Глава 10

Селена

На следующий день мы поехали в частный ангар возле аэропорта Шарль-де-Голль. Ремингтон просветил меня насчет своих двух братьев. Согласно его словам Люсьен заядлый любитель гонять на гоночных машинах, а Доминик сходит с ума по лошадиным скачкам. Казалось, что они парочка чокнутых, и я с нетерпением ждала встречи с ними. Адель также полетела с нами. Ранее днем Ремингтон рассказал мне, что Жиль собирается проверить ее, чтобы убедиться, что она не представляет угрозы. Так что, если она выкинет какой-то номер, Жиль и Эрик поймают ее с поличным. Лично мне не казалось, что она представляет опасность. Я чувствовала себя ответственной за это. Наверное, мне не стоило заставлять Ремингтона сомневаться в Адель. Понаблюдав за Адель после того, как мы с Ремингтоном снова сошлись, я пришла к выводу, что Адель испытывает к Ремингтону уважение и обычную влюбленность, ничего более. От того, как ее глаза начинают светиться, когда он или его сын входят в комнату, я была счастлива за Ремингтона, так как есть еще один человек, который любит его. Его так легко любить.

Я прекратила дышать.

Дерьмо! Любить? Я что сказала любить? Я имела в виду легко увлечься им.

Я бросила бороться со своими чувствами и осмотрелась.

Несколько небольших самолетов стояли то тут, то там. Мы зашли на борт белого самолета с голубыми полосами по бокам. Очевидно, Ремингтон предпочитает путешествовать с комфортом. Впечатляюще.

— Тебе удобно? — спросил он, как только усадил Эдриена напротив нас.

Я кивнула.

— Ты почти как Прекрасный Принц. Я чувствую себя избалованной, Ремингтон.

Он фыркнул.

— Прекрасный Принц? Я уже говорил тебе, что не отношусь к этому типу. Уверен, что даже мои самые скромные мысли до чертиков напугали бы этого твоего принца. Но мне нравится баловать тебя, Принцесса, — он послал мне страстный взгляд.

— Ты не мог бы думать о чем-то помимо секса, когда смотришь на меня?

Он наигранно вздохнул.

— Я, правда, очень старался, но потерпел неудачу. Похоже, когда я смотрю на тебя или в голове проскальзывает любая, даже самая незначительная мысль о тебе, мне напрочь отшибает разум, — он пожал плечами. — Ты муза моих мыслей.

— Вау, не утаивай ничего от меня, Сен-Жермен.

— Я пообещал тебе правду. Всегда, — он улыбался, пока пристегивал ремень.

Несколько минут спустя мы уже были на пути в Прованс.

Как только самолет достиг места назначения, напряжение, сковывающее мои кости, растворилось. Когда мы вышли из самолета, я огляделась, а Эдриен метнулся в сторону высокого мужчины с темными волнистыми волосами, который стоял в нескольких метрах от нас.

Ладонь Ремингтона легла на мою поясницу, когда мы отошли от самолета. Мне нравилось то ощущение, которое вызывало прикосновение его руки к моему телу, собственническое и заботливое.

Мы остановились напротив высокого мужчины.

Эти глаза и волевой подбородок!

Воздух здесь в Провансе, должно быть, творит чудеса с мужским населением.

Он оказался очень симпатичным, с щетиной однодневной или двухдневной давности, прямым носом, полными губами, которые были плотно сжаты, словно он глубоко задумался о чем-то. Он хмурился, и, казалось, пребывал в замешательстве, пока его карие глаза изучали меня. Ремингтон ткнул его под ребра, прерывая его изучающий взгляд.

Боже, как неловко.

Они обнялись, а затем повернулись ко мне.

— Люсьен, это Селена, — представил меня Ремингтон. В его голосе звучала гордость и, пожалуй, обожание. Мне понравилось.

Ах, заядлый гонщик. Мило.

Я видела, как в его глазах отразилась тысяча невысказанных вопросов. Он метнул тяжелый взгляд на Ремингтона, а затем обратно на меня.

