Эдвард пообещал себе, что вернется как можно скорее, пытаясь успокоить себя этим, но понимал, даже при самой большой спешке он будет здесь только через месяц. Месяц, за который можно уехать еще дальше. Но несмотря ни на что мужчина знал: он найдет Беллу, куда бы она ни отправилась. Да, довольно самонадеянно и эгоистично с его стороны, но Каллен не собирался сдаваться.
Белла будет принадлежать ему, и никто не посмеет ему мешать.
Когда за мужчиной закрылась дверь, Изабелла открыла глаза и тяжело вздохнула. Было проще притвориться спящей, дабы уберечь себя от нужды говорить какие-то слова, которые сейчас никому не нужны.
Женщина поднялась с кровати и неторопясь подошла к окну. Тоскливым взглядом она смотрела вслед уезжавшему Эдварду, и тихие стоны отчаянья вырывались меж ее сухих губ.
После того как стало известно, что той, к кому она приревновала Эдварда, была его мать, ее душу словно вывернули наизнанку. Как такое могло с ними произойти? Как она сама смогла допустить такую оплошность со своей стороны?
Господи… Как же больно. Невыносимо больно от осознания того, что она своими руками разрушила то, чему была так предана. Шесть лет назад именно ее выбор в пользу лжи привел к тому, что сейчас она в бегах, беременна неизвестно от кого и с маленьким ребенком на руках.
И так потекли дни. Наполненные болью, страхом и отчаяньем. Но все эти чувства уже давно были ее верными спутниками, и Белла почти не обращала на них внимания. Вот только к ним добавились опустошенность и растерянность, которые выбивали ее из колеи.
Первые несколько дней после отъезда Каллена Белла провела словно в тумане. Стала замкнутой, отстраненной и полностью погруженной в свои мысли. Она по крупицам перебирала воспоминания шестилетней давности, пытаясь найти причину ее ошибки. Наугад нащупывала брешь в ее непоколебимой, как ей тогда казалось, любви к Эдварду и не могла понять, как позволила себе усомниться в нем и поверить Блеку.
Белла чувствовала испепеляющий душу стыд за себя. Она понимала, что прошлого не вернешь, но сделала бы все возможное, чтобы исправить свою оплошность.
И наконец, спустя годы, наполненные ненавистью и тоской, она начала чувствовать себя виноватой перед Эдвардом. Но разве он сам ни в чем не виноват перед ней? Да, то, что он ей не изменял с Эсми, нисколько не умаляет его вины за то, что вынудил Блека поставить ее на кон. Это ужасный поступок, которому она не могла дать оправдания. Эдвард, зная, что Джейкоб слаб духом, пригласил его за стол с зеленым сукном с одной целью: растоптать его и получить то, что у него отобрали когда-то. Но, унижая Блека, Эдвард не подумал о том, что извалял в грязи и Беллу. И что же это было? Месть им обоим? Скорее всего. Поступок мерзкий, эгоистичный, продиктованный лишь собственными желаниями. Но все же начало этому ужасу положила именно Белла. Своим недоверием, неуверенностью в себе и в своем возлюбленном.
Она открыла ящик Пандоры своими руками. Спустя годы, когда вся мерзость пропитала ее с головы до ног, Белла наконец-то добралась до его дна. И что же она там найдет? Спасительное забвение? Ненависть к себе, которая и так избороздила ее сердце своим огнем дочерна? Или… все-таки надежду?
Она не могла найти ответ и понимала, что самое главное еще впереди.
Беллу не покидали мысли о побеге. Уже вялые, не такие навязчивые, но они периодически вспыхивали в ее голове. Будучи в какой-то степени трусихой, Изабелла цеплялась за эту мысль как за спасительную соломинку. Ведь намного проще сбежать, миновав тем самым столкновение с Эдвардом и объяснения, которые рано или поздно должны состояться. Вот только смутное предчувствие того, что Каллен не даст ей так легко скрыться, вносило смуту в уже почти наметившийся план. И если до этого Белла хотела бежать от Джейкоба и Эдварда, то теперь она мечтала сбежать от самой себя.
Женщина понимала, что если бежать в другое место, то надо делать это именно сейчас. Развивающаяся беременность уже через два месяца сделает поездку невыносимой, да и Эдвард сейчас только на пути к Пуэбло, что значительно упрощает задачу.
Но судьба ее была решена в тот момент, когда, через неделю после отъезда Каллена, она проснулась ночью от кашля Чарли. Белла поднялась с постели и сразу же укрыла его: сыну всегда было жарко, и он сбрасывал с себя одеяло, не чувствуя промозглой сырости выстывающей за ночь комнаты.
Белла подоткнула одеяло ему под ноги и коснулась ладонью его влажного лба. «Лишь бы не заболел», - подумала она и вернулась в постель. Чарли проснулся рано, был бодр и активен, что было свойственно ему в последнее время. Избавившись от гнета отца, ребенок словно ожил, и это было для Беллы важнее всего.
Пока она готовила завтрак, сын бойко обсуждал с ней его маленькие, но уже такие важные для ребенка проблемы, и Белла с облегчением поняла, что Чарли чувствует себя хорошо. Но ближе к обеду на ребенка напала вялость, и он снова начал кашлять.
- Мама, я хочу спать, - сонно потирая глаза, сказал Чарли.
Приложив руку к его лбу, Белла не сдержала судорожного вздоха. Лоб был влажный и такой горячий, что казалось, еще немного и кровь ребенка вскипит. Она уложила сына в постель, сварила ему бульон и с трудом заставила его сесть хоть несколько ложек.
- Я больше не буду, - угрюмо сказал он, крепко сжав губы.
- Чарли, - укоряюще сказала Белла, - хотя бы еще две ложки.
Ребенок с трудом осилил еще несколько ложек, потом зашелся в исступленном кашле. Кашель сотрясал его до тех пор, пока его не стошнило.
Ближе к вечеру по просьбе Беллы в дом пришел Джаспер Уитлок. Он осмотрел ребенка, дал женщине необходимые лекарства и травы, которые ей передала Элис.
- Насколько это серьезно, мистер Уитлок? – срывающимся голосом спросила Белла.
Джаспер оглядел комнату и нахмурился.
- Не переживайте, миссис Свон. Чарли обязательно поправится, но мы сейчас же должны перенести его в другую комнату. Эта комната отсырела насквозь, и смею предполагать, что на втором этаже мальчику будет намного лучше.
- Но это же этаж мистера Каллена. Как я могу? – беспомощно пролепетала Белла, напуганная такой наглостью со своей стороны.
- Мистер Каллен должен заботиться о своей прислуге. Вряд ли его забота должна выражаться в том, что ваш ребенок может не поправиться, если не перевести его в более сухое место, – безапелляционно заявил Уитлок, и Белла задрожала. – Тем более, дом и так ремонтируют, и вас бы в любом случае на время переселили в другое место.
Признав поражение, Белла опустила голову. Джаспер, заметив ее смятение, в дружественном жесте положил руку на ее плечо и сжал его.
- Не волнуйтесь, миссис Свон. Разговор с Калленом я беру на себя. При нашей последней встрече мне показалось, что он довольно лояльно относится к вам. Так что не думаю, что с этим будут какие-то проблемы.
