Как мне кажется, весенний семестр в университете Вашингтона был лучшим семестром в году. Не только потому, что до теплой погоды и начала лета оставались считанные дни, но потому, что в качестве награды за зимние испытания дождем весной в большей части штата расцветали вишневые деревья. День за днем пылали ярко-розовые лепестки, а когда приходило время, они плавно опускались на изумрудно-зеленые лужайки. Добавьте к этому прекрасному виду здание, построенное на рубеже веков во французском готическом стиле, и университетский двор, как будто взятый из средневековой сказки. К сожалению, учебное здание больше не вписывалось в архитектурный стиль, где использовалась сложная резьба, высокие потолки, арки и подземелья. Вместо этого новые постройки теперь благоволят современным материалам: хрому, стеклу, бетону. Это подрывало весь вид.

Возможно, моя склонность к старой архитектуре была связана с моей давней любовью к средневековой Европе и всему, что с ней связано. Мой отец постоянно заставлял меня жить в мире, который умер задолго до моего рождения. С шестнадцати лет любовь к истории настолько поглотила меня, что во снах я оказывалась в античных необычных местах, проснувшись, я не могла вспомнить ни одного сна, но продолжала их чувствовать. Это было похоже на то, как если бы вы шли по улице и уловили знакомый аромат духов и пытались вспомнить, откуда вы его знаете, но с каждым вашим шагом аромат все больше растворялся бы в воздухе. Он был где-то рядом, но его нигде не было. Время от времени ароматы, образы и звуки, которые я обнаруживала в течение дня, могли бы восстановить сны, но нет, их было недостаточно, чтобы вспомнить, что мне снилось, но достаточно, чтобы помнить, что мне что-то снилось.

Погрузившись в конспекты своих лекций, я сидела в середине университетского кампуса под цветущей вишней и одновременно была в двух временах: теплом настоящем и мрачном прошлом. Перед лекцией я перечитывала, переписывала и редактировала текст на ноутбуке. Будучи новым членом преподавательского состава, я должна была хорошо зарекомендовать себя. Сначала перед четвертым курсом, изучающим социологию, а затем перед аспирантами, специализирующимися на феодальной системе, возникшей после норманнского завоевания. Мне повезло, что мой курс был популярен среди направлений, связанных с социологией.

Одной рукой я набирала текст в ноутбуке, во второй держала яблоко, от которого время от времени откусывала. Я думала об одном моменте, недостающем в лекции, которая должна была начаться через час. Я была так увлечена работой, что не заметила, как ко мне кто-то подошел. Кто-то кашлянул, и глубокий баритон вырвал меня из моих размышлений. Я удивленно подняла глаза.

- Доброе утро, Белла. Как ваши дела?

Лучи утреннего солнца прорывались сквозь вишневые ветви и скрывали от меня лицо говорившего. Этот голос я слышала тысячу раз, а не только пару дней назад в лекционном зале. Как и вышеупомянутое чувство дежавю после снов, этот голос вызвал во мне всполох… воспоминаний. И точно так же, как и в лекционном зале, мой пульс ускорился, кровь понеслась по венам, словно подчинялась этому голосу.           

Я оторвалась от клавиатуры и приложила руку ко лбу, чтобы прикрыть глаза от солнца. Солнце скрылось за облаками, уступив место сияющим изумрудным глазам. Черты лица были мужественными. Я никогда не относилась к тому типу женщин, которые растекаются при виде красивого мужчины, поэтому я отругала себя за такое описание.

- Эд-вард, - это имя не было ни особо сложным для произношения, ни необычным для моего уха, но я снова споткнулась на нем. Я тут же посмотрела на Эдварда в надежде, что он этого не заметил. – Все хорошо. Как ваши дела?

- Тоже неплохо, спасибо, - он улыбнулся, и я вновь увидела его белоснежные зубы. Я снова отчитала себя. – Я хотел еще раз извиниться за свою грубость на лекции. Я ни в коем случае не хотел вас обидеть или сорвать прекрасную лекцию.

Несмотря на бурю, бушующую внутри меня, я взяла себя в руки и улыбнулась в ответ.  

