Глава 1

Ремингтон 

Я переживаю самый худший кошмар в своей жизни. 

Три часа. 

Прошло уже три часа с тех пор, как Селену увезли в операционную. Никто ничего не говорит. А она там борется за свою жизнь. 

Селена. Женщина, которую я поклялся защищать, но все равно не смог ничего сделать, чтобы спасти ее. Вылечить. Унять любую боль, которую она испытывает. 

Я вытащил письмо из переднего кармана рубашки. Несколько дней тому назад я проснулся задолго до рассвета и, поскольку больше не смог уснуть, написал его ей. Тогда мне не хватило смелости отдать ей это письмо, но я планировал устроить Селене сюрприз накануне ее отъезда в Берлин. 

Сделав глубокий вдох, я перечитал написанные мною слова, и искренность, заключенная в них, буквально лишила меня способности дышать. 

Черт! Все полетело к черту. Но я собираюсь все исправить. 

Аккуратно сложив письмо, я убрал его обратно в карман и повернулся посмотреть на Эдриена, спящего на диване. Я укутал его до подбородка хлопковой простыней, которую нам дала одна из медсестер, и погладил по головке, отбрасывая темные кудри с лица. Последние сорок восемь часов стали для него серьезным испытанием. 

Когда он был со мной, мне казалось, что я в состоянии контролировать ситуацию. 

Последние несколько часов он всхлипывал  у меня на плече и впервые в жизни я почувствовал себя уязвимым. Даже когда мой родной отец угрожал мне и бил ремнем по спине, я не ощущал этой уязвимости. Я храбро стоял и принимал все, с чем он набрасывался на меня. Но сейчас, черт. Все так запуталось к чертовой матери. 

Я откинулся на спинку стула и вспомнил события последних нескольких недель, начиная с того момента, когда увидел Селену в отеле, наш первый обед в парке Тюильри, танцы в клубе, как ее глаза загорелись, когда она поняла, что танцует со мной. До сих пор поверить не могу, как быстро я утратил бдительность рядом с ней, хотя знал ее всего несколько дней. 

Ярость заструилась по моим венам, когда в голове возник образ того, что случилось с Селеной. С тех пор, как я уложил Эдриена спать несколько часов назад, а доктора Бланшетта вызвали в палату, чертова система оповещения молчала. Вокруг кровати Селены суетился медицинский персонал, пытаясь помочь ей. Мне следовало лучше защищать ее. 

Но я не защитил. 

И теперь мы в больнице в ожидании того, как решится ее судьба. 

Я запустил пальцы в волосы и, вцепившись в них, потянул назад, наслаждаясь болью. Это немного отрезвило меня. 

— Месье Сен-Жермен? 

Я резко вскинул голову и вскочил на ноги, когда передо мной появился доктор Бланшетт. Его лицо не выражало никаких эмоций. 

Блядь! 

Меня начало трясти, сердце колотилось как сумасшедшее, и я сжал руки в кулаки. 

— Как она? — спросил я хриплым голосом. 

— Давайте присядем, — он махнул в сторону стула, на котором я сидел несколько секунд назад. 

У меня подкосились ноги, и пришлось вцепиться в подлокотник стула, чтобы удержать равновесие, пока садился, затем я уронил голову на руки и зажмурился. 

— Господи, нет. 

Диван прогнулся под весом доктора. 

— Месье Сен-Жермен. 

Надо глубоко дышать. Делать чертовски глубокие вдохи. 

Он прочистил горло. 

— Операция прошла успешно. Нам удалось снять отек прежде, чем мозг получил повреждения. 

Проглотив комок в горле, я поднял голову и медленно повернувшись, посмотрел на доктора. 

— Так с ней все будет в порядке? 

Он кивнул и слабо улыбнулся. 

— На данный момент у нас все под контролем. 

Я шумно выдохнул. 

— Боже, спасибо. Она... Можем мы увидеть ее? 

Он наклонился вперед, поджал губы и нахмурился. В груди все сжалось от боли, когда в голове возникли различные сценарии дальнейшего, один хуже другого. 

Боже, нет. Пожалуйста, не поступай так со мной. Не забирай ее у меня. 

— Мы оставили ее в реанимационном отделении, чтобы понаблюдать за ее состоянием в течение нескольких часов, — он сложил ладони в форме буквы «А». — Но для начала вы кое-что должны узнать. За все это время она так и не пришла в себя. Она практически не реагировала на внешние раздражители в ходе проведенных нами тестов. 

Меня бросило в холодный пот. 

— Что вы пытаетесь мне сказать, доктор? 

Он тяжело вздохнул и сказал: 

— Она в коме. 

— Погодите, вы же сказали, что она в порядке, разве нет? Что у вас все под контролем? 

— Так и есть. Но это не означает, что она вне опасности. Следующие несколько дней будут решающими, но мы постараемся сделать все возможное, чтобы она пришла в норму. 

Я резко выдохнул, и перевел взгляд на сына. 

— Как долго она будет в этом состоянии? 

— Невозможно предугадать, когда она выйдет из комы. Нам просто нужно наблюдать за ней, — вздохнул он и выглядел при этом устало. — Почему бы вам с сыном не пойти отдохнуть и вернуться позже, чтобы навестить вашу жену? По вашей просьбе мы поставили двух полицейских охранять ее палату на следующие несколько дней. 

Я кивнул, глядя на Эдриена. Ему нужен нормальный ночной сон и еда. И, конечно же, ему нельзя постоянно находиться в больнице. Я выпрямился на стуле. Мой сын заслуживает лучшей заботы. И я не собираюсь лишать его этого. Эдриен и Селена нуждаются во мне. 

— Я пришлю свою собственную охрану в дополнение к вашей, — я больше не уверен кому можно доверять. 

Пожав мне руку, доктор заверил меня, что позвонит, если что-то изменится, и ушел. Я вытащил мобильный из кармана и набрал Эрика. Час назад он приехал в Марсель на машине и заказал нам номер в отеле неподалеку от больницы. 

Велев ему забрать нас и отвезти в отель, а также же организовать охрану Селене, я подхватил Эдриена на руки и вышел из комнаты ожидания, которая служила нам домом последние сорок восемь часов. 

Глава 2

Селена 

Очнись, Селена. 

Очнись. Я хочу видеть твои глаза, ma belle. 

Моргнув, я открыла глаза и увидела белые стены и большие окна, но по какой-то причине не увидела обладателя этого такого знакомого голоса. Успокаивающего. Почему я не вижу его? 

Где я? 

Я посмотрела по сторонам, взглядом пытаясь найти обладателя голоса. Голоса, который отчаянным страстным шепотом требовал, чтобы я открыла глаза. Но не увидела его лица. 

Ma belle. Я хочу, чтобы ты вернулась ко мне. Мне не хватает тебя. Боже, мне так жаль. 

Я попыталась повернуть голову, но по какой-то причине мне это не удалось. 

Голос снова побуждал меня открыть глаза. Но разве они не открыты? Я моргнула, чтобы убедиться в том, что не сплю. 

Тогда почему голос этого человека звучит так печально? И почему ему жаль? 

От голоса мужчины, умоляющего вернуться к нему, меня мгновенно отвлекло какое-то движение, после которого раздалось хихиканье, такое тихое, что я подумала, оно мне просто почудилось. Я повернула голову и ахнула. Затем моргнула. Я пристально изучала личико, вздернутый маленький носик, крошечный ротик, улыбающийся мне, ямочки на щечках, голубые глазки. 

Я остановилась на носике, кончик которого был слегка вздернут, и на глазах. Очень знакомых глазах. Как я и представляла до ее рождения, у нее были глаза Джеймса. Мысль о нем вызвала небольшую вспышку боли и ничего больше. Я не испытала боли, рвущей душу на части, которую чувствовала, когда обнаружила, что он изменяет мне с моей лучшей подругой. 

Моя милая малышка Инес, которую я назвала в честь своей матери. Я помню выражение ее лица, когда сказала ей, что мы назовем ребенка в честь нее. Я никогда не видела ее более счастливой и гордой, чем в тот момент. 

Но как, как моя девочка оказалась здесь? Как такое возможно? Она же еще не родилась, когда я потеряла ее. Я сплю? Боже, зачем ты так поступаешь со мной? 

Малышка улыбнулась, взбрыкнула крошечными ножками, замахала ручками и заворковала. 
Я снова моргнула, чтобы убедиться, что это не сон. О, мой Бог, это не сон. Я передвинулась, повернулась набок и, протянув руку к ее личику, прикоснулась к ней. Я прикоснулась к ней, а она мне это позволила. На какую-то долю секунды она закрыла глазки, словно наслаждаясь моим прикосновением. 

Она настоящая. 

— Привет, моя красивая, идеальная девочка, — прошептала я, и мои глаза обожгли слезы. — Мне так тебя не хватало, так сильно не хватало, — я провела пальцем по мягкому изгибу ее щечки. Я не позволила себе сомневаться, насколько реально то, что она здесь, потому что мысль, что ее здесь нет, убивала меня. Поэтому я просто улыбалась и смотрела на нее. 

— Я думала о тебе так много дней, месяцев, лет. О тебе милая малышка, о тебе. Я так сильно люблю тебя, и мне тебя ужасно не хватает. Останься со мной, пожалуйста, — я так боялась прикоснуться к ней снова, волновалась, что она может исчезнуть, поэтому устроилась поудобнее и просто изучала ее красивое личико. 

Останься со мной, пожалуйста. 

Перевод не преследует коммерческих целей и является рекламой бумажных и электронных изданий.

Любое коммерческое использование данного перевода запрещено. Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.