Джаспер помог Белле перенести Чарли в одну из комнат на втором этаже. Она была большой, хорошо освещенной и теплой. Мужчина положил беспокойно спящего ребенка на широкую кровать и укрыл его одеялом. Вместе с Беллой они перенести туда самые необходимые вещи, и прежде чем уйти Уитлок остановил взгляд на животе Беллы. Она была худощава, и если приглядеться, то можно было заметить ее положение.
Мужчина вздохнул и сказал:
- Я знаю, что вы ни на кого не оставите Чарли, но прошу, будьте осторожны. Вам сейчас нельзя болеть.
Белла с трудом выдавила улыбку и попрощалась с ним. Уитлок был прав. Белла ни за что не позволила бы ухаживать за ее сыном кому-нибудь другому. Да и кто бы ей помог?
Она была здесь совершенно одна.
***
Чарли было плохо целых две недели. Естественно, у Беллы больше не было мыслей о побеге. Одна, беременная да еще и с изможденным от болезни ребенком, куда бы она пошла?
Чарли очень похудел. Белла всеми силами пыталась нормально кормить его, но непрекращающийся кашель просто не позволял ребенку переварить даже самый скромный обед и вызывал тошноту. Две недели высокой температуры, бессонных ночей и кашля. Четырнадцать дней, наполненных болью от собственного бессилия. Белла с ума сходила от беспокойства и страха за жизнь своего ребенка. Если бы Чарли не стало…
Белла пережила смерть всей своей семьи. Она пережила расставание с любимым и шесть лет брака с человеком, который ей противен. Она даже почти не вспоминала то, как Джейкоб ее изнасиловал. Подумаешь, беда. Она и так втоптана в грязь по самую шею, и тот случай не сломил ее. Но она знала, чего не сможет пережить – это смерть ее ребенка. Если бы это произошло, то она бы окончательно сломалась и, скорее всего, умерла бы от тоски. Но, видимо, старуха-судьба сжалилась над этой несчастной женщиной и не позволила забрать у нее человека, ради которого Белла жила.
Две самые страшные недели в ее жизни подошли к концу, и Чарли начал идти на поправку. Белла чуть не разрыдалась от облегчения, когда сын съел весь ужин и попросил добавки. Но мальчик все еще был слаб и неделю почти не покидал дома и комнаты на втором этаже. Однако Белла уже не боялась так за его жизнь. Окрыленная свалившейся на нее радостью от его выздоровления, женщина даже не вспомнила, что минул месяц с того дня, как Эдвард Каллен уехал в Пуэбло.
***
Эдвард немилосердно гнал коня и всерьез опасался, что бедное животное не выдержит и замертво упадет посреди дороги. В городе он посетил могилу матери, забрал из борделя все ее вещи. Он продал все, что у него там осталось, за немыслимо короткий срок и поспешил в обратный путь на ранчо.
Каллен не считал нужным задерживаться в городе дольше. Он отказался от встреч с друзьями и отклонил предложение Люси посетить ее в борделе и остаться на ночь. В последние пару лет он в основном ходил только к ней, и каково же было удивление женщины, что порочный и никогда не лишающий себя удовольствия Эдвард Каллен отказал ей.
Нет, Эдвард не стал чистым и невинным ангелом. Он был мужчиной со своими потребностями и желаниями. Но самым главным его желанием было счастье с женщиной, которую он до смерти боялся снова потерять. Да и секс, приносивший только физическое облегчение, перестал доставлять радость. Ведь теперь ему было с чем сравнивать. Одна ночь с Беллой, наполненная оглушающими по своей силе эмоциями, и он пропал. Это превратилось в наркотик, который хотелось пробовать снова и снова.
Солнце уже заходило, когда Каллен въехал на территорию ранчо. Домчавшись до коновязи, он привязал коня и почти бегом влетел в дом. Не размышляя ни секунды, Эдвард пошел к комнате Беллы. В доме было очень тихо, и казалось, что он в нем один.
Он хотел постучать, но увидел, что дверь приоткрыта. Несмело толкнув ее, Эдвард сделал шаг вперед и обомлел. Ни одной вещи не было в комнате. Даже самой маленькой безделушки, которая напоминала о человеческом присутствии. Будто здесь никого и не было…
Неужели она снова сбежала? Пообещала дождаться и скрылась. На Эдварда напало отчаянье, смешанное со злобой. Он хотел разгромить всю комнату и был за мгновение от этого, когда уловил какое-то движение на втором этаже, будто в той комнате, что выше, кто-то был.
Не размышляя ни секунды, он вернулся в холл и вбежал по лестнице на второй этаж. Когда посреди коридора его взгляд нашел до боли знакомый женский силуэт, Каллен чуть не взвыл от облегчения.
Он медленно подошел к Белле, и темнота коридора не помешала ему увидеть ее широко распахнутые глаза и дрожащие губы.
- Мистер Каллен. Добро пожаловать домой.
- Миссис Свон, - с трудом выдавил он, сняв шляпу, покрытую пылью.
Некоторое время они смотрели друг на друга, пока Эдвард не заметил ее нервозность.
- Где все ваши вещи? – тихо спросил он.
Эдвард больше не злился, ведь она здесь. Он просто хотел знать, почему она покинула ту комнату.
Женщина опустила голову и нервно сжала руки в замок. Она вздыхала, открывала рот, чтобы что-то сказать, но на полуслове замолкала. Отпустив всю сдержанность, что в нем была, Эдвард сильно, но осторожно, чтобы не причинить боли, пальцами приподнял ее подбородок и, внимательно посмотрев в ее глаза, сказал:
- Белла, в чем дело? Ну же, отвечай. Не бойся.
- Три недели назад Чарли заболел. Ему было так плохо… Он только сейчас пошел на поправку. А наша комната… Она совсем сырая. Мистер Уитлок сказал перенести его сюда, иначе ему не станет лучше. Я обещаю, что, как только ему станет лучше, мы вернемся обратно…
- Обратно, – недоверчиво повторил Эдвард, прежде чем непонимающе спросить:
– Зачем?
- Чтобы не стеснять вас. Все-таки наше место на этаже для прислуги.
Осмысляя ее слова, Каллен провел большим пальцем по нежной коже подбородка и отпустил ее лицо.
- Не надо никуда возвращаться. Теперь вы с сыном живете здесь.
На ее слабые возражения Эдвард сказал только:
- Ты же не хочешь, чтобы он снова заболел.
Каллен отпустил ее к ребенку и пошел в свой кабинет, необходимо было разобраться с накопившимися делами ранчо и немного выпить, чтобы окончательно позабыть тот страх, что Белла убежала от него. Господи, какое облегчение, что она здесь.
Она здесь, и это самое важное. А то, что Белла с сыном переехала на его этаж и теперь находилась в нескольких метрах от его комнаты, значительно упрощало задачу.
Эдвард смотрел на янтарную жидкость в своем стакане, и его губы искривились в слабую улыбку. Все еще терзаемый болью от потери матери, он перебирал в памяти недавний разговор с Беллой и потихоньку расслаблялся.
Теперь осталось сделать так, чтобы Белла переселилась в отдельную от сына комнату. Желательно, в его комнату.
