Эндрю

Видя, как Оливия страдает, мое сердце обливалось кровью. Все те ужасные обидные вещи, которые я когда-либо говорил ей, приносили мне огромную боль. В салоне самолета и позже в больнице я молил Бога простить мне мою черствость по отношению к ней. Самым важным во всем этом был ребенок, а не моя детская вражда с Оливией. Если я чему-то и научился за последние пару недель, так это тому, что жизнь слишком коротка и достаточно всего лишь пары слов, чтобы причинить человеку неимоверную боль.
Прошли недели с тех пор, как я последний раз был в квартире Оливии, помогая Маккензи ухаживать за ней. У меня была работа. Я ожидал, что отец уволит меня за ту выходку и даже радовался своему увольнению, но отец счел нужным снова пытать меня. Каждый божий день бедный Итан получал по шесть дел, нуждающихся в моем рассмотрении. Гэвин все еще наслаждался медовым месяцем, а я отдувался за офис в Сарасоте. Отец думал, что взвалив на меня как можно больше работы, сломает меня. Он здорово ошибался.
Стук в дверь оторвал меня от прочтения папки, в которую я зарылся, изучая новое дело. Желудок урчал, напоминая о том, что я забыл поесть и, причем довольно давно. Дождь стекал ручейками по стеклу окна позади меня. Над Сарасотой проносилась летняя буря. Воздух наполнял соленый запах залива. Захлопнув папку, бросил на нее очки и воскликнул:
 – Открыто!
Откатив стул от стола, я поднялся, разминая затекшие мышцы и скрепя суставами.
В кабинет просунул голову Итан:
 – Эй, босс! Уже далеко за полночь. Не возражаешь, если я уйду отсюда?!
Удивленный, взглянул на часы и присвистнул:
 – Вот это да! Извини. Я даже не смотрю на часы! Конечно, вали отсюда.
Итан распахнул дверь и прислонился к раме:
 – Тебе что-нибудь нужно, прежде чем я уйду?
Я начал закатывать рукава, расстегивая манжеты рубашки:
 – Убедись, что у Дона и Кэрол есть все необходимое для завтрашнего допроса Хейла. Я хочу, чтобы брачный договор был расторгнут. Этот ублюдок заслуживает расплаты.
Итан кивнул, подавляя зевок:
 – Сделай его!
 – Кроме того, назначь встречу с Джолсоном. Нам действительно нужно заняться поселением «Ольха». О, и Риз должен позвонить посреднику по иску об опеке над Майером, – я рассмотрел миллион и одну задачу из списка запланированных дел. Каждая из них была так же важна, как и предыдущая, но они могут подождать до завтра. Прежде всего, мне нужен хороший отдых. – Впрочем, неважно... отправляйся домой. Все это подождет до завтра.
Итан отсалютовал мне:
 – Как скажешь босс!
Он выпрямился и повернулся, готовый покинуть мой кабинет.
 – Итан, что-нибудь слышно о Наташе?
Я старался не засмеяться, когда он остановился как вкопанный, но с треском провалился. Он думал, что очень умело скрывает свой роман, но Гэвин рассекретил его когда мы говорили с ним в последний раз. Итан потянулся к уху:
 – Эмм… нуу, – замямлил он, а затем выпрямился и высоко поднял голову: – Да, конечно, – поправился Итан уже более уверенно. – На самом деле я возвращаюсь домой только для того, чтобы заняться с ней по телефону безумным сексом...
Смеясь, я закатил глаза к потолку:
 – Удачи, мой друг. Передай ей привет от меня и не забудь вымыть руки перед завтрашним приходом на работу.
 – Конечно, конечно! – он показал мне два больших пальца и исчез за дверью.
Я снял куртку со спинки стула и накинул ее на плечи. Схватив ключи и телефон со стола, сунул их в карман брюк и вышел из кабинета, закрыв за собой дверь. Свет в офисе был погашен. Не было ни помощников, ни секретарей, ни юристов, ни стажеров. Этот офис походил на город–призрак. Я не собирался задерживаться так надолго, но это были оплачиваемые часы. Не думаю, что мой отец будет на это жаловаться.
