Она пересекает по ночам
Мозг любящих, которым снится нежность,
Горбы вельмож, которым снится двор,
Усы судей, которым снятся взятки,
И губы дев, которым снится страсть.
Шалунья Маб их сыпью покрывает
За то, что падки к сладким пирожкам.
У. Шекспир. «Ромео и Джульетта» (пер. Б. Пастернак).
Мозг любящих, которым снится нежность,
Горбы вельмож, которым снится двор,
Усы судей, которым снятся взятки,
И губы дев, которым снится страсть.
Шалунья Маб их сыпью покрывает
За то, что падки к сладким пирожкам.
У. Шекспир. «Ромео и Джульетта» (пер. Б. Пастернак).
Кристен нервно мотала ногой, таращась в окно автомобиля на мелькающий пейзаж. Все ее мысли были в синем «Шеви», рядом с Робом. Она торопила время, желая, чтобы день поскорее закончился, и сознанием завладел сладкий сон.
Теплая ладонь накрыла ее колено, поглаживая успокоительными кругами.
- Хей, милая, не нервничай, ты им понравишься, - бархатным голосом проговорил Эдвард.
Кристен повернулась к нему и, вяло кивнув, выдавила из себя бодрую улыбку. Подумать только, она едет знакомиться с родителями своего потрясающего парня и при этом мечтает о другом. Дикость какая. Если учесть, что этот другой – порождение ее больного разума, так и вовсе бред.
«Психушка по тебе плачет, Стю», - подумала девушка, закатывая глаза на собственные абсурдные мысли.
Эдвард продолжал гладить ее ногу, и Кристен снова невольно сравнила его со своим другом из грез. Роб никогда не прикасался к ней. Наверное, было какое-то табу. Параллельные миры и так создали аномальное пересечение, сведя их вместе, не стоит испытывать на прочность тонкие материи. Кристен чувствовала, что они и без тактильного контакта нарушили все правила.
«И мне гореть в аду», - обрекла себя девушка, ненавидя навязчивые мысли о Робе.
Но она ничего не могла с собой поделать. Даже в присутствии Эдварда Кристен мечтала о скорейшей встрече с рулевым из «Шеви». При возлюбленном ей было за это особенно стыдно, безумно стыдно, но избавиться от собственных чувств она никак не могла. Ее любовь к Эдварду по-прежнему плескалась в сердце, наполняя душу теплом и счастьем, но теперь Кристен ощущала, что этого ей недостаточно. Без Роба все было серым, словно полупустым.
Мотор машины тарахтел, аж уши закладывало, но все равно так лучше, чем поездом или в дилижансе. Кристен в очередной раз устыдилась. Эдвард просто красавец, отлично сложен, военный, богат и влюблен в нее до потери сознания. О чем еще может мечтать скромная учительница? Разве что услышать, как работает движок «Шеви», и чтобы Роб вез ее знакомиться с родителями…
Кристен зажмурилась, пряча подобные бредовые идеи в потаенные уголки своего разума. Чтобы настроиться на нужный лад, она вспомнила, как впервые встретила Эдварда Каллена.
Он ждал, пока его племянница Мелани, которую не смог встретить ее отец, брат Эдварда Эмметт, надевала плащик. Девочка с упоением рассказывала дяде историю о барсуке Бруно, которую они сегодня читали на уроке мисс Стюарт. Эдвард улыбался малышке, внимательно слушая ее восторги, задавая вопросы и вместе с ней посмеиваясь над забавным барсуком. Кристен так бессовестно таращилась на них, что не успела вовремя увернуться от мчащегося по своим делам старшеклассника. Тот, видимо, так спешил, что даже не заметил, как уронил учительницу. Пока Кристен соскребала с пола свой зад и остатки достоинства, перед ней нарисовался Эдвард. Он крепко держал за плечо торопыгу, требуя, чтобы парень принес даме свои извинения. Конечно, мальчишка попросил прощения и был отпущен. Конечно, Мелани Каллен тут же сообщила Кристен, что это ее дядя Эдвард. А дяде Эдварду представили самую веселую учительницу в мире мисс Стюарт. Они пожали руки и разошлись по своим делам. На следующий день Мел опять забирал дядюшка, и весь следующий месяц – тоже. Кристен вежливо здоровалась при встрече, получая в ответ от Эдварда теплую улыбку и взаимный привет. Все это длилось до тех пор, пока однажды дядюшка не нарисовался в школе один. Кристен знала, что пару дней назад Мелани подхватила грипп, и не ожидала увидеть никого из Калленов до конца недели. Эдвард признался, что является самым омерзительным типом на свете, потому что первое, о чем он подумал, узнав, что его племянница больна, было: «Я же не увижу мисс Стюарт целую неделю». После этого признания он пригласил Кристен на ужин, и она согласилась, признавшись, что их мысли были весьма схожи.
