Лаура и Лили

Восемь лет спустя — Нейту тридцать шесть, Лили тридцать, начало мая...

Лаура Робертс шла по Гайд-Парку.

Ей нравилось гулять, и она делала это довольно часто, потому что тогда ноги сохранялись стройными (по крайней мере, Виктор всегда восхищался ее ногами). И это заставляло ее двигаться, это заставляло ее быть молодой.

Гайд-Парк был ее любимым местом, в котором она предпочитала гулять по извилистым дорожкам между деревьями, рассматривая различные памятники и статуи, Мемориал, посвященный памяти Дианы, «Уголок оратора», где люди совершали конные прогулки, хозяева, выгуливали собак, и таких было довольно много, а мамочки катали в колясках своих младенев. Всегда можно было увидеть что-то новое и это никогда не повторялось.

В этот солнечный, прекрасный, теплый день, Лаура увидела мужчину, который выглядел довольно-таки странно, словно его темные глаза были подведены сурьмой, волосы были такими же черными, как у Натаниэля, но без синевы, с темной загорелой кожей, выпирающим животиком и заостренной, черной бородкой.

Лаура подумала, что он выглядел очень причудливо, как джинн, но только в обычной человеческой одежде.

Она наблюдала за ним, он остановился, расставив ноги и скрестив руки на груди, его лицо выражало притворную ярость, словно он был Юл Бриннер в «Король и Я». Сейчас он выглядел определенно, как настоящий джинн. (Юл Бриннер (англ. Yul Brynner, 11 июля 1920, Владивосток — 10 октября 1985, Нью-Йорк) — американский актёр театра и кино русского происхождения.)

Любопытство пересилило, и Лаура решила посмотреть, что же может его так раздражать, и перевела взгляд в ту сторону, куда мужчина-джинн сердито смотрел.

Она замерла.

Лили.

Лаура не могла поверить своим глазам, поэтому дважды моргнула, она думала, что ей это мерещится, и она сейчас увидит кого-то другого, похожего, но не Лили, Лаура подумала, что это ее сознание играет с ней в такие игры.

Но это была Лили. Она выглядела почти такой же, за исключением того, что постройнела. На ней были застиранные Levi's и еще более выцветшая футболка с надписью: «Чикаго Кабс». Она бежала к джинну-мужчине, улыбалась, такой же странной, необычной, но прекрасной улыбкой Лили.

Но определенно другой.

Лаура стала внимательнее рассматривать женщину, которая разбила Натаниэлю сердце.

Лили выглядела бледной, слегка напряженной и даже усталой.

Сияние Лили, которое она так хорошо знала раньше, ушло.

Жизнь, подумала Лаура с каким-то несвойственным ей удовлетворением, помотала Лили Джейкобс очень хорошо.

Лаура решила сразу же выкинуть Лили из головы. Она, конечно, расскажет Виктору об этой встрече, но никогда не обмолвится и словом Натаниэлю. Ее сын никогда не говорил ей, чего стоило ему пережить необъяснимый уход Лили, но Лаура, как любая мать, чувствовала это.

Лили Джейкобс стала действительно единственным человеком в мире, которого Лаура Робертс ненавидела. Лаура все знала о прошлом Натаниэля, Виктор рассказал ей. Лили, давшая ему жизнь и свет, заставившая его по-настоящему смеяться (причем много), сделала его таким счастливым, а затем вырвала его из своего сердца без объяснений и даже без простого «прощай»...

Ну, она просто не оценила понимание Лауры, и она определенно не оценила ее доброту.

Лаура начала уходить, надеясь, что она уйдет незаметно, до того, как Лили ее увидит. Она терпеть не могла говорить «нет», представляя Лили, которая соберется когда-нибудь приблизиться к ней, если она вовремя не ускользнет от нее.

Затем она услышала знакомый голос Лили, зовущий:

— Таш! Давай быстрей, куколка.

Лаура опять повернула голову и оцепенела.

К Лили и странному джинну-мужчине бежала маленькая девочка.

Маленькая девочка Натаниэля.

Лаура поняла это сразу же, она была точной копией его.

Те же иссиня-черные волосы, те же (даже с такого расстояния, Лаура видела, поскольку, несмотря ни на что, она все же была матерью Натаниэля) темные-претемные глаза, те же длинные ноги, длинное тело и девичья талия. Действительно, невозможно было не увидеть ничего этого, девочка была ребенком Натаниэля МакАллистера.

Лаура потрясенная, молча застыла, глядя, как маленькая девочка подбежала к Лили и обняла свою мать. Лили наклонилась, поцеловала ее в макушку и заговорила, улыбаясь. Улыбка не была уставшей и неестественной, она осветила ее лицо, как у той доброй Лили.

Лаура не могла поверить в это. Она не знала, что делать. Она хотела закричать, ринуться вперед и вырвать ребенка из рук.

Затем Лили выпрямилась, повернулась, чтобы пойти в другом направлении и увидела Лауру.

Ее бледное лицо, еще больше побледнело, став совершенно белым. Она застыла на месте с полуоткрытым ртом.

Несколько минут спустя, пока Лаура изумленно смотрела на нее, Лили вышла из своего ступора, и ее лицо отразило такое счастье, такую любовь, что Лаура почувствовала, словно ее ударили в живот.

Лаура же посмотрела на Лили с такой ненавистью, на какую была способна только разъяренная мать, развернулась и побежала прочь.

* * *

— Мой бог, Фазир, мой бог. Ты видел, как она смотрела на меня?

Фазир левитировал. Он всегда так делал, когда волновался, или когда играл, или когда хотел сделать ей замечание, она знала об этом, но в данном случае он не играл.

Он не ответил. Он не мог, поэтому Лили продолжила:

— Она видела Таш. Она знает. Я говорила тебе, что мне следовало им давным-давно сказать. А теперь слишком поздно. Сейчас...

Она перестала говорить и начала ходить взад-вперед, а вернее просто судорожно стала расхаживать.

В течение многих лет у Лили было желание сходить к Робертсам. Наташа была их внучкой, они захотели бы узнать о ее существовании. Даже если для них будет больно, после смерти Нейта (которая, она решила, своим воспаленным воображением произошла или на мотоцикле, или на «Мазерати», но она точно не знала и не хотела знать).

Но что-то всегда мешало. Магазин, дом, простуда Таши, мучающие мигрени Лили (которые становились гораздо чаще сейчас, как сказал врач, от стресса), не хватало денег на поезд (денег все время не хватало), телефона не было, стирка, уборка, покупка продуктов, автомобиль, нуждающийся в обслуживании (ему почему-то все время нужен ремонт).

Конечно, наверное, ей следовало написать, но как сказать об этом в письме? Все-таки это была такая вещь, которую стоило сообщать лично.

И Лили так плохо переносила начало беременности, к тому же, она и Фазир долго жили в Клеведоне, поскольку она была практически прикована к постели. К концу беременности врач насильственно приковал ее к постели. Роды были не простыми, у нее заняло почти год, чтобы восстановить свои силы. К этому времени долги росли, счета были все просрочены, и она почти уже была готова загадать последнее желание Фазиру. Но ее спасла Максин. Максин и красивый дом из белого известняка бабушки Сары с итальянскими мраморными подоконниками и десятью сотками.

Пока Лили была больна, у нее было время подумать. И она задумалась вот над чем, почему Лаура и Виктор не связались с ней. Почему не они сообщили ей, что Нейт умер, а Даниэлла. Почему, когда Лили сообщила через Джефа, что она потеряла родителей, они не пришли к ней, зная всю чудовищность ее потери? Даже не зная о Таш, Лили была абсолютно уверена, что они видели, как она любила Нейта и ей следует горевать вместе с ними, это было просто жизненно необходимо для нее, потому что ее красавец-мужчина, мужчина ее мечты умер. Она не понимала, почему они этого не сделали, и подумала, что, возможно, переоценила их. В мрачные моменты (которых было много), она поняла, что они вырастили таких, как Джеффри и Даниэлла и, возможно, мало чем отличались от своих детей, ведь кровь одна.

Потом время пролетало день за днем, и стало слишком поздно.

Впервые за восемь лет Лили была в Лондоне. Восемь лет. Они остановились в не очень чистом отеле и в не такой уж хорошей части города. Но это было единственное, что они смогли себе позволить.

Для них это не имело никакого значения, поскольку они возвращались в отель только на ночь. В остальное время Лили показывала им все свои самые любимые места в Лондоне и, конечно же, включая место, где она вместе с Нейтом гуляла по Гайд-Парку.

Дочь Лили все знала о своем отце.

Каждую деталь, которую Лили могла вспомнить, была рассказана Таше, как самая грандиозная история, которую когда-либо создавала Лили. Годы проходили, Лили даже добавляла какие-то детали к своим рассказам, удерживая в памяти живого Нейта для их дорогой дочери.

— Я должна к ней съездить, — сказала Лили.

Фазир посмотрел на нее свысока (или с пренебрежением) и скрестил руки. Лично он был невысокого мнения об этих Робертсах. Он был уверен, что они будут смотреть  на его малышку Лили с ненавистью, и именно поэтому он пытался отговорить ее рассказывать им о Таше и отвлечь, когда она намеревалась написать им или позвонить...

Если бы они узнали о Таше, он даже не мог бы себе представить, что они смогли бы сделать.

И очевидно же, что сегодняшнее произошедшее событие только укрепило его в правильности своего решения.

— Я не думаю, что это мудро, — заявил он.

— Таша — ее внучка! — запричитала Лили.

— О чем ты говоришь?

Таша вышла из ванной и посмотрела на них с любопытством.

Лили посмотрела на свою красавицу-дочь, которая не переняла ее внешность или внешность Бекки и Сары, а была абсолютной копией Нейта.

Таша Джейкобс была ярким ребенком, ужасно талантливым. Гений, так сказала ее учительница, но развивать ее способность у Лили просто не хватало денег. Она не могла позволить себе ничего лишнего, просто наблюдала со стороны в надежде, что когда-нибудь отправит Ташу в специальную школу для одаренных детей.

В это Фазир, как раз, поверил, потому что это рассказывала сама Лили, что Нейт был очень талантливым. Таша обладала точно такими же способностями, схватывая все налету, как и Нейт.

И от этой мысли, Лили приняла окончательное решение.

Она улыбнулась своей дочери.

— Мамочке нужно отойти и встретиться с друзьями. Я скоро вернусь.

— Лили… — сказал тяжело, предупреждая своим трубным голосом Фазир.

Лили посмотрела на него полная решимости.

— Я скоро вернусь.

И у джинна не хватило сил больше ничего сказать, она ушла.

* * *

— Ты... черт побери... смеешься.

Лауре не нравилось, когда Виктор ругался. Однако, если когда и было время сыпать проклятиями, то именно сейчас.

Как назло (а возможно и нет, в зависимости от того, с какой стороны посмотреть), Нейт вернулся домой вместе с Виктором. Поэтому Лаура решила рассказать им обоим, Нейту в любом случае стоит об этом узнать и лучше всего, если он узнает от нее. И не задумываясь, она выдала Виктору все информацию. Он внимательно выслушал, а в конце ее рассказа просто взорвался.

Натаниэль, сидящий напротив Лауры, положив небрежно одну ногу, лодыжкой на колено другой, казалось, с радостью готов был совершить убийство.

И совершил бы он его совершенно хладнокровно, полностью себя контролируя.

Ей хватило одного раза посмотреть на сына, и Лаура почувствовала зарождающееся в ней беспокойство.

Но она продолжила свой рассказ с радостным видом.

Лили обрадовалась, увидев ее.

Возможно, это было напускным с ее стороны шагом, потому что за минуту до этого, она смотрела на нее с ужасом, но Лаура начала сомневаться уже в этом.

Почему Лили обрадовалась, увидев ее? Особенно если учесть, что все это время она скрывала от них дочь (Лаура мысленно попыталась сосчитать сколько лет назад, но просто догадалась), восьмилетнюю дочь, копию самого Натаниэля.

— Я найду эту сучку и сверну ее белую деревенскую шею, — угрожающе сказал Виктор.

— Виктор, успокойся, — успокаивающе произнесла Лаура.

— Я не собираюсь успокаиваться! Это, черт побери, моя внучка! — громко заорал он, что стекла задрожали.

— Что происходит?

Лаура от отчаяния прикрыла глаза, только это еще не хватало. Даниэлла использовала именно этот момент, чтобы зайти в комнату.

Ее дочь наконец-то переехала от них к мужчине, и Виктор с Лаурой теперь мало беспокоились о ней, подходит ли он ей или же нет. Тем не менее, она с определенной регулярностью приходила к ним домой, и у Лауры появилось какое-то неприятное ощущение, что она появлялась именно тогда, когда у них находился Натаниэль.

— Твоя мать встретила Лили, — сообщил Виктор дочери, Лаура взглянула на него широко распахнутыми глазами.

— Виктор! — Лауре показалось, что это не самое мудрое решение — привлекать к дискуссии Даниэллу в разворачивающейся драме. В любой неприятной ситуации Даниэлла всегда показывала себя не с лучшей стороны. Кроме того, Даниэлла создала достаточное количество драматических ситуаций в своей жизни.

— Кого? — Даниэлла направилась к Натаниэлю, опустившись на подлокотник его кресла. Ее сын на мгновение замер, потом поднялся и направился в противоположную сторону комнаты. Он как обычно не сказал ни слова.

— Лили, Лили, Лили! — возмущенно закричал Виктор. — Ту девушку из этого болота, Индианы, которая ушла от Натаниэля.

Глаза Даниэллы округлились, и Лаура своим материнским взглядом отметила, что она стала выглядеть как-то немного испуганно.

Затем в дверь позвонили.

— Я открою, — Даниэлла стремительно вскочила на ноги. Даже слишком стремительно.

— Нет! Я, черт побери, открою, — закричал Виктор, хотя не было такой необходимости.

Даниэлла нехотя снова села.

Лаура перевела взгляд на Натаниэля, сделав себе пометку, позже разобраться со своей дочерью. Внешне он выглядел совершенно спокойным, но Лаура увидела гнев, смешанный с недоверием, который бурлил и клокотал в нем.

— Ты так ничего и не сказал, — сообщила она ему.

— Нейт никогда ничего не говорит, — пробормотала Даниэлла, но все в комнате услышали, и Лаура кинула на дочь просто убийственный взгляд, и вдруг из холла послышался крик Виктора:

— У тебя хватило наглости, бл*дь! — орал он, и все присутствующие рванули к нему.

Натаниэль широким шагом первым вышел в холл. Даниэлла появилась вместе с Лаурой следом за ним, встав позади.

Лаура стояла рядом с Нейтом и просто не верила своим глазам.

Виктор мертвой хваткой схватил Лили за плечи, удерживая на месте и тряся. Она пребывала в полном шоке, смотря на него ошарашенным взглядом.

— Виктор, дай ей войти! — прокричала Лаура.

Лили повернулась в сторону Лауры и увидела Натаниэля.

А потом что-то произошло, чего Лаура не могла бы предположить.

Глаза Лили округлились, она побледнела, каждый мускул ее тела напрягся, рот открылся в немом возгласе.

Потом она произнесла беззвучно только лишь одними губами:

— Боже мой.

И Лаура увидела, как стало меняться выражение лица Лили, также как и в парке, когда она увидела ее, но на этот раз в нем не отражалось ни радости, ни нежданного счастья, а только полное удивление.

Но это выражение тут же исчезло, как только Виктор начал трясти ее за плечи и опять кричать.

— Виктор! Я сказала, отпусти ее, — снова попыталась остановить его Лаура.

Он резко отпустил ее плечи, и ей пришлось взмахнуть руками, чтобы удержаться от падения и сохранить равновесие, прислонившись спиной к косяку двери.

— Ты сука! — опять заорал на нее Виктор. — Ты строила из себя невинную провинциалку в моем чертовом доме, тебе лучше подыскать себе чертовски хорошего адвоката, потому что мы отсудим ребенка. Ты скрывала ее от нас восемь лет, и оставшиеся она проведет с нами!

Лили вскинула голову, шокированными глазами уставилась на Виктора.

— Чт... что? — выдохнула она, с трудом ворочая губами.

Лаура обратила внимание, что Натаниэль стоял, скрестив руки на груди, наблюдая за разворачивающейся драмой, словно это представление происходило исключительно для его развлечения.

И похоже он не собирался вмешиваться.

Лили перевела взгляд от Виктора к Натаниэлю, и ее и так бледное лицо стало совсем бескровным, как только глаза встретились с приемным сыном Лауры.

Затем она кинула взгляд на Даниэллу и на ее лицо, на которое было больно смотреть.

— Ты сказала, что он умер, — прошептала она.

— Убирайся! — закричал Виктор, шагнул вперед и, толкнув ее рукой в грудь, вытолкнул за порог. Она сделала непроизвольно несколько шагов назад, и Виктор захлопнул дверь перед ее носом.

— Виктор! — вскрикнула Лаура и побежала к двери. Во всем этом что-то было совершенно неправильное, что-то скрывалось за всем этим. Она чувствовала. Ее сердце колотилось с такой скоростью, внутри зарождалась паника. Ей необходимо было вернуть Лили.

Она схватилась за ручку, но Виктор с силой потянул Лауру к себе.

— Мы должны выслушать ее! — закричала Лаура мужу, вырываясь из его хватки, и рванула на себя дверь.

И никого не увидела, Лили убежала.

Убежала, спасая свою жизнь.

Материал предоставлен исключительно в целях ознакомления и не преследует коммерческой выгоды