- Пожалуйста, не извиняйтесь. Это мне следует извиниться, что набросилась на вас, хотя вы просто высказали свое мнение.

- Нет, пожалуйста, даже не думайте извиняться. Я не должен был вмешиваться в лекцию и высказываться не по теме. Это было эгоистично.

Несмотря на извинения, которые показались мне искренними, в его голосе я слышала странное волнение. Я не была уверена, подрагивал ли его голос или дрожала я. Прежде чем произнести его имя, я сделала паузу.

- Эдвард, это была моя первая лекция. Я тщательно подготовила каждое слово, каждую паузу и каждый вопрос. Все было распланировано, даже, наверное, слишком распланировано. Да, вы немного сбили меня с мысли, но только потому, что первые лекции всегда непросто вести, к тому же вы подняли тему, о которой я не так много знала, это окончательно выбило меня из колеи.

Он рассмеялся, запрокинув голову, лепестки затрепетали от его смеха.

Он выдохнул.

- Уверяю вас, Белла, я не хотел портить вашу лекцию, еще раз простите. Я буду больше думать о том, какие темы можно поднимать на лекциях.

- Нет-нет, - покачала головой я. – Не нужно так. Лекционный зал, несмотря на название, не должен быть местом только для лекций. В нем нужно обмениваться мыслями и идеями, исследовать все вопросы, касающиеся предмета. Простите, что не давала вам говорить на лекции. Сознание сложная и постоянно развивающаяся штука. Пожалуйста, высказывайте свои мысли. Я уже совершила ошибку, хотя у нас с вашей группой была всего одна лекция.

- Вы ничуть не ограничивали меня. Не думайте, что лекция прошла неудачно. Вы необыкновенная и очень умная женщина, и тот факт, что вы зашли так далеко… потрясает.

Он выдохнул после своей жаркой речи, а я некоторое время не могла вымолвить ни слова.

- Что ж… - наконец выговорила я, улыбнувшись. – Спасибо за… доверие.

Он снова усмехнулся, стараясь скрыть неловкость за свой порыв.

- Были времена, Белла, когда представить женщину-профессора в университете было невозможно.

Я выгнула бровь.

- Да, мистер Мейсен. Но мы лишь изучаем Средние века, а не живем в них.

- Нет, - фыркнул он, теперь он не был смущен. – Я не это имел в виду.

Следующие несколько секунд он просто молча стоял надо мной, но мне казалось, что он хочет сказать что-то еще. Его тело отбрасывало длинную тень. Его черные узкие джинсы и черная футболка подчеркивали силу и красоту его тела. Зеленые глаза были настолько ясными и яркими, что на них, как и на солнце, было больно смотреть. Ресницы, брови и щетина были темнее, чем волосы. На левой щеке был заметен неровный тонкий шрам. Я снова нашла подтверждение своей теории, что прежде Эдвард служил в армии. Я никак не могла оторвать от него взгляд. Он держал ноутбук под мышкой. Его пристальный взгляд заряжал воздух вокруг нас.

- Была рада поболтать, но… - я моргнула, разрывая зрительный контакт. Затем я закрыла свой ноутбук и убрала его в сумку. – Мне нужно идти на лекцию. Мне бы хотелось прийти заранее, чтобы подготовиться. Надеюсь, увижу вас на паре, Эдвард.
 

Его близость так смущала меня, что я никак не могла разобраться с чувствами, которые он пробуждал во мне. Я стала собирать свои вещи: сумку, кипу бумаг и тетрадей, яблоко. Я надеялась, что он уйдет.

Но вместо этого он присел рядом со мной.

- Я могу помочь вам донести?

-  Нет, спасибо. Я справлюсь.

Снова вздохнув, он нехотя встал. Собрав все вещи так, чтобы мне было удобно их нести, я стала подниматься. Но стоило мне выпрямиться, как я непроизвольно выдохнула – вещи были тяжелыми. Краешком глаза я видела, как он поморщился и потер шею.

- Белла, нам идти в одну сторону. Там, где я родился, джентльмен не позволит женщине носить тяжести.   

