— Время вышло, любовничек.
Он смотрел, как она ходит по комнате, решительно поднимая белье и портфель. Сделав последний глоток шампанского, она сняла с вешалки пальто.
— На следующей неделе в то же время?
Она улыбнулась и завязала пояс.
— И ни минутой позже.
— Давай я тебя провожу. — Он направился за ней, но едва она коснулась дверной ручки, мужчина схватил девушку за запястье, развернув к себе лицом.
И вжался в нее почти возбужденным членом.
— Чувствуешь? — Поцелуй вышел настойчивым, его язык нещадно дразнил ее. — Уверена, что не можешь остаться?
— А у тебя еще тысячонка завалялась? — Эммет был отличным любовником, но время дороже: время — деньги, а деньги — власть.
А власть… власть — это предел желаний.
Он отстранился, недоверчиво изогнув бровь.
— Серьезно? — Вновь принялся клеймить ее своими губами. — Смешные деньги.
Упершись рукой в его грудь, она заставила мужчину сделать шаг назад и развязала пояс, выставляя напоказ кружевные лифчик и трусики.
— Тогда я вся твоя.
$$$
Перед тем, как покинуть комнату, Эммет всегда смывал со своего тела запах, оповещающий о недавнем занятии сексом. Может, у Розали и свистел ветер в голове, но она все же не идиотка. Эммет сомневался, что жена приведет свои угрозы уйти от него в действие, даже поймав его на многочисленных изменах — слишком уж она любила роскошную жизнь, которую они вели. Однако он бы не стал называть ее пустозвонкой. Его отец тащился от видимости счастливой семейки, так что, узнай Карлайл об интрижке сына, не видать тому наследства в виде компании.
Да и разве можно назвать происходящее интрижкой?
Множество женщин боготворили Эммета, но он не обращал на них никакого внимания и, безусловно, не платил им наличкой. Только одна леди обладала властью, способной сбить его с намеченного пути и вынудить платить за их встречи.
Изабелла.
Впервые он встретил ее прошлым летом на политическом благотворительном ужине, устраиваемом сенатором Уитлоком. Она сопровождала какого-то члена правления из конкурирующей нефтяной компании, впавшего в глубокий маразм, но Эммету сей факт был до лампочки. Она была вежлива, крайне умна, а красота ее поистине очаровывала. Устоять оказалось невозможно.
Три года брака с Розали Хейл до смерти ему наскучили… А еще он был сексуально неудовлетворён, его практически отлучили от супружеской постели. Ну конечно, единственная дочь пышущего энергией, вечно мелькающего по телевизору евангелиста, Розали не могла позволить какому-то там мужику — даже законному супругу — осквернять ее тело, суя член куда попало. Жалко, что Эммета заранее, до свадьбы, не уведомили об этом. Розали вещала о своих нелепых правилах и уверяла, что то, что происходит в спальне, низменно и чуждо ей.
Именно потому-то Эммет и заменил свою жену Изабеллой.
В вечер их знакомства он играл ямочками на щеках, бросал взаимные заигрывающие взгляды, гарантирующие ей, что она заполучит номер его телефона до того, как он уйдет вместе со своей искусственной степфордской женой.
Эммет взял визитку у нее, и не прошло и суток, как он уже звонил Изабелле. Его ни в малейшей степени не волновало, что она работает в эскорте. Деньги вообще потеряли для него ценность — внезапно Эммет ощутил себя живым.
Они встретились за ужином, и спустя час Изабелла уже связывала его, усаживаясь ему на лицо. И сказать, что смыслом его жизни стали продолжительные еженедельные рандеву по четвергам, — ничего не сказать.
Она же после этих встреч обогащалась минимум на тысячу баксов. Соблазнительность оплачивалась. На самом деле даже очень хорошо.
$$$
] Изабелла пролистывала ежедневник, пока ее водитель пытался миновать час-пиковый коллапс на магистрали.
— Прямиком в Континенталь, мисс Свон?
— Нет, для начала нужно кое-что захватить из дома. Встреча в Континенталь не раньше полудня.
— Да, мэм.
Изабелла подняла в машине перегородку и набрала номер, звонок от которого пропустила во время последней карусели с Эмметом.
— Два неотвеченных вызова… уже начал думать, что ты сбежала с мужчиной помладше.
Она улыбнулась, посмеиваясь над сказанным. Но нет, никто не заставил бы ее отказаться от этого особо ценного для нее приза.
— Любовь моя, я никогда тебя не брошу.
— Рад слышать. — От его хриплого смешка у нее между ног до сих пор становилось жарко, несмотря на очевидную разницу в возрасте. — Не хотела бы ты немного продвинуться вперед и в следующем месяце освободить для меня местечко в своем графике? Скажем, на День святого Валентина?
Изабелла сглотнула образовавшийся в горле комок, понимая, какие огромные деньги она могла бы заработать, проведя выходные с убитыми горем мужчинами, нуждающимися в компании. Она ненавидела убытки. В прошлом году на День святого Валентина она провела полтора дня со случайным клиентом, оставшимся в городе по делам бизнеса. Он растряс свои одинокие яйца, а она заработала пятнадцать тысяч баксов.
Она быстро пролистнула ежедневник. Вообще-то… четырнадцатое февраля — выходные, которые она должна была провести с Эдвардом, но он смирится. Она загладит перед ним вину.
— Ого, у тебя в планах нечто особенное, дорогой?
На ее приторный тон он был слишком падок.
— Совершенно особенное. Уедем в какое-нибудь теплое уединенное местечко. С минимумом необходимой одежды. Но помни, что можешь воспользоваться картой — так что не стесняйся, покупай все, чем захочешь передо мной шикануть.
Улыбка на губах Изабеллы стала шире, едва она услышала, что скоро снова получит право воспользоваться черной карточкой American Express. Держаться кончиками пальцев за чек без ограничений, так сказать, всегда приятно, но ей не хотелось вести себя как заядлая воровка. Когда он дал ей зеленый свет, Изабелла не стала отказываться от подобного удовольствия и наслаждалась каждой секундой.
— Подберу несколько предметов гардероба, которые тебя просто поразят.
— Выходит, ты согласна?
Несколько секунд она взвешивала «за» и «против». В конце концов, оно того стоит. У Изабеллы есть определенный замысел, и его стоит придерживаться.
— Да, конечно, я присоединюсь к тебе. Жду-не дождусь увидеть, что ты там запланировал. Родной, ты меня совсем избалуешь.
— Вот и отлично. Следующий вопрос: когда мы сможем увидеться? Ты все время занята своими командировками и семинарами.
— На самом деле только что я вернулась с симпозиума в Нью-Йорке. — Ложь с удивительной легкостью сорвалась с ее губ. — Хочешь, в воскресенье я для тебя что-нибудь приготовлю?
— Прислать за тобой машину?
— Нет, меня отвезет Феликс. В три, хорошо?
— Прекрасно. Тогда до встречи.
Изабелла закончила разговор громким чмоком и улыбнулась. День святого Валентина с ее папиком. Она легко могла бы отвергнуть его предложение, учитывая, что в подобные выходные с одинокими сердцами она зарабатывала немало денег. Но нет, нужно грамотно распределять время, если в будущем она хочет прибрать к рукам нефтяную компанию Каллена.
Перегородка чуть опустилась, и Изабелла услышала голос водителя:
— Мисс Свон, мы в пробке. Можем застрять тут надолго. По радио передают, что в миле отсюда случилась авария.
— Спасибо, Феликс. Но если зависнем здесь, придется тебе стать Моисеем и пробить нам дорогу. Я не имею права опаздывать в Континенталь.
— Да, мэм. — Он приподнял перегородку, и Изабелла отклонила голову назад, закрывая глаза. По истечении этой недели ее наконец одолела крайняя усталость. Расписание по-прежнему было крайне плотным, а это, в свою очередь, делало ее чрезвычайно богатой. Нет у нее времени на усталость. Черт возьми, да и за усталость ей платить не будут.
Пока она составляла стратегический план, за углом показалась Изи-стрит. Свадьба с Карлайлом Калленом станет кардинальной переменой в ее жизни. Быть спутницей мужчины, владеющего нефтяной компанией стоимостью в пятнадцать миллиардов долларов, — тут нечего и думать. С такой суммой Изабелла обретет власть и престиж. От этой мысли у нее чуть не потекли слюнки. Люди, зарабатывающие такие деньги, способны воспрепятствовать любому, заставить всех слушать себя, работать на них день и ночь, иметь их в полном своем распоряжении. Сила влияния, идущая рука об руку с такими деньгами, была наивысшей и конечной целью Изабеллы. Власть, которой они будут обладать с Джаспером, станет беспрецедентной.
Окончив колледж, за несколько лет Изабелла весьма громко заявила о себе — разумеется, с осмотрительностью. Да, у нее есть степень в области международного бизнеса и даже визитные карточки, которые могли бы это доказать. Но взобраться на вершину или, по крайней мере, стать той, к чьему мнению в этой области прислушиваются — слишком долгий и трудный путь. Она хотела обладать этими деньгами, привилегиями… влиянием, приходящим с авторитетным положением, и сил ждать у нее не было.
Все ради того, чтобы стать кукловодом… ради этой потребности во власти. Изабелла всегда превосходно себя контролировала и педантично планировала каждый свой шаг. Будучи юной девушкой, она уже знала, чего хочет, знала, как заполучить желаемое, и, как правило, завладевала этим без всяких сожалений.
Детство, проведенное в Лос-Анджелесе, нельзя назвать запоминающимся. Изабелле частенько напоминали, что она — обременительный итог перепихона, случившегося в далеком восемьдесят восьмом году после концерта Aerosmith/GunsN' Roses. Отец Изабеллы никогда не принимал участия в ее жизни. То же касалось и ее матери, которую едва можно было застать дома. Ее мама старалась изо всех сил, но Рене — сплошные тридцать три несчастья. Они цапались как кошка с собакой, когда мама Беллы пыталась сделать из дочери молодую и беззаботную девушку. Самой Белле нужен был лишь нормальный ритм жизни и распорядок, чего Рене обеспечить бы ей точно не смогла.
Только Изабеллу приняли в колледж, как она обняла на прощание мать и, не колеблясь, уехала из родного дома. Изабелла рассчитывала на понимание Рене: гораздо безопаснее им обеим расстаться, поддерживая минимальный контакт. И в этом отношении она была благодарна своей матери. Изабелла посылала Рене подарки на Рождество и День рождения: обычно то была подарочная карта в местный продуктовый магазин, потому что ее мать была настолько легкомысленной, что время от времени даже забывала купить себе еды. Пение в барах с сомнительной репутацией, живопись и попытки продать так называемые «предметы искусства» на Венис-Бич, плетение волос и рисование татуировок из хны… ее мать облажалась в каждой отрасли. По последним слухам, к ней прицепился какой-то бездельник по имени Фил, который вскоре свалил, прихватив с собой знатную часть ее и без того скудных доходов. Эта пара сложилась на небесах бездарности.
В университете Техаса Изабелла добилась больших успехов в международном бизнесе. Ее оценки диплома были не ниже четверки, но причиной тому оказалась не совсем ее тяга к знаниям. О нет, умна она была невероятно. Но однажды, на первом курсе, она поняла, что ее тело — вкупе с ловким умением поддерживать культурную беседу — стало безусловным оружием.
Изабелла всегда сидела на первом ряду, гарантированно давая понять преподавателям, что она серьезна в своих стремлениях учиться, в отличие от тех клоунов и подвыпивших парней из братства, что частенько, спотыкаясь, брели на утренние лекции или в лабораторию. Эти дилетанты строили ей глазки, но она попросту игнорировала их попытки, прекрасно понимая, что не стоит растрачивать на них время. Обычно у нее получалось улизнуть до того, как они успевали с ней заговорить, но однажды утром к ней незаметно подкрался парень из братства Сигма Тау Дельта с гнилым запахом изо рта. Греческие буквы STD, возможно, вовсе не совпадение. (STD – Sexually Transmitted Diseases, по-русски — заболевания, передающиеся половым путем.)
— Знаешь… сегодня я пришел сюда ради тебя.
Изабелла, даже не взглянув на него, лишь закатила глаза, продолжая собирать рюкзак.
— Обычно я прогуливаю занятия, но, увидев тебя пару раз, понял, что просто обязан с тобой познакомиться. Ты всегда такая сексуальная, сидишь в очках и делаешь пометки. — Он наклонился к ее уху. — Постукиваешь ручкой по губам, слушая лекцию. Хотел бы я видеть кое-что другое между твоими губками…
Изабелла широко раскрыла рот от шока, а в глазах ее заплясали искорки веселья. Она могла бы найти множество ответов, но предпочла заявить прямо:
— Ты понимаешь, что от тебя воняет, как от помойной ямы?
Парень из братства наморщил лоб.
— Чего?
— Помойной ямы, — громко повторила она. — Большая такая яма, в которую стекают сточные воды. Может, некоторым девушкам ты показался бы чуточку привлекательным, однако я не из их числа, к твоему сожалению. Хочу дать тебе совет касаемо дальнейших твоих методик подката: сначала прими душ, смой с тела смесь дешевого одеколона, пива, рвоты и спермы, а потом заводи с девушкой разговор. Тогда тебе повезет больше, Казанова.
Ошарашенный ее заявлением, он застыл, а Изабелла тем временем круто развернулась и вышла из лекционного зала, проходя мимо усмехающегося профессора.
— Мисс Свон? — Изабелла резко остановилась и оглянулась через плечо. — Не могли бы вы пройти ко мне в кабинет?
Ох ты ж черт. Костеря себя на чем свет стоит, она пошла за профессором Ли, беспокоясь, что из-за этого парня из помойной ямы она накликала на свою голову проблем. И факт, что она безумно запала на этого преподавателя, ничуть не облегчал ситуацию. Он был молод, вероятно, чуть за тридцать. Всегда носил галстук, но не надевал пиджак. Рукава обычно закатывал до локтей, а в очках выглядел очень соблазнительно.
Изабелла кончала бесчисленное количество раз, лишь представляя, как этот мужчина извивается под ней.
Он поставил на стол портфель и ослабил узел галстука, слушая, как она сбивчиво начала извиняться:
— Профессор Ли, простите, что я вела себя так невежественно. Просто я совсем не заинтересована в отношениях и в том парне…
Он поднял руку.
— Я не собираюсь отчитывать вас за то, чему сам стал свидетелем. Вы разве не заметили, как я смеялся? Этому идиоту не хватало врезать промеж глазенок.
— О! Ну ладно. — Переминаясь с ноги на ногу, Изабелла радостно улыбнулась и поправила рюкзак, висящий на плече. — Выходит, вы позвали меня по другой причине?
— На самом деле, причин у меня две. Для начала, надеюсь, вас заинтересует вакансия моего ассистента. Как раз закончились промежуточные экзамены, а у вас отличные отметки. У меня около сотни начатых статей, где понадобилась бы ваша помощь. Эта должность оплачивается согласно нормам труда, если согласитесь.
Бросить работу регистратора в отделе выпускников ради работы с этим мужчиной? Да легко!
— С радостью.
— Работа на целый год. В летние сессии вы тоже понадобитесь. Сможете согласовать со своим расписанием?
— О, несомненно, — так нетерпеливо ответила Изабелла, что они оба расплылись в улыбке. — О, то есть, никаких планов на лето у меня нет. Я могу остаться в кампусе.
— Превосходно. Вторая причина, по которой я вас пригласил, отчасти, скорее, конфиденциальный вопрос, требующий крайней осторожности, но, думаю, с этим вы справитесь.
— Да? — По поводу этого пункта она сомневалась, но готова была внимать каждому слову, произнесенному этим великолепным мужчиной.
— Я узнал, что этим летом понадобится помощь одному из студентов нашей программы, поскольку он не будет посещать занятия в кампусе.
— Он на дистанционном обучении?
— Не совсем, он живет здесь, в Остине. Он заявил о себе как студент, обучающийся по полной программе, но ждет записи моих лекций, всех лекций по плану. Их нужно вручить ему лично. Вместе со всей необходимой литературой, распечатками, тестами и прочим. Студент, который сейчас ему помогает, в конце семестра планирует переводиться.
Изабелла обвела кабинет взглядом, мысленно придумывая объяснения, почему живущий в Остине студент не может прийти на занятия в кампус. И решила оставить вопросы без ответов… пока.
— Поговорим об этом, когда наступит время летней сессии. Но касаемо должности моего ассистента, можете приступать, когда вам будет угодно.
$$$
Прошло не так много времени с тех пор, как Изабелла начала работать в кабинете профессора Ли — Гаррета. Занявшись ранжированием документов и помогая ему в исследованиях для второй докторской диссертации, она испытывала абсолютное спокойствие, приходя на выходные к нему домой. Бесспорно, их влекло друг к другу. Предложи он ей, она легла бы к нему в постель в ту же секунду, но девушка понимала: нужно соблюдать осторожность. На кону ее обучение. Если все пойдет не по плану, он тут же заявит на нее. Но Изабелла хотела его так сильно, что почти чувствовала привкус желания на кончике языка.
Именно в это мгновение понимание происходящего поразило ее как удар молнии. Ему тоже есть что терять, возможно, даже больше, чем ей. Нет, она не намеревалась вредить его карьере… но если у них что—то случится, он подвергнется такому же риску, что и она. Осознав, что ситуация полностью под ее контролем, Изабелла ощутила, как наполняется кровь адреналином, и начала действовать.
Гаррет даже не сопротивлялся, когда Изабелла стала раздевать его, окончательно лишив разума, сделав минет. Мужчина вознесся на небеса. Целую ночь они провели, целуясь, облизывая, посасывая друг друга и трахая, пока солнце не стало пробиваться сквозь модные венецианские жалюзи.
— Надеюсь, произошедшее ничего не изменит, — одеваясь, намекнула Белла. — Я хочу продолжить работу с тобой и помочь летом с тем студентом.
Гаррет, нежно обхватив ладонью ее подбородок, наклонился поцеловать ее.
— Ни о чем другом не может быть и речи.
$$$
Около месяца спустя Изабелла оказалась в районе Второй улицы, звоня в квартиру на пятьдесят втором этаже небоскреба Остониан. От окружающей ее роскоши у Изабеллы участилось сердцебиение. Она шла к одному из пентхаусов — не больше, не меньше. Интересно, чем зарабатывает на жизнь этот парень? Наверняка у него банк. Возможно, если она как следует пококетничает с ним, то благодаря этой сделке получит богатого бойфренда. Хотя она никогда не заводила бойфрендов. Ей, конечно, нравился секс, но кому, черт возьми, он не нравится? Связав себя обязательствами, она не достигнет нужной ей цели. Будет довольствоваться одним — другие испарятся.
Нет… единственный путь — одинокая, но полная наслаждений жизнь. Вдруг он станет очередным партнером, щедро расстающимся с содержимым бумажника? Такой вариант ее устраивал. Гаррет не давал ей денег, но зато в постели был как древнегреческий бог, да и она блистала на его занятиях. По сценарию Изабеллы сотрудничество оказалось взаимовыгодным.
Она скривила губы, улыбнувшись. Какая же ты негодяйка, Изабелла. Что? Собираешься существовать на содержании у мужчины? Скорее, это стремление быть проституткой. Нет, только не проституткой. Может, девушкой по вызову экстра-класса. Да, вот это будет день. Она закатила глаза, прервав свои глупые размышления, и позвонила в дверь, как только открылся лифт.
— Да?
— Эм, да. Я только что звонила вам снизу. Я Изабелла Свон. — Из домофона не раздалось ни звука, сплошная тишина. — Я принесла вам книги и конспекты для занятий в этом семестре.
Без ответа прошло еще по меньшей мере секунд тридцать. Это что, шутка такая? Внезапно послышалось, будто размыкается целый набор замков, открылась дверь… никого.
Какого хрена?
Единственный видимый свет проникал сквозь окна в гостиной, простирающиеся от пола до потолка, но Изабелла стояла на темной лестничной площадке.
— Просто положите все на стол в коридоре.
Изабелла оглянулась и увидела показавшийся из-за большой открытой двери рукав. Повернувшись к столу, она открыла рюкзак и выложила три учебника, флэшку и два папки с документами, на которых стояла гравировка ЭЭМ.
— Спасибо, — произнес безразличный голос, обладатель которого по-прежнему был скрыт от любопытного взгляда Изабеллы. — Там для вас конверт.
Она посмотрела в центр стола, увидев свое имя, написанное изящным, каллиграфическим почерком.
— И что там?
— Плата за ваши услуги.
Ее лицо вмиг стало сконфуженным и подавленным.
— Плата не подразумевалась. Я принесла вам документы, потому что это часть моей работы в качестве ассистента Гарре… профессора Ли.
— Не проблема. Если бы вы не привезли мне документы, я все равно заплатил бы посыльному. Берите.
Дареному коню в зубы не смотрят — таков был принцип Изабеллы. Деньги есть деньги, а она с пользой потратит каждый пенни. Ее квартира обойдется очень дорого в летнюю сессию.
— Так… вам нужна какая-нибудь помощь по учебе? — предложила она, чувствуя неловкость от того, что продолжает беседовать с большой стальной дверью.
— Нет, я сам справлюсь. Приходите через несколько дней на этой неделе, как назначено.
Изабелла кивнула в ответ и снова закинула сумку на плечо.
— Ладно, ну… увидимся, — буркнула она, закатив глаза. Дверь захлопнулась за ней, и послышался лязг замков. — Или услышимся. — Девушка фыркнула. — Хренов чудак.
$$$
В последующие несколько недель таинственный проект Изабеллы, также известный как рука и голос за дверью, в итоге стал чуточку приветливее к ней относиться. При пятой встрече он наконец позволил ей увидеть его лицо и официально представился.
Скрываясь в своей полутемной квартире, очень привлекательный, высокого роста и с копной каштановых непослушных волос, Эдвард Мэйсен по-прежнему оставался для нее загадкой. Он всегда находился в тени, ни разу не показавшись Изабелле настолько, чтобы она увидела его полностью и решила, стоит ли тратить на него силы.
Дважды в неделю она совершала короткую прогулку до его дома: по четвергам, чтобы отдать флэшку с записанными занятиями и конспектами, и воскресными вечерами, чтобы забрать документы и выполненные дома тесты, которые предстояло вернуть его преподавателям.
Каждый раз ее дожидалась хрустящая стодолларовая банкнота в конверте. Вышагивая два квартала от кампуса до квартиры Эдварда и обратно, Изабелла зарабатывала двести баксов в неделю.
Слишком просто. Так просто, что ей хотелось большего. Так просто, что она задавалась вопросом: каким еще образом так же легко и быстро заработать деньги.
$$$
К началу августа обе летних сессии подошли к концу. Изабелле предстояли три недели заслуженного отдыха перед началом четвертого года обучения. В последний раз она проделывала путь до дома Эдварда, чтобы вручить тому письмо от декана факультета.
— Здравствуй, — с улыбкой кивнул он, едва она показалась в дверях.
— Привет. Забежала отдать тебе письмо от декана Фуллера. — Отдавая ему письмо, она почувствовала, как их руки чуть соприкоснулись. И, вопреки ее ожиданиям, он не отпрянул.
— Спасибо. Ценю твою помощь. О, погоди секунду. — На мгновение покинув коридор, вскоре он вернулся, вытаскивая из бумажника очередную стодолларовую банкноту. — Знай я заранее о твоем приходе, положил бы деньги в конверт.
Изабелла подняла руку, отказываясь:
— О, право, нет нужды… это моя личная инициатива.
— Точно?
— Абсолютно, — подтвердила она, сделав шаг назад. — Итак, доктор Фуллер просил передать: если хочешь, чтобы я продолжила работу с тобой с начала нового учебного года, то я не против. Но решать тебе.
— Ладно. — Больше он ничего не сказал, и Изабелла внезапно ощутила неловкость.
— Тогда веселых тебе каникул. — Она повернулась к двери, и в ее походке уже не было прежней пружинистости. Ей оставалось лишь строить догадки по этому поводу.
— Изабелла, подожди… пока ты еще не ушла. — Она обернулась через плечо и увидела его потупленный взгляд. — Ты бы… не хотела остаться на обед… у тебя же нет планов? Может, отпразднуем окончание занятий?
Ее огорошило столь резкое приглашение. Невероятно, но ее таинственный проект вдруг начал подавать признаки жизни. Изабелла никогда не испытывала к кому-то привязанности, да и вообще не была эмоциональным человеком, но, начав общаться с Эдвардом, стоя на темной лестничной площадке, она вдруг ощутила странное желание познакомиться с ним поближе.
— У меня нет планов.
Он пожал плечами, совершенно не подозревая, на какую дорожку ступает.
— Просто… кроме Феликса, который выполняет мои поручения, я с ни с кем не общаюсь и подумал тут…
Лицо Изабеллы озарила робкая улыбка.
— Ничего мне не объясняй. — Она скинула с плеча рюкзак и приняла инициативу на себя. — Тебе нравится барбекю?
$$$
— А у меня ведь тоже нет близких, — призналась Изабелла, стирая с пальцев остатки соуса.
— Я в курсе.
— Ты в курсе? — Захваченная врасплох, большей растерянности, чем сейчас, она никогда не испытывала.
Он поспешно поправил себя:
— То есть я в курсе, сколько времени ты тратишь на занятия и работу с профессором Ли. А потом еще и ко мне приходишь… выходит, ты не особо развлекаешься вне учебных стен… — Эдвард бросил косточку на стоящую между ними тарелку. Они сидели на полу в его гостиной под лучами заходящего на горизонте Остина солнца, которое пыталось осветить его квартиру.
Изабелла кивнула:
— Да, ничего хорошего у меня не вышло с теми, кто пытался со мной сблизиться… вот почему я стараюсь себя занять делами. Хочу всегда быть у руля. Иметь друзей — значит, идти на компромиссы, потерять чуточку сдержанности. — Изабелла фыркнула. — Стоит ли упоминать, что это мне чуждо.
Он глубоко вздохнул.
— Спасибо, что не отказалась от этой работы, — прошептал Эдвард, добавив: — Понимаю, вначале тебе пришлось нелегко.
— Не нужно объяснять. — Она покачала головой. — Я просто рада, что мы немного наладили контакт. — Изабелла замялась, но рискнула задать вопросы, об ответах на которые размышляла последние десять недель. — Итак… ты никуда не выходишь. Я никогда не видела у тебя гостей, кроме Феликса, который иногда приходит в лобби. Ты постоянно живешь в темноте… ты отшельник, что ли?
На губах его появилась изогнутая ухмылка, которая ей сразу полюбилась.
— На самом деле у меня агорафобия. Я не могу находиться в людных местах. Мне нравятся тишина и уединение. Вообще-то я без них и не могу. Мне так удобно.
— Ого. Ты всегда был таким?
Эдвард хмыкнул и сделал глоток сладкого чая.
— Когда мне было три года, мой обдолбанный отец оставил меня в торговом центре в Вирджинии. Это случилось на следующие сутки после Дня благодарения, поэтому целый день магазин кишел людьми. Я немного поиграл в магазине игрушек, где никто не заметил, что я сам по себе. Потом я увязался за одной семьей в универмаг, где играл в прятки с их маленьким сыном.
Изабелла выдавила улыбку, но она вышла грустной, поскольку девушка понимала, что у этой истории нет счастливого финала.
— Я прятался под одной из круглых стоек для одежды. Ну а потом, через несколько раундов, мой новый друг так и не пришел, чтобы найти меня. — Эдвард пожал плечами. — Наконец меня заметила одна леди и поняла, что со мной никого нет. Многого я не помню, но помню, что несколько дней вокруг были одни полицейские. Закончилось все в органе попечительства. — Эдвард повернул лицо к окнам, когда в небе вспыхнула молния. — После произошедшего я не разговаривал, — признался он, потянувшись за следующим свиным ребрышком. — А никто не хотел усыновлять немого сироту.
— Так как вышло, что ты оказался таким богатым?
Эдварда стала забавлять прямота Изабеллы. Он совершенно не обиделся… ему даже хотелось рассказать ей всю историю. Феликс знал сокращенную версию, но детали он никому не рассказывал и хотел по непонятной ему причине, чтобы она стала первой.
— Не столь уж выдающиеся врачи, обследовав меня, напечатали пару бумажек, на которых значилось, что причина моего молчания — умственная отсталость. Поэтому меня отправили в групповой дом, а не отдали в систему патронажа. Не помню, как так случилось, но однажды в групповой дом, где я находился, зашла соседка моего дедушки. — Он пожал плечами, закинув в рот жаркое. — Полагаю, мир тесен. Наверное, я слишком похож на отца, и та пожилая леди чуть коньки не отбросила, увидев меня в таком месте.
— А твой папа принял какие-нибудь меры?
— Не-е-ет. Он кочевал по центрам реабилитации, пока моя мать — кокаиновая наркоманка — не подкинула меня на порог его дома. Бабушка с дедушкой понятия не имели, где находится их сын, поскольку несколькими годами ранее отреклись от него. Как только соседка рассказала им о маленьком сироте, как две капли воды похожем на их сына и застрявшем в групповом доме, их начала грызть совесть.
Изабелла с пристальным вниманием слушала Эдварда. По сравнению с тем дерьмом, что пережил маленький Эдвард, Рене претендовала на звание Матери года.
Он вздохнул, залпом допивая чай.
— Оказывается, они были не самыми милыми людьми… или по меньшей мере мои проблемы не вызывали у них никаких эмоциональных откликов. Поэтому они предпочли не разговаривать со мной и, не пытаясь докопаться до источника моей болячки, с легкостью отослали в школу-интернат, оставив мне солидный сберегательный счет.
— Вот гниды. — Изабелла отодвинула тарелку, аппетит у нее резко пропал. — Ты что-нибудь слышал о них?
Эдвард покачал головой.
— Они умерли, когда я был подростком.
— Господи.
— Ой, тоже мне потеря. Я справился.
Трудновато представить, что жизнь в одиночестве и темноте означает «справился». Несколько минут они сидели в тишине, отчего Изабелла чувствовала себя неуютно, словно связь, которую они, возможно, сегодня обрели, вот-вот разорвется.
— А как ты с Феликсом познакомился? — попыталась она вновь завести разговор.
Эдвард встал и принялся собирать тарелки.
— В школе надо мной безжалостно издевались, поэтому я как можно больше пытался держаться в стороне. Феликсу хватило одного дня, чтобы встать на мою защиту, — объяснил Эдвард, в тоне которого появилась радость. — Он ждал меня после уроков и провожал до комнаты. Я не благодарил его… даже слова не произнес больше двух месяцев, но, похоже, ему было все равно.
— Бывает же.
— Он позволил мне быть самим собой, — продолжил он, пожав плечами. — Это-то мне и было нужно. Похоже, у него доброе сердце.
— Согласна. Рада, что он с тобой.
— Я тоже. — Помолчав несколько секунд, Эдвард снова заговорил: — Спасибо и тебе за интерес, за желание узнать меня. Обычно я отпугиваю людей.
Изабелла улыбнулась Эдварду в ответ.
— Всем же нужен друг, верно? — Она задумалась над сказанным. Помимо Гаррета, который в добрые времена ее трахал, и ее безупречных научных знаний, в жизни Изабеллы не было человека, на которого она могла бы полагаться. Там-сям несколько знакомых, в действительности ничего для нее не значащих.
Они с Эдвардом быстро переглянулись, заканчивая убирать остатки обеда с журнального столика. Если ей открылся человек, доверяющий и верящий только теням, может, ей тоже следует ему довериться.
Изабелла не понимала жизни, которую он предпочитал вести. Для нее жизнь — это активный двигатель, стремление находиться в центре внимания, получать богатство и власть, надежда достигнуть чего-то… но, возможно, ей еще предстоит научиться быть другом этому мужчине.
Возможно.
Не буду мучить вас углублениями в понятие "агорафобия", просто добавлю, что фактически это страх оказаться в ситуации, где не смогут оказать помощь.
Со всеми вопросами и мнениями жду на форуме, конечно же ;)
Источник: http://robsten.ru/forum/19-1684-1