***
Удивительно, но с того момента, как вернулся Эдвард, на Беллу снизошло какое-то спокойствие. Но несмотря на это присутствовала некая нервозность при общении с ним. И, вроде бы, вел себя Эдвард как обычно, ничем не показывая особого к ней отношения, но Белла часто подмечала взгляды, направленные на нее, или особые интонации в его голосе. И от этого ее сердце, покрытое шрамами, начинало ускорять свой ритм. Но не так, как это было в юности, трепетно и нежно. Сейчас каждый удар был тяжелым, пропитанным сладкой болью, от которой щемило в груди. Женщина стойко отгоняла от себя даже частичку мысли, которая могла бы растопить ее сердце, и старалась не придавать особого значения тому, что Эдвард вел себя с ней очень корректно, иногда даже тепло, или тому, что он хорошо относился к ее ребенку. Когда Чарли встал на ноги, он начал хвостом увиваться за Эдвардом. Белла и ругалась, и просила, и приказывала ребенку, но сын словно не слышал все ее увещевания.
Когда в очередной раз Белла нашла ребенка в конюшне с Эдвадом, где тот показывал ему лошадей, она, нахмурившись, строгим голосом отчитала мальчика за то, что он отлучается без спроса, и отправила его в дом.
- Прошу прощения за Чарли, мистер Каллен. Я ничего не могу поделать с сыном. Он при любом удобном случае готов бежать к вам и…
Эдвард подошел к Белле и остановился на почтительном расстоянии, почти переступая черту.
- Что плохого в том, что мальчишка общается со мной? Все еще боишься? – с усмешкой спросил он.
- Нет, мистер Каллен, – соврала она. – Я просто не хочу, чтобы он вам мешал.
А Белла боялась. Безумно боялась того, что Чарли привяжется к Эдварду, а тот причинит ему такую же боль, как отец. Удивительно, но сын, который терпеть не мог Джейкоба, тянулся к Эдварду как цветок к солнцу. Это нервировало.
- Он не мешает мне, миссис Свон. Я сам знаю, каково расти без отца, – Эдвард отвел взгляд. – Видимо, Чарли скучает по…
- Нет, – резко оборвала его Белла, и через секунду ее щеки и шею окрасил румянец. – Чарли… Чарли никогда не любил Джейкоба. Он очень боится, что отец его найдет и заберет обратно.
Белла не знала, зачем это говорила, но слова сами сорвались с языка. Лицо Эдварда помрачнело и, испугавшись, что сболтнула лишнего, она извинилась и направилась к выходу из конюшни.
- Белла! – женщина оглянулась. – Передай Чарли, что он может не бояться. Я не позволю Джейкобу вас забрать.
Ошеломленная, Белла некоторое время смотрела на Эдварда прежде чем кивнуть и уйти в дом.
И этой защиты она тоже боялась. Жила же как-то раньше без него, взваливала все трудности и тяготы на свои плечи, зная, что кроме нее это некому сделать. А теперь появился Эдвард, который пообещал защитить их с Чарли от Джейкоба.
Сильной женщине, изрядно побитой жизнью, невыносимо тяжело позволить себе расслабиться хоть на минуту. И Белла решила не позволять ему делать этого. Решила, что и дальше все будет тащить на себе. Без Эдварда же она как-то справлялась…
А с каждым днем было все тяжелее. На ее глазах картежник и гуляка, которым она его считала, превращался в справедливого, рачительного и в меру строгого хозяина, которого уважали все. Ее сын его боготворил, и от этого становилось еще больнее. Получалось, что она была единственным человеком, который изо всех сил старался не пустить в свое сердце Эдварда Каллена.
А Эдвард… Он не действовал напрямую. Обходными путями, завоевывая уважение всех, кто жил на ранчо, завоевывая преданность ее сына, он медленно проникал в душу Изабеллы, чтобы снова стать частью ее.
Да, ничего не получалось сразу. Белла иногда казалась ежом, выпустившим иголки, дабы защититься. Но постепенно она оттаивала. Да, медленно, да, с трудом, но прогресс был налицо. Хоть и спустя три месяца.
У Беллы уже был виден живот. Эдварду было мучительно видеть, как Белла невзначай касается его и словно прислушивается к чему-то, доступному только ей. Эдвард мечтал подойти к ней, положить свою руку поверх ее ладони и чувствовать, как его ребенок шевелится.
Его первый ребенок…
Эдвард старался не думать о том, что биологическим отцом ребенка может быть Джейкоб. Хоть его и грызли муки ревности, Каллен уже решил, что он в любом случае будет этому ребенку отцом. А также он надеялся, что сможет заменить отца Чарли. Не сейчас, возможно, позже, но он был бы не против. Тем более мальчишка был так сильно похож на мать. Белла же считала, что внешне Чарли - копия Блека. А Эдвард видел в ребенке только черты своей любимой: ее нос, ее разрез глаз. Даже манера говорить у ребенка была такой же, как у матери.
Каллен не был благородным рыцарем, готовым с распростертыми объятьями принять женщину и выводок ее детей. Когда-то одна молодая вдова в Пуэбло всячески навязывала ему свое общество. Эдвард был бы не против жениться, ведь его Белла жила с Блеком и, как он тогда думал, счастливо. Но у этой женщины было двое сыновей, и Эдвард категорически не хотел становиться их отцом. А с Беллой… С ней все было иначе.
Все предельно просто. Он любил эту женщину одну и любил эту женщину с ее детьми. Он безумно желал ее и чуть ли не стонал от разочарования, когда она была так близко, но казалось, что стала еще более недоступной, чем в той жизни, где присутствовал ее муж.
И он очень устал. Все эти годы изматывающая усталость накапливалась, и Эдвард чувствовал, что задыхается. Пару дней назад он ездил в город и купил простое тонкое золотое колечко. Мужчина был уверен, что оно подойдет по размеру его любимой женщине, и надеялся, что придет момент, когда он сможет надеть его ей на палец.
Безусловно, сейчас было не тот момент, чтобы делать предложение, но, увидев в витрине украшение, Эдвард поддался порыву и купил его специально для Беллы. Все его воодушевление пропало, стоило по приезду увидеть ее нахмуренное лицо.
Ох, непробиваемая женщина…
Эдвард с легкой улыбкой сжал мешочек с кольцом, который так и остался в его кармане. Ничего, его время еще придет. Нужно только потерпеть. А это Эдварду Каллену удавалось лучше всего.
***
Белла сняла тяжелую сковороду с огня и переставила ее на стол. Вдруг ее пронзила опоясывающая боль. Женщина оперлась локтями о стол, облегченно вздыхая. Ей казалось, что с каждым днем спина болела все сильнее, и все чаще приходилось принимать положение, приносящее облегчение.
Белла стояла так некоторое время, потерявшись в собственных мыслях, пока не почувствовала прикосновение рук к ее пояснице. Она резко выпрямилась и хотела увернуться, но Эдвард крепко схватил ее за талию и глухо сказал:
- Стой.
Он начал массировать ее спину, надавливая, поглаживая и принося небывало облегчение. Решив, что нет смысла вырываться, Белла оперлась одной рукой о стол и закрыла глаза.
- Легче? – через какое-то время спросил Эдвард, и она растерянно кивнула.
- Намного. Спасибо.
Воодушевленный ее спокойствием, Эдвард продолжил массаж, радуясь возможности хоть как-то коснуться ее тела. Каллен долгие месяцы изнывал по близости с Беллой, и хоть какой-то физический контакт приносил несущественное, но облегчение.