- Джентльмен не позволит? – я поджала губы, стараясь не уронить ни сумочку, ни ноутбук.

- Ради бога, я не это имел в виду. Времена изменились, - заметил он.

- Конечно изменились. Расскажите мне, мистер Мейсен, откуда вы родом – где мужчины все еще помогают женщине нести тяжести и используют слово «позволить» в подобной манере, как в прошлом веке? Не могу понять, какой у вас акцент, - нахмурилась я. – Он отчасти похож на тот, которым обладают американцы высокого происхождения и отчасти на староанглийский, но я определенно прежде с таким не сталкивалась.

 - Я уверен, что если вы хорошенько подумаете, Белла, то поймете, что этот акцент прекрасно вам знаком.  

Он снова протянул руку, чтобы помочь мне с вещами, но я отпрянула от него и пошла в сторону учебного корпуса.

- Так откуда вы?

Его пристальный взгляд задержался на мне.

- Я родился в Англии, но покинул родину много лет назад.

- Вы покинули страну, когда были ребенком?

- Сначала в пять лет, потом в двадцать пять.

- О, ничего себе, не может быть, чтобы прошло столько времени, - улыбнулась я. – Вам не может быть больше двадцати.

Он оставил мой комментарий без ответа. Вместо этого он повторил свою просьбу.

- Белла, пожалуйста, можно я помогу с вашими вещами? Я неловко себя чувствую.

Вздохнув, я отдала ему свои вещи, он подхватил их так легко, точно они ничего не весили.

- Похоже, рыцари еще не вымерли.

- Нет, - фыркнул он. – Не вымерли.

Несколько минут мы шли в оглушающей тишине. На ногах Эдварда были тяжелые грубые ботинки, но он шагал легко и беззвучно – точно лев, подкрадывающийся к добыче. Мои шаги утопали в вишневых лепестках, которыми теперь была покрыта вся университетская территория. Я старалась не наступать на прошлогодние ягоды вишни, некоторые из них так и остались неповрежденными, а некоторые были разорваны. Ягоды растекались по дорожкам подобно багровым кровавым рекам.      

На долю секунды я встала как вкопанная, но тут же продолжила идти. В моей голове снова возник образ-припоминание, приснившийся мне несколько часов назад.

- Вы в порядке?

Эдвард, идущий рядом со мной, уловил мое секундное замешательство.

- Да, - кивнула я. – Все отлично.

Я смотрела прямо перед собой, но чувствовала его взгляд на себе. Мои вещи находились у него, и мне нечем было занять руки, они безвольно висели вдоль тела, словно плетни. Всполох воспоминаний заставил меня повторить жест, который я всегда делала, когда мне было неловко. Я посмотрела на мистера Мейсена… Эдварда, он пристально следил за каждым движением моих рук.

- Тогда почему вы нервничаете?

Мои глаза расширились.

- Почему вы думаете, что я нервничаю?

- Я знал кое-кого, - я видела, как он сглотнул, - она делала точно так же, когда ей было неловко.

- Я не нервничаю, - солгала я, - а кто…

- Откуда вы родом, Белла?

Я остановилась, удивившись его вопросу.

- Почему вы думаете, что я родилась не здесь?

Он нежно улыбнулся.

- Вы похожи на человека, который находится за тысячи километров от места, которому он принадлежит.

В груди все сжалось, но я нашла в себе силы спокойно ответить.

- Я из маленького городка, который находится к северу отсюда. Он называется Форкс, и я не так далеко от дома.

- Возможно, Форкс никогда не был местом, которому вы принадлежали, - спокойно  заявил он, я не могла не удивиться его уверенности.

Я не знала, что ответить. Отвернувшись от Эдварда, я продолжила идти. Он догнал меня, его большие шаги поспевали за моими мелкими, но быстрыми.

- Белла, простите меня, я не хотел вас огорчать.

Он говорил почти шепотом, но в его голосе я слышала отчаяние.  

Я медлила с ответом, отказываясь прощать его на этот раз. Я никак не могла избавиться от ощущения, что он знал, о чем говорил. Несмотря на его недавние уверения в обратном, он определенно собирался сбить меня с толку.

