– Алекс, он просто случайно нажал кнопку вызова, – не согласился Дэниел.

– Дэнни прав, – поддержала его Вэл. – Ты преувеличиваешь. Это ничего не значит.

Алекс покачала головой и сжала зубы, отчего в челюсти возникло тянущее ощущение.
– Нам надо уходить, – решительно заявила она.

– Потому что сейчас, пока мы разговариваем, плохие парни, возможно, пытают Кевина, – подхватила Вэл тем терпеливо-снисходительным тоном, каким обычно разговаривают с очень маленькими детьми и стариками.

Твёрдо и холодно Алекс ответила:
– Если они придут по твою душу, Вэл, будет не смешно. Это я тебе гарантирую.

– Послушай, Алекс, в тот момент твой собственный план только что провалился, – напомнила ей Вэл. – Ты уже была расстроена. Кевин позвонил и ничего не сказал. Это всё, что случилось. Я думаю, нет оснований считать это чем-то бóльшим, нежели просто случайность.

– Они поступают именно так, – сказала Алекс медленным ровным голосом. Ещё до того, как Барнеби снабдил её текстами соответствующих секретных инструкций, она видела некоторые из описанных там приёмов в действии. – У объекта есть телефон, а в нём – единственный номер. На этот номер звонят и смотрят, какую информацию можно из этого извлечь. Отслеживают сигнал, который сами только что послали. Находят человека, снявшего трубку.

– Что ж, они ведь ничего не найдут, верно? – напомнил Дэниел ободряющим тоном. – Ты выбросила телефон. В лучшем случае он приведёт их к парковке, и всё. Никакой связи с нами.

– Телефон – тупик, – согласилась она. – Но если они взяли Кевина…

На лице Дэниела промелькнуло сомнение. Вэл сохраняла покровительственное выражение.

– Думаешь, его могли убить? – спросил Дэниел. Его голос был чуть громче шёпота.

– Это лучший вариант развития событий, – сказала она напрямик, не зная, как передать эту мысль более мягко или завуалированно. – Если он мёртв, они уже не могут причинить ему боль. И мы в безопасности. Если он жив… – Она глубоко вздохнула и, собравшись с духом, продолжила: – Как я и сказала, нужно уезжать.

Вэл по-прежнему выглядела неубеждённой.
– Ты действительно думаешь, что он смог бы выдать Дэнни?

– Послушай, Вэл, я никогда не стану оспаривать твоё мнение относительно каких-нибудь женских дел. Там – твой мир. Тут – мой. Я не преувеличиваю, когда говорю, что ломаются все. Не имеет значения, насколько Кевин силён или насколько он любит брата. Да, это может занять какое-то время, но он расскажет им, где мы. И я надеюсь – для его же блага – что это не займёт много времени.

Хотя она знала, что займёт. Какими бы проблемными ни были всегда её отношения с Кевином, она научилась ему доверять, она узнала его. Он дал бы ей время, необходимое, чтобы переправить Вэл и Дэниела куда-нибудь в безопасное место. Отчасти потому, что в самом деле любил брата, а отчасти – из гордости. Он ни за что не облегчил бы Диверсу задачу. Заставил бы их похаркать кровью за каждое слово, которое они из него вырвут.

Хорошо, что ломать Кевина выпало не ей. Наверняка он стал бы самым трудным её случаем. Если кто-то действительно мог это сделать – унести с собой в могилу все тайны – то этим человеком был Кевин Бич. Может, он испортил бы её безупречный послужной список.

На секунду она живо представила себе это – Кевина, прикованного к оборудованному по последнему слову науки и техники столу в её бывшей лаборатории, и себя, стоящую над ним. Как бы она работала с этим случаем? Если б всё сложились лишь чуть-чуть иначе – если б её пакистанский объект никогда не прошептал имя Вэйда Пэйса – сцена, которую нарисовало её воображение, могла бы стать реальностью.

Она выкинула эту картинку из головы и посмотрела на Дэниела с Вэл. Алекс видела, что её эмоциональный накал – причиной которого была мрачная и твёрдая уверенность в худшем – наконец-то вызвал отклик хотя бы у Дэниела.

– Если они действительно схватили Кевина… как ты думаешь, что будет с Эйнштейном? – спросила Вэл всё ещё скептически, хотя во взгляде её синих глаз читалась не свойственная ей уязвимость.

