Она завернута в чертовски пушистый банный халат, который великолепно смотрится на ней. Она забирается на диван с моим сценарием, мы репетируем сцены, которые мне предстоит сыграть завтра. Она так чертовски великолепна в этом… Она отлично читает… я бы подумал, что она актриса, если бы не знал правды о её профессии… она с первого раза схватывает все тонкости. Черт, она великолепна.

В дверь стучат.

- Обслуживание номеров.

Белла вскакивает с дивана, несется в спальню и закрывает за собой дверь. Конечно, она может быть знакома с официантами… Я беру бумажник, достаю из него двадцатидолларовую банкноту. Затем наскоро натягиваю на себя футболку и открываю дверь.

Черт побери, на тележке свечи и серебряные крышки-колпаки.

- Здрасьте, - усмехаюсь я.

- Добрый вечер, сэр, - официант разворачивает тележку и вкатывает её в номер.

-Расставьте всё здесь, - я показываю на небольшой столик, который нужно сервировать. Он принимается за работу.

- Мне открыть вино, сэр?

- Нет, спасибо, я всё сделаю сам. Оставьте его в ведерке со льдом.

Он забирает свою двадцатку и уходит. Я открываю дверь спальни. Белла нервно смотрит на меня и делает шаг ко мне.

- Здесь безопасно, можешь выходить. Ты присоединишься ко мне за ужином?

Она немного краснеет… как можно быть такой застенчивой? Меньше часа назад мы занимались любовью в душе. На мгновение я отвлекаюсь, вспоминая, как её ноги обхватывали мою талию, пока я прижимал её к стене.

Она идет за мной в гостиную. Садясь на жесткий стул, она немного морщится, и я понимаю, что это моя вина. Черт… Ей больно.

- Ты в порядке?

Она кивает и улыбается, ничего не говоря в ответ.

- Что мы будем есть? – застенчиво спрашивает она.

Я пожимаю плечами.

- Давай посмотрим, что для нас приготовили.

Я снимаю небольшую крышку-купол, под ней картофель фри. Я снимаю следующий купол… гребешки с чоризо… прекрасно.

- Давай приступим… - я накладываю еду нам на тарелки.

Я приношу штопор и открываю «Sancerre».

- Вина?

- Да, пожалуйста, - улыбается она. Черт, она выглядит настолько великолепно. Её длинные влажные волосы спадают ей на плечи. Она выглядит хорошо оттраханной. Каллен, ты проделал отличную работу, поздравляю себя я. И тут же ругаюсь на себя, потому что нельзя быть таким самодовольным ублюдком.

Мы едим.

- Что ж, ты не можешь говорить о себе… но ты могла бы рассказать о своем детстве?

Она накалывает гребешок на вилку и хмурится.

- Думаю, хуже от этого не будет, - вслух размышляет она.

Она бесконечно притягательная и продолжает очаровывать меня, рассказывая о своем безрассудном детстве в Луизиане… безумном и свободном. Мое детство в Лондоне было совсем другим, но у нее не было никакого родительского контроля.

- А игра на виолончели?

- О, моя бабушка настояла на этом. Ей не нравилась скрипка и, конечно же, игра на скрипке каджунов (п.п. субэтническая группа в южной части Луизианы) никогда не выходила из моды, но ей хотелось, чтобы я была особенной.

Она пожимает плечами… она не замечает, как я ловлю каждое сказанное ей слово.

Она оживляется. Расслабляется. Не думаю, что когда-либо видел её такой, ну, кроме поездки на озеро. Мы заканчиваем с гребешками и переходим к стейку шатобриан с соусом беарнез, жареным картофелем и шпинатом, поданными в качестве основного блюда.

У нее зверский аппетит… как она может быть такой худенькой? Или у нее разыгрался аппетит после того, как мы вместе приняли душ?..

Я рассказываю ей о собаке, о том, что я хотел бы вернуться к родителям в Лондон. Она вздыхает и говорит, что завидует мне, потому что у меня есть питомец… ей никогда не разрешали заводить домашних животных. Я мимоходом интересуюсь, не купить ли мне ей щенка? Черт, я хочу купить для нее весь мир… Я рассказываю ей о родителях, сестрах, маленьком племяннике, которого я не видел больше девяти месяцев…

- Скучаешь по семье? – спрашивает она.

- Очень сильно.

- Тогда почему ты не ездишь домой чаще?

- Я задаю себе этот вопрос каждое утро… но не пойми меня неправильно… У меня замечательная жизнь, но люди иногда слишком многого ждут от меня. Понимаешь, я ненавижу разочаровывать. Уверен, однажды это случится, и я жду этого дня. Тогда я соберу чемоданы и отправлюсь домой.

Черт побери, зачем я рассказываю ей об этом дерьме? Но с ней так просто говорить. Не помню, когда я последний раз говорил вот так, без всякой голливудской ерунды… черт, это так здорово.

