- Только не это. Еще одна «жертва», - раздраженно закатив глаза, простонала Белла, заставив Эдварда внутренне поежиться.

Ну, надо же было такому случиться, что именно сегодня, в День всех влюблённых, они застряли в отделении Скорой помощи и вынуждены залечивать травмы незадачливых женихов и отпаивать успокоительным рыдающих невест.

А ведь у Эдварда были такие грандиозные планы на этот вечер!

Дело в том, что все мужчины семьи Каллен, начиная с прапрадедушки, делали предложение своим избранницам именно в День Святого Валентина. Эдвард, видя искреннюю любовь и понимание, царящие во взаимоотношениях старших поколений семьи, надеялся, что если будет придерживаться семейной традиции, то их с Беллой ждет какая же долгая и счастливая семейная жизнь.

А это значит, он должен сделать Белле предложение сегодня, прямо здесь в отделении, или придется ждать еще целый год.

Второй вариант Эдвард отверг сразу. Ему до чертиков надоело наблюдать за тем, как его девушку обхаживают молодые врачи и ординаторы, и при этом делать вид, что ему все равно.

Так уж вышло, что в самом начале их отношений Белла поставила жесткое условие – не афишировать их роман на работе. Она не хотела, чтобы за ее спиной шептались о том, что «…Свон стала старшей медсестрой только потому, что спит с перспективным молодым доктором, который по совместительству приходится сыном главному врачу Хирургического отделения…»

Тогда Эдвард понял ее и согласился, но с тех пор прошло уже два года. За это время старшая медсестра Свон доказала, что по праву занимает свой пост, а доктор Эд. Каллен окончательно убедился в том, о чем знал еще с самого начала их отношений – им с Беллой суждено быть вместе навсегда.

«Ждать еще целый год? Ну, уж нет! Я сделаю это сегодня. Здесь. И будь что будет!»

Еще утром Эдвард был доволен своим решением и полон надежд на успех, но теперь, видя, как Белла раздраженно закатывает глаза, недовольно фыркает и гневно прикусывает губу, он даже подумать боялся, какой ответ получит от нее на свое предложение.

*** *** ***


Cкачать I'm Into Something Good бесплатно на pleer.com

А началось все с одного остолопа, которого – так уж совпало – звали Валентином. Он решил покатать свою возлюбленную на воздушном шаре и там же сделать ей предложение руки и сердца. Как рассказала при поступлении в отделение девушка, незадачливый жених почти вывалился из корзины, когда случайно выронил кольцо и потянулся за ним, желая, во что бы то ни стало, его поймать. От неминуемого падения его спасли исключительно крепкая ткань дорогого пиджака, купленного специально к этому случаю, железные мускулы избранницы, которая, как выяснилось, увлекалась тяжелой атлетикой, и мост, над которым они в это время пролетали.

Эдвард с Беллой, как могли, сдерживали смех, когда новоявленная спасительница с гордостью демонстрировала впечатляющий бицепс, выглядывающий из разорванного в клочья рукава блузки. Кстати, блузку порвал ей жених, когда из последних сил цеплялся за свою любимую.

К счастью, парень, управлявший шаром, не растерялся и сумел быстро посадить его на мост. Правда, это спровоцировало массовую аварию с участием четырнадцати машин, но, как ни странно, все участники происшествия отделались незначительными травмами. Самыми серьезными из повреждений оказались два сломанных носа. Первый - незадачливого жениха. Уже после приземления он очень близко познакомился с кулаком «водителя» шара. Второй – этого самого «водителя». Нос ему сломала вступившаяся за любимого воинствующая невеста.

Поначалу Эдвард счел это хорошим знаком. Ведь, несмотря на курьезность ситуации, шар был сделан в виде огромного сердца, с неба упал Валентин, да и машин, пострадавших в аварии, было ровно четырнадцать. И что самое главное – девушка все же согласилась выйти замуж за этого «счастливчика».

Но потом «жертвы Валентина», как прозвала их Белла, посыпались на отделение Скорой помощи, как из рога изобилия, и Эдвард начал сомневаться в том, что правильно истолковал этот знак судьбы.

Сначала громкими воплями о своем прибытии возвестила разряженная в пух и прах девушка. Она сломала зубной имплант об кольцо, которое ее шутник-парень засунул в мороженое, и в результате проглотила и зуб, и камень. Весь персонал отделения сделал ставки на то, какого размера окажется бриллиант, а затем с нетерпением ждал, чья же ставка победит.