- А ваша семья… они все еще живут в Форксе?

 Мне пришлось приложить усилия, чтобы не сжать и не разжать кулаки. Я сглотнула и провела рукой по волосам.

- У меня небольшая семья, мистер Мейсен – только я и мой отец. Но да, он все еще в Форксе.

Он снова медленно кивнул.

- Он… хороший отец?

- Что? Да, но… - этот вопрос удивил меня больше, чем его настойчивость. Он не мог знать, что мы с отцом никогда не соглашались друг с другом.

- Простите, это было слишком, - извинился он.

Я посмотрела на него, но он был сосредоточен на дороге.

- Да, немного. Почему бы нам не поменяться местами, мистер Мейсен? Что насчет вас? Вы один в США?

- Нет. В Сиэтле два моих кузена.

- Они приехали с вами из Англии?

- Да.

Он отвечал медленно, взвешивая каждое слово.

- Вы служили в армии здесь или в Англии?

Теперь он был застигнут врасплох. Он остановился.

- Что, простите?

- Я… шрам… - я коснулась своего лица там, где у него был шрам. – Из-за шрама и из-за того, что вы немного старше остальных студентов, я предположила, что вы служили. Простите, мне не следовало…

- Нет. Вы правы, - усмехнулся он, его глаза стали еще ярче. – Шрам, - его голос дрогнул на этом слове, но он тут же проговорил твердо и громко. - Да, Белла. Я действительно служил… но это было очень давно.

Я нахмурилась.

- Мистер Мейсен, на днях после лекции…

- Почему вы продолжаете называть меня «мистер Мейсен»?

Я моргнула и еще больше нахмурилась.

- Это ваша фамилия, верно?

- На днях в начале лекции вы предложили отказаться от званий и фамилий. Так почему вы продолжаете обращаться ко мне так?

Я едва посмотрела на него, потому что боялась, что скажу правду ему в лицо: мои нервы сдают, когда мне приходится произносить его имя.

- Хорошо, Эд-вард. После лекции я поискала информацию о рыцаре, о котором вы говорили.

Хотя он никак не подал виду, я чувствовала, как он насторожился. Он медленно выдохнул.

- Мне показалось, вам не интересна история того страдающего от любви рыцаря.

- Я не говорила, что мне это не интересно. Я лишь сказала, что мы не можем посвятить ему всю лекцию.

Он сглотнул и кивнул, не отрывая глаз от дороги. Бесстрастным голосом он спросил:

- Я могу узнать, что вы нашли?

- По большому счету – ничего, но меня это не удивляет, - я пожала плечами. – На протяжении десяти лет я изучала каждый период Средневековья, особенно Высокое Средневековье, и я никогда не встречала легенду о рыцаре, на которой были бы основаны другие средневековые легенды.

- Значит, вы сомневаетесь в его существовании? – легкая улыбка играла на его губах.

- Нет никаких доказательств.

- Разве нет? Могу я спросить, где вы брали информацию?

- Конечно, в интернете. Двадцать первый век, если чего-то нет в интернете, значит, этого никогда не существовало.

Он с укором посмотрел на меня.

- Да, Белла, сейчас двадцать первый век, но некоторые истории… некоторые легенды настолько мрачные, возможно, даже слишком мрачные для поверхностного интернета, главной заботой которого являются новые выходки Ким и Кенье.

Я снова остановилась. Он тоже замер.

- Вы говорите, что история очень мрачная, и это еще больше интригует.

- Правда, - прошептал он, приближаясь ко мне и обжигая меня своим взглядом. Его губы скривились в усмешке, а глаза потеряли свой блеск, потемнели, словно лунное затмение. – Да, Белла, это интригующая история – местами прекрасная и поэтичная, но в то же время чудовищная.

Вишневые лепестки кружили вокруг нас. Я все еще не могла пошевелиться. Я была загипнотизирована страстностью в его голосе и запретным очарованием легенды.

- Думаю, она была прекрасной и ужасной одновременно, раз вдохновила стольких людей, - выдохнула я. – Я… Эд-вард, если я хочу получить постоянный контракт преподавателя, то мне нужны публикации. Если бы мне удалось найти дополнительные сведения об этой мрачной истории, то это было бы прекрасным дополнением к моему исследованию, особенно если эти материалы еще не опубликованы.

Он сделал еще один шаг ко мне, теперь барьером между нами были только книги, которые он держал в руках. Мне пришлось немного запрокинуть голову, чтобы смотреть в его глаза.

- Вы уверены, что хотите узнать эту легенду, доктор Каллен? – спросил он, не разжимая зубы. – Если вы сделаете это, то вам придется копать гораздо глубже, чем в интернете. И узнаете о вещах, которые будет невозможно забыть.

Все выглядело так, словно он стоит на краю пропасти, а от моего ответа будет зависеть, сорвется он или останется на этой зыбкой грани. Я задержала свой взгляд чуть дольше обычного, нас осветило редкое сиэтловское солнце. В его лучах я увидела то, что не видела ни в лекционном зале, ни сегодня утром. Глаза Эдварда были неестественно яркими, да, но в то же время в них была бездонная тьма, бездна, такая же темная и непостижимая, как омут познания, в который он меня толкал.

С нескрываемым вздохом я оторвала от него взгляд. Я сделала шаг назад и покачала головой, чтобы очистить свои мысли. Я приложила руку к груди, мое сердце билось как бешеное.

- Расскажите мне.

Он спокойно воспринял мой ответ, хотя его глаза блестели.

- Белла, я поделюсь с вами всем, чем смогу… но эту историю невозможно рассказать за пять минут до начала лекции.

- Вот черт.

  Я посмотрела на часы, вздохнула и тут же инстинктивно сжала и разжала кулаки, теперь меня не волновало, что Эдвард мог это заметить.

- Я совсем потеряла счет времени.

Я хотела забрать свои вещи, но он сделал два шага назад.

- Я принесу ваши вещи в лекционный зал.

- Нет-нет. Я сама могу донести их.

Он решительно покачал головой.

- Нет. Вы дойдете быстрее, если не понесете эти тяжести.

- Но…

- Не спорьте со мной, Белла.

Эти слова странным образом были мне знакомы. Он лишь улыбнулся.

У меня не было времени спорить или раздумывать.

- Хорошо, но поторопитесь, пожалуйста. Мне нужно включить ноутбук и открыть план лекции до прихода студентов.

- Я встречусь с вами так скоро, как только возможно. Обещаю.

Эти слова стали самым сильным дежавю, которое мне только доводилось испытывать. Я вернулась к своим снам-припоминаниям. Слова так сильно подействовали на меня, что я едва не сломалась и не расплакалась. Вот почему я отправилась в учебный корпус, не произнося ни слова.  Я бежала на лекцию и бежала от Эдварда.

Я не думала ни о чем, не задавала себе вопросы, на которые не могла ответить, а сосредоточилась на лекции. Вбежав в здание, я маневрировала между преподавателями и студентами, стараясь никого не задеть в потоке. За долю секунды я решила, что потеряю больше времени, если стану подниматься на четвертый этаж на лифте: он обязательно будет останавливаться на каждом этаже. Перескакивая через ступеньку, я стала подниматься по лестнице. Я практически бежала по четвертому этажу к аудитории. Добравшись до лекционного зала, я широко распахнула дверь, ручка врезалась в стену.

Часы в огромной аудитории показывали без одной минуты час, я выдохнула. По крайней мере, я не опоздала. На огромном экране я увидела первый слайд презентации лекции, которую собиралась читать сегодня. На столе лежал мой ноутбук, он был открыт и готов к работе, план лекций также был открыт на сегодняшней дате. Надкушенное мною яблоко было положено на салфетку, а рюкзак аккуратно свисал со спинки кресла.

Моя грудь все еще вздымалась после бега. Я оглядела аудиторию, большинство студентов уже заняли свои места. Взгляд Эдварда был прикован к ноутбуку, его пальцы порхали над клавиатурой.