В машине набрал номер Маккензи. Хотел убедиться, что они с Оливией еще не спят. Прошло уже почти двадцать четыре часа с тех пор, как я видел свою девушку в последний раз и очень скучал по ней. Достаточно было и того, что мне приходилось следить за своими словами в присутствии Оливии. Каждый раз, когда я пытался прикоснуться к Маккензи самым невинным образом, она уклонялась. Микки поведала мне, что отношения между ней и Оливией идут на поправку, и она не хотела слишком уж демонстрировать Оливии наши отношения. Это обеспокоило меня, но я ничего не сказал. Скоро все закончится, и моя девочка вновь будет только моей.
 – Эй, красавчик! – послышался ее южный акцент в телефонной трубке.
Я выехал со стоянки и направился к автостраде:
  – Привет, красотка!
 – Ты что, только что выезжаешь из офиса?
 – Да. Немного потерял счет времени. Думал, что ты спишь.
Моросил дождь, покрывая лобовое стекло маленькими ручейками так, что мне потребовались дворники. Дороги в этот час оказались пустынны, за исключением немногочисленных ночных путешественников. Услышав, как хлопнула дверца машины, понял, что она еще в пути.
 – Я спала, но Лив меня разбудила. Не припомню, чтобы у меня возникало столько пожеланий, когда я носила Эвана.
Я хихикнул:
 – Это она специально для тебя старается. Хотел бы я знать это наверняка. Слушай, я такой голодный, может что-нибудь прихватить по дороге?
 – Ты собираешься приехать?
 – У тебя все в порядке?
 – Конечно, все в порядке. Я соскучилась, – выдохнула Маккензи в трубку.
Я ослабил галстук на шее и повернул на шоссе, направляясь к дому Оливии. Десять минут и я доберусь туда, чтобы, наконец, поцеловать свою девушку.
 – Может быть, я даже останусь на ночь.
 – Энди, – фыркнула Маккензи. – Ты знаешь, что сейчас – это не вариант. Это несправедливо по отношению к Лив.
 – Это несправедливо по отношению к нам, детка.
 – Я знаю, – Микки тяжело вздохнула. – Мне нужно идти. Я в магазине и возьму тебе что-нибудь поесть, а дома мы поговорим, согласен?
 – Замечательно, красавица. Я люблю тебя.
 – И я тебя люблю, – прозвучало в ответ, и она отключилась.
Пять минут спустя я парковался у квартиры Оливии. Заехав на подземную парковку, остановился на своем обычном месте рядом с тем местом, где Маккензи паркует свой «Приус». Через несколько дней после нашего возвращения в Сарасоту отец Маккензи, Билл, любезно приехал из Флориды на своем грузовичке вместе с вещами Микки, включающими даже ее машину. Он не стал надолго задерживаться и его, похоже, тоже не очень обрадовала идея Маккензи ухаживать за Оливией. Но, как мудрый человек, Билл не стал озвучивать свои соображения. Маккензи считала, что это ее искупление и кто мы такие, чтобы доказывать ей обратное.
Машины Маккензи не было, как я и ожидал. Однако на ее парковочном месте стояла незнакомая мне машина. Вместо того, чтобы припарковаться рядом с незнакомой машиной, я проехал вниз и припарковался у задней стены. Выйдя из машины, направился к лифту, поглядывая на незнакомое транспортное средство. Ничего особенного – черный «Крайслер 300». Прокатные наклейки покрывали полупрозрачные тонированные окна. Я пожал плечами и продолжил идти к лифту, чтобы подняться в апартаменты Оливии.
Когда двери лифта открылись, я направился в сторону квартиры Оливии по маршруту, пройденному уже, наверное, миллионы раз. У входной двери ее квартиры поднял руку, собираясь постучать в дверь, но остановился, привлеченный громкими сердитыми голосами. Судя по всему, спорили Оливия и какой-то мужчина. Мне до чесотки захотелось подслушать и, не сдерживаясь, прижал ухо к двери. Судя по всему, спор разгорался нешуточный, хотя расслышать что-либо не получалось.
Дверная ручка задрожала. Испугавшись, что меня застанут за некрасивым поступком, я отпрянул и побежал за угол.
 – Ты не имеешь права, Оливия. Не имеешь никакого права, – мужской голос резонировал от стен. Я закусил губу пытаясь понять, откуда мне знаком этот голос, но так и не смог вспомнить.
 – Я имею на это полное право.
Выглянув из-за угла, увидел удалявшегося мужчину со спины. На нем был хорошо скроенный под его высокую худощявую фигуру костюм черного цвета. Его рыжевато-каштановые волосы выглядели уложенными так, будто он только что поднялся с постели. Я вглядывался в его фигуру, пытаясь отыскать какие-либо следы или опознавательные знаки, но потерпел поражение. Без взгляда на его лицо все равно его не узнаю.
 – Ты избегаешь меня с самого Бостона.
 – Нет. Я сказала, что мне нечего тебе сказать. А теперь уходи, пока Кенз не вернулась, – усмехнулась Оливия.
 – А она знает? – он давил, дрожа от негодования. – Маккензи хоть представляет, что ты задумала?
Внезапно меня покинули все силы. Предположить, что Оливия задумала что-то недоброе по отношению к Маккензи... сейчас, когда мы так много делали для нее... было немыслимо. Внутри меня образовалась зияющая пустота. Мне оставалось лишь сосредоточиться на разговоре между этими двумя.
 – Ты бредишь, Нэйт!
У меня перехватило дыхание. Нэйт повернул голову, глядя в мою сторону. Я быстро нырнул за угол, зажимая себе рот ладонью. Грудь вздымалась, словно после пробежки.
 – Я брежу? – он усмехнулся. Поскольку я все еще боялся, что он смотрит на угол, за которым я спрятался, то побоялся выглядывать и лишь прислушивался к продолжавшемуся разговору. – Разве не ты лжешь, чтобы удержать мужчину, который ненавидит в тебе все, кроме ребенка?
 – Да, детка, не забывай об этом! Зачем ты пришел сегодня? Выставить меня злодейкой? Напасть на меня, лишь бы спасти ее? – Оливия сплюнула. Внезапно ее сатанинский смех наполнил коридор, бросая меня в холодный пот. – О! Так вот оно что?! Ты хочешь стать ее героем?! Что в ней есть такого, что мужчины бросаются ей на помощь? Господи!
Я затаил дыхание, вслушиваясь в его ответ:
 – Она любит. Только и всего. Это недоступно для таких циников, как ты и я. Я больше не хочу смотреть, как ей больно.
 – Ну надо же! – вскипела Оливия.
Хлопнувшая дверь заставила меня подпрыгнуть на месте. Нэйт стукнул по косяку так, что затрясся весь пол:
 – Давай, скрывайся от меня, Оливия, но я не уйду. Не рассчитывай на это! У меня тоже есть права.
Внезапно все кусочки мозаики стали складываться в моей голове. Я просчитал про себя каждое слово, каждую интонацию, вплоть до мельчайшего повышения голоса. Все это имело смысл, но информация была только слухом. Мне же нужны были факты, и был только один способ их получить.
Я снова выглянул из-за угла и увидел, как Нэйт разводит руками. Он выставил средний палец у двери, его лицо наполнилось яростью. Он исчез за углом, и я услышал шуршащие двери лифта. Теперь настал мой выход. Я бросился к лестнице, чтобы преодолеть четырнадцать пролетов вниз. К тому времени, как я добежал до подземной парковки, машина Нэйта уже сворачивала за угол, выезжая с парковки. Бросившись к своей машине, решил не терять Нэйта из виду.
Мне позвонила Маккензи, чтобы узнать, где я нахожусь. Ответил, что у меня возникли срочные дела, и я скоро буду. Это было единственным, что я мог придумать, чтобы оправдать свое отсутствие в час ночи, ведь это далеко не первый раз, когда меня так поздно вызывали в офис.
