика. Только попробуй при отце сказать что-то подобное.
Девушка густо покраснела и опустила голову. Родители держали дочь в ежовых рукавицах, не позволяя заглядываться на мужчин, что, по их мнению, было слишком рано для нее. Отец Джессики и муж Кетрин был старшим конюхом и, скорее всего, сейчас общался с Эдвардом по поводу его лошадей, которых пригонят в скором времени.
Тяжелая входная дверь распахнулась, и в дом вошел Эдвард Каллен в сопровождении Райли Бирса. Белла даже не подняла головы, спокойно ожидая того момента, когда мужчины подойдут к ним. Райли представил Каллену мать и дочь Стенли, Симмонса и подвел его к Белле.
Только не смотреть. Не смотреть. Не смотреть. Не смотреть.
- Миссис Изабелла Свон. С недавних пор работает у нас кухаркой, – незаметно Бирс подвел Каллена к ней, и на несколько мгновений у Беллы перехватило дыхание.
- Миссис Свон? Мистер Ньютон хорошо отзывался о вас и ваших способностях, - звук его голоса шибанул по ее нервам кувалдой, заставив содрогнуться.
Белла просто кинула, так и не подняв глаз от сапог Каллена, покрытых пылью после долгой дороги.
- А где же ваш муж, миссис Свон? – напряженно спросил Эдвард, сделав акцент на фамилии.
Очень медленно подняв голову, Белла наконец-то встретила взгляд Каллена. Ее грудь сдавило от напряжения, и сердце будто тисками сжали при виде лица, которое являлось к ней каждую ночь во сне.
- Я вдова, мистер Каллен. Живу здесь только с сыном, - дрожащим голосом ответила она, с удивлением заметив, что он нисколько не удивлен. Напротив, Эдвард только усмехнулся, всем своим видом показывая ей, что забавляется сложившейся ситуацией.
Сейчас она его боялась и одновременно жгуче ненавидела. Столько всего навалилось за последние месяцы, даже годы, и он, такой довольный и ухмыляющийся, стоял перед ней, в то время как сама Белла медленно разрушалась под гнетом давления, оказываемого на нее со всех сторон.
- Значит, вдова, – протянул он и хмыкнул. – Примите мои соболезнования.
Белла кивнула и снова опустила взгляд, не имея больше сил смотреть на него.
- Мистер Каллен, вы хотели посмотреть дом, - тихо напомнил ему Райли и, ничего не ответив, Эдвард направился на второй этаж дома.
Если Белла сходила с ума от беспокойства, то Эдвард был доволен как никогда. Когда два месяца назад по городу разнеслась весть о пропаже Изабеллы Блек и ее сына, город встал на уши. Блек кидался от дома к дому, рыча и стеная словно подстреленный зверь, ища то, что принадлежало ему по закону, но везде натыкался на презрение и довольный хохот горожан. Джейкоба ненавидели, а после того, как он проиграл в карты жену, стали презирать еще больше.
Когда Блек вломился в дом к Эдварду, тот только отошел от алкогольного безумия, которому предавался после той памятной ночи. Эдвард Каллен всегда знал, каково ненавидеть других, но с ослепляющей ненавистью к себе он столкнулся впервые. Когда Белла ушла, в его голове словно наступило просветление от того дурмана, что окутал его ночью. Близость женщины, так страстно и беспрекословно любимой им, боль от ее предательства и ненависти настолько сильно проникли в него после первого прикосновения к ее губам, что обратной дороги уже не было. Нельзя было отступить назад, нельзя дать ей вырваться на волю. Это не было насилием, Белла сама бы это подтвердила. Близость произошла по обоюдному согласию, но кто, как не он, склонил ее к этому? Кто, как не он, заставил эту одинокую хрупкую женщину отдать свое тело человеку, которому она не принадлежит в глазах церкви и закона?
Это сделал только он, и это его грех. Грех, который настолько напугал Эдварда, что только огромное количество алкоголя помогло забыться. И когда разъяренный Блек начал требовать вернуть ему жену и сына, Эдвард не сразу понял, что он имеет ввиду. Когда до его сознания донеслась мысль, что Белла сбежала вместе с ребенком, его обуял такой страх, что хмель моментально выветрился из головы.
Где Белла? Что с ней? Как она выживет одна с ребенком в такие неспокойные времена?
И что ему делать, если он никогда ее не найдет?
У Эдварда даже мысли не было не кинуться на поиски женщины. Он сам себе пообещал, что вернет ее, и уж ему ли не знать, что слово он держать умеет.
Когда Эдвард сказал Блеку, что понятия не имеет, где его жена и ребенок, Джейкоб будто постарел на несколько лет. Он ушел, шаркая ногами по земле, словно старик, и Эдвард без капли сожаления смотрел ему вслед.
Когда Каллен развернул поиски, оказалось, что Белла и Чарли словно испарились. Еще недавно их видели в городе, и вдруг они пропали. Ни одна живая душа не заметила их выезжающими из города. Ни у одного человека даже мысли быть не могло, куда женщина могла деться и к кому уехать. Но у Эдварда был один очень важный козырь – деньги.
Благодаря этому козырю Каллен узнал у шерифа, что совсем недавно из города уехала чета Вебер. Сама Белла много лет назад рассказала Эдварду, что Анжела была ей как мать, и Каллен был уверен: тут есть зацепка. Если сопоставить дату отъезда семьи Вебер и пропажу Беллы, все станет ясно как дважды два.
Доплатив шерифу за молчание, Каллен с помощью своих людей собрал сведения о том, куда Анжела и Эрик отправились, чтобы узнать направление, в котором стоит начать поиски.
Деньги, которые так ненавидела Белла и которых не было у Джейкоба, помогли Эдварду найти Беллу на старом ранчо Майкла Ньютона ровно через месяц после ее пропажи. Боже, она даже представилась как миссис Свон и сказала, что муж погиб совсем недавно. Наивная, неужели она думала, что это помешает ему ее найти?
Для Эдварда не составило труда купить ранчо Ньютона. Старый скряга не сразу согласился расстаться с участком земли и домом, который давно требовал ремонта. Но, как говорилось ранее, у Эдварда был козырь, который даже самого жадного и привязанного к одному месту старикашку заставил собрать пожитки, взять сумму, на которую можно было бы купить несколько участков и уехать к родственникам.
Эдвард не жалел ни сил, ни денег, ведь здесь его ждало то, что не имело цену и было важнее всего.
Наконец, спустя два месяца поисков, Эдвард въезжал на территорию ранчо как полноправный хозяин и очень переживал. Несмотря на то, что Белла найдена, он не знал, что их ждет впереди. Эта неизвестность выбивала почву из под ног, но стоило Эдварду вновь посмотреть в ее карие глаза, как все встало на свои места. И плевать, что сейчас она выглядит как затравленный зверек, ожидающий нападения. Эдвард не собирался на нее нападать. Он всего лишь хотел вернуть то, что принадлежит ему и то, что так опрометчиво у него украли.
Всего один взгляд в ее глаза, и он преисполнился уверенности, что все наладится.
Белла принадлежит ему, и он ее никому не отдаст. И он сделает все, чтобы у нее даже мысли не возникло уйти.
***
Белла весь день пребывала в нервном напряжении. Когда она готовила ужин, то обожгла палец и спалила картофель. Пришлось в ускоренном темпе все переделывать, не забывая пугливо оглядываться по сторонам.
Ее нервы были натянуты словно струны и, постоянно испуганно озираясь, Белла никак не могла сосредоточиться на своих делах. К ее удивлению, до самого вечера Каллен ни разу не зашел в кухню. Белла знала, что это отсрочка на время, данная ей, чтобы осознать, что разговор неизбежен.
Белла забрала сына у Уитлоков позже, чем обычно, по дороге домой Чарли оживленно рассказывал ей о своих играх с новыми друзьями. Даже радость за сына, который наконец-то может нормально общаться со сверстниками, не затмила тревоги, которая терзала ее душу.
Когда до дома оставались считанные метры, Белла остановилась, опустилась на колени перед ребенком, погладила его по голове и, обхватив ладонями его лицо, начала тихо говорить:
- Чарли, здесь появился новый хозяин. Его зовут мистер Каллен. Что бы ни случилось, не подходи к нему, слышишь?
- Почему? – большие карие глаза мальчика округлились.
Белла поморщилась и крепко сжала плечи ребенка. Сейчас у Чарли наступил период, когда он хотел знать абсолютно все, и на вопрос «почему?» его не устраивал сухой ответ «потому». Она не знала, что ответить сыну, ведь и сама не понимала, по какой именно причине ребенок не должен приближаться к Эдварду. Просто так ей было спокойнее.
- Просто… Ты не должен ему мешать, иначе маму уволят, и нам с тобой придется вернуться обратно.
- К папе? – малыш сразу напрягся, и Белла преисполнилась презрения к самой себе за эту ложь.
Ведь она знала, что ни при каких условиях не вернется назад. Пуэбло стал ее кошмаром, и Изабелла сделает все, чтобы ее нога не ступила на землю этого проклятого города. Города, где она потеряла самых близких ей людей, где познала предательство и боль.
- Да, к папе, - ответила сыну Белла, и его глаза, итак огромные, распахнулись еще шире.
Чарли долго не мог заснуть, постоянно мучая мать вопросами о том, что будет, если ее уволят и могут ли они не возвращаться в свой старый дом.
- Ты только слушайся меня, и никуда мы не вернемся, - прошептала ему на ухо Белла, укутывая сына теплым одеялом.
Через какое-то время Чарли уснул, свернувшись клубочком и уткнувшись носом в руку матери. Легчайшими прикосновениями она гладила его по голове, перебирала короткие волосы и не заметила, как сама уснула.
Белла проснулась посреди ночи от ломоты в теле, вызванной неудобной позой. Следующей мыслью было то, что она не достала мясо из ледника, которое должна была приготовить на обед. Женщина поднялась с кровати сына, где ее сморил сон, накинула на плечи шаль и, осторожно открыв дверь, чтобы не раздалось скрипа, вышла из комнаты.
В кухне было темно, и только скудный лунный свет освещал комнату, прочерчивая на стенах тени деревьев, растущих у окна. Белла достала мясо, положила его в глиняное блюдо и уже собиралась возвращаться обратно в комнату, как голос, раздавшийся в нескольких метрах от нее, заставил вздрогнуть и замереть на месте.
- Вам очень идет эта ночная рубашка, миссис Свон. Смею предположить, что мистер Свон был очень счастливым мужем рядом с такой красивой женой.
Белла медленно обернулась и посмотрела в ту сторону, откуда был слышен голос Эдварда. Как назло, этот угол был недоступен слабому свету, проникавшему в окно. Через несколько мгновений раздался скрип стула, и мужчина сделал несколько шагов вперед, выступая из тьмы.
- И сколько же прожил ваш несчастный супруг?
Сглотнув, Белла выпрямила спину и ответила со всей скорбью, присущей молодой вдове:
- Он умер два месяца назад, сэр.
Беллу нельзя было обвинить во лжи, ведь для нее Джейкоб на самом деле умер два месяца назад. Он агонизировал несколько дней, с той ночи, когда продал ее тело другому мужчине, и отошел в мир иной в тот момент, когда взял ее силой.
Когда Эдвард сделал шаг навстречу Белле, она дернулась и, засеменив к выходу, бросила на ходу:
- Прошу прощения, что побеспокоила, сэр.
Но уже через секунду мужчина схватил ее за руку, развернул и прижал к своей груди. У обоих вырвался стон: у Беллы мучительный, полный душевной боли, а у Эдварда стон облегчения. Только сейчас, сжимая ее хрупкое тело в своих руках, Эдвард наконец-то осознал, что все это не сон, и она на самом деле рядом.
- Пусти меня, - простонала Белла, безуспешно пытаясь вырваться.
Эдвард держал ее крепко, прижимая к себе, практически вдавливая в свое тело, вдыхал запах ее волос, раздирающий легкие, и медленно умирал от осознания того, что все разрушено, и неизвестно, когда он сможет построить все заново.
- Не отпущу, - горячо шептал он, сжимая в тисках ее талию, тем самым лишая возможности вырваться.
- Ты не имеешь права! Отпусти меня сейчас же, иначе я закричу, – прошипела она, пытаясь отвести от себя его руки. Бесполезно.
И она знала, что кричать нельзя. Единственный, кто ее услышит, это Чарли, а его она не хотела пугать. Мистер Симмонс был глух на одно ухо и не услышал бы ее, а семья Стенли расположилась в дальней части дома, на этаже для прислуги.
И все же Эдвард разжал объятия и, воспользовавшись этим, Белла отскочила от него на несколько шагов, словно ошпаренная.
- Зачем ты приехал? Что тебе вообще здесь нужно? – обороняясь, она выставила руки вперед.
- Мне нужна ты, - напряженно сказал он, и Белла задохнулась от его наглости.
- Да как ты смеешь? Ты купил меня на ночь и теперь думаешь, что можешь распоряжаться моей жизнью по своему усмотрению?
- Я всего лишь хочу вернуть то, о чем мечтали мы оба.
- Я уже давно ни о чем не мечтаю, Эдвард Каллен.
- Хочешь сказать, что все, что ты говорила мне той ночью, ложь?
Эдвард медленно подступал к Белле, а она, все также выставив руки вперед, отступала назад, пока не наткнулась на стену. Эдвард в два шага преодолел расстояние между ними и поставил ладони по обе стороны от Беллы, словно загоняя ее в ловушку. Отступать было некуда.
Дрожа от злости, женщина вскинула голову, в темноте Каллен уловил воинственный блеск ее глаз. Она начала говорить медленно, напряженно, каждым словом со свистом рассекая воздух:
- Та ночь лжива как вся твоя жизнь. Ты врал, я врала. Ты хватаешься за соломинку и хочешь вернуть то, чего никогда не было. Я никогда не буду твоей, Эдвард, что бы ты ни сделал.
Мужчина охнул, и Изабелла уже подумала, что он отпустит ее, но через несколько мгновений его твердые руки, словно высеченные из камня, прижали ее тело к себе. Одна ладонь легла ей на затылок, вторая на талию и, нагнувшись, Эдвард прошептал:
- Не лги мне. Это ты шептала мне той ночью, как скучала. Ты говорила, что без меня твоя жизнь стала адом. Твои губы не могли перестать отвечать на мои поцелуи. Тогда ты не лгала. Твое тело выдавало тебя с потрохами, и если я захочу, то оно снова будет молить меня о том, чтобы я сделал тебя своей.
- Не смей, - яростно прошипела Белла, когда его губы были в нескольких миллиметрах от ее губ.
Вместо того чтобы послушать ее, руки Эдварда только усилили хватку. Не обращая внимания на то, что ее ладони с силой упирались в его грудь, он нежно провел носом по носу Беллы, отчего она растерянно моргнула, и через несколько мгновений прижался к ее губам в чувственном поцелуе.
Какое-то время Белла сопротивлялась, с силой сжимая губы, но стоило Эдварду провести языком по ее нижней губе, как ее руки ослабли, губы чуть приоткрылись, давая мужчине возможность углубить поцелуй.
Ее тело помнило так много, она не могла противиться тому, что было глубже ее боли и разочарований. В конце концов, она была взрослой женщиной со своими желаниями и потребностями, и именно сейчас ее целовал тот мужчина, который показал ей, что такое истинное наслаждение.
Когда объятия Эдварда перестали сжимать ее в железных тисках и в нежной ласке он начал поглаживать ее спину, Белла перенесла руки с его груди на затылок. Она ни на секунду не расслаблялась и, когда Эдвард с тихим стоном сжал ее ягодицу, Белла дернула его за короткие жесткие волосы.
С тихим шипением Каллен оторвался от ее губ и встретил яростный взгляд Беллы.
- Это все равно ничего не значит. Если тебе так хочется, чтобы кто-то согрел твою постель, то иди к шлюхам, на которых ты меня когда-то променял.
После этих слов Эдвард резко отпустил Беллу, и она пошатнулась. Он сжал пальцами ее подбородок и приподнял лицо женщины вверх. Долгие секунды они буравили друг друга взглядами, прежде чем Эдвард начал говорить. Его тон был полон злости и разочарования:
- Ты никогда мне не верила. Скажи, Белла, ты хоть когда-нибудь любила меня? Тогда на нашей поляне тобой было сказано столько слов, но ты перечеркнула каждое, когда вышла замуж за Блека. Ты обвиняешь в предательстве меня, но не стала ли ты сама предателем, перестав мне верить?
Глаза Беллы защипало от слез, и, сглотнув, она только прошептала:
- Я тебя ненавижу.
Эдвард отпустил ее подбородок, отступил на пару шагов и прежде чем выйти из кухни сказал:
- Если бы ты верила мне, то всего этого никогда не случилось бы.
До самого рассвета Белла лежала на своей узкой постели, смотрела в потолок и даже не смахивала слезы, которые тонкими ручейками стекали на ее подушку. Она дрожала от нервного напряжения, кусала губы, тихо всхлипывала и вспоминала…
Шесть лет назад.
Отец уже неделю не вставал с постели, и Белла извелась от страха за его жизнь. Его тело сотрясал такой кашель, что мужчина начинал задыхаться. Пару раз приходил Билли Блек, запирался с больным наедине и о чем-то долго разговаривал. Это давало девушке возможность хоть немного отдохнуть. Она очень уставала и безумно скучала по Эдварду.
Белла любила его так сильно, что иногда от наплыва чувств было невозможно дышать. Ее страсть была настолько велика, что девушка несмотря ни на что отдала бы Эдварду свое тело и душу.
Сегодня снова должен был появиться Билли, и еще два дня назад Белла просила Эдварда прийти к ее дому этим же вечером, но он замялся, сослался на какие-то дела и пообещал прийти через несколько дней.
- Мисс Свон? – Белла развешивала белье на улице, когда услышала, как ее окликнули.
Обернувшись, она увидела Джейкоба Блека. Он прижимал шляпу к груди и улыбался.
- Добрый вечер, мистер Блек. Папа в своей комнате, можете пройти к нему.
Джейкоб кивнул и прошел в дом. В отличие от Билли, он пробыл с Чарли совсем недолго и, когда Белла готовила ужин, спустился на первый этаж.
- Хотите остаться на ужин? – учтиво спросила Белла, всей душой надеясь, что он откажется.
- Спасибо за приглашение, Белла, но я вынужден отказаться.
- Очень жаль, - улыбнувшись ему, девушка повернулась к плите, чтобы помешать жаркое. – Присядьте на минутку, я вас сейчас провожу.
Джейкоб послушно сел за стол и, подперев рукой щеку, начал пристально наблюдать за Беллой. От этого тяжелого взгляда ей стало не по себе. Она чувствовала, что за этим рассматриванием кроется нечто большее, чем дружеское участие, в котором длительное время Блек пытался ее убедить.
Сняв чугунок с огня, она поставила его на стол и через голову стянула фартук.
- Вы все еще встречаетесь с Калленом? – вдруг спросил Блек, и Белла покраснела.
- Почему вас это так интересует, мистер Блек? – напрягшись, спросила девушка.
Джейкоб встал и подошел к ней, сокращая расстояние до практически недопустимых пределов. Беллу передернуло, ведь так близко к ней мог стоять только Эдвард, однако девушка промолчала.
- Я просто забочусь о вас, – тихим, доверительным тоном сказал он, и она очень захотела, чтобы сейчас рядом с ней был Эдвард. – Я знаю, что вы влюблены и не могу ничего иметь против, но… Каллен использует вас. Он не вылезает из борделя, и говорят, что у него отношения с Эсми Платт.
Эсми Платт… Белла сразу вспомнила женщину лет сорока, очень красивую и так презираемую в их городе. Она содержала единственный бордель в Пуэбло, и все замужние женщины были готовы заживо ее растерзать за то, что их мужья не вылезали из ее сомнительного заведения.
- О чем… О чем вы говорите? Я не верю в это, - дрожащим голосом сказала Белла, и Блек сочувствующе покачал головой.
- Можете не верить мне, Белла. Но ответьте, зачем мне врать? Я ваш друг и только хочу уберечь вас от разочарования.
Девушка ничего ему не ответила, и, вздохнув, Блек надел шляпу и произнес:
- Впрочем, вы можете сами в этом убедиться. Обычно Каллен покидает бордель в пять часов утра.
Белла до глубокой ночи ухаживала за отцом, пока он не заснул, обессилено откинувшись на подушку. Из его груди при каждом вдохе вырывался хрип, который яснее всего давал понять, чем все его мучения закончатся.
Чарли спал глубоким сном, когда, ближе к утру, Белла накинула плащ и вышла из дома.
Влюбленные безумны, и Белла была одной из них. Ступая по пустынным улицам города, она не думала о том, что с ней может что-то произойти. Она только молилась о том, чтобы с отцом до ее возвращения ничего не случилось и чтобы рассказы Блека не были правдой.
Каждый в городе знал, где находится бордель Эсми Платт, и Белле не составило труда найти его. Она спряталась за кустарником, из-за ветвей которого как раз было хорошо видно, кто выходит на улицу из этого заведения.
За час из борделя вышло несколько мужчин. Они были пьяны, вовсю горланили песни и кричали ругательства. Когда уже занимался рассвет и появились первые прохожие, Белла хотела вернуться домой, почти не веря в то, что Эдвард мог так с ней поступить, но со скрипом открылась злополучная дверь, и по ступенькам спустился мужчина, которого она любила всем сердцем.
- Эдвард, - позвал его мелодичный голос, обладательницей которого была Эсми.
Женщина вышла на улицу в халате и, улыбнувшись Эдварду, застегнула воротник его рубашки. Губы Эдварда растянулись в мягкой улыбке, после чего он поцеловал женщину в лоб, провел ладонью по ее распущенным волосам и ушел. Эсми некоторое время смотрела ему вслед и, тяжело вздохнув, вернулась назад.
В это время за кустарником, который находился напротив дома, медленно умирала девушка, отдавшая сердце мужчине и получившая его обратно растоптанным. Белла еле стояла на ногах, смотрела в пространство, и ее губы еле шевелились, воспроизводя тихое:
- За что? Почему?
Боль от измены расползалась по телу медленно, потихоньку охватывая своими тисками сердце, все внутренние органы и оседая в мозге. Даже кончики пальцев болели от тех страданий, что сейчас претерпевала убитая горем душа Беллы.
Она не помнила, как шла до дома, и очнулась только тогда, когда услышала удушающий кашель со второго этажа. Девушка набрала в чашку воды и, устало ступая по скрипящим ступеням, поднялась в комнату отца.
Чарли становилось все хуже, и к концу дня он метался на кровати, скидывал с себя влажное одеяло, задыхался и звал Рене, мать Беллы, погибшую много лет назад.
Белла плакала весь день. Предательство любимого и угасание отца – слишком много для одного дня и для такой хрупкой девушки. Ей казалось, что ее сердце больше не вынесет страданий и лопнет, отправив ее в небытие.
- Белла, - хрипло позвал дочь Чарли и, подскочив со своего места, девушка опустилась на колени перед кроватью отца.
- Да, папа, я здесь, - она держала его ослабевшую влажную ладонь двумя руками, надеясь, что это не конец и все наладится.
Это были последние минуты того времени, когда Изабелла Свон позволяла себе мечтать.
- Джейкоб Блек просил твоей руки, - еле собравшись с силами, прохрипел мужчина, и Белла отпрянула от неожиданности. – Мне осталось совсем немного… Пообещай, что выйдешь за него замуж.
- Но отец… Я… не знаю.., - дрожащим голосом сказал Белла, чувствуя, как земля уходит у нее из-под ног.
С силой, невиданной для человека, ослабленного болезнью, Чарли крепко сжал руку дочери и приподнялся на одном локте.
- Обещай мне, Белла. Я хочу умереть со спокойной душой.
Слишком страшно было смотреть в глаза умирающему отцу и отказать в выполнении его последней воли. В его взгляде было столько надежды и боли, что девушка ощутила, какую неподъемную тяжесть он взваливал на ее плечи.
- Отец, не делайте этого со мной, прошу, - уже не сдерживая слез, дорожками стекавшими по лицу, прорыдала Белла, но Чарли не отступал.
- Обещай. Не дай мне умереть с камнем на сердце. Обещай, что станешь его женой сразу после моей смерти.
- Пожалуйста, не надо, - прорыдала она, и Свон нетерпеливо дернул ее руку.
- Ну же!
- Обещаю! – вскрикнула Белла и уткнулась лицом в матрас, сотрясаемая рыданиями.
Если бы Эдвард не предал ее, то она никогда бы не согласилась на такое.
Чарли облегченно вздохнул и откинулся на подушку. Он знал, что Белла не посмеет нарушить данное ему обещание.
Этой же ночью Чарли Свон отошел в мир иной, а через три дня, когда Эдвард ждал свою кареглазую возлюбленную на их поляне, она уже была женой другого мужчины.
***
Прошла неделя с той ночи, как Белла столкнулась с Эдвардом в кухне. После этого они почти не виделись. Эдвард обустраивался в своем новом доме, знакомился с работниками и вникал во все касающиеся его дела. Белла по большей части находилась в кухне, готовила завтраки, обеды и ужины, которые, к ее облегчению, подносила Каллену Кетрин Стенли.
Изабелла делала все, лишь бы не попадаться Каллену на глаза и, к счастью, ей это удавалось. Она пока не была готова к очередному разговору, а точнее, к ссоре. Ведь они совершенно потеряли способность к спокойным разговорам друг с другом.
Ночами Белла долго не могла заснуть, думая о том, что ждет ее и ее ребенка. Первое время она боялась, что Эдвард выдаст ее мужу, но потом решила, что этого он точно не сделает. Он ненавидел Блека, и не в его интересах отдавать то, что нужно ему самому.
А еще Белла знала, что через какое-то время снова сбежит, только теперь уже от Эдварда. У нее было немного денег, и если Каллен будет исправно платить ей положенное жалованье, то уже через пару месяцев можно сделать попытку уехать вместе с Чарли в другое место. Женщина надеялась, что Каллен не такой дурак, чтобы выслеживать ее по всей стране.
Если бы она только знала, что он готов даже на большее, лишь бы она была рядом.
В один из дней Белла, приготовив обед, пошла в свою комнату, чтобы покормить Чарли. Когда женщина зашла в комнату и поняла, что она пуста, то ее сердце сделало кульбит и забилось где-то в горле. В воображении сразу заиграли страшные образы того, что могло случиться с ребенком. Ведь он никогда без ее разрешения не покидал дом, и кто знает, по своей ли воле он вышел за его пределы.
- Так, спокойно, – сделав глубокий вдох, Белла провела ладонями по лицу и дрожащей рукой заправила прядь волос за ухо. – Все в порядке. Все в полном порядке.
Белла почти бегом обошла весь дом, выскочила на улицу, обошла территорию вокруг него и беспомощно огляделась по сторонам. Ребенка нигде не было. Ею овладела такая паника, что стало трудно дышать и сдавило грудь. Последние дни Белла особо остро воспринимала все, что было связано с ее сыном, и совершенно не могла контролировать свои эмоции.
От эмоционального коллапса Беллу спас смех Чарли, раздавшийся из конюшни. Почти рыдая от облегчения, Белла мигом побежала туда и чуть не закричала, когда увидела сына рядом с Эдвардом. Они оба смеялись, и Чарли с невиданным ранее восторгом смотрел на вороного коня Каллена.
- Чарли! Что ты здесь делаешь? – крикнула Белла, и ребенок вздрогнул.
- Мистер Каллен показал мне своего коня, - с восторгом сказал мальчик и, подлетев к нему, Белла взяла его за руку и притянула к себе.
- Сынок, иди домой, - дрожащим голосом сказала она.
Белла старательно отводила взгляд от Эдварда, который просто смотрел на нее и ничего не говорил. А что тут можно было сказать? Она пришла в ужас только от того, что он попытался развлечь ее ребенка. Это ранило.
- Но я не хочу домой. Мне там скучно, – проныл мальчик, и Белла подтолкнула его к выходу из конюшни.
- Мы с тобой говорили об этом, если ты помнишь. Быстрее.
- Но мам…
- Я кому сказала, идти домой! – прикрикнула на него Белла и, насупившись, ребенок медленно пошел к дому, по пути пиная ботинком камешек.
- Обязательно было так кричать? – спокойно спросил Эдвард.
Медленно повернувшись, Белла сказала ему тоном, не терпящим возражений:
- Не надо общаться с моим сыном.
Каллен закатил глаза и сделал шаг к Белле. Она же отступила на два шага назад, что заставило мужчину нахмуриться. Все такая же колючая…
- Я не причиню ему зла.
- Не хочу даже пытаться проверять правдивость твоих слов, – резко ответила Белла.
- Может, перестанешь делать из меня чудовище? Я всего лишь хотел развеселить парня. Заперла его в четырех стенах, словно растение. Ему нужно общение взрослого мужчины, понимаешь?
- Будешь меня учить, как ребенка воспитывать? – прищурившись, спросила она, и Эдвард раздраженно выдохнул сквозь зубы. – Я разберусь без твоих советов, Эдвард Каллен. У него уже было общение с одним взрослым мужчиной, который мог искалечить одним словом. Я сама разберусь, с кем ему общаться, а с кем нет, ты меня понял?
С каждым словом голос Беллы повышался, как и повышалась концентрация напряжения, царившего между ними. Когда Белла практически перешла на крик, Эдвард был на волоске от того, чтобы не разразиться криком в ответ. Его остановила бледность, мгновенно проступившая на лице Беллы. Она охнула, прижала руку к животу и замолчала.
- Белла? – настороженно спросил Эдвард.
Женщина учащенно дышала, ее взгляд затуманился, и до его слуха донесся еле слышный стон сквозь сжатые губы.
- Белла, тебе плохо? – Эдвард моментально подошел к ней, провел рукой по ее взмокшему лбу и чуть не умер от страха, когда она всхлипнула. - Белла, где болит? Ну, ответь же мне, прошу тебя!
Через несколько мгновений Белла оттолкнула его руку и выбежала из конюшни. Она успела только добежать до угла, как ее согнуло пополам и стошнило. Перед глазами все плыло, и она не сопротивлялась, когда Эдвард усадил ее на скамейку. Он быстро сбегал за водой и вложил наполненную чашу в ее руки. Белла практически залпом осушила все ее содержимое и, закрыв глаза, тяжело вздохнула.
Эдвард забрал чашку из ее рук, поставил рядом с ней и обхватил ладонями ее похолодевшие пальцы. Медленно растирая их, Эдвард не сводил взгляда с измученного лица женщины, с облегчением отмечая, как к нему возвращался его естественный цвет.
- Давно с тобой такое? – тихо спросил он, думая, что Белла могла отравиться.
Она открыла глаза и, сделав глубокий вдох, посмотрела в глаза Эдварду, прежде чем напряженно ответить:
- Недели три. Может, чуть больше.
Некоторое время они неотрывно смотрели друг на друга, пока в голове у Эдварда не сложились все кусочки мозаики. Он охнул и, выпустив ладони Беллы из рук, сел рядом с ней.
Белла совсем недавно поняла, что беременна, и это стало для нее таким шоком, что неделю, как минимум, она не могла спокойно спать ночами. Хотелось выть как волчица, рвать на себе волосы от безысходности и разгромить весь дом. Но что ни делай, изменить ничего нельзя. В порыве отчаянья Белла пошла к супругам Уитлок и попросила у Элис траву, отвар которой, как она знала, мог решить эту проблему. Элис была травницей, и для нее не составляло труда дать Белле то, что она просила. Конечно, Элис не смогла отказать таким отчаянным мольбам, но и не сдержала осуждения в своем взгляде, передавая Белле шуршащий кулек. Это было две недели назад, и трава так и лежала нетронутой у женщины под матрасом.
Когда-то, забеременев Чарли, она даже мысли такой не допускала – избавиться от ребенка. И даже сейчас, пребывая в страхе от того, насколько усложнилась ее жизнь, Белла ненавидела себя за слабость и мысли прервать только зародившуюся жизнь. И, несмотря на первоначальное, довольно твердое решение, Белла так и не могла выбрать момент, чтобы заварить убийственный отвар. Слишком трудный выбор, даже для такой сильной женщины как она.
