Алекс понятия не имела, который час. Может, три утра, может, четыре. Она была измотанной вконец, но в то же время – до предела возбуждённой. Рука, державшая седьмой пенопластовый стаканчик с кофе, дрожала так сильно, что поверхность жидкости напоминала морской шторм в миниатюре. Ну, да ладно. Твёрдость рук ей больше не требовалась.

Джоуи Джанкарди. Она и не предполагала, что способна ощутить столь тёплое чувство к своему бывшему мафиозному боссу, но в эту ночь она благословляла его имя. Если бы, работая на мафию, ей не пришлось освоить усиленный курс травматологии, она бы ни за что не смогла спасти Дэниела. Каждый гопник и гангстер, которого ей довелось подлатать, дал ей именно ту частичку опыта, которая сегодня, в сумме со всеми остальными, позволила справиться с ролью и врача скорой помощи, и хирурга. Надо бы, пожалуй, послать Джоуи открытку со словом «спасибо» [п.п.: можно слать когда угодно, но есть даже специальный день, когда это принято – 21 сентября, Международный день благодарности].

Дрожащей рукой – той, что была без чашки – она провела по волосам и внезапно поймала себя на мысли: жаль, что она не курит, как Пэйс. Стоило курильщикам взять в руки сигарету, как у них становился такой безмятежный вид. Она нуждалась в чём-нибудь, что могло бы её успокоить, замедлить бешено бьющееся сердце; но единственный физический комфорт, который здесь можно было найти – это чашка крепкой чёрной жижи, которую она держала. Не лучшее средство для расслабления.

Доктор Фолькстаф храпел на протёртом диване, втиснутом между двумя большими кабинетными шкафами у задней стены его просторного рабочего места. Его помощь оказалась неоценимой – невзирая на возраст и специальность. Бóльшую часть того, что им было необходимо, пришлось на ходу переделывать из того, что нашлось в его операционной, но он был изобретателен и знал своё оборудование, а её вдохновляло отчаяние. Вместе они составили мощную команду. Даже смогли соорудить из подручных материалов самодельный клапан Хаймлиха [п.п.: Это конструкция, в 1963 году предложенная Генри Геймлихом (так принято писать его фамилию по-русски, но верное произношение – «Хаймлих») для лечения лёгочных ранений; клапан предназначен для откачки воздуха и крови из лёгкого, он предотвращает пневмоторакс, и до его изобретения подобные ранения были смертельными], который, похоже, отлично работал. Тихое попискивание кардиомонитора Дэниела было самым успокаивающим звуком, который она когда-либо слышала. Не то, чтоб он хоть как-то влиял на её перевозбуждённую кофеином нервную систему. Машинально она сделала ещё один глоток кофе.

Цвет кожных покровов Дэниела был в норме, дыхание – ровным. Видимо, он действительно обладал теми же физическими характеристиками, что и Кевин. Казалось, он буквально запрограммирован на выздоровление. Доктор Фолькстаф сказал, что не помнит ни одной операции, которая прошла бы настолько гладко, а уж ему-то пришлось повидать за свою жизнь немало лёгочных ранений, хотя обычно раны были колотыми. Возможно, уже завтра Дэниел сможет покинуть это место.

Она аккуратно поставила стаканчик на столешницу, сжала дрожащие кисти рук в кулаки, медленно вернулась к лабораторному табурету у кровати Дэниела и села. Кровать на самом деле была не одна – два операционных ложа были составлены вместе и скреплены. Здесь не было ничего, что хотя бы отдалённо соответствовало росту Дэниелу.

Секунду спустя она положила голову на тонкую подушку в полиэтиленовом чехле и закрыла глаза.

Она думала о том, чего они достигли сегодня вечером, на чтó чуть было не променяла жизнь Дэниела.

Диверс и Карстон были мертвы. О том, что она существует, не знала теперь ни одна живая душа – кроме Вэйда Пэйса. А его часы были сочтены. Хотелось бы надеяться.