Они сразу поняли, что созданы друг для друга. Кристен потеряла голову, да и Эдвард тоже впервые влюбился. Они понимали друг друга с полуслова, оба ценили тихую семейную жизнь и стабильность. Кристен уже после их первого свидания поняла, что Эдвард - надежный, верный и чертовски обаятельный парень. Все, что она ценила в мужчинах, воплотилось в лейтенанте Каллене. Да, была загвоздка. Эдвард военный. Но войны уже несколько десятилетий не терзали их мир. Люди жили в относительном спокойствии, хотя сокращать численность армий ни одна страна не торопилась.
- Приехали, дорогая.
Кристен закатила глаза. Дом был именно таким, как она и представляла. Очень простой, большой и стильный. Как и вся семья Калленов. Кристен не спешила выходить из машины. Она поправляла манжеты и пуговицы на одежде, пока Эдвард с истинной джентльменской привычкой обходил машину, дабы открыть ей дверь. Но вместо того, чтобы подать девушке руку, Эдвард присел на корточки, глядя на нее снизу вверх. Он был чертовски мил, и Кристен снова прокляла себя за то, что ей этого мало.
- Хей, родная, перестань себя накручивать. Мои родители вполне адекватные богатые снобы, - пошутил Эдвард.
- Серьезно? – кисло хихикнула Кристен. - Ты меня прям успокоил.
- Если они начнут тебя доставать, Эмметт переключит их внимание на себя, рассказывая пошлости о том, как я использовал его дочь, чтобы соблазнить сексапильную училку.
И теперь Кристен от души рассмеялась. Эмметт действительно часто нес чушь на грани фола об их знакомстве. Это на самом деле было смешно, хотя и отдавало пошлятиной. Кристен свыклась с такими шуточками, и они уж точно не пугали ее, в отличие от родителей ее парня. Понимая, что невозможно вечно сидеть в машине, Кристен вышла, поправила юбку и утонула в последнем ободряющем объятии Эдварда, и они двинулись к дому.
Никто не умер. Хотя Кристен пару раз начинала дергаться, когда мама Эдварда интересовалась, кто ее родители, откуда она родом, где работает. После каждого ответа Эсме Каллен снисходительно улыбалась в ложку супа. Кристен не отличалась ни именитой родословной с корнями в седых веках, ни выдающимся денежным состоянием. Она была самой обычной девчонкой, которая получила шанс на образование, а позже сама стала преподавать. Эдвард игнорировал пренебрежительный тон матери, и Кристен взяла с него пример. Недовольство Эсме вполне логично, но кому какое до этого дело.
«Я люблю Эдварда, а он - меня», - успокоила себя девушка, продолжая мило улыбаться, беседуя с остальными членами семьи.
Разумеется, даже без особой надобности Эмметт разряжал обстановку двусмысленными комментариями, за что его жена Роуз постоянно тыкала пошляка в бок локтем. Кристен даже несколько раз рассмеялась, наблюдая за ними.
- Занятный обед вышел,- отметила Кристен, когда Эдвард повел ее наверх, показать свою старую комнату.
- Да уж, - хмыкнул Каллен. - Главное, что все живы. Ты не померла со страха, а я от стыда.
Он остановил ее возле двери, заключив лицо девушки в свои ладони.