Я нервно переступила с ноги на ногу, зная, что он видит тоже, что увидел Ремингтон, когда мы встретились впервые.

Лицо Люсьена прояснилось, губы растянулись в легкой улыбке, и он быстро притянул меня к себе, обнимая, поцеловал в обе щеки, а затем еще раз в левую щеку.

— Значит, Селена. Неудивительно, что Малыш только о тебе и думал, когда приезжал сюда недавно на несколько дней. Ты чрезвычайно очаровательна. И кстати, зови меня Люк, — в некоторых словах можно было расслышать акцент, но, тем не менее, его английский был идеален. Слишком идеален.

Малыш? Я фыркнула.

— Прекрати льстить ей, Люсьен, — Ремингтон обернулся ко мне. — Этот кусок идиота — мой брат — таким способом демонстрирует свою любовь.

Внимание Люсьена по-прежнему было сосредоточено на мне. Ремингтон сжал губы, и вспышка раздражения мелькнула в его глазах.

— Как поживает Шарлотта? Ну, знаешь, твоя девушка? — спросил Ремингтон, прерывая Люка, пока тот вел меня к джипу, припаркованному в нескольких метрах впереди. Эдриен тем временем вприпрыжку помчался к машине и забрался на заднее сиденье. Адель, Жиль и Эрик, должны были ехать на другой машине, поэтому они направились к «Пежо», также припаркованному неподалеку.

Люк рассмеялся и хлопнул Ремингтона по спине.

— Она в порядке, в самом деле.

— Не забывай об этом.

Люк закатил глаза и уселся на водительское сиденье. Я рассмеялась. Так необычно видеть Ремингтона с этой стороны. Словно в тот момент, когда самолет приземлился, он превратился в другого человека, более спокойного и беспечного, пусть и очень властного — особенность, которую я заметила, когда мы снова решили быть вместе.

Люсьен вел машину, как маньяк. Очень уверенный в себе маньяк. Половину поездки я провела, вцепившись пальцами в кожаные сиденья, а мой желудок завязался в узел. Спасибо Господи, что машин почти не было. Эдриен взвизгивал, смеялся и хлопал в ладоши, пока я руками старалась удержаться от столкновения с передними сиденьями. Даже езда на мотоцикле с Ремингтоном не напугала меня так сильно.

— В машине мой ребенок и Селена, Люсьен. Не самое подходящее время демонстрировать свое мастерство.

— Боже, а ты такой кайфолом, Ремингтон.

— Это называется ответственность, идиот.

Я усмехнулась себе под нос из-за их дружеской перепалки.

Минут десять мы ехали в тишине на сравнительно невысокой скорости, и я наслаждалась видами из окна машины. Эдриен, наконец, начал клевать носом и, прильнув ко мне, тихо посапывал. Ощущение его крошечного теплого тельца рядом со мной отогнало прочь боль, затаившуюся в уголках и трещинках моего сердца и выжидающую, когда она сможет поднять свою уродливую голову.

— Экскурсия по сбору урожая в Любероне, — прочитала я на рекламном щите, когда машина проезжала мимо. — Сейчас сезон?

— Да. Хочешь как-нибудь попробовать? — спросил Люк, и Ремингтон выругался сквозь зубы. Люк рассмеялся.

— Ну же, Ремингтон, расслабься. Нет необходимости смотреть на меня волком. Я просто предложил.

Я не могла видеть лицо Ремингтона, но по игривому выражению лица Люка догадалась, что он подкалывает Ремингтона, и, возможно, специально дразнит своего брата, чтобы вызвать реакцию.

— Мы с Ремингтоном еще не обсуждали наши планы, — я наклонилась вперед, скользнула рукой по плечу Ремингтона и погладила его волевой подбородок пальцами. Он улыбнулся, демонстрируя свои ямочки, и дорогой Боже, и у меня между бедер стало жарко.

