Эпилог: Письма

 «Мой дорогой Эдвард,

я даже не знаю, с чего начать. Я прочитала твое последнее письмо в нашу годовщину, и хотя я много раз пыталась изложить свои мысли и чувства на бумаге, никогда не могла заставить себя сделать это. И вот теперь я сижу здесь, в первый день нового года, и  все еще не знаю, с чего мне начать это письмо: с конца или с начала.

 Я до сих пор не сказала Эй Джею всего. Я едва могу написать это для себя, а ведь прошло уже несколько лет.

 Но время пришло.

 Есть несколько вещей, которые я не делала с того дня. Вещи, которые я не уверена, что смогу когда-либо сделать снова.

Например, мне понадобилось шесть месяцев, чтобы снова спасть в нашей кровати, и то, только после того, как Эсме купила мне новый матрац, новое постельное белье и освежила краску на стенах. Но даже после всего этого, я все еще не могу стоять в дверях нашей спальни и не представлять тебя и Эй Джея, дремлющих тем полуднем. Эй Джей держал свою маленькую руку на твоей груди, вы оба лежали лицом друг к другу. Это напомнило мне то время, когда ты младенцем держал его, и вы засыпали на диване вместе, выглядя при этом таким умиротворенным. 

Я, возможно, не сказала Эй Джею конкретных деталей, но временами я думаю, что он знает. Он больше никогда не отдыхает днем после школы, и как только я вернулась назад в нашу спальню, он редко забирался в мою кровать, чтобы свернуться клубочком.

 Я не готовила домашние тако с того вечера. Спустя время, Эй Джей перестал спрашивать о них; сейчас он предпочитает энчиладос.

 В течение нескольких месяцев, приходя будить Эй Джея в школу, я начинала паниковать. Я чувствовала, как будто снова стою у кровати в нашей спальне…

Знаешь, раньше я любила смотреть, как вы двое спите. В тот день я звала тебя спуститься вниз к обеду, а когда ты не ответил, пришла разбудить вас обоих. Эй Джей проснулся первым, но ты не шевелился и… я поняла. 

Я просто поняла.

 Самой трудной вещью, которую мне когда-либо приходилось делать, было держать себя в руках перед нашим сыном. Я дала ему десяток хозяйственных поручений, чтобы отвлечь и держать подальше от нашей спальни.

 Я позвонила "911", твоим и своим родителям. Папа, должно быть, позвонил Джейми, потому он приехал первым.

 Я не позволяла никому обнять или успокоить себя. В тот момент, если бы кто-нибудь дотронулся до меня, я бы рассыпалась на миллион кусочков. Я почти не плакала, не потому, что не хотела и не потому, что не нуждалась. Настоящие слезы и рыдания пришли позже.

 Джейми был посланцем небес. Я всегда буду благодарна ему за то, что он держал Эй Джея занятым и как мог ограждал его от того, что происходило. У меня есть несколько воспоминаний о той ночи, которых наш сын не помнит, и я этому рада.

 Я почти сломалась, когда наш сын попросил тебя прочитать ему сказку на ночь, осознавая, что ты никогда больше это не сделаешь. 

Больше никогда.

 Он знал, что что-то произошло, он не выспрашивал и не умолял. Он просто заполз ко мне на колени и, когда я сказала: «Не сегодня, милый»,  попросил Джейми почитать нам обоим. Я держалась за сына, как за спасательный круг и он гладил мою руку, пока не уснул.

 И вот тогда меня накрыло волной осознания произошедшего. Никто из нас больше никогда не уснет в твоих объятиях. Мы не услышим твой голос… и не возьмем тебя за руку.

Я осталась в спальне Эй Джея, почесывая его голову и позволяя моим теплым слезам падать на его пижамку, пытаясь отсрочить неизбежное.

 Когда я сейчас вспоминаю тот вечер, то вижу его окончание, словно  неестественное старое немое кино. Я могу представить Джейми, стоящего в дверях нашей спальни, и его выражение лица, отражающее мои собственные эмоции.

 Неверие и отрицание.

 Безжалостные вопросы продолжали циркулировать в моей голове: «Куда ты действительно ушел? Что на самом деле произошло? Была ли я сама по себе прямо сейчас?»

 Я вспоминаю дверь, открывающуюся снова и снова: сначала для моих родителей, твоих родителей, парамедиков и, в конце концов, коронера.

  Некоторые вещи я заблокировала, но не лицо твоей матери. Она была так глубоко погружена в горе; это ранило – быть свидетелем этого. Я представила, что вероятно выглядела бы так же, если что-нибудь произошло с Эй Джеем.

 Я действительно не помню все детали следующих дней. Я только знаю, что Джейми позаботился о большинстве из них.

На протяжении последних нескольких лет бывали моменты, когда я чувствовала себя по-настоящему одинокой. Мне нужно было принимать решения одной, без тебя, но все это было не так сложно, как рассказ нашему маленькому мальчику, что тебя больше нет.

 Если Эй Джей и считал странным, то что Нана с Джейми завтракают в нашем доме, то нечем не выразил свою тревогу. Я пыталась хоть как-то закалить себя для новости, которую собиралась рассказать, и, возможно, именно в тот момент я впервые ощутила твое присутствие. Иногда мне интересно, чувствует ли его Эй Джей? Ведь тем утром,  прежде чем мне представился шанс все объяснить ему, наш сын удивил меня. И это было не в последний раз.

 Сквозь набитый хлопьями рот, он выдал: «Папочка на небесах, правда?»

 Нана, Джейми и я остолбенели. 

Он был таким храбрым и таким сильным. Наш сын продолжал говаривать, объясняя, как ты рассказал ему все о своем мозговом заболевании и о том, что однажды оно может забрать тебя на небеса, оставляя меня грустной. Ты сказал Эй Джею, что с этого момента его обязанность станет делать меня счастливой и напоминать, что папочка на небесах наблюдает за нами.

 Затем мы нашли твои письма. Следующие пять лет мы будем открывать их в дни рождения и годовщины.

 Думаю, я задолжала тебе извинение. В тот первый год мои эмоции были в полном беспорядке. Я так злилась на тебя, предполагая, что ты знал, что это может произойти, несмотря на то, что доктора говорили мне. Я думала, что ты скрыл от меня правду. Я знала, что у тебя бывали головные боли, но я не думала, что мы были настолько близко к концу.

 Твои письма заставили меня понять, что я напрасно злилась. Мы обещали друг другу жить, приобретать опыт, находить радость, надежду и любовь во всем, что делали. Я прочитала письма сотни раз. Я перечитала твои дневники, и  благодарна за все, что ты оставил позади, чтобы помочь мне справиться. 

Я все еще благоговею перед тобой. Как ты это делаешь? Даже после смерти, ты защищаешь меня и заботишься обо мне. 

Наш сын… он делает в точности так, как ты его проинструктировал, поддерживая меня счастливой и приземленной. Он – чудесный маленький мужчина. Он становится таким взволнованным каждый раз, когда читает одно из твоих писем.

 В первый день нового года мы отправляемся на наш причал на реке, как мы всегда делали. Нам нравится читать твои письма там. Эй Джей рассказывает мне обо всех надеждах и мечтах, которые ты написал для него. Я потеряла счет, сколько раз он отвечал на твои письма за последние годы. И каждый раз, когда мы приходим на наш причал, и он складывает записки в форме кораблика и посылает их вниз по течению Чаттанучи.

 Начало этого года будет горьким, зная, что больше я не получу на день рождения или годовщину письмо от тебя. Я навсегда запомню твои последние строчки ко мне: «Я мог бы написать и дальше, но в определенный момент слова становятся неважны. Важно, чтобы ты продолжала жить и помнить. Просто живи дальше. Для меня».

 Так что я думаю, это мое прощание. Я постараюсь двигаться вперед, как ты и просил, но знай, что это довольно трудный поступок, чтобы ему следовать.

 Я по-настоящему счастлива зная, что Эй Джей будет и дальше получать твои письма.  Твой отец говорит, что есть еще десятки для всех его основных этапов жизни. Я уверена, Эй Джей превзойдет все твои ожидания. Ты будешь так гордиться, но я позволю тебе увидеть все самому. Он только что отметил свой первый двухзначный день рождения и у него есть так много, что сказать… тебе.

Белла»

***

  «Дорогой папочка,

я так сильно по тебе скучаю. Здесь сейчас вся семья, но не ты. Это заставляет меня грустить. Мамочка сказала, что я должен написать тебе и рассказать о моих чувствах. Это странно. Я не знаю, что сказать. Мамочка говорит, я должен рассказать тебе, за что благодарен в этот Дня Благодарения и вообще. Миссис Стрикланд заставила нас сделать то же самое в школе.

Я благодарен за: бейсбол, дедушку, дядю Джейми, мамочкины печенья, моего лучшего друга Маркуса, мой Х-бокс, и за то, что мне исполнилось десять лет.

 Искренне твой, Эй Джей»

***

 «Дорогой папа, 

мне скучно. Мама отправила меня в мою комнату, и забрала мой Х-бокс и телевизор. Я ударил этого мальчика в моем классе за то, что он смеялся надо мной, что у меня нет отца. Мама говорит, что я не могу бить людей, потому что я уже почти в старшей школе и должен знать, как себя вести. Но я просто сделал то, что дядя Джейми сказал мне сделать. Я могу слышать, как мама вопит на него прямо сейчас. Она действительно в ярости.

Искренне твой, Эй Джей»

***

 «Папа,

мне он не нравится. Джейми говорит, что я должен по-взрослому отнестись к этому, но мне все равно не нравится этот парень. Мама пригласила его пойти с нами в боулинг, так что я смог с ним познакомиться. Мне это не понравилось. Он все время пытался показать мне, как держать шар и отпускать его. Мне не нужна его помощь! А еще он пытался задобрить меня, играя со мной в аркадные игры.

 Этот тупица (который имеет свой собственный мяч для боулинга!) твердил: «Тебе понравится старшая школа, приятель. Ты сможешь играть в футбол как я».

 Во-первых, я не его приятель. И во-вторых, что он может знать…

 И меня не трогает, насколько сильно он пытается, я не буду любить его.

 Плюс ко всему, то, как он смотрит на маму, просто мерзко. Она МОЯ мама, и он ее не получит!

 Эй Джей»

***  

 «Папа,

мы выиграли нашу первую игру в сезоне. Тренер сказал, что у меня лучший бросок, который он видел больше, чем за двадцать лет. Он посмотрит, сможет ли получить разрешение на новичка, чтобы играть в университетской команде. Ты можешь в это поверить? Нана Эсме расплакалась, когда я сказал ей об этом. Она такая девчонка. Она разбирала некоторые старые вещи и отдала мне одну из твоих перчаток. На ней вышиты твои инициалы: Э.К. Когда я увидел это, то сказал маме, что больше не хочу быть Эй Джеем. Я хочу называться Эдвардом, как ты. У мамы глаза были на мокром месте. Девчонки!

 Я скучаю по тебе.

 Эдвард.

P.S. Он мне все еще не нравится»

***

 «Папа,

мне немного некомфортно рассказывать тебе об этом, но я не могу сказать маме и я не хочу, чтобы дядя Джейми потешался надо мной. Он может быть крутым и все такое, но он не ты. Мама сказала, что его послужной список с женщинами не очень хорош. И я определенно не хочу разговаривать с ним.

 Мне действительно нравится одна девушка. Ее зовут Анжела. Мы вместе посещаем занятия по испанскому. Ее семья из Пуэрто-Рико, так что на самом деле ей не очень и нужны эти занятия. Мне нравится слушать, как она разговаривает. У нее симпатичный небольшой акцент и очень хорошенькая улыбка. Мы много разговариваем… по телефону, в основном после занятий бейсболом. Ей нравится бейсбол, и она даже его понимает! Она приходит на мои игры, и иногда я могу слышать ее вопли с трибун. Она такая симпатичная и она мне действительно нравится.

 Мы пока не делаем ничего такого уж серьезного, просто обнимаемся… целуемся и прочее. Но, с каждым раз, когда мы остаемся наедине, мы продвигаемся чуть дальше. Все идет к этому, понимаешь? 

Несколько месяцев назад я получил права (п.п.: значит Эй Джею семнадцать лет), и теперь мы можем заниматься этим в моей машине. Вот только я не знаю, как поступить. Должен ли я позволить и дальше прогрессировать нашим отношениям и просто посмотреть, куда это приведет или должен подождать? Не то чтобы я хотел ждать, но я буду уважать желание Анжелы. 

 Не уверен, что знаю, что делать, если мы не захотим ждать больше. Я имею в виду, я знаю, как это делать… я просто в растерянности, понимаешь?

 Мои друзья – полные придурки, когда дело касается этой темы. Они все хвастаются, но я знаю, что фактически половина того, что они говорят, придумана. Я просто не думаю, что они очень почтительны с девушками. Мама и Нана надерут мне задницу, если я буду говорить о девушках так, как они это делают. И, конечно же, они могут надрать мне задницу, если узнают, что я хочу сделать с Анжелой.

 Я хотел бы, чтобы ты был здесь, чтобы я действительно мог поговорить с тобой насчет этого. Слава Богу, мама больше не читает этот дневник.

 С любовью,

Эдвард»

***

 «Папа,

я только что нашел этот дневник, пакуя свои вещи. Поверить не могу, что прошло больше двух лет с тех пор, как я последний раз писал в нем. Я был загружен школой и бейсболом. Ты должен знать, что я получил бейсбольную стипендию в Технологический университет Джорджии, но у них нет предварительной медицинской программы, поэтому я вернулся назад.

 Дядя Джейми вылил на меня тонну дерьма по этому поводу. Он сказал, что я не должен был упустить возможность стать профессионалом. Дедушка Чарли согласился с ним, но они просто не понимают. Я люблю бейсбол, мне это действительно нравится. Но я хочу изучать мозг. Я хочу найти пути спасения людей… как ты. Я так и сказал в своей выпускной речи.

 Бабушка Рене говорила им оставить меня в покое, она сказала, что была горда, когда я поступил в твою альма матер, «Эмори». Нана Эсми и папа Карлайл пригласили нас на ужин, когда я получил свое письмо о зачислении. Мы были удивлены, потому что они не очень любят покидать свой дом. Мама сказала, что со старыми людьми иногда так случается. Хотя, это было удивительно, нас было около пятидесяти, или около того, человек в ресторане.

 Даже Виктория пришла. Она – дяди Джеймина подружка месяца, хотя продержалась она подольше, чем предыдущие. Дядя Джаспер и тетя Элис были с Люси и Марией. Трудно поверить, что мои кузины уже на пороге старшей школы. Я еще помню, как устраивал с ними поросячьи бега, когда они были маленькими.

Вероятно, мне стоит закончить с упаковкой вещей. Можно подумать, я собираюсь уезжать из страны – если судить по маминой реакции, когда я сказал ей, что у меня есть собственное жилье. Я просто снял комнату недалеко от кампуса.

Она будет в порядке. У нее есть он. Я – не самый большой его фанат, но он хорошо заботится о маме. И все же, он – не ты.

До следующего раза… когда бы он не случился.

Эдвард»

***

«Папа,

поверить не могу, что нашел это; он лежал сверху пыльной коробки на чердаке. Я укладывал старье на выброс, чтобы освободить место для вещей в детской, а, увидев этот дневник,  остановился и отправился в путешествие в долину воспоминаний.

Десять лет! Ух ты! Так много случилось. Я выпустился из медицинской школы «Эмори» два года назад. Я работаю на постоянной основе в «Грейди». Конечно дежурства выматывают, но они позволяют мне работать в исследовательской лаборатории, даже если я пока еще не врач. Просто потрясающе, как далеко мы ушли с медицинской точки зрения, но мы все еще на расстоянии миров от действительно понимания мозга. Хотя я думаю сделать прорыв.

Я женился чуть больше года назад. Эмили потрясающая. Она тоже доктор, но она планирует специализироваться в педиатрии. Это подходит ей. Смотреть на нее, когда она окружена детьми, просто захватывающе. Беременность тоже ей идет. Хотя, я никогда не мог представить, что она может выглядеть более красивой, чем она была в день нашей свадьбы.

Мы провели церемонию в Пьедмонт Парк. Эмили не хотела чего-то причудливого, только простая свадебная церемония с нашими близкими друзьями и семьями. Сразу после заката мы выпустили небесные фонарики для тебя, дедушка Чарли, папы Карлайла и бабушки Рене. Последние несколько лет были тяжелыми, мы потеряли так много членов нашей семьи. Это была идея Эмили почтить их память и тебя. Я думаю, нана Эсме была больше влюблена в нее, чем я в тот день.

Я должен быть честным, пап. Я чертовски боюсь становиться отцом. Я до сих пор иногда чувствую себя ребенком. Раз в неделю мы обедаем всей семьей, и хотя я взрослый мужчина, я все еще позволяю маме баловать и заботиться обо мне, когда мы у нее дома.

Говоря о маме, она восхищена перспективой стать бабушкой. Она предложила переехать к нам, чтобы она смогла присматривать за ребенком, пока мы с Эмили будем на работе.

Ненавижу, что ты не здесь, чтобы быть свидетелем этого. Я хотелось бы, чтобы ты увидел улыбку Эмили, или услышал мамин смех, или услышал дикие истории дяди Джейми о его «славных деньках» (он такой раздражительный пенсионер!). Мне нравится думать, что у тебя есть лучший вид оттуда, где ты есть. Это то, что я в любом случае говорю себе.

Я люблю тебя.

Эдвард (будущий отец в скором времени)»

***

«Папа,

откуда мне начать? Прямо сейчас в моей голове так много всего.

Моя последняя запись в этом дневнике была чуть более пяти лет назад, как раз перед рождением Энтони. Мой сын выглядит таким похожим на нас. Я рассматривал детские фотографии, и это поразительно, насколько мы оба походим на тебя.   Гены Калленов сильны!

Мы с Эмили решили, что пока достаточно одного ребенка. Нам обоим необходимо время, чтобы закончить наше обучение и сосредоточиться на наших карьерах. Эмили присоединилась к уже существующей практике, хотя она надеется однажды открыть свою собственную. Я получил исследовательскую стипендию через «Грейди». Мы работаем рядом с «Эмори». Мне хотелось бы сказать, что мы делаем поразительные прорывы, но это будет ложью. Я думаю, мы обнаружили так много вопросов, как и ответов, когда речь идет о функции мозга, отображении, и как это влияет на здоровье человека и его поведение. Бог хорошенько «развлекся», когда создавал мозг. Такой сложный. Такой тяжелый для понимания. И, в то же время, такой величественный и внушающий благоговение. Хотя, это по-прежнему моя жизненная миссия – найти средство для лечения астроцитом. И я его найду… когда-нибудь.

Возможно, я должен извиниться за резкие слова, но это просто, как я чувствую себя в этот момент. 

Я не справляюсь, пап. С тех пор, как мама… впрочем, ты знаешь. 

Так что Эмили практически заставила меня сесть и написать, когда она нашла этот дневник на нашей книжной полке.

Я до сих пор не готов говорит об этом, так что это моя последняя запись… по крайней мере, в этом конкретном дневнике.

Просто знай, что мы здоровы, и, на самом деле, счастливы.

Я скучаю по тебе и люблю тебя.

Эдвард. 

P.S. Скажи маме, что по ней я тоже скучаю, и тоже люблю ее. Я знаю, что сейчас она там, где и должна быть. Рядом с тобой».

КОНЕЦ