Он даже не подозревал, какие сильные эмоции бушевали в Белле под внешним спокойствием. Прикосновение рук этого мужчины посылали томительную дрожь по всему телу, рождали воспоминания об их единственной ночи и заставляли медленно умирать от чувств.
Ее эмоции были так противоречивы и смешаны, что еще немного, - и она бы разрыдалась от бессилия. Хотелось ударить его, оттолкнуть и убежать далеко-далеко. Но в тоже время губы саднило от желания почувствовать его поцелуй, безумно хотелось нежности прикосновений. И Беллу разрывало на части от осознания того, что достаточно прижаться к Эдварду спиной, чтобы оказаться в его объятьях.
Избавив ее от ненужных размышлений, Эдвард все решил сам: прижался к ее спине и многообещающе провел руками по талии вверх-вниз. Белла безвольно откинула голову на его грудь и с тихой тоской посмотрела на губы мужчины.
Тяжело дыша, они смотрели друг на друга и, поймав губами ее выдох, Эдвард поцеловал ее. Это было скорее просто касание, незначительно движение губ, но такое невыносимо сладкое, что хотелось затеряться в нем навсегда.
Прежде чем поцелуй перерос во что-то большее, Эдвард быстро коснулся губами кончика ее носа и отступил на несколько шагов в сторону. Белла хотела было возмутиться, как в кухню вбежал Чарли. Женщина вздрогнула и с пониманием взглянула на Эдварда.
- Мама! Представляешь, мистер Каллен пообещал научить меня кататься на лошади! – голос ребенка был наполнен восторгом, который совсем не разделяла его мать.
- Нет, Чарли. Тебе еще рано. Вот подрастешь и…
Ребенок моментально нахмурился, надул губы и с надеждой посмотрел на Эдварда.
Мужчина некоторое время молчал, пока не улыбнулся Белле самой заискивающей улыбкой из всех, что были в его арсенале.
- Нет, - не дав ему сказать, отрезала Белла. – Даже не смотри на меня так, Эдвард Каллен.
Тут ее внимание привлекло теплое касание детских пальцев к ее руке. Глаза Чарли подозрительно блестели, и во всем его виде было столько невысказанного желания прокатиться на лошади, что Белла пораженно покачала головой и вздохнула.
***
- Чарли, осторожнее! Эдвард, держи его! – не переставала причитать Белла, стоило только мальчику оказаться в седле.
Она мученически вздыхала, потирала выпирающий живот и чуть ли не плакала от страха, когда видела ее маленького сынишку, восседающего на такой огромной лошади.
- Не переживай, - тепло улыбаясь, сказал Эдвард. – Мы ненадолго.
Он заправил выбившийся из ее прически локон за ухо и на несколько мгновений задержал свои пальцы на ее щеке. Каллен вскочил на коня позади Чарли и, придерживая ребенка, погнал животное.
Белла некоторое время смотрела им вслед, теплая улыбка светилась на ее лице. Удивительно, но Эдвард, который никем не приходится Чарли, за эти месяцы провел с ребенком больше времени, чем родной отец.
Белла все думала и удивлялась тому, насколько же ей здесь хорошо, как вдруг по ее спине пробежал холодок. Женщина обернулась и натолкнулась взглядом только на густые заросли у конюшни. Она внимательно вгляделась в листву и почувствовала, как внутри все задрожало.
Странно. Будто за ней кто-то наблюдал…
Белла фыркнула и медленно пошла в дом, держась за поясницу.
- Показалось, - пробормотала она и повела плечами, словно хотела скинуть внезапное наваждение.
Два последующих дня Беллу не покидало какое-то смутное предчувствие, не дававшее расслабиться. Какое-то непрекращающееся беспокойство. Она привыкла быть в постоянном тонусе и не расслабляться, но это чувство было несколько иным. Что-то на уровне инстинктов, когда кожей чувствуешь, как опасность дышит тебе в затылок. Изабелла списывала все это на беременность и болезненную мнительность, свойственную ей в такой период, но что-то не давало ей покоя. Будто ее тело посылало сигналы, что что-то не так.
Женщина даже хотела поговорить об этом с Эдвардом, но в последнее время он был очень занят ремонтом дома, да и она не хотела навязываться со своими глупостями.
У рабочих, нанятых на ранчо, был выходной, когда около пяти часов дня Эдвард снова повез Чарли кататься на коне и заодно пообещал завести его к Уитлокам. Белла осталась в доме одна и успела немного отдохнуть перед тем, как вернуться к приготовлению ужина. Сегодня она собиралась приготовить запеченное с овощами мясо, но, как назло, ни в одну посуду блюдо не помещалось. Белла знала, что на чердаке есть большая кастрюля, но если Эдвард узнает, что она сама туда полезла, он от нее живого места не оставит.
На чердаке перестилали прогнивший пол и еще вчера успели управиться с половиной. На эту половину сразу вернули почти все вещи, что там стояли, и собирались закончить работу как раз завтра. Второй половины пола просто не было, лестницу разобрали и, чтобы добраться наверх, надо было забраться по неустойчивой приставной лестнице.
Белла с сомнением оглядела не внушающую доверие конструкцию и сначала усомнилась в своих возможностях. Все-таки она была на седьмом месяце беременности, да и Эдвард строго-настрого запретил ей залезать туда до тех пор, пока не приведут все в порядок.
- Вот еще, - пробормотала она, почувствовав раздражение.
И с каких это пор она стала такой несамостоятельной? Еще во время первой беременности она без помощи мужа таскала тяжелые ведра, наполненные водой, в дом, а тут испугалась на чердак залезть. Вот глупости.
Женщина потерла ладони друг о друга, чтобы разогнать кровь, и положила руки на одну из ступенек. Собравшись с силами, она начала медленно подниматься, стараясь не смотреть вниз. С каждой ступенькой ее ноги тряслись все больше и больше.
Наконец, забравшись наверх, Белла удовлетворенно вздохнула и выпрямилась во весь рост.
- И ничего в этом трудного нет, - поглаживая живот, самодовольно сказала она.
Чердак больше походил на просторную мансарду, освещенную двумя окнами, находившимися напротив друг друга. В углу стоял деревянный сундук с кухонной утварью. Белла деловито перебирала его содержимое в поисках нужного предмета, пока ее слух не уловил скрип лестницы.
Она вздрогнула и с провинившимся видом повернулась к проему в полу. Вот сейчас Эдвард поднимется и задаст ей такую трепку…
- Эдвард, это ты? – слабым голосом спросила она, но так и не получила ответа.
Лестница скрипела под весом поднимавшегося человека, и тут Беллу охватило сомнение… Солнце неудачно светило ей в спину, и она не сразу разглядела того, кто уже поднялся и молча замер у самого края.
Когда Белла разглядела в человеке Джейкоба, она испуганно вскрикнула. Впившись зубами в кулак, она стонала словно раненное животное, пока муж молчал и просто смотрел на нее. Но ему и не было нужны произносить какие-либо слова, ведь глаза, в которых плескалась жгучая ненависть, давали понять Белле, что при желании он мог ее убить здесь же.