Алекс вздрогнула. Зачем она – вдобавок ко всему – научилась так беспокоиться о животном? Что за глупость.

– Нет времени гадать, – сказала она. – Тебе есть куда поехать, Вэл? Есть место, о котором не знает Кевин?

– Есть миллион мест. – Лицо Вэл приобрело жёсткое выражение. Её идеальные черты внезапно стали напоминать личико прекрасной куклы, холодной и пустой. – А у вас?

– У нас выбор чуть поменьше, но я что-нибудь придумаю. Возьми с собой вещи, которые хочешь сохранить – сюда возвращаться будет небезопасно. Можно мне оставить себе парик?

Вэл кивнула.

– Спасибо. У тебя есть другая машина кроме той, которой мы пользовались? – Кевин с Эйнштейном покинули дом сразу после полуночи на внедорожнике МакКинли.

– Найдётся парочка. Та – не моя. На ней приехал Кевин.

Медленно и изящно развернувшись, Вэл направилась к лестнице. Алекс не могла сказать, что она собиралась делась – паковать вещи или пойти наверх вздремнуть. Вэл ей не верила.

Ум Алекс метался между сотней разных вещей. Нужно было поскорей раздобыть новый автомобиль и избавиться от того, про который знал Кевин. Так много деталей требовалось продумать, и делать это следовало быстро.

Развернувшись, Алекс поспешила в гостевую комнату. Ей тоже нужно было паковать вещи.

И подумать. К такому она не подготовилась. А должна была.

Дэниел последовал за ней.
– Скажи, что мне делать, – сказал он, когда они вошли в комнату.

– Можешь сложить всё обратно в сумки? Мне… мне нужно несколько минут подумать. Сегодня мы не можем позволить себе ошибок. Просто дай мне сосредоточиться, ладно?

– Конечно.

Алекс легла на кровать и закрыла руками лицо. Дэниел тихо собирался в углу; этот шум не отвлекал её. Она попыталась обдумать все доступные им варианты, всё, о чём не знал Кевин.

Их было немного. Она даже за Лолой не могла вернуться – собачий приют выбирал Кевин.

Она ещё раз глубоко вздохнула, чтобы сосредоточиться, и отложила мысль о Лоле. На печаль не было времени.

Какое-то время надо будет останавливаться в небольших мотелях. Платить только наличкой. К счастью, у неё было полно наркоденег Кевина. Они смогут скрываться.

Конечно, Карстон будет этого ждать. В итоге их с Дэниелом лица появятся на полицейском флаере, который разошлют по электронной почте за тысячи миль – во все места, где они гипотетически могут остановиться. Поскольку история о Дэниеле уже запущена, они могут объявить, что она – его заложница. Иную версию, учитывая относительные размеры Алекс и Дэниела, сложно будет заставить звучать правдоподобно.

Они могли бы, как и прежде, пожить «на колёсах», ночуя в машине, которую раздобудут. Их будут активно искать. Как только люди Карстона найдут автомобиль Кевина, они отследят каждую из проданных подержанных машин, каждое объявление о продаже, каждый угнанный автомобиль в радиусе ста миль. Любой мало-мальски подходящий вариант будет учтён, и люди Карстона не заставят себя ждать, если дорожная полиция сообщит об одном из них.

Может, пришло время возвратиться в Чикаго. Может, Джоуи Джанкарди не убьёт её немедленно. Может, он согласится на сделку – некое рабство в обмен на две лицевые пластические операции. А может, по её отчаянию сразу поймёт, что, вернув её тем, кто её ищет, заработает хорошие деньги.

У неё были удостоверяющие личность документы, о которых Кевин ничего не знал, но у Дэниела их не было. Документы, которые она взяла из мобильной Бэт-пещеры Кевина, были небезопасны.

Разве что Дэниел будет действовать достаточно быстро.

Она убрала руки от лица и села.

– Как думаешь, ты ухватил основные принципы игры в прятки?

Дэниел развернулся к ней, держа в руках два прозрачных пакета, наполненных патронами.
– Разве что лишь самые основы основ.

Алекс кивнула.
– Но ты сообразительный. Ты ведь довольно прилично говоришь по-испански, да?

– Справлюсь, наверное. Хочешь поехать в Мексику?

