Глава 22

Жить вечно

Часть 2

         Я захлопнула книгу, поставила ее на книжную полку, поцеловала Эй Джея в макушку и покинула его комнату, оставив дверь приоткрытой.

         Джейми ждал меня внизу, сидя на диване и поедая спагетти Рамэн (п.п.: лапша быстрого приготовления).

         - Пожалуйста, скажи мне, что ты не кормил моего сына ЭТИМ всю неделю.

         Он закончил жевать и пожал плечами.

         - Мы еще ели пиццу и мороженое.

         Я закатила глаза и села в кресло напротив него.

Он поставил свою миску на кофейный столик.

- Как все прошло?

- Прекрасно.

- Ты не выглядишь прекрасно. Похоже, ты плакала. Поездка была настолько плоха?

- Нет, это было просто эмоционально. Больничные администраторы, доктора, доноры – каждый целовал мою задницу. Просто странно смотреть, как много богатых людей нахваливают сами себя.

- Да ладно, а ты чего ожидала? Не каждый день они открывают Калленовский институт исследования мозга. Напитки-то были приличные?

- Вино было хорошее, а  выбор пива - отстойный. Ты бы его возненавидел.

- Ты права. Теперь скажи мне, как все действительно прошло?

- Это было прекрасно.

Джейми поджал губы от моего использования этого слова.

- Кармен говорила речь, и Карлайл даже прослезился.

- Кармен?

- Да, ее брат действительно умер от мозговой аневризмы. Кроме того, я с ней не разговаривала. Она меня избегала меня, чему я была рада. В любом случае, вся семья Эдварда была там. Они рождены, чтобы делать подобные вещи. Величественные открытия больниц и гала-вечера – это не  мое. Знаешь, я познакомилась с некоторыми членами семьи Эсме, с которыми прежде никогда не встречалась, и одна  из ее племянниц встречается с внуком владельца «Далласких ковбоев» (п.п. команда высшей лиги американского футбола). Прелестно, правда?

Джейми присвистнул сквозь зубы.

- Да, определенно им нужно пристроить крыло, где будут лечить повреждения мозга полученные в результате травм. С футболистами часто такое случается. Кстати, ты не должна была приезжать домой раньше. У нас с Эй Джеем  все было пучком.

- Знаю, а вот у меня не было.  К тому же мне нужно много сделать для завтрашнего дня, да и просто хотелось попасть домой в свою собственную кровать. Кроме того, я пообещала себе никогда не позволять Эй Джею ложиться спать без моего поцелуя на ночь, если могу этого избежать.

- Ты просто невероятная мама, Белла. Этот ребенок обожает тебя.

- Спасибо тебе, Джейми, за все, - я крепко обняла его и немного расслабилась.

Напряжение от путешествия начало потихоньку ослабевать. Все-таки здорово быть дома.

- Ты вернешься завтра помочь с установкой?

- Ага. Для всего, что тебе нужно. У тебя достаточно людей для помощи?

- Да. Все Каллены прибывают к десяти и поедут прямо сюда. Их самолет вылетает из Далласа в шесть тридцать, а праздник не начнется раньше трех.

- Ладно, это будет длинный день. Я лучше пойду домой. Отдохну немного от того, что твой ребенок ночью пинает мои яички.

- Заткнись, - стукнула я его. – Ты любишь этого маленького постреленка.

Он пожал плечами с игривой улыбкой на лице.

- Иногда. Увидимся завтра.

         Я проводила Джейми и заперла за ним дверь. Проверила заднюю дверь, по дороге на кухню прихватив тарелки и чашки из гостиной. Раковина была забита грязной посудой. Джейми был отличной нянькой в мое отсутствие, но домохозяйка из него никакая. Я загрузила посудомоечную машину и погасила свет.

         Было еще довольно рано, поэтому я схватила белье из чемодана и пошла в прачечную. Я была приятно удивлена, что Джейми постирал кое-что из одежды Эй Джея, так что я просто перебросила ее в сушилку.

         К тому моменту, как я собрала все разбросанные игрушки и брошенные вещи, наступил поздний вечер, и я была вымотанной. Я загрузила еще одну, финальную стирку, и поднялась по лестнице, проверяя Эй Джея по пути в свою комнату. Список обязательных дел был написан и прикреплен к холодильнику, будильник поставлен на ранний подъем для большого праздника в честь нашего именинника.  