Бежать было некуда. Она беспомощно наблюдала, как он медленно походил к ней, и с каждым его шагом навстречу к ней отходила на шаг назад, пока не уперлась спиной в стену. Из ее горла вырвались рыдания, когда Джейк железной хваткой сжал ее шею, придавливая женщину затылком к стене.
Они смотрели друг на друга, так ничего и не говоря. Белла никогда не чувствовала себя более хрупкой и потерянной, чем в этот момент.
Она смотрела в глаза смерти и с тихим ужасом осознавала, что это конец всему.
Джейкоб медленно оглядел ее с головы до ног и, остановившись взглядом на ее животе, чуть сильнее сжал ее шею.
- Понесла, - он брезгливо сморщился.
Белла промолчала и только тихонько всхлипывала, ожидая, когда его влажные пальцы, от которых будто исходило зловоние ада, еще больше сожмутся и переломят ее шею.
- Если ты…, - он прервался и при этом тяжело дышал, раздувая ноздри. - Если это выродок Каллена, то я уничтожу его сразу же, поняла меня?
Напуганная до смерти, Белла даже не смогла кивнуть и только с трудом сглотнула горькую слюну. Она смотрела на мужа и не понимала, как не разглядела в том учтивом и заботящемся о ней мужчине истинного зверя, который в полной мере открылся именно сейчас. Прошло больше полугода после их последней встречи, но словно только вчера его безжалостные руки рвали на ней ночную рубашку и наносили удары по телу. Память загоняла эти воспоминания подальше, но ужас той ночи снова накрыл ее с головой.
Свободной рукой Блек достал из кобуры револьвер и медленно провел дулом по бледной щеке Беллы.
- Убьешь меня? – ее первые слова вырвались с хрипом, раздражая горло.
Джейкоб рассмеялся, запрокинув голову, и легко постучал дулом револьвера по ее скуле.
- Не раньше чем получу то, что мне нужно.
Вмиг посерьёзнев, Блек слегка тряхнул ее за шею, отчего у нее сбилось дыхание. И тут…
- Белла? – раздался у подножия лестницы голос Эдварда. – Белла, ты здесь?
Ее глаза расширились от страха, и она яростно замотала головой из стороны в сторону.
- Я знаю, что ты тут. Я поднимаюсь, Белла, и будь готова объясниться. Я же миллион раз говорил не пониматься на чердак самостоятельно, – сердито сказал Каллен, и послышался скрип лестницы.
- Ни звука, - злобно прошипел женщине Блек, и, не выдержав, она вскрикнула:
- Эдвард, уходи!
Скрип на несколько мгновений стих и, прорычав, Блек крутанул женщину одной рукой, прижимая ее спиной к своей груди. Через секунду дуло револьвера упиралось в ее висок.
- Какого черта? – пробормотал Каллен и через считанные секунды предстал перед Беллой и Джейкобом.
Белла лишь на секунду уловила дикий ужас, блеснувший в его глазах, прежде чем Эдвард принял такой спокойный вид, будто не его любимую женщину держал с дулом у виска их самый страшный враг.
Тягостное молчание, воцарившееся между участниками этой драмы, ощущалось тяжким бременем. Джейкоб откровенно насмехался над сложившейся ситуацией, а Эдвард, внешне спокойный, умирал от страха, видя в его руках свою женщину.
- Отпусти ее, Блек, – напряженно сказал Эдвард, и Белла почувствовала, как муж сильнее вдавил дуло в ее висок.
- Я подумаю об этом, Каллен. А пока встань туда, - он указал рукой на противоположную стену и, подчинившись, Эдвард медленно перешел на указанное место.
К его ужасу, Блек подтащил Беллу к краю деревянного настила и встал спиной к не заделанному проему в полу.
- Я сделаю все, что ты хочешь. Только отпусти ее, – снова повторил свою просьбу Эдвард, но Джейкоб Блек только гадко усмехнулся.
Эдвард был готов умолять на коленях, потому что понимал, если не выстрел, то падение с чердака точно убьет Беллу.
- Мне нужны деньги, - без предисловий сказал Блек. – Много денег.
- Сколько?
- Я недавно проигрался в пух и прах. Мне нужно сто тысяч долларов, Каллен. Сейчас же. Иначе я вместе с твоей потаскушкой полечу вниз, и посмотрим, как ты будешь собирать ее по частям. Мне терять уже нечего.
Белла скосила глаза вниз, и по ее телу пробежала дрожь. Потолки в доме были очень высокие, и она была уверена, что, сорвись она вниз, ее шансы на жизнь катастрофически малы. А точнее, равны нулю. Женщина не верила в счастливые случайности или свои физические способности, которые ее спасут. Она понимала, что сейчас, будучи беременной, удар об пол убьет и ее, и ребенка. Да и старая деревянная тумба, стоящая внизу, и которую тоже собирались поднять на чердак, да забыли, своим углом пробьет ее голову. Либо пуля, либо тумба – последний выбор, предоставленный ей шутницей-судьбой.
- Давай договоримся.
- Руки. Руки подними, - отрывисто бросил Блек, отступая на губительные сантиметры к пропасти.
Эдвард послушно приподнял руки, давая понять, что он безоружен. Он начал говорить мягким, успокаивающим голосом:
- Я тебе обещаю, ты получишь столько, сколько тебе надо.
- Деньги мне нужны сегодня же. Если я не привезу их в Пуэбло, мне прострелят голову, - Блек говорил напряженно, его голос дрожал, руки, прижимавшие к себе женщину, потряхивало. Все выдавало крайне неустойчивое моральное состояние мужчины.
Белла старалась дышать отрывисто и неглубоко. Ей казалось, что одно ее неверное движение, - и они полетят вниз навстречу смерти. И она понимала, что если у Джейкоба есть шанс выжить, то она его лишена. Да и веры в то, что муж ее отпустит, получив деньги, не было. Слишком хорошо она его узнала.
Ее участь была решена.
- Мы сейчас спустимся, и я отдам тебе все, что у меня есть. Ты отдашь эти деньги тем, кому задолжал, и еще останется кое-что сверх этой суммы. Я все тебе отдам, только отпусти Беллу,
Обманчиво мягкий и размеренный тон Эдварда отвлекал внимание от того, что с каждым словом он делал небольшой шаг вперед.
Джейкоб засмеялся и сильнее прижал к себе Беллу.
- Так все-таки я был прав. Все из-за нее, верно? Неужели одна ночь с ней была настолько хороша, что ты готов распрощаться со всеми своими денежками?
Эдвард только сжал губы и промолчал, в то время как Джейкоб продолжал говорить:
- Уж не знаю, что там моя благочестивая женушка вытворяла в твоей постели, но тебе, судя по всему, крупно повезло. Со мной она не была особо… любезна. Все шесть лет лежала бревном, даже писка не издавала. Можно подумать, каждый раз это было для нее как казнь. Вот только… наш последний раз был незабываем. Верно, милая?
Мужчина провел дулом по ее щеке, наслаждаясь тем, как искривилось лицо Эдварда от его последних слов.
- А что, разве она тебе не говорила, что мы хорошенько повеселились в последнюю ночь? О, Белла была прекрасна. Кричала, чтобы я ее отпустил, брыкалась. Пришлось, показать ей, кто в этом доме хозяин. Несколько ударов, - и она снова стала шелковой, как и раньше. Это я говорю тебе на будущее. Вдруг понадобится.