– Хотела бы я… Мексика для тебя, вероятно, не совсем безопасна – ты в ней много раз бывал, и твоё лицо там знают; но в Южной Америке много хороших укрытий. Опять же, это дёшево, так что ты какое-то время не будешь нуждаться в деньгах. Среди местных жителей ты затеряться не сможешь, но там куча выходцев из множества других стран…

Мгновение поколебавшись, Дэниел аккуратно уложил патроны в одну из сумок, подошёл к ней и встал рядом.

– Алекс, ты используешь много местоимений второго лица. Ты… говоришь о том, что мы сейчас разделимся?

– Уехать из страны для тебя будет безопаснее, Дэниел. Укроешься в тихом местечке где-нибудь в Уругвае, и, возможно, тебя никогда не найдут…

– Тогда почему мы не можем поехать вместе? Это потому, что они будут искать пару… если… если Кевин заговорит?

Она повела плечами – жестом наполовину защитным, наполовину пренебрежительным.
– Это потому что у меня нет загранпаспорта [п.п.: Вот это мой редактор наверняка :) исправит на просто «паспорт», ведь внутреннего-то паспорта в США нет].

– А ты не думаешь, что они только и ждут, чтобы Дэниел Бич попытался сесть в самолет?

– Ты не будешь Дэниелом Бичем. У меня есть несколько паспортов с фотографией Кевина. До вопросов о фальшивых документах они дойдут не скоро – если дойдут вообще. У тебя полно времени, чтобы сегодня же сесть на рейс в Чили.

Внезапно выражение его лица стало жёстким, почти злым. Он стал похож на Кевина, и она поразилась тому, как сильно это её огорчило.

– Значит, я просто бросаю тебя здесь и спасаю свою шкуру?

Ещё одно движение плечами.
– Как ты и сказал, они будут искать пару. Я проскользну через ячейки их сети.

– Они будут искать тебя, Алекс. Я не стану…

– Ладно, ладно, – прервала она его. – Дай мне подумать ещё. Что-нибудь придумаю.

Дэниел пристально на неё посмотрел. Постепенно его лицо и поза смягчились, и он вновь стал похож на самого себя. Наконец он резко ссутулился и закрыл глаза.

– Прости, – прошептала она. – Прости, что не получилось. Прости, что Кевин…

– Я всё ещё надеюсь, что он появится в дверях, – признался Дэниел, открыв глаза, но глядя в сторону. – Но нутром чую – этого не случится.

– Знаю. Как бы я хотела ошибиться.

Внезапно он снова посмотрел ей в глаза.
– На нашем месте он бы что-нибудь предпринял. Нашёл бы способ. Но я ничего не могу сделать. Я не Кевин.

– На нашем месте Кевин был бы в том же положении, что и мы. Не знал бы, где тебя держат. А если б знал, то силы всё равно были бы запредельно неравны. Он ничего не смог бы предпринять.

Дэниел покачал головой и опустился на кровать.
– В любом случае, ничто из этого его бы не остановило.

Алекс вздохнула. Вероятно, Дэниел был прав. У Кевина нашёлся бы какой-нибудь тайный осведомитель, видеокамера, снимающая с другого ракурса, или способ взломать компьютер Диверса. Он бы не сдался и не сбежал. Но Алекс тоже не была Кевином. Она даже Карстона не смогла отравить, пока тот ещё ни о чём не догадывался. А теперь-то он уже наверняка насторожился.

– Дай мне подумать, – повторила она. – Я постараюсь сообразить, как нам выбраться.

Дэниел кивнул.
– Но вместе, Алекс. Уезжаем – вместе. Остаёмся – вместе.

– Даже если это нас обоих ставит под угрозу?

– Даже тогда.

Алекс упала спиной на кровать и снова закрыла лицо руками.

Если бы для них существовал какой-нибудь идеальный способ бегства, она бы им уже воспользовалась. Главная причина, по которой она находилась здесь, состояла в том, что бегство провалилось. А теперь провалилась и атака. Наскрести по сусекам основания для оптимизма не очень-то получалось.

Забавно, что она не понимала, как много может потерять, пока это не случилось. Да, она знала, что влюблена в Дэниела и что стала от этого уязвимее. Но кто бы мог подумать, что ей будет не хватать Кевина? Каким образом он умудрился стать ей другом? Даже не другом, потому что друзей выбирают. Скорее – роднёй, тем братцем, которого стремишься избегать на семейных сборищах. Прежде в её жизни ничего подобного не было, но, по-видимому, именно такие чувства испытывали те, у кого это было – боль от потери чего-то, чего не хотел и не выбирал, но на что, так или иначе, привык рассчитывать. Превосходство и самоуверенность Кевина заставляли её чувствовать себя почти в безопасности – чувство, которого она не испытывала уже много лет. Команда, за которую он играл, должна была выиграть. Его неуязвимость была ей подстраховкой.

