Как только Элишеба проговорила свое предостережение, они с Нацевет и младенцем исчезли, а я вновь оказалась посреди магических вишневых деревьев. Но я оказалась не на лугу и не в горах.

Я оказалась в кампусе Вашингтонского университета. Я сидела под вишнями на залитой солнцем лужайке. По кампусу прогуливались студенты и преподаватели. Они шли в аудитории, разговаривая и смеясь. Посмотрев направо, я могла рассмотреть очертания Каскадных гор вдали. Слева на горизонте возвышались величественные горы Олимпик. Прямо и гораздо ближе – Спейс-Нидл (самая узнаваемая достопримечательность на северо-западе тихоокеанского побережья США и символ города Сиэтл, с вершины башни можно увидеть не только центр Сиэтла, но также Каскадные горы и вулкан Рейнир, залив Элиот и окружающие острова). Приглушенные лучи сиэтловского солнца скрывались за величественными зданиями университета. Все эти виды были мне знакомы, но когда мой взгляд скользнул по красно-белой каменной библиотеке, построенной в готическом стиле, что-то привлекло мое…

Подождите.

Нет, подождите.

Я несколько раз моргнула, нахмурилась, а затем склонила голову вбок. Наконец, мой мозг понял, что здесь не так. Во-первых, библиотека была единственным зданием на территории университета, все еще построенном в стиле коллегиальной готики, к которому я привыкла с тех пор, как стала профессором в университете. Я крутила головой из стороны в сторону и чувствовала себя немного потерянной, потому что мой взгляд натыкался то на одно, то на другое здание в чуждом для меня модернистском стиле. На фасадах некоторых зданий были установлены голограммы с информацией об университете, ближайших мероприятиях, экзаменах и т.д.

- Что за?..

Не прошло и недели с тех пор, как на меня напал декан Майклс. Как они так быстро восстановили университет?

Вишневые деревья были рядами высажены по всей территории университета. Мне было интересно, когда они успели посадить столько вишен? Почему деревья цветут, если весна давно закончилась? Я снова посмотрела на преподавателей и студентов. Теперь я присмотрелась к их манерам, одежде и прическам.

Внезапно вдалеке появился Эдвард, он шел среди вишен.

- Эдвард!

Он отыскал меня взглядом и улыбнулся, у меня сжалось сердце. Когда Эдвард сделал шаг ко мне, я уже не обращала внимания ни на какие перемены в кампусе. Он приближался, я видела, как солнце сияет в его темно-бронзовых волосах, его плечи были расправлены, походка – уверенная, а на губах играла улыбка. Когда он подошел ко мне, я заметила блестящий и… естественный зеленый цвет глаз, на его лице не было шрамов, а одежда отличалась от той, что он обычно носил. Люди вокруг носили такую же одежду.

Он держал за руку маленького ребенка.

Когда я моргнула, они исчезли.

Там, где только что стояли Эдвард и ребенок, снова были деревья. За этими деревьями вместо кампуса или горного луга я увидела черноту и пустоту. В этот момент подул легкий ветерок. Он запутался в моих волосах, раскачал ветки деревьев, но я не услышала ни звука. Ошеломленная, я медленно обернулась, меня окружала лишь пустота. Вдали молния беззвучно осветила белые пики гор, обрамленные бесконечным… небытием.

- Эдвард?

Я произнесла имя вслух и почувствовала, как из легких вырвался воздух. Я даже чувствовала вибрацию, когда слово вырвалось из моего горла, но вновь не было ни звука.

- Эдвард?

Мое сердце бешено забилось.

- Эммет!

Я чувствовала, что кричу, но слышала лишь тишину.

Меня охватила паника, грудь сдавило. Ноги подкосились. Я часто и мелко дышала, голову кружило. Куда бы я ни повернулась, со всех сторон меня окружали деревья, горы и молнии, окаймленные мрачной бесконечностью и безмолвной бездной.

- Эй! – беззвучно кричала я. – МЕНЯ КТО-НИБУДЬ СЛЫШИТ? ПОЖАЛУЙСТА!

Страх, разочарование и неверие пронизывали мою кожу и покалывали кончики пальцев. Запрокинув голову к небу, я изо всех сил закричала, как в кабинете декана и в горах. В обоих случаях были сейсмические толчки.