- Прости за маму. Сегодня она немного перебрала с высокомерием.
- Это вполне ожидаемо, милый. Собственно, как и словесные экскременты твоего братика, - хихикнула Кристен, скругляя острые углы.
- За Эма даже извиняться бессмысленно. Он неисправим, - кивнул Эдвард, улыбаясь и воруя нежный поцелуй с мягких девичьих губ.
- Его спасает обаяние и Розали, - согласилась Кристен, как всегда млея от ласк любимого.
- Моя комната, - объявил Эдвард, открывая дверь.
- Очень миленькая берлога.
Кристен обошла кровать с полосатым покрывалом, скользнула глазами по плакатам с самолетами и танками, моделям кораблей и множеству солдатиков во всех возможных формах. Да уж, Эдвард совершенно повернут на своей службе. В шутке Эмметта о том, что он давно женат на войне, и Кристен не светит стать миссис Каллен, была доля правды. Это, конечно, немного напрягало, но не пугало. Кристен родилась в разгар битв за территории, когда все жили новостями с фронтов, а военных боготворили. Возможно, поэтому одержимость Эдварда милитаристскими штучками сделала его еще более привлекательным в ее глазах.
- Кто это? – взгляд Кристен упал на старую стоявшую на ночном столике у кровати рамку.
С фотографии на нее смотрела девушка примерно ее лет. Непримечательное лицо, карие глаза, густые длинные волосы.
- Ох, - только и выдохнул Эдвард, - Черт, я же убрал ее в шкаф.
Кристен увидела, как на лице Эдварда расползается виноватая улыбка, он прятал глаза, словно что-то скрывал. Девушка ничего не говорила и молча следила, как ее возлюбленный мечется по комнате, словно лев в клетке. Таким Эдварда Каллена она видела впервые. Неужели не только у нее есть маленький секрет?
- Я не знаю, что сказать, родная, - проговорил Эдвард, падая на кровать. Он уронил голову на руки, пряча лицо.
- Скажи правду. Кто это?
Кристен не собиралась закатывать сцену, она чувствовала, что Эдвард верен ей. Девушка присела рядом так же, как он в машине, и погладила его по колену, без слов побуждая открыться ей.
- В детстве мы с Эмметтом часто возились на чердаке. Там было море хлама, который наши предки складировали веками. Я нашел эту фотографию. Ни мама, ни отец не узнали, кто на ней, - тихо говорил Каллен.
- Почему ты ее сохранил? – Кристен волновало именно это.
- Я не знаю, - Эдвард буквально вибрировал от волнения, - Кристен, это странно. До ужаса странно, но я просто не смог с ней расстаться. Ты знаешь, я в школе был не самым популярным парнем.
- Да, Эм рассказывал, что ты играл в военные игры и клеил модели танков, пока одноклассники крутили любовь.
Эдвард поднял голову и тепло ей улыбнулся.
- Прелестно. Кажется, мне придется вырвать язык собственному брату.
- Обязательно, только сначала закончи, - Кристен вложила ему в руки фото.
Каллен нежно погладил контуры рамки, и Кристен кольнуло ревностью. Что-то было в этом жесте знакомое. Эдвард точно так же аккуратно и ласково коснулся ее лица.
- Я не таскался по свиданкам, но мне не меньше, чем остальным сверстникам хотелось чего-то… я не знаю. Чего-то настоящего. Не шашней на неделю, а чтобы на всю жизнь. Она стала для меня мечтой, - Эдвард снова провел пальцем по изображению в рамке. - Я представлял, как мы знакомимся на войне, что она - медсестра, а я ранен. Нас разлучают обстоятельства, но в итоге мы все равно находим друг друга, вопреки всем смертям. Глупо, я знаю.
Эдвард поставил фото на столик и снова спрятал глаза. Он словно ждал осуждения, насмешек.
- Ты был влюблен в нее? – спросила Кристен, - в девушку с фото?
- Да, думаю, да. Ее лицо меня просто гипнотизирует. Такое ощущение, что мы связаны.
Кристен отметила, что Эдвард говорит в настоящем времени, тогда как она намеренно использовала прошедшее.
- Думаешь, я - сумасшедший. Или вру тебе? – печально спросил Каллен, не отрывая глаз от портрета.
- Думаю, все мы немного сумасшедшие,- нервно рассмеялась Кристен, гладя плечо Эдварда. - Я люблю тебя даже с этими причудами.
Но Каллен словно не слышал ее, продолжая утопать в самобичевании.
- Как будто мало, что я - двинутый солдафон, так еще и потенциальный шизофреник...
- Перестань.
- Грезить о незнакомке с портрета годами! Я сам понимаю, что это ни разу не здорОво…
- Дорогой…
- Господи, я не должен был тебе этого рассказывать…
- Эдвард!
- Кристен, прости меня.
Он схватил ее маленькие ручки ладонями и отчаянно прижал их к своим губам, покрывая поцелуями, бормоча извинения. У Кристен сердце рвалось на части. Эдвард так убивался из-за безобидных фантазий, а она… Это неправильно. Он открыл ей потаенные уголки души и заслуживал знать о Робе.
- Эдвард, я тоже… - начала Кристен.
- Хей, пташки, хорош мять кровать-девственницу, - прогрохотал Эмметт, без стеснения и стука ворвавшись в комнату.
- Пойди вон, Эм, - гавкнул Эдвард, мгновенно приходя в чувства.
Кристен не раз уже наблюдала, как из заботливого, внимательного, очень нежного человека он превращается в жесткого ментора с командным голосом. Чаще всего эта перемена вспыхивала в нем, когда служба звала, но в этот раз огреб родной брат.
- Ладно, ладно, лейтенант, я удаляюсь. Просто матушка уже бьет тревогу и собирается лично пригласить вас в сад на чай, - отмазался Эм.
- Хорошо, мы идем, - кивнул Эдвард, поднимаясь с кровати.
Эмметт хмыкнул, двусмысленно качнув бровями. Кристен закатила глаза и, рассмеявшись, поправила платье.
- Второй раунд, сейчас она будет пытать тебя о детях и планах на будущее. Лучше сразу переводи стрелки на меня, отмажу, - присоветовал Эдвард, посмеиваясь.
- О, хорошо, спасибо, - Кристен все еще пребывала в ступоре, не особо соображая. Она чуть не рассказала о Робе.
- И Кристен! Это все, - Эдвард мотнул головой на фото, - просто мысли. Я мечтал о любви и нашел тебя. Ты меня спасла, ты - мое счастье.
- Эдвард, - выдохнула девушка, крепко-крепко прижимаясь к нему и слыша, как сердце любимого человека стучит напротив ее щеки, - люблю тебя.
- И я люблю тебя, родная.
- Хотя должна признаться, я все-таки немного ревную к ней.
- Не надо. Я - твой, весь, - Эдвард потянул ее за руку к двери. - Пойдем. Моя мать желает растерзать именно тебя, а не Беллу.
- Беллу? – Кристен замерла, как вкопанная.
- Эээ, да, полагаю, ее так зовут, - он опять взглянул на рамку. - С обратной стороны фото было подписано: Белла 2008. Наверное, имелось в виду двадцатое августа.
- Ах, - Кристен нервно рассмеялась. - Конечно. Ты прав. Число и месяц. Не год же.
- Да уж. До две тысячи восьмого еще сто лет, - хохотнул Эдвард.
- Сто девять, если быть точным, - поправила Кристен, стараясь избавиться от фразы, которая повторялась в ее мыслях снова и снова.
«И для справки, у меня есть девушка, ее зовут Белла».
***
Роб пялился в экран, делая вид, что смотрит новую серию любимого шоу. В кое-то веки они с Беллой пересеклись дома вечером, и это было… мучительно. Обычно в такие дни Роб засиживался допоздна в библиотеке, штудируя учебники, потом тихонечко прокрадывался в дом, аккуратно укладываясь спать ряд с любимой. Да, он по-прежнему любил ее, уважал и восхищался. Его Белла. Совершенно потрясающая, добрая, заботливая, внимательная, смелая, решительная. Она всегда была скромной и тихой, не считала себя красавицей, не видела в себе выдающихся талантов, отчего Роб еще сильнее любил ее. У них все было прекрасно, пока в его «Шеви» не села Кристен. Можно даже сказать, свалилась ему на голову. Привалило счастье.
Теперь каждая ночь была сладким приключением. Новые миры, истории, события, пейзажи и эмоции Роб открывал вместе с Кристен. С ней все было в разы острее, веселее, интереснее, ярче, насыщенней. Параллельные миры перестали быть проклятьем и превратились в благодатное откровение. А вот реальность, напротив, поблекла. Роба напрягал каждый прожитый день. Он тяготился буднями, считая минуты до отбоя. Но сложнее всего ему было с Беллой. Особенно, когда они пересекались вечером дома, что, надо сказать, случалось теперь редко, потому что Роберт по максимуму закопался в учебе и буквально жил в библиотеке.
Однако сегодня он просчитался. Белла уже в обед была дома, так как до этого отработала в больнице сверхурочно. Конечно, Роб не знал, что она взяла дополнительное дежурство, потому что они почти не разговаривали. Быстрый обмен приветствиями утром, короткий поцелуй на ночь. Вот и все, что Роб мог ей теперь дать. Стоит ли говорить, что парень жрал себя поедом за такое свинское поведение, но и изменить ничего не мог. Слишком в его голове все было запутанно. Он не хотел отпускать Беллу, живую, родную, любимую Беллу, ради мифа, фантома из своих галлюциногенных снов-видений. Но и по-старому Роб уже не мог. Жить, любить и быть счастливым больше не получалось.
- Хей, чего смотришь?
Роберт аж подпрыгнул, захваченный врасплох посреди своих мыслей.
- Ох, Белла, что ж ты так подкрадываешься? – он вытер воображаемый пот и художественно изобразил, что вытряхивает из штанов продукты жизнедеятельности.
- Я просто вошла, - развела руками девушка, присаживаясь рядом с ним на диван.
- Сам виноват. Прости. Не заметил тебя.
- Это уж точно, - воинственно прибавила тон Белла. – Последнее время мне кажется, что, если я сдохну, ты заметишь это только, когда начнет вонять.
Роб поморщился.
- Ты же знаешь, у меня богатое воображение. Не надо шлифовать на мне свой медицинский юмор.
- Да какой к чертям собачьим юмор! – взбеленилась девушка, снова вскакивая. - Ты думаешь, я шучу?!!
Роб поднял на нее глаза и тут же опустил.
- Что с тобой нахрен не так, Паттинсон?! Откуда это все взялось? – бушевала Белла.
- Что взялось? – робко уточнил парень, пытаясь закосить под дурачка.
- Не полируй мне мозги, Роберт. Твои долбанные актерские таланты тут не к месту. Ты почти не бываешь дома, а если и бываешь, то когда меня тут нет. Ты пашешь как вол до невменяемости, хотя всегда спокойно относился к учебе. Ты так уматываешься, что валишься спать, едва солнце сядет. Ты практически не прикасаешься ко мне. Знаешь, я бы подумала, что у тебя девка на стороне, но все наши друзья говорят, что ты реально тронулся и действительно пустил корень в читалке.
Белла беспомощно всплеснула руками, и по ее щекам потекли слезы. А Роб так и сидел на диване, словно каменный, не зная, что сказать, не смея ни утешить ее, ни спорить. О чем спорить, если все озвученное - правда, и он просто скот.
Белла упала на колени, положила свои маленькие ладошки на его бедра и, умоляюще заглядывая в глаза, заговорила, глотая слезы.
- Родной, что с тобой творится? Что с нами? Скажи, что мне сделать? Я с ума схожу. Я не могу так больше, Эдвард…
Они замерли одновременно, едва с ее губ сорвалось чужое имя. Роб сжал руки в кулаки, на долю секунды ревность кольнула сердце острой иглой. Но потом в его разуме промелькнула фраза:
«Мой парень - военный. Его зовут Эдвард».
Роберт тут же расслабился. Возмущение отхлынуло, но вместо него ледяной волной окатило жуткое предчувствие. Парень Кристен – Эдвард. Совпадение? Вот уж вряд ли. Он не успел погрузиться в размышления, потому что именно в этот момент Белла вышла из транса.
- Роб! – она схватила его ладони в свои, уткнувшись в них лицом. - Роберт, я клянусь, это не то, что ты думаешь. Я не… Никогда… Это… У меня…
Девушка не находила слов, задыхалась и плакала. Роб сгреб ее в охапку и усадил к себе на колени, нежно гладя по спине, баюкая, словно ребенка.
- Тихо, тихо, - шептал он ей в макушку. - Я знаю, знаю.
- Откуда? – Белла вдруг опять напряглась, и слезы высохли в момент. Девушка смело заглянула ему в глаза.
- Что? – приподнял брови Роб, не понимая.
- Откуда ты знаешь, что я не изменяю тебе? - вызывающе проговорила Белла, отбрасывая его руки.
- Ну… - Роб не нашелся с ответом.
- Может, потому что тебе насрать, если у меня другой мужик или нет?
Девушка встала и вытерла остатки влаги с лица.
- Так он есть? – наехал в ответ Роберт, при этом понимая, что ведет себя, как мудак, говно и просто засранец.
- Есть, - спокойно ответила Белла и вышла из комнаты.
Роберт снова окаменел. Неужели, это просто совпадение имен, и девушка банально нашла ему замену, пока он загонялся?
И снова Белла не дала ему подумать. Она вернулась в комнату, с размаху швырнув в Роба книгой. Он чудом увернулся. Могла бы и убить таким томиком.
- Ты довел меня до этого, Паттинсон. Я втрескалась в парня из книги, потому что мой собственный чертовски занят. Я иду спать, – рявкнула Белла, - а ты почитай это. Может, тогда ты поймешь, чего мне не хватает в этой жизни и… в тебе.
Она развернулась на пятках и пулей метнулась в спальню, напоследок оглушительно хлопнув дверью.
Всю ночь Роб сидел на кухне: читал и курил. Поначалу он слышал, как Белла всхлипывает за стеной, и это просто разрывало ему сердце. В голову то и дело лезли мысли о Кристен: грустной и напуганной, которая сидела одна в «Шеви». Но Роберт отчаянно гнал эти образы прочь. Он и так наделал дел, и теперь меньшее, чего от него ждет Белла – это понимание. Нужно прочитать книжку, понять, что в этом Эдварде так привлекло его девушку.
Однако с каждой страницей Роб еще больше путался. Безусловно, главный герой был положительным и весьма привлекательным, но вот остальные нюансы его натуры Роба не особо впечатляли. Слишком уступчивый, весьма театральный, до омерзения правильный. Возможно, в силу своей молодости Роб не мог оценить героя, который, на самом деле, был толерантным, романтичным и обладал врожденным чувством справедливости. Но Паттинсон все же акцентировал внимание, что возлюбленная Эдварда по книге вертела им, как хотела, и он постоянно прогибался под ее причуды. Роб, конечно, не видел в этом великого греха, но вот иначе как слабостью назвать не мог.
Закончив роман, парень долго сидел на подоконнике и курил в открытое окно, встречая пурпурно-алый разлив рассвета. Постепенно краски неба тускнели, уступая место прозрачному воздуху раннего утра. В этот момент Роб в первый и последний раз в своей жизни пожелал никогда не встречаться с Кристен. Это знакомство и совместные ночи до невозможности запутали его реальную жизнь. Паттинсон ужасно переживал за Беллу, за ту боль, что причинил ей, за то, что по его милости она стала искать успокоения в ином мире.
Роб потер отяжелевшие от долгого чтения и бессонной ночи веки. Он старался не думать о Кристен и Эдварде.
«Что она нашла в нем? Неужели он ей такой нравится?» - почти получалось не думать.