После того как мы остановились на перекрестке, Люк свернул налево, на дорогу, по обеим сторонам которой находились виноградники. Затаив дыхание, я наслаждалась открывшимся видом, видневшимися вдали склонами холмов и деревушками, располагающимися на их вершине, и мои губы растянулись в улыбке. Рука, прикоснувшаяся к моей коленке, отвлекла меня от окна. Ремингтон развернулся на своем переднем сиденье и встретился со мной взглядом, затем посмотрел вниз на своего сына и обратно на меня. Его взгляд был теплым, и на секунду мне показалось, что я увидела в нем нечто большее. Что-то, от чего мой пульс затрепетал, как крошечные крылышки бабочки. Затем он отвернулся, чтобы посмотреть вперед, забирая это выражение своих глаз с собой, и в животе у меня что-то приятно сжалось. Не могу перестать реагировать на него. Мое сердце по-прежнему стремится к нему, даже несмотря на то, что мы сидим так близко друг к другу. Может быть, мне стоит научить свое сердце сдерживаться, думать перед прыжком, потому что этот прыжок может завести меня туда, откуда я никогда не смогу слезть. Но сердце упрямое, жадное, эгоистичное и оно хочет то, что хочет, расцветает от того, что его кормят его любимой едой, поэтому я накормила свое, просто глядя на профиль Ремингтона.

Десять минут спустя показался огромный дом, ну ладно, не дом, замок, который становился все больше по мере того, как мы приближались к вершине холма. Несколько минут спустя мы остановились на подъездной аллее, выложенной булыжником, и я просто не успевала впитывать в себя все, что видела.

Просто невероятно! ВАУ!

— Добро пожаловать в Шато Сен-Жермен, Селена, — в голосе Ремингтона звучало удовлетворение, когда он говорил эти слова. — Твой рот, ma belle, — прошептал Ремингтон, как только Люк вышел из машины. — Или мне придется перебраться к тебе на заднее сиденье и сделать с этим что-нибудь.

Я подарила ему страстный взгляд и прикрыла рот. Он усмехнулся, поднялся со своего места, обошел машину и взял Эдриена на руки. Мальчик, моргнув, приоткрыл глаза. Осмотрев окрестности, он заерзал, вывернулся из рук отца и понесся по направлению к главному входу. Я улыбнулась, наслаждаясь тем, какой сгусток энергии представляет собой Эдриен.

Когда я вышла из машины, меня сразу же окутал слабый аромат лаванды. Дразня меня. Соблазняя. Здесь по-прежнему все еще тепло. Я рассматривала огромное каменное строение эпохи Ренессанса, выкрашенное в очень светлый желтый цвет. Комнаты выходят окнами и на восток, и на запад. Бесконечные ряды виноградных лоз, сейчас переливающиеся золотистыми, коричневыми и бронзовыми цветами осени, растянулись по склону холма с одной стороны от замка, а с другой стороны склон покрывали кусты лаванды.

Это было просто красиво.

— Насколько он старый?

— Западное крыло — самая старая часть — относится к тринадцатому веку, а восточное крыло приблизительно к восемнадцатому.

К тому моменту, когда я закончила изучать вид, Ремингтон обернул руки вокруг моей талии и подбородком уперся мне в плечо. Все уже ушли в дом, а наш багаж таинственным образом исчез.

— Жиль и Эрик занесли чемоданы внутрь, — сообщил Ремингтон, когда заметил, как я нахмурилась.

Я кивнула.

— Как тебе удается поддерживать это место в таком хорошем состоянии?

Он переплел наши пальцы, и повел меня ко входу.

— Мы нанимаем людей, которые заглядывают сюда минимум три раза в неделю. Это место уже развалилось бы, если бы у нас не было людей, которые бы заботились о нем. Моя мать много путешествует, хотя она знает о виноделии гораздо больше, чем я, а Люсьен почти все свое время проводит на гоночных трассах или тренируется. Что касается Доминика, он или путешествует или торчит на скачках. Они крайне редко бывают в Провансе. У нас есть управляющий, возглавляющий всех работников на виноградниках и следящий за всем.