На этот раз моя ярость была беззвучной, и совершенно ничего не произошло. Страх привел меня к тому, что под моими ногами разверзлось Ничто. Я подумала о том, чтобы броситься бежать, но я не знала куда. Всё, что было передо мной, превратилось в Ничто. Всё, что было за моей спиной, обратилось в Ничто. Когда вдалеке что-то прорвалось сквозь черноту, и на деревьях затрепетали листья, я подняла руки вверх, выжидая.

Сначала по контурам - по голове, туловищу, двум рукам и ногам – я поняла, что приближающийся силуэт - человек. С каждым шагом человека пространство вокруг него становилось светлее, силуэт словно притягивал дневной свет. По мере приближения фигуры, которая была одного роста со мной, я могла рассмотреть молочно-белую юбку. У незнакомки были длинные темные волосы и бледная кремовая кожа. Её руки были протянуты вперед, но в отличие от меня она не собиралась нападать. Она протягивала руки ко мне…

- Белла… не позволяй страху и неверию ослепить тебя или сдержать…

В мире Ничто её слова эхом раздались у меня в голове, её голос был до боли знаком мне.

Фигура подошла ближе.

- Ма… мама? – проговорила я.

Затем вдалеке, словно через толщу воды, я услышала голос.

- Белла!

Я глубоко вдохнула, женщина исчезла. Эммет тряс меня за плечи. Наконец, я вернулась на луг.

- Белла!

- Эммет, - выдохнула я. Мои плечи устало опустились. Но в тот же миг я вспомнила предупреждение Элишебы.

- Эммет! Эммет, время пришло!

- Время? Время чего?

- Время битвы!

- Тише, - он покачал головой. – Нет.

- Да!

- Нет, Белла. Ты ошибаешься. Посмотри вокруг: солнце еще не село.

- Но она сказала мне, что время пришло! – настаивала я.

- Кто сказал?

Оглядываясь вокруг, я все еще не понимала, что происходит. Зеленая трава покачивалась, в кронах деревьев с розовыми цветами блуждал ветер. В пыльно-голубом небе с тяжелыми облаками светило тусклое солнце.

В какой-то момент Библия Леди выскользнула у меня из рук. Теперь она, раскрытая, лежала на мокрой от росы траве. Я взяла книгу в руки и вытерла влагу. На моих пальцах остались частицы нежно-желтого пергамента, я поёжилась. Я прижала книгу к груди, деревянная коробка, некогда защищавшая Библию Леди, теперь валялась на земле.

- Ты уверен, что время еще не пришло? – моя грудь вздымалась.

- Да, - заверил меня Эммет. – Я уверен.

Я медленно выдохнула.

- Хорошо. Хорошо, но нам все равно нужно отыскать Эдварда.

Когда я побежала, Эммет без труда догнал меня.

- Белла, постой. Что произошло? Что ты увидела? Ты…

- Я что?

Он нахмурился.

- Ты закричала, а когда я подошел, ты была словно в трансе. Затем ты заговорила, но это выглядело так, словно ты проговариваешь текст за нескольких женщин.

- Я была в каких-то далеких временах, в ночь солнцестояния. – Я не сбавила темп, продолжая рассказывать на бегу.  – Молодая женщина по имени Элишеба помогла женщине по имени Нацевет родить ребенка во время битвы.

 - Подожди-подожди-подожди. – Эммет обхватил мою руку, останавливая. – Какая битва?

Я попыталась освободить свою руку из его железной хватки.

- Эммет, нам нужно идти!

- Расскажи мне, что, черт возьми, ты имеешь в виду? Кто такие Элишеба и Нацевет и что за битва?

Я нетерпеливо выдохнула.

- Я не знаю, что за битва, но, Эммет, Элишеба была нашим предком. Она была первой в нашей родословной, кто обладал силой. Сила была дарована Элишебе за то, что она спасла сына Нацевет от своего отца-предателя и от предводителя вражеского клана, который пришел, чтобы убить ребенка – ребенка, родословная которого превосходит все другие роды.

Он не сводил с меня глаз.

- Белла, в какой-то момент я услышал, что ты произнесла «Карел». Имя переводится как Карлус или Карл, - он выдержал паузу. – И как Чарли.

Я закивала.

- Да! Да, Карел был отцом Элишебы. Все эти люди были перерождениями Карела.