- Эм-м-м, ладно, - беззвучно выговорила я и сглотнула, затем обратилась к аудитории. – Доброе утро всем. Давайте… давайте начнем лекцию.

***

Через час и пятнадцать минут большинство студентов покинули лекционный зал и отправились на следующую пару. Думаю, некоторые поехали на работу. Еще часть студентов просто решили позависать остаток дня где-нибудь в ближайшем кафе. Несколько студентов подошли ко мне, чтобы задать вопросы по лекции; уточнить, в какой форме пройдет экзамен; переспросить то, что не успели законспектировать или узнать о времени индивидуальных консультаций. Я уделила время и внимание каждому. Я объяснила все, что должна была объяснить. Я улыбалась, смеялась, хмурилась, где было нужно.

Все это время присутствие Эдварда в аудитории поглощало мое внимание. Он терпеливо ждал своей очереди, прислонившись к стене. В его руках был ноутбук. Он не ходил из одного конца аудитории в другой, не смахивал непослушные пряди со лба, не вздыхал разочарованно. Он просто… стоял. Несмотря на то, что внешне он был совершенно спокоен, я знала, что внутри него пульсирует то же волнение, что и внутри меня.

Это было так… неправильно. Я не могла не знать, что это может быть опасно для моей будущей карьеры.

Стоило последнему студенту покинуть аудиторию, как в ту же секунду Эдвард оттолкнулся от стены.  Я обошла стол.

- Полагаю, мне стоило подняться на лифте.

Он усмехнулся.

- Ну, он известен как наиболее быстрый способ добраться из точки А в точку Б.

- Да. Спасибо, что настроили и подготовили все невероятно быстро. Мне… мне следует больше уделять внимания времени. Обычно я более собранная.

Я боролось с безумным притяжением, но вместо того, чтобы приблизиться к Эдварду, я от него отвернулась. Как и под вишневым деревом, я снова стала собирать свои вещи.

- Хорошего дня, мистер Мейсен.

- Я думал, вы хотите поговорить о рыцаре.

- А знаете что? – я молила, чтобы он не услышал дрожь в моем голосе. – Я просто могу самостоятельно продолжить свое исследование. Вы предупредили меня, что нужно уделить больше времени поискам, что я и сделаю. Если эта история подлинная, то я найду ее. Хорошего вам дня.

В следующее мгновение он оказался за моей спиной, так близко, что я чувствовала его горячее дыхание на своей шее. У меня побежали мурашки. Выдохнув, я опустила голову и вцепилась в стол, проговаривая про себя речь, которую собиралась произнести и которая не имела никакого смысла.

- Мистер Мейсен… Эдвард… я не хочу, чтобы пошли разговоры среди студентов или преподавателей. Существует строгая политика университета, регламентирующая отношения между студентами и преподавателями. Если кто-то узнает, что вы помогали мне с исследованием…  Я хочу сказать, что это моя первая работа в качестве преподавателя; мне нельзя переходить черту. К тому же я хотела бы однажды стать постоянным преподавателем. Я должна быть уверена, что моя профессиональная репутация никак не пострадает, а еще…

- Тс-с-с-с, - тихо прошептал он. Я закрыла глаза, наслаждаясь звуком его голоса. Казалось, что он знает меня многие годы, а не несколько дней. – Белла, я не хочу усложнять вам жизнь. Просто знайте, если у вас появятся какие-либо вопросы в ходе исследования… я буду рядом…

- Как его звали? Рыцарь… как его звали?

В моем голосе отчетливо слышалось отчаяние, пылающее во мне. Я не могла понять, почему мне так важно знать его имя. Затаив дыхание, я ждала ответ.

Прошла целая вечность, прежде чем он заговорил.

- Дело не в нем, Белла. Не он находится в центре легенды, а она, его жена. О ней вы и должны все узнать.

Я повела плечами.

- Как её звали?

Он прижался ко мне и прошептал на ухо. Он выдохнул ее имя, кончик его языка ласкал каждую гласную ее имени… он любил каждую букву ее имени.

- Её звали… Беллария.

Воздух застыл вокруг нас. Когда мои мышцы наконец расслабились, и я повернулась… его уже не было.