Эдвард ошеломленно посмотрел на Беллу, но женщина, не в силах выдержать его взгляд, всхлипнула и закрыла глаза. Джейкоб откровенно наслаждался, рассказывая о подробностях той ночи, а Эдвард, взбешенный до крайности, тяжело дышал и мечтал только о том, как своими руками разорвет его на части.
- Отпусти Беллу, - прорычал он.
Открыв глаза, женщина поняла, что Каллен больше не в состоянии сдерживать ярость. Его сжатые кулаки, глаза, горящие бешеным огнем, не оставляли сомнений в том, что он не намерен и дальше просто стоять на месте в бездействии.
- Не надо, - одними губами сказала Белла.
- Я сказал, отпусти ее.
Джейкоб направил револьвер на Эдварда и шагнул еще ближе к дыре в полу. Края его ботинок уже нависали над пустотой, и Белла всхлипнула, страшась неминуемого падения.
- Отойди, - ровным голосом сказал Блек, но Эдварду уже было все равно. – Еще один шаг, и мы с моей женой прыгнем вниз. До последнего вздоха, да, милая?
Он коснулся потрескавшимися губами ее виска в омерзительной ласке и ухмыльнулся.
Все произошло так быстро, что Белла даже не успела мысленно попросить прощения у Чарли. Эдвард одним рывком вырвал Беллу из рук Блека, и тут же раздался выстрел. Каллен прижал Изабеллу спиной к своей груди, и в этот момент из-за отдачи от выстрела Джейкоб пошатнулся и несколько мгновений балансировал на самом краю. Он бросил на них последний взгляд, полный растерянности и изумления, прежде чем с грохотом сорваться вниз.
- Господи, - прошептала Белла.
Она сделала несколько шагов к проему и вскрикнула, увидев открывшееся ей зрелище. Джейкоб лежал на полу в неестественной позе. Судя по всему, падая, он задел ту злополучную тумбу, она пробила ему голову. На светлом полу медленно растекалось темно-бордовое пятно крови, унося по капле жизнь из человека, чьи пустые глаза смотрели в вечность.
- Он мертв, Эдвард.
- Нам надо спуститься, - глухо сказал мужчина, но Белла еще некоторое время не могла отвести взгляда от мертвого мужа, распростертого на полу.
- Белла, прошу… Надо идти, - с надрывом сказал Эдвард, и Белла непонимающе на него посмотрела.
Она потеряла дар речи, когда увидела, как на его рубашке расплывается пятно крови. Женщина чуть не лишилась рассудка, когда остановила взгляд на его лице, лишенном красок.
Изабелла сразу же оказалась рядом, обхватив его за талию.
- Я тебе помогу, только держись.
- Я… я сам.
Упрямец. Никогда не примет помощи от женщины, даже будучи раненым.
Держась из последних сил, Эдвард первым спустился вниз, чтобы страховать лестницу, когда будет спускаться Белла. Оказавшись внизу, она старательно отводила взгляд от тела мужа.
- Пойдем, тебе надо лечь, - дрожащим голосом сказала Белла.
С ее помощью он сделал несколько шагов, замер, тяжело дыша, а потом привалился к стене и сполз по ней на пол.
- Эдвард! Эдвард, встань! Прошу тебя, – Белла села на колени перед ним, безостановочно рыдая и умоляя не терять сознание.
- Джаспер. Позови Джаспера, - с трудом выговорил он, пока Белла гладила его липкое от пота лицо.
На первом этаже хлопнула дверь как раз в тот момент, когда Эдвард закрыл глаза. Прижимая его голову к своей груди, Белла изо всех сил закричала:
- Помогите! Кто-нибудь!
***
Вся прислуга и несколько арендаторов находились в холле первого этажа, ожидая вердикта врача. Семья Стенли молча сидела на диване, мистер Симмонс перебирал четки и вышагивал из стороны в сторону, несколько других мужчин курили и тихо переговаривались.
Белла же уже час стояла под дверью комнаты Эдварда и молилась как никогда в своей жизни. Наконец, мистер Уитлок вышел из комнаты, и Белла тут же бросилась к нему.
- Как он? Он пришел в себя?
Джаспер тяжело вздохнул, и у Беллы холод разлился в груди, когда она отметила его нахмуренный лоб и сжатые губы. Уитлок положил руку ей на плечо и сжал его.
- Я достал пулю, но он потерял слишком много крови. Эдвард уже ни на что не реагирует, и я думаю, что… Если он не очнется до утра, то дело плохо.
Белла тяжело сглотнула и с трудом кивнула.
- Я все понимаю. Понимаю. Спасибо, что оказали помощь, мистер Уитлок.
- Чарли побудет у нас, пока.., - мужчина замялся и вместо того, чтобы продолжить мысль, похлопал ее по плечу.
– Держитесь, Белла. Если он придет в себя, то срочно посылайте за мной.
Уитлок ушел, а Белла все стояла перед дверью, не решаясь войти. Переборов страх, она толкнула дверь и зашла в комнату. Вечернее солнце ярко освещало обстановку, наделяя ее теплом и светом. Эдвард лежал на кровати, весь мокрый от пота, и сквозь его пересохшие губы со свистом вылетал воздух.
Не переставая плакать, Белла села на край кровати и взяла в руки его большую влажную ладонь. Она не знала, сколько прошло времени, пока она так сидела, сжимала его безвольную руку и тихо плакала. Мертвенно бледное лицо Эдварда вызывало желание дико закричать от бессилия, но Белла только гладила его щеки, лоб и с ума сходила от боли.
Каждому человеку наносили обиды. Иногда они казались смертельными и непрощаемыми. Люди готовы всю жизнь жить с камнем за пазухой и не идти на примирение. Жить во лжи и злобе, умерщвляя свою душу ненавистью к обидчику и не прощая даже самые глупые провинности. Изабелла Блек была одним из таких людей ровно до того момента, пока не увидела своего мужчину, который был одной ногой в могиле.
Сейчас, смотря на него, такого слабого и уязвимого, Белла понимала, что все ему давно простила. Она из трусости цеплялась за прошлые обиды, не давая себе открыться, но сейчас понимала, какой же глупой была. Когда на пороге стоит смерть, все былое становится бесплотным дымом. Все пустое. Главное, чтобы он жил.
Она подсела ближе и, положив ладони на его щеки, нагнулась над его лицом.
- Я прощаю тебя, Эдвард Каллен, – хрипло сказала она, роняя слезы на его мертвенно-бледное лицо. – Я не могу больше злиться и ненавидеть тебя. Я… Господи, помоги мне… Я люблю тебя.
Слова, которые раздирали сердце и разум на части, обожгли язык и горло, сдавив его спазмом. Белла замолчала, чтобы перевести дыхание, прежде чем продолжить говорить:
- Наша единственная ночь была самой прекрасной в моей жизни. И неважно, что ты купил меня. Ведь я люблю тебя.
Она прижалась губами к его лбу и зажмурилась. Каждое слово причиняло адскую боль, но нельзя было молчать. На каком-то подсознательном уровне Белла понимала, что обязана говорить. Если он не придет в сознание, то пусть перед смертью он хотя бы узнает, как сильно она его любит.
- Я никуда не смогла бы сбежать. Я находила бы множество причин, но не позволила бы себе снова уехать. А если бы и уехала, то молилась бы всем богам, лишь бы ты снова нашел меня. Все только потому, что я люблю тебя.
- Я никогда не любила Джейкоба. С нашей первой встречи мое сердце принадлежало только тебе. Все эти годы я тебя ненавидела, но каждую ночь проклинала тебя и мое сердце, ведь оно не переставало тебя любить.
Лицо Эдварда ничего не выражало и, не выдержав, Белла с рыданиями уткнулась в его шею.
- Проснись, пожалуйста. Я не смогу без тебя жить…Не смогу…
Она не знала, сколько времени прошло, пока она лежала у него под боком. Солнце давно село, и прошло несколько часов, но казалось, что пролетели годы.
Когда рыдания стихли, Белла внезапно почувствовала приступ злости. Поднявшись с постели, она встала над Эдвардом и, шмыгая носом, крикнула:
- Живо просыпайся, Эдвард Каллен! Ты самый ленивый мужчина из всех, кого я видела. Самый противный и злой из всех, кого я знаю. Ты расчетливый и жадный до денег.
Она отчитывала его как строгая учительница, но все как об стенку горох. Эдвард даже не шелохнулся.
- Если…Если ты не придешь в себя, то я сразу же снова выйду замуж за какого-нибудь проходимца. У нас будет сотня детей и ни копейки денег. Мы уедем на другой конец света и будем несчастны до конца дней. Ты меня понял?
Белла подняла взгляд к потолку и судорожно вздохнула. Она почти сдалась, когда услышала неразборчивый шепот.
- Что? Что ты сказал? Повтори! – она метнулась к нему, обхватив ладонями его щеки.
Белла уже подумала, что ей показалось, когда, еле шевеля губами, Эдвард прошептал:
- Я все равно тебя найду.
Облегченно засмеявшись, Белла поцеловала его в щеку. По ее щекам текли слезы облегчения и неверия.
- Я сейчас вернусь, - прошептала она ему на ухо.
Будто не чувствуя своего положения, Белла бегом бросилась на первый этаж, крича:
- Зовите мистера Уитлока! Эдвард пришел в себя!
***
Прошло три недели, прежде чем Эдвард смог вставать без посторонней помощи. Ослабленный, он позволял Белле выхаживать его.
Каждую ночь Белла спала в его постели, и это даже не обсуждалось между ними. Правда, под разными одеялами. Ночами она просыпалась и слушала его дыхание, боясь, что он лишится жизни так же внезапно, как и Джейкоб.
От тела Джейкоба избавились на следующий день, после того как Эдвард пришел в себя. Приезжал шериф, но это было чистой формальностью, ведь без особых доказательств им поверили сразу.
Белла не ненавидела покойного мужа и не жалела его. Когда она думала о нем, в ее сердце была пустота. Может, это последствие сильнейшего стресса, и понимание придет позже, но она не хотела сейчас об этом думать.
В одну из ночей, когда Белла в очередной раз мучилась бессонницей, она вздрогнула от звука голоса Эдварда. Она была уверена, что он спит.
- Я хотел тебя познакомить с матерью еще тогда, шесть лет назад.
Он замолчал, и Белла ничего не говорила, немного напуганная тем, что он ни с того ни с сего затронул эту тему. В последний месяц они были словно оглушены случившимся и не затрагивали прошлое. Просто плыли по течению, и сейчас, когда ему стало лучше, Эдвард решил, что подошло время их разговора.
- Мне было пятнадцать, когда она оставила меня со своей теткой и переехала в Пуэбло. Мы слали друг другу письма, а через несколько лет, сразу после смерти ее сестры, я и приехал в ваш город. Никто не знал, что я ее сын, и она была против того, чтобы кто-то знал правду. Эсми до последнего надеялась, что я буду вести благочестивый образ жизни, и была в отчаянии от того, каким подонком я иногда был на самом деле.
- Почему ты не сказал мне о ней?
- Я… я боялся, что ты не примешь меня с… ней.
- Ты должен был попробовать. Я бы приняла тебя и ее.
В эту ночь больше не было сказано ни слова, но перед тем как заснуть, Белла придвинулась немного ближе к Эдварду.
Днем ничего не выдавало того, что между ними состоялся этот разговор, но ночью, когда луна осветила землю, Белла заговорила первой:
- Каждый раз, когда Джейкоб приходил с Билли к моему отцу, он находил момент, чтобы рассказать мне о твоих похождениях и посещениях борделя. Я с ума сходила. Эти гадкие подробности убивали меня.
- Никаких похождений не было, - резко ответил Эдвард, и, легко улыбнувшись в темноту, Белла похлопала его по руке.
- Отец уже был при смерти, когда в одну из ночей я пришла к борделю. Утром ты вышел из его дверей и на прощание поцеловал Эсми Платт, а я будто умерла. И этим же утром отец заставил меня дать обещание, что выйду замуж за Джейкоба. Я думала, что потеряла тебя, и не смогла нарушить данное Чарли обещание. Прости меня.
- И ты меня прости, - с тяжелым вздохом, сказал Эдвард.
Этой ночью он лег к ней еще немного ближе, сокращая расстояние.
Через несколько ночей, наполненных откровениями, они уже лежали вплотную друг к другу. Затянувшееся молчание прерывалось тяжелыми вздохами Беллы. Слова рвались наружу, но говорить было страшно.
- Я очень боюсь…
- Чего ты боишься? – Эдвард погладил ее по щеке.
- Ребенок… Безумно боюсь, что он от Джейкоба.
- Белла.
- Я понимаю, что Чарли тоже от Джейкоба, и я безумно его люблю. Но сейчас мне просто очень страшно. Я хочу, чтобы ты знал это.
Некоторое время Эдвард молчал, прежде чем поднять уголок своего одеяла и, сделав приглашающий жест, сказать:
- Иди ко мне.
Растерявшись не несколько мгновений, Белла закусила губу и с неким трепетом откинула свое одеяло, чтобы скользнуть под бок к Эдварду. Он укутал их обоих потеплее и обнял женщину руками.
- Не бойся. Я с тобой.
Следующей ночью не было никаких разговоров. Они мирно спали, пока их тела еще неосознанно прижимались друг к другу во сне. Они проснулись почти одновременно в тот момент, когда ладонь Эдварда легко сжала налившуюся грудь Беллы, а ее нога протиснулась между его ног. Их лица, еще сонные, были освещены светом луны.
Белла тяжело задышала, когда почувствовала поглаживание его пальцев сквозь ее сорочку.
- Я могу остановиться, - осторожно сказал Эдвард, не прекращая поглаживаний. – Ты сейчас в таком положении и…
- Я хочу тебя, - выдохнула она и прижалась к его губам в поцелуе.
В этом поцелуе была вся страсть, что скопилась в них за эти месяцы и даже годы. Не говоря ни слова, они стянули друг с друга одежду и слились в объятии настолько тесном, насколько позволял живот Беллы.
Ночь, которая состоялась много месяцев назад, нашла свое повторение здесь, в этой постели. Только в этот раз все ощущалось в разы острее и слаще. Это было чем-то вроде торжества жизни и любви. Их любви, которая прошла сквозь годы страданий и препятствий.
Каждое касание несло в себе бурю ощущений, каждый поцелуй выжигал в сердце клеймо с именем любимого.