         Забравшись в постель, я почувствовала боль в мышцах от долгого дня путешествий. Мягкая привычность моей собственной подушки и простыней были долгожданным объятием. Моя рука потянулась отдохнуть на пустой подушке рядом со мной. Я втянула ее в свои руки и быстро заснула, думая об Эдварде.

***   

         Меня испугал и разбудил шум. Повернувшись, я взглянула на часы на ночном столике: был почти час ночи. Я не проспала даже часа. Тяжелая усталость от пробуждения так скоро удерживала меня в кровати. Я напряженно вслушивалась - что же заставило меня проснуться? Это точно не был Эй Джей – он спал как скала и редко вставал по ночам. Я услышала глухой звук и потом еще один. Ритмичное поколачивание разбалансированной стиральной машинки эхом разносилось по всему дому. Я рассуждала, стоит ли дать этому продолжаться или подняться и разложить белье правильно.

         Я перевила ноги под одеялом и вытянулась на свободную прохладную сторону кровати. Я скучала по нему.

         Как только я села и свесила свои ноги с матраса, бренчание прекратилось. Дом затих, и я откинулась назад с усталым облегчением. Я повернулась лицом к пустой подушке рядом со мной, позволяя своим пальцам нетерпеливо скользить по ней. Мои глаза закрылись, мой разум вызвал в воображении счастливые воспоминания в моих мечтах, и меня снова отнесло в бессознательное состояние.

         Эй Джей бежал через прибой в свое первое посещение пляжа. Он прыгнул в мои руки, и я повернула его вокруг, чтобы, он прижался к моей спине, мы оба хихикали и повизгивали, пока я шлепала через воду. Его маленькие ручки крепко стискивали мою шею. В моем сне эти ручки превратились в более сильное и существенное объятие. Было также мягкое дыхание рядом с моей шеей и тепло, прижавшееся к моей спине…

         Матрас рядом со мной прогнулся, и мои глаза распахнулись. Сердце быстро забилось от внезапного пробуждения.

         Губы легонько прижались рядом с моим ухом.

         - Ты проснулась? – прошептал он.

         - Эдвард? – я резко повернулась, почти столкнувшись с ним носом. – Ты здесь?

         - Я здесь.

         Я могла увидеть слабый отблеск его улыбки в нашей темной спальне.

         - Но я думала, ты не приедешь домой до завтра.

         - Я не пропустил ничего важного. Мама осталась, чтобы сделать несколько заявлений для прессы. Сегодня вечером там не будет происходить ничего, что было более важным, чем возвращение домой, к вам двоим.

         - Я должна сказать, что очень важно увидеть, как твое наследие воплощено в жизнь, но я очень рада, что ты вернулся.

         Я потянулась, чтобы поцеловать Эдварда, приветствуя его дома.

         - То, что ты сделал, потрясающе. Центр очень красивый.

         - Все получилось лучше, чем я мог надеяться, но это здание – не мое наследие. Просто деньгам нашли хорошее применение.

         Он притянул меня в свои руки и держал рядом с собой.

         - Ты – мое наследие. Мой сын - это мое наследие. Вы двое – мое сердце, моя жизнь, моя душа, - прошептал он мне на ухо. - Я никогда об этом не забуду. Мне жаль, что на этой неделе я был так занят.

- Эй Джей понимает, и однажды он увидит здание, в котором воплотились твои мечты. Я рада, что была рядом с тобой там. Я бы никогда это не пропустила, - сказала я.

- А я не хочу пропустить пробуждение Эй Джея на его пятый день рождения.

Он потянулся, чтобы включить лампу на своей тумбочке, осветившую нас неярким светом.

- Я пропустил его появление на свет. Я не хочу пропустить ни минуты его дня рождения.

         Эдвард окончательно вышел из комы на четырнадцатый день, это было десять дней назад.