Кевин храпел на полу, вместо подушки подложив под голову старую собачью лежанку. Она дала ему самую большую дозу болеутоляющих, которую сочла безопасной, а Фолькстаф обработал его раны, как только жизни Дэниела перестала угрожать опасность. Сейчас сон был для Кевина лучшим лекарством.

К этому времени Вэл уже должна была подкинуть Ливви к центру неотложной социальной помощи (выбранному за отсутствие внешних камер наблюдения) вместе с залитой слезами невнятной, полной извинений запиской от Алекс. Она спрашивала себя, насколько серьёзно отнесётся полиция к продолжению поисков похитителя. Ливви была жива, здорова и ничего не помнила о времени, проведённом вдали от Эрин. Наверняка у полиции Ди-Си нет лишнего времени, дабы выслеживать обезумевшую мать, которая ошибочно сочла, что эта маленькая девочка – её повзрослевшая малышка, два года назад выкраденная отдельно проживающим отцом. Наверняка есть случаи пропажи детей, подходящие под неопределённую информацию, оставленную Алекс. Они направят власти по ложному пути. Может, те и свяжут похищение Ливви со смертью её деда сразу же, но, скорее всего, нет. Им придётся тщательно проверять множество кучу возможных мотивов насильственной смерти Карстона – мотивов совсем из другой оперы. Это будет выглядеть всего лишь как ужасное совпадение и ничто иное.

Закулисным властным фигурам – тем, кто дёргает ниточки кукол-марионеток – придётся замять это дело, не дав ему ходу. Единственный факт, с которым они останутся – замглавы ЦРУ и руководитель одной из официально не существующих программ секретных спецопераций поубивали друг друга и десяток американских солдат. Кукловоды, вероятно, уничтожат всё здание целиком раньше, чем успеют разобраться с уликами. Назовут это ужасной случайностью: здание рухнуло из-за какого-то строительного дефекта, ай-я-яй.

Она задумалась о последних словах, сказанных ей Кевином перед тем, как он отключился.

– Ты сможешь это сделать, Олли. Я знаю, ты спасёшь ему жизнь. Потому что ты должна. А затем мы все будем в безопасности. Больше с Дэнни ничего не случится, так что ты поможешь ему выкарабкаться.

Она спрашивала себя, на самом ли деле он так в неё верил или же просто старался не дать ей запаниковать. Но разве он позволил бы себе вырубиться, если бы не верил в собственные слова?

– Алекс?

Она подняла голову так резко, что винтовой табурет под ней отъехал на несколько дюймов. Она соскочила с него, склонилась над Дэниелом и взяла его за руку, вслепую искавшую её.

– Я здесь, рядом. – Она взглянула на капельницу. Действие кетамина уже должно было закончиться, но сейчас в его кровь внутривенно поступало обезболивающее, которое не даст ему испытывать слишком сильный дискомфорт.

– Где мы?

– Пока что – в безопасности.

Он медленно открыл глаза. Ему потребовалась секунда, чтобы найти её глазами, а затем другая, чтобы сосредоточить взгляд.

Уже часа два или три, не меньше, она верила, что он откроет глаза снова, но всё равно чуть не задохнулась, увидев знакомый серо-зелёный. Она почувствовала, как на глаза ей наворачиваются слёзы.

– Ты ранена? – спросил он.

Она шмыгнула носом.
– Ни царапины.

Он слабо улыбнулся.
– Кевин? – спросил он.

– В порядке. То, что ты сейчас слышишь – это его храп, а не работающая бензопила.

Его глаза снова закрылись, а уголки рта опустились.

– Не волнуйся о нём. Всё с ним будет нормально.

– Он выглядел… совсем плохо.

– Он крепче, чем это вообще возможно – да и ты, вроде как, такой же.

– Прости. – Он вздохнул. – Я поймал пулю.

– Ага, я заметила.

