Глава 18

Я открываю дверь. Она сидит съежившись на каком-то чертовом стуле за столом. Я вхожу и вижу ее испуганные глаза. Она прикусывает нижнюю губу. Ее взгляд следит за каждым моим движением. Сажусь напротив нее. Не отрываю от нее глаз. Я не могу отвести от нее взгляда...

- Привет, я Эдвард Каллен, - представляюсь я. – Не думаю, что мы уже встречались.

Знаю, что веду себя как ублюдок, но ничего не могу поделать – я чертовски зол на нее.

Она вздрагивает, закрывает глаза и морщится, точно от боли.

- Изабелла Свон, - продолжаю я. – Не такое сложное имя, чтобы запомнить.

- Белла, - поправляет она, не обращая внимания на мое отвратительное настроение, и открывает глаза. Я усмехаюсь.

- Ты не в себе, - тихо говорит она. Спасибо, что напомнила.

- «Не в себе» - это как в американском варианте английского? То есть когда ты чертовски зол? – кричу я, хлопая рукой по столу.

Она вздрагивает от громкого звука и отскакивает от стола.

– Или «не в себе» - это как в британском варианте английского: когда ты сходишь с ума от беспокойства, сомнений и потери?

На последнем слове мой голос срывается. Черт, мы перешли к самой сути быстрее, чем я ожидал.

Дверь приоткрывается, и в проеме появляется белокурая взлохмаченная голова маршала Хейла. Для представителя закона он выглядит слишком небрежно.

- Белла, все в порядке? – медленно спрашивает маршал Хейл.

Она кивает. Он хмурится и смотрит на меня, и только после этого закрывает дверь. Да иди ты уже!

Я должен успокоиться.

- Ты даже не попрощалась со мной, - сквозь зубы выговариваю я.

- Мне жаль, - отвечает она, и я вижу слезы в её глазах. Черт-черт-черт. Мне трудно сдерживать гнев, но когда она плачет… я не знаю, что делать.

- Жаль, - презрительно повторяю я, потому что просто не могу справиться со своими эмоциями. – Белла, я с ума сходил. Я понятия не имел, что произошло. Ни звонка, ни записки – ничего.

Она краснеет, смотрит на руки и прикусывает губу.

- Черт возьми, Белла, - продолжаю я, - ты отдала мне свою девственность. Почему? Чтобы ты могла говорить: «Я трахнула Эдварда Каллена»? Я был для тебя чертовым трофеем? Этим я был для тебя?

Она выдыхает и снова вздрагивает.

- Нет, Эдвард, - впервые за две недели я слышу, как она произносит мое имя. – Я никогда так не думала. Пожалуйста, не сердись на меня.

Первые слезинки скатываются по её щекам.

- Тогда скажи мне, что это было? Ты даже своего имени мне не сказала, - шепчу я. Я не могу кричать на нее, когда она плачет, но глубоко внутри мне почти нравится, что ей тоже больно. Я изводил себя две недели. Чувствую себя полным засранцем и в очередной раз пытаюсь взять себя в руки.

- Пожалуйста, не надо так, Эдвард… я хотела этого… я никогда не думала, что в… Просто все так сложно… - бормочет она, глотая слова.

- У тебя появился другой? – спрашиваю я. Перед моими глазами возникает образ ублюдка с растрепанными волосами, который стоит за дверью. Вот почему он сразу мне не понравился. Он тоже хочет заполучить её. Теперь я понимаю, откуда эта забота. Мне хочется закричать, что она принадлежит мне.

Она вздрагивает, словно я ударил её.

- Нет, - мучительно выговаривает она. – Как ты можешь такое говорить? Я бы… - она замолкает и обхватывает голову руками.

Внезапно она выпрямляется и смотрит на меня.

- Что насчет тебя и Тани Денали? Я видела ваши фотографии с ужина, на который ты ходил, а потом вернулся в отель… ко мне.

Черт, она видела те фотографии. Я ерзаю на стуле.

- Это было в твоих интересах, Белла. Денали набросилась на меня, а потом сказала, что это была месть за то, что я вышвырнул её из номера. Она надеялась, что фотографии дойдут до тебя. Ты можешь верить во что угодно, но это правда... – я пытаюсь сделать так, чтобы мой голос звучал убедительно, и про себя молю её, чтобы она поверила.

Она качает головой и вздыхает.

- Почему ты здесь, Эдвард? – она смотрит на меня. Я вижу боль в её карих, наполненных слезами глазах. Черт, почему я здесь? Потому что я люблю тебя и полагаю, что хочу знать, почему ты не любишь меня. Как ты можешь просто сжечь мосты между нами? Я не могу сказать ей этого. Или могу?

- Мне нужно знать, - отвечаю я.

- Нужно знать что?

- Почему ты исчезла не попрощавшись?

- Мне не разрешили попрощаться.

- Прости… не разрешили попрощаться? – усмехаюсь я. – Что это значит? Мы что, в школе?

- Именно это и значит. На протяжении последних семи месяцев я должна была делать все, что говорят те двое мужчин за дверью, не подвергая сомнению ни одно их требование.

Что, черт возьми, это значит?

- Если они говорят «беги», то я бегу, «прыгай», то я лишь спрашиваю, как высоко надо прыгнуть. Если они говорят, что мы уезжаем прямо сейчас, то мы уезжаем прямо сейчас. Если они говорят, что нельзя ни с кем связываться, потому что это опасно для меня и для того, с кем я хочу связаться… то я не пытаюсь связаться с этим человеком. Это единственный способ остаться живой для меня и людей, о которых я забочусь. - На последних словах её голос срывается. Она сглатывает. – Вот ответ на твой вопрос.

Она поднимает голову и смотрит на меня.

Она прекрасна как никогда. В этот момент истины она, наконец, позволяет мне взглянуть на свою жизнь. Черт, до меня только начинает доходить, через что она прошла. И этот непосильный путь она прошла одна. Черт возьми, Каллен. Ты эгоистичный придурок, ты ни о ком, кроме как о себе, не думаешь. И в этот короткий миг застилавшая взор пелена пала. Я увидел красивую храбрую девушку, сидящую перед самовлюбленным эгоистом, которому в последние пару лет все выносили на блюдечке с голубой каемочкой. Черт… Я чувствую стыд, ужасную темную ненависть к себе… и стыд.

Она смотрит на меня. Я не могу найти ни одного подходящего слова. Я слишком поздно все понял.

- Прости меня, - шепчу я… это лучшее, что я могу сказать.

- И ты меня, - отвечает она.

- Тебе не за что извиняться…

- Я извиняюсь за то, что не смогла объяснить тебе… вовремя. Я рада, что этот день настал.

Она смотрит на свои руки.

Черт-черт-черт… так все и должно быть… конец… проклятье. Я чувствую себя так, словно падаю в бездонную пропасть. Я люблю её и не хочу терять. Спасай ситуацию, Каллен, сделать хоть что-нибудь… попробуй открыться.

- Я скучаю по тебе, - шепчу я.

- Я тоже, - выдыхает она.

Черт, пан или пропал. Я говорю три слова, которые никому не говорил в своей жизни (кроме как в чертовых фильмах).

- Я люблю тебя.

Она делает небольшой вдох.

- Я тоже, - шепчет она.

Доли секунды мы смотрим друг на друга, а затем я встаю, беру ее на руки и целую. Ее пальцы путаются в моих волосах, она целует меня так, словно от этого поцелуя зависит вся ее жизнь. Я думаю лишь о том, что не заслуживаю ее. Я хочу прижать ее к стене в этом кабинете и войти в нее, но я разрываю поцелуй и смотрю в карие глаза.

- Я так сильно скучал по тебе и очень переживал, - я снова быстро целую ее. – Изабелла… красивое имя. Оно мне нравится больше, чем Кристабель. Оно действительно подходит тебе.

Я прикасаюсь к ее щеке. Она обвивает мою шею руками и кладет голову мне на грудь, туда, где бьется сердце. Мы просто стоим там, умиротворенные и влюбленные, тепло распространяется по моему телу… но я был в шаге от того, чтобы потерять ее.

- Что теперь? – спрашиваю я.

Она пожимает плечами.

- Я вроде как должна остаться здесь, - отвечает она с улыбкой и смотрит на меня. Я улыбаюсь и прижимаю ее крепче.

- Сегодня ночью мне нужно вернуться в Лас-Вегас.

Она кивает.

- Знаю. Впервые в жизни я попросила Эммета и Джаспера купить мне «желтую» прессу, где пишут о звездах, чтобы узнать, где ты.

- Белла, никогда не верь тому, что там прочитаешь. Умоляю.

В дверь стучат. Неохотно я отстраняюсь от нее. Хейл открывает дверь.

- Две минуты, - бросает она ему. Маленькая мисс Дерзость не дремлет.

Он впивается в меня взглядом и только после этого закрывает дверь.

- Мне нужно иметь возможность связаться с тобой.

- У меня нет телефона.

- Почему?

- Потому что их легко отследить.

- О, я могу дать тебе свой номер. Пожалуйста, прошу, позвони мне.

Она кивает и тянется к маленькой сумочке под столом, из которой достает ручку и бумажку. Я записываю свой номер телефона.

- Пожалуйста, позвони или напиши сообщение. Я не усну, пока ты не напишешь или не позвонишь.

Белла улыбается.

- Хорошо, - отвечает она.

Это такой горько-сладкий момент. Я наговорил кучу ужасных вещей этой милой девушке, но она меня простила. Она открывает дверь, и я наклоняюсь, чтобы быстро поцеловать ее в лоб.

- Удачи. Если тебе что-то нужно, я имею в виду все что угодно, дай мне знать. Позвони.

Она кивает, а затем обращается к Эммету, который стоит рядом с встревоженным адвокатом защиты, который пялится на меня.

- Эммет, ты можешь незаметно вывести его из здания, пожалуйста?

- Никаких проблем, Белла, - Эммет улыбается ей. Черт, она и из него вьет веревки.

- До встречи, Эдвард, - она застенчиво улыбается. Я расплываюсь в улыбке, и она краснеет. Затем я иду за Эмметом по коридору.

Черт. Она меня любит… и внутри я танцую.