Мы добираемся до десерта, тарта «Татен», божественного яблочного пирога со сливками. Белла мотает головой.

- Нет, я больше не могу есть…

- А что если я покормлю тебя? – спрашиваю её я, протягивая вилку, на которую наколот кусочек пирога.

Её дыхание сбивается… кончик языка скользит по нижней губе. Она не отводит от меня глаз. Я наблюдаю за ней. Она наклоняется вперед, не переводя взгляда, приоткрывает сладкий ротик и обхватывает вилку губами… о, боже… как можно быть такой невинной и сексуальной одновременно? Я разливаю остатки вина. Я знаю, что алкоголь не может не подействовать на нее. Хммм… она сыта, но возможно, она еще немного выпьет и ответит на мои вопросы. С чего начать?

- Знаю, я не должен задавать никаких вопросов… но знаешь, если у тебя есть какие-то проблемы, я буду рад тебе помочь.

Мое предложение зависает между нами. Она снова хмурится.

- Эдвард, я ценю твое предложение, но, правда, ты ничего не можешь сделать, чтобы помочь мне. Могу я задать один вопрос?

Мы снова возвращаемся к старой технике уклонений от вопросов… она так хороша в этом.

- Конечно… что угодно.

- Твоей девушкой может быть любая в мире… почему я?

Я удивлен такому вопросу… почему она? А почему нет? Она красивая, забавная, застенчивая и неуклюжая… черт, как бы мне ответить, чтобы она правильно поняла. Она чертовски привлекательна… разве она не знает о том, насколько она привлекательна? Эти чертовы жители Нью-Йорка разве не замечают её? Я решаю ответить честно.

- Ты прекрасна, застенчива и загадочна… почему я не могу хотеть быть с тобой, Белла? Ты околдовала меня… Я могу задать тот же вопрос. Почему я, Белла?

Ха, Мэлори, ответь мне. Она краснеет и опускает взгляд на свои переплетенные пальцы.

- Эдвард, ты… ты… - она машет рукой в мою сторону, пытаясь объяснить. – Что тут еще сказать? Ты помог мне, когда я упала и рассекла лоб, ты очень злился… - она замолкает и неловко ёрзает на стуле, - на мужчину из соседнего номера. Обо мне давно никто не заботился.

Моё сердце сжимается от её слов. Она такая юная и хрупкая, чтобы быть одной в этом мире. Я хочу заботиться о ней… если она не скажет мне, что это неправильно. Она снова ерзает на стуле, а затем встает.

- Я должна идти.

Что?!! Ни за что.

- Ты должна идти? Я думал, ты не работаешь сегодня.

- Я не… но тебе нужно спать.

Черт, она хочет уйти.

- Я надеялся, что ты проведешь ночь со мной, - тихо говорю я. Мое сердце бешено бьется. Почему она хочет уйти?

В дверь стучат. Вот черт. Я иду к двери, смотрю в глазок. За дверью коллега Беллы. Я открываю дверь.

- Обслуживание номеров, сэр? – девушка спрашивает, нужно ли подготовить мой номер к ночи. Я пытаюсь подавить улыбку.

- Нет, спасибо, - отвечаю я и закрываю дверь.

Беллы нет в гостиной. Она в спальне, собирает свою одежду. Я не понимаю. Она сдалась мне, а теперь хочет уйти. В этом нет никакого смысла. Я стою в дверном проеме, наблюдая за ней.

- Мне бы правда хотелось, чтобы ты осталась, - говорю я. – Пожалуйста.

Я в отчаянии. Я думаю о том, что она может уйти и начинаю действовать. Я подхожу к ней и притягиваю в свои объятия.

- Не уходи, - выдыхаю я.

Она хмурится, словно не понимает, что я испытываю к ней… А что я испытываю к ней?

- Если я останусь… мы будем…? – она краснеет.

Так вот в чем дело. Вот почему она смущена.

- Нет, если ты этого не хочешь, то не будем.

- Нет, я хочу этого.

Она такая серьезная и нетерпеливая, я смотрю на нее и не могу не улыбаться… или я улыбаюсь тому, что она хочет остаться.

- Ты пытаешься наверстать упущенное? Мне начинает казаться, что тебе нравится только мое тело, - поддразниваю её я.

Она краснеет. Возможно, я угадал.

- Нет, я никогда не думала так… Я бы никогда…

Я не даю ей договорить. Я целую её.

- Я просто дразню тебя, Белла. Я тоже хочу заняться с тобой любовью, но если ты хочешь просто поспать, то это тоже замечательно… поспи со мной, пожалуйста.

Черт побери, мне всегда её мало. Я представляю, как я беру её на всех горизонтальных и вертикальных поверхностях этого номера… на диване, кофейном столике, мини-баре… Хм, мой член оживает. Ей все еще больно, Каллен, оставь её, не будь животным.

