Ей потребовалась одна секунда, чтобы осознать, что произошло, и к тому времени разъярённый волк уже врывался в палатку.

По-видимому, в её крови ещё оставался небольшой избыток адреналина. Прежде чем зверь успел оказаться внутри палатки целиком, она вскочила на стол, а когда её инстинкты решили, что этого расстояния между ней и псом недостаточно, она, даже не успев осознать, чтó делает, буквально ракетой взлетела к потолку, покоившемуся на каркасе из ПВХ-труб. Схватившись обеими руками за трубу, она рывком подняла ноги и скрестила лодыжки поверх трубы, а затем покрепче обняла её и руками тоже. Повернув голову, она увидела, что тварь находится прямо под ней и, упираясь мощными передними лапами в стол, тянется вонзить в неё свои зубы. Одной лапой пёс долбанул по клавиатуре ноутбука. Очень плохо. Сейчас, когда оба противогаза были у неё, небольшая газовая атака была бы очень кстати.

Пёс рычал и пускал слюни; она покрепче вцепилась в трубу. Каркас был собран из особо прочных труб класса 200, диаметром пять дюймов, но всё ещё шатался после того, как она вскарабкалась на него с такой поспешностью. Разумеется, он выдержит её вес… если кто-нибудь не опрокинет сам каркас. Оставалось надеяться, что Кевин об этом не подумает.

Кевин начал смеяться. Она могла себе представить, как выглядит со стороны.

– И кто теперь прикован к полу? – спросил он.

– По-прежнему ты, – пробормотал Дэниел.

При звуке хозяйского голоса пёс коротко проскулил и осмотрелся вокруг. Он спрыгнул со стола и, рыкнув разок в её направлении, подбежал проверить Кевина. Кевин потрепал его по морде, а пёс наклонился и лизнул его, продолжая тревожно скулить.

– Я в порядке, дружище. Со мной всё хорошо.

– Он вылитый Эйнштейн, – удивлённо сказал Дэниел. Пёс повернулся к нему, насторожившись при звуке нового голоса.

Кевин похлопал Дэниела по ноге.
– Хороший мальчик, это свой. Это свой. – Похоже, то была очередная собачья команда.

И конечно же, огромная зверюга, поскуливая и изо всех сил виляя хвостом, подошла к Дэниелу, который, как ни в чём ни бывало, потрепал её по гигантской голове.

– Это Эйнштейн Третий, – пояснил Кевин.

Дэниел с удовольствием запустил пальцы в густую собачью шубу.
– Он красавец.

Руки у неё начали уставать. Она попыталась перехватить их, продолжая наблюдать за происходящим; пёс снова ринулся к столу и зарычал.

– Есть хоть какая-то надежда, что ты уберёшь собаку? – спросила она, стараясь говорить спокойным тоном.

– Возможно. Если ты бросишь мне ключи.

– А если я отдам тебе ключи, ты не убьёшь меня?

– Я уже сказал, что уберу собаку. Не наглей.

– Тогда я, пожалуй, просто останусь тут наверху, пока газ не вырубит вас всех. У Дэниела после этого, вероятно, ещё останется достаточно мозговых клеток.

– А знаешь, я думаю, что мне ничего не угрожает. Потому что даже при том, что Эйнштейн тебя достать не может, Дэниел-то может. И если газ доберётся до тебя после того, как он возьмёт себе твои противогазы… что ж, когда ты потеряешь сознание и упадёшь на пол, то вряд ли убьёшься насмерть, но и никаких выгод это тебе не сулит.

– С чего бы мне это делать? – спросил Дэниел.

– Что?! – возмутился Кевин.

– Она на нашей стороне, Кeв.

– Притормози-ка. Ты что, рехнулся? Здесь у нас две абсолютно разные стороны, малыш. На одной из них твой брат, а на другой – садистка, которая пытала тебя. На какой стороне ты?

– На стороне разума, наверное.

– Хорошо, – проворчал Кевин.

– М-м-м, это не твоя сторона, Кeв.

– Что?!

– Успокойся. Слушай, позволь мне помочь вам договориться.

– Поверить не могу, что тебе не хочется придушить её своими руками.

– Она всего лишь делала то, что ты сам сделал бы на её месте. Скажи честно, что бы ты предпринял, если б узнал, что какой-то незнакомец собирается убить миллионы людей, и тебе нужно выяснить, как его остановить?

