СЛИШКОМ ДОЛГО ДЛЯ ЛЮБВИ

Саммари № 1: Говорят, любовь живет три года, говорят, ею управляют запахи и гормоны... Что делать Белле, если первый год ее любви она имела возможность только наблюдать за жизнью Эдварда, а накануне прошлого Нового года она загадала желание, чтобы они наконец-то познакомились, и любовь стала взаимной... Весь второй год, она наблюдала и чувствовала его интерес, страсть и верила в его любовь к ней, но они все еще не пара.

«Сегодня 1 февраля и я, Белла Свон, клянусь себе, что это 14 февраля я встречу в объятиях Эдварда Каллена в его или моей кровати!»

Пейринг: Белла/Эдвард

Рейтинг: PG-13

Жанр: Ангст/Романтика

14.02.2010.

Что мы знаем о безответной любви? Она жестока, она отвратительна, она тошнотворна и невразумительна. А самое ужасное это то, что она непрерывно заставляет страдать, страшно страдать, мучаясь в агонии, погибая от огня, пожара где-то в районе грудной клетки. За последние полгода я яростно умирала и терзалась, да что уж там, буквально оказалась расчлененной на мелкие  кусочки. Словно бы меня вспороли и вырвали наружу сердце, оставляя его бессмысленной массой лежать на полу.

Мы все умираем шутя. Морально, не физически, конечно. Что за трясина нас затянула? В словах даже и выразить сложно. Для меня дни стали невыносимой борьбой, а ночи обозначились бессонными, и я обычно маюсь до четырех утра, погружаясь в глупые мысли об Эдварде Каллене.  И так уже полгода. С тех самых пор, как он переступил класс английского языка осенью. И с тех пор уже прошло пять месяцев и четырнадцать дней. И каждый мой день начинается с Эдварда Каллена и заканчивается мыслями о нем. Я словно рухнула в бездонную пропасть, сопровождаемая одной неизвестностью и одержимостью.

На Эдварда сразу все обратили внимание: конечно, он ведь такой красивый, такой веселый, с его этими рыжеватыми взъерошенными волосами. Все девочки класса это заметили. И все изменилось. Он из большого города, приехал к нам в Форкс, необычный, непривычный. Сразу его позвали на пробы в футбольную команду. Не сомневаюсь, что сделают капитаном в следующем году. У него все всегда получалось, что бы он ни задумал. И он сразу смог подружиться с Эмметом, с Розали... самыми популярными ребятами. Не то, чтобы он мне нравился только поэтому. Эдвард был добрым, я часто замечала, как он помогал некоторым ребятам с уроками, как он радостно принимал участие в школьных проектах, помогая преподавателям в организации научных выставок. Это только еще больше сбивало меня с толку, заставляя поверить в то, что он не просто популярный парень, а хороший, очень хороший человек. Я влюблялась в него больше, только лишь наблюдая за ним из своего самого дальнего уголка в классе, слушая разговоры Джессики, моей самой лучшей подруги, о его успехах и разочарованиях. Мне нравились его манеры, его жесты, длинные руки и худощавое тело, то, как он говорил, как он рассуждал, даже то, как он отвечал на уроках. Мой отец общался с Карлайлом Калленом и только фыркал на вопросы об Эдварде. "Не то, Белла, у вас с ним ничего не будет", но я не слушала его. Все будет! Надо только подождать.

И вот, это дурацкое четырнадцатое февраля. День всех влюбленных? Ну да, только не для меня. Джессика уже с утра бегала по школе с какими-то красными щеками, вся взбудораженная, а я пыталась собрать себя по кусочкам и выкинуть бессмысленную надежду на то, что Эдвард обратит на меня внимание. Он не обратит. Конечно, он сегодня наверняка уже наметил какую-нибудь девушку и пригласил ее в Порт-Анжелес. Сегодня же день всех влюбленных. Глупость, однако, я страстно лелеяла мечту, что он относится ко мне хотя бы на четверть так, как я к нему. Если бы он только заметил меня. Одной моей любви хватит на нас двоих. С лихвой!