Была. Раньше.

И пёс. О нём она даже подумать не могла, иначе совсем расклеилась бы. Не смогла бы заставить свой мозг работать, чтобы принять хоть какой-то решение.

Образ Кевина, прикованного к её столу, вновь всплыхнул у неё перед глазами. Если бы только она знала, что он уже мёртв – это было бы хоть что-то. Если б могла быть уверена, что в эту минуту его не пытают. Конечно, он был достаточно умён, чтобы ускользнуть от них этим путём. Или он был так самонадеян, что вообще не принимал в расчёт возможность неудачи?

Она полагала, что к этому моменту достаточно хорошо узнала Диверса по его делам, чтобы с уверенностью утверждать, что тот не упустит возможность извлечь из Кевина всё, что сможет, любые сведения.

Она искренне жалела, что не оказалась на месте Кевина. Если бы поймали её, она бы смогла воспользоваться быстрым и безболезненным выходом, не оставив Диверсу с Карстоном никакой информации об остальных. Какой бы неверный шаг Кевин ни сделал, в чём бы ни прокололся, он всё равно был лучше всех готов к тому, чтобы спасти жизнь Дэниелу. И Вэл, кстати говоря, тоже. В ближайшей перспективе у Вэл были наилучшие шансы скрыться, но ни Карстон, ни Диверс не были похожи на людей, которые оставят в живых свидетеля.

Если бы Кевин был на месте Алекс и пытался придумать план, что бы он сделал?

Алекс не знала. У него были ресурсы, о которых она ничего не знала, ресурсы, которые она не могла воспроизвести. Но даже для него бежать было бы единственным вариантом. Он мог бы вернуться потом, чтобы предпринять новую попытку, но сегодня он вряд ли смог бы противостоять команде убийц во главе с потенциальным вице-президентом. Сейчас был момент, когда следовало исчезнуть и заново собраться с силами.

Или, в её случае, исчезнуть и постараться больше не появляться.

Отвратительный образ Кевина на пыточном столе продолжал назойливо крутиться у неё в голове. Проблема была в том, что она, специалист по допросам, в малейших деталях представляла себе всё, что с ним могли сейчас делать – и помимо воли мысленно отсчитывала минуты, воображая, как продвигается допрос.

Дэниел притих. Сборы не отняли у него много времени; они ведь особо и не распаковывались, не старались устроиться с удобствами, зная с самого начала, что, возможно, придется сняться с места в любой момент – может, из-за очередной катастрофы, а может, просто истощив гостеприимство Вэл.

Она догадывалась, чтó он сейчас чувствует. Он не хотел верить, что дела настолько плохи. Не хотел верить, что Кевин, возможно, уже мёртв, или что смерть сейчас стала бы для Кевина наилучшим исходом. Он вспоминал, как когда-то Кевин посреди ночи пробрался через крышу, чтобы спасти его, и чувствовал себя виноватым за то, что не может сделать то же самое. Не просто виноватым – беспомощным, слабым, трусливым, полным ярости и стыда… Всё то, что уже начинала чувствовать она.

Но сделать она для Кевина ничего не могла. Если бы они с Кевином поменялись местами, то и Кевин ничего не мог бы сделать для неё. Не знал бы, где её держат. Плохие парни выбрали бы место, не известное ни Алекс, ни Кевину. У них на руках были тысячи возможностей. И если бы был какой-то способ узнать, где находится их укрытие, они, уж конечно, не пренебрегли бы его охраной. Кевин был бы точно так же беспомощен, как она сейчас.

Не следовало понапрасну терять время на раздумья о том, что было невозможно. Нужно было сосредоточиться.

Придётся действовать, исходя из предположения, что Кевин ещё жив и плохие парни скоро узнают, что они с Дэниелом тоже живы и находятся поблизости. Узнают имя и адрес Вэл. Узнают марки, модели, цвет и, вероятно, номера тех двух машин, которыми они в данный момент располагают. Пришло время создать дистанцию между собой и как можно бóльшим числом этих фактов.

Алекс медленно села.
– Нам лучше погрузить вещи в машину и уехать.

Дэниел, который с покрасневшими глазами стоял рядом с кучей сумок, прислонясь к стене и скрестив на груди руки, кивнул.

Когда они, сгибаясь под тяжестью сумок, вышли в огромную гостиную, Вэл нигде не было видно. Без пса комната казалась ещё больше и холодней. Алекс быстро зашагала к входной двери.

В молчании они спустились вниз на лифте и прошли к машине. Алекс опустила сумки около багажника и выудила из кармана ключи.

Короткую тишину прервал приглушённый царапающий звук. Казалось, он исходил откуда-то рядом – из-за машины или, может, из-под неё.

«Вот идиотка,» – подумала Алекс, стремительно приседая рядом с сумкой, в которой, как она отчаянно надеялась, лежали пистолеты (но, скорее всего, там были медикаменты). Ведь знала же она, в какой зыбкой и небезопасной ситуации они находятся, и всё же вошла в гараж без оружия.

А она-то, дура, надеялась, что Кевин продержится подольше.

Сумки потяжелее, с оружием, нёс Дэниел. Стоило ей прикоснуться к стоявшему перед ней баулу, как она поняла, что там находится всё необходимое для неотложной помощи – неотложной, но бесполезной, не той, какая требовалась сейчас. По крайней мере, на ней были кольца и пояс. Значит, ей нужно будет оказаться с врагом совсем рядом. Сначала – никакого сопротивления. Конечно, если её просто не пристрелят немедленно.

Все эти расчёты заняли у неё меньше секунды. За первым звуком вскоре послышался другой – тихое поскуливание. Оно определённо донеслось из-под машины. Этот звук, не человеческий звук, напомнил ей о другом мгновении, когда она испытала панику – у тёмного крыльца в Техасе.

Алекс присела ещё ниже и склонила голову так, что та почти коснулась асфальтового пола гаража. Тёмный силуэт под седаном подполз ближе.

– Эйнштейн? – ахнула она.

– Эйнштейн? – за спиной у неё эхом отозвался Дэниел.

Не распрямляясь, Алекс пробралась к тому боку машины, к которому Эйнштейн был ближе всего.
– Как ты там, Эйнштейн? Иди сюда, мальчик.

Пёс пополз к ней и выбрался из-под автомобиля. Она пробежалась руками вдоль его спины и лап.

– Тебе больно? – проворковала она. – Ну, ничего. Я о тебе позабочусь.

Его шерсть была кое-где спутанной и влажной, но, когда она взглянула на свои ладони, там не было красных следов – только грязные. На подошвах были небольшие порезы, и дышал он так, словно был обезвожен или истощён – или и то, и другое разом.

– Как он? – спросил подошедший Дэниел.

– Кажется, в порядке. Но похоже, ночка у него была тяжёлая.

– Иди ко мне, мальчик, – сказал Дэниел и протянул к нему руки. Эйнштейн встал на задние лапы, и Дэниел обнял его. Эйнштейн принялся лизать ему лицо.

– Отведи его наверх. Я погружу в машину вещи и тоже поднимусь.

– Хорошо. – Дэниел помедлил, затем прерывисто вздохнул и сглотнул. – Значит, это всё правда.

– Да. – Не глядя на него, она распахнула багажник.

Она слышала, как он развернулся и ушёл. Затихло и шумное дыхание Эйнштейна.

У неё не заняло много времени уложить вещи так, чтобы быть готовыми к отъезду. В гараже было, как обычно, тихо и безлюдно. Может, этот подземный этаж полностью принадлежал Вэл. Может, все эти машины были её. Алекс бы этому не слишком удивилась.

Почему Алекс не чувствовала (как должна была бы) облегчения оттого, что пёс жив и здоров? Должно быть, какая-то её часть надеялась, что она неправильно всё поняла, что отреагировала слишком остро. Что она просто ошиблась.

Когда она вернулась в гостиную, Вэл сидела на полу в обнимку с Эйнштейном между ног; он положил морду ей на плечо; Дэниел опустился на колени рядом с ними.

Вэл подняла на неё взгляд. Её лицо сохраняло застывшее кукольное выражение.
– Сейчас ты должна сказать: «А что я тебе говорила».

– Тебе нужна помощь с отъездом? – спросила Алекс.

– Мне и раньше приходилось исчезать. Довольно давно, но эти навыки не теряются.

Алекс кивнула.
– Мне жаль, Вэл.

– Мне тоже, – ответила Вэл. – Как думаешь, вы… вы возьмёте с собой собаку?