Интерьер дома оказался таким же захватывающим дух, как и внешний вид. Стены светло-терракотового цвета украшены несколькими живописными портретами. В большой гостиной у одной из стен располагается камин. Подушки нежного голубого, желтого и красного оттенка разбросаны на кожаных черных диванах, единственных предметах мебели, не имеющих отношения к историческому духу этого места. Тем не менее, они прекрасно вписались в обстановку. На одной из стен висит очень реалистичный портрет Эдриена, когда он был еще совсем крохой, на руках у женщины — полагаю, матери Ремингтона. Их сходство было видно невооруженным глазом.

— Здесь красиво.

Он улыбнулся, очевидно, довольный моей оценкой.

— Я рад, что тебе нравится. Наши комнаты в западном крыле. А комнаты Адель, Эрика и Жиля в восточном, — сообщил он, ведя меня по лестнице, которая плавно изгибалась и вела на следующий этаж. В коридоре было десять дверей, которые вели в комнаты. — Эта наша, — он указал на дверь слева от нас. — А Эдриен будет рядом с нами.

Наша.

Он дважды использовал это слово. Мое сердце пропустило удар, и от этих его слов внутри все задрожало от блаженства. Мне нравится интимность, которую порождает это слово.

Когда мы вошли в комнату, кто-то вскрикнул, а затем послышался смех ребенка. Я подлетела к окну и снова мои легкие оказались не в состоянии достаточно быстро поглощать воздух. Два маленьких кирпичных домика — полагаю, один из них сарай — стояли справа, а несколько ступеней вели к открытым зеленым лужайкам, на которых деревья были посажены таким образом, чтобы обеспечить тень в знойные летние дни. Сейчас же их золотая и оранжевая листва идеально дополняла похожий на декорацию пейзаж. В нескольких метрах возле патио располагался фонтан, звуки струящейся воды гипнотизировали, расслабляли. Мой взгляд переместился на бассейн, который я упустила, пока разглядывала вид, и я улыбнулась. Эрик и Эдриен были в бассейне и плескали друг на друга водой. Адель переоделась в закрытый черный купальник и сидела спиной ко мне, опустив ноги в воду. Неужели мы с Ремингтоном так долго оставались снаружи? Или Эрик, Эдриен и Адель так сильно хотели искупаться? Совершенно точно, несмотря на то, что в жизни Эдриена нет матери, он окружен любящими его людьми.

Эдриен был одним из самых счастливых малышей, которых я встречала. Не припоминаю ни одного раза, когда бы я видела его печальным или что-то подобное.

— Мне нравится это место, — сказала я, повернулась и увидела, что Ремингтон стоит возле кровати и пристально смотрит на меня.

— А мне нравится смотреть на тебя. Такой прекрасный вид, когда ты стоишь там, — он раскрыл мне объятья, и я с радостью и охотно шагнула в них.

— Спасибо, что пригласил меня.

— Добро пожаловать, — ответил он. — Рад, что ты согласилась приехать.

Глава 11

Ремингтон

Распаковав сумки, я оставил Селену в нашей комнате и отправился на поиски Люка. Я заметил, как он рассматривал ее, когда встречал нас возле ангара. Должно быть, он заметил то же, что и я, когда впервые увидел ее в отеле «Л'Арк». Едва заметное сходство, которое бросается в глаза, пока не присмотришься к ней поближе и не поймешь, что она и Колетт на самом деле вовсе не похожи.

Я нашел Люка развалившимся на стуле в гостиной, он читал один из своих журналов, посвященных гонкам. Он поднял взгляд на меня, как только я сел на один из стульев рядом.

После того как мы обсудили новости, касающиеся нашей жизни, я откинулся на спинку стула и вытянул ноги. Я понимал, что мы ходим вокруг да около этой темы и это заставляло меня нервничать и быть нетерпеливым. Мне хотелось признаться.

