Я открыла глаза.

Я снова проснулась в незнакомой комнате на чужой, но удобной кровати. И я снова несколько минут смотрела в потолок. Прежде я никогда не помнила, что мне снилось, но сегодня я отчетливо помнила свои сны… и теперь знала, что это не просто сновидения, а нечто гораздо большее.

Я зажмурилась.

- Боже, что за… - замолчала я, не зная, как закончить предложение. Сколько прошло времени после тех событий в переулке: день, ночь, все выходные или даже год? Но в тот момент меня удивляло нечто другое. Слова, которые я произнесла вслух в этой комнате, прозвучали как-то странно, словно я произнесла их в вакууме.

Какой бы удобной ни была кровать и какими бы странными ни были сны и акустика, пришло время выяснить, где я находилась, хотя, конечно, у меня были некоторые подозрения. Тело плохо слушалось меня, что означало, что я была в отключке несколько часов. В комнате не было ни часов, ни окон – ничего, что могло подсказать мне, какой сейчас час или время суток. Я уперлась ладонями на кровать, чтобы сесть, руки обожгло. Я вспомнила еще об одном событии в переулке.

Осторожно подняв руки, я не без удивления обнаружила, что мои ладони аккуратно перебинтованы. Только пальцы оставались свободными, я осторожно пошевелила ими, пока мой разум напоминал мне, что сделали эти самые пальцы в переулке.

Паника подкатила к горлу, но я подавила её, как и крик, готовый вырваться из горла. Нельзя было ни паниковать, ни кричать. Если то, что я помнила, произошло на самом деле, и если я не сошла с ума, то ни страх, ни крики мне не помогут.

- Держи себя в руках, Белла, - сказала я вслух.

И снова заметила, как странно распространился звук, интонации были более резкими, а тон голоса громче. Пока меня снова не накрыла волна паники, я решила выяснить, где нахожусь и что происходит. Я обнаружила, что под одеялом я лежала не в своей одежде, а в халате. Под халатом на мне было лишь белье.

- Черт, - выдохнула я. – Спокойно, Белла, не волнуйся. Только не волнуйся.

Спустив ноги на белый ковер, я окончательно убедилась в том, что у меня болят руки и ноги, но, к счастью, я могла ими двигать. Беспокойство немного отступило. Мне нужно, чтобы тело слушалось меня, на случай если придется бежать. Я фыркнула про себя. После увиденного в переулке я знала, что сбежать не удастся.

Босиком я подошла к единственному в комнате зеркалу. Несмотря на все попытки успокоиться, мое сердце билось в груди, словно птица в клетке. Что бы ни показало зеркало в тот момент, оно либо развеяло бы мои страхи, либо привело к истерике. Медленно и осторожно я посмотрела на глаза. К счастью, они были привычного карего цвета. Сглотнув, я осмотрела свою шею, повертела головой из стороны в сторону, чтобы убедиться, что на ней нет ни укусов, ни ранок. Поджав губы, я провела руками по шее взад-вперед, стараясь на ощупь найти что-то странное, но не найдя ничего, облегченно выдохнула.

Убедившись, что я все еще была человеком или, по крайней мере, таким же человеком, что и несколько недель назад, я продолжила рассматривать свое отражение. Именно тогда я заметила, что женщина, смотрящая на меня из зазеркалья, была не просто человеком - она выглядела лучше, чем когда-либо. Да, мои волосы спутались, но так всегда бывает после долгой ночи крепкого сна. Волосы не выглядели так, словно пережили ужасный ливень и сверхъестественную схватку, во время которой я пролетела полпереулка и стукнулась головой об асфальт. На самом деле мои волосы блестели, а когда я провела по ним… я почувствовала, что они вымыты и расчесаны. Более того, надетый на меня халат не был наспех накинут мне на плечи, а был аккуратно надет. Он был невероятно мягок, красив, не слишком большой, но и не узкий. Он идеально подходил мне, словно был сшит на меня. Но самое главное – темные круги под глазами исчезли, а взгляд стал спокойнее, не было больше безумного блеска в глазах. Несмотря на замешательство и неопределенность выглядела я хорошо и чувствовала себя отдохнувшей, обо мне заботились и берегли.

- Где же он? – пробормотала я про себя.

Я обвела комнату взглядом и только теперь заметила, что она принадлежит мужчине: все вещи были аккуратно разложены по местам, все поверхности – идеально чистые. Это была комната человека, который заботился о своих вещах. На тумбочке лежал пульт, я потянулась за ним и включила телевизор.

«Возвращаемся к главной новости выпуска: неожиданный сильный шторм обрушился на Сиэтл в воскресенье в полдень, несколько молний ударили по одному из кварталов города, шторм унес жизни десятков человек и разрушил два жилых комплекса…»

Странно, но меня почти очаровал резкий и четкий звук в комнате, где не было никакого эха. Я поняла, что в комнате звукоизоляция. Я подошла к двери в центре комнаты. Неперевязанными пальцами я обхватила ручку и облегченно выдохнула, когда дверь не только с легкостью подалась, но и привела меня в красивый коридор. Пройдя по коридору, на стенах которого висели пейзажи, я поняла, что нахожусь на втором этаже. Меня окружала удобная мебель, большие окна, дом был наполнен светом и воздухом.

- Хей? – позвала я, слово разнеслось по просторному дому, ко мне вернулось лишь эхо, как это и бывает в огромных помещениях. Тем не менее меня услышали. Я сделала пару шагов к винтовой лестнице и начала спускаться. Стоило мне сделать первые шаги, как внизу появился Эдвард.  

Он стоял у подножия лестницы, ярко-зеленые глаза смотрели на меня особенно пристально. В последние недели не было ничего нормального и будничного, тем не менее он выглядел совершенно обычно в повседневной футболке и спортивных штанах, его лицо было красивым и… чистым.

На долю секунды я почти заставила себя поверить, что все случившееся было лишь сном, что я встретила Эдварда, как обычно встречает женщина мужчину. В какой-то момент я представила себе, что он отвез меня на свидание в дорогой ресторан, затем привез к себе домой, пообещав, что покажет коллекцию бейсбольных карточек или любую другую ерунду, а я притворилась, что мне это интересно. Затем он угощал меня вином: бокал за бокалом, а я с радостью шла у него на поводу, а потом он отнес меня в свою огромную кровать и занимался со мной любовью всю ночь – всё так, как обычно делают мужчина и женщина.

Но мне ничего не приснилось, даже то, о чем я мечтала в тот момент, было только мечтой и ничем больше. Даже через миллион лет в наших отношениях не будет ничего обычного.

При виде его мое сердце болезненно сжалось. Он заметно нервничал, его плечи были напряжены, а челюсти стиснуты. Я была напугана в комнате, но теперь одно только его присутствие напомнило мне (что я по сути и так знала), что мне не нужно его бояться. Но в тот момент, как бы эгоистично это не было, я просто не могла избавиться от этих страхов.

Думая обо всем этом, я продолжала стоять на второй ступеньке – мы оба не сдвинулись ни на сантиметр, просто смотрели друг на друга.

- Как ты? – наконец спросил он хрипло, словно не говорил долгое время.

- Я в порядке, - тихо ответила я, мой голос был больше похож на шепот. – По крайней мере, я чувствую себя отдохнувшей. Сколько я спала?

- Ты спала около двадцати часов.

Мои глаза расширились.

- Двадцать часов? Я пропустила утреннюю лекцию!

Он кивнул.

- Я написал с твоего телефона сообщение руководителю твоего направления, что ты заболела. Он ответил, что надеется, что ты скоро поправишься, и просил не волноваться, они заменят твою пару.

- Думаю, сейчас бессмысленно говорить о навязчивости и вторжении в частную жизнь, учитывая все остальное?

- Учитывая все остальное, не думаю, что ты бы предпочла потерять работу.

- Вместе с благоразумием? – безрадостно улыбнулась я.

Он не улыбнулся в ответ, лишь сглотнул.

- Я не знаю, что еще сказать сейчас.

- Думаю, ты мог бы рассказать многое, очень многое.

Усмехнувшись, он спрятал руки в карманы.