Алекс удивлённо моргнула.
– Да.

– О. – Вэл прижалась лицом к мохнатой шкуре Эйнштейна. – Дай мне минутку. – Голос прозвучал глухо.

– Конечно, – сказала Алекс. Несколько часов в запасе у них ещё было. Это место Кевин выдаст последним. Он послал пса предупредить их. Он за них боролся.

Вдобавок у неё всё ещё оставался небольшой шанс раздобыть какую-то информацию, которым, вероятно, следовало воспользоваться, пока под рукой был высокоскоростной интернет. Она подошла к ноутбуку на кухонном островке.

До сих пор Карстон был очень осторожен в словах, но, возможно, он наконец сболтнёт хоть что-нибудь. По крайней мере, она сможет приблизительно узнать, в какое время схватили Кевина. Наверняка был звонок, которым его поставили в известность. Возможно, какая-то поездка. Экспертом по проведению допросов был Карстон – не Диверс.

Маячок отследить было легко. Автомобиль Карстона стоял рядом с его офисом, как обычно в рабочие дни. Однако он мог взять другую машину. Она проверила текущий аудиосигнал – Карстон был у себя в кабинете. Она перемотала назад, чтобы прослушать его разговоры.

А они были. Карстон пребывал на рабочем месте уже давно – обычно он появлялся там в шесть утра, но сегодня активность началась около половины четвёртого. Ей захотелось дать себе затрещину за то, что сегодня утром перед уходом из дома не проверила записи с жучков.

Первый сделанный им звонок был коротким. Всего лишь: «Я на месте» и «Как идут дела?» – из чего нетрудно было сделать вывод, что ночью Карстона кто-то разбудил новостями, после чего он направился в офис. По пустым ночным улицам доехать он мог за десять минут. С учётом времени на одевание, чистку зубы и тому подобное, позвонить ему могли где-то в интервале от полтретьего до четверти четвёртого.

Она взглянула на часы на компьютере, прикидывая, как долго у них находится Кевин. Сначала им необходимо было его усмирить, затем – если он после этого был в отключке – дождаться, пока полностью придёт в сознание. Затем следовало решить, как продвигаться дальше, и вызвать специалиста…

Об этом был второй звонок Карстона? В три сорок пять Карстон кому-то позвонил.

– Как идёт игра?.. Не нравится мне это… Ладно, ладно, если это лучший вариант… Что?.. Ты знаешь, чтó я по этому поводу думаю… Вот именно, это твоя проблема… Держи меня в курсе.

Он никогда не говорил много, и у этих слов могла быть тысяча возможных интерпретаций, однако Алекс невольно давала свою.

Нет, Кевин не был мёртв.

Довольно долго было тихо. Он что-то печатал на компьютере, ходил по кабинету, вздыхал – и всё. Никаких звонков. Непохоже было, что он хоть раз выходил из комнаты. Она почти могла слышать беспокойство Карстона, и от этого её собственное беспокойство только росло. Как его «держали в курсе»? По электронной почте?

Может, удача была на их стороне. Может, специалиста везли издалека. Может, Кевина просто удерживали в ожидании. Это был один из вариантов ведения игры, когда-то и ей случалось разыгрывать эту карту – заставлять объекта ждать, воображать, паниковать, давая ему возможность пережить поражение в собственных фантазиях ещё до того, как начнётся схватка.

Вряд ли они применяли эту тактику сейчас. Они знали, что Дэниел жив, и могли подозревать, что здесь, в городе, Кевину помогал кто-то ещё. Они не захотели бы дать сообщникам Кевина время скрыться.

Для Карстона и Диверса часики тоже тикали. Они сделали тот звонок. Слышали, как она сняла трубку, а затем повесила её. Она не перезвонила, чтобы узнать, не был ли звонок случайным. Она выбросила телефон. Они предположат, что сообщник Кевина уже в бегах.

Именно так ей и следовало бы поступить.

Выйдя из глубокой задумчивости, Алекс впервые заметила, что Дэниел сидел рядом с ней на табурете и следил за игрой чувств на её лице. Вэл стояла, прислонившись к столешнице около раковины – Эйнштейн лежал у её ног – и тоже за ней наблюдала.

– Ещё чуть-чуть, – сказала она им, проверяя долгую тишину в кабинете Карстона – включая попеременно то воспроизведение, то перемотку. Она не хотела ничего пропустить, но не могла позволить себе прослушивать пустые места в режиме реального времени.