         С того момента, как он уяснил, что Эй Джея не пустят в отделение интенсивной терапии, Эдвард делал все, что в его силах, чтобы выписаться из больницы. Физиотерапевты тренировали его тело, пока пот не начинал катиться с его лица, а мышцы не начинали трястись от напряжения. Он прислушивался к их словам, как к священному писанию и следовал восстановительному режиму, заставляя работать свои атрофировавшиеся мышцы много раз на дню. Он даже размещал маленькие записки вокруг своей кровати и на стенах. Там было просто написано: «Жениться на Белле и подержать на руках своего сыночка».

Его семья приходила каждый день, предлагая ему слова поддержки; все мы испытывали облегчение в высшей степени от того, что он прошел через операцию без неврологических повреждений.

Каждое посещение напоминало рутину, оно просто отсчитывало дни до того момента, когда его отпустят домой. Когда они вывели Эдварда из критического состояния в стабильное, и перевели обратно из отделения интенсивной терапии в отдельную палату, его улыбка освещала больничные коридоры. Он наконец-то мог увидеть сына.

Воспоминания о его первых мгновениях с нашим сыном я буду хранить в своем сердце вечно.

В тот день я попросила наши семьи дать нам с Эдвардом немного уединения. Я хотела, чтобы Эдвард мог полностью отдаться общению с Эй Джеем.

Я приехала вскоре после того, как подали завтрак, неся Эй Джея в автомобильной переноске.

Когда Эдвард заметил меня, он бросился в мою сторону и поднял переноску на свою кровать, осторожно доставая нашего спящего сына.

Я смотрела, как Эдвард пробегал пальцами по голове Эй Джея и оставлял нежные любящие поцелуи на его носу, глазах и щеках. Он поднял одну из крошечных ручек своего сына в свою собственную, изучая мельчайшие детали, прежде чем подержать ее напротив своего лица.

С Эй Джеем, которого он укачивал на руках, Эдвард неторопливо ходил по комнате, шепча: «Я люблю тебя, Эдвард Джеймс Каллен».

Было что-то привлекательное и чувственное в наблюдении за любимым мужчиной, который позволил себе быть полностью уязвимым для крошечного ребенка.  Я действительно никогда не видела Эдварда с маленькими детьми. Я была единственным ребенком, а у Джаспера и Элис никаких детей не было. Но Эдвард был естественным. Он был отцом. Он был папочкой.

Не знаю, как долго мы простояли так, Эдвард потерялся в своем собственном маленьком мире с Эй Джеем, наконец-то познакомившись с нашим маленьким мальчиком. К этому времени я уже привыкла к душевной боли. Хотя на этот раз, напряжение, стягивающее мое сердце, наполняло мое тело радостью и надеждой. В конце концов, наша семья воссоединилась.

Эдвард вернулся ко мне и обхватил меня одной рукой за плечи. Он обнял меня, так что наш малыш оказался межу нами. Мои пальцы скользили по его спине, притягивая  ближе. Наши тела дрожали, мы оба были потрясены и находились на грани слез.

Наш ребенок был истинным чудом, при любом определении этого слова.

Он в буквальном смысле спас Эдварду жизнь, давая нам второй шанс на жизнь, на любовь.

Эдвард вздохнул и сжал нас обоих немного сильнее.

- О чем ты думаешь? – спросила я.

- О том, как все изменилось за год. Если бы ты сказала мне прошлой осенью, что у меня будет это - вы, я бы тебе ни за что не поверил. Я даже сейчас не верю. Я не хочу потерять ни минуты из этого. Я собираюсь сделать так, чтобы все сработало. Я никогда не буду относиться к чему-то, как к само собой разумеющемуся. Я никогда не забуду, где я был и что твое возвращение значит для меня – что наш ребенок значит для меня.

Он прижал меня к себе и зарылся лицом в мои волосы, бормоча что-то  на ухо, но я не могла разобрать, что именно.

- Что? – я отодвинулась.

- Нам нужно пожениться.

Я хихикнула, вытирая слезы.

- Мы сделаем это.

- Нет, прямо сейчас, как только я выйду из больницы.

- Ты серьезно?

- Как опухоль мозга.

Я вздрогнула.

- Слишком рано, чтобы об этом шутить? – его раскаивающиеся глаза встретились с моими. – Мне жаль.

Я потрясла головой.

- Все в порядке. Почему такая срочность с тем, чтобы пожениться? Я никуда не денусь. И потом, разве ты не должен сосредоточить свои усилия, чтобы стать сильнее и крепче?