– Карстон выхватил пистолет у парня, стоявшего рядом со мной, когда Диверс навёл на него ствол, – объяснил Дэниел, чуть-чуть приподнимая веки. – Быстрый он для своего возраста. Они стали орать друг на друга, но все бойцы выстроились перед Диверсом.

Алекс кивнула.
– Так им положено.

– Диверс отдал приказ, и один из них выстрелил в Карстона, потом в меня. Карстон упал на колени, но начал стрелять. У меня не было пистолета, поэтому я воспользовался твоим кольцом – схватил за лодыжки тех, кто стоял рядом.

– Ты молодец.

– Хотел взять у кого-нибудь пистолет, но на меня упали те два парня, которых я отравил. Не мог их сбросить. Руки плохо слушались.

– Тот, что упал тебе на грудь, в действительности, вероятно, спас твою жизнь – закрыл собой рану, пока я не подошла.

Дэниел снова открыл глаза и моргнул.
– Я думал, что умер.

Алекс пришлось сглотнуть.
– Честно говоря, в какой-то момент я тоже так подумала.

– Хотел дождаться тебя. Хотел сказать тебе кое-что. Ужасно переживал, когда понял, что не смогу.

Она погладила его по щеке.
– Всё в порядке. Ты сделал это. Ты дождался.

Сейчас ей легче давались слова утешения. Она сильно изменилась с тех пор, как встретила Дэниела.

– Я просто хотел, чтоб ты знала, что я ни о чём не жалею. Я благодарен за любое мгновение, проведённое с тобой – даже плохое. Я бы ни от одного из них не отказался, Алекс, ни за что на свете.

Она прислонилась лбом к его лбу.
– Я тоже.

Одно бесконечное мгновенье они не шевелились. Она слушала звук его дыхания, звук его равномерно сигналящих мониторов и мощный храп Кевина на заднем плане.

– Я люблю тебя, – прошептал он.

Она коротко рассмеялась – быстрым и нервным смешком. Так же быстро и нервно дрожали её руки.
– Ага, пожалуй, я вроде как врубилась, что это слово значит. Долго же до меня доходило, правда? Короче, неважно… я тоже тебя люблю.

– Наконец-то говорим на одном языке.

Она снова рассмеялась.

– Ты дрожишь, – сказал он.

– Я столько кофе выпила, что мне нужна детоксикация.

В ночной тиши нелегко было пропустить шум автомобиля, подъехавшего к дальнему концу здания. Алекс удивилась тому, как вяло отреагировали её нервы – видно, сил совсем не осталось. Всё, что она почувствовала, когда выпрямилась и высвободила руки – это усталость. Она вынула из-за спины «ППК».

– Очень надеюсь, что это Вэл, – пробормотала она.

– Алекс… – шепнул Дэниел.

– Даже на дюйм не вздумай сдвинуться, Дэниел Бич, – ответила она, тоже шёпотом. – Я потратила слишком много времени, штопая твои дырки, так что не смей портить мою работу. Это просто предосторожность. Я на секунду.

Она поспешно подошла к задней двери и выглянула из-за небольшой занавески. Это была машина, которую она ждала – уродливый зелёный «Ягуар» с Вэл за рулём. На пассажирском сидении нетерпеливо привстал Эйнштейн.

Алекс знала, что ей полагалось испытывать больше чувств, зная, что всё кончено, что почти все хвосты подчищены. Полагалось испытывать ликование, облечение, благодарность; возможно – лить слёзы радости. Но ресурсы её организма были исчерпаны. Как только закончится действие кофе, она впадёт в кому.

– Как я и думала, это Вэл, – тихо сказала она Дэниелу, кладя пистолет на край его постели, собранной из того, что было.

– Ты выглядишь так, будто вот-вот потеряешь сознание.

– Скоро, – согласилась она. – Но пока ещё нет.

Перевод и редакция: leverina

Форум!

Материал предоставлен исключительно в целях ознакомления и не преследует коммерческой выгоды.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
Копирование и распространение запрещено!