– Нашёл бы другое решение. Что я и сделал. Послушай меня, Дэнни – у тебя в этих делах никакого опыта. Я знаю таких людей, как она. Они больные. Они испытывают извращённый кайф от боли других людей. Они как ядовитые змеи; к ним нельзя поворачиваться спиной.

– Она не такая. И, в любом случае, тебе-то что за дело? Это же меня пытали, а не тебя. Что ты вообще об этом знаешь?

Кевин лишь бесстрастно посмотрел на него несколько мгновений, затем указал прикованной кистью левой руки на прикованную левую стопу и пошевелил четырьмя пальцами на ней.

Дэниелу потребовалось несколько секунд для осознания, после чего он испуганно охнул.

– Дилетанты, – насмешливо бросила она с потолка.

– Не знаю, – холодно сказал Кевин. – Мне они показались очень даже профессиональными.

– Они получили то, что им было нужно?

Он недоверчиво хмыкнул.
– Издеваешься, что ли?

Она приподняла одну бровь.
– Об этом я и говорю.

– Можно подумать, ты бы заставила меня заговорить?

Её губы растянулись в мрачную улыбку.
– О, да.

Краем глаза она заметила, что Дэниел вздрогнул.

Пёс внизу смолк, но был готов броситься на неё по первому же знаку. Казалось, он не понимал, почему его хозяин и его цель так спокойно разговаривают друг с другом.

– Эй, я же знаю, кто ты, – внезапно сказал Кевин. – Ага, та девушка. До меня доходили слухи о тебе. Раздутые. Говорили, что у тебя никогда не было неудач. Всегда стопроцентный результат.

– Не раздутые.

Его выражение было скептическим.
– Ты работала с тем стариканом, которого прозвали Безумным учёным. У тебя в Управлении была кличка «Олеандр»*. Честно говоря, я сначала не сообразил, что это ты, потому что слышал, что вы оба погибли при несчастном случае в лаборатории. И ещё я всегда представлял себе, что Олеандр – красотка.

Дэниел начал было что-то говорить, но она перебила.

– Олеандр? Это же просто ужас какой-то.

– Чего?

– Цветок? – проворчала она себе под нос. – Сплошная инертность. Отравляет не яд, а отравитель. Яд – всего лишь безвольный участник отравления.

– А как тебя называли в твоём подразделении?

– Химиком. И доктор Барнеби был не безумным учёным, а гением.

– Что томат, что помидор, – сказал Кевин.

– Так вот, о перемирии, – перебил Дэниел. По взгляду, который он бросил на её руки, она поняла, что он, скорее всего, догадывается, как ей больно. – Алекс даст мне ключи, а ты, Кевин, уберёшь Эйнштейна. Когда я сочту, что всё под контролем, я освобожу тебя. Алекс, ты мне доверяешь?

Он посмотрел на неё своими широко распахнутыми, ясными карими глазами. Кевин пробурчал что-то в бессильной ярости.

– Ключи в левом переднем кармане джинсов. Я отдала бы их тебе, но упаду, если отпущу руки.

– Будь осторожен, она тебе что-нибудь вколет!

Дэниел, казалось, вообще не услышал предупреждения брата. Когда он встал на стул, его голова оказалась выше, чем её, и упёрлась в поролоновый потолок, так что ему пришлось наклониться. Одной рукой он поддержал её под спину, тем самым сняв часть нагрузки с её рук; вторую руку осторожно просунул к ней в карман в поисках ключа.

– Мне жаль, что мой брат не умеет прилично вести себя в обществе, – шепнул он ей. – Он всегда был таким.

– Не извиняйся за меня, ты, придурок! – заорал Кевин.

Дэниел улыбнулся ей, затем взял ключ и спустился со стула. Вообще-то она была согласна с Кевином. Как мог Дэниел так обращаться с ней? Где было абсолютно естественное негодование? Где было нормальное человеческое желание возмездия?

– Ключи у меня, Кeв. У тебя есть поводок для собаки?

– Поводок?! Эйнштейну привязь не нужна!

– Тогда что ты предлагаешь?

Кевин впился в него полным бешенства взглядом.
– Прекрасно. Я в любом случае предпочёл бы убить её сам. – Он свистнул псу. – Вольно, Эйнштейн.