Потом шокированные родители доставили двоих подростков лет тринадцати, зацепившихся брекетами во время поцелуя. Мальчик глядел на девочку влюбленными глазами, сжимая в руке валентинку, совершенно не замечая сверлящего взгляда отца своей подружки.

«На месте паренька я бы поубавил пыл, а вдруг этот папаша тоже окажется шефом полиции!», - подумал Эдвард и поежился, мысленно воссоздавая первую встречу с отцом своей девушки и его полицейским кольтом, который был нацелен прямо в пах Эдварда.

При одном воспоминании о том дне ему захотелось инстинктивно прикрыть эту область рукой. В свое оправдание Эдвард мог сказать, что ни за какие коврижки не стал бы расхаживать по квартире Беллы в одном полотенце на бедрах, если бы знал, что туда нагрянет шеф Свон – ее отец. К счастью, с тех пор их отношения с Чарли улучшились настолько, что последний с радостью согласился отдать за Эдварда свою дочь.

Следующим скорая привезла молодого человека, который решил поздравить свою возлюбленную с праздником, написав краской под ее окнами признание в любви. Только вот краска оказалась чудовищно ядовитой, - горе-художник так и не признался, где взял ее, - и, надышавшись ее парами, парень грохнулся в обморок. Представьте шок девушки, которая, выглянув в окно, увидела эту инсталляцию – кроваво-красная надпись «Я тебя люблю» и бездыханное тело ее бойфренда в форме огромного восклицательного знака рядом!

Дальше, больше.

Вывихнутый палец. «Ну, как можно умудриться вывихнуть мизинец, открывая коробочку с подарком?»

Подбитые глаза и разбитые губы – результат противостояния двух соперников на школьной вечеринке.

Сотрясение мозга. Растяпа-жених решил сделать предложение любимой на катке и, конечно, грохнулся в самый ответственный момент.

И дальше все в том же духе.

«Жертвы Валентина» заполняли приемное отделение с ужасающей быстротой, и Эдвард с все возрастающей тревогой наблюдал, как с появлением очередного пациента Белла сильнее прикусывает нижнюю губу, а крылья ее точеного носика трепещут, словно у хищника, учуявшего свежую кровь.

«Сейчас или никогда!» - взглянув на любимую в сотый раз за последние двадцать минут, решил парень и, подойдя к Майклу Ньютону, – еще одному дежурному врачу – сообщил, что берет перерыв.

Эдвард все точно рассчитал – через пять минут у Беллы тоже должен был начаться перерыв.

Проходя мимо поста медсестер, он, чтобы привлечь внимание своей девушки, легонько коснулся ее плеча, а затем указал глазами на коридор, ведущий к отдельным палатам. В данный момент это было самое тихое место в больнице.

Остановившись за поворотом, Эдвард стал нетерпеливо посматривать на часы, нервно ощупывая лежащую в кармане халата бархатную коробочку с кольцом и мысленно повторяя заготовленную накануне зажигательную речь.

Белла появилась ровно через пять минут и, увидев поджидавшего ее парня, ускорила шаг.

– Эй, ты как? – спросил Эдвард и, когда девушка подошла к нему почти вплотную, наклонился, было, для поцелуя, но Белла увернулась.

– Не здесь, – быстро проговорила она и, схватив парня за руку, потянула в ближайшую палату.

В комнате царили полумрак и тишина, нарушаемая лишь звуками аппаратов жизнеобеспечения. Эдвард сразу догадался, что они оказались в палате мистера Блека - семидесятилетнего старичка, который после сердечного приступа, вызванного приемом большой дозы виагры и ненасытностью молодой жены, оказался в коме.

– Белла… – собравшись с мыслями, начал свою речь Эдвард, но был прерван горячими губами своей девушки, которые яростно атаковали его рот.

– Я так хочу тебя, – прошептала она между поцелуями, одновременно стягивая с него скрабы (п.а. медицинская униформа, в данном случае – штаны). – Мне нужна разрядка или я просто взорвусь.

Конечно, это был не первый раз, когда они с Беллой занимались быстрым сексом на работе, и именно Эдвард частенько становился его инициатором, но сейчас-то у него были совсем иные планы!

– Б-белла… – запинаясь, проговорил он, но тут же проглотил все возражения, когда теплая ладошка любимой обхватила его начавший набирать силу член.

– Я так соскучилась по тебе, – сексуально мурлыкала Белла, словно кошечка потираясь об него всем телом.

Разве хоть один мужчина может против этого устоять?

Вот и Эдвард не смог.