- Просто я не хочу провести еще один час, еще один день не будучи женатым на тебе. Давай сделаем это!

И мы сделали.

Пять недель.

Одним ранним утром, а точнее спустя пять недель после операции, Эдварда отпустили из больницы. Я отвезла нас домой, чтобы мы могли принять душ и переодеться к нашему бракосочетанию. Эдвард комфортно оделся в рубашку на пуговицах и широкие брюки. Я выбрала платье кремового цвета с длинными рукавами. Наши семьи нарядились похоже, не официально, но и не повседневно.

Эдвард настаивал на том, чтобы пожениться на берегу реки Чаттагучи, где мы по-настоящему воссоединились и подтвердили нашу любовь друг для друга.

Наши матери провели целый день, преображая сельское местечко на открытом воздухе в причудливую и волшебную страну чудес. Это была полу-уединенная территория, деревья создавали что-то вроде ограждения, что позволяло провести церемонию в более частной и интимной обстановке. Они развесили гирлянды, банты и мерцающие огоньки на ветвях, окружающих территорию. Белые светильники, выставленные вдоль причала и речного берега, искрились в воде в приближающих сумерках. Крошечные цветочные лепестки покрывали землю у наших ног, которая выглядела, словно покрытая снегом.

Мой отец пригласил полицейского капеллана, чтобы провести бракосочетание, но на этот раз мы написали наши собственные обеты. Капеллан стоял у подножия причала, спиной к воде, а мы с Эдвардом – лицом к реке. Наши семьи с Джейми, Кейти и Гарретом сидели на нескольких скамейках, расположенных полукругом вокруг нас.

Эдвард произносил свои обеты первым. Дотянувшись, чтобы взять на руки Эй Джея у моей матери, он пристально смотрел в мои глаза, одной рукой удерживая нашего ребенка. Он сжал мою руку в своей и шагнул чуть ближе ко мне, прежде, чем начал говорить.

- Белла, откуда мне начать? Причина, по которой я сегодня стою здесь, полностью связана с тобой. Ты показала мне истинное значение того, как любить кого-то безусловно. Даже когда я почти дошел до непоправимого рубежа, ты показала мне любовь, поддержку и прощение. Когда я был слаб, ты оставалась сильной. И когда я думал, что не смогу любить тебя еще сильнее, чем я пытался, ты подарила мне величайший дар в моей жизни. Моего сына.

- Я знаю, я нарушал свои обещания в прошлом, но тогда я был другим человеком. Человеком, настолько объятым своим страхом, что он не знал, как двигаться дальше и жить. Этот человек ушел, его место занял новый. Мужчина, который обещает любить и ценить тебя так долго, как позволит Бог. Мужчина, который теперь знает, что такое оставаться с кем-либо в болезни и здравии. Мужчина, который клянется воспитать нашего сына… - глаза Эдварда наполнились слезами и он мягко прижал Эй Джея к своей груди. Голос его немного дрожал, когда он продолжил: - и он узнает, насколько его мама особенная для меня. Как сильно я ее люблю и как невероятно я благодарен ей за данный мне второй шанс. Я обещаю всегда советоваться с тобой во всех решениях, которые мы принимаем вместе и находить компромисс, когда взгляды наши будут отличаться. Я люблю тебя, Белла. Я обещаю быть тебе верным мужем отныне и навсегда.

Слезы уже были готовы пролиться из моих глаз. Я не знала, как мне принести мои клятвы без того, чтобы полностью не развалиться. Я осмотрела наши семьи и друзей, все женщины были не лучше, чем я. Даже мой отец, бывший всегда образцом стоической мужественности, казался впечатленным словами Эдварда.

Я глубоко вдохнула и повернулась лицом к мужчине, которого любила, его глаза искали мои с любящим ожиданием.

- Эдвард, я всегда любила тебя. Даже когда я смирилась с тем, что моя любовь к тебе была неразделенная, мое сердце все равно принадлежало тебе. Сегодня я снова вручаю свое сердце тебе. Я должна поблагодарить тебя за силу, которой я обладаю. Я клянусь использовать эту силу для поддержки нашей семьи в трудные времена. Хотя обстоятельства были неидеальными, но именно благодаря тебе теперь я знаю, я могу встретить лицом к лицу что угодно. Я постараюсь стать лучшей матерью для нашего сына, и не имеет значения, что принесет нам наше будущее.