Автомобильные погони – это еще не все, что мне нравится в кино. Эта же погоня меня разочаровала. Нэйт дал мне всего десять минут, пока не добрался к заливу и остановился у отеля «Хайятт». Я задумался, зачем он направился в мотель, но потом вспомнил, как он говорил Маккензи, что у него дела в Чикаго.
Нэйт остановил машину перед отелем на парковке и вышел. Найдя с другой стороны парковки незанятое место, я осторожно припарковался. Почему-то мне как можно дольше хотелось оставаться необнаруженным. У меня и мысли не возникало о том, как я стану искать его в отеле или что я скажу ему, когда найду. Но в одном был совершенно точно уверен: у него есть ответы на все мои вопросы.
Оказавшись внутри, стер с лица остатки дождя. Ливень разошелся не на шутку, промочив меня до нитки, пока я бежал от машины в фойе.
 – Чем я могу вам помочь? – спросил услужливый портье.
 – Я должен здесь встретиться кое с кем, – начал я, но что-то привлекло мое внимание. Судьба улыбнулась мне, и я заметил Нэйта который сидел в баре отеля и вел беседу с барменом. – Вообще-то я вижу того, кто мне нужен. Спасибо за помощь.
 – Всегда к вашим услугам, сэр.
В баре я встал за спиной Нэйта. Тусклое освещение создавало приятный полумрак. Богатая отделка включала в себя даже кожаные барные стулья с высокими спинками, возле стойки. Маленькие круглые столы заполняли комнату, окруженные удобными крылатыми креслами. Один или два клиента отирались здесь, но комната в основном была пуста. Я глубоко вздохнул, пытаясь успокоить колотящееся сердце. Мне нужно было сохранять ясную голову, чтобы не напугать этого человека. Вместо того, чтобы сразу идти к нему, уселся за два стула от него и крикнул зычным голосом:
 – Бармен!
Ко мне подошел молодой человек с широкой улыбкой на лице и усталыми глазами:
 – Да, сэр. Что я могу для вас сделать?
Я потер подбородок:
 – Клюквенную водку! Да… непременно водку!
Бармен наклонил голову, немного смущенный моим заказом. Я произнес ему шепотом слово «безалкогольное» и он сразу воспрянул духом. Несколько мгновений спустя передо мной появилась рюмка, но я не стал ее опрокидывать залпом. Взглянув на Нэйта, перед которым стояла почти полная рюмка, спросил:
 – Беспокойная ночь?
 – Это явное преуменьшение, – ответил он, делая глоток.
 – Вы здесь по делам?
-------

– Помимо прочего. У вас когда-нибудь было ощущение, что каждый сделанный вами выбор выкапывал вам яму все глубже и глубже, из которой у вас мало шансов выбраться? – спросил Нэйт. Он вдруг повернул голову и уставился на меня: – Разве мы не знакомы?
Я поставил рюмку на стойку:
 – Думаю это так. Вы ведь Нэйт, верно?
Он щелкнул пальцами, наставил на меня указательный и воскликнул:
 – Так ты Дрю! Парень Маккензи. Мы встречались в Бостоне.
 – Это верно. Мир тесен.
Нэйт почесал нос большим пальцем. Бармен тут же вновь наполнил его рюмку.
 – Ты остановился в этом отеле? Маккензи тоже здесь?
Я сделал глоток из своей рюмки и осторожно ответил:
 – У меня здесь встреча с клиентом. Он остановился здесь.
 – Понятно, – Нэйт сделал еще один глоток и что-то во мне заставило продолжить разговор о вымышленном клиенте.
 – Да уж. Это будет интересный случай, – я передвинулся на одно сиденье ближе к Нэйту и сделал изрядный глоток: – Несколько лет назад он разбогател. Как и многие, он был молод и глуп, поэтому стал предаваться лучшим вещам в жизни, – я хихикнул и сделал еще один глоток. – Он начал встречаться со своей будущей бывшей женой и для него это было просто забавой. Он никогда не собирался жениться и завести детей. Он любил путешествовать и рисковать. Поэтому, когда он сообщил ей, что их роман закончился, она заставила его поверить, что беременна его ребенком. Он, как порядочный и честный в глубине души человек, женился на ней и принял ее ребенка как своего. У него устаревшие взгляды, поэтому он взял на себя ответственность.