Так и не достав бархатную коробочку из кармана, он подхватил Беллу под попку и, сделав несколько шагов, прижал любимую к стене, на что она одобрительно хмыкнула, распластавшись по вертикальной поверхности под напором его тела.

Убедившись, что девушка крепко держится за его шею, Эдвард впился страстным поцелуем в ее губы. Его руки жадно блуждали по телу любимой, а он сам отчаянно желал, чтобы разделявшая их одежда исчезла, словно по волшебству. К счастью, сегодня Белла была одета не в свою привычную форму, а в платье, что, безусловно, облегчало все дело.

Скользнув ладонью под подол ее униформы, Эдвард нащупал трусики и, отодвинув их в сторону, погрузил палец во влажное естество Беллы.

– Пожалуйста, милый, – простонала девушка и нетерпеливо заерзала. – Сегодня мне не нужна прелюдия. Просто возьми меня!

Эдварду всегда нравилось то, что Белла не стеснялась выражать свои желания, и то, что они, казалось, всегда находились на одной волне. Порой хватало одного взгляда или слова для того, чтобы страсть вспыхнула сразу в них обоих, и Эдвард не хотел потерять ни эту связь, ни девушку, которая сейчас сдавливала пятками его голые ягодицы.

– Ты уже моя, Белла. И я готов доказывать это тебе и всем остальным всю оставшуюся жизнь, – прорычал Эдвард, размещая кончик члена напротив ее жаждущего его проникновения входа.

Подняв голову, он посмотрел в глаза любимой, молча, спрашивая, готова ли она. Увидев, как Белла кивнула и прикусила губу, чтобы сдержать стон, он вошел в нее одним резким движением и тут же задал быстрый темп.

Эдвард стиснул зубы, чтобы не издавать звуков, прекрасно осознавая, что вынужденное молчание лишь усилит его страсть. Спустя пару минут Белла убрала руку с его шеи и прижала ее к своему рту, пытаясь приглушить стоны и всхлипы. Но Эдвард все равно слышал их, особенно когда, начав вращать бедрами, задел то самое сладкое место, находящееся глубоко внутри нее.

– Да… здесь… Еще, Эдвард, еще… – полностью потеряв контроль, довольно громко простонала Белла, но мужчина не собирался призывать ее соблюдать тишину, потому что хотел слышать звуки, которые только он был способен извлечь из этого восхитительного тела.

– Здесь, милая, прямо здесь? – хрипло спрашивал он, с каждым проникновением достигая ее заветной точки.

– Да… да… я так близко… так близко… – всхлипывала Белла.

– Давай, милая, кончи для меня, – пробормотал Эдвард, чувствуя быстрое приближение собственного оргазма и взвинчивая темп. – Отправь нас на небеса.

И Белла сделала это.

Ее рот раскрылся в безмолвном крике, когда внутренние мышцы сильно сжали член Эдварда. Он почувствовал, как по телу любимой прошла волна дрожи, и только тогда отпустил себя. Уткнувшись в плечо девушки, Эдвард закрыл глаза, целиком отдаваясь экстазу, накрывшему его от макушки до самых кончиков пальцев ног.

Все еще находясь в посторгазменном блаженстве, Эдвард не сразу сообразил, что любимая пытается оттолкнуть его… а потом, как ему показалось, почти одновременно произошло сразу два события - раздался странный хрип и тут же комнату наполнили тревожные звуки проснувшихся аппаратов жизнеобеспечения.

Переведя недоуменный взгляд на Беллу, парень увидел, что та с паническим выражением на лице одной рукой упирается в его грудь, а второй указывает на что-то находящееся у него за спиной.

Наконец, Эдвард пришел в себя настолько, что смог обернуться и посмотреть, на что указывает Белла.

А посмотреть было на что.

Мистер Блек сидел на постели и пытался вытащить изо рта интубационную трубку (п.а.: интубационная трубка - трубка, которая вводится в трахею для искусственной вентиляции легких, если больной не может дышать сам).

Моментально выпустив Беллу из рук, Эдвард рванул к пациенту и чуть не упал, с опозданием вспомнив, что его скрабы вместе с боксерами до сих пор болтаются где-то в районе щиколоток. Натянув на себя одежду, врач с тревогой взглянул на вдруг затихшего мистера Блека и обалдел. Оказалось, что старик уже перестал тянуть трубку и теперь показывал большой палец в знак одобрения.

Позади раздалось хихиканье Беллы, а затем из коридора послышался топот, говорящий о том, что бегущих по коридору довольно много.

«Отлично», – удрученно подумал Эдвард. – «Сейчас сюда сбежится половина больницы, а ведь я так и не сделал Белле предложение».

*** *** ***

Каким-то образом его девушке удалось затеряться в толпе набежавшего медицинского персонала, иначе Эдварду было бы не избежать расспросов о том, что они с сестрой Свон делали вдвоем в палате лежащего коме пациента.

А тем временем стрелки часов неутомимо двигались по кругу, не только отсчитывая последние минуты их смены, но и приближая полночь, а тем самым и окончание Дня всех влюбленных.

С тоской провожая взглядом секундную стрелку, Эдвард осознал, что ему придется делать Белле предложение на глазах у всего приемного отделения, а памятуя о том, насколько любимая ненавидела быть в центре внимания и как тщательно охраняла от коллег их личную жизнь, сами понимаете, как он боялся того, что может получить отказ.

«Но уж лучше спросить и получить в ответ «нет», чем потом жалеть, что не спросил!»

И вот так, подбодрив себя этим мудрым изречением, Эдвард решительной походкой направился в приемное отделение.

А там, несмотря на то, что поток пациентов заметно уменьшился, царил хаос. Подлатанные врачами женихи и невесты почему-то не спешили расходиться по домам, словно все произошедшее с ними сегодня объединило их в своеобразное общество «Жертв проказливого Валентина». И вся эта перебинтованная и загипсованная толпа по-прежнему топталась в зале ожидания, весело болтая и перебрасываясь шутками.

Не обращая ни на кого внимания, Эдвард вошел в приемное, подошел к Белле и сходу упал перед ней на одно колено.

В отделении мгновенно воцарилась тишина.

Дрожащей рукой Эдвард достал из кармана халата коробочку и, открыв, протянул девушке, которая в полной растерянности взирала на него сверху вниз.

– Изабелла Мария Свон, – начал он дрожащим голосом, – я люблю тебя всем сердцем. С самой нашей первой встречи я знал, что хочу провести с тобой всю свою жизнь. Хочу растить с тобой наших детей, нянчить внуков и, в конце концов, состариться вместе.

После этих слов раздался дружный вздох, котором преобладали женские голоса, и голос Эдварда перестал дрожать. Теперь он звучал уверенно, отдаваясь эхом по всему помещению.

– Для меня ты – идеальное воплощение женщины. Моя жизнь будет полной, только если ты будешь рядом со мной. Белла, окажешь ли ты мне великую честь, – ты станешь моей женой?

Белла медленно поднесла руку ко рту и, молча, покачала головой. Сердце Эдварда еще секунду назад неистово бившееся у него в горле, рухнуло куда-то в самый низ живота.

Комнату заполнило недовольное бормотание, но девушка, отдернув ладонь ото рта, подняла руку, заставляя всех замолчать.

– Тихо! – шикнула она. – «Жертвам» слова не давали!

Затем она снова посмотрела на Эдварда, который теперь уже с несчастным видом все еще стоял перед ней на одном колене.

– Поверить не могу, – пробормотала она, качая головой, – что ты делаешь это именно сегодня… Поверить не могу, – повторила она чуть громче, – что, насмотревшись на всех этих «жертв Валентина», – она качнула головой в сторону притихшей толпы, – я все-таки говорю тебе… ДА! Я говорю тебе «да», Эдвард Каллен! Я стану твоей женой!

Эдвард не помнил, как оказался на ногах, не помнил, как поднял Беллу на руки и начал кружить по приемному отделению. Краем уха он слышал радостные крики, аплодисменты и свист, но едва ли осознавал, что они предназначены для них. Все, что его интересовало – это девушка, которую он держал в объятиях, и ее счастливая улыбка, вторящая его собственной.

И тут посреди всеобщего радостного ликования дверь приемного покоя распахнулась, и на пороге возник клоун в мокром костюме, на котором кое-где еще остались клочки подсыхающей пены. Распухший нос и пятна крови на лице клоуна явно не были частью грима. В руке мужчина сминал рыжий парик в подпалинах и ниточку от поникшего воздушного шарика в виде сердечка, и от него ужасно несло плавленой резиной.

В отделении снова все затихли, Эдвард с Беллой, как по команде, посмотрели на часы… и облегченно выдохнули, увидев, что полночь наступила пару минут назад. Это означало, что их смена закончилась, и разбираться с последней «жертвой проказливого Валентина» придется другим врачам и медсестрам. А они отправятся домой… отдыхать и праздновать.

«Хотя не исключено, что мы немного изменим эту последовательность», – усмехнувшись, подумал Эдвард, унося Беллу туда, где их уж точно никто не побеспокоит.