- Как ты сегодня, Белла?

Вопрос вырвал меня из мыслей, я моргнула и оторвала взгляд от диких вишен, на которых была сосредоточена последние несколько минут, с тех пор как приехала в тихий средневековый   сад. Я наблюдала за алыми ягодами, льнущими к изумрудным листьям. Созерцание успокаивало и настраивало на нужный лад. Более того, пока я смотрела на вишни, я не думала о вчерашних снах. Я была не готова думать о них.

Медленно выдохнув, я перевела взгляд на Эммета, сидящего напротив меня. Мы занимали те же места, что и вчера. Два других стула оставались свободными. Тон Эммета был непринужденным, но он смотрел на меня так, как смотрят на человека, которого через пару мгновений придется отговаривать от прыжка с крыши.

- Где Джаспер и Эдвард? – я наконец набралась смелости и задала вопрос.

- Рано утром они отправились на прогулку.

- На прогулку, - повторила я, затем посмотрела на небо, где сгрудились темные тучи. Порывистый  ветер трепал кроны деревьев, срывая изумрудные листочки, которыми я любовалась несколько секунд назад. Утром дождя не было, но тучи повисли низко, грозили пролиться в любую минуту. – Погода сегодня не для прогулок.

Эммет тоже посмотрел на небо.

- Может быть и так, но Эдвард откладывал её несколько раз… а сегодня больше не смог оттягивать.

Глаза Эммета сузились, он посмотрел на бледную полную луну, не растаявшую в рассветном небе. Наполовину луна была скрыта дымкой тумана.

- В любом случае, - вздохнул он, посмотрев на меня, - я бы не беспокоился о них. Я вижу, что ты все еще плохо спишь.

Я фыркнула и хотела спросить, как он узнал, что я плохо сплю. Но опять же он мог узнать это по моим темным кругам под глазами, которые стали еще заметнее, или ему мог сказать Эдвард, или…

Я с содроганием выбросила последнюю мысль, промелькнувшую у меня в голове. Я была не готова к такому.

В то утро я подумала, что меня накачали наркотиками. Возможно… Возможно, с самого начала всё произошедшее было лишь галлюцинацией. В конце концов, у Эдварда было много возможностей добавить мне наркотики: он нес мою бутылку с водой и недоеденное яблоко в тот день, когда я опаздывала на лекцию в первую неделю занятий. Он с легкостью мог что-то подсыпать. Вчера они могли заплатить официантке, чтобы она что-то подмешала мне в лимонад. И именно поэтому ни один из них не съел ни кусочка и не сделал ни глотка.

Но я тут же отбросила эти мысли. Если они подмешивали мне наркотики, то как объяснить вещи, которые происходили, когда их не было рядом? Как объяснить, почему я хочу Эдварда всеми фибрами души, всем своим существом, каждой клеточкой тела? Даже моя кровь пела о нем. Как объяснить ту часть моего сознания, которая постоянно повторяла мне, что пора пробудиться?

Ты должна понять свои сны, моя леди. Ты должна понять… и поверить им.

Я посмотрела в глаза Эммету.

- Расскажи мне об Эдварде и его жене.

Он тяжело выдохнул, сел поудобнее в стуле и приложил руку к широкой груди.

- Что именно ты хочешь узнать?

- Она умерла?

Он замешкался, но все же кивнул. Его взгляд был прикован ко мне.

- Ты… знал её?

- Да, я отлично её знал.

- Она была такой безупречной, какой помнит её Эдвард?

- Безупречной? – он приподнял бровь и фыркнул. – Она была… юной, упрямой, своевольной, безудержной, непреклонной, отчаянной и иногда капризной. Иногда она была излишне любопытна на свою беду, а порой ужасно боялась и отказывалась признавать то, что было прямо перед носом.

- Ну и ну. Почему бы тебе не рассказать мне, что ты на самом деле о ней думаешь? – усмехнулась я.

Он поднял палец, призывая не перебивать его.

- Сейчас все расскажу, все. Она была такой, как я и сказал, но порой она сводила с ума. И боже ж ты мой, порой мне хотелось протянуть руку и… - он говорил сквозь стиснутые зубы, не сводя с меня глаз, затем схватил воздух руками и потряс кулаками. – Тем не менее всегда… всегда она была доброй и щедрой, не только с людьми своего уровня, но и с теми, кто, как её учили, был ниже её по статусу. Она всегда относилась ко всем как к равным. Она и… её брат, - улыбнулся он, - тайно одевали и кормили тех, кому в этой жизни повезло меньше. В этом участвовал и Эдвард, так они и познакомились. Самые темные места она освещала своим светом. Она была прекрасна внутри и снаружи. Была ли она безупречна? Нет. Но она была прекрасна, - он снова сложил руки, теперь его голос был тих и нежен, - и она была любима многими… не только своим мужем.

Мы молчали. Ветер пел свою песнь саду, птицы перелетали с дерева  на дерево.

- Спасибо за подробный рассказ.

Он нежно посмотрел на меня своими ярко-карими глазами.

- Ты должна понять одну вещь, Белла. Эдвард обожал свою жену. В его глазах она не могла сделать ничего неправильно, потому как он поклонялся даже земле, по которой она ходила. Он никогда не переставал её любить, и сомневаюсь, что когда-либо перестанет, не смотря ни на что.

У меня в груди все болезненно сжалось, но не от ослепляющей ревности, которая прошлым вечером полыхала во мне, как лесной пожар. Мне было больно быть отвергнутой Эдвардом, было больно, что меня сравнивали с его безупречной женой. Я впала в тревожное полузабытье, которое было прервано самыми яркими и изумительными снами.

Я всегда выберу тебя, мой муж.

Ты должна понять свои сны, моя леди. Ты должна понять… и поверить им.

- Еще раз спасибо, - сдавленно прошептала я.

- Белла, если ты хочешь еще что-то узнать, то спроси сейчас, прежде, чем мы начнем, - сказал он бодро и нетерпеливо. – Эдвард и Джаспер сейчас далеко, и в отличие от них я не думаю, что с тобой нужно нянчиться.

- Я никогда не просила нянчиться со мной, - недовольно ответила я.

Он громко рассмеялся, но совсем не дружелюбно.

- Нет, конечно, нет. Ты просто сидишь здесь с пазлом  и отказываешься складывать его вместе, оправдываясь тем, что сначала тебе нужны все его кусочки. Заметь, все и сразу, - усмехнувшись, он добавил, - как капризному, непослушному, упрямому ребенку.

- Я не такая.

- Нет? – с вызовом переспросил он.

- Я исследователь. Мне нужна полная картина, прежде чем я…

- Прежде, чем что?

- Послушай, мы можем начать исследование сейчас?

- Как пожелаешь, - хохотнул он. Кашлянув, он достал из сумки ноутбук, как это прежде делали Эдвард и Джаспер. – Приступим. Вчера Джаспер помог тебе найти информацию о леди Ресми, верно?

- Да, помог.

Мои ноги дернулись под столом, и я, сложив ладони лодочкой, зажала их между коленями, чтобы пальцы оставались неподвижными. Эммет краем глаза наблюдал за моими движениями.

- Ага, не шевели мизинцами, пожалуйста, - пробормотал он.

Я посмотрела на него.

- Ты отличаешься от Джаспера и Эдварда.

Он снова хохотнул и сосредоточился на экране.

- Мне сказали, что ты знакома с «Песнью Белларии»?

- Да, её написал ЭСМ в конце тринадцатого или начале четырнадцатого века. «Прекрасно имя твое, Беллария», - процитировала я.

Эммет перестал набирать текст и нежно улыбнулся.

- Да, верно. Ты когда-нибудь пробовала ввести его в поисковик?

- Сам стих? Нет. Эдвард попросил меня отложить исследование, пока я не встречусь с тобой и Джаспером.

Он медленно кивнул.

- Хорошо. Я просто спросил. Ты готова?

Я сглотнула.

- Да.

Поворачивая ноутбук, он смотрел на меня.

- Белл-ария, имя твое пре-красная песнь… - прочитала я вслух.

- Это оригинальная формулировка одиннадцатого века.

Я посмотрела на Эммета.

- Значит, на самом деле стих на несколько столетий старше.

- Да, именно так, - подбородком он указал на экран, где ниже фразы, которую Эммет ввел в поисковик, была одна-единственная ссылка.

- Малоизвестные старинные средневековые реликвии? – нахмурившись, прочитала я.

- Зайди на сайт.

Ссылка вела на страницу, посвященную реликвиям средневековой эпохи. Медленно и внимательно я просмотрела страницу. Эммет следил за мной.

- Что именно я ищу…?

- Прочитай вслух.

 - Ибо час минет, ибо жизнь прожита, уверуй, вечною песнь будет моя.

Я подняла на него глаза, сердце громыхало в груди.

- Это то, что изначально она сказала ему.

- Изначально она сказала это ему? – переспросила я.