На уроке английского, единственном уроке, который совпадал у нас с Эдвардом, я пыталась украдкой смотреть на него. Но он не замечал, он никогда ничего не замечал. Конечно, я ведь была всего лишь "какой-то девчонкой" со своей невзрачной внешностью, вечными джинсами и толстовками. Я не могла его привлекать, просто не могла.

Джессика снова казалась мне какой-то необычной. Я посмотрела на нее с вопросом в глазах. Она театрально взмахнула руками и, оторвав листочек от своего блокнота, принялась что-то писать. Я уткнулась лицом в тетрадь, пытаясь сосредоточиться на словах преподавателя. Сегодня мы проходили "Великого Гэтсби". Я ощущала себя подобной главному герою, преисполненной надеждой, каждый день наблюдая за зеленым огоньком с причала Эдварда. Это было единственное, что вселяло в меня хотя бы капельку света: возможность наблюдать за Эдвардом.

Неожиданно на мою парту приземлился листочек. Я глянула на Джессику, та была вся красная и возбужденная. Внутри что-то кольнуло, однако я не подала виду.

"Эдвард пригласил меня на вечеринку в честь дня святого Валентина у Эммета" - значилось там. И в этот момент тело мое вдруг стало жестким, словно бы оно вообще не могло двигаться. Я захотела разреветься и заорать, и разрушить класс, и сказать Джессике, что я люблю Эдварда, а потом снова вопить, пока горло не начнет саднить. Если честно, то в тот момент меня настигло ощущение, что я либо свалюсь в обморок, либо выбегу пулей из класса.

Дерьмо.

Я невидящими глазами смотрела на записку, и влага уже начала наполнять глаза. В конце концов, я взяла в руки карандаш и черкнула под строчкой Джессики:

"Он что, пригласил тебя на свидание?"

Я бросила листочек на ее стол и съежилась под летящим и счастливым взглядом Джессики. Почему одни страдают, умирая над фотографией любимого, а другие с этим же любимым безмерно грезят где-то на седьмом небе? Несправедливо и жестоко. Я представляла взор любви, которая смотрит на меня тем прозрачным и равнодушным взглядом, и глаза, будучи ласковыми с другими, глядят на меня словно стеклышки, лежащие на обочине дороги. Казалось, что мир отвернулся от меня. Глупо, наверно, в мои пятнадцать рассуждать об этом, но смогу ли я еще кого-нибудь полюбить с таким же пылом, и решусь ли я на это?

"Да, представляешь? Он приехал за мной утром домой и спросил, могу ли я пойти с ним на вечеринку, сегодня же четырнадцатое февраля!"

Я затряслась и посмотрела на Эдварда, с ужасом понимая, что тот снова не обращал на меня внимания, как и прежде, только теперь у него была Джессика. Джессика! Моя лучшая и единственная подруга. И как я могла желать ей несчастья в личной жизни? Ее подруга не могла быть настолько отвратительной.

"Рада за тебя, Джесс, правда, рада. Расскажешь потом?"

Даже и не знаю, кого я пыталась убедить ее или себя.

"Ты можешь тоже пойти на вечеринку, с Майком, например"

Конечно, с Майком. Тем самым раздражающим  прыщавым Майком, который несколько месяцев назад написал мне письмо с признанием в любви, и это самое письмо увидел Чарли. После чего он долго смотрел на меня, затем передал конверт мне и даже ничего не сказал! Глупость, только мне вдруг стало так стыдно, словно я перестала быть его хорошей, доброй дочерью и неизвестно почему вдруг обрела облик аморального, развращенного подростка, думающего только о своих гормонах. А Майка с его навязчивыми ухаживаниями я больше не могла переносить, даже избегала его, обходя за километр.

"Издеваешься! Я лучше буду смотреть доктора Хауса с печеньем и молоком. Терпеть не могу вечеринки, Джесс"

- Мисс Свон! - резко воскликнула учительница, показывая на меня пальцем. Жар немедленно прилил к моим щекам. - Спрячьте свою записку и слушайте урок.