Пёс, который с тревогой проследовал за Дэниелом, когда тот приблизился к Алекс, теперь спокойно отошёл к голове своего хозяина и сел там, вывалив язык. Казалось, что он улыбается. Очень зубастой улыбкой.

– Освободи меня.

– Сначала дамы. – Дэниел снова взобрался на стул и подал ей руку. – Помощь нужна?

– Э-э, думаю, что справлюсь сама. – Она отпустила ноги – они повисли над столом – и, распрямив руки, попыталась коснуться столешницы носками ботинок. Как она умудрилась забраться наверх? Уставшие руки начали соскальзывать.

– Оп-па. – Дэниел подхватил её, падающую, за талию и аккуратно поставил на ноги. Одна её нога приземлилась на столешницу, другая – посреди подноса с бутафорией, лязгнув инструментами. Обмотанное вокруг его пояса одеяло ослабло; он быстро схватил его и затянул потуже.

– Поверить не могу, – пробормотал Кевин.

Алекс стояла, насторожённо наблюдая за собакой.

– Если он что-нибудь выкинет, – шепнул ей Дэниел, – я отвлеку его. Собаки меня любят.

– Эйнштейн не дурак, – проворчал Кевин.

– Давай не будем проверять. Теперь твоя очередь. – Он слез со стула и присел на корточки около Кевина.

Алекс максимально тихо соскользнула со стола и протянула руку к клавиатуре. Пёс не отреагировал, наблюдая, как Дэниел освобождает его хозяина. Она открыла в меню пункт «Системные установки». Сберегающий режим экрана был не единственным способом пустить в палатку усыпляющий газ, и оба противогаза всё ещё были у неё.

Но она понимала, что это лишь усложнит ситуацию. На данный момент ей следовало доверить Дэниелу справляться с Кевином. Она устало опустилась на стул.

Дэниел начал с лодыжки, и дело у него шло медленно – одной рукой он поддерживал своё одеяло.

– Просто дай его мне, я сам, – сказал Кевин.

– Потерпи.

Кевин раздражённо фыркнул.

Ключ повернулся, и Кевин немедленно оказался на ногах. Сев на корточки, он склонился над закованной рукой и, выхватив у Дэниела ключ, меньше, чем за секунду освободил своё запястье. Встал во весь свой рост, подвигал шеей и размял мышцы спины. Куски верхней части Бэт-костюма свисали с его пояса как какая-то авангардистская юбка. Пёс продолжал неподвижно сидеть у его ног. Кевин повернулся к Алекс.

– Где моё оружие?

– На заднем сиденье машины.

Ни слова больше не сказав, Кевин вышел из палатки, пёс последовал за ним.

– Не открывай двери или окна! – крикнула она ему вслед. – Вся система безопасности установлена заново.

– В машине есть ловушки? – крикнул он в ответ.

– Нет.

Секунду спустя:
– Где магазины? Эй, а бойки где?!

– Бойки в холодильнике, патроны в унитазе.

– Какого хрена!

– Ну, извини.

– Отдавай мой «ЗИГ Зауэр».

Она нахмурилась и не ответила. Неловко встала со стула – чего зря сидеть, если с тем же успехом можно заняться снятием ловушек. Отсюда пора было уходить.

Дэниел стоял посреди палатки, уставившись на серебристый стол; одной рукой он, будто для поддержки, ухватился за шест капельницы. Казалось, он был в растерянности. Она нерешительно подошла и встала рядом с ним.

– Ну, ты как? Справишься? – спросила она.

– Понятия не имею. Не понимаю, что мне делать дальше.

– Твой брат придумает план. Жил же он где-то всё это время, найдёт место и для тебя.

Он взглянул на неё.
– Это тяжело?

– Что?

– Убегать. Скрываться.

Она собралась было сказать что-нибудь утешительное, но передумала.
– Да, это довольно тяжело. Ты привыкнешь. Худшее – это одиночество, а тебе не придётся его испытать. Так что есть один небольшой плюс. – Она оставила при себе мысль о том, что одиночество, возможно, лучше, чем общество Кевина Бича.

– А ты? Ты часто чувствуешь себя одинокой?

Она попыталась отшутиться.
– Только, когда не чувствую страха. Так что – нет, не слишком часто.

