Мне пришлось ждать, когда я вернулся обратно к школе. Последний урок еще не закончился. Это было хорошо, потому что мне было о чём подумать, и требовалось время, чтобы побыть одному.

В машине остался её запах. И я не открывал окна, позволяя себе мучиться, стараясь привыкнуть к постоянному жжению в горле.

Влечение.

Если рассуждать о нём, то это совсем не простая штука – так много граней, столько различных значений и уровней. Это не то же самое, что любовь, но неразрывно с ней связано.

Я и понятия не имел, влечет ли ко мне Беллу. (Продолжит ли безмолвие её мыслей всё больше и больше раздражать меня, пока не сведет с ума? Или этому есть предел, которого я в конце концов достигну?)

Я пытался сравнить её реакцию на меня с реакцией других людей, таких как администратор мисс Коуп и Джессика Стэнли, но безрезультатно. Одни и те же признаки – изменение частоты сердцебиения и дыхания – могли с легкостью означать как страх, шок или тревогу, так и интерес. Конечно, другие женщины, да и мужчины тоже, при виде меня чувствовали инстинктивный страх. Большинство реагировали именно так. Казалось маловероятным, чтобы Беллу могли занимать те же мысли, что и Джессику Стэнли. В конце концов, Белла совершенно точно знала, что со мной что-то было не так, даже если и не догадывалась, что именно. Она отдернула руку, коснувшись моей ледяной кожи.

И всё же… я вспомнил те фантазии, что ещё недавно вызывали у меня отвращение, но только теперь вместо Джессики в них была Белла…

Я задышал быстрее, пламя словно когтями скребло по горлу вверх и вниз.

Что если бы Белла представляла себе, как я обхватываю её хрупкое тело руками? Ощущала, как я тесно прижимаю её к своей груди, а затем касаюсь подбородка? Откидываю густую завесу волос с её краснеющего лица? Кончиками пальцев очерчиваю форму её полных губ? Наклоняюсь ближе, чтобы почувствовать тепло её дыхания на своих губах? И ещё ближе…

И тут я вздрогнул, точно зная, – как знал, когда Джессика воображала себе всё это, –что случится, если я окажусь с ней настолько близко.

Влечение было неразрешимой проблемой, потому что я уже слишком увлекся Беллой худшим из всех возможных образом.

Хотел ли я, чтобы Белла увлеклась мной, как женщина мужчиной?

Это был неверный вопрос. Правильный был таким: «Стоило ли мне хотеть, чтобы Белла увлеклась мной в этом плане?» – и ответом было «нет». Потому что я не был человеком, и это было нечестно по отношению к ней.

Каждой клеткой своего существа я жаждал быть обычным человеком, чтобы держать её в своих руках, не рискуя её жизнью. Так, чтобы я мог свободно предаваться собственным фантазиям, которые не заканчивались бы её кровью на моих руках, её кровью, пылающей в моих глазах.

Преследовать её было непростительно. Какие отношения я могу ей предложить, если даже не рискую прикоснуться к ней?

Я схватился руками за голову.

Это приводило в ещё большее замешательство, поскольку никогда в своей жизни я не ощущал себя настолько человеком, даже когда был человеком, насколько я мог помнить. Тогда все мои помыслы были исключительно о военной славе. Большую часть моей юности бушевала Первая Мировая война, и оставалось всего девять месяцев до моего восемнадцатилетия, когда разразилась «испанка»… О тех человеческих годах у меня остались лишь смутные представления, мрачные воспоминания, которые с каждым прошедшим десятилетием становились всё более расплывчатыми. Отчётливее всего я помнил свою мать и чувствовал давнюю боль, когда представлял её лицо. Я смутно припоминал, как сильно она ненавидела то будущее, к которому я так горячо стремился, как молилась каждую ночь и перед обедом, чтобы «ужасная война» закончилась. У меня не было воспоминаний о каких-то других моих желаниях. Кроме любви моей матери не было никакой другой, которая заставила бы меня остаться.

Это было совершенно новым для меня. Я не мог провести никаких параллелей, мне не с чем было сравнивать.

Любовь, которую я испытывал к Белле, была такой чистой в начале, теперь же всё слишком запуталось.

Я так сильно хотел иметь возможность прикасаться к ней. Чувствовала ли она тоже самое?

Я пытался себя убедить, что это не имеет значения.

Глядя на свои белые руки, я ненавидел их твердость, их холодность, их нечеловеческую силу…

Я вздрогнул, когда открылась дверь с пассажирской стороны.

«Ха. Застал тебя врасплох. Впервые,– подумал Эммет, садясь на сиденье. – Спорим, миссис Гофф считает, что ты принимаешь наркотики, ты такой странный в последнее время. Где ты был сегодня?»

- Я… делал добрые дела.

«А?»

Я хихикнул.

- Что-то вроде присмотра за больным.

Это смутило его еще больше, но потом он вдохнул и почувствовал запах в машине.

- О... Опять та девушка?

Я нахмурился.

«Это становится странным.»

- Расскажи мне об этом, – пробормотал я.

Он вновь вздохнул.

- Хмм, она и в самом деле приятно пахнет.

Рычание автоматически сорвалось с моих губ еще до того, как он успел договорить эту фразу.

- Полегче, малыш, это просто слова.

Тут подошли остальные. Розали сразу же обратила внимание на запах и сердито на меня посмотрела, так и не справившись с раздражением. Я всё пытался понять, в чём суть её проблемы, но слышал только мысленные оскорбления в свой адрес.

Мне также не понравилась реакция Джаспера. Как и Эммет, он отметил притягательность Беллы. Этот запах ни у одного из них не вызывал и тысячной доли той тяги, что испытывал я. Но меня всё же расстраивало, что они чувствовали сладость её крови. Джаспер плохо себя контролировал.

Элис подскочила к машине с моей стороны и протянула руку за ключами от пикапа Беллы.

- Я просто увидела себя, – туманно произнесла она, что уже вошло у неё в привычку. – Ты потом мне всё объяснишь.

- Это не значит…

- Знаю, знаю, я подожду. Это не займет много времени.

Я вздохнул и отдал ей ключи.

Я последовал за ней до дома Беллы. Капли дождя колотили, будто миллион крошечных молотков, так громко, что человеческий слух Беллы вряд ли мог различить рёв двигателя пикапа. Я посмотрел в её окно, но она не выглянула. Может, её там и не было. Мыслей тоже не было слышно.

Меня расстраивало, что невозможность слышать её мысли означала, что я не мог просто проверить, как она – убедиться, что она счастлива, что в безопасности, в конце концов.

Элис села сзади, и мы поспешили домой. Дороги были пустыми, так что путь занял лишь несколько минут. Войдя в дом, мы разошлись по своим делам.

Эмметт и Джаспер были в середине партии усовершенствованной игры в шахматы –они использовали восемь объединенных досок, расположив их вдоль задней стеклянной стены, и свой собственный сложный свод правил. Они не стали бы играть со мной, из всех только Элис могла пойти на это.

Элис прошла к своему компьютеру, стоящему прямо за углом, и я услышал, как включились её мониторы. Она работала над проектом модного дизайна гардероба Розали, но та не присоединилась к ней сегодня, чтобы стоять за спиной и диктовать покрой и цвет, пока Элис воплощала её идеи на сенсорных экранах. Вместо этого Розали насупившись растянулась на диване и начала без остановки переключать на телевизоре по двадцать каналов в секунду. Я слышал, как она пыталась решить, идти ли ей в гараж, чтобы снова заняться своим BMW.

Эсме была наверху, тихонько напевала, склонившись над чертежами. Она постоянно придумывала что-то новенькое. Возможно, она включит это в проект нашего следующего дома или того, что будет за следующим.

Мгновенье спустя Элис, повернув голову, выглянула из-за угла и начала беззвучно, шевеля только губами, пересказывать Джасперу будущие ходы сидящего к ней спиной Эммета. Джаспер сохранял абсолютно невозмутимый вид, когда срезал коня Эммета.

Я же впервые за долгое время, отчего мне даже стало стыдно, сел за изысканный рояль, стоявший в холле.

Я осторожно проиграл пару гамм, проверяя тональность. Настройка всё ещё была идеальна.

Эсме отложила карандаш и повернула голову в мою сторону.

Я начал играть первую строчку мелодии, которая пришла мне в голову сегодня в машине, довольный тем, что она звучала даже лучше, чем я себе представлял.

«Эдвард вновь играет»,–радостно подумала Эсме, и на её лице расплылась улыбка. Она встала из-за чертежного стола и бесшумно порхнула к лестнице.

Я добавил вторую партию, позволяя основной мелодии сливаться с ней.

Эсме, удовлетворенно вздыхая, села на верхнюю ступеньку лестницы, прислонив голову к стойке перил: «Новая мелодия. Давненько не было. Какой дивный мотив».

Я позволил мелодии пойти в новом направлении, сопровождая её басовым аккомпанементом.

«Эдвард снова сочиняет?» – подумала Розали, стиснув зубы от лютого негодования.

В этот момент она сорвалась, и я смог целиком прочесть причину её гнева. Я увидел, почему она так скверно вела себя при мне. Почему убийство Изабеллы Свон совсем не волновало её совесть.

В случае с Розали это всегда было тщеславие.

Музыка резко оборвалась, и я рассмеялся, не сумев сдержаться, но быстро подавил смех, закрыв рукой рот.

Повернувшись, Розали уставилась на меня, её глаза искрились яростью из-за уязвленной гордости.

Эммет и Джаспер тоже повернулись посмотреть, и я услышал замешательство Эсме. Она в один миг оказалась внизу, прервав наше с Розали переглядывание.

- Не останавливайся, Эдвард, – приободрила меня Эсме, снимая напряжение.

Я вновь начал играть, повернувшись спиной к Розали, с большим трудом пытаясь сдерживать ухмылку, в которой непроизвольно расплывались мои губы. Она поднялась на ноги и гордо прошествовала из комнаты, скорее злая, чем смущённая. Но, несомненно, доля смущения была.

«Если скажешь хоть слово, усыплю как собаку».

Я подавил очередной смешок.

- Что случилось, Роуз? –крикнул ей вслед Эммет, но она не обернулась. С прямой спиной, словно проглотила кол, она зашла в гараж, а затем залезла под машину, будто могла там зарыться и спрятаться.

- Что всё это значит? – спросил меня Эммет.

- Не имею ни малейшего представления, – солгал я.

Эммет разочарованно зарычал.

- Продолжай играть, –призвала Эсме, поскольку мои пальцы замерли.

Я сделал так, как она просила, а она подошла и встала за мной, положив руки мне на плечи.

Мелодия была захватывающей, но незавершенной. Я перебирал пальцами по клавишам, но почему-то это не казалось правильным.

- Очаровательно. А название? – спросила Эсме.

- Ещё нет.

- У неё есть история? – спросила она с улыбкой в голосе. Моя игра доставляла ей огромное удовольствие, и я чувствовал себя виноватым за то, что так долго пренебрегал музицированием. Это было эгоистично.

- Думаю, это… колыбельная,–в этот момент мелодия нашла своё продолжение. Она легко потекла дальше, живя собственной жизнью.

- Колыбельная, – повторила она для себя.

У этой мелодии была история, и стоило мне увидеть её, как части встали по своим местам без особых усилий. История была о спящей на узкой кровати девушке, чьи густые тёмные, волосы разметались по подушке, путаясь и скручиваясь словно морские водоросли.

Элис предоставила Джасперу возможность играть самому, без её подсказок, и села возле меня на скамье. Своим похожим на перезвон колокольчиков голосом она пропела вокализ на две октавы выше мелодии.

- Мне нравится, – прошептал я. – Но как насчёт этого?

Я добавил её партию к остальным – мои руки сейчас порхали по клавишам, чтобы собрать все кусочки воедино, – слегка изменив мелодию, уводя её в новом направлении.

Она уловила тональность и подпела.

- Да. Идеально, – сказал я.

Эсме сжала мои плечи.

По мере того, как голос Элис поднимался выше, направляя мелодию в другое русло, я смог увидеть её концовку. Я знал, как она должна завершиться, потому что спящая девушка была совершенна именно такой, какой была, и любое изменение будет ошибкой, как это ни печально. Мелодия приближалась к финалу всё медленнее и ниже. Голос Элис тоже понижался, становясь торжественным. Он был подобен эху, которое можно услышать под сводами собора в свете свечей.

Я сыграл последний аккорд и склонил голову над клавишами. Эсме провела рукой по моим волосам.

«Всё будет хорошо, Эдвард. Всё решится наилучшим образом. Ты заслужил счастья, сынок. Судьба тебе задолжала.»

- Спасибо, – прошептал я, желая поверить в это. И в то, что моё счастье имело значение.

«Любовь не всегда приходит в удобной упаковке.»

Я невесело усмехнулся.

«Возможно, ты – единственный на этой планете, кто обладает всем необходимым, чтобы справиться с этой непростой ситуацией. Из всех нас ты самый лучший и самый способный.»

Я вздохнул. Каждая мать думает так о своем сыне.

Эсме всё ещё переполняла радость из-за того, что спустя всё это время моё сердце наконец дрогнуло, и не важно,насколько трагичными могут быть последствия. Она переживала, что я навсегда останусь одинок.

«Она ответит тебе взаимностью, – вдруг подумала она, застав меня врасплох направлением своих мыслей,–если она умная девушка,–она улыбнулась. – Я не могу представить никого, кто был бы столь не сообразителен, чтобы не заметить, какое ты сокровище».

- Хватит, мам, ты вгоняешь меня в краску, – попросил я. Её слова, несмотря на их сомнительность, подбодрили меня.

Элис засмеялась и начала наигрывать основную партию композиции «HeartandSoul».  Я ухмыльнулся и дополнил эту легкую мелодию аккомпанементом. Затем я поблагодарил её исполнением «Chopsticks». 

Она хихикнула, потом вздохнула.

- Мне так хочется, чтобы ты рассказал, почему смеялся над Роуз, – сказала Элис. – Но я вижу, что ты не скажешь.

- Нет.

Она щёлкнула пальцем мне по уху.

- Будь тактична, Элис, – пожурила Эсме. – Эдвард ведет себя как джентльмен.

- Но я хочу знать.

Я рассмеялся над её хныкающим тоном, а затем произнёс:

- Вот, Эсме, – и начал играть её любимую мелодию, безымянную дань любви, которую я наблюдал между ней и Карлайлом так много лет.

- Спасибо, дорогой, – она вновь сжала мои плечи.

Мне не нужно было сосредотачиваться, чтобы сыграть хорошо знакомую пьесу. Вместо этого я думал о Розали, всё ещё терзаемой унижением в гараже, и усмехнулся про себя.

Только что открыв для себя силу ревности, я её немного жалел. Очень неприятное чувство. Конечно, её ревность была в тысячу раз незначительнее моей. Точно собака на сене.

Я размышлял, как изменилась бы жизнь и личность Розали, если бы она не была самой красивой. Была бы она счастливее – менее эгоцентричной? более милосердной?– если бы красота не была её главным аргументом? Что ж, думаю, бесполезно гадать, поскольку прошлое уже не изменить, и она всегда была и будет самой красивой. Даже будучи человеком, она неизменно находилась в центре внимания благодаря своему очарованию. Не то, чтобы она возражала, совсем наоборот –она обожала восхищение. И это не изменилось с утратой человечности.

Совсем не удивительно, что с самого начала, принимая эту потребность в обожании как данность, она была задета моим невниманием к её красоте.Все мужчины благоговели перед её очарованием, этого она ожидала и от меня. Не то, чтобы я был нужен ей в каком-либо смысле – отнюдь нет. Но несмотря на это её раздражал тот факт, что я не хотел её.

С Джаспером и Карлайлом всё было по-другому – они оба уже были влюблены. У меня же не было никаких привязанностей, и тем не менее,я по-прежнему упорно оставался непоколебим.

Я думал, что эта старая обида осталась в прошлом,что она давно с ней справилась.

Так и было…До того дня, когда я наконец не встретил ту, чья красота тронула меня так, как её не смогла. Конечно, я должен был понять, как это её разозлит, и я бы понял, если бы не был так поглощен собственными проблемами.

Розали была убеждена, что раз я не счел её красоту достойной поклонения, то не найдётся никакой другой на земле, которая могла бы меня затронуть. Она была в ярости с того момента, как я спас жизнь Белле, интуитивно догадываясь об интересе, в котором я едва ли тогда отдавал себе отчёт.

Розали была смертельно обижена тем, что я находил ничтожную человеческую девушку привлекательнее её.

Я сдержался, чтобы вновь не рассмеяться.

Ещё меня немного беспокоило то, как она видела Беллу. Розали, как ни странно, считала девушку невзрачной. Как она могла так думать? Мне это казалось непостижимым. Всё из-за ревности, несомненно.

- О, – неожиданно произнесла Элис. – Джаспер, угадай что?

Я узнал, что именно она увидела, и мои руки замерли на клавишах.

- Что, Элис? – спросил Джаспер.

- Питер и Шарлотта собираются навестить нас на следующей неделе! Они будут неподалеку, здорово, да?

- Что-то не так, Эдвард? – спросила Эсме, почувствовав, как напряглись мои плечи.

- Питер и Шарлотта собираются в Форкс? – прошипел я Элис.

Она закатила глаза.

- Успокойся, Эдвард. Это не первый их визит.

Я стиснул зубы. Это будет их первый визит со дня приезда Беллы, а её сладкая кровь притягивала не только меня.

Элис нахмурилась при виде выражения на моём лице.

- Они никогда здесь не охотятся. Ты это знаешь.

Но в некотором роде брат Джаспера и молодая вампирша, которую он любил, не были такими, как мы: они охотились обычным способом. Им нельзя было доверять, пока Белла рядом.

- Когда? – потребовал я.

Она расстроено поджала губы, но сказала то, что мне требовалось знать.

«В понедельник утром. Никто не собирается причинить Белле вред.»

- Никто, – согласился я, а затем отвернулся от неё. – Ты готов, Эммет?

- Я думал, мы пойдем утром.

- Мы вернемся в воскресенье в полночь. Я полагаю, что ты сам можешь решить, когда тебе идти.

- Ладно. Дай мне для начала попрощаться с Роуз.

- Конечно,–учитывая то, в каком настроении находилась сейчас Розали, прощание будет коротким.

«Ты действительно сошел с ума, Эдвард», – подумал он, когда направился к задней двери.

- Да, согласен.

- Сыграй ещё раз для меня новую мелодию, – попросила Эсме.

- Если тебе хочется, – согласился я, хотя немного опасался следовать за мелодией к её неизбежному концу – концу, из-за которого я испытывал боль по непонятным мне причинам. Я подумал мгновенье, а затем вытащил из кармана крышку от бутылки и положил её на пустую подставку для нот. Мне немного полегчало – передо мной лежало небольшое напоминание о её«да».

Я кивнул себе и начал играть.

Эсме и Элис переглянулись, но ни одна ничего не спросила.

<<>>

- Тебе никто не говорил, что с едой не играют? – крикнул я Эммету.

- Эй, Эдвард! – прокричал он в ответ, ухмыляясь и махая мне рукой. Медведь, воспользовавшись тем, что тот отвлекся, ударил тяжелой лапой Эммета в грудь. Острые когти разрезали его рубашку и проскрипели по коже как нож по стали.

Медведь громко проревел.

«О, чёрт, эту рубашку подарила мне Роуз!»

Эммет зарычал в ответ разъярённому животному.

Я вздохнул и сел на удобный валун. Придётся подождать.

Но Эммет почти закончил. Он дал медведю ещё одну попытку оторвать себе голову очередным взмахом лапы и рассмеялся, когда этот удар лишь заставил зверя отшатнуться назад. Медведь взревел, Эммет тоже зарычал сквозь смех. Он бросился на животное, которое,стоя на задних лапах,было на голову выше его, и затем оба спутанным клубком повалились вместе на землю, прихватив за собой старую ель. Рычание медведя с булькающим звуком оборвалось.

Спустя несколько минут Эммет прибежал туда, где я его ждал. Его рубашке пришёл конец, она была разодрана и испачкана кровью. Его тёмные вьющиеся волосы тоже находились не в лучшем виде. Зато на лице растянулась широкая ухмылка.

- Этот был сильным. Я почти почувствовал, когда он цапнул меня.

- Ты такой ребенок, Эммет.

Он разглядывал мою чистую, белую, без единой морщинки рубашку.

- Значит, тебе не удалось выследить ту пуму?

- Конечно, удалось. Просто я не ем как дикарь.

Он захохотал своим рокочущим смехом.

- Хотел бы я, чтобы они были сильнее, стало бы куда забавнее.

- Никто не требует от тебя драться со своей едой.

- Да, но с кем же тогда мне драться? Вы с Элис жульничаете, Роуз никогда не захочет испортить прическу, а Эсме сойдет с ума, если Джаспер и я сразимся по-настоящему.

- Куда ни глянь, жизнь такая сложная штука, не так ли?

Эммет ухмыльнулся и немного передвинулся, будто решившись на что-то важное.

- Ну же, Эдвард. Просто выключи свои способности на минуту и сразись честно.

- Это не выключается, – напомнил я ему.

- Интересно, как этой девушке удается не поддаваться тебе? – задумался Эммет. – Может, она даст мне парочку подсказок.

Моё хорошее настроение исчезло без следа.

- Держись от неё подальше, – прорычал я сквозь зубы.

- Какие мы обидчивые.

Я вздохнул. Эммет подошёл, чтобы сесть рядом со мной на камень.

- Прости. Я знаю, тебе сейчас нелегко. Я и вправду пытаюсь не быть слишком бестактным придурком, но поскольку это мое обычное состояние…

Он ждал, что я рассмеюсь его шутке, а потом скорчил гримасу.

«Ты такой серьёзный, аж зубы сводит. Что на этот раз?»

- Думаю о ней. Ну и беспокоюсь, на самом деле.

- О чём тут беспокоиться? Ты же здесь, – и он громко рассмеялся.

Я опять проигнорировал его шутку, но ответил на его вопрос:

- Ты когда-нибудь думал о том, какие все они хрупкие? Как много всего страшного может случиться со смертными?

- По правде говоря, нет. Хотя, кажется, я понимаю, о чём ты. Ведь тогда у меня не получилось одолеть медведя.

- Медведи, – пробормотал я, прибавив новый страх к и без того внушительному списку. – Это было бы так просто с её-то везением, разве нет? Заблудившийся медведь в городе. Который, конечно, направится прямо к Белле.

Эммет захихикал.

- Ты рассуждаешь как безумец. Ты ведь в курсе, да?

- Эммет, просто представь на минуту, что Розали – человек. И она может наткнуться на медведя… Или её может сбить машина… Или в неё может попасть молния…Или она свалится с лестницы… Или простудится – подхватит какую-нибудь болезнь! – слова вырывались из меня яростным потоком. Но стало легче оттого, что я выговорился – всё это мучило меня на протяжении всех выходных. – Пожары, землетрясения, торнадо! Ух! Когда ты в последний раз смотрел новости? Ты видел, что с ними происходит? Кражи с взломом и убийства… – я стиснул зубы и внезапно так разозлился от мысли, что с ней может сделать какой-нибудь человечишка, что не мог дышать.

- Эй, эй! Притормози, парень. Она живет в Форксе, помнишь? Так что в худшем случае её может смыть дождем, – он пожал плечами.

- Мне кажется, она крайне невезучая, Эммет, честно. Посмотри на факты. Из всех мест в мире, куда она могла поехать, она очутилась в городе, где вампиры составляют значительную часть населения.

- Да, но мы вегетарианцы. Так разве это невезение?

- Учитывая то, как она пахнет?Однозначно, нет. А кроме того, ещё больше ей не повезло с тем, как она пахнет для меня, – я сердито посмотрел на свои руки, испытывая к ним ненависть.

- Давай не будем забывать, что при этом у тебя больше самообладания, чем у кого-либо ещё, не считая Карлайла. И снова удача.

- А фургон?

- То была всего лишь случайность.

- Ты просто не видел, как он надвигался на неё, Эм… Снова и снова. Клянусь, казалось, будто она притягивала его, словно магнит.

- Но там был ты. Это везение.

- Да ладно? Разве не самое большое несчастье, которое может случиться с человеком, – это неожиданно воспылавший к нему любовью вампир?

Несколько секунд Эммет молча обдумывал мои слова. Он нарисовал у себя в голове образ девушки и счёл его неинтересным.

«Честно, я вообще-то не вижу в ней ничего привлекательного».

- Ну, вообще-то, я тоже не нахожу Розали очаровательной, – сказал я грубо. – Честно говоря, ужиться с ней настолько сложно, что будь она хоть первой красавицей, это не стоит таких усилий.

Эммет усмехнулся.

- Ты же не хочешь мне сказать…

- Я не знаю, в чем её проблема, Эммет, – солгал я с неожиданной широкой усмешкой.

Я вовремя увидел его намерение напасть на меня. Он попытался столкнуть меня со скалы, но тут раздался громкий треск, и в камне между нами образовался разлом.

- Жулик, – пробормотал он.

Я ждал, когда он попытается достать меня ещё раз, но его мысли понеслись в другом направлении. Он вновь представил себе лицо Беллы, но оно было белее, глаза – ярко-красными.

- Нет, – сказал я сдавленным голосом.

- Это положит конец твоим переживаниям по поводу смертности, разве не так? И к тому же тебе больше не захочется её убивать. Разве это не наилучший вариант?

- Для меня? Или для неё?

- Для тебя, – легко ответил он. При этом его тон подразумевал «конечно».

Я невесело рассмеялся.

- Неверный ответ.

- Я не имею ничего против, – напомнил он мне.

- Розали против.

Он вздохнул. Мы оба знали, что Розали готова пойти на что угодно, отказаться от всего, только бы вновь стать человеком. От всего. Даже от Эммета.

- Да, Розали против, – тихо согласился он.

- Я не могу…Я не должен…Я не собираюсь разрушать жизнь Беллы. Разве ты не испытывал бы тоже самое, если бы это была Розали?

Эммет обдумывал это мгновенье: «Ты и вправду… любишь её?»

- Я даже не могу это описать, Эм. Эта девушка вдруг стала для меня целой вселенной. Я больше не вижу смысла в мире, в котором нет её.

«Но ты не изменишь её? Она не протянет вечность, Эдвард».

- Я знаю, – простонал я.

«И как ты уже упоминал, она вроде как довольно хрупкая».

- Поверь мне, я и это знаю.

Эммет не обладал особой тактичностью, и вежливые дискуссии не были его сильной стороной. Сейчас он старался изо всех сил, прикладывал максимум усилий, чтобы его слова не звучали обидно.

«Ты хотя бы прикасаться к ней можешь? Я имею в виду, если ты любишь её… Тебе разве не хочется, ну, прикоснуться к ней?»

У Эммета и Розали была бурная интимная жизнь. Ему было трудно понять, как можно любить, исключив этот аспект в отношениях.

Я вздохнул.

- Я даже подумать об этом не могу, Эммет.

«Ого. И какой у тебя выбор?»

- Я не знаю, – прошептал я. – Я пытаюсь найти способ…отказаться от неё. Я просто не могу понять, как заставить себя держаться от неё подальше.

С глубоким чувством удовлетворения я вдруг осознал, что сейчас правильнее мне было остаться, по крайней мере, пока, учитывая приезд Питера и Шарлотты. Она будет в большей безопасности на это время со мной, чем без меня. Временно я могу стать её не слишком приятным защитником.

Эта мысль взволновала меня.Мне не терпелось вернуться, чтобы иметь возможность исполнять эту роль так долго, как это возможно.

Эммет заметил перемену в выражении моего лица.

«О чём ты думаешь?»

- Прямо сейчас, – признался я, немного смутившись, –я умираю от желания вернуться в Форкс и проведать её. Не знаю, дождусь ли я вечера воскресенья.

- Ну-ну! Ты не вернешься домой так рано. Дай Розали малость остыть. Пожалуйста! Ради меня.

- Попытаюсь, –произнёс я нерешительно.

Эммет вытащил телефон из моего кармана.

- Элис позвонит, если будет хоть малейшее основание для паники. Она ведёт себя так же странно по отношению к этой девушке, как и ты.

С этим невозможно было спорить.

- Хорошо. Но не позднее воскресенья.

- Нет никакого смысла торопиться обратно, всё равно будет солнечно. Элис сказала, что мы можем быть свободны от школы до среды.

Я непреклонно покачал головой.

- Питер и Шарлотта знают, как вести себя.

- Мне реально плевать, Эммет. С везучестью Беллы, она пойдет гулять в лес в самый неподходящий момент и… – я вздрогнул. – Я возвращаюсь в воскресенье.

Эммет вздохнул: «Ты точно псих».

<<>>

Белла мирно спала, когда я влез в её спальню через окно ранним утром в понедельник. В этот раз я принёс с собой масло, чтобы смазать петли, – полностью сдавшись на милость самому дьяволу,– так что теперь окно открывалось бесшумно.

По тому, как ровно лежали её волосы на подушке, я мог сказать, что у неё была менее беспокойная ночь, чем в прошлый раз, когда я был здесь. Она спала, подложив ладошки под щеку, как маленький ребёнок, а её рот был слегка приоткрыт. Я мог слышать, как она вдыхает и медленно выдыхает.

Я испытывал поразительное облегчение оттого, что мог находиться здесь, что мог вновь её увидеть. Я понял, что мне не было по-настоящему спокойно, пока я не попал сюда. Всё вокруг казалось неправильным, когда я был вдали от неё.

Хотя нельзя назвать правильным то, что я был с ней. Я вздохнул, а затем глубоко вдохнул, позволив жажде пламенем проскрести по моему горлу. Я слишком долго находился далеко от неё. Время, проведённое без боли и искушения, только усугубило эти ощущения. Они были настолько острыми, что я боялся склониться на колени у её кровати, чтобы прочесть названия её книг. Я хотел знать, что за истории занимали её разум, но боялся не столько своей жажды, сколько того, что, позволив себе приблизиться к ней, захочу стать ещё ближе…

Её губы казались очень мягкими и тёплыми. Я мог представить себе, как касаюсь их кончиком пальца. Просто слегка…

Эта была именно та ошибка, которой мне следовало избегать.

Я вновь и вновь скользил взглядом по её лицу, ища в нём изменения. Смертные всё время менялись – мне стало тревожно от мысли, что я мог что-то пропустить.

Мне показалось, что она выглядит…уставшей. Как будто не выспалась за эти выходные. Ходила гулять?

Я молча рассмеялся, усмехнувшись тому, насколько это меня расстроило. Ну что с того, если ходила? Она не принадлежала мне. Она не была моей.

Нет, она не была моей, и мне вновь стало грустно.

- Мам, – тихо пробормотала она. – Нет… Позволь мне. Пожалуйста.

Между её бровями глубоко пролегла складка в виде маленькой буквы «v». Что бы мама Беллы ни делала во сне, это явно её беспокоило. Неожиданно она перевернулась на другой бок, но веки её не дрогнули.

- Да, да, – пробормотала она, а затем вздохнула. – Хм, слишком много зелени.

Её рука дернулась, и я заметил неглубокую, недавно зажившую царапину на тыльной стороне ладони. Она поранилась? Даже при том, что это была явно незначительная травма, я всё равно забеспокоился. Я рассмотрел место повреждения и решил, что она, должно быть, упала. Это казалось разумным объяснением, учитывая все факты.

Она еще несколько раз умоляла о чём-то свою мать, пробормотала что-то о солнце, а затем погрузилась в спокойный сон, больше не двигаясь.

Было приятно расслабиться при мысли о том, что больше не придётся вечно ломать голову над этими маленькими загадками. Теперь были друзьями, ну, или, по крайней мере, пытались ими быть. Я мог задать ей вопросы о выходных: и о пляже, и о том, что было вчера вечером, из-за чего она выглядит настолько уставшей. И я мог поинтересоваться, что случилось с её руками. И даже немного посмеяться, когда она подтвердит мои догадки.

Я мягко улыбнулся, думая о том, падала ли она в океан. Мне было интересно, приятно ли она провела время на прогулке?Интересно, думала ли она обо мне вообще? Скучала ли она по мне хоть немного? Пусть даже сотою долю того, как скучал по ней я?

Я пытался представить её под лучами солнца на пляже. Однако картинка была неполной, потому что сам я никогда не бывал на Первом Пляже. Я знал, как он выглядит лишь по фотографиям.

Я почувствовал лёгкое беспокойство, когда подумал о причине, по которой я ни разу не был на живописном пляже всего в нескольких минутах бега от моего дома. Белла провела целый день в Ла-Пуш, месте, где мне запрещено появляться согласно договору. Месте, где несколько стариков всё ещё помнили истории о Калленах, помнили и верили в них. Месте, где знали о нашей тайне.

Я встряхнул головой. Мне было не о чем беспокоиться. Квилеты тоже были связаны договором. Даже если Белла столкнулась с одним из этих старых мудрецов, они не смогли бы ничего рассказать. Да и с чего бы вдруг им поднимать эту тему? Нет, Квилеты, пожалуй, были единственными, о ком мне не нужно было беспокоиться.

Я был зол на солнце, когда начало светать. Оно напомнило мне, что я не смогу удовлетворить своё любопытство ещё несколько дней. И чего ему вздумалось светить сейчас?

Вздохнув, я вынырнул из её окна до того, как стало достаточно светло, чтобы кто-нибудь меня здесь увидел. Я собирался остаться в тени густого леса рядом с её домом и проводить её до школы, но когда оказался между деревьев, с удивлением обнаружил след её запаха, тянувшийся вдоль узкой тропы.

Я быстро последовал за ним из любопытства, постепенно беспокоясь всё сильнее и сильнее, поскольку он уводил всё глубже во мрак. Что Белла тут делала?

След, который она оставила, внезапно оборвался, практически посреди леса. Она сошла с тропы всего на несколько шагов, в сторону папоротника, где коснулась ствола упавшего дерева. Возможно, она там присела…

Я сел там же и огляделся вокруг. Всё, что она могла видеть, – это папоротники и лес. Скорее всего, лил дождь: запах был смыт, не засев глубоко в дереве.

Зачем Белла пришла посидеть сюда одна,– а она без сомнений была одна,– посреди сырого мрачного леса?

В этом не было смысла, и, несмотря на любопытство, я едва ли мог затронуть эту тему в случайном разговоре.

«Итак, Белла, я последовал за твоим запахом через лес после того, как покинул твою комнату – лишь небольшой взлом и проникновение, тебе не о чем беспокоиться, я… занимался истреблением пауков…» Да, неплохое начало для разговора.

Мне никогда не узнать, о чём она думала и что здесь делала, это настолько разочаровывало, что я готов был скрежетать зубами. Хуже того, что это было слишком похоже на сценарий, который я описывал Эммету – Белла в одиночестве бродит по лесу, где её запах может привлечь любого, кто обладает хорошим чутьем.

Я застонал. Она не просто была невезучей, она притягивала беды.

Что ж, на данный момент у неё есть защитник. Я присмотрю за ней, буду уберегать её от бед до тех пор, пока это будет оправданно.

Вдруг я осознал, что мне захотелось, чтобы Питер и Шарлотта погостили у нас как можно дольше.

Переводчики: mened, surveillante, leverina, Kindy, MetoU, Homba, Dreamy_Girl,
редакторы: polina_che, anna9021908094, alisanes, Нея,
главный редактор: bliss_, куратор перевода, дизайн: OVMka.

Публикация перевода не преследует никакой коммерческой выгоды.
Данный перевод является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
Копирование и распространение запрещено!

При переводе глав 1-12 частично были использованы
материалы reading-books.me