Эдвард опустил голову, чтобы поцеловать Эй Джея, затем он снова поднял на меня глаза.

- Я постараюсь быть лучшей женой и партнером для тебя на этот раз. Я обещаю жить настоящим и бережно хранить каждый момент нашей совместной жизни. И я нахожу невероятно соответствующим, что сегодня ты стоишь тут как новый мужчина, потому что и я стою здесь как новая женщина. Женщина, которая будет бороться за то, чего хочет, и за людей, которых она любит. Я никогда не позволю тебе снова уйти.

Я прервалась, смахивая слезы с глаз и ожидая, когда дрожание в моем голосе уменьшится.

- Твое сердце и твоя душа выгравированы прямо здесь, - я дотронулась до своей груди над сердцем, - и здесь, - я положила руку на туловище нашего сына. - Вечность - не достаточно долго для меня, чтобы любить тебя. Я обещаю быть тебе верной женой отныне и навсегда.

Сумерки опустились на причал, где прошло наше второе первое свидание, и мы были объявлены мужем и женой во второй раз.

- Ты думала еще про наше путешествие на годовщину? – спросил Эдвард, возвращая меня назад из воспоминаний.

- Просто я плохо себя чувствую, оставляя Эй Джея так скоро после последней поездки. В последний раз он ездил с нами на Бермуды. Я ненавижу оставлять его.

- Я знаю, но когда он узнает, что в качестве подарка на день рождения мы берем его в Диснейлэнд на день Благодарения, думаю, он нас простит.

Я улыбнулась и почувствовала, как немного уменьшилось чувство вины от идеи уехать на нашу пятую годовщину без сына.

- Ему это понравится. Он вряд ли действительно помнит, когда мы впервые взяли его. Я надеюсь, он не будет плакать, когда увидит Микки Мауса в этот раз.

- Пять лет, уже мужчина.

Он схватил фоторамку с прикроватной тумбочки; на одной стороне была фотография с нашей второй свадьбы, а на другой – наш второй медовый месяц. Я дотянулась и провела пальцем по нашим лицам.

- Я не могу поверить, что он стал таким большим. Я едва могу вспомнить его, когда он был столь мал. Я просто хочу заморозить время, прежде чем он станет еще больше, - сказала я мечтательно. – Наш малыш стал маленьким мужчиной сейчас – крошечной версией тебя.

Я улыбнулась Эдварду и  смогла заметить отблеск гордости в его глазах.  

- Ты когда-нибудь задумывался, куда подевалось все это время? Бывали дни, которые, мне казалось, пролетали в мгновенье ока. А иногда было такое чувство, что я прожила за последние пять лет больше, чем за предыдущие сорок.

- Думаю, большинство родителей чувствует точно также.

Эдвард поставил фотографии обратно на тумбочку.

- Пожалуйста, дай мне подумать о поездке на Бермуды. Но мы не должны ехать в наше путешествие так близко к Рождеству. Если хочешь, мы можем подождать до января или февраля. Мои родители смогут приехать и приглядеть за Эй Джеем в это время. Знаю, я веду себя глупо. Мы обязательно поедем. Просто я очень скучаю по нему. Путешествие без него – уже не то.

- Подумай об этом. Возможно, нам стоит немного поспать. Завтра большой день.

- Да, большой день.

Я улыбнулась и поцеловала моего мужа на ночь, прежде чем свернуться рядом с ним, и он держал меня, пока мы спали. Мне снились кристально-голубые моря и белый песок. Я была уверена, что утром отвечу ему «да» по поводу Бермудов.

***

Пять месяцев

Через пять месяцев после того, как Эдварда выписали из больницы, вся моя семья погрузилась на борт самолет до Бермудских островов. Это был второй медовый месяц для меня и Эдварда. Для наших обширных семей это было путешествие, чтобы поблагодарить их за помощь во время выздоровления Эдварда и первые несколько месяцев жизни Эй Джея.