“Have you decided yet what you’re going to do next?”

– И ты уже решила, что будешь делать дальше?

– Нет… Лицо – вот проблема. Я не могу появляться на людях в таком виде. Меня запомнят, а это небезопасно. Придётся скрываться где-нибудь, пока не спадёт опухоль, а синяки не сойдут настолько, что их можно будет замаскировать косметикой.

– Где ты скрываешься? Я понятия не имею, как это делается.

– Возможно, придётся пожить какое-то время в походных условиях. У меня есть запас подходящей для этого еды и много воды – кстати, не пей воду из холодильника, не согласовав предварительно со мной, та, что слева, отравлена. В любом случае, я найду какое-нибудь укромное место и буду спать в машине, пока лицо не придёт в более или менее нормальное состояние.

Он пару раз моргнул, вероятно, смущённый сообщением об отравленной воде.

– Пожалуй, мы можем что-нибудь сделать с тем, чтобы ты не слишком бросался в глаза, – сказала она более беспечным тоном и дотронулась одним пальцем до его одеяла. – Наверное, в доме есть какая-нибудь одежда. Сомневаюсь, что она будет тебе впору, но всё-таки лучше, чем это.

На его лице отразилось облегчение.
– Я знаю, что это мелочь, но думаю, это мне действительно немного поможет.

– Вот и хорошо. Уберу только сначала ловушку со смертельным газом.

*** *** ***

В конце концов она вернула «ЗИГ Зауэр», хоть и с некоторым сожалением. Ей понравился его вес. Надо будет обзавестись таким же, решила она.

Вещам владельцев фермы, хранившимся в комодах на чердаке, было лет шестьдесят-семьдесят. Мужчина, по всей видимости, был намного ниже и толще Дэниела. Она оставила Дэниела подбирать себе одежду, а сама вернулась в коровник, чтобы погрузить в машину свои вещи.

Когда она вошла, там был Кевин. Он скатывал в небольшой плотный рулон огромную ленту чёрной ткани; спустя секунду она догадалась, что это парашют. Пока он этим занимался, она держалась на расстоянии, но мирный договор, судя по всему, оставался в силе. По какой-то причине Дэниел взял на себя роль буфера между ней и враждебно настроенным братом. Ни она, ни Кевин не понимали, почему он это делает, но для Кевина Дэниел был слишком важен, чтобы вновь разрушать его доверие. Во всяком случае, не сегодня, когда он ещё не оправился от известия о годах лжи.

По крайней мере, в этом она себя убеждала, когда собиралась с духом, чтобы пройти к своей машине мимо пса.

Сборы были для неё занятием привычным и не отняли много времени. Отправившись на встречу с Карстоном, она взяла с собой все свои вещи и демонтировала систему безопасности в доме, который снимала – на тот случай, если больше туда не вернётся. (Одним из её кошмаров был тот, в котором департамент настигал её вне дома, а потом в дом входил – и погибал – ни в чём не повинный и ни о чём не догадывающийся владелец.) Она спрятала вещи за пределами Ди-Си, а затем вернулась за ними, когда взялась за разработку проекта «Допрос школьного учителя». Сейчас она сложила всё в большие потрёпанные сумки из чёрного брезента – герметичные баллоны со сжатыми газовыми смесями, мили электропроводов, блоки батареек, закупоренные резиновыми крышками пузырьки с реактивами, шприцы, защитные очки и перчатки, подушку и спальный мешок. Она упаковала свой бутафорский пыточный набор и кое-что из недавно купленных вещей. Ограничители оказались хорошим приобретением, раскладушка – очень удобной, к тому же компактно складывающейся. Она положила ноутбук в чехол, убрала маленькую чёрную коробочку, которая была просто отвлекающим манёвром, таким же, как её медальон, свернула удлинители. Осветительные приборы, хоть и обошедшиеся ей в немалую сумму, придётся оставить тут – они оказались барахлом. Она разобрала палатку – от неё осталась лишь непонятная куча ПВХ-труб и поролона – и передвинула стол обратно в то место, где обнаружила его. С просверлёнными дырками уже ничего не поделаешь.