— Ну и как тебе Селена? — спросил я его, внимательно за ним наблюдая.

— Очень красивая. Соблазнительная фигура. Мужик, у нее очень аппетитные формы.

— Заткнись, засранец, — зарычал я на него. Он улыбнулся и я понял, что он подкалывал меня. Он всегда так поступал, даже когда мы были детьми.

Его лицо приняло серьезное выражение.

— Она слегка напомнила мне Колетт. Но присмотревшись, я понял, что она не похожа на нее. Не могу объяснить это.

Я с облегчением выдохнул.

— Они похожи, — я пожал плечами. — Я тоже интересовался этим. Существует теория, что у каждого в мире где-то есть человек, с которым мы похожи. Возможно, это как раз ее случай.

Он изучал меня, прищурив глаза.

— Ты по этой причине встречаешься с ней?

Я потер шею, чувствуя, как там начинает скапливаться напряжение.

— Нет. Она нечто большее. Она понимает меня и не жалеет. Не знаю, как объяснить так, чтобы не показаться при этом по уши влюбленным идиотом.

Он склонил голову набок.

— Попытайся.

— Я чувствую с ней связь, которой не испытывал ни с одной женщиной уже много лет.

— Связь. Ты подразумеваешь секс?

— Частично, да. Но другая часть... — я пожал плечами, не договорив.

— Тебе, мой дорогой брат, чертовски не хватает либо секса, либо внимания, — заявил он, и мне захотелось стереть эту самодовольную улыбку с его лица.

— Ничего подобного, умник.

Он хмыкнул.

— А что Эдриен? Ты старался, чтобы он не пересекался с женщинами, с которыми ты раньше встречался.

Я провел рукой по волосам. Его вопрос повторил мои мысли. Понятия не имею, как ответить на него, как и на любой другой вопрос, касающийся Селены.

— Он любит ее. Впервые в жизни, я не знаю, что делать.

— Ты придумаешь. Ты всегда находишь выход. Это одно из качеств, которые я обожаю в тебе.

— Ты обожаешь меня? — спросил я, выгибая бровь.

Он наклонился вперед, взял бокал вина со стола, передал его мне и сказал:

— Не загордись.

Я рассмеялся, чувствуя, как напряжение покидает меня. Это то, чего мне не хватало в жизни — проводить время со своими братьями, как раньше, когда мы были детьми. Жизнь превратилась в сплошной безумный вихрь повседневных дел.

Спустя полчаса вниз спустилась Селена, на ней было открытое желтое платье, обтягивающее ее во всех положенных местах, но не демонстрирующее слишком много. Я украдкой осмотрел ее фигуру, каждый изгиб которой я изучил руками или ртом. Руки чесались прикоснуться к ней, хотя я словно прикованный остался сидеть на своем месте, просто наслаждаясь ею. Я вспомнил, что говорил Люк, обернулся и увидел, как он бесстыдно рассматривает ее. Я начал сверлить его взглядом.

— Это что за грохот? — спросил он, его глаза округлились, видимо, от удивления. — Ты что, рычал на меня?

Я рычал? Не припоминаю, чтобы издал хоть звук. Это лишний раз доказывает, как сильно Селена влияет на меня, раз я начинаю делать что-то машинально.

Люк поднял руки в воздух, словно успокаивая меня.

— Полегче, Тарзан. Джейн вся твоя.

Прищурив глаза, я посмотрел на него, и ему хватило благородства опустить взгляд обратно на журнал.

Я вскочил на ноги и зашагал туда, где стояла улыбающаяся мне Селена.

— Захватывает дух, — пробормотал я и поцеловал ее в лоб, вдыхая аромат одного из ее лосьонов, которые, я видел, она втирала в кожу этим утром. Цитрус и присущий Селене аромат.

Обхватив Селену рукой за талию, я повел ее через патио вниз по ступенькам, которые вели на открытую местность. Просто видеть восторг и удивление на ее лице, когда она рассматривает окрестности или наблюдает, как Эдриен играет с Эриком в бассейне, а смех Адель нарушает звенящую тишину садов, и я уже чувствую себя счастливым и гордым из-за своего решения привезти ее сюда.

Позже мы переодевались к ужину, и я старался перебороть желание прижать ее к кровати и делать с ней все, что захочу.

На мой взгляд, ужин прошел замечательно. Мы все вместе ужинали в патио: Люсьен, Жиль, Эдриен, Селена, Эрик, Доминик, который приехал час назад, и Адель. Из скрытых в патио динамиков лилась нежная музыка. Я осмотрел всех сидящих за столом, жалея, что среди них нет моей матери. Здесь собрались самые важные в моей жизни люди, и я бы солгал, если бы сказал, что не готов на все ради них. Я повернулся посмотреть на Селену. Мне нравится, что она здесь со мной, в месте, где я вырос. Дождаться не могу, когда покажу ей здесь все. Мой взгляд неосознанно остановился на ее груди, и, глядя на то, как платье обтягивает ее полную грудь, мой член зашевелился. Рукой, лежащей на ее колене, я пробрался под короткое желтое платье, которое было на ней, и сжал ее бедро.

Я наклонился к ее уху.

— Я уже упоминал, как сильно мне нравится это платье? Такое удобное.

— Открыть тебе секрет? — я с готовностью кивнул, наслаждаясь шаловливым выражением ее глаз. Она приблизила губы к моему уху. — Я не надела нижнее белье.

Черт побери!

Мне следовало трахнуть ее раньше. Я скользнул ладонью вверх по ее бедру и дыхание Селены сбилось.

Хорошо. По крайней мере, теперь мы оба распалены и на взводе.

Я вернул руку на ее колено и сконцентрировал свое внимание на Доминике.

— Ну как твой бизнес на скачках? — спросил я Доминика, делая глоток розового вина, изготовленного из винограда, растущего на наших виноградниках. Великолепно.

— Постоянно ржет, я полагаю, — он рассмеялся собственной шутке.

Я сделал пометку, сказать ему, чтобы он придумал какие-нибудь новые штуки. Этой он пользовался последние лет пять или что-то около того.

— Тебе нравится во Франции, Селена? — поинтересовался Доминик.

— Пока что все замечательно. Я посетила несколько достопримечательностей. Я уже бывала в Париже раньше, но даже не понимала, как много пропустила, пока снова не оказалась здесь. Я никогда раньше не бывала в Провансе. Просто дух захватывает. Я так рада, что мне представилась возможность приехать сюда, — она послала мне взгляд полный обожания.

Мне понравилось,  что она сказала об этом тепло и уверенно. Я улыбнулся как идиот.

— Хочешь увидеть что-нибудь особенное пока ты в Провансе? — снова задал вопрос Дом, лениво улыбаясь. Очевидно, он думал показать ей своих лошадей. Я негромко хмыкнул, и он наградил меня испепеляющим взглядом, после чего повернулся и полностью сосредоточил все внимание на Селене.

Люсьен оживился, как охотничья собака, которая неожиданно учуяла необычный запах.

— Собственно говоря, я хотел показать ей Монте-Карло, — я волком посмотрел на него и он закатил глаза.

Я понимаю, что он ничего не имел в виду, кроме как показать ей свои «игрушки», как он любит называть свои машины. У него есть гараж, похожий на тот, что в Париже, где он держит спортивные машины, и часто его навещает, когда бывает в городе. Он дал мне запасной ключ, чтобы я мог прокатиться, если у меня возникнет желание. Я испытывал возбуждение, наблюдая за лицом Селены, когда во время свидания мы мчались по улицам Парижа после ужина.