- Да. – Он снова наклонился вперед, собираясь сказать что-то важное и срочное. – Видишь ли, Белла, Беллария боготворила мужа так же сильно, как и он её. Продолжай читать.

Я перевела взгляд на экран и продолжила читать вслух:

- Позднее строка была перефразирована и использована в малоизвестной, но ценной средневековой «Легенде о двух родословных». Первоначальная формулировка датируется несколькими веками ранее, она была найдена в записке, спрятанной между страницами старинной Библии, которая некогда принадлежала Вильгельму Завоевателю, первому норманнскому королю Англии, правившему с 1066 года и до своей смерти в 1087 году.

Библию, которую видели всего несколько медиевистов, иногда называют Библией Леди. Впервые книга была обнаружена в середине девятнадцатого века в Йоркском монастыре, в церкви святого Петра, в Йорке, Англия. Библия не сразу оказалась у Вильгельма. Библия была единственным предметом, спасенным из Йоркширского замка, который когда-то принадлежал мужу двоюродной сестры короля – барону из знатного рода Свейнов, чье точное имя неизвестно. Считается, что в 1086 году барон и все члены его дома погибли, после того как замок был осажден и разрушен небольшой неизвестной армией. Говорят, Король Вильгельм отправился осмотреть разрушенный замок, на руинах нашел эту Библию и взял себе. Спустя год он умер. С тех пор Библия Леди считается проклятой.

На самом деле история Библии и замка, в котором она была обнаружена, исследованы крайне мало. Также малоизвестно и о нормандцах, населявших замок, так как огонь уничтожил все свидетельства, кроме Библии. Тем не менее книга, как утверждается, принадлежала жене барона, леди Ресми замка Свейн, отсюда происходит и название Библии.

В соответствии с норманнской традицией Библия содержала записи о родословной леди. В те  времена рождение ребенка немедленно фиксировалось в такой книге, поскольку официальных записей о рождении еще не было, а запись в церковную книгу могла затянуться на долгие месяцы.

Последние две записи в Библии Леди выглядели следующим образом:

Эммот, сын Свейна – н.э. VI Май, в год нашего Господа 1062.

Белл-ария, дочь Свейна – иды сентябрьские, 2 г. Вильгельма I.

Весь воздух покинул мои легкие, все кружилось и вращалось перед моими глазами. Мне пришлось закрыть глаза.

- Беллария, - нервно выдохнула я. – Она была дочерью леди Ресми и… и у нее был брат.

- Да, - едва слышно ответил Эммет. – Она была дочерью, и у нее был брат. Теперь продолжай читать, Белла.

Набрав воздуха в легкие, я открыла глаза и дочитала запись леди Ресми.

«Да благослови Богъ и покрый чад моего чрева ныне и присно и избави ихъ от судьбы моих сонномечтаний.

Леди Ресми, Замок Свейн».

Я снова посмотрела на Эммета.

- Благословит Бог и сохранит моих детей в вечности и избавит их от судьбы, которую я вижу в своих снах?

- Почти. Слово «сонномечтания» раньше означало больше, чем просто сны. Оно означало… видения и… пророчества.

- Пророчества, - эхом повторила я, моя грудь вздымалась.

- Продолжай, - попросил он.

- «Годовщина смерти леди Ресми из замка Свейн записана в «Монастырском своде Йоркского собора» (указана не фактическая дата смерти, а годовщина, как это было принято в те времена), как и 2 г. Вильгельма I (после коронации короля Вильгельма сложилась норманнская традиция делать записи таким образом, например, второй год правления короля Вильгельма – это 1068). Это тот же год, в котором родилась её дочь Белл-ария, следовательно, леди замка, скорее всего, умерла вскоре после рождения дочери и внесения записи в Библию. К сожалению, в средневековье женщины нередко умирали сразу после родов. По традиции того времени после смерти владелицы Библии книга должна была перейти к её дочери, чтобы та могла сделать записи о рождении своих детей. К сожалению, считается, что Белл-ария и её брат Эммот погибли в пожаре, поглотившем замок спустя два десятилетия. В замке нет больше никаких записей о рождениях или смертях.

После падения замка в Йоркшире в народе быстро разошлись слухи о мрачных загадочных событиях, которые произошли в его стенах. В эти темные времена, в эпоху суеверий, молва повсюду разнесла слухи о рыцарях-демонах, рыскающих по замку и проходящих невредимыми сквозь пламя. Рыцари разрубали на части и обезглавливали лордов. Ходили слухи о проклятии, наложенном умирающим рыцарем на жителей замка. Точных данных нет, но в основе каждой версии лежала история о запретной любви между Белл-арией, помолвленной дочерью барона, и одним из преданных рыцарей. Некоторые считают, что фраза, найденная в Библии, была частью свадебных обетов, которыми тайно обменялись Белл-ария и её рыцарь».

- О, боже, - выдохнула я. Я снова остановилась и обхватила голову руками. – История снова повторяется. Она была обручена с тем, кого не любила, а влюбилась… в рыцаря и тайно вышла за него замуж.

- Ты должна дочитать, Белла.

Выпрямившись, я открыла глаза и вновь принялась читать.

- «Многие годы после падения замка никто не осмеливался ступать на его территорию или произносить вслух имена тех, кто в нем жил. Вероятно, именно поэтому имя лорда не сохранилось до наших времен. Также говорят, что даже спустя десятилетия на некогда плодородных землях вокруг замка  не выросло ни травины. Это усиливало веру в проклятие.

Со временем проклятие, как и всё, что было связано с замком и его жителями, забылось. Когда в середине восемнадцатого века Библия леди была обнаружена на территории Йоркширского собора, правительство попыталось перенести её в Британский музей в Лондоне. Однако эта попытка была пресечена молодым священником по имени отец Эмори, которого ласково называли отец Эм. Он отстаивал важность Библии как местной реликвии и добился того, чтобы она осталась в Йорке».

Я посмотрела на Эммета. Пожав плечами, он простодушно улыбнулся.

- «В начале девятнадцатого века загадочный историк по имени Джаул установил связь между отрывком Библии Леди и стихотворением, написанным в начале четырнадцатого века не менее таинственным автором ЭСМ. На протяжении некоторого времени, скорее всего, из-за связи с Библией Леди и проклятым замком, песнь тоже считалась проклятой. Это объясняет то, почему она никогда не была исследована должным образом.

В 1950 году Библия леди Ресми стала частью коллекции древних реликвий Вестминстерского аббатства, однако, она никогда не была показана общественности. В 1999 году Библия исчезла. Сегодня её местонахождение до сих пор неизвестно».

На этом несколько абзацев, посвященных древней реликвии, заканчивались.

Я долго-долго смотрела на экран, видела вещи, которые никогда не могли случиться…

- Моего брата убили! Отец говорит, что его пронзил кабан! Как я буду жить в этом холодном замке без него?

- Тише, любовь моя. Эммот был моим ближайшим другом, я тоже не знаю, как жить без него. Но я буду заботиться о тебе, моя любовь. Жизнь слишком коротка, и я больше не стану потакать желаниям твоего отца. Я женюсь на тебе, и мы уедем отсюда. Мы почтим память твоего брата, создав прекрасную семью.

- Да. Да, пожалуйста, возьми меня в жены. Мне теперь все равно на последствия, потому что я навеки твоя…

….видела вещи, которым не могла найти логичного объяснения. И я была истощена до предела… так истощена.

- Что на самом деле случилось с ними? С леди Ресми, с Белларией, с Эммотом и… с её мужем?

- Мы закончили, Белла, - тихо сказал Эммет. – Я давал тебе возможность задать вопросы прежде, чем мы начали. Скоро придет Эдвард. Все вопросы, которые у тебя есть, ты можешь задать ему.

Пока он говорил, меня накрыло странное оцепенение, последняя попытка моего подсознания защитить меня от того, что изо всех сил пыталось прорваться в мое сознание. Это война, в которой логика требовала нелогичности, а исследование, форма доказательства, которой я училась с детства, требовала истины. Мой разум боролся с тем, чего иррационально требовало мое сердце.

- Я твоя всегда и навсегда, Эдвард, сын мастера.

- Эдвард… о боже, его звали… его звали… - я зажмурилась и выдохнула. – Эммет, где Эдвард?

- Он скоро вернется. Он хочет, чтобы ты дождалась его.

Возможно, именно усталость не позволяла мне просто отказаться от логики, заставляла меня бороться и искать другие возможные ответы, другие пути, обратиться к еще одному источнику, который мне однажды помог и который, возможно, мог дать мне другое объяснение.

Когда я вскочила со стула, Эммет тоже поднялся. Выл ветер, он с легкостью подхватывал стулья, на которых мы сидели, и гнал их в сад. Я побежала, мой путь пролегал между вишневых деревьев, увешанных багровыми ягодами.

- Белла, куда ты? – кричал мне вслед Эммет. – Ты должна дождаться Эдварда! Черт возьми, ты не сможешь убежать от этого!

Но я попыталась. Я еще раз попыталась.