Оставалось только надеяться, что оставшиеся после неё беспорядок и разрушения лишь озадачат или рассердят хозяев, но не вызовут подозрений, что здесь произошло какое-то злодеяние. Существовала вероятность, что они сообщат об арендаторе-разрушителе властям, но местная полиция, столкнувшись с оставленным ею беспорядком, не сможет прийти ни к каким выводам. Пока в полицейском отчёте не появятся определённые слова, ничто не привлечёт внимания властей. Она была уверена, что на «Airbnb» [п.п.: онлайн-площадка для краткосрочной аренды частного жилья; произносится «Эйрбиэнби»] найдутся гораздо более интересные истории разрушений, чем эта.

Увидев дверь в комнатку, она покачала головой. Прямо по центру прочной деревянной двери пёс прогрыз или процарапал дыру в фут шириной и два фута высотой [п.п.: примерно 30х60 см]. По крайней мере, через автомобиль он просто перепрыгнул, не испытав на нём свои зубы.

Когда Дэниел вернулся, она как раз закончила загружать багажник.

– Симпатичные бриджики, – прокомментировал Кевин, аккуратной бухтой скатывая свой трос с крюком. Алекс спросила себя, когда это он успел снова забраться на крышу, чтобы достать его – и как она при этом ничего не заметила.

Брюки и правда доходили Дэниелу только до середины голени. Хлопчатобумажная рубашка была на несколько размеров велика, а рукава её, вероятно, тоже были слишком короткими – их пришлось закатать до локтя.

– Если бы только у меня была половина гидрокостюма. – Дэниел вздохнул. – Тогда бы я чувствовал себя готовым предстать перед миром.

Кевин проворчал:
– У меня был бы целый гидрокостюм, если б эта психопатка не оказалась такой извращенкой.

– Не льсти себе, я искала оружие.

Дэниел проследил за тем, как она захлопывает багажник.

– Уезжаешь?

– Да. Нужно найти какое-нибудь безопасное место, чтобы поспать. – Она представила, как выглядит сейчас – достаточно измотанной, чтобы объяснение показалось немного лишним.

– Я сейчас думал… – начал было Дэниел, но смолк.

Среагировав на его тон, Кевин поднял глаза от своей винтовки и с подозрением спросил:
– Что думал?

– Ну, я думал о скорпионах в банке. Алекс сказала, что было всего два варианта развития событий – либо один убивает другого, либо погибают оба. И я полагаю, что те, кто хотели вас убить, мыслили точно так же.

– И что? – спросил Кевин.

– А то, что был и третий вариант, – сказала она, догадываясь, куда Дэниел клонит. – Скорпионы выбираются из банки. Этого они не ожидают. Это обеспечит тебе безопасность, Дэниел.

– Но есть ещё и четвертый вариант, – ответил Дэниел. – Тот, о котором я думал.

Кевин склонил голову набок. До него определённо не дошло. До неё дошло – как раз перед тем, как Дэниел произнёс это вслух:

– Что, если скорпионы объединят усилия?

Она сжала губы, затем, почувствовав, как расходятся края раны, расслабила их.

Кевин простонал:
– Хватит прикалываться, Дэнни.

– Я серьёзно. Такого они вообще не ожидают. А ещё наша безопасность удваивается, потому что оба опасных существа оказываются в одной и той же команде.

– Не вариант.

Она подошла к нему поближе.
– Это умная мысль, Дэниел, но я думаю, что некоторые личные проблемы слишком велики, чтобы их преодолеть.

– Кев не такой плохой. Ты привыкнешь к нему.

– Это я-то не плохой? – фыркнул Кевин, глядя в прицел своего пистолета.

Дэниел посмотрел ей в глаза.
– Ты планируешь вернуться, да? Ты говорила про кладовку с продуктами.

Проницательно для гражданского.

– Я думаю над этим.

Теперь Кевин, забыв обо всём остальном, полностью включился в разговор.
– Хочешь нанести контрудар?

– Это могло бы сработать, – сказала она. – В их действиях прослеживается шаблон… и, судя по всей картине, я думаю, что, возможно, обо мне знают не так уж много людей. Вот почему они придумали эту многоходовку, где шансы расправиться со мной – пятьдесят на пятьдесят. Думаю, я – их секрет, поэтому если получится избавиться от людей, которые в курсе секрета… то меня больше некому будет искать.