Но, черт возьми, Люк пробуждает худшее во мне. Я ощетиниваюсь всякий раз, когда какой-нибудь мужчина смотрит на нее дольше нескольких секунд, не говоря уже о том, что разговаривает с ней. Мое нежелание делиться ею с миром соперничает с собственническим инстинктом. Хочу, чтобы она играла с моими игрушками, а не с игрушками другого мужчины, хотя и в совершенно другом контексте. Никогда не умел делиться раньше, не получается это у меня и сейчас. Но мне стоит научиться контролировать себя, иначе все закончится тем, что я прикую ее наручниками к своей талии, чтобы она всегда была рядом.

Люк в лучшем случае беспечен, и было бы верхом безумия отпустить с ним Селену. Я люблю брата, но иногда он сводит меня с ума. Даже сосчитать не могу, сколько раз я сидел в больничной палате, молясь, чтобы он выжил после очередной аварии, в которой чуть не погиб. Но он всегда приходил в норму, становился даже более энергичным, чем когда-либо.

Я молча покачал головой и повернулся к Эдриену.

— Пойдем. Пора ложиться спать. Скажи всем «спокойной ночи».

После того как он заснул, я снова спустился вниз и притянул Селену к себе на колени, наслаждаясь ощущением ее тела, тесно прижатого к моему. Она надела туфли на шпильках, похожие на те, что были на ней во время нашего свидания в ресторане в тот день, когда она сделала мне предложение, перевернувшее всю мою жизнь.

— Жиль и его люди нашли того, кто присылал эти письма? — тихо спросила она. — И чтобы ты знал, я не думаю, что это Адель.

Подсознательно я понимаю, что это не она. Но это не мешает мне оставаться подозрительным касательно всей ситуации в целом.

— Нет. Похоже, что человек, который присылает их, очень хорошо знает, как заметать следы.

Она крепче обняла меня.

— Не думаешь, что проще было бы подключить полицию?

— Я бы предпочел решить это, не привлекая их, не то чтобы я имею что-то против полиции. Просто единственное, что этот человек делает — присылает письма и цветы. Жиль более опытен и может решить подобную проблему. Я знаю его уже очень долгое время и полностью ему доверяю.

Я снова порылся в памяти, гадая, кто из женщин мог бы оказаться достаточно жестокой, чтобы присылать сообщения. Я посмотрел на Адель, болтающую с Эриком, и затем наткнулся на взгляд Жиля. Он покачал головой, и я с облегчением выдохнул от его подтверждения. Ничего странного не случилось пока что. Мне очень нравится Адель. Она всегда готова помочь мне и Эдриену. Как мне поступить, если окажется, что это она таинственный преследователь? Как я объясню все Эдриену?

— Пойдем-ка наверх, — прошептала Селена, ее голос звучал устало, но ей довольно эффективно удалось прервать мои размышления.

Мы пожелали всем «спокойной ночи» и отправились наверх. К тому времени как мы разделись, Селена зевнула три раза подряд и забралась под простыни, протягивая руки ко мне. Как только я улегся рядом с ней и обхватил ее руками, она прижалась ко мне, уткнувшись лицом в грудь, и удовлетворенно вздохнула.

После того как она уснула, я еще долго лежал и не спал, думая о нашем разговоре во время ужина. Если Жиль не найдет того, кто присылает письма до конца недели, я обращусь в полицию. Мы больше не получали цветов или писем. Я начинаю нервничать, и мне это не нравится.

Я поцеловал волосы Селены. Несмотря на то, что очень сильно хочу ее, ей нужен отдых. Более того, Селена в моих объятьях дополняет меня, позволяя мечтать и чувствовать то, о чем я не позволял себе думать уже очень долгое время. И как всегда мной овладела потребность убедиться, что она настоящая, поэтому я положил руку туда, где в ее груди размеренно билось сердце. Я крепче сжал свои объятья, наслаждаясь ощущениями ее шикарного тела, мягко и тепло прижимающегося ко мне, закрыл глаза и провалился в сон.

Перевод не преследует коммерческих целей и является рекламой бумажных и электронных изданий.

Любое коммерческое использование данного перевода запрещено. Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.