- О, боже, - выдохнул он. – Значит, предводителем вражеского клана был…

- Да, Эммет, - я схватила его за плечо. – Это был Джейкоб! Он был там с самого начала, его наказали за попытку убить младенца! Он и его клан обратились в  оборотней и вервольфов, они прокляты на странствие по земле, их красота и сила проявляются только в полнолуние и особенно во время солнцестояния! Наказание Карела заключается в том, что он будет перерождаться на протяжении веков, цепочка перерождений закончится тем, что он разделит судьбу Джейкоба, какой бы она ни была.

- Элишеба… - пробормотал Эммет. – От этого имени происходит «Елизавета», от которого происходит «Изабелла», вариантами которого являются… «Беллария» и «Белла».     

Я вцепилась в волосы, пытаясь осознать всё, что я только что узнала. Но вместе с тем мне очень хотелось поскорее добраться до Эдварда.

- Эммет, ты когда-нибудь слышал о Прекрасных?

- Совсем немного, - он пожал плечами, - мифы и легенды о падших ангелах.

- Нацевет сказала, что родословная Элишебы соединится с кровью Прекрасных.

Эммет молча смотрел на меня.

- Да, Эммет, Прекрасные были падшими ангелами, наказанными за первородный грех и изгнанными с земли. Те, кому удалось скрыться, были вынуждены питаться кровью смертных.

Глаза Эммета расширились.

- Получается… они были первыми бессмертными.

Я кивнула.

- В конце их осталось только двое. Один из них, хоть и питался кровью смертных, никогда не обращался к тьме. Другой… был Джейкобом.

- Нет, это невозможно. Это означало бы…

- Это означает, что вампиры и оборотни происходят от одних существ. Эммет, ты создал Джаспера и Эдварда, но кто создал тебя?

Он покачал головой.

- Я не знаю, Белла.

- Но у тебя должна быть хоть какая-то идея! За тысячу лет ты наверняка придумал какую-то теорию!

- Я НЕ ЗНАЮ!

Разочарованный гул его голоса пронесся по лесу. Он сжал челюсти.

- Я правда не знаю, Белла, но я всегда чувствовал… что тот, кто обратил меня, наблюдал за нами с самого начала. За время своего существования и особенно после того, как мы нашли тебя, я все сильнее убеждаюсь, что кабан неслучайно пронзил меня, меня обратили неслучайно, и неслучайно то, что Карл… наш отец убил тебя.

По спине побежал холодок. Внезапно я вспомнила те сияющие голубые глаза, которые так часто видела в своих видениях в замке Свейнов. А затем… более старое видение вернулось ко мне: когда я впервые увидела его во сне, я никак не могла понять, что оно значит. В том видении мужчина лежал рядом со спящей женщиной, его жажда была настолько невыносимой, что я могла чувствовать её. Он прилагал геркулесовы силы, чтобы не укусить её… а его голубые глаза светились в темноте.

- Думаю, ты прав. Думаю, он, кем бы он ни был, следит за нами, выжидает, как все развернется.

Я снова отвернулась от Эммета, готовая бежать. Но Эммет снова остановил меня.

- Черт возьми, Эммет, мы должны добраться до шале и поговорить с Эдвардом!

- Белла, я могу донести тебя, и тогда мы доберемся гораздо быстрее. Но сначала скажи мне, о чем ты думаешь.

Я сжала и разжала ладони.

- Прекрасный, чья кровь влилась в родословную Элишебы, должно быть, гитан Рены. Вот почему он всегда оставался в тени, и вот почему Рена сказала, что кровь гитана усилила её родословную.

Внезапно мне всё стало ясно.

- В этом есть смысл, - кивнул Эммет.

- Нацевет сказала, что у Джейкоба тоже будет шанс объединиться с нашей родословной. Она сделала это пророчество, и, очевидно, его не избежать, как ни старайся.

Он не сводил с меня глаз.

- Белла, я не верю, что в этом мире все происходит случайным образом, как считаете вы с Джаспером, но в тоже время я не верю, что все предопределено. Я верю, что мы сами определяем свою судьбу. Один хороший друг однажды сказал мне: «Наша судьба не в звездах, а в нас самих».

- Шекспир.

Эммет кивнул.

Я вздохнула.

- Нацевет говорила что-то о звездах, она не говорила, что они всегда правы, так что, возможно… - я закусила губу. – Эммет, в какой-то момент жизни многие женщины в нашей родословной говорили вещи, которые звучали как пророчества… но что, если это не было предсказаниями. Что, если вместо неизбежности есть шанс?

Эммет прищурился.

- Беллария… В последние минуты она предвидела многие вещи, - сказала я, вспоминая видения. – Она видела Эдварда вампиром. И она видела Эдварда в другом месте, но я пока не могу понять, что это. А Рена перед извержением Везувия во многом повторила проклятие Нацевет, которая жила за тысячу лет до нее. Перед тем как родить Белларию, Ресме написала «избавь моих детей от судьбы из моих видений». И у моей мамы, по словам Карлайла, была последняя просьба: она попросила его привезти меня сюда. В последние минуты жизни они произносили пророчества. Но я не знаю, то, что они видели, непременно должно сбыться, или есть какие-то варианты в рамках этих пророчеств?

 Эммет задумался.

- Жизнь и смерть всегда были тесно взаимосвязаны, поэтому на протяжении веков существовало множество ритуалов и обрядов, сопутствующих обоим переходным явлениям, - размышлял он вслух. – В некоторых архаичных культурах верили, что в момент родов женщина переживает самый сильный момент своего бытия, потому что она находится между жизнью и смертью – дает жизнь новому существу, рискуя своей.

Я прищурилась.

- Именно в такие моменты - между жизнью и смертью - впервые открывался дар женщин нашей родословной. Элишеба принимала участие в рождении ребенка Нацевет и обнаружила свою силу. Рена родила ребенка, леди Ресми родила Белларию, а моя мама… Бог знает, сколько других женщин-предков видели подобные вещи во время родов. А перед смертью они видели то, что должно было произойти, - мои глаза расширились. – Рождение ребенка открывает нам глаза на то, кем мы являемся… а наша смерть открывает нам глаза на то, что грядет!

- Что ты говоришь, Белла? – ноздри Эммета раздувались. – Ты намекаешь на то, что сможешь изменить пророчество, проклятие, но тебе придется перехитрить саму смерть? Я не это имел в виду, когда говорил, что мы можем все изменить.

- Нет. Нет, конечно, нет.

- Ни Эдвард, ни я никогда не позволим тебе рисковать собой.

Я покачала головой.

- Не позволите? Во-первых, успокойся, Эммет. Во-вторых, бессмысленно узнавать ответы на вопросы на пороге смерти. Я знаю это.

Он с подозрением посмотрел на меня.

- Вот что еще сказала Нацевет. Она сказала: «Когда родословная расколется и воссоединится…» Что это значит? Когда родословная расколется и воссоединится… Когда родословная раскололась и воссоединилась?

- В Библии матери зафиксированы все новорожденные, да? – спросил он, посмотрев на меня, сжимающую в руках книгу.

Я распахнула книгу и начала перелистывать страницы. Обращаться с книгой нужно было с большей осторожностью, но я проигнорировала укол совести, когда кусочки страниц рассыпались у меня в руках.

- В её словах нет никакого смысла. Согласно этим записям, родословная никогда не раскалывалась. В каждом поколении всегда была только одна женщина.

- Возможно, ты неправильно поняла то, что услышала в своем видении, - предположил Эммет.

- Возможно, - пробормотала я, возвращаясь в первой записи, сделанной Реной. Страница частично выцвела, а теперь еще она пострадала от моих небрежных движений. - Благословит Бог плод моего чрева и избавит их от тьмы, - прочитала я, восстанавливая в памяти утраченные слова. - Благословит Бог плод моего чрева и избавит их от тьмы, - повторила я, нахмурившись. - Благословит Бог плод моего чрева… и… избавит… их… избавит… их?.. – я посмотрела на Эммета. – Здесь написано «их», верно?

- Да. Да, здесь так написано.

- Кого «их»?

- Я бы предположил, что имеются в виду потомки Рены.

 Я читала эту строку про себя снова и снова, с каждым новым прочтением во мне нарастало беспокойство.

- Если она писала посвящение своему ребенку, то зачем упомянула других потомков? – я пролистала страницы. – Видишь? Больше никто так не делал. Никто не просил благословения потомкам. Каждая мать просила благословения только для своего ребенка.

- Тогда я не знаю, Белла.

- Должно быть что-то. Возможно, есть запись в каком-то другом месте.

- Какая именно запись, Белла?

