Космополис. Часть 1. Глава 8

Эрик прошел через входную дверь в заднюю комнату, где несколько клиентов выкапывали редкие книги с дальних полок. Среди них была женщина, но только взглянув на нее он понял, что она не та кого он ищет. Откуда он это знал? Он не знал. Он проверил офисы и туалеты и потом увидел две двери в этой части магазина. Когда он вошел в первую, она вышла через вторую - та женщина, которую он искал. Он вернулся в центральную комнату и стоял на старых половицах, среди не распакованных коробок, среди аромата ушедших лет, осматривал помещение. Ее не было среди покупателей и персонала. Он понял, что его телохранитель пренебрег своими обязанностями, чернокожая женщина с выразительным лицом, позволяла глазам игриво бродить по направлению к двери справа от нее. Он прошел туда и открыл дверь в коридор, где у одной стены стояли груды книг, фотографии поэтов-социопатов висели на другой. Лестничный пролет вел в галерею этажом выше. На ступеньках сидела женщина, определенно это была она.  В ее спокойствии явно различалась легкость осанки, и он разглядел кто она. Это Элис Шифрин, его жена, читает книгу стихов.

-"Почитай мне" - сказал он
Она подняла глаза и улыбнулась. Он опустился на ступеньку ниже нее и положил руку на ее щиколотку, любуясь ее кроткими глазами.

-"Где твой галстук?”- сказала она .

-"У меня был медосмотр. Смотрел на свое сердце на экране.”
Он провел руками вверх по ее икрам к ложбинке под коленями.

"-Мне не нравится говорить это.”

-"От тебя пахнет сексом.”

-"Это из-за свидания с врачом, ты чувствуешь этот запах??”

-"Я чувствую запах секса вокруг тебя.”

-"Это запах голода”, сказал он. "Я хочу пообедать. Ты хочешь пообедать? Мы люди и нам нужно поесть и поговорить.”
Он взял ее за руку, и они змейкой двинулись сквозь толпу в кафе на другой стороне улицы. Человек продавал часы на развернутом банном полотенце на другой стороне тротуара. Длинная комната была забита народом и шумом. Они протолкнулись сквозь толпу и нашли места за стойкой.

-"Я не уверена, что я голодна.”

-"Ешь и поймешь”, сказал он. "Поговорим о сексе.”

-"Мы женаты всего несколько недель. Только несколько недель.”

-"Все в мире – это только недели. Все – это дни. У нас есть только минуты, чтобы жить.”

-"Мы же не хотим начать отсчет времени, не так ли? Или разведем серьезную дискуссию на эту тему?”

-"Нет. Мы хотим заняться сексом.”

-"Займемся и должны.”

-"Мы хотим им заняться”, сказал он.

-"Сексом??.”

-"Да. Потому  сейчас самое время чтобы им заняться. Время  слишком быстротечно. Что? Ты не знала этого?”

Она посмотрела на меню, которое висело на боковой стене, обескураживая своими масштабами и оформлением. Он вслух процитировал некоторые пункты, которые, как он думал, она может есть. Не то чтобы он знал, что она любила есть.
В кафе стоял гул из акцентов и языков. Раздатчик объявлял готовые заказы по громкоговорителю. Клаксоны гудели на улице.

-"Мне нравится этот книжный магазин. Знаешь почему?” сказала она. "Потому что он полуподпольный.”

-"Ты скрываешься? Тебе нравится скрываться? От чего?”
Рядом сидели мужчины, которые громко разговаривали о делах, то и дело стуча пальцами и приборами по барной стойке.

"Как шумно”, сказала она наклоняясь к нему, весело шепча ему на ухо.

"Ты была одним из тех молчаливых, задумчивых детей? Все время в тени.”

"А ты?”

"Не знаю. Не думал об этом.”

"Подумай над этим и скажи, что это было.”

"Хорошо. Когда мне было 4 года”- сказал он, "я понял сколько бы я весил на каждой планете солнечной системы.”
- "Мило. Мне нравится”- сказала она и поцеловала его в лоб, немного по-матерински. "Какое сочетание науки и самомнения.”

И она долго смеялась, пока он диктовал официанту их заказы.
Громкие крики раздавались из туристического автобуса, застрявшего в пробке.

"Когда мы едем к озеру?”

"К черту озеро!”

"Я думала нам нравится озеро. Мы столько планировали, уехать вдвоем. На озере тихо.”

"В городе тихо.”

"Там где мы живем да. Я полагаю да. Достаточно высоко, достаточно далеко. А как на счет твоей машины? Не так тихо, наверное. Ты проводишь там много времени.”

"У меня офис на колесах.”

"Да?”

"Да, так построили этот стреч-лимузин. Они берут базовый блок  транспортного средства, режут напополам огромной циркулярной пилой. Затем добавляют сегмент, который удлиняет ходовую часть на десять, одиннадцать, двенадцать футов. В зависимости от желаемого размера. Двадцать два фута если хотите. Пока резали мою машину, я послал им сообщение, чтобы они удлинили ее и сделали шумоизоляцию.”

"Очень удобно. Мне нравится.”

Они разговаривали прижавшись друг к другу как птенцы. Он сказал себе, что она его жена.

"Машина бронирована конечно. Это затруднило шумоизоляцию, но в конце концов, они справились. Мужик сказал, мужик сделал.”

"Это работает?”

"Как это может работать? Нет. Город шумит, когда ест и спит. Городской шум не имеет возраста. Город рождает те же звуки, что и в семнадцатом веке, плюс еще те звуки, которые прибавились с тех времен. Но я не возражаю против шума. Он заряжает меня энергией. Самое важное, что шумоизоляция есть.”

"Изоляция?”

"Да, изоляция. Это то, что в конце концов имеет значение.”
Торвала не было видно. Эрик увидел телохранителя, который стоял около кассового аппарата, и казалось изучал меню. Он хотел понять, почему кассы не огорожены витриной, как кассы в музеях в Филадельфии и Цюрихе.
Элис посмотрела в свою тарелку с супом, вылавливая из супа кусочки.

"Разве это я хотела?”

"Скажи мне, что ты хотела.”

"Утиный бульон с травами.”
Она сказала это с усмешкой, усиливая свой акцент, который на самом деле был экстерриториальным и только чуть-чуть усиливал ее нормальную интонацию. Он внимательно посмотрел на нее, восхитившись изгибом ноздрей и прекрасной маленькой горбинкой на носу. Но поймал себя на мысли, что возможно она совсем не такая красивая. Возможно, у нее есть недостатки. Это был удар по его осведомленности. Может быть, она была посредственной, крайне заурядной. Она была гораздо красивее там, в книжном магазине, когда он принял ее за другую. Он начал понимать, что они выдумали ее красоту вместе, сговорились, создавая фикцию, которая работала на их взаимную мобильность и восхищение друг другом. Они поженились под покровом этого негласного соглашения. Им нужен был финальный аккорд в отношениях. Она была богата, он был богат; она была наследницей, он сделал себя сам; она была образованной, он был беспощадным; она была хрупкой, он был сильным; она была одаренной, он был гениален; она была прекрасной. Это было основой их взаимопонимания, тем, во что они должны были поверить, прежде чем стать парой.

Она неподвижно держала ложку над тарелкой, пока формулировала мысль.

-"Давай не будем, ты сам знаешь, что я права. От тебя разит сексом ”, сказала она, не отрывая взгляда от тарелки с супом.

-"Не было у меня секса, но секс мне нужен. Знаешь почему от меня несет сексом??? Потому что, чем больше я смотрю на тебя, тем больше понимаю кто мы.”

-" Что ты имеешь в виду? О, нет. Не надо.”

-"Да и из-за этого я еще больше хочу заняться с тобой сексом. Потому что это особый вид секса, который имеет элемент очищения. Это средство от разочарования. Противоядие.”

"Тебе необходимо возбуждение, не так ли? Это часть тебя.”

Он хотел укусить ее нижнюю губу. Захватить между зубами и потянуть вниз настолько сильно, чтобы эротично появилась капелька крови.”

-"Ты куда-то собиралась после книжного магазина?” сказал он. "Здесь есть отель.”

-"Я шла в книжный магазин. Мне нравится проводить там время. Я чувствую себя там счастливой. У тебя какие планы?”

-"Стричься.”
Она положила руку ему на лицо и мрачно взглянула ему в глаза. В ее взгляде было что то таинственное, непонятное ему.

- "Тебе нужно стричься?”

-"Мне нужно все, что ты можешь мне дать.”

-"Будь вежлив со мной,” сказала она.

-"Мне нужно возбуждение в любом его виде. На той стороне авеню есть отель. Можем начать все сначала или покончить с пылкими чувствами. Пробудить страстные желания – это смысл возбуждения. Мы можем закончить то, что только что начали. Рядом две гостиницы. У нас есть выбор.”

-"Я не уверена, что хочу продолжить.”

-"Нет, хочешь и будешь.”

-"Я тебя прошу. Держи себя в руках”, сказала она.
Он взял свой печеночный сэндвич и смачно откусил. Он жевал и разговаривал, отлив себе суп из ее тарелки.

-"Когда-нибудь ты вырастешь”, сказал он "и тогда твоей матери не с кем будет поговорить”.