Роб упорно боролся со сном. Его пугала даже мысль о том, что он окажется сейчас рядом с Кристен. Это было бы совсем ужасно. Роб понимал, что не сможет не спросить ее об Эдварде, не сможет промолчать о своих нелепых догадках. К сожалению, уставший мозг никак не помогал ему с ответами на кучу вопросов, поэтому Роб решил, что до ночи спать не ляжет, а там… Там будет видно. Интуитивно он чувствовал, что сейчас ему нельзя отпускать разум в свободный полет. И он не спал, а сидел и упрямо таращился в утреннюю даль.
- Хей, малыш…
Роб так перепугался, что аж подпрыгнул и чуть не выпал из окна. Он прижал руку к сердцу и тут же потянулся к сигарете.
- Ох, прости, я напугала тебя. Снова, - извинилась Белла, нежно поглаживая его по плечу. Было очевидно, что за ночь она немного успокоилась. - Ты что, всю ночь не спал?
- Не хотелось, - пожал плечами Роб и, кивнув на лежащую на столе книгу, добавил: - Я прочел.
- Прости меня, - тихо проговорила Белла, пряча глаза. - Я вчера перегнула.
- Но он увлекает тебя, да? – не сдержался Роб.
Белла молча пошла варить кофе и делать тосты. Лишь через несколько минут тихой возни на кухне она ответила:
- Да, Роб, он увлекает меня. Я подсела на эту книжку. Понимаю, это нездорово, но что делать вечерами одной, если ты вечно занят.
- Белла, - Роб слез с подоконника, подошел к девушке и развернул ее к себе, заставляя их взгляды пересечься. - Я не он, и никогда таким не стану. Я не Эдвард.
- К сожалению или к счастью, - пробубнила Белла себе под нос. – Я знаю это и не прошу тебя быть кем-то. Я хочу тебя таким, какой ты есть. Пойми уже, если у нас проблемы, давай решать их, а не прятаться за книжками. Итак, у нас проблемы, да? Ты меня разлюбил?
Она смотрела на него своими красивыми чистыми глазами цвета кофе, такая смелая, решительная, честная. И Роб не смог не соврать.
- Я просто немного загнался, детка. Ты же знаешь, я могу иногда тупить. Это пройдет, дай мне немного времени, хорошо?
Белла кивнула и со вздохом облегчения утонула в его объятиях. Роб гладил девушку по волосам, снова и снова проклиная свою трусость.
- Я опаздываю, - она мягко оттолкнула его, наспех перекусила и, прежде чем выйти за дверь, весело крикнула: - Но если бы Эдвард был настоящим, я бы давно кинула тебя, Паттинсон.
Роб замер, словно громом пораженный. В этой шутке была весомая доля шутки. Он сел за стол и уронил голову на сложенные перед собой руки. Это была фатальная ошибка.
Роб очнулся в «Шеви». Один. И чуть не отдал концы, когда, оглядевшись, понял, что находится не в обычном месте, а… внутри параллели. Этот мир он узнал бы из миллиарда. Прежде, чем Роб успел запаниковать, поседеть от страха или упасть в обморок, пассажирская дверь открылась, и дородный детина пробасил:
- Свободен, шеф?
Роб так растерялся, что сразу кивнул.
- Хей, Эдвард, свободно, - крикнул громила, махнув рукой: - Давай быстрей.
И тут Роберт понял, что крупно влип.
***
Наблюдатель видел, что девушка всю ночь сидела в «Шеви» одна. Она откровенно скучала без своего спутника. Парень появился намного позже. И это был отличный шанс. Наблюдатель сделал несколько легких пасов рукой, и «Шеви» оказалась в нужное время, в нужном месте. Он улыбнулся, увидев, что парень не растерялся и повез своих «нечаянных» пассажиров по указанному адресу.
- Во дает, Робка, - агатион буквально скакал у него на плече, возбужденно приплясывая и поедая попкорн. - Ставлю свой хвост, что в этот раз он не блеванет от страха.
- Заткнись, Нон, - оборвал его наблюдатель. Сегодня он был не в настроении слушать трепатню своего спутника. Слишком многое стояло на кону и требовало абсолютного внимания.
Редакция: mened.
Форум тут.
0
Ну, точно она)))