- Наверное, мне нужно признаться, что я не знаю, с чего начать.

И снова мы просто стояли и смотрели друг на друга. Когда он начал подниматься на первую ступеньку, у меня перехватило дыхание.

- Эдвард, подожди.

- Беллар… - он не договорил, плотно сжал губы, но очевидно, что он собирался позвать меня. – Белла, я никогда не причиню тебе боль.

- Я знаю, - пробормотала я. – Возможно, сейчас я многого не знаю, но в этом почему-то уверена.

- Ты знаешь немало, Белла, - возразил он. – Ты просто должна позволить себе поверить в это.

- Теперь я не могу отрицать произошедшее, да? Если я не готова признать, что я сошла с ума, а сумасшедшие люди обычно не знают, что они сумасшедшие, то остается только признать, что все произошедшее было на самом деле. Так или иначе я должна принять это.

Он хмыкнул, но ничего не ответил.

- Так мы далеко не продвинемся, да? – улыбнулась я. – Я спущусь к тебе.

Эдвард кивнул. Он терпеливо ждал, пока я осторожно спускалась по лестнице, и уступил мне  место, когда я дошла до последней ступеньки. Снова мы стояли и с тревогой смотрели друг на друга. Я осмотрелась.

- Это твой дом?

- Да.

- Он… милый, - запнулась я. – Очень милый и... традиционный.

- Да, - выдохнул Эдвард, глубже пряча руки в карманах. – Мы спрятали гробы и «железную деву» (п.п. орудие пытки) в подземной темнице, но боюсь, что со рвом снаружи ничего нельзя было сделать.

Я уставилась на него.

- Это была шутка, - грустно усмехнувшись, ответил Эдвард. – Очевидно, ты ждала чего-то другого от дома. Прости за шутку. Она была неудачной.

Я выгнула бровь.

- Да, неудачной.

Он опустил взгляд, и я пожалела о том, что упрекнула его. Я ждала чего-то еще, поэтому продолжила.

- Ты живешь здесь один?

Он снова посмотрел мне в глаза и покачал головой.

- Эммет и Джаспер тоже живут здесь. Их сейчас нет, но они могут вернуться в любую секунду, как только ты пожелаешь.

- Нет, - быстро ответила я. – Нет, все в порядке. Нам нужно поговорить.

Глубоко вдохнув, я перевела взгляд на гостиную, в которой был зажжен камин. В нескольких метрах от огня стоял диван.

- Мы можем присесть здесь, - сказал он, заметив, что я смотрю в гостиную, - но есть еще одно место, которое тебе еще больше понравится, если ты не боишься, что я тебя куда-то поведу.

Когда я снова перевела взгляд на Эдварда, он смотрел на меня… с вызовом.

- Эдвард, я не боюсь тебя.

- Посмотрим, - он холодно улыбнулся. Он отошел в сторону, пропуская меня вперед, указывая путь рукой.

- Идем?

 Я шла по дому и вспоминала, как он вел меня по улицам Джорджтауна: его рука нежно касалась моей спины. Я помнила, что чувствовала себя в безопасности. В этот раз он держался на расстоянии и не касался меня. Он шел за моей спиной и говорил, где нужно свернуть. Мы дошли до комнаты, три стены которой были застеклены от пола до потолка. Теперь мы могли видеть все, что находилось перед домом.

- Сад, - улыбнулась я, выдыхая. Казалось, прошли годы с тех пор, как я была здесь в последний раз. – Это сад за таверной, - обернулась я. – Ваш дом выходит в сад?

- Да.

Я подошла к центральному окну и коснулась холодного стекла. Передо мной росли вишневые деревья, окружавшие сад, ягоды были ярко-алого цвета, а листва – зеленая, это меня успокаивало. Я просто стояла там и наслаждалась открывшимся передо мной видом. Я выдохнула, мои плечи расслабились.

- Ты всегда знал, как успокоить меня.

- Я всегда старался изо всех сил.

- Деревья. Ты посадил их для меня?

- Да.

Я сглотнула.

- Потому что… потому что я всегда их любила.

- Да. Ты любила.