 – Благородный, – пробормотал Нэйт.
 – Очень. И вот в прошлом месяце его дочь внезапно заболела, и ей понадобилось переливание крови. Во время рутинного тестирования на донора крови вдруг выясняется, что его дочь вовсе и не его. Последние пять лет он воспитывал ребенка другого мужчины. Его жена все это время лгала ему. Несмотря на то, что она спала с другим мужчиной все то время, что была с моим клиентом, она утверждает, что сделала все это из любви к моему клиенту. Что еще хуже в данном случае, другой мужчина – отец ребенка понятия не имел, что ребенок вообще существует. Мы недавно нашли биологического отца. Он опустошен, потому что всегда хотел иметь собственную семью, а эта женщина украла у него семью из-за своей жадности.
Я выпил остатки водки и постучал по столешнице, чтобы бармен налил мне еще.
Нэйт уставился на свой стакан и провел пальцем по ободку. Он наклонил голову и бросил быстрый взгляд в мою сторону. Судорожно сглотнув, мужчина ослабил галстук. Его губы раздвинулись. Он вел себя так, словно слова вот–вот готовы были сорваться с его языка, но Нэйт зажмурился и слегка покачал головой, словно пытаясь отговорить себя от откровенности.
Бармен поставил передо мной еще одну рюмку клюквенного сока. Я встал, снял куртку и сел на сиденье рядом с Нэйтом.
 – Ты выглядишь так, будто тебе нужно поговорить. Мне говорили, что я отлично умею слушать, – Я потянулся к своему стакану, поднося его к губам. Мой желудок делал сальто; это ощущение было сродни тому, когда я обращался в суд, зная, что человек виновен.
Нэйт хихикнул, глядя на крошечный цилиндр в своих руках, временно облегчающий его проблемы.
 – Люди платят тебе хорошие деньги за то, чтобы ты их просто выслушал.
 – Твоя правда. Но я действительно хорош в том, что я делаю.
Он взял рюмку и опрокинул в себя. Стекло издало громкий стук, когда ударилось о барную стойку.
 – Я не сомневаюсь в этом, но мне не нужны твои услуги.
Конечно, ему просто необходимо было поговорить, но я был в замешательстве. Потянувшись к куртке, вынул кошелек из внутреннего нагрудного кармана, извлек стодолларовую купюру и визитную карточку. Деньги положил под стакан, а Нэйту сунул визитку:
 – Мой личный номер телефона на карточке. Если захочешь поговорить или вдруг я тебе понадоблюсь, просто позвони. Днем или ночью.
Он постучал по карточке двумя пальцами:
 – Спасибо конечно, но сомневаюсь, что она мне понадобится.
 – Не за что! – я встал, снова одел куртку и похлопал Нэйта по плечу. – Так или иначе, мне было приятно пообщаться с тобой.
 – Мне тоже.
На выходе из бара достал свой сотовый и пролистал список контактов, чтобы найти нужный номер. Гудков было два, прежде чем раздался сонный голос Итона:
 – Еще пять минут, мам, – проворчал он.
 – Извини, что беспокою тебя в столь поздний час, но мне нужно, чтобы ты очистил мое завтрашнее расписание.
 – На весь день?
 – На весь!
 – Все в порядке?
Я вышел из отеля и посмотрел на небо. Темные облака начали отступать, и сквозь них лился дивный лунный свет. «Ничего не может быть лучше», – подумал я. И это было правдой! Это не простое совпадение что я оказался в коридоре поздно ночью, а потом поперся за Нэйтом в бар. Мир готовился к чему-то большому и светлому. Я догадывался, к чему. Догадывался о том, что должно было случиться, но сейчас все, что я мог делать, это ждать, пока Нэйт окончательно проглотит наживку.

Переводчик: Люба А. 

Материал предоставлен исключительно в целях ознакомления и не преследует коммерческой выгоды.