Услышав его голос, она поставила запись на паузу, а затем аккуратно отмотала назад. Он снова кому-то звонил. Тон голоса был совершенно иным по сравнению с предшествующими разговорами. Перемена была настолько разительной, что ошеломлённая Алекс испугалась, не перепутала ли что-то в программе, попав на одну из более ранних записей.

Это был голос любящего дедушки.

– Я не разбудил тебя? Хорошо поспала? Да, жаль, но у меня тут возникло небольшое срочное дело. Пришлось поехать на работу… Нет, не надо отменять планы. Своди Ливви в зоопарк. Говорят, что завтра погода будет ещё жарче… Эрин, ты же знаешь, что от моего «хочу» или «не хочу» ничего не зависит. Жаль, что не могу быть там сегодня, но ничего не поделаешь… Ливви и без меня прекрасно проведет время. Она сможет мне всё рассказать сегодня за ужином. Сделай побольше фотографий… Не могу ничего обещать, но к ужину надеюсь освободиться… Ты неправа… Да, помню, говорил я, что неделя будет лёгкой, но ты же знаешь, что такое работа, лапушка. Заранее никогда не угадаешь.

Глубокий вздох.

– Люблю тебя. Поцелуй от меня Ливви. Я дам тебе знать, когда освобожусь.

Когда он повесил трубку, её била дрожь. Карстон думал, что всё будет кончено к ужину? Или просто успокаивал дочь?

Снова тишина, снова он что-то печатал. Должно быть, его держали в курсе через электронные средства связи. Алекс не сомневалась, что допрос Кевина в самом разгаре. Заговорил ли он уже? Она понятия не имела.

Больше не было ничего. Записи закончились. Она проверила маячок. Карстон никуда не собирался. Должно быть, Диверс решал свою проблему сам.

Продолжая через наушники слушать, что сейчас происходит в кабинете, Алекс опустила голову на руки. Карстон снова что-то печатал.

Она представила, как он сидит сейчас за своим столом – как обычно, с непроницаемым лицом – и отсылает указания или вопросы. Покраснел ли он от тревоги? Выступил ли от напряжения пот на его бледной лысине? Нет, она была уверена, что он холоден, точен и взволнован ничуть не более, чем если бы печатал запрос на канцтовары.

Уж он-то знал, какие вопросы следует задать, даже если этого не знал Диверс. Он мог бы управлять всей операцией со своего эргономичного рабочего кресла. Следил бы за тем, как Кевина пытают до смерти, а затем как ни в чём ни бывало отбыл на запланированный ужин.

Она чуть не задохнулась от внезапно вспыхнувшего гнева.

То, что сейчас происходило, не имело ни малейшего отношения ни к национальной безопасности, ни к спасению жизней. Карстон занимался организацией убийств в личных интересах человека, которому самому следовало бы находиться на столе для допросов. Карстон давным-давно пересёк грань, отделяющую спорные, но, возможно, необходимые спецоперации от откровенно преступных актов, и похоже, его это совершенно не волновало. Может, так было всегда. Может, всё, что она для него делала, каждое бесчеловечное действие, совершённое ею якобы во имя общественной безопасности, было аферой с его стороны.

Он думал, что ему гарантирована неприкосновенность? Что эти тайные делишки никогда не пересекутся с его личной жизнью? Думал, что он – исключение из правил? Не понимал, что у него тоже есть уязвимые места?

Есть вещи похуже, чем быть отравленным.

У Алекс перехватило дыхание. Неожиданно перед ней открылось новое направление мысли – нечто, чего она прежде никогда не рассматривала. Это было трудновыполнимо, и она это знала. Были тысячи вещей, которые могли пойти не так, и миллионы способов всё испортить. Даже будь у неё год на подготовку, спланировать каждую деталь было практически невозможно.

Она ощутила, как ладонь Дэниела легла ей на спину, и расслышала сквозь наушники его взволнованный голос:
– Алекс?

Медленно подняв глаза, она посмотрела на него оценивающим взглядом. Затем точно так же посмотрела на Вэл.

– Дайте мне ещё десять минут, – сказала она, а затем положила голову на руки и снова сосредоточилась.

Перевод и редакция: leverina

Форум!

Материал предоставлен исключительно в целях ознакомления и не преследует коммерческой выгоды.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
Копирование и распространение запрещено!