Эдвард смотрел в нашу сторону, точнее в сторону Джессики и криво улыбался, качая головой из стороны в сторону. Черт. Это самый отвратительный день святого Валентина из всех возможных. Сегодня тот самый день, когда на одного горем убитого человека станет больше.  

После урока Джессика поймала меня за руку.

- Ты пойдешь на эту вечеринку. Ты же моя лучшая подруга! Ты не можешь быть в стороне от моего счастья.

Конечно, могу, Джесс.

- Я, правда, не хочу, серьезно. Мне это не принесет никакого удовольствия.

- Белла! - умоляюще посмотрела на меня Джессика.

- Нет. И точка. И ТОЧКА.

Где-то на задворках моего зрения замельтешили бронзовые волосы Эдаврда. Жар подошел к моим щекам, и я взяла свой рюкзак, опустив голову.

- Джесс, ты идешь? - спросил он, хватая ее сумку.

- Да, да, - пропела она и развернулась.

Мне показалось, что он посмотрел на меня, однако когда я обернулась, то увидела только удаляющийся спины своей подруги и своей глупой одержимости.

***

Уже дома я дала волю слезам, снова и снова жалея себя. Я просто глупая, тупая Изабелла Свон, которая вдруг решила, что может кому-то понравиться. Я же простая, обыкновенная девочка, ничем не выделяющаяся, ничем особенно не запоминающаяся, я просто обречена пялиться на Эдварда Каллена до конца школы, а потом каким-то сказочным образом внезапно забыть про него. Забыть и никогда не возвращаться к этому. Никогда. Ветер подул в открытое окно, обдавая мое сырое лицо ледяным дыханием. Я вспоминала его добродушную улыбку, движение, которым он ерошил волосы, внимательный взгляд зеленых глаз. Все это трогало самые глубины моей души. Что может быть проще, чем любить человека, и что может быть сложнее? Я представляла, как мы просто разговариваем и о чем. Я мечтала, что однажды он сам начнет говорить со мной, что я обязательно ему понравлюсь, что все то, о чем пишут в книгах, может оказаться правдой. Я знала, что когда-нибудь это случится. Они с Джессикой общались с самого первого дня. Она была веселой, общительной, красивой, наконец. А я всего лишь ее замкнутая, тихая подруга.

Я быстро схватила зеркало и начала разглядывать свое красное округлое лицо.

- Это был последний раз, когда я плакала из-за него, последний раз! - сказала я себе и плюхнула зеркало об пол. Мелкие осколки полетели по всей комнате, и отдались последним блеском.  

14.02.2011

- Белла.

Я повернулась к соседней парте и замерла. Эдвард, сидящий рядом с Джессикой, улыбнулся мне. Я насупилась. Что с ним не так? Я даже не была уверена, знает ли он мое имя, а тут... такое.

- Чего надо? - рявкнула я, сжимаясь от собственного тона.

- У тебя что-то случилось?

- В смысле? - спросила я, готовая провалиться сквозь землю.

Год назад я бы разревелась на месте из-за того, что сам Эдвард Каллен завел со мной диалог, но сейчас я научилась сдерживать все свои эмоциональные порывы. Самое страшное было позади. Каждый день я видела, как Эдвард обнимал Джессику, целовал ее, потом шептал ей что-то на ухо, а вдобавок ко всему я слушала все интимные подробности из первых уст, то есть от Джессики. Я оказалась не такой уж и слабой, как думала о себе, продолжая держать "оборону" и не выдавать своих чувств по отношению к Эдварду, страшно боясь обидеть подругу. В один момент я думала "да и хрен с ним", а в другой момент судорожно хватала воздух и становилась какой-то отчаянной, на грани того, чтобы сообщить Джессике всю правду от начала до конца. Ту единственную правду, которую боялась даже я сама. Но надежда моя еще не ушла. Я даже загадала в канун нового года желание об Эдварде. Хотя, я знала точно, что оно ни в коем случае не исполнится, потому что, черт возьми, Эдвард Каллен вот уже год встречался с моей подругой, а я перестала реагировать на внешние раздражители сквозь такую волю, которая мне раньше даже не снилась. Поэтому оно и не исполнится, все зашло слишком далеко.