Белла нетерпеливо легла на бок, и Эдвард прижался к ней сзади. Его первое такое сладкое и осторожное проникновение в нее, - и они оба издали стон наслаждения. Слишком долго они этого ждали…
Эдвард был нежен, и хоть корил себя за то, что не удержался, но уже не смог бы остановиться. Он двигался медленно, свободной рукой лаская ее тело. Когда наслаждение достигло своего пика, Белла с протяжным стоном откинулась на любимого мужчину и впилась рукой в его бедро.
Непередаваемая страсть оставила их лежащими в объятьях друг друга с рваным дыханием и незнакомой ранее расслабленностью. Белла заснула с улыбкой на губах.
Утром она застилала постель, когда в комнату вошел Эдвард.
- Доброе утро, - настороженно смотря на него, сказала женщина.
Ничего не ответив, Эдвард подошел к ней вплотную и вложил какой-то предмет в ее ладонь. Белла опустила взгляд и ахнула. Кольцо.
- Эдвард…
- Белла, прошу тебя.
- Я… я не могу…
Эдвард сложил ее ладонь в кулак и, тяжело вздохнув, сказал:
- Пусть оно просто будет у тебя. Наденешь его тогда, когда будешь готова.
Белла сильнее сжала кольцо в ладони, мысленно отмечая, что до рождения ребенка осталось чуть больше месяца.
***
Когда Белла с помощью Джаспера Уитлока рожала в муках своего второго ребенка, Эдвард и Чарли сидели вместе в гостиной и молчали. До этого Эдвард около часа нарезал круги под дверью комнаты, пока Джаспер не прогнал его.
- Мама сказала, что у меня будет братик или сестренка, - нарушил молчание Чарли.
- И кого бы ты хотел больше? – спросил его Эдвард, мальчик пожал плечами.
- Наверное, брата. Девчонки же такие противные. Хотя мне нравится миссис Уитлок. Если бы не ее муж, я бы на ней женился.
Эдвард рассмеялся и потрепал мальчика по голове. В такие моменты он понимал, что сын Беллы вызывает в нем очень теплые чувства. Он просто не мог не любить ребенка любимой женщины.
Через час Белла впервые взяла на руки свою дочь. Малышка была красной, сморщенной, но такой прекрасной, что Белла не сдержала слез. Она не переставая плакала, баюкая своего новорожденного и уже горячо любимого ребенка. Женщина знала, что все будет именно так. Материнский инстинкт взял верх еще в начале беременности, когда она не смогла избавиться от ребенка. И сейчас она осознавала всю степень своей беспомощности перед чувствами, которые вызывала в ней эта маленькая частичка ее самой.
Она заметила Эдварда только в тот момент, когда кровать прогнулась под его весом.
- Девочка, - с улыбкой пробормотал он и неуверенно протянул к ней руку.
Белла отогнула одеяльце и приложила руку Эдварда к головке ребенка. Сначала с опаской он погладил ее влажные темные волосы, красную щеку и провел пальцами по ее подбородку.
- Какая нежная кожа. Словно лепесток розы, - задумчиво произнес он.
Белла с опаской смотрела на Эдварда, ожидая его дальнейших слов. Он поднял на нее взгляд и с улыбкой сказал:
- Давай назовем ее Роуз.
Маленькой Роуз было уже три месяца, а Белла так и не надела кольцо. Она жила словно в вакууме, где были только Эдвард и ее дети. Изабелла надеялась, что рождение дочери все прояснит для нее, но, к ее великому сожалению, это было не так. Дочь, хоть еще маленькая, была очень похожа на мать. Никаких признаков того, что она может быть похожа на Джейкоба или Эдварда. В ее маленьких чертах уже во всем угадывалась Белла, и это приводило мать в отчаянье.
Эдвард же даже не заводил разговоров на эту тему. Казалось, что он каждым своим действием испытывает ее на прочность. Женщина становилась безвольной куклой, ведь любимый мужчина относился к ее детям как к своим. Это был какой-то новый уровень любви для нее. Она чувствовала, что от ее сердца к Эдварду тянутся стальные канаты, готовые сломить ее оборону и остатки независимости.
Как известно, вода камень точит. Эдвард же был огромной волной, готовой разбить ее на мелкие кусочки, дабы раствориться в ней. Последней каплей стала находка в его шкафу.
Белла решила самостоятельно прибраться в комнате, когда выдвинула из шкафа ящик, в который ни разу не заглядывала. Он был полностью забит шалями, которые она когда-то вязала на продажу. Она медленно опустилась на колени и уткнулась лицом в связанные ею изделия. Они пахли пылью, а сейчас пропитывались ее слезами.
- Господи, помоги мне…
Она сразу все поняла. Да и кто бы еще кроме него покупал их…
Кое-как успокоившись, Изабелла затолкала их обратно в ящик и пошла за Рози. Остановившись на пороге кабинета Эдварда, она снова испытала мощнейший удар по своей стойкости.
Чарли сидел за столом и что-то старательно записывал. Эдвард стоял рядом, держа на руках Роуз, и покачивал ее.
- Нет, Чарли. Эта буква пишется немного иначе.
То, что он с радостью проводил время с ее детьми, каждый раз разбивало ее сердце. Подняв глаза к потолку, Белла сморгнула набежавшие слезы и зашла в кабинет.
- Мне надо покормить Роуз, - они забрала из рук Эдварда дочь и прижала ее к груди.
- Все в порядке? – внимательно посмотрев на нее, спросил Эдвард.
Она только неловко кивнула и вышла из комнаты.
Наутро, когда первые лучи солнца осветили чернильно-синее небо, Белла уже не спала. Дочь, которую положил к ним в постель ночью Эдвард, чтобы Белла ее покормила, тихо посапывала в объятьях матери. Белла долго смотрела на спящего Эдварда, прежде чем сесть. Она тихо открыла тумбочку, стоявшую возле кровати, и достала из нее кольцо. После минутного раздумья, она медленно надела его на безымянный палец, откинулась на подушки и, погладив малышку по спинке, с улыбкой закрыла глаза.
Белла все еще спала, когда солнце осветило их комнату и теплый луч зажег искры золота в волосах Роуз. Таких же, как у ее отца.
Женщина спала и безмятежно улыбалась.
Женщина, обреченная выживать. Вынужденная сбежать из ада, в который загнала себя сама. Надломленная от страданий, но не позволившая себя сломить.
Женщина, благословленная небесами, которые подарили ей второй шанс.
Вот и подошла к концу история, которая далась мне тяжелее всех.
Спасибо всем, кто подтолкнул меня к написанию продолжения. Вряд ли я сама решилась бы на это.
Спасибо всем, кто вместе со мной переживал и болел за Беллу. Надеюсь, что никого не разочаровала таким финалом этой истории. Я не могла сделать его иным. Ведь какой бы силой не обладала женщина, она всегда будет хотеть тихого счастья и эта Белла как никто другой его заслужила.
Алена, тебе я безмерно благодарна за то, что ты взялась поработать со мной. Благодаря тебе этот текст получил хорошую огранку.
Очень грустно прощаться с этой историей, но она должна была закончиться именно так.
Если вам есть что сказать, то всех жду ТУТ)))
Источник: http://robsten.ru/forum/34-1134-4
0
спасибо 
Большое спасибо 
Спасибо огромное автору. 