С того момента осознания, что она ждет ребенка, Белла почувствовала, как ее плечи перестают выдерживать взваленную на них тяжесть. Слишком много…
- Это все равно ничего не значит, - мертвым голосом сказала Белла и встала со скамейки.
Эдвард резко поднялся, развернул Изабеллу к себе и несильно сжал ее плечи.
- Ты хоть понимаешь, как много это значит для меня? – напряженно проговорил Эдвард, заглядывая ей в глаза. – Это так много меняет.
- Ничего это не меняет, Эдвард. Не придавай значения тому, что тебя не касается, - она отвела взгляд, заставляя себя собраться с силами и не упасть навзничь у его ног.
- Не говори так. Это касается меня так же, как и тебя.
- Отпусти меня, прошу, - с мучительным стоном попросила она, и Эдвард только сильнее сжал ее плечи.
- Не могу. Не сейчас, когда ты носишь под сердцем моего ребенка.
- Да с чего ты взял, что он твой? – раздался болезненный крик Беллы, и от неожиданности Эдвард отпустил ее.
- Что ты такое говоришь, Белла? – ошеломленно спросил он, чувствуя, как страх заполняет его душу.
Женщина не сдержала слез и несколько раз всхлипнула, прежде чем приподнять голову и сказать:
- Если ты помнишь, два месяца назад я еще жила с мужем.
Эти слова для Эдварда были подобны грому среди ясного неба. Он, дурак, надеялся, что к тому времени, как Блек поставил жену на кон, она давно не пускает его в супружескую постель. Откуда в нем была такая уверенность? Глупец…
Ничего не говоря, Эдвард развернулся и пошел в сторону леса, опустив голову. Слезы застилали Белле глаза, и душевные муки разрывали на части, пока она смотрела вслед удаляющемуся Эдварду. Ей так хотелось причинить ему боль, заставить его страдать сильнее, чем она, но в итоге она сделала хуже только себе. В какой-то момент женщине хотелось кинуться на шею к Эдварду, рассказать о том, что с ней сделал Джейкоб, и плакать до тех пор, пока все слезы не иссякнут. Однако она в очередной раз оставила все в себе и снова оттолкнула Эдварда. Но она все сказала правильно. Обман – это яд, который убивает все живое, и Белла не хотела, чтобы Эдвард считал, что ребенок, которого она носит, его. Да и она сама не знала, от кого понесла, и это пугало ее больше всего.
Белла осознала, что никогда не сможет выпить убивающий жизнь отвар и с трудом представляла свою дальнейшую жизнь уже с двумя детьми. Сможет ли она сбежать, будучи беременной? Сомнительно. Все планы коту под хвост, и Белла понимала, что если и было время, когда надо было бежать, то она его почти упустила.
Изабелла Блек была замечательной любящей матерью, но как бы ни было прекрасно материнство, даже она пришла к выводу, что иногда дети появлялись очень не вовремя.
***
Прошел месяц. Месяц, полный страданий и боли. Дни текли медленно, словно растягивая яд разочарования по капле и отравляя и так безрадостное существование. Белла и Эдвард практически не разговаривали. Их общение сводилось только к вопросам того, что стоит приготовить на ужин и какие продукты закупить в городе. Их учтивое «мистер Каллен» и «миссис Свон» могли обмануть кого угодно, но не их. Напряжение, царившее между ними, можно было резать ножом, настолько осязаемым оно было. Деланное равнодушие только распаляло чувства, которые прорывались сквозь кожу и оставляли кровавые раны.
Эдвард вплотную подошел к ремонту дома, который совсем обветшал. Мистер Симмонс одобрительно качал головой, не уставая приговаривать, какой же у них хороший хозяин. Кетрин Стенли не переставала радоваться увеличившемуся жалованью, а Джассика тайно вздыхала по Эдварду и все чаще предавалась мечтам, а ее мать сурово ее одергивала. Чарли с тихим восторгом поглядывал на Каллена и кидал тоскливые взгляды на его лошадей. А Белла… Она почти всегда молчала, не рассказывая о своем отношении к новому хозяину и чаще притворяясь безразличной. Но напряжение не покидало ее ни на минуту.
Мысли женщины были заняты по большей части размышлениями о возможности побега. Хватит ли ей денег, чтобы уехать подальше, и как она сможет прокормить себя и уже двоих детей? Двоих… Через неделю после того как Эдвард узнал о ее беременности, Белла привела Чарли к Уитлокам и, позвав на улицу Элис, молча отдала ей мешочек с травой. Миссис Уитлок улыбнулась и сказала просто:
- Вы не пожалеете об этом выборе, миссис Свон.
Она жалела? Поздно жалеть, некогда ныть и стонать. У Беллы не было на это времени. Почему она решилась на рождение второго ребенка? Не потому ли, что, как человек, верующий в Бога, боялась гореть в геенне огненной за детоубийство? Нет. Она и так горела в адском пламени каждую минуту своей жизни. Она просто надеялась, что кроме нее у Чарли будет еще кто-то родной на этом свете.
И вот идет третий месяц беременности, а Белла так и ничего и не решила по поводу побега. Слишком трудная задача и неизвестность пугали ее так же сильно, как и перспектива вернуться в Пуэбло. Показное равнодушие Эдварда тоже пугало, но почему-то не было мысли, что даже с чужим ребенком он выставит ее за ворота.
Дни шли, и с каждым часом решение принять было все труднее…
Ночами Белла плохо спала. Ей постоянно было душно, и сон просто не шел. В одну из таких ночей Изабелла встала с постели, подошла к кровати сына, чтобы подоткнуть ему одеяло, и вышла из комнаты. Даже не накинув шаль, она просто ходила по коридору, глубоко дышала и надеялась найти хоть малейший холодок, который остудит ее тело, покрытое испариной. Белла вышла в холл и уже хотела повернуть обратно, как со второго этажа донесся шум. Будто что-то разбили.
Днем Эдварду принесли письмо, после прочтения которого он отказался от ужина и так и не вышел из своего кабинета. Скорее всего, какие-то плохие новости, и Белла не хотела попасть под горячую руку. Она уже хотела уйти, как сверху снова донесся шум.
Вздохнув, она переступила с ноги на ногу и, все же решившись, поднялась на второй этаж. В конце коридора, где находился кабинет Эдварда, была открыта дверь, горел свет. Белла медленно прошла вперед и, заглянув в дверной проем, охнула. Стеклянный графин был разбит, как и несколько бутылок с виски. Весь пол был усыпан осколками, которые хрустели под ногами у Эдварда. Он нарезал круги по кабинету, тяжело дышал и выглядел обезумевшим.
- Эдвард? – тихонько позвала его Белла и, остановившись, мужчина посмотрел на нее.
От боли, которой был переполнен его взгляд, Беллу будто ударили в живот.
- Уходи, - напряженно сказал он.
Вместо этого женщина сделала шаг вперед.
- Что случилось?
- Я же попросил тебя уйти! – уже крикнул Каллен, но, осторожно ступая по полу и обходя осколки, Белла без страха подошла к нему.
- Эдвард…
Ее ладонь легла на его плечо, издав болезненный стон, Эдвард сел в кресло. Он дрожал, и Изабелла, повинуясь какому-то неизвестному ей ранее импульсу, встала перед ним и положила ладони на его плечи.
- Что произошло? – осторожно гладя его плечи, спросила Белла, и Эдвард уткнулся лицом ей в живот.
- Две недели назад умерла моя мать, - сдавленным голосом сказал Эдвард, и Белла охнула.
- Мать? Ты же говорил, что твои родители мертвы.
Не отрывая лица от ее живота, Эдвард покачал головой и пробормотал:
- Она не хотела, чтобы кто-либо знал, что она моя мать. В Пуэбло ее и так не любили…
- В Пуэбло? Но кто же она? – непонимающе спросила Белла и, подняв голову, Эдвард посмотрел в ее глаза. Помолчав несколько мгновений, он ответил:
- Эсми Платт.
У Беллы перед глазами все поплыло. Эсми Платт… Разве такое возможно? Женщина, с которой шесть лет назад она видела его у борделя, была на самом деле его матерью, а не любовницей.
- Она была единственным человеком, который любил меня, - покачав головой, сказал Эдвард.
От страданий, прозвучавших в его словах, Беллу словно накрыла обжигающая волна жалости. Не задумываясь, что делает, она села к Эдварду на колени и прижала его голову к своей груди. Он уткнулся в нее, его тело била непрекращающаяся дрожь. Белла гладила его по спине, крепко прижимала к себе и шептала, что все будет хорошо.
- Завтра я уезжаю в Пуэбло. Заберу ее вещи и вернусь. Прошу тебя, пообещай, что не уедешь.
Бледный и убитый горем, Эдвард смотрел на Беллу как на последнюю надежду, а она даже не знала, что ему ответить.
- Обещаю, - сказала она, сама не зная, правда это или ложь.
Облегченно вздохнув, Эдвард взял Беллу на руки и понес в свою комнату.
- Эдвард, - испуганно воскликнула она, в то время как мужчина очень аккуратно положил ее на кровать.
- Просто побудь со мной, - тихо сказал он.
Белла, смиренно вздохнув, начала нежно гладить его по затылку, когда он положил голову на ее грудь, слушая глухие удары сердца.
В этом объятии была только поддержка и желание хоть как-то унять боль. По щекам Беллы текли горькие слезы.
Она оплакивала Эдварда, который сейчас так страдал и был беспомощен из-за своей потери. Она оплакивала Эсми Платт, красивую, еще молодую женщину, которая любила своего сына и не позволила ему опорочить себя больше, чем он сделал это сам.
Она оплакивала себя и ребенка, которого носила во чреве. Ребенка, которого не знала от кого зачала.
Она начинала ненавидеть саму себя. После откровения Эдварда в ней будто что-то надломилось. Легко было его ненавидеть и считать виновным во всех ее бедах. Но сейчас, когда осознание того, что к их личной трагедии приложила руку она сама, накрывало ее с головой, ее хрупкий и изуродованный от боли мир, начал трещать по швам…
Вроде бы, я сделала все, чтобы реабилитировать Эдварда. Вот только это все равно не отменяет того, что он воспользовался своим положением победителя и вынудил Беллу провести с ним ночь. Остальное теперь зависит только от него...
Поблагодарить Алену за проверку и высказать свое мнение о главе можно ТУТ)))
Источник: http://robsten.ru/forum/34-1134-3
0
:good: 
[img]../../../smiles/sval1.gif[/img][img]../../../smiles/sval1.gif[/img] 
[img]../../../smiles/serdza.gif[/img] 
[img]../../../smiles/kisssss.gif[/img][img]../../../smiles/kisssss.gif[/img]