- Ты в последнее время выглядишь усталой.

Против моей воли щеки зарделись. Он замечал меня? Замечал, что я выгляжу усталой? Как это возможно?

- Вовсе и нет. Я хотела сказать, сейчас много работы в школьной газете, да и день святого Валентина, вчера до вечера печатали праздничный выпуск. Наверно, просто не выспалась.

- Ты работаешь в школьной газете? - спросил он изумленно, поднимая бровь.

- Ну да. Я правлю статьи и занимаюсь содержанием.

- Главный редактор?

- Нет, Эдвард, лишь помогаю. Это не так трудно, как быть главным редактором, я не координирую действия всего коллектива, я только поправляю неточности.

Он улыбнулся своей излюбленной кривоватой улыбкой. Должно быть, он многих сводил ею с ума. Прекрасный Эдвард Каллен. Такой прекрасный, что в глазах защипало. Как и всегда, всякий раз, когда я на него смотрела, в груди становилось больно и хорошо, но абсолютно точно это не предвещало ничего хорошего. Как и всегда попытки забыть об Эдварде заканчивались горьким провалом. Эдвард точно не из тех, кого можно быстро забыть, такими восхищаются, а не забывают. Кажется, даже через десять лет я буду все также вспоминать его, с такой же томной радостью.

- Как думаешь, мне можно будет к вам присоединиться?

Я оторопела.

- Я не знаю, этому нужно уделять много времени, а ты - капитан футбольной команды и председатель научного комитета.

- Ты так много обо мне знаешь? - спросил Эдвард, и в его зленых глазах промелькнуло нечто, которое я никак не могла описать.

- Эм... все знают, что ты капитан школьной команды и председатель научного комитета, - я закатила глаза. Последнее время мне хорошо удавалась роль равнодушной ко всему и всем подруги Джессики, которая помимо всего прочего стала черлидершой. Это немало меня позабавило этой осенью. Идеальная пара или совсем НЕ идеальная, учитывая то, что Джесс резко потупела и изменила наше давнее увлечение роком и книгами на увлечение чем-то более бессмысленным, например, модой или популярными актерами. Иногда с ней и вовсе не о чем было говорить, гораздо приятнее было коротать время в школьной редакции, просиживая там иногда до восьми - девяти часов.

- Ну... Я бы отказался от научного комитета в пользу редакции.

- Шутишь? - усмехнулась я, - Это словно поменять "Бентли" на "Форд", словно вместо "Диор" покупать "H&M", Анжелина Джоли или Селена Гомез, "Placebo" или "Fall out boy", хотя это вообще не стоит даже сравнивать...

- Все-все, я понял, это глупая затея, да?

- Окончательно из бесповоротно. Редакция - это кипишь, разброд, отвратительный кофе и полнейший хаос, а научный комитет - это чистый кабинет, дорогое оборудование и собранные люди.

- Что ж, в таком случае, меня больше привлекает хаос.

Я усмехнулась.

- Ты наверно сумасшедший.

- Если только чуть-чуть, - он подмигнул мне, и я улыбнулась.

- Приходи сегодня в шесть. Мы любим сумасшедших.

- А как же вечеринка? - спросил он меня немного расстроенно.

Я нахмурилась.

- Какая вечеринка?

- День святого Валентина.

Я еще больше нахмурилась и уставилась на него.

- Эм... ты можешь пойти на нее после собрания в редакции или ты можешь прийти туда завтра.

- Неужели никто не идет к Эму на вечеринку? Это последний его год в школе.

Я пожала плечами.

- В любом случае мне не с кем идти...

- Она не любит вечеринки, - заржала Джессика, что меня реально уже начинало нервировать.

Она провела руками по его плечам и положила голову в изгиб между плечом и шеей.

- Почему? - спросил меня Эдвард.

Они что, издеваются? Что за бред, на хрен?

Не в силах терпеть лобзания Джессики и Эдварда, я повернулась обратно к парте.

- Я просто не люблю вечеринки.

- Она ни разу на них не была. Даже в том году на вечеринке в честь выпускников.

Я хотела спросить у Джессики о том, обязательно ли быть такой сукой? Но сдержалась. Дерьмо случается. Видимо, она совсем перестала понимать меня, потому что если бы она хотела понять, то сразу же уловила бы связь между тем, почему я не хожу на вечеринки и Эдвардом.

- Я больше люблю дом, - сказала я подруге с нажимом. - Меня мало волнует незаконное употребление алкоголя и сексуальные связи с незнакомыми людьми.

Она фыркнула и заключила Эдварда в объятия.

Дерьмо, как же мне все это надоело.

Я резко встала и, находясь в полнейшем гневе, кинула учебники в сумку. Джессика смотрела на меня победно. Дура. Неужели она думает, что для любви достаточно быть черлидершей или красивой или просто хорошей? Не это важно. Важны внутренности, важны чувства, важно доверие, черт возьми, и уважение, а не быть тем, кем тебе хочется быть. Важно быть самим собой и тогда, возможно, все станет гораздо лучше. И тогда не придется показывать каждой девушке, стоящей на пути у Эдварда, что он твой, потому что это итак будет заметно.

Я пустилась в коридор еще до звонка и надеялась, что спрячусь в кабинете главного редактора, исправляя статью, которая должна выйти на следующей неделе. Это было бы самое потрясающее время провождения, учитывая, что ничего не могло меня отвлечь от Эдварда и его горе-девушки лучше, чем работа.

Уже на середине пути кто-то схватил меня за локоть, и по инерции я подалась вперед.

- Белла, не обижайся на нее, она бывает слегка...

- Раздражающей, - ответила я Эдварду, убирая от него руку. - И я не обижаюсь, я сочувствую. Вообще-то мне плевать, что обо мне подумают. Что я могу сделать, если мне что-то нравится, а что-то нет? Я считаю, что глупо заставлять себя что-то делать лишь бы никто не смеялся.

Эдвард внимательно посмотрел на меня и прищурил глаза.

- Куда ты сейчас собираешься идти, домой?

- Нет, - отмахнулась я. - всего лишь хочу просмотреть парочку статей во время английского. Надеюсь, никто не заметит моего отсутствия.

- Я с тобой.

Изумлению моему не было предела. Эдвард со мной? Да ладно! Это гребаный чертов сон. Невозможно. Что за день сегодня? Неужели желание начало сбываться? Это просто невозможно. Фраза "я с тобой" из его уст была для меня словно заклинание, я немедленно почувствовала, что щеки начинают гореть, кровь прилила к голове, заставляя мой мозг буквально взрываться вспышками. Мог ли весь прошлый год оказаться на самом деле просто злой шуткой? Или я сама себя обнадеживаю?

- Ты собрался прогуливать уроки?

Я скрестила руки на груди, и Эдвард уставился на них.

- Где ты ее достала? - спросил он, имя в виду мою черную футболку "Kings of leon"

- Была на концерте и купила.

- Ты была на концерте "Kings of leon"?

Я улыбнулась.

- Это был один из самых запоминающихся концертов на моей памяти. Пришлось ехать в Сиэтл ради него, но это того стоило. В жизни они просто неподражаемые, - я мечтательно вздохнула. - Если уж ты собрался прогуливать уроки, то тебе нужно поторопиться иначе засекут.

Он кивнул улыбаясь и побежал обратно в кабинет, а я пошла дальше по коридору, находясь словно в тумане. Я и Эдвард Каллен вместе, в кабинете главного редактора.

ВМЕСТЕ.

***

Эдвард сидел рядом со мной, внимательно следя за тем, как я правлю текст, а я не могла сосредоточиться на нем, перечитывая строчки по нескольку раз. Эдвард то и дело усмехался, но сейчас его рука лежала на спинке моего стула, и я пыталась собрать свои мысли в кучу, а он бормотал себе под нос песню:

- Driven by the strangle of vein

Showing no mercy I'd do it again

Open up your eyes

You keep on crying

Baby I'll bleed you dry

Skies are blinking at me

I see a storm bubbling up from the sea

And it's coming closer...

Он мурлыкал эту песню себе под нос, но слова тронули струны моей души. Эдвард и сам не знал, но это была моя любимая песня, самая любимая из всех. Мне хотелось повернуться и поцеловать его, хотелось летать и хотелось орать, только теперь от того, что собственные эмоции и чувства рвались наружу, хотелось прыгать, хотелось бежать так долго, пока ноги сами не откажут. Незаметно голос Эдварда становился еще ближе и ближе и, наконец, он уже пел мне песню на ухо. Я судорожно вздохнула и отложила текст.

"Это был последний раз, когда я плакала из-за него, последний раз!"

Я еще помнила свои собственные слова, но в этот момент я была на грани. Все происходило быстро для меня, хотя я любила Эдварда год, даже больше. Я мечтала, чтобы он сидел рядом со мной и вот так мурлыкал эту песню, но теперь, когда это происходило на самом деле, я чувствовала сильную нервозность, даже боль. Словно жизнь опять играла со мной в свои шутки.

- Хорошая песня, - сказала я. - На самом деле, она моя самая любимая.

Я обернулась к нему, и лицо его оказалось совсем близко.

- И моя.

14.02.2012

- Белла.

Я обернулась на Эдварда и улыбнулась.

- Каллен, вообще-то идет урок.

- Серьезно? А я и не заметил, - сказал он иронично.

- Беда в том, Эдвард, что тебе не нужен английский, а я собираюсь стать журналистом, ты меня отвлекаешь.

Он хихикнул и взял прядь моих волос в свои руки.

- Сегодня четырнадцатое февраля, разреши мне быть легкомысленным.

Он оборачивал мои волосы вокруг своего пальца.

- Ты всегда слишком легкомыслен, Эдвард.

- Не суди меня, - прошептал Эдвард мне в ухо, и я задрожала всем телом.

- Ты можешь просто послушать урок? - хихикнула я.

Он раздраженно застонал и улегся на парту.

- Дурацкий урок, просто жуть.

Эдвард снова был какой-то странный. Иногда мне казалось, словно он флиртует, иногда, что влюблен. Но что-то в наших отношениях происходило однозначно. Никогда я не верила в эти желания, так глупо, но прошлое желание на новый год исполнилось, но теперь зависшее в воздухе состояние наших отношений терзало меня. Ни то, ни се... Я буквально бредила тем, чтобы все наконец-таки разрешилось и желательно в лучшую сторону. Мы дружили, мы общались, но между нами что-то застревало, как косточка в горле, что-то, что не двигалось дальше. Никак. Даже когда он расстался с Джессикой в прошлом году, ничего не менялось. Ничего, в сущности, не могло измениться. Мне иногда казалось, что он цепляется за эту дружбу между нами, словно боялся продвинуться дальше. Это изматывало меня еще больше, чем прежде. Неужели природа людей заключается в том, чтобы не останавливаться на достигнутом... или это банальная жадность? Раньше я и мечтать не могла о том, что мы начнем хотя бы разговаривать, а теперь меня уже и это не устраивает. Однозначно не устраивает. Я хотела многократно больше, чем имела.  

После урока Эдвард небрежно положил руку мне на плечо, пока мы шли по коридору к выходу.

- Ты сказала дебилу Майку Ньютону, чтобы он распечатал газету? Я сегодня что-то не видел экземпляр.

- Конечно сказала. Все уже разобрали.

- Серьезно?! - изумленно спросил Эдвард и остановился, поворачивая меня к себе. - Ты его читала?

- Нет, Эдвард, не читала. Не успела.

- Вот черт, - сказал он расстроено. - Так прочитай.

- Я видела все статьи, Эдвард, - я ткнула себе в висок пальцем, - они все здесь, Эдвард, все до одной. Они мучают меня по ночам.   

Он рассмеялся.

- Ты должна найти экземпляр газеты и прочитать его.

Я поправила юбку своего синего платья и вздохнула.

- Боюсь, все газеты уже растерзаны и валяются в помойке.

Он грустно вздохнул.

- Жаль.

- А что там было? - улыбнулась я.

- Ничего, - сказал он расстроенно и снова положил руку мне на плечо. - Пойдешь сегодня на вечеринку или как всегда?

- Не знаю, хотелось бы повеселиться, я так устала за последнее время, если честно. Вся эта писанина, весь этот кошмар... хочу отдыха.

- Тогда... - протянул он. - Заеду за тобой в пять.

- Здорово.

Я чмокнула его в щеку и быстро унеслась на парковку, минуя дождь и ветер, прямо к своему старому, видавшему виды грузовику. Я обернулась и увидела, как высокий, плечистый Эдвард смотрит мне вслед. Может, сегодняшняя вечеринка - мой шанс?

«Сегодня 1 февраля и я, Белла Свон, клянусь себе, что это 14 февраля я встречу в объятиях Эдварда Каллена в его или моей кровати!» - вот, что я загадала в этом году. Я выбирала определенность. Уж если мы переспим, то тогда станет ясно, какие отношения имеем. Огонь заполыхал у меня в груди. Неужели и правда? Неужели два года моих нечаянных потерь приведут к чему-то по-настоящему волшебному? Я могла забыть все ужасы, лишь бы Эдвард был со мной. Я была рядом с ним самой собой, всегда надеясь на лучший исход, но время не на моей стороне, осталось совсем немного до выпуска. Я готова была биться головой об стену. Когда неопределенность закончится?

***

В доме Лорен, подруги Джессики, было очень душно. Потные тела сотрясались под неизвестную мне композицию. Эдвард, который стоял рядом со мной и пил пиво, здоровался с каждым, кто заходил в парадную дверь. Я чувствовала себя в шифоновом платье очень по-девчачьи и как-то женственно. Каждый раз, когда дверь открывалась, и ветер врывался в жаркое помещение, подол трепетался у моих бедер. К тому же из-за пива голова моя совсем затуманилась.

- Эй, Эдвард! - крикнул Тайлер, приближаясь к нам.

- Что? - рассмеялся он, когда увидел его смешной ирокез на голове.

- Не хотите поиграть в бутылочку? Мы там, в задней комнате.

- Как вы можете продолжать эту традицию без Эммета?

- Традиция, есть традиция, - Тайлер фанатично вознес глаза вверх, что вызвало мой истеричный хохот.

- О, Белла! - воскликнул Кроули. - Не ожидал тебя здесь увидеть.

- Просто последний год в школе, а я продолжаю старательно игнорировать эти мероприятия. Даже стыдно, - ответила я.

- Значит, ты прочитала сегодняшний выпуск газеты? - спросил он как-то взбудоражено.

- Она не прочитала, ей не хватило экземпляра.

Парень расстроено всплеснул руками.

- Значит, об этом знают все, кроме Беллы Свон. Парадокс.

- О чем? - спросила я, но мой вопрос растворился в гуле других вопросов и ответов, воспроизводимых в помещении.

Около десяти человек сидели вокруг пустой бутылки из-под вина.

- Ну что ж! - прогремел Тайлер. - Объявляю новую ежегодную игру в бутылочку открытой!

Я улыбнулась, сощурив глаза, но Эдвард выглядел недовольным, оглядывая круг из  людей, и насупился. И только тут я поняла, почему он не доволен. Ну конечно, если Эдвард крутанет бутылочку, то она может попасть на кого угодно, а значит ему придется целоваться с человеком, которого он, вполне такое возможно, даже не знает. Тут насупилась я. Столько лет и все напрасно. Все приводит к тому, что я обречена смотреть, как Эдвард каждый раз целуется не с теми.

- Итак! - снова проорал Тайлер, перекрикивая музыку. - Эдвард первый крутит бутылочку.

"Если бутылка попадет на меня, то это судьба" - успела подумать я, прежде чем его пальцы коснулись зеленого стекла. Бутылка крутилась словно в замедленной съемке. Сначала быстро, потом все медленнее и медленнее... и медленнее... пока ее горлышко не посмотрело прямо на меня. Я судорожно вздохнула и внезапно занервничала и пребывала в полнейшем ступоре.

Эдвард, сидящий прямо возле меня широко улыбнулся и приблизил свое лицо к моему, положив руки мне на талию.

Я не помню, что испытывала в тот момент. Агонию, непонимание, страх, любовь и еще кучу эмоций. Все они собирались и разбирались во мне, как хаотичные детали пазла. Я немного приоткрыла губы, чувствуя, как губы Эдварда остановились возле моих. Горячее дыхание опалило мое лицо.

- Я люблю тебя, Белла.

И я даже не успела ничего подумать, как его рот уже лег на мой. Я подняла руки и положила ему на плечи. Наверное, я уже не существовала в этом мире. Все внутри меня расплющилось, переросло, затянулись раны, боль ушла, оставляя на смену другую, приятную. Язык Эдварда проскользнул в мой рот, и мое тело приподнялось, присаживаясь на колени Эдварда. Голоса на заднем плане заглушались. Эдвард отодвинулся от меня.

- Лучше уйти, - сказал он тихо и взял меня за руку.

Я повиновалась. Я бы сделала все, что угодно, лишь бы продлить этот миг.

- Куда мы? - спросила я Эдварда, когда он поволок меня в сторону выхода.

- Не знаю, Белла, может, куда-нибудь, где нет орущей толпы.

- Пошли ко мне домой, - выпалила я и пожалела о том, что сказала. Чарли сегодня был в ночную смену, я могла себе это позволить, однако ухмылка Эдварда не предвещала ничего хорошего... или плохого.

***

- Я люблю тебя, - говорил Эдвард в который раз, покрывая поцелуями мою шею.

Я не верила этим словам. Не представлялось возможным сказать хоть что-то. Мы проводим четырнадцатое февраля в моей кровати. Казалось, что я умерла и попала в рай.

- Почему, Эдвард? С каких пор? Я не понимаю, все это так неожиданно.

Он отстранился от меня и лицо его казалось мне отчаянным.

- Для тебя это неожиданно, но для меня... все не так. Все дело в тебе, Белла. Столько времени ты буквально убивала меня. Я не понимаю, неужели ты не видела?

- Не видела что? - спросила я дрожащим голосом, цепляясь за его рубашку пальцами.

- Я не знаю... с того первого, самого первого дня в Форксе. Я увидел тебя в парке, вечером, перед самым первым днем в школе. Не знаю, Белла, ты мне понравилась, а потом ты игнорировала меня на протяжении полутора лет. Я пытался подойти к тебе со стороны Джессики, но даже тогда ты казалась просто неприступной горой, - он ухмыльнулся. – Я хотел, чтобы ты прочитала статью из газеты, но она до тебя не дошла. Два с половиной года, Белла, я ждал тебя.

Очертания комнаты стали размываться, что-то мокрое потекло по щекам.

- Ты был первый, Эдвард.

- В смысле? - спросил он.

- Я думала, что ждала тебя слишком долго, а оказалось, что нет предела этому ожиданию.

Он положил руки по обе стороны от моего лица. И смотрел прямо мне в глаза. В его же взгляде читалась такая боль, такие всепоглощающие эмоции, которые я не понимала, они были за пределом моих границ, такие личные и собственнические.

- Для любви не бывает "слишком долго", Белла.