Глава 32

Фишер

Сегодняшний день

— Разве ты не должен быть на пляже? Скоро начнется фейерверк.

Я даже не поворачиваю головы в сторону Трипа, когда он выходит из двери на небольшую террасу, находящуюся у задней части его дома. Я сижу здесь, уставившись на океан, жалея себя и планирую оставаться в таком положение все оставшуюся часть ночи.

— Я слышал, на бейсболе сегодня было довольно беспокойно. Так вот почему ты сидишь здесь, надувшись, как малолетний ребенок весь день? — спрашивает Трип, усаживаясь на верхней ступеньке рядом со мной.

— Я не дуюсь, — недовольно говорю я.

— Чайка кружит над головой, ожидая, чтобы посрать на твою нижнюю губу, которая слишком выпирает. Ты дуешься.

Я почесываю средним пальцем лицо и фыркаю на Трипа.

— Твой уровень зрелости изумляет меня. Подними свою задницу, пойди на пляж и встреться с Люси. Я бы хотел сидеть на крыльце и наслаждаться тихой ночью, не слушая, как ты вздыхаешь, словно влюбленный подросток каждые пять секунд.

Повернув голову в его сторону, я сердито смотрю на него, он приподнимает брови, и смотрит мне прямо в глаза.

— Если ты слышал о напряженной игре сегодня, то уверен, что знаешь, почему нет смысла идти и встречаться с Люси, — напоминаю я ему.

Трип смеется прямо мне в лицо.

— С каких это пор ты стал таким нежным? Я всегда думал, что морские пехотинцы были плохими задницами, которые не принимали ответа «нет»? Последнее, что я слышал, она не пойдет к алтарю и не сказала: «Согласна» сегодня днем. Подвяжи свои военные шары и иди верни свою женщину обратно.

Это довольно грустно, что в свои восемьдесят три года дед должен мне напоминать, что у меня есть яйца. Я чувствую себя так, словно меня кастрировали именно в ту минуту, когда Чрезвычайно-Глупый-Модник опустился на одно колено. Я знал, что они встречались пару месяцев, но не мог предположить, что между ней все стало настолько серьезным и этой трахающейся палкой. Я думал, что у меня еще есть время влюбить ее в себя снова, но мне необходимо было лучше знать ситуацию. Она не относится к типу тех женщин, которых можно так просто отпускать, и я чувствую себя полным идиотом из-за того, что Шартфорт понял это раньше меня. Он воспользовался возможностью, которую я оттолкнул. По крайней мере, мне следует отдать ему должное за такой умный ход.

— Я не могу вернуть ее, если она не хочет возвращаться, — говорю я деду.

Трип качает головой, глядя на меня.

— Как ты можешь быть таким умным во всем остальном, и таким тупым, когда речь заходит о Люси? Если бы ты наконец вытащил голову из задницы и задержался бы на некоторое время на стадионе, то увидел бы лучший фейерверк, чем даже тот, который они собираются устраивать на пляже.

Я поворачиваю к нему голову, пребывая в замешательстве.

— О чем ты говоришь?

Трип поднимается на ноги и дает мне подзатыльник.

— Вытащи наконец свою голову из задницы и выясни это.

Он поворачивается и заходит в дом, больше не сказав ни слова.

***

Я стою в стороне от всех людей, лежащих на одеялах и сидящих на стульях вокруг небольших костров на пляже, ожидающих начало салюта. Кажется, это была глупая идея, очень глупая идея. У меня не менее десяти человек уже спросили слышал ли я, что произошло после игры с Люси. Почему все эти люди думают, что я хочу ворошить все это дерьмо? Неужели они думают, что если я не выплескиваю на не все это дерьмо, то не беспокоюсь, что она отреклась от нас и пошла дальше с кем-то другим? Я изображаю фальшивую улыбку и киваю, они смеются и рассказывают, насколько «офигенно» все было. Скорее всего, город до сих пор действительно не простил меня за херню, которую я устроил в прошлом году и теперь устраивает мне изощренные пытки.

Решив уже, что мне нет никакого смысла торчать здесь и ругая Трипа всеми словами, заставившего меня прийти на этот чертов пляж, я собираюсь уходить, когда вижу Люси, пробирающуюся ко мне, через рассевшихся людей на одеялах, стульях и даже не обращающую внимание на них, когда они окликают и приветствуют ее. Она идет ко мне и смотрит прямо в глаза, я застываю на месте, уставившись на нее.

Она одета в бледно-желтый без бретелек сарафан, который обтягивает ее тело и струиться по бедрам. Ее волосы завиты в мягкие волны и опускаются на плечи. Она выглядит, словно воин идущий в бой, ее юбка, будто бы развивается огнем вокруг ее ног и свет от пламени костра, отражается бликами на ее лице. Я так загипнотизирован тем, насколько шикарно она выглядит, что на мгновение забываю, что у нее одето кольцо другого мужчины на пальце и ее сердце отдано другому, а когда-то все же принадлежало мне.

Мои ноги просто врастают в песок, пока она пробирается ко мне, и как только мои глаза встречаются с ней, я черт побери, впадаю в полный транс. Она, наконец, останавливается прямо передо мной, и бриз с океана перебирает ее волосы, принося запах ее кожи прямо мне в лицо. Мои колени подкашиваются, но я заставляю себя встряхнуться и выйти из оцепенения, вспоминая, насколько я зол на нее.

— Я слышал, тебя можно поздравить, — говорю я с сарказмом.

— Да, пошел ты в жопу! — отвечает она, скрестив руки на груди и приняв более удобную стойку, словно готовясь к драке.

Я самодовольно ухмыляюсь, при этом зля ее, скрещиваю руки на груди и про себя молюсь, чтобы она не выглядела насколько горячей в агрессивной позиции по отношению ко мне.

— Ааааа, спасибо за совет, милая, но я думаю, что ты уже нашла кого-то, кто отправиться туда теперь.

Она чуть ли не со скрипом сжимает губы, так что ее зубы скрежещут. Я знаю, что веду себя, как полный мудак, но ничего не могу с этим поделать.

— Ты такой мудак, — рычит она.

Черт, она РЫЧИТ на меня, и мой член тут же просыпается, мечтая о ней. Почему, черт возьми, ее такое отношение ко мне заводит меня с пол оборота? Это похоже на ярость, над которой я так чертовски усиленно работал последний год, только чтобы вернуть Люси. Но я пытаюсь все же сделать все правильно, чтобы полностью не потерять ее, она не заслужила этого дерьма. Она выпускает поток своей ярости, и по-видимому, совершенно не беспокоится направляя его на меня.

Это заставляет меня хотеть ее трахнуть прямо здесь и сейчас.

— Ну, тебе не стоит беспокоиться о решении меня мудака. Ты же выйдешь замуж за нового очень скоро, — говорю я ей спокойным тоном, хотя внутри мои эмоции просто выходят из-под контроля.

Я хочу заорать.

Я хочу разубедить ее.

Я хочу забрать, перебросив через плечо и утащить ее задницу в свою пещеру, как какой-то неандерталец, где я смогу ей напомнить, кому именно черт побери она принадлежит.

Мне, черт возьми!

Чувствуя знакомую волну ярости, которая закипает во мне, я делаю глубокий вдох, утрамбовывая ее вниз в пещеру со своим дерьмом и делаю опять ехидное замечание.

— Ты пришла сюда, чтобы показать мне свое кольцо, Люс? — спрашиваю я, специально называя ее чертовым прозвище, и слышу в своем вопросе Чрезвычайную-Дермовую-Модель. Какой мудак не понимает, как именно это звучит?

Она разжимает руки, с отчаянием взмахивает ими и издает звук, сочетающий в себе и вопль и рычание одновременно.

— Почему ты так чертовски бесишься? Может, если бы ты остался подольше сегодня днем вместо того, чтобы убегать прочь, словно чертовый маленький ребенок, который не захотел делиться своими игрушками, ты бы увидел, что я швырнула это глупое обручальное кольцо в лицо Стэнфорда!

Я открываю рот от полного шока и пытаюсь что-нибудь сказать, но у меня получаются только несколько неразборчивых, заикающихся слогов. Она даже не оставляет мне времени осознать до конца все, что она только, что сказала, а уже выдает мне новую тираду.

— Ты всегда убегаешь или замыкаешься в себе, когда все становится слишком тяжело, и мне это черт побери надоело! — кричит она возмущенно. — Что ты хочешь, посылая мне все эти чертовы страницы журнала-дневника, заставить меня ВСПОМНИТЬ и одновременно забыть, что было потом, а? Когда все становится намного сложнее, ты просто сдаешься? Ты просто так уходишь без боя? Мать твою завоеватель?

— Люс…

— ЗАТКНИСЬ! — прерывает она. — Просто заткнись и дай мне закончить!

Мой член через две секунды просто прорвет материю на моих черных шортах с карманами, в результате каждого слова, которое она выкрикивает, я молча поднимаю руки вверх в знак капитуляции и позволяю ей продолжать.

— Какой смысл возвращаться сюда, заставлять меня переживать все эти гребанные воспоминания, если ты не собираешься по-настоящему бороться? Ты не хочешь меня или ты просто ненавидишь любого, кто рядом со мной? Ты не хочешь, чтобы кто-то рыбачил в твоем чертовом пруду, но забываешь, что именно ТЫ толкнул меня в этот чертовый пруд! Ты всегда говорил, что найдешь свой путь вернуться ко мне, но ты ЧЕРТОВСКИ ВРАЛ!

Она проходит мимо меня, задевая меня плечом и быстрым, уверенным шагом идет прочь, удаляясь от меня и от всех людей, которые ожидают фейерверк. Принимая слова Трипа близко к сердцу, я наконец-то высовываю свою голову из задницы и припускаю за ней. Она двигается очень быстро, мне приходится бежать, чтобы догнать ее, темнота практически поглощает ее, пока она движется все дальше и дальше от костров и толпы людей. Она вдруг идет в воду и плюхается в прибой, игнорируя мои крики, когда я зову ее. Я останавливаюсь по щиколотку в воде, но она продолжает идти вглубь океана до тех пор, пока вода не достает ей до груди.

— Какого черта ты делаешь? — кричу я ей, она медленно поворачивается ко мне лицом.

— Бросаюсь назад в этот блядский пруд, в надежде, что ты поймешь этот чертовый намек и поймаешь меня! — кричит она мне.

Для моего мозга достаточно всего лишь двух секунд, чтобы понять, о чем она говорит.

Мои ноги начинают сами собой идти в воде, волны разбиваются о мой торс, пока я двигаюсь по направлении к ней.

— Итак, у тебя все же ЕСТЬ мозги, — говорит она с сарказмом.

Теперь моя очередь зарычать.

— Заткнись.

Схватив ее лицо в ладони, я притягиваю ее к себе и пикирую на ее губы. Она сразу же открывает свои и ее стон вырывается мне в рот, когда я начинаю кружиться в танце своим языком с ее. Я подхватываю ее за задницу и поднимаю вверх, чтобы она была со мной одного роста. Ее язык продвигается глубже в мой рот, а ноги оборачиваются вокруг моего торса, пока я поддерживаю ее задницу под водой.

Поцелуй нарастает и становится просто бешеным, наши рты поглощают друг друга, и языки толкаются все глубже. Люси запускает руки мне в волосы, сжимает их и тянет в тот момент, когда я прикусываю ее нижнюю губу. Она двигает бедрами напротив меня, и я хватаюсь за край ее стрингов, потянув за тонкие полоски и убрав их прочь от ее сердцевины. Она смотрит на меня в шоке сверху вниз и в ее глазах появляется теплота, превращаясь в огонь страсти, она сильнее сжимает свои ноги вокруг меня, используя мышцы бедер, чтобы притянуть меня еще ближе, и прижимаясь губами вновь.

Вода плещется вокруг, я упираюсь ногами в песок, и мы опускаемся на несколько дюймов глубже в океан с каждым приливом очередной волны. Я быстро расстегиваю свои шорты, и стягиваю их вниз, чтобы освободить член для нее. Даже находясь погруженным в воду, я все равно чувствую скользившее тепло ее киски по головке своего члена, пока я медленно на дюйм вхожу внутрь.

Люси убирает свои губы от моих и упирается своим лбом к моему, тяжело дыша и двигая бедрами, толкаясь глубже.

— Я ВСЕГДА, блядь, буду бороться за тебя, Люси, — обещаю я, погружая пальцы глубже в ее ягодицы и направляя ее тело вниз, чтобы оно опустилось еще больше на мой член.

Она хнычет, и я нежно целую ее в нос и щеки, сохраняя себя на половину в ней и делая пару вдохов, чтобы успокоиться и привыкнуть к ощущению ее вокруг меня снова. Этого не было слишком чертовски долго. Пиздец как давно я не был здесь, где всегда должен быть.

— Прости, что я ушел, но я НАШЕЛ свой путь вернуться к тебе, и я никогда не уйду снова.

Делая жесткие толчки, я толкаюсь внутрь Люси так глубоко, насколько могу. Мы стонем вместе, но все равно этого недостаточно. С Люси никогда не будет достаточно.

— Это всегда была ты. И ВСЕГДА будешь только ты, — шепчу я, толкаясь вперед и назад в воде также быстро, насколько могу.

Ее лодыжки соединены в замок у меня на заднице, и она вторит моим движениям. Я обхватываю ее за ягодицы крепко и начинаю нанизывать на свой член. Вода плещется вокруг нас от силы наших движений, и я вспоминаю в тысячный раз, каким же дураком я был, пытаясь быть подальше от нее. И неважно, насколько жестко я попытался заткнуть ее, когда она решила разобраться в моем дерьме, здесь, в сексе так было всегда, мы общались лучше и подходили друг другу идеально. Тьма, боль и кошмары всегда уходили, стоило мне только оказаться внутри Люси, чувствуя ее напряженные мышцы вокруг меня и заставляя меня встать на колени перед ней.

Она двигается напротив меня, потираясь клитором о мой пах, и я перестаю толкаться, удерживая член глубоко внутри нее, начинаю делать небольшие круговые движения своими бедрами, я знаю, что раньше ей это нравилось, ее всхлипывания и стоны удовольствия, говорят мне, что по крайней мере это осталось прежним.

Взрыв фейерверка в небе заглушает шум волн, и я невольно дергаюсь в объятиях Люси. Сердце начинает биться быстрее, и я чувствую, как на меня нахлынывает паника, Люси прижимает руки к моему лицу, заставляя меня встретиться с ней глазами, хотя я едва вижу их, потому что здесь в океане стоит кромешная темнота.

— Все хорошо, это просто салют, — мягко говорит она, приподнимаясь телом по всей длине моего члена, а затем сползая обратно вниз.

Мое тело сразу же расслабляется, даже когда еще один громкий раскат выстрелов эхом отражается вокруг нас, и ливень разноцветных искр вспыхивает высоко над нашими головами. Фейерверк по-прежнему высоко сверкает над нами, и каждый очередной разноцветный взрыв освещает лицо Люси, пока я толкаюсь внутрь, и она двигается вместе со мной. Я смотрю в ее лицо, считая каждую веснушку, и блуждаю в блеске ее глаз, отражающихся с каждой разноцветной вспышкой, мы движемся быстрее, жестче, тяжело дыша и цепляясь крепко друг за друга.

Она не выпускает мой взгляд, ее тело напрягается, и она кончает, выкрикнув мое имя. Обняв ее, я прижимаю ее еще ближе к себе, вколачиваясь в нее словно насос и бесконечно повторяя ее имя, следуя за ней, мощно кончив впервые в течение года, когда я просто вызывал воспоминания о Люси и использовал свою руку.

Оставаясь вместе в воде, я разворачиваю нас, чтобы мы могли посмотреть фейерверк, и у меня возникает такое ощущение, как будто бы я наконец-то вернулся домой, хотя я здесь уже почти два месяца.

— Фишер? — спокойно говорит она через несколько секунд.

Я смотрю на нее и честно говоря немного удивляюсь, видя ее нахмуренное лицо.

— Да? — неуверенно говорю я.

— Никогда не называй меня Люс. Никогда, — отвечает она.

Меня начинает разбирать такой смех, что я просто не могу сдержаться, он извергается из самой глубины моей груди, я прижимаюсь лбом к ее лбу и шепчу:

— Хорошо, Люси в небесах с алмазами.

Материал предоставлен  исключительно в целях ознакомления и не преследует коммерческой выгоды.

Дорогие читатели, ждем вас на Форуме.