Глава 2

По большей части, мой понедельник превращается в праздник после звонка ей. На самом деле это становится традицией, с тех пор, как она ушла. Но то, как Маккензи произнесла мое имя, стало для меня потрясающим открытием. 
Прислонив голову к задней стенке лифта, я скрещиваю руки на груди. Большим пальцем я задумчиво потираю тонкую полоску сиреневого жилета. Прошло два месяца с тех пор, как я одевал костюм, подаренный Микки взамен угробленного во время нашей возни в заливе. Я люблю этот костюм, потому что она его выбрала. Обычно я так не одеваюсь, но это ее подарок, и потому стал самой ценной вещью во всем моем гардеробе. В то же время, поскольку это она мне его подарила, я не мог его носить из-за воспоминаний, связанных с ним. Но сегодня начинается новый этап в моей жизни. Новый день становится лучше предыдущего. Вещи нужно менять, и этот костюм принесет мне удачу. 
Двери лифта открываются. Я поворачиваю голову и гляжу в холл. Странно, ведь это не мой этаж. Возле двери стоит Гэвин, глядя на меня изумленно. Он шагает внутрь, смотрит на цифровую панель лифта и нажимает кнопку. 
- Мне думается, что у тебя удачно сложится день в суде, - говорит он, когда двери лифта закрываются. 
Я хмыкаю, поправляя черную оправу на носу и снова прислоняя голову к стенке. 
- Можно сказать и так. 
- Можно сказать и так что? - повторяет Гэвин снисходительным тоном. 
Моя улыбка становится шире. 
- Лишь то, что я сказал. 
- Понимаешь ли ты, что я уже знаю, что ты выиграл дело? 
- Да понимаю. 
- Хмм. 
Я склоняю голову в сторону брата. Его глаза обшариваривают меня, анализируя мое состояние, ведь он толковый адвокат. 
- Что? - моя улыбка становится намного шире. Я не мог припомнить, когда в последнее время так улыбался. 
- Ничего. Вообще ничего. Поздравляю с очередной хорошо проделанной работой. 
- Спасибо. 
- Мы встретимся еще сегодня? 
- Умм? - я захожу в тупик. Я не готов к встрече с новым лучшим другом своего брата. Я не хочу сегодня общаться с Джаредом. 
- Ой, да ладно. Оливия вовлекает Морган в какие-то свадебные хлопоты, и я не хочу участвовать во всем этом. 
Я смеюсь, протягивая руку и хлопаю Гэвина по плечу. 
- Ну что ж, ладно. Я приду, но, если Джаред опять возьмется играть на моем телефоне, я ему врежу. 
Гэвин закатывает глаза. 
- Он же не все время играет на твоем телефоне? 
- Бычье дерьмо. Последний раз он приехал в домик на пляже и всю ночь эсемесился с Маккензи. Этот пиздюк втирает мне, что он все еще в контакте с ней. 
- Ты преувеличиваешь, младший брат. 
- Я? - моя улыбка остается неизменной. Не только Джаред, но и любой другой напыщенный осел не может испортить мое настроение сегодня. 
- Ты. 
Двери лифта открываются. Я отталкиваюсь от стены, на ходу застегивая свой пиджак, и выхожу из лифта. 
Гул аплодисментов останавливает меня в дверях. Я оглядываюсь на Гэвина, который следит за мной через весь этаж. Он покачивает головой, улыбаясь от уха до уха. 
- Ты знал обо всем заранее, - обвиняю я его. 
Гэвин пожимает плечами и подталкивает меня вперед. 
- Ты же знаешь, что любишь такое. 
Я смеяюсь, когда иду сквозь толпу. Соратники и коллеги, все поздравляют меня с победой, кто, пожимая руку, а кто, похлопывая по спине. Это также и не сюрприз вовсе, что все уже в курсе одержанной мною победы. Перед возвращением в офис, я уже беседовал с репортерами, и один Бог знает, сколько звонков поступит в наш офис с просьбой принять заявление. На утро мое лицо снова заполонит все газеты, таблоиды и мировые веб-сайты, поскольку моим клиентом оказалась женщина, муж которой сенатор, ее обманывал. Вот что значит быть семейным адвокатом богатых и знаменитых. Только мое первое выигранное дело принесло конторе десять миллионов долларов в новых банкнотах, и сегодняшняя победа только увеличит этот прошлый итог. 
- Увидимся вечером, - говорит Гэвин. Я оглядываюсь на его голос, чтобы увидеть, как двери лифта закрываются за ним. Я не могу ждать, пока поднимусь на тридцатый этаж, где располагаются офисы партнеров. В настоящее время я старший партнер, но, если мои тарифы останутся всё такими же высокими, я знаю, мой отец должен будет предоставить мне место в правлении. 
"Вайз и Партнеры" стал семейным бизнесом, но важно, что мы, Вайзы, доказали свою состоятельность на деле. Мой отец не примет никого другого, только нас, но не прежде, чем мы докажем действиями свои способности. Пять лет назад мой отец предоставил Гэвину возможность стать Директором финансового отдела. Это открыло перед ним массу возможностей, и я хочу также использовать свой шанс. 
Я продолжаю ходить между поздравляющими меня единомышленниками. Я принимаю похвалы с улыбкой. Черт, я добился этого. Работа до изнеможения как единственный способ жизни с тех пор, как Маккензи ушла. Или изнуряющий труд, или выпивка. Я предпочел первое. 
Кажется, что проходит целая вечность, когда я наконец-то достигаю своего офиса. Не то, чтобы я против, когда преклоняются перед героем, особенно, если этим героем являюсь я, но все же, есть более насущные вопросы, которые необходимо решить, как можно скорее, на мой взгляд. 
Перед моим офисом находится офис моего помощника, Итана Монтгомери, который занят, печатая какие-то материалы. Его черные как смоль волосы зачесаны назад в каком-то пафосном стиле. Его очки с толстыми стеклами подчеркивают его темно-карие глаза. 
Итан заменил моего бывшего помощника Холли Моррис, после того, как я обнаружил, что она сливает информацию Оливии. Когда я впервые обнаружил это, я пришел в ярость. Моей первой реакцией было уволить ее на месте, но Гэвин напомнил мне об одном конфузе с моим участием, когда мы напились на рождественской вечеринке. Увольнение пришлось отменить, заменив ссылкой в сферу слияний и поглощений, которую все прозвали административным адом. Но перед этим я хотел отыграться на ней. 
Я стал подозревать Холли примерно через месяц после того, как повстречался с Маккензи. Я уже начал отдаляться от Оливии. Не было секретом, что я не оправдывал ее ожидания от отношений со мной. Это потому, что я не любил Оливию и никогда не полюблю. 
Случайные встречи начались как вроде бы незначительные. Оливия заявлялась на ланчах с клиентами, удивляясь, если вдруг «обнаруживала» меня там. Потом маленькие совпадения приобрели поистине катастрофические масштабы. Ее появления стали более частыми, и во всё более неподходящих местах, таких, как суды, встречи или мероприятия. Когда я спрашивал, откуда она знает о моем месте нахождения, она отговаривалась тем, что ей сообщил я, но забыл, или сказала Маккензи. 
Чтобы подтвердить свои догадки относительно утечки информации через Холли, я однажды написал в своем календаре запись о позднем ужине с Оливией. Когда Холли подошла получить распоряжения, я проинформировал ее о позднем ужине с Оливией, но что это должен был быть сюрприз для нее. Затем я перенес дату, и ждал почти до обеда, продлевая приглашение для Оливии. Маленькая тайна моя была в том, что я также написал сообщение Маккензи с просьбой прийти на ужин. Оливия и я договорились, что я заберу ее по дороге в ресторан после работы, однако она предпочла поступить по-своему. Когда я наконец прибыл в офис, я застал ее там, выряженную, как проститутка. Ее наряд никак не подходил для моего офиса. Я дал ей свой пиджак, чтобы прикрыла свои прелести. Она отказалась. Разразился жуткий скандал. Я отказался выйти с ней в таком виде и ушел. 
Это оказалось лучшим моим решением. Я провел весь день с Маккензи, окончательно и бесповоротно влюбившись в нее. Пока мы сидели в баре "Умпа Лумпа", какой-то придурок начал клеиться к ней, чем привел меня в страшную ярость. Я хотел встряхнуть его хорошенько, так, чтобы все зубы повылетали. 
После того, как я побил этого верзилу, мы провели вместе чудесный день. Он закончился на холодном пляже залива почти поцелуем. Не говоря уже о возвращении домой и мастурбации от одного только воспоминания о ее призывно раскрытых губках, и мокрая одежда прижималась к моему телу во всех нужных местах. Я лелеял это воспоминание наряду с костюмом, когда моя сладкая девочка полезла купаться. 
- Хороший костюм, - заметил Итан, не глядя на меня. У него есть эта особенность подмечать детали. Как это получается, я не могу понять. 
- Я знаю, - ответил я высокомерно. Да, я высокомерный мудак. Кто может обвинить меня? 
- Есть ли сообщения для меня? 
Итан поднимает глаза от компьютера, протягивая мне стопку сообщений. 
- Кроме того, твой отец находится на третьей линии. 
Я тяжело сглатываю. Весь воздух в комнате как будто выкачали, оставив ее холодной и пустой. 
- Может быть, он пьян? 
- А должен быть? 
- Нет. Я думаю, нет. 
Мне тридцать три года, но он все равно заставляет меня чувствовать себя ребенком. Я взглянул на сообщения. 
- Что относительно моей поездки? 
- Работаю над этим сейчас. 
- Фантастика. Дайте мне знать, как только закончите. 
- Да, сэр. 
Без лишних слов я прохожу в свой кабинет, закрывая за собой дверь. По большей части, мой кабинет — это мой храм. Давным-давно я обнаружил, что чем комфортнее клиенту в кабинете, тем откровеннее клиент с адвокатом. Поэтому дизайнер оформила мой офис под стилизацию дома. Задней стены нет совсем, что открывает потрясающий вид на Мексиканский залив. В центре комнаты располагается гостиная с комфортными диванами и креслами. На противоположной стороне от окна стоит большой стеклянный стол. Я использую всю его ширину, когда мне нужно подумать над проблемой. Мой великолепный письменный стол отрывает меня от дел иногда: если садишься за него спиной к стене, то открывается потрясающий вид на воду залива. 
Я опускаюсь в свое кресло и смотрю в окно. Плотные низкие облака висят над заливом. Дождь прекратился, но облака все не исчезают. Приливы пухнут, разбивая свои волны о берег. Я наблюдаю, как ветер раскачивает пальмы, растущие вдоль берега. Мои мысли дрейфуют, отыскивая в памяти день, похожий на этот. Маккензи, насквозь промокшая, ее глаза наполняются желанием, когда я овладел ею в первый раз. Я запускаю пятерню в волосы и улыбаюсь. 
Быстрое движение мышкой возвращает мой компьютер к жизни. Я открываю электронную почту и обнаруживаю подтверждение доставки от продавца. Я знаю, что в этот момент десяток гербер уже стоят на ее столе вместе с запиской: «Думаю о тебе». 
- Дрю, - голос Итана раздается из телефона. - Твой отец все еще дожидается разговора с тобой. 
Я закатываю глаза и беру трубку. 
- Дрю, - произношу я. 
- Эндрю. 
Услышав голос отца, волосы на моем теле встали дыбом. 
- Отец. 
- Я понимаю, ты провел хороший раунд в суде. 
- Да, сэр. 
- Необходимо идти в суд? - мой отец имеет строгую политику в отношении пребывания в суде. 
- Да, сэр, я ходил. 
- Нет никаких сюрпризов? - голос отца наливается раздражением. 
- Я только чуть изменил процесс... - конечно, я мог бы воспользоваться подготовленными документами, но тогда мой клиент не получил бы и половины того, что ему отвалилось сегодня. 
- Эндрю, - раздражение в голосе отца уменьшает мое эго еще больше. - Если ты собираешься носиться со своими идеями как дитя, тебе необходимо остановиться и подумать, как юрист. Твои игры с клиентами не доведут тебя до добра в один прекрасный день. Удача отвернется от тебя. А ведь настанет тот день, когда ты подойдешь к руководству фирмой. 
Бесполезно спорить с отцом. Джонатан Вайз известен в деловом мире, как самый жесткий переговорщик. Я чувствую и почтение к нему, и боязнь перед ним. 
- Да, сэр. 
- Далее, - продолжает он как будто я ничего не говорил. - Что касается мисс Гамилтон. 
Каждый нерв моего тела напрягается. Я уже знаю, что последует дальше. 
- А что с ней не так? 
- Она еще не согласилась провести тест на отцовство? 
- Морган сказала ей, что это безопасно для ребенка, но она еще не согласилась. 
- Хмм. Я вижу. 
Я прикусываю себе язык. Он разузнал все, чтобы манипулировать мной. Мой отец хочет управлять мной. Эту его тактику я отлично знаю. 
- Уверяю вас. Она его сдаст. У вас есть мое слово. 
- Твое слово бесполезно, Эндрю. Важны лишь действия, - он молчит. Мой пульс учащается. Этот человек находится за сотни километров от меня, а я чувствую себя нашкодившим сосунков, стоящим напротив него в ожидании карающего вердикта. Также было, когда меня задержали за угон Бентли в шестнадцать. - Как ты планируешь поступить, если тест на отцовство окажется положительным? Собираешься ли ты поступить правильно и завести семью, женившись на мисс Гамилтон? 
Я провожу рукой по лицу. Нет никакой возможности жениться на Оливии. Моей женщиной является Маккензи. 
- Я не женюсь на ней. Я планирую составить соглашение об опеке, но я даже слышать не хочу об Оливии. Только о ребенке. 
Мой отец не на шутку сердится. 
- Как это возможно, что ты мой сын? Этот тип поведения является неприемлимым. Где ваше чувство приличия, а долг, наконец? Ты ни о чем не думаешь, Эндрю! У тебя есть обязанности по отношению к семье. Традиционные семейные ценности. Ты подвел меня семь лет назад, не подведи меня снова. 
Тошнота захлестывает меня, как волна. Желчь поднимается в горле. Я сглатываю, пытаясь контролировать дыхание. Мой замечательный день быстро превращается в ужаснейший под действием стихии по имени Джонатан. Только моему отцу приходит в голову использовать мое прошлое как способ получить желаемое. Но я не позволю ему выиграть, не в этот раз. Меня не волнует выбранная им тактика, я не желаю жениться на Оливии. Мое сердце занято Маккензи, просто и понятно.  Я позабочусь об Оливии и ребенке, как и обещал. 
- Вижу, как ты это делаешь. 
Прежде, чем я смог ответить, он вешает трубку. в ярости я опускаю трубку на рычаг. 
- Мудак, - ору я, долбя трубкой по телефону снова и снова. Это такое наслаждение, что я кидаю трубку в последний раз с несказанным удовольствием, выговаривая все известные мне непристойности. Возможно, выглядит по-детски, но все же лучше, чем долбить кулаком по столу. 
Я могу быть глупым и высокомерным, но мой отец ещё больший высокомерный мудак. Я сглатываю, испытывая всепоглощающую ненависть, что грозит затопить меня. Когда я, наконец, успокаиваюсь, я снова возвращаю компьютер к жизни движением мыши и набираю сообщение для Итана. 
- Все подготовлено? 
Итан входит в мой кабинет без стука. 
- Да, - отвечает он, устраиваясь в кресло напротив моего стола, закидывая ногу на ногу. Густые темные брови поднимаются, почти исчезая в зализанных волосах, когда он протягивает мне папку. 
- Все, что Вам нужно, здесь. Ваш рейс в пятницу утром с короткой остановкой в Далласе. Вы прибудете в Амарилло чуть позже двух. 
- И Бостон? 
- Также позаботился. 
- Превосходно, - я откидываюсь в кресле, наблюдая за движением тяжелых туч. Мой пульс постепенно приходит в норму. 
- Ваш отец достал Вас? Не так ли? 
- Что ты имеешь в виду? - я поворачиваюсь к Итану со всем вниманием. Он наклоняет голову, скрещивая руки на груди. 
- Каждый раз, как Вы разговариваете с ним, Вы нервничаете. 
- Я не нервничаю. 
Итан кивает головой в сторону моей руки, в которой я держу ручку, нервно постукивая по столешнице. 
- Это адреналин после судебного заседания. 
- Ну...если Вы так говорите, - он наклоняется вперед и поворачивает к себе фотографию в серебряной рамке. На этом снимке мы с Маккензи стоим в обнимку и мои руки покоятся на ее талии, а голова лежит на ее предплечье. она мой ветер. Ее кожа золотится от смеха. Я люблю смотреть, как солнечные лучики пляшут в ее волосах на снимке. 
- Она красивая. 
Я улыбаюсь, взяв свою ручку, и начинаю нежно водить ею по столешнице. 
- Так и есть. 
Губы Итана скривляются в ухмылке, пока он возвращает снимок на место. 
- Я бы хотел познакомиться с Маккензи. 
- Если все пойдет по плану, познакомишься. У меня нет желания возвращаться без нее. 
- Возвращается ее неандерталец, верно? 
Ручка выпадает из моих пальцев, когда я вскакиваю со своего места. 
- От кого ты услышал об этом? Кто рассказал тебе? 
- Рассказал мне что? 
- Кто рассказал тебе, что Микки называет меня неандертальцем? - губы Итана дергаются, в темных глазах пляшут искорки. 
- Я серьезно, Итан. Кто сказал, Энди? Или это Гэвин рассказал? Кто сказал тебе об этом, блять? 
Не в состоянии скрыть своего смеха, Итан лишь крепче прижимает руки к животу, заливаясь хохотом до такой степени, что перехватывает дыхание. Это может показаться смешным, но в течение нескольких секунд я готов был взгреть этого ублюдка, 
- Никто ничего не говорил мне, босс, - он хохочет снова. - Вы сказали, что притащите ее с собой. Когда Вы говорили это, я представил себе, как Вы тащите ее за волосы, ударяя дубинкой. Вот и все, но судя по всему, Ваша девушка обладает неплохой интуицией. Она мне уже нравится. 
Я действительно думаю так. Но он прав, Микки знает меня лучше, чем кто-либо, лучше, чем я знаю себя сам. 
Я опускаюсь в свое кресло, снимаю очки и бросаю их на стол. Сжимаю пальцами переносицу и выдыхаю. 
- Извини. Ты прав. Моему отцу удается взбесить меня. 
Итан махнул пренебрежительно. 
- Не волнуйтесь об этом, - Итан встает, поправляя пиджак. - Вы все еще хотите, чтобы я пришел сегодня вечером. 
- Да. Сегодня мы с Гэвином прячемся от Морган и Оливии. 
Итан вздрогнул при звуках имени Оливии. 
- Боже, какая страшная женщина. Я понимаю. 
Я поднимаю руку, останавливая его на полуслове. 
- Вы не должны ничего говорить. 
- Я заню, что она красавица, но мужчина, что заставило Вас сунуть в нее Ваш член? 
Я пожимаю плечами. Я не могу сосчитать, сколько раз я задавал себе тот же самый вопрос. "Как долго ты будешь ее трахать и думать, что она тебе совсем не нужна". 
Итан кивает, соглашаясь. 
- Очень много работы, мой друг. Итак, в какое время я должен прибыть? 
Я откидываюсь на спинку кресла, закинув руки за голову. 
- Около восьми. 
- Ну что же, в восемь. 
Итан покидает мой кабинет, закрыв за собой дверь. Я тянусь к снимку Маккензи со мной, улыбаясь ее голубым глазам, лучащимся счастьем. Просто еще четыре дня, и я увижу мою девочку снова. Я могу потерпеть четыре дня. Я терпел гораздо больше времени, четыре дня меня не убьют. 

Переводчик: Люба А. 
Редактор: Анастасия Т.

Материал предоставлен исключительно в целях ознакомления и не преследует коммерческой выгоды.