Темные облака плывут по небу, отражая настроение, в котором я пребываю. Даже без обычного палящего техасского солнца ветер и тепло доминируют на земле. 
Я останавливаюсь в начале Шестой улицы и Джорджии, уставившись вниз на длинную, несколько извилистую дорогу, наполненную толпами людей. Улица полностью перекрыта для торжества, но все магазины, лавочки, бары, рестораны и кафешки открыты. Музыка гремит из распахнутых дверей всех заведений, создавая какофонию звуков, но, кажется, никто не обращает на это внимания. Вкусные ароматы барбекю и южной жареной пищи плывут по воздуху, наполняя мой рот слюной. 
Весь день груз забот тяготит мои плечи. Я не могу придумать, как исправить мои отношения с Маккензи. После того, как я вставил симку в новый телефон, мне пришлось разбирать целый ворох звонков, принятых текстовых и голосовых сообщений. Большинство из которых были от крайне разозленной Оливии, которая требовала, чтобы я перезвонил ей, как только куплю новый телефон. Она даже перезванивала Гэвину с просьбой вразумить меня. Когда он сказал ей, что я потерял свой телефон, она потребовала, чтобы он назвал ей отель, в котором мы остановились. Ну конечно же, он отказался. По его словам, она была не очень довольна. Тогда она поперлась к Морган в попытке выудить эту информацию. 
- Здравствуйте, - пожилой джентльмен приветствует нас. Он одет в комбинезон, который висит на нем, как занавес на тонкой рамке. Он подталкивает свои седые волосы под замызганную бейсболку. Большая масса волос торчит под его нижней губой, что делает затруднительным держать рот закрытым. - Вы, ребята, откуда? - он сплевывает комок коричневой жидкости прямо на землю. 
Гэвин закрывает рот после такой вопиющей наглости. 
- Мы из Флориды, - отвечает он. 
- Флорида, да. А что привело вас в эти края? 
- Мы прибыли в гости к семье Эванс, - поясняет Джаред. 
После этих слов я теряю интерес к стоящему рядом со мной человеку. Все свое внимание я сосредотачиваю на поиске Маккензи. Я перевожу взгляд с одного лица на другое, ища единственного человека, который мне дорог в этой людской толпе. Я испытываю настоящее облегчение, когда вижу её. 
Она одета в бледно-голубую рубашку с перламутровыми пуговицами, короткую джинсовую юбку и ковбойские сапоги. Микки выглядит так, будто она сошла с обложки журнала в стиле кантри. Маленькие солнечные лучики, выглянувшие из-за туч, кажется, сосредотачиваются прямо на ней. Свет озаряет золотистые пряди ее волос, которые ниспадают на ее плечи крупными локонами. Маленькая девочка вцепилась в палец Маккензи и пританцовывает вокруг нее. Это мне напоминает о том, что из Маккензи выйдет великолепная мать. 
На протяжении всего дня я боролся с желанием позвонить ей. Она сказала совершенно ясно, что до праздника не хочет видеть меня. Ее слова задели меня за живое и не смогли прервать непрерывный поток мыслей о ней. Время на исходе. Я должен уехать завтра, а к ее завоеванию я не приблизился ни на шаг. Похоже, с чем приехал, с тем и уеду. Как же заставить ее понять, что мое сердце принадлежит только ей. Как объяснить ей, что не нужно больше убегать от меня?! 
Поправив очки на носу, я продолжаю наблюдение за Маккензи издалека. Она кажется счастливой и беззаботной. Девушка, с которой я познакомился еще во Флориде, присутствует на празднике в этот момент. Люди, проходившие мимо, останавливаются, чтобы поздороваться с ней и с ее партнершей по танцам. 
Гэвин наклоняется ко мне и шепчет: 
- Она выглядит прекрасно. 
- Так и есть, - отвечаю я. 
- Ну и чего же ты ждешь? 
Я пожимаю плечами. 
- Ты знаешь. 
- Нет, не знаю. 
- Нет, ты знаешь, - я не собираюсь рассказывать ему, что недавно произошло. Этого оказалось бы достаточно, чтобы он и Джаред замучили меня вопросами, выпытывая подробности вчерашнего моего конфуза. Я, вероятно, был единственным парнем в мире, считающим, что не стоит одновременно заниматься любовью и разговаривать. 
- Просто потому, что она попросила тебя не возвращаться? Она ведь была расстроена. Она же сказала тебе, что вы увидитесь сегодня, разве нет? 
Я снова пожимаю плечами. 
- Она так и сказала. 
- И когда она пригласила тебя на завтрак, она ведь не поясняла, чем именно вы будете заниматься в этот знаменательный день? Так ведь? 
Я закатываю глаза: 
- Нет, советник, не пояснила. 
- Ну тогда, вполне возможно, что у нее появились какие-то другие дела, которые она должна сделать сегодня. Поэтому она предлагает тебе вернуться, просто потому, что не может быть там. 
Возможно, моя сестра права, и я всего лишь тряпка безвольная. Может быть, я даже и пизда. Может быть, я мыслю не так, как всегда, но что касается Маккензи, тут я выполняю все. Но я не могу позволить Гэвину злорадствовать. Уголком глаза я вижу его ухмылку. Но я не собираюсь признавать поражение. 
- Такое возможно, - отвечаю я. 
- Тогда перестань быть таким слабаком. Ты ведешь себя, как Энди, когда у нее ПМС, - он качает головой, взмахнув перед собой рукой. 
Я смеюсь и тычу его в плечо. 
- О, заткнись. 
Гэвин тычет меня в ответ. 
- Я это просто так сказал, младший брат. 
Джаред склоняется к Гэвину, шепча ему: 
- Спасай меня, - я оглядываюсь и смех умирает у меня на губах; старик все еще разговаривает с Джаредом. 
Гэвин и я смотрим друг другу в глаза и киваем. Не говоря ни слова, мы расходимся в разные стороны, оставляя Джареда на "съедение" этому старикашке. 
Я сую руки в карманы и направляюсь в сторону Маккензи. Ее крошечный партнер отходит в сторонку, оставив ее одну, чтобы попить. Она поднимает глаза от стакана в мою сторону. Я уверен, что она меня замечает. Прищелкнув пальцами от нетерпения, я ускоряю шаги в ее сторону. 
Я слегка сбавляю шаг, когда вижу, как к Маккензи шагает Гэйдж, легко приподнимает ее и кружит. Маккензи смеётся, обнимая его в ответ. Она слегка бьёт его в грудь, и он ставит ее обратно на землю. Я чувствую себя плохо. Меня может вырвать прямо здесь и сейчас. Образы, как я растерзываю ублюдка, пиная его ногами проносятся в моей голове, как кадры из плохо снятого фильма. Приходится стиснуть кулаки, заставляя себя дышать. Нельзя терять самоконтроль. Я не позволю этому довлеть надо мной. Маккензи ясно дала мне понять, что между ними ничего нет. Она была честна со мной, рассказав, кем для нее был Гэйдж. И я должен ей доверять. Здесь нет ничего предосудительного. Даже видя, как он трогает ее кожу. 
Я шагаю назад, сжимая кулаки, и сталкиваюсь с кем-то, готовый впиться в горло этого первого встречного. Выдыхаю сквозь зубы. 
- Я сожалею, - извиняюсь и поворачиваюсь лицом к своей жертве. 
Знакомые карие глаза и лохматые светлые брови приходят в движение. 
- Все в порядке, чувак. Куда направляешься? 
Я снова гляжу в сторону Маккензи, весело смеющуюся над чем-то, сказанным Гэйджем. Увиденное прошибает меня волной холодной ненависти. 
Соберись же, Вайз. Он - всего лишь друг. 
Джаред крутит головой, пытаясь понять причину моей злости. 
- А... Я вижу. 
В ужасной попытке казаться крутым парнем я пожимаю плечами и смеюсь. Но даже для меня смех звучит поддельно. 
- Ничего такого, о чем стоило бы переживать. Они просто старые друзья, которые работают вместе. 
Джаред смотрит на меня в недоумении, но не пытается опровергнуть мои слова. Уже хорошо. 
- Ну что же, раз ты так говоришь... Как насчет того, чтобы найти Гэвина? 
Я заставляю себя улыбнуться и киваю. 
- Конечно. Я думаю, он пошел в эту сторону, - я указываю в направлении, где последний раз видел старшего брата. Когда мы направляемся в указанную мною сторону, я борюсь с желанием взглянуть в сторону происходящего между Маккензи и Гэйджем. Не мое это дело, в конце концов, да и гляделки на них особо делу не помогут. - Эй, Джаред, как ты смог оторваться от того старика? - спрашиваю я первое, что пришло мне в голову. Что-нибудь, что отвлечет меня от мыслей об этой сладкой парочке. 
- Я всерьез намереваюсь разделаться с тобой и Гэвином за то, что вы оставили меня наедине с ним. Если бы ему срочно не потребовалось пиво, черт знает, сколько бы мне пришлось проторчать еще около него. 
Я смеюсь. 
- Я бы не хотел застрять рядом с ним. 
- Дрю! Джаред! - мы оглядываемся вокруг в поисках человека, выкрикивавшего наши имена. 
- Вон там! - Джаред указывает в сторону Линдси, которая восседает за столом вместе с Биллом, Глендой и Гэвином, и машет нам рукой. 
Гленда захватывает руку Гэвина в плен так, чтобы он не вырывался, и, судя по всему, находит новые способы потешаться над ним. Когда мы направляемся в их сторону, я жалею про себя, что Энди сейчас нет с нами. Она бы с наслаждением понаблюдала, как потешаются над Гэвином, но, что еще достовернее, она бы с наслаждением наблюдала за самой настоящей семьей. При всех деньгах моего отца и открывающихся за счет них возможностей нам не хватает единства, этой сплоченности. 
- Вы как раз вовремя, - воркует Гленда, похлопывая рукой по соседнему стулу. 
- Вы просто хотите сэндвич из Вайзов, - говорю я, скользнув на стул рядом с ней. 
Она цепляет мою руку в свою. 
- Чертов скиппи. Я здесь самая везучая леди. Я подцепила двоих красавчиков на обе свои руки. Называйте меня теперь королевой бала. 
Гэвин стонет, прикрывая лицо рукой. 
- Ну один-то парень просто классный, - я тычу себя в грудь, - а другой так себе красавчик, - и я указываю в сторону Гэвина. 
Гленда вытаскивает свою руку из моей, поворачиваясь в сторону Гэвина. Она сжимает его щеки пальцами. 
- Я не знаю, о чем он говорит, этот мальчишка Дрю! У Гэвина такие потрясающие губки, ну просто созданные для поцелуев. 
Глаза Гэвина расширяются. 
- Что!? - вскрикивает он. 
Над столом проносится дружный взрыв смеха. 
Пока все отвлекаются на Гэвина, слабость одолевает меня. Я не могу побороть искушения взглянуть в ту сторону, где оставались Маккензи и Гэйдж. Из того, что я вижу, сейчас между ними оказывается приличное расстояние. Они присоединяются к другим и оживленно беседуют. Маккензи сгибается пополам от смеха, придерживая себя за плечо дамы, стоявшей рядом с ней, которая также заливисто смеётся. 
- На что это ты уставился? - спрашивает Гленда, проследив за моим взглядом. - О! Наша девочка смеется. Это хорошо. Давно мы не слышали ее заливистого смеха. 
- Ма! - вскрикивает Билл. - Это не наше дело! 
- Да тьфу на тебя! - Гленда взмахивает рукой в сторону Билла, как бы отстраняясь от него. - Я - старая женщина. Все - мое дело. К тому же, я говорю только правду. 
- Что ты имеешь в виду? - спрашиваю я, мое любопытство задето. 
Гленда наклоняется вперед, уперев морщинистые локти в стол. Билл посылает ей предупреждающий взгляд, который она попросту игнорирует. 
- Да! Я имею в виду именно то, что сказала. Это так здорово - увидеть ее снова смеющейся. Когда она вернулась домой два месяца назад, она была на себя непохожа. Блеск в ее глазах исчез. Она не смеялась. Она едва-едва улыбалась, и то только тогда, когда была вынуждена. Единственный момент напоминал нам о прежней Маккензи, когда по понедельникам приходил тот букет цветов, возвращающий ее к жизни. 
Я снимаю очки и бросаю их на стол. Нет необходимости надевать их: облачность настолько густая, как будто солнце перекочевало с неба. Так приятно сознавать, что это я вызывал ее улыбку, и в то же время больно от того, что опять же я стал причиной ее горя. 
- А что изменилось сейчас? 
Гленда улыбается, положив руку поверх моей. 
- А как насчет прошлой ночи? 
Мой взгляд опускается на ее морщинистую руку, нежно сжимая ее и поднося к губам. 

- Спасибо, бабушка. Мне необходимо было услышать это. 
- Услышать что? - голос Маккензи раздается за моей спиной. У меня кружится голова при взгляде в ее глаза. 
- Что он - самый сногсшибательный парень на свете, - отвечает Гленда, не пропуская ни одной детали. 
Я отвечаю беспечным пожатием плеч. 
- Кто может спорить с подобной мудростью? 
Медленная улыбка расцветает на лице Маккензи. 
- Хм, господин Вайз, встретил ты, наконец, свою судьбу? 
Я наклоняю голову в сторону, поглядывая поочередно то на Гленду, то на Макккензи. 
- Я встретил свою судьбу, когда встретился с тобой. 
- Хромой! - стонет Гэвин сквозь фальшивый кашель. 
- Серьезно, чувак. Ты мог бы придумать что-нибудь и получше, чем это, - замечает Джаред. 
- Ты что, не уважаешь мою дочь? - дразнит Билл. 
- А ну, вы все, оставьте его в покое, - защищает меня Линдси. 
Голова Маккензи склоняется от смеха. Я машу руками, останавливая этот сыр-бор. 
- Да, я согласен, это не лучшее мое высказывание. 
- Так давай же, вдарь по ней, Дрю, мальчик мой, - произносит Гленда, ее голубые глаза азартно поблескивают. 
Я постукиваю пальцами по подбородку, как будто обдумывая, что сказать дальше. 
- Мда. Ну что же, давайте проверим, на что я способен. 
Гленда тычет меня в бок, чуть не столкнув со скамейки. 
- Пригласи ее на танец. 
- Да, Дрю. Пригласи ее на танец, - верещит Линдси, радостно хлопая в ладоши. 
- Да вы не серьезно, - открещивается Маккензи. 
Кстати, она сказала, что не сядет рядом со мной. Итак, я встаю со своего места и предлагаю ей руку, 
- Могу ли я пригласить тебя на этот танец? 
Гевин фыркает. 
- На это должно быть весело будет посмотреть. 
Джаред подпирает кулаком подбородок, странная ухмылка блуждает на его лице, как будто он что-то знает и не рассказывает. 
- Почему ты так говоришь? - произносит он. 
Я мечу грозные взгляды Гэвину и Джареду, из разряда "идите к черту!". Всем, кто меня знает, известно, что я ненавижу танцевать. Не то, чтобы я не умею или не могу. Мне известны все виды танцев, известные человеку, ну и станцевать я могу любой из них. Без конца наблюдать за танцующей сестрой-близнецом, которая начала танцевать в возрасте трех лет, ну и время от времени быть ее партнером. Может быть, поэтому я так сильно ненавижу танцы. Обычно, если люди спрашивают меня, я отвечаю, что не знаю, как. Это было именно то, что я ответил Оливии, когда она захотела пойти на танцы. Это сработало снова, но, подозреваю, моя выходка приобрела подобие сплетни. 
Маккензи глядит на меня с любопытством: 
- Я думала, ты не умеешь танцевать. 
Я наклоняюсь и шепчу ей на ухо: 
- А я думал, ты любишь танцевать? 
Красивый оттенок красного опаливает ее щеки: 
- Я люблю, - отвечает она. 
- Ну... Тогда... Пойдем потанцуем?! 
Маккензи сначала глядит на меня, потом на мою руку. Она обводит взглядом стол и свою семью, которая подталкивает ее идти танцевать. 
- Хорошо. Пойдем потанцуем, - она качает головой, тихо посмеиваясь и берёт меня за руку. 
Я поворачиваюсь к своей обожаемой аудитории: 
- Полегчало? 
- Значительно полегчало, - поет Гэвин. 
- Тогда вперед, - вмешивается в разговор Джаред. 
- Удачи! - поддерживает Гленда. 
Я провожу Маккензи в центр Шестой улицы, где создан импровизированный танцпол. Живые музыканты наигрывают быструю мелодию, и мы идем в такт музыке. Как только мы встаем в центр площадки, музыка сменяется. 
Мужчина средних лет в очень узких джинсах, с бородой и в черной ковбойской шляпе начинает петь грустную песню. В его хриплом голосе сменяются поочередно звуки сожаления и печали. Слова песни рождают чувство ностальгии. Как если бы песня подобрана специально для меня. Он пел о том, как был счастлив, но не знал, что счастье быстро закончится, а если бы знал, ни за что бы не прекратил танцевать. 
Я стараюсь не обращать внимания на текст. Маккензи поворачивается лицом ко мне, обхватывает меня за шею руками. Я обхватываю ладонями ее тонкую талию, привлекая ее ближе ко мне. Мы медленно покачиваемся в такт музыке. Чем дальше льётся песня, тем более странно я себя чувствую. 
- Итак, - бормочу я, нарушая тишину. 
- Итак, - повторяет она. 
Неловкое молчание воцаряется между нами. Внезапно я чувствую, что если я что-нибудь не придумаю в данный момент, то потеряю ее навсегда. Я поднимаю голову к небу, ища подсказки у небес. Ничего лучше не приходит мне в голову. 
- Ты очень красива сегодня. 
Гениально! Просто блестяще! Я мысленно хлопнул себя по лбу. Да что же это я? 
Она прячет улыбку, стараясь не встречаться со мной взглядом: 
- Спасибо. 
Ноги медленно скользят по танцполу. Большинство женщин предпочитают вести в танце, но не Маккензи. Она сочетается со мной шаг за шагом. Я кручу ее, ухмыляясь в ответ на ее крайнее удивление, когда после подкрутки она возвращается точно к моей груди. 
- Я думала, ты сказал, что не умеешь танцевать, - говорит она с оттенком сарказма. 
- А я думал, ты лучше меня знаешь, - медленно я отпускаю ее обратно. 
Притянув ее назад, ее руки располагаются на моей груди. Я думаю, она слышит мое бешено бьющееся сердце. Я сверкаю улыбкой и подмигиваю ей: 
- Разве это не ты танцевала со мной раньше, если ты помнишь? 
Яркий румянец опаляет ее щеки, но в глазах отражается сожаление: 
- Да. Это была я. 
Наш танец на пляже не таил в себе ничего подобного. В том танце как-будто встретились две души и соединились в единое целое. Он был полон огня и страсти. Мгновения того первого танца отпечатались в памяти навсегда. Этот танец нес с собою боль и сожаление. В нем не было страсти, только печаль. Я не мог отделаться от ощущения, что мы прощаемся. 
Масса противоречивых эмоций мелькает на ее лице. Злость, гнев, обида, желание, страсть, любовь. Все это было. Еще, была ли часть ее в выигрыше, я не могу сказать. Она кладет голову мне на грудь и мир словно растворяется. В моих объятиях, ничто другое не имеет значения. Всю боль, что мы причинили друг другу, ее бегство, моя ложь, наше прошлое, все это не имеет никакого значения. Мы должны исправить это. Вот зачем я приехал сюда. Чтобы исправить ошибки, начать все сначала. 
Я запутался пальцами в ее волосах, вдыхая ее неповторимый запах. Желание держать ее в объятиях переполняет меня. 
- Стоп! 
Маккензи глядит на меня, одинокая слезинка катится по ее щеке. Я осторожно вытер слезу подушечкой большого пальца. 
- Что случилось? - бормочу я. 
Она жмурится, дрожа в моих руках. 
- Ничего, - бормочет в ответ. 
Это неприемлемый ответ для меня. Она уже отталкивает меня одним только словом. Я обхватываю ее лицо ладонями, заставляя взглянуть мне в глаза. Эти стены, темные и тяжелые, смотря на меня. 
- Как это ничего! Микки, поговори со мной. 
Она покачает головой, поднимая свои слезящиеся глаза в небо. 
- Да это уже и неважно, Энди. 
- Это важно для меня, - умоляю я. Мелодия заканчивается. Люди вокруг нас останавливаются и аплодируют друг другу. Маккензи отходит от меня, скрестив руки под грудью. - Микки, пожалуйста, расскажи мне все. 
Как будто не в силах бороться с собой, она нежно потирает подушечкой большого пальца по моим губам. Намек на улыбку таится в уголках ее губ, но не отражается в ее глазах. 
- Ты ведь понял, что это за песня. Даже если бы я знала тогда, что произойдет, я бы не изменила всего произошедшего. Потому что, если бы изменила, я бы пропустила нечто удивительное, - невыплаканные слезы прячутся в уголках моих глаз. - Спасибо за танец, - продолжает она. Она сильнее прижимает кончики пальцев к моим губам, нежно целуя меня в щеку. Ее рука задерживается на шее чуть дольше, чем это было необходимо. Затем, с тяжелым вздохом она отстраняется от меня и уходит, оставив меня одного посреди танцпола. 
Я стою там, наблюдая, как она исчезает в толпе. Что случилось? Ничего из происходящего не имеет смысла. Я сжимаю в ладонях голову, злость закипает внутри меня. На этом бы надо было остановиться. 
- Микки! Подожди! - окликаю я. Опускаю руки к бокам и начинаю пробираться сквозь толпы людей. Когда я выбираюсь из толпы, она уже исчезает. 

Переводчик: Люба А. 
Редактор: Анастасия Т.

Материал предоставлен исключительно в целях ознакомления и не преследует коммерческой выгоды.