- Мне нужно позвонить, - бормочет она. Я отпускаю её из своих объятий. Она возвращается в гостиную. Кому, черт побери, она будет звонить? Я очень стараюсь не подслушивать… но это сильнее меня. Я слишком любопытен, когда дело касается этой женщины, а она слишком скрытна.

- Привет… это я. Я в 1114… нет, не сейчас, Эммет. Я знаю, что это было глупо… Мне жаль.

Кто такой Эммет, черт возьми? Кажется, она недовольна.

- Ну, позволь мне напомнить тебе, что последние шесть месяцев я так и жила…

Кажется, она очень злится.

- Хорошо, завтра утром… нет, не нужно… Я буду в порядке. Я кладу трубку.

Черт, я мчусь обратно в спальню и сажусь на краешек кровати, стараясь выглядеть безразлично, как будто не я минуту назад подслушивал чужой разговор…

Она возвращается в спальню. Она задумчива.

- Всё в порядке? – спрашиваю я.

Она рассеянно кивает и пристально смотрит на меня. Она улыбается. Я тяну к ней руки, она встает между моих ног, наклоняется и целует. Вот черт. Мои руки скользят под её халат, гладят мягкую нежную кожу.

- Люби меня, Эдвард, - шепчет она. – Заставь меня забыть.

Её голос как голос Сирены проникает под кожу, прямо к сердцу. Я стону, укладываю её на кровать, чтобы выполнить её желание.

***

Свернувшись калачиком, она спит рядом со мной, пока я изучаю потолок. Полночь. Какой необычный был день… она такая открытая, красивая, добрая, смелая… загадочная… чертовски милая… даже если не говорит мне, что не так… Я перекатываюсь на бок, чтобы рассмотреть её. Она такая крошечная. Её волосы воздушным каштановым облаком рассыпались по подушке, она едва заметно улыбается… да, ты удачливый засранец, Каллен. Что будет завтра? Останется ли она завтра на ночь? От одной лишь мысли о том, что она может не остаться, мне становится не по себе. Боже, она моя – что бы это ни значило. Внезапно во мне просыпается чувство собственничества, чего я никогда прежде не испытывал. Это чувство растет у меня в груди. Я физически чувствую его. Я думаю о том, что она работает здесь… будь она со мной, ей бы не пришлось работать… Черт побери, Каллен, куда приведут тебя эти мысли? У нее есть какой-то секрет, которым она не собирается с тобой делиться… а ты хочешь жить с ней? После одного дня, проведенного вместе? Держи себя в руках.

Она поворачивается ко мне.

- Эдвард, - шепчет она.

- Да, детка?

- Пожалуйста…

- Белла, черт возьми, ты не сможешь завтра ходить.

Она обнимает меня, её обнаженное тело прижимается к моему… проклятье… Каллен, достаточно… она целует мою грудь, затем поднимается выше, к горлу.

- Белла, пожалуйста… тебе, правда, будет больно… - стону я, когда она царапает меня зубами. Боже, эта девушка поразительно настойчива… Черт, я не могу снова заняться с ней любовью… или могу? Нет! Моя совесть не дремлет. Ладно, мы можем пойти по другому пути. Я обхватываю её лицо, мой язык исследует её рот. Как можно быть такой сладкой? Я прокладываю дорожку из поцелуев к её шее, затем к груди, лижу, посасываю… спускаюсь еще ниже.

- Эдвард, нет! – кричит она, когда понимает, что я собираюсь сделать. Она хватает меня за волосы, пытаясь остановить. Но я убираю её руки и прижимаю их к матрасу. Я не могу сдержать улыбки, и мои губы продолжают свое путешествие.

- Доверься мне, - шепчу я.

Я вдыхаю её пьянящий запах… Мой язык находит то, что искал… Боже, она так хороша на вкус. Она выгибается и громко стонет. Я продолжаю дразнить её. Я чувствую, что она готова кончить. Вот так, детка. Я беспощаден… Я продолжаю посасывать, покусывать, лизать. Она вскрикивает, кончая… Изумленный отчаянный вскрик. Я чувствую, как крылья вырастают у меня за спиной… Мне бы хотелось проникнуть в нее, но я воздерживаюсь от этого удовольствия… она, правда, не сможет завтра сидеть, если я так сделаю… Я поднимаюсь и притягиваю её в свои объятия. Она дрожит. Я долго целую её. Её вкус все еще у меня на языке…

- О, Эдвард… - выдыхает она, и я закапываюсь в изгиб её шеи, удерживая её…

 - Наверное, теперь тебе нужно поспать… спи, моя красавица Белла.

Думаю, я влюбился в тебя…

Она улыбается во сне. А я продолжаю обнимать её.
 

Друзья, в команде перевода пополнение! На форуме истории вас с комментариями и впечатлениями ждет самая внимательная и отзывчивая хозяюшка форума Ириша. Заглядывайте!