- Я… я не знаю.

Закусив губу и зажмурившись, я попыталась снова восстановить в памяти то, что я прочитала о родах Рены. Она очень волновалась, потому что её дочь, Сабеллу, забрали показать Джейкубу, оборотню, который был уверен, что именно он отец малышки. Если бы он узнал, что отец не он… если бы он заподозрил, что отцом может быть… - Я зажмурилась еще сильнее, в моей голове стал появляться образ. Рена снова закричала…

- Белла, смотри!

Открыв глаза, я увидела, что солнце опустилось ниже. Приближался вечер.

- Черт, солнце садится.

- Слишком рано для захода солнца, - Эммет мрачно нахмурился.

- Мы должны добраться до Эдварда, Джаспера и моего отца. Мы впятером должны выяснить, что имелось в виду, до астрономического полудня.

- Ладно, давай вернемся в шале. Эдвард, должно быть, вернулся и ждет вас.

***

С каждой минутой в лесу становилось всё темнее. Более того, казалось, что воздух остывает быстрее, чем обычно, а вечер приближается с немыслимой скоростью. С каждым моим выдохом изо рта вырывалось облачко пара.

Эммет нес меня на руках.

- Ещё не должно быть так темно и холодно, - заметила я.

Эммет был насторожен, но ничего не ответил.

Когда мы подбежали к шале, с неба начали падать хлопья снега. Даже в июне здесь мог пойти снег, но до этого вечера такого не случалось.

Элеазар и Рената, двое самых преданных вампиров Эдварда, ходили вдоль шале. По мере приближения я увидела, что у другой стены дома на страже стоят Челси и Генри.

- Привет, Элеазар, - сухо поприветствовала я, когда Эммет опустил меня на землю. – Эдвард внутри?

Элеазар кивнул.

- Он ждет тебя.

- Спасибо.         

Я прошла мимо них и вошла в дом. Посреди комнаты стояли Джаспер и мой отец. К тому моменту я так волновалась, что мне не показалось странным, что они просто стоят там. Я не замечала ничего, пока не стало слишком поздно.

- Джаспер, пап, где Эд…

В тот же миг на меня набросились Эммет и Джаспер. Я не успела никак отреагировать, как мне уже завязали глаза и зажали рот, а руки крепко связали. Все было сделано на нечеловеческой скорости, но очень осторожно: они не причинили мне боль. Веревки крепко удерживали мои руки. Я не могла ничего видеть и не могла издать ни звука, кроме всхлипываний.

Меня предали, жар прожигал мои вены, полыхал в груди и пульсировал в висках.

- Нам очень жаль, Белла, - сочувственно сказал Эммет. – Нам так жаль, но это ради твоего же блага.

Он извинялся и нес меня куда-то, затем он положил меня на мягкую поверхность. Я поняла, что оказалась на диване.

В нескольких шагах от нас заговорил Джаспер. Его слова раздирали мне сердце.

- Миледи, Эдвард попросил нас с Эмметом остаться здесь с вами и вашим отцом на всю ночь. Он попросил нас обеспечить вашу безопасность.

Он знал. Он попросил… сделать это.

- Пойми, он поступил так только потому, что сильно тебя любит. Я знаю, хоть ты и рассержена, ты все равно будешь беспокоиться о нем, - продолжил Джаспер, словно читая мои мысли. – Но не волнуйся. Половина из нас охраняет периметр дома, а вторая половина с ним.

Горячие слезы текли по моему лицу.

- Белла, милая, знаю, что ты чувствуешь себя преданной, - сказал мой отец, - это ужасает и приводит тебя в бешенство, но мы… все мы хотим только одного – чтобы ты была в порядке. Эдвард заверил меня, что у него все под контролем. Он пообещал, что он не допустит того, чтобы кто-то проник в дом. Когда эта ночь закончится, всё будет в порядке. Да, нам всем придется исчезнуть на некоторое время, но все будут в безопасности.

Мои крики ярости и всхлипы были едва слышны. Я попыталась пошевелить пальцами, закричать изо всех сил, но всё было тщетно. Я была бесполезна. А Эдвард… Эдвард был где-то с половиной своих друзей-вампиров и даже не подозревал о том, что мне стало известно теперь.