– Для моего случая это тоже подходит? – поинтересовался Кевин. – Если они таким образом ловят меня, думаешь, я тоже их секрет?

– Это логично.

– Как ты собираешься узнать, кто в этом замешан?

– Была бы я в Ди-Си, когда Карстон получит от меня это письмецо, могла бы проследить, к кому он побежит. Если это действительно секрет, они не смогут обсуждать его в офисе.

– Они узнают, что ты близко: IP-адрес выдаст тебя.

– Возможно, мы могли бы частично посотрудничать. Один из вас мог бы послать моё электронное письмо откуда-нибудь издалека.

– Какой у тебя опыт в слежке? – неожиданно спросил Кевин.

– Э-э-э… Я много практиковалась в последние несколько лет…

– Тебя когда-нибудь учили вести настоящую профессиональную слежку?

– Я – учёный, а не оперативник.

Он кивнул.
– Я возьму это на себя.

Она покачала головой.
– Ты снова мертвец, помнишь? Теперь вы с Дэниелом можете исчезнуть. Не надо смотреть дарёному коню в зубы.

– Тупая пословица. Если бы троянцы посмотрели коню в рот, то могли бы выиграть ту войну.

– Забудь пословицу. Я пытаюсь как-то помочь Дэниелу.

Дэниел снова молча переводил взгляд туда-обратно.

– Слушай, Олеандр, я-то учился этому. Много. Никто не заметит, что я веду за ним слежку, а увижу я больше, чем ты. У меня есть надёжное укрытие для Дэниела – место, где он будет в полной безопасности, так что это не проблема. И если ты окажешься права, и этот твой Карстон побежит к подельникам, то он укажет мне на того в Управлении, кто придумал это. Я узнаю, кто поставил под удар Дэнни, чтобы добраться до меня. Тогда я смогу разобраться со своей проблемой, а ты – со своей.

Она обдумала это, стараясь быть объективной. Не позволять неприязненным чувствам к брату Дэниела влиять на её анализ было нелегко. Неприязнь это была несправедлива. Разве она не чувствовала бы то же самое, что и Кевин, если бы к столу был прикован её родной брат? Разве сама не сделала бы в такой ситуации всё, на что способна?

И всё же она продолжала сожалеть, что не может – ну хоть разочек – ввести ему что-нибудь, вызывающее очень сильную боль.

– Во-первых, не называй меня Олеандром, – сказала она.

Он ухмыльнулся.

– Во-вторых, я понимаю, о чём ты. Но как мы это организуем? Мне нужно на некоторое время залечь на дно. – Она указала на своё лицо.

– За это ты ей должен, – сказал Дэниел. – Если у тебя есть безопасное место для меня, может, ей тоже стоит туда отправиться. По крайней мере, пока не заживут её раны.

– Ничего я ей не должен – разве что, может, ещё разок врезать по роже, – проворчал Кевин. Возмущённый Дэниел сделал шаг к брату; Кевин поднял руки – мол, «сдаюсь, сдаюсь!» – и вздохнул. – Но нам надо будет действовать быстро, так что, возможно, это самый простой вариант. Вдобавок, тогда она сможет отвезти нас. Самолёта больше нет – мне пришлось выпрыгнуть с парашютом, и нам пришлось бы выбираться отсюда пешком.

Дэниел, не веря его словам, распахнул глаза. Кевин рассмеялся над его выражением, затем с улыбкой повернулся к ней. Он посмотрел на пса, затем снова на неё, и улыбка стала шире.
– Думаю, что смогу получить удовольствие, если ты погостишь на ранчо, Олеандр.

Она скрипнула зубами. Если у Кевина было безопасное место, это решило бы многие из её проблем. А перед отъездом можно будет подмешать ему в еду сильного слабительного.

– Её зовут Алекс, – поправил его Дэниел. – В смысле, я знаю, что это не так, но я её так называю. – Он посмотрел на неё. – Алекс же подходящее имя, да?

– Такое же подходящее, как любое другое. Давай пока что остановимся на нём. – Она посмотрела на Кевина. – Вы с собакой едете на заднем сидении.

--------------------------------------------------

*Олеандр – красиво и долго цветущий кустарник, крайне ядовитое субтропическое растение. Токсичен и аромат растения, и все его части, как в свежем, так и в сухом виде.
Одна из легенд об олеандре: