Беззаветно. Глава 14. Я не позволю тебе уйти. Часть 3

Поздравляем всех с прошедшими праздниками! Надеемся, что 2014 год для каждого из вас начался отлично, и что он подарит всем исполнение заветных мечт!!!

И простите за задержку...

Незаметно для себя самой, вместо того, чтобы поехать к себе, я оказалась у дома своих родителей.

Я сидела в машине с работающим двигателем на подъездной дорожке, позволяя мириадам сценариев «что, если» проноситься в моей голове.

Погруженная в свои мысли, я не заметила, что кто-то подошел к машине, и подпрыгнула от неожиданности, когда в пассажирское стекло постучали. Это был мой отец.

Я разблокировала машину. Он сел на сиденье рядом со мной, захлопнув за собой дверь.

Мы оба сидели и молчали, пытаясь оценить состояние друг друга по выражению лица. Хотя я не плакала, уверена, что мой отец знал, что что-то не так. Он был шерифом полиции, и прочитать человека для него не составляло труда.

Я откинула голову на подголовник и закрыла глаза, по-прежнему не нарушая тишины.

- Это связано с Эдвардом? – наконец спросил мой отец.

- Откуда ты знаешь? – поинтересовалась я, не открывая глаз.

- Я твой отец, Изабелла. Это моя работа знать такие вещи, - рассмеялся он. - Кстати, к нам заезжал Джеймс

Я повернула голову к нему.

- О, правда?

- Да. - Кивнул отец. – Он завозил кое-что для негласного аукциона, который проводит Благотворительный фонд шерифов. Я как раз готовил чили и пригласил его остаться на ужин.

- Прости. Я знаю, что это я должна была завезти их. Я забыла. У меня столько всего в голове.

- Это он и сказал.

- Что именно он сказал?

- А ты как думаешь? – отец задал встречный вопрос. Ох, уж эти коповские штучки. Не говорить ничего лишнего и заставить тебя рассказать все самому. Я привыкла к этому с детства, но это чертовски раздражало.

- Он сказал тебе, что Эдвард проходит курс лечения в Эмори? Его родители тоже здесь.

- Да, он сказал. Твоя мать звонила Эсми и спрашивала, может ли она чем-то помочь. Ну, ты знаешь: принести еду, оказать поддержку и все в этом духе.

- Правда? – удивилась я. – Я не знала об этом.

- Конечно, дорогая, у тебя же столько всего в голове.

- Если бы ты только знал, папа, - практически на выдохе прошептала я.

- Пойдем в дом. - Он похлопал меня по коленке и потянул за ручку двери. – Тебе придется помочь мне съесть яблочный пирог.

- Только не говори мне, что его испекла мама!

- Я не скажу ей, что ты спросила об этом, если зайдешь в дом.

- Ты не сделаешь этого. - Прищурилась я на него.

Он поднял одну бровь.

- Хорошо, замечательно. Хоть мороженое я получу?

- Конечно, а теперь пошли!

Я сидела в кухне за барной стойкой, пока мой отец наливал кофе и раскладывал по тарелкам десерт. Я отказалась от чашки кофе, но он придвинул мне кусок пирога с большим шариком мороженого и сел напротив меня.

- Ты не ответил мне. Это мама приготовила? – спросила я, вонзая вилку в пирог.

Посмеиваясь, с полным ртом он произнес «нет» и весело покачал головой.

Я рассмеялась и положила кусочек в рот.

- Не хочешь рассказать мне, что у тебя на уме?

С чего же начать-то?

- Я не знаю, пап. Я уже сказала тебе. Как ты знаешь от Джейми, Эдвард находится в больнице, и я навещаю его каждый день. - Я сделала паузу, чтобы оценить реакцию отца – он был весь во внимании.

- Это так странно, что он вернулся ко мне. Но, по правде, мы не вместе. Вышло все так неправильно. Он просто вернулся… но мы не… - Я взмахнула руками в воздухе словно это помогло бы мне лучше выразить свою мысль. Очевидно, что привычка Эдварда жестикулировать въелась и мне под кожу.

Мой отец проглотил кусок своего пирога и сделал глоток кофе.

- Каждый день? И как, это помогает вам разобраться в сложившейся ситуации?

Я пожала плечами, гоняя вилкой свой кусок пирога по тарелке.

- Поначалу присутствовала некоторая неловкость, но я не могла не навещать его. Мы начали разговаривать на следующий день после презентации книги.

- И он приехал сюда из-за тебя или чтобы пройти лечение?

- Думаю, что оба утверждения справедливы. Он приехал, чтобы попробовать новый вид лечения, хотя, по его словам, он все равно собирался позвонить мне.

- О чем он хотел поговорить?

- О том, почему ушел.

Глаза Чарли стали шире от удивления, ведь он прекрасно помнил, что сказал мне Эдвард год назад. Я просто не люблю тебя так, как муж должен любить свою жену.

- Он сказал, что ушел, чтобы я не видела, как он умирает. Ты можешь в это поверить?

- А он умирает?

- Он так думал, но этот новый вид лечения вселил в него надежду. Когда я навещаю его, кажется, что он в порядке; хотя сегодня у него был не самый лучший день. Но, пап, кто так делает? Кто оставляет своих супругов, потому что считает, что умирает?

- Очевидно, Эдвард так поступил.

- Да уж… - Я не закончила свою мысль, не будучи уверенной в том, что я на самом деле хотела сказать.

- Беллз, он не первый мужчина, который чувствует, что ему необходимо защитить свою семью от горя и боли любым доступным способом. Некоторые из тех, кто состоит на службе, вынуждены принимать плохие решения, потому что не желают, чтобы их жены остались вдовами или же они просто отдаляются от них из-за своей работы. Некоторые мужчины вообще не женятся по причине слишком высоких рисков. Думаю, что это слабое оправдание, но я видел такое раньше, - сказав это, он сделал паузу, чтобы смысл его слов дошел до меня.

- Ты бы никогда не поступил так с мамой.

- Но у меня никогда и не было опухоли мозга, и мне не приходилось принимать лекарства, которые бы влияли на весь мой организм и способность принимать адекватные решения. Думаю, ты должна принимать это во внимание, милая.

- Ты прав, - сказала я, ковыряясь вилкой в пироге.

- И что это значит?

- Это значит очень многое, - ответила я, тяжело вздыхая. – Это означает, что я растеряна. Последние три недели были просто замечательными… ну, если так можно выразиться. Когда я прихожу к нему, мы разговариваем, смотрим телевизор, и, если не обращать внимания, что мы в больнице, то я легко могу представить, как мы сидим на диване в нашей гостиной и смотрим любимые шоу-программы.

Мы даже играем в Scrabble, и он по-прежнему легко меня обыгрывает. – Я улыбнулась. У Эдварда всегда присутствовал азарт, и он никогда не позволял мне выиграть. Это раздражало меня, ведь я была писательницей, и слова - это мой хлеб. – Но самое лучшее – это наши прогулки в парке. При больнице разбит парк для пациентов. Ну, ты знаешь, со всякими водопадиками и клумбами с цветами, чтобы дать возможность забыть, что находишься в больнице. И мы гуляем по его дорожкам, беседуя обо всем на свете: политике, кино, книгах. У меня такое ощущение, что я получила назад своего лучшего друга.

Но при этом меня не покидает какая-то скрытая напряженность. Я думаю, что он чувствует себя виноватым – и он должен – за то, как он поступил с нами. И мне кажется, что все это происходит не в реальности, словно я могу проснуться в любой момент и окажется, что он снова ушел.

- Изабелла? – Голос моего отца был твердым, но взгляд оставался нежным. - Ты все еще любишь его?

- Беззаветно, - не колеблясь, ответила я.

- Ты можешь простить его за то, что он сделал? Простить ему все то, что он наговорил?

- Я хочу этого. Я понимаю, почему он так поступил, но он тоже должен понять, что так делать нельзя. Он не может принимать решения за меня и лишать меня шанса быть рядом с ним. Мы были женаты и то, что он натворил – ужасно. Глупо. Жестоко. Просто нелепая попытка защитить.

- Ты уже обсуждала это с ним? Дала ему понять, что его поведение было неприемлемо?

- Не совсем. Он рассказывает, отвечает на мои вопросы, но по-настоящему мы не разговаривали.

- Детка, тогда как ты хочешь двигаться дальше и перерасти это? Тебе придется общаться с ним.

- Я знаю. Пап?

- Да? – Склонил он голову на бок.

- Что ты думаешь обо всем этом? У тебя, наверняка, есть свое мнение.

- О, да, дорогая, у меня оно есть, но это касается, прежде всего, тебя самой и того, что хочешь ты, а не моих чувств по этому поводу. Я совру, если скажу, что мне не хотелось свернуть Эдварду шею, или что не представлял, как возьму его за грудки и выскажу все, что думаю. Его взгляды на то, что значит защищать и что значит быть мужчиной, требуют серьезного пересмотра. Но, в то же время, как мужчина, я его понимаю. Он хотел защитить тебя, и даже не смотря на то, что он выбрал неправильные методы, я вижу это.

- Эсми сказала то же самое.

Он пожал плечами.

- Думаю, что это понимание приходит, когда становишься родителем. И ты поймешь это в один прекрасный день. - Подмигнув мне, он поднялся, чтобы налить себе еще одну чашку кофе.

- Этот прекрасный день не так уж и далеко, - пробормотала я.

- Что ты сказала? – Он вернулся и снова сел напротив меня.

- Так ты не будешь против, если у нас с Эдвардом все наладится? – спросила я, проигнорировав его вопрос.

- Конечно, нет! Мое единственное желание, малышка, чтобы ты была счастлива. Это не значит, что я не переживаю, но я доверяю тебе и хочу для тебя всего самого лучшего, и, по моему мнению, Эдвард и есть твое лучшее.

- Правда?

- Правда, - кивнул он. – Я видел, что между вами двумя существовало еще до его болезни, и как сильно он любил тебя, как трепетно относился к тебе. И, судя по тому, что ты рассказала, он по-прежнему заботиться о твоем благополучии. Все, что вам двоим надо сделать, так это поговорить и разработать план на будущее, каким бы оно ни было.

- Все не так просто.

- Просто никогда не бывает.

- Я беременна, - вырвалось у меня.

По лицу моего отца пролетели множество эмоций, прежде чем там обосновалась улыбка.

- Это случилось в Далласе, сумасшедшая ночь, и...

Он поднял руку, останавливая мой поток слов.

– Думаю, я обойдусь без подробностей. – Улыбнулся он. – Я буду дедом. Дедушкой. – По его взгляду, устремленному вдаль, можно было предположить, что он уже представляет, как берет внука на рыбалку или учит какому-нибудь виду спорта. – Как Эдвард относится к тому, что станет отцом?

- Он… хм… что ж, я еще точно… он не знает, - повесив голову, чтобы избежать взгляда отца, ответила я.

- Что?! - голос отца взлетел на несколько октав, что случалось с ним крайне редко. – Почему ты ему не сказала?

- Я… я не знаю. Просто не представляла, как заговорить с ним об этом. К тому же, на него сейчас и так столько всего свалилось.

- Изабелла Мари, ты сейчас хочешь сказать мне, что сама решила, что будет лучше для Эдварда, даже не посоветовавшись сначала с ним? Разве это не делает тебя такой же виноватой в том, что он натворил?

Я не думала об этом в таком свете, но мой отец был прав – впрочем, как всегда. И как только его слова дошли до меня, мой желудок неприятно сжался. Мне необходимо поставить Эдварда в известность… прямо сейчас.

Я резко вскочила со стула, от чего ножки неприятно скрипнули по полу.

- Мне надо бежать, - бросила я, на ходу вынимая из сумочки ключи от машины. – Спасибо за пирог и за беседу!

- В любое время, дорогая. Как я понимаю, ты собралась прямиком в больницу?

- Да, нам надо решить этот вопрос… и все другие. Раз и навсегда.

- Будь осторожна, родная. Я люблю тебя!

Остановившись в дверях, я бросилась назад в объятия отца.

- Спасибо, папочка! – прошептала я, целуя его в щеку. – Я тоже люблю тебя, очень-очень!

- Даю тебе два дня, иначе я сам сообщу твоей матери, что она станет бабушкой, но у меня такое чувство, что она бы предпочла узнать это от тебя.

- Есть, сэр! – улыбнувшись, отрапортовала я и тронулась с места.

Я поехала обратно в больницу. При мысли о том, какие новости я собиралась рассказать Эдварду, мое сердце ускоряло свой ритм.

После полуночи больничные коридоры опустели, особенно в крыле Эдварда, куда вел отдельный вход.

Я прошла к его палате и тихонько приоткрыла дверь. И в гостиной, и в комнате, где спал Эдвард, царила темнота.

Думать, что он не спит в этот час, являлось слишком самонадеянным, но мне просто необходимо было рассказать ему… прямо сейчас.

В лунном свете, освещавшем его лицо, он казался таким умиротворенным и не страдающим от боли.

Скинув свои туфли, я забралась на койку и осторожно прилегла рядом с ним. Эта кровать была шире обычной койки, но все же слишком мала для двоих.

Эдвард зашевелился.

- Белла? – позвал он сонным и хриплым голосом.

- Шшшш. Все хорошо. Засыпай!

Его дыхание было ровным и глубоким. Мне так хотелось поговорить с ним… рассказать, но ему необходим был отдых. И я, как истинный трусишка, пока он спит, решила прорепетировать то, что хотела бы сказать ему.

- Эдвард? – прошептала я.

Он не отвечал, в тишине раздавалось лишь его тихое сопение.

- Эдвард, я… хм-м… я беременна. Малыш твой. Конечно, твой. Чей же еще он может быть? – Я остановилась, чтобы перевести дыхание. – В любом случае, я просто хотела, чтобы, несмотря на то, как запутана наша ситуация, ты знал… что будешь отцом. – Я провела рукой по его волосам и наблюдала, как он спит с минуту или две. – И очень хочу, чтобы это сработало… чтобы мы сработали. Нам столько всего нужно обсудить, но я уверена, что мы справимся.

Он простонал и повернул голову, лежащую на подушке, в другую сторону. Я наклонилась и поцеловала его в щеку, прошептав «Я люблю тебя».

Соскользнув с кровати, я уже надевала туфли, когда Эдвард заговорил.

- Я знаю. Ребенок. Я знаю.

Я замерла.

- Эдвард, ты не спишь?

Перевод: white

Редакция: pincher221