Несколько часов я извивалась на диване, цедила сквозь зубы проклятия. Всякий раз, когда на меня накатывала ярость, и я пыталась освободиться, одна или две пары сильных рук осторожно удерживали меня до тех пор, пока я не выбивалась из сил. Я делала передышку и принималась высвобождаться вновь.

Наконец я сменила тактику. Я просила и умоляла. Когда и это не сработало, я расплакалась. Но, думаю, сквозь кляп всё это звучало одинаково: неразборчиво, сдавленно, тихо. Я разрывалась между испугом и буйством, отчаянием и безумством. Я вырывалась, когда кто-то – обычно мой отец – пытался меня утешить. Время от времени люди входили и выходили. Я слышала неразборчивый шепот, вампиры обсуждали то, что происходит снаружи. Они обменивались информацией так, словно меня вообще не было в этой комнате, и это еще сильнее меня раздражало.

- Просто попробуй немного отдохнуть, Белла, - пробормотал мой отец. – Эдвард следит за всем, и он скоро вернется.

Я хотела сказать ему, как он был не прав, предавая меня, что моя мама ни за что не хотела бы этого, что, отправляя нас в горы, в это шале, она не думала, что все так обернется. Она и представить себе не могла, что меня свяжут, а другие будут рисковать своими жизнями ради меня. Женщины моего рода никогда так не делали. Они никогда не прятались за спинами других.

Белла… не позволяй страху и неверию ослепить тебя или сдержать…

Открыв глаза, я обнаружила, что мои руки не связаны, рот не заткнут кляпом, а на глазах нет повязки. Меня не было на диване в шале.

Вместо этого я оказалась в Центральной библиотеке Сиэтла. Окруженная стопками книг я сидела за столом на деревянном стуле. В огромных панорамных окнах я могла видеть солнце, садящееся за Спейс-Нидл. На полу – теплые отблески света. Между двумя большими стеллажами с книгами появилась знакомая красивая женщина. Она подошла ко мне.

- Мама, - выдохнула я, - я не узнала тебя в прошлый раз, когда приходила в библиотеку.

Она обхватила мое лицо ладонями.

- Белла, - улыбнулась она, - не позволяй страху и разочарованию ослепить и удержать тебя. Твои возможности станут практически безграничны, когда ты отпустишь страх и неверие.

- Пожалуйста, мама, покажи мне, в какой книге есть остальная часть истории. Эдвард… Он там без ответов, а мне нужно знать ответы, чтобы помочь ему.

- Моя любовь, - проговорила она, - ответов нет ни в одной книге. Чтобы защитить её, а, следовательно, защитить тебя, об этом нигде не написали.

- Защитить кого?

Как и в прошлом моем видении, она потянулась, но в этот раз она нежно постучала по моему виску. Её прикосновение было мягким и успокаивающим.

- Ответ здесь. Он всегда был здесь, передавался от одной женщины к другой, пока не достиг избранной. Тише, - прошептала она. – Просто отпусти свой страх и неверие и закрой глаза.

Я закрыла глаза, как и сказала мама. И все же страх охватил мое сердце. От разочарования и отчаяния кончики пальцев покалывало.

- Мне нужно добраться до Эдварда.

- Отпусти, - прошептала она. – Все ответы в твоей голове, только отпусти страх.

Мои глаза были закрыты, я видела себя как бы со стороны. Я видела себя, сидящей в библиотеке наедине с мамой. Я видела, как мама обхватила мое лицо и улыбалась. Я выдохнула и стала представлять Эдварда, его темные глаза, прожигающие меня. Затем я вспомнила его с зелеными человеческими глазами, когда мы занимались любовью посреди поля, а над нами расцветали вишневые деревья.

Внезапно я снова увидела роженицу. Однако на этот раз вдалеке я увидела величественную покрытую лесами гору.    

- Появилась головка младенца, моя леди! – прошептала девушка-служанка. Она была одета в римские одежды, на несколько веков современнее, чем одеяния Элишебы и Нацевет. Она стояла между раздвинутых ног женщины с вытянутыми руками. Когда ребенок появился, она быстро приняла его и выполнила все необходимые действия. Затем схватив с кровати простыню, она обернула младенца и прижала к груди, заглушая его первые крики.

- Девочка, миледи, - прошептала она. – Еще одна девочка!

Женщина на кровати… Рена запрокинула голову. Она недвижимо лежала несколько секунд, её рот беззвучно двигался. Затем она наклонила голову и встретилась взглядом со служанкой.

- Ты должна забрать её, - прошипела он. – Ты должна бежать из Помпей и никогда не возвращаться назад! Ты должна вырастить её как свою собственную!

- Моя леди, я всего лишь бедная служанка!

- Ты найдешь в себе силы и станешь матерью, её матерью, потому что я не могу! – голос Рены надломился. – Если мой муж узнает, что девочки не его, и если он узнает, что родословная раскололась, то убьет их обеих!

Служанка сглотнула, крепче прижимая младенца к груди. Она была напугана, но уже смотрела на малышку с любовью.

- Я не знаю, что значит быть матерью, но я буду защищать её всю свою жизнь, моя леди!

Рена кивнула, тихий мучительный всхлип вырвался из нее.

- Ты научишься быть матерью. Теперь дай мне её, пожалуйста. Позволь мне обнять её хотя бы один раз.

Служанка осторожно передала младенца матери. Рена откинула пеленки и посмотрела на крошечное ангельское личико, посмотрела в круглые голубые глаза, обрамленные светлыми ресницами, такими же, как у нее. Крупные слезы катились по усталому лицу Рены. Она невесомо коснулась губами лобика младенца.

- Моя милая Розалия, моя тайная любовь, - прошептала она, - ты и твои потомки в своих душах всегда должны знать следующее. Ты и твоя сестра Сабелла – будущее нашей родословной. Я отсылаю тебя, чтобы защитить от ярости вервольфа, но несмотря ни на что, ты всегда будешь в моем сердце, - тихо всхлипывая, она посмотрела в глаза младенца. – И вот еще что: твоя сестра родилась первой, поэтому именно от её линии произойдет избранная, женщина, которая встретит бессмертную половину своей души. Но и у тебя, моя любовь, будет особая судьба. Пророчество гласит, что родословная расколется и воссоединится. Когда придет время, от твоего рода произойдет перерождение избранной.

Перед глазами проносились события. В моем сознании мелькнул образ девушки-служанки, садящейся на корабль. Затем бегала белокурая голубоглазая девочка в римской одежде. В следующем видении белокурая голубоглазая девушка садилась на другой корабль. Как только одно видение исчезало, тут же появлялось следующее. Теперь я увидела еще одну маленькую девочку, белокурую и голубоглазую, которая брела с другими людьми по грунтовой дороге. В моих видениях время летело, я продолжала смотреть, как развивалась родословная.

Тридцать девять поколений женщин из рода Изабеллы промелькнули перед моими глазами.

Затем… сороковое поколение: появилась молодая девочка из Средневековья, одетая в крестьянские одежды. Она бежала по мощеным улицам, её лицо менялось: она становилась старше, превращаясь в молодую белокурую и голубоглазую девушку. Она смотрела на что-то, на кого-то, улыбалась, её глаза были переполнены любовью…

Я ахнула, когда увидела, что Розали с обожанием смотрит на Эммета. Но вспышки видений не прекратились. Они появлялись одна за другой.

Теперь Розали, потомок Розалии, стояла с Белларией, которая была сороковым поколением в родословной Сабеллы, и которая встретила свою родственную душу, ставшую бессмертной половиной её души. В моем видении я смотрела на них обеих у замка, куда Розали пришла просить еду и одежду, а переодетая Беллария после смерти Эммета тайно раздавала вещи и еду на улицах. Беллария… я наклонилась и откинула одеяльце, скрывавшее лицо ребенка, которого держала в руках Розали. Я увидела девочку с лицом херувима. Я погладила девочку по светлым волосам. Я смотрела в её темные глаза, такие, как были у её отца… моего брата и у меня.

Когда я открыла глаза, Рене… Эсми стояла рядом со мной.

- Мама, дочь Эммета и Розали была той, кто объединил род.

- И род с каждым поколением становился все сильнее и сильнее, пока сорок поколений спустя…

Я резко вдохнула.

Я снова не могла ничего видеть, глаза закрывала повязка, а во рту – кляп. Я лежала на мягком диване в шале. Что-то сломалось в моем видении, фокус разрушился.

Теперь я слышала шепоты, раздающиеся в шале.

- Где вы их видели?

- К северу, на магистрали I-5. Осталось около получаса.

- Мы должны быть там, - выговорил Джаспер. – Солнцестояние – это больше их ночь, чем наша. И если то, что видела Белла, правда, то он древнейший из древних… и он сильнее нас. Мы должны быть там.

- Эдвард хотел, чтобы мы остались здесь с моей сестрой, особенно после того, как я рассказал ему всё, что она видела. Если Джейкоб древнейший из древних, то её сила может не сработать против него, - ответил Эммет.

- Есть только один способ узнать это! – прошипел Джаспер.

- Он не станет рисковать! – прошипел Эммет в ответ. – Он не станет рисковать ею, и я тоже!

- Белла, ты в порядке?

Взволнованный голос моего отца прозвучал где-то очень близко. Я представляла, что он сидит рядом со мной на стуле.

…не позволяй страху и неверию ослепить и сдержать тебя…

…ослепить тебя и сдержать…

  …ослепить и сдержать…

Страх и неверие удерживали меня с самого начала. Я позволила обеим эмоциям разрастись, ослепить меня. Я не увидела, кем был Эдвард в первый день в лекционном зале, кем была я… что я могу сделать.

Глубоко вдохнув носом, я выпустила воздух через рот. С каждым следующим вдохом я чувствовала, как расправляются мои легкие, а пульс приходит в норму.

- Белла?

Зажатые напряженные мышцы расслабились. Пальцы стали гибкими и легкими. Не знаю, использовала ли я свои пальцы, чтобы избавиться от веревок, или я просто представила, как избавляюсь от них.

В следующий миг мои руки были свободны. Я сняла повязку с глаз и встретилась взглядом с отцом. Он был потрясен. Карлайл сидел именно там, где я представляла. В следующий момент, который продлился доли секунды, я услышала, как ко мне рванули Эммет и Джаспер. Я вытянула руку. Эммета и Джаспера откинуло к противоположной стене. В комнате раздался ужасный грохот. Стук привлек внимание вампиров, охраняющих периметр дома. В следующий миг в дом ворвались четверо вампиров. Но ни один из них не успел переступить порог комнаты, их тоже отбросило к стене.

- Белла, остановись!

Я повернулась к отцу, удерживая силу на пригвожденных к стенам вампирах. Отец сделал шаг вперед.

- Папа, я не хочу причинять тебе боль. Пожалуйста, не вынуждай меня.

Он остановился.

- Белла, сестра, отпусти нас, - закричал Эммет.

- Я лишь хотел, чтобы ты была в безопасности, - сказал отец. – Я обещал Рене… Эсми. И я всегда буду пытаться сделать это.

- Папа, ты годами защищал меня, даже когда я изо всех сил противилась этому. Ты привел меня сюда, где я так многому научилась и так многое узнала. Ты сдержал обещание, данное маме.

Он вздохнул и кивнул, соглашаясь со мной.

Я повернулась к стене, к которой пригвоздила Эммета и Джаспера. Когда я медленно опустила один палец руки, Джаспер сполз по стене. Когда его ноги коснулись земли, он не тронулся с места.

- Ты пойдешь со мной, Джаспер.

- С удовольствием, миледи, - кивнул он.

- Белла, отпусти меня! – закричал Эммет.

Я посмотрела на него.

- Ты останешься с отцом. Защити его, пожалуйста. Он очень дорог для меня. Если они прорвутся, спрячь его в подвале. Эммет… я чувствую, что когда-то ты был моим братом, - улыбнулась я. – И я очень люблю тебя.

- Белла, прекрати эти глупые игры и отпусти меня! – он тщетно пытался вырваться.

Я повернулась к другой стене. Опустив палец на другой руке, я высвободила Элеазара.
- Эдвард говорил мне, что ты сражался в испано-американской войне, - сказала я.

Элеазар осторожно кивнул.

- Думаю, ты предпочитаешь быть на поле боя, а не в карауле?

Он усмехнулся и снова кивнул.

Я посмотрела на остальных вампиров.

- Остальные из вас вскоре освободятся. Как только это произойдет, вы будете защищать моего отца.

- Белла, ты должна остаться! – крикнул Эммет. – Белла!

- Вы готовы? – спросила я двух мужчин, которые должны сопровождать меня.

- Да, - ответил Джаспер. – А ты?

- Полностью.

Итак, кое-кто из читателей оказался прав. Рена действительно родила двух девочек, но скрыла правду ото всех. Жду ваши комментарии на форуме и под главой.