- Как давно ты в Сиэтле, Эдвард?

- Несколько месяцев, с тех пор как нашел тебя.

Я закрыла глаза, кровь стучала в висках.

- А до этого?

- До этого… я несколько веков искал тебя по всему свету.

- Я… даже не знаю, что сказать на это, - я повернулась к нему, - или с чего начать.

- Скажи мне, с чего ты хочешь начать, Белла, - он выделил мое имя и показал на стул.

- Может, ты мог бы рассказать, почему твоя спальня звуконепроницаемая и в ней нет окон, - я села на кресло у окна. Усмехнувшись, Эдвард опустился на диванчик для двоих напротив меня. 

- Почему моя спальня звуконепроницаемая и в ней нет окон? Ты думаешь, что это для того, чтобы никто не мог услышать крики жертв, которых я затаскиваю в спальню и убиваю? Ты представляешь, что по ночам я выслеживаю невинных девушек и высасываю из них жизнь? – его ноздри раздувались. – Или что я тот монстр, который скрывается в темных переулках и о котором родители предупреждают своих детей?

- Ты просто испытываешь меня и пытаешься напугать.

- Да, - прямо признался он.

- Какую реакцию ты ждал? Чего ты ждал от меня?..

- Чего я ждал? – спросил он. – Я ждал, что ты будешь моей преданной женой! Я ждал, что ты увидишь нечто большее, чем монстра, я ждал, что ты увидишь своего мужа! – он стукнул кулаком по подлокотнику, и тот с треском сломался. – Я ждал… - весь огонь в его глазах внезапно погас. Глубоко выдохнув, он опустился на свое место. – Я ждал слишком многого, Белла, и это полностью моя вина, не твоя.

- Эдвард, я не думаю, что ты…

- Я ждал, что впервые увидев меня в лекционном зале, ты тут же узнаешь меня. – Задумавшись, он улыбнулся, мое сердце мучительно сжалось. – Я ждал, что если твои глаза не узнают меня, то узнает твое сердце и твоя душа, кровь, которая течет по венам, подскажет тебе, что я твой муж. Тогда я понял, что будет непросто, ничто не произойдет в один момент. Я сказал себе, что тебе нужно лишь напоминание о моей преданности – я шептал тебе на ухо твое имя, вкладывая в него всю свою любовь, подсказывал вечные обеты, которые мы однажды дали друг другу. Как бы сильно я не ненавидел боль, которую ты испытывала, когда видела сны, каждый раз, когда я видел тебя, я молил, чтобы твоя преданность мне пробудилась ото сна. Но, как я уже сказал, я ждал слишком многого.

- Я… - я проглотила болезненный ком в горле. – Эдвард, мне жа…

- Не нужно, - он грустно улыбнулся. Затем он подошел к окну и встал ко мне спиной. – Пожалуйста, не извиняйся. Тебе не за что извиняться или оправдываться. Только я все давил и давил.

- Вот почему ты… ты позволил ему, тем теням в переулке… чтобы мои глаза открылись на всё раз и навсегда.

- Да, - признался он спустя несколько ударов сердца.

- Те существа тоже были вампирами?

На этих словах он повернул голову, чтобы посмотреть мне в глаза, как будто он не ожидал, что я действительно возьму и скажу это.

- Если ты хочешь начать с этого, - он пожал плечами, - нет, они не были вампирами, но простыми смертными людьми они не были тоже.

- Ты разрывал их на части. Ты рвал их в клочья. Затем ты… выпил кровь из последнего?

Я начала смеяться. Сначала тихо хихикала, потом громче, пока не рассмеялась в голос. Эдвард повернулся и непонимающе посмотрел на меня.

- Боже, - покачала я головой, продолжая хихикать. – Не могу поверить, что действительно обсуждаю все эти вещи. Ты вампир, - затем я опустила взгляд на перевязанные руки и добавила. – А я что-то вроде ведьмы.

- Ведьма – это архаичный термин для описания сил, которые текут по твоим венам.

Мы снова встретились взглядом.

- Серьезно, мы сейчас будем спорить о семантике?

Он поджал губы.

- А кто Джаспер и Эммет?

- Тоже вампиры, - кивнул он, - если использовать твою семантику.

- Тогда как вы сами себя называете, если не вампирами?

- Бессмертные, Хищники, Неприкаянные души, Одержимые, Мстители, Полубоги.

Он небрежно пожал плечами, словно мы обсуждали что-то несущественное.

- То, как мы себя называем, зависит от того, что испытываем мы в тот момент больше: жалость к себе или к человечеству, хотя мы трое веками сожалели о своей судьбе.

Он задержал на мне взгляд, ждал, когда я задам еще один вопрос, который вертелся на кончике моего языка, но я просто не была готова его задать. Увидев, что я не могу решиться, он вздохнул.

- Сказать «вампир» будет правильно.

- Если те люди не были ни смертными, и их нельзя описать теми словами, которые ты упомянул, то кем они были?

- Ответь сама на свой вопрос, Белла. – Нет, он не позволит мне больше бежать. Он не позволил мне сделать вид, что я не знаю. – Кем они были?

- Волколаки. Вервольфы.

- Верно.

- Оборотни, - добавила я. – Они меняли облик. Сначала они были Джейком, потом они…

- Никто из них не был Джейком, - я ждала пояснений. Вздохнув, он провел рукой по лицу. – Тот человек, с которым ты встретилась и танцевала на крыше в ту ночь, не был Джейком, - усмехнулся он. Услышав это, я удивилась, как он вообще узнал о той ночи. – Это был один из его своры. Джейкоб никогда бы не рискнул сам появиться ночью, когда он знает, что я с легкостью могу с ним разделаться. Поэтому он отправляет своих созданий - прислужников, если хочешь. Он будет ждать летнего солнцестояния.

- Летнего солнцестояния?

- Белла, - сказал Эдвард гораздо мягче, - проклятие твоего предка, проклятие Рены, следует понимать буквально. В её времена оборотни были очень могущественны, но с каждым следующим поколением их силы слабели. Сейчас им нужны полнолуния, чтобы обращаться.

- Мы в середине полнолуния этого месяца.

Он кивнул.

- Во время полнолуния оборотни обладают большей силой, чем обычно. Однако мой вид все еще с легкостью может расправиться с ними, но мы все больше приближаемся к дню летнего солнцестояния. Они сильнее в полнолуния, которые ближе ко дню летнего солнцестояния, и победить их становится все труднее. В ночь летнего солнцестояния мы все обретаем максимальную силу.

- Ты пил из одного.

Эдвард покачал головой.

- Мой вид не может пить кровь полностью обращенных оборотней. Наша… кровь не совместима, если можно так выразиться. Существо, из которого я пил, было недавно обращено – кровь в его венах была почти человеческой. В тот момент, да, мы все еще можем из них пить.

- Но если он все еще был человеком, то разве нельзя было его спасти?

- Нет, Белла, - мягко ответил Эдвард. – Как только человека укусили или оцарапали, он становится оборотнем и подчиняется своему хозяину. Обратного пути нет. Они прокляты, как и все мы.

Он снова ждал моего вопроса, но я не смогла его задать. Вместо этого я закрыла глаза и покачала головой.

- Боже, это слишком много.

- Много. Я знаю, - согласился он. – И мы не должны обсуждать всё это прямо сейчас, но некоторые моменты необходимо прояснить, не откладывая.

Я открыла глаза.

- Если они сильны только в полнолуние, то почему ты просил меня не выходить из дома каждую ночь?

- Они не представляют для нас опасности в обычные ночи. Но ты… совсем другое дело. И кстати, - усмехнулся он, - что бы ты подумала, если бы я сказал тебе: «Белла, пожалуйста, не выходи из дома в те ночи, когда на небе полная луна»?

- Если честно, - фыркнула я, - твоя просьба в любом случае была странной.

Он хохотнул и кивнул.

- Я этого не хотел. – Затем он нахмурился, его лицо помрачнело. – Белла, Джейк… Джейкоб… Джейкуб всегда хотел добраться до тебя. Он искал тебя с давних времен. Он прячется повсюду, за любым лицом, поэтому мы не смогли вычислить его появление в разных поколениях. И как только я тебя нашел… он тут же появился. Мне так жаль.

- Здесь нет твоей вины, Эдвард. Виновато лишь… проклятие, - выплюнула я, - эти легенды. Но в то же время, - фыркнула я, - ненавижу себя за то, что поверила во что-то столь нелогичное.

- Это нелогично, потому что все мы, все сверхъестественные существа писали для тебя историю, чтобы ты поверила ей не разумом, а сердцем. Мы были рядом с самого начала ведения записей. Мы знаем, как оставаться в тени. Да, твоя логика восстает против этого, но в глубине души ты веришь этому, потому что сама являешься частью этой легенды. Ты в её центре, любовь моя. И всегда была.

Когда он назвал меня «любовь моя», вложив в два этих коротких слова столько эмоций, мое сердце болезненно сжалось и было готово разорваться на тысячи частей.

- Мне многое нужно принять и понять, - призналась я.

- Да, ты права. Но, как я уже сказал, есть одна вещь, которую мы должны прояснить сейчас. Ты должна быть готова к солнцестоянию, Белла, потому что он знает, где ты находишься, и в ту ночь попытается претендовать на тебя.

 По моему позвоночнику пробежала дрожь.

- Боже, что ему от меня нужно?

Эдвард пристально смотрел на меня.

- Он хочет твою силу, вот так просто и ясно. Он хочет объединить свои и твои силы не только для того, чтобы обрести мощь, которую потерял из-за проклятия Рены, но и для того, чтобы создать и контролировать существо, с силой которого никто в мире не сможет сравниться.

 - Черт возьми, - выдохнула я. – Он хочет спариться со мной.

В следующее мгновение Эдвард опустился передо мной на колени. Он поднял руку, словно хотел коснуться меня, но тут же опустил её.

- Я не позволю этому случиться, Белла, - прошипел он. – Не позволю. Ты не должна выбирать меня, - сглотнул он. – Тогда в переулке я сказал существу, которое подослал Джейк, что ты выбрала меня, но ты не обязана выбирать меня. В ночь солнцестояния, когда он выйдет из укрытия, я уничтожу его и освобожу тебя. Ты сможешь выбрать кого угодно и жить своей совершенно нормальной… смертной жизнью, если ты захочешь.

У меня все перемешалось в голове. Было слишком, слишком много всего, чтобы решить, понять… сделать выбор.

- Так я смертная?

Он поднял руку и медленно провел ладонью по моей щеке. Я растворилась в тепле его прикосновения.

- Ты очень смертная, моя любовь. Но ты… ты перерождение Белларии, - сглотнул он, - смертная с древней и очень особенной кровью, и, как ты могла видеть в переулке, в тебе скрыта огромная сила. – Его большой палец поглаживал мою щеку. – Но ты должна научиться использовать и контролировать эту силу, и, к сожалению, у нас не так много времени, чтобы поработать над этим. Нам многое нужно обсудить о твоей родословной, но для начала остановимся на этом.

Я подняла руку и провела по его шраму на лице. Его глаза закрылись, он накрыл мою руку своей, мечтательно улыбаясь.

- Раньше ты все время касалась моих шрамов.

 - Моя подруга Кейт их не видит, - пробормотала я.

Он открыл глаза.

- Их не видно, Белла. Простые смертные не видят моих шрамов, их видишь только ты.

- Потому что я была твоей женой или… из-за моих способностей?

- Не знаю, скорее всего, и то, и другое, - он грустно улыбнулся.

- А как же мы, Эдвард? Что с нами стало? Что с нами будет?

Он взял мою руку и поднес ко рту, его теплые губы коснулись каждого моего пальца.

- Мы обсудим то, что произошло с нами, но, Белла, - он покачал головой, не отрывая от меня взгляд, - необязательно, чтобы были «мы», если ты этого не хочешь. Я буду бороться за то, чтобы у тебя был выбор.

Он хотел свою жену, а я… я просто не была ею. Пусть существовали проклятие, магические силы и перерождение, но вдумчивая и рассудительная двадцатишестилетняя Белла из 2016 года никак не могла быть нетерпеливой и импульсивной восемнадцатилетней Белларией из 1086. Мы были слишком разными, и теперь он прекрасно это видел.

Поэтому я просто кивнула.

***

Эдвард вез меня домой, а я всматривалась в улицы города. Улицы Сиэтла были тихи и пустынны. Здесь не было ни шума, ни суматохи Лос-Анджелеса или Нью-Йорка. Но странное безмолвие, казалось, пронизывало все улицы. Квартал за кварталом, жуткая тишина опустилась на город - затишье перед еще большей бурей.

Или, возможно, все это было лишь у меня в голове.

Я вздрогнула, нервозность снова дала о себе знать покалыванием в кончиках пальцев. Покалывание не было таким уж безобидным, как мне всегда казалось, хотя я понятия не имела, как это работает.

И, как всегда, словно почувствовав мое настроение, Эдвард потянулся и переплел наши пальцы. Он посмотрел на меня.

- Не нервничай. Я не позволю, чтобы с тобой хоть что-то случилось. Никто этого не допустит: ни я, ни Джаспер, ни Эммет.

- Джаспер – твой оруженосец, а Эммет… мой брат.

- Да, - ответил Эдвард, глядя на ветровое стекло. – Эммет твой брат, и он будет счастлив узнать, если ты сможешь признать хотя бы его.

- Эдвард…

Он отпустил мою руку, чтобы повернуть на парковку. Оглянувшись, я поняла, что мы приехали.

- Один из нас приедет завтра днем за тобой, - спокойно сказал Эдвард, он смотрел прямо перед собой, не убирая рук с руля. – И мы вернемся в сад или в наш дом, смотря где тебе будет удобнее. Мы обсудим все остальное и выясним, как работает твой дар.

- Дела на первом месте.

- Они должны быть в приоритете, Белла. Мы будем работать до тех пор, пока ты все не выяснишь, а этот проклятый демон из ада, - он стиснул зубы, - перестанет быть для тебя угрозой.

Я растерянно кивнула.

- Хорошо, но не мог бы ты, пожалуйста, ответить на еще один вопрос?

Он посмотрел мне в глаза.

- Я не совсем понимаю, кто ты. Точнее, я понимаю, - быстро добавила я, - ты вампир, и ты до чертиков напугал меня там, в переулке, но я не верю, что ты монстр. У меня просто не укладывается все в голове.

- Понимаю.

Моя губа предательски дрогнула, но мне удалось сдержать себя в руках. Его жена была храброй. Я многому научилась из своих снов.

- Я хочу узнать, почему твоя комната звуконепроницаемая и почему в ней нет окон? Только не говори мне, что это из-за того, что ты пытаешь в ней людей, - я едва улыбнулась, - потому что я знаю, что ты этого не делаешь.

Он выдохнул, его челюсти сжались. Опустив взгляд, он ответил.

- Мы спим, но гораздо меньше, чем… люди, но все же спим, - он посмотрел на меня. – Но из-за обостренных чувств нам нужно место, где нет никаких звуков и света.

- Вот почему в твоей спальне нет окон.

- Верно, - выдохнул он.

- Хорошо, Эдвард. Теперь я понимаю. Спасибо, - затем я повернулась, чтобы открыть дверь, но он держал меня за руку, пока я снова не посмотрела ему в глаза.

- Ты не задала свой главный вопрос. Ты не спросила… что мы едим.

В горле пересохло, но я задала вопрос, которого избегала с того момента, как узнала, кем на самом деле был Эдвард.

- Эдвард… что ты ешь?

- В прошлом, пока мы не научились контролировать себя, мы питались людьми, теми, кто был настоящим бедствием для Земли, или, по крайней мере, теми, кто в наших глазах, как полубогов, - усмехнулся он, - не был достоин жизни. Сегодня же, - он пожал плечами, - мы охотимся в горах.

- Значит, тот поход на днях?..

- Мы охотились.

- Это так же приятно, как питаться теми, кто был бедствием для Земли?

Его глаза расширились, он, очевидно, не ожидал, что я так спокойно отреагирую. Затем он фыркнул.

- Нет, это не то же самое, хотя достаточно близко. Это похоже на замену стейка на тофу.

- Хм, - кивнула я, понимая, в чем разница. – Хорошо. Думаю, я понимаю.

***

Остаток дня и вечер я провела в одиночестве в своей квартире. Я игнорировала звонки и сообщения Кейт и отца, разбиралась с университетскими заданиями, которые совершенно забросила из-за своих кошмаров. Теперь, когда я отдохнула и выспалась, я могла сосредоточиться на проверке работ, могла отвлечься на телевизор или книжки. Я могла притвориться, что не была реинкарнацией Белларии.

На следующее утро я отправилась в университет. Я улыбалась и смеялась с администраторами, благодарила за теплые пожелания накануне и рассказывала о несчастном случае, который произошел со мной пару дней назад на тротуаре, из-за которого пришлось перебинтовать руки. Затем я поработала с несколькими студентами, которым была нужна дополнительная помощь. А потом я вернулась к своей машине и поехала.

Едва я припарковалась перед домом в Джорджтауне, как Эдвард тут же оказался у дверцы моей машины. Он протянул мне руку и помог выйти.

- Белла, что ты здесь делаешь? – спросил он, переплетая наши пальцы. – Твой брат собирался заехать за тобой.

- Знаю, - кивнула я. – Знаю. И я знаю, что я Беллария. Я чувствую это в своей крови, но в то же время не чувствую, Эдвард.

- Я понимаю, Белла.

- Нет, не понимаешь, - несмотря на то, что я пообещала себе держаться, мой голос дрожал. – Я прожила двадцать шесть лет жизни как Белла Каллен. Двадцать шесть лет, Эдвард, и я понимаю, что для тебя двадцать шесть лет – это капля в море, но для меня – это вся моя жизнь. Жизнь Белларии для меня лишь сон, воспоминания, которые снова и снова вспыхивают в моем сознании. И я знаю, что ты хочешь вернуть её…

- Белла…

- Но я не знаю, смогу ли я когда-нибудь вернуть её тебе. Я не знаю, смогу ли я когда-нибудь стать ею. Я не чувствую, что я замужем.

Я видела, как он расстроился на этих словах, но тут же постарался скрыть отчаяние. Он просто кивнул и опустил взгляд.

- Я знаю, Белла. Знаю, что ты этого не чувствуешь.

Я шагнула к нему, сократив расстояние между нами. Я ждала, когда он поднимет на меня взгляд.

- Но я чувствую тебя, Эдвард. В тот день, когда ты вошел в лекционный зал, я почувствовала тебя в своем сердце и в своей душе, в крови, что течет по…

Я не успела договорить. Эдвард притянул меня к себе и поцеловал. Я положила свои перевязанные руки ему на плечи. Мы стояли посреди улицы, наши губы ласкали щеки, глаза друг друга, и мы становились все ближе и ближе, пока не стали почти единым целым. Я отстранилась, чтобы отдышаться и закончить то, что начала говорить.

- Я не думаю, что мы сможем снова стать леди Белларией и сэром Эдвардом. Но, несмотря на все это безумие, мы можем попробовать стать Беллой и Эдвардом? Возможно, это единственный способ для меня пройти через все это и не сойти с ума.

Эдвард обхватил мое лицо, он смотрел на меня с такой… бесконечной преданностью, что я чувствовала, как она согревает мою кровь.

- Белла, мне не нужно, чтобы ты была той, кем была раньше. Всё, чего я хочу, - медленно проговорил он, - всё, на что я осмеливаюсь надеяться, – что ты позволишь мне снова стать твоим, несмотря на то, кем я являюсь сейчас.

Глубоко вдохнув, я улыбнулась.

- Эдвард, - я поцеловала его теплую руку и посмотрела на него, - я знаю тебя только таким, какой ты сейчас. Здесь нечего сравнивать.
 

Заглядывайте на форум истории, чтобы поделиться впечатлениями о главе и предположениями, что ждет героев дальше, и просто поболтать с другими читателями и командой, работающей над переводом:)