Бабушки и дедушки упрашивали о том, чтобы проводить больше времени со своим внуком, но Эдвард и я были эгоистичными в этом вопросе. Мы были не в силах расстаться с ним теперь, когда наша семья наконец-то была  вместе. Компромиссом стали семейные каникулы. Присутствие родителей могло дать нам несколько ночей наедине впервые после нашей повторной женитьбы.

Поездка была рождественским подарком Эдварда каждому из нас. Как только он получил положительное заключение о состоянии здоровья и ему разрешили путешествовать, мы, окруженные семьей, отпраздновали это на красивейших пляжах Бермудов.

Мы праздновали осуществление наших молитв и чудес, которые принесли нас сюда.

Мы праздновали жизнь.

***

Следующим утром я проснулась в пустой постели. Я привыкла к этому. Эдварду нравилось вставать и готовить завтрак для Эй Джея. Они частенько зависали над блинчиками и омлетами.

Накинув халат, я спустилась вниз и нашла своих мужа и сына, весело расплескивающих друг на друга тесто для блинов. Эй Джей стоял на стуле у плиты, пытаясь попасть пальцем, выпачканном тестом, в лицо своему отцу. Эдвард пытался сделать блинчики с ушами, как у Микки Мауса, но на них двоих  теста было больше, чем на сковородке. Мне предстояло убрать довольно большой беспорядок позже.

Я не возражала. Это была наша обычная жизнь.

Я работала из дома, да и Эдвард больше не работал в традиционном смысле этого слова. Он много чего делал как доброволец для благотворительности, подобно тому, как это всегда делала Эсме. Калленовский центр был тем, чем они вместе занимались последние четыре года. Мы оба хотели посвятить свои жизни друг другу и нашему сыну. Мы больше не жили в страхе от того, что будет, и не зацикливались на неопределенности нашего будущего. Вместо этого мы крепко цеплялись за каждый данный нам момент.

Наш дом был наполнен свидетельствами нашего «лови момент» жизненного стиля: книжные полки украшены картинами и дневниками наших путешествий в другие страны – Эдвард любил документировать наш опыт и впечатления и потом читать их Эй Джею на ночь; наши стены украшали орнаментальные маски карнавального парада в Рио-де-Жанейро и почти каждая поверхность в нашем доме была покрыта стеклянными банками с землей из разных мест, которые мы посетили – для Эй Джей земля была ценностью, как и для большинства мальчишек его возраста.

В возрасте трех лет Эй Джей начал самостоятельно читать,  а к четырем годам он начал строчить в туристических журналах, подражая своему отцу. Мы знали, что его первый год в школе будет больше для заведения новых друзей и игр, чем для всего остального. Мы с Эдвардом обсуждали, что делать, когда Эй Джей стал достаточно взрослым для школы. Должны ли мы нанять репетитора и продолжить путешествовать, или мы должны дать ему возможность получить образование, как все остальные дети его возраста? Мы решили остановиться на последнем варианте. Он начнет посещать детский сад следующей осенью, а наши путешествия будут ограничиваться выходными и школьными каникулами.

За пять лет наш сын путешествовал и развивался больше, чем иные взрослые моего возраста, его паспорт был полон отметок. Мы всегда были дома на праздники, дни рождений и для специальных мероприятий, так что наши семьи могли насладиться общением в компании Эй Джея.

Мир путешествий был тем, что разделяли только мы трое.

Пять лет.

Шестьдесят месяцев.

Двести шестьдесят недель.

Одна тысяча восемьсот двадцать шесть дней.

Сорок три тысячи восемьсот часов.

Два миллиона шестьсот двадцать восемь тысяч минут.

Многое произошло за эти годы.

Позже я всегда оглядывалась на это время как на самое счастливое в моей жизни. Мы всегда держали упакованный чемодан на случай внезапной поездки. Мы смеялись и жили, и любили каждую проходящую секунду. Мы выбрали радость, и мы окружили себя людьми, которые выбрали то же самое.

У людей есть выбор. Они могут наблюдать, как крупицы песка проходят сквозь песочные часы и оседают кучкой на дне или они могут совсем перестать фокусироваться на песочных часах. Они могут оплакивать потерю песка, который уже упал на дно или они могут отпраздновать то, что еще ждет впереди.

Ну вот.

Это последняя глава этой непростой истории.

Эдвард остался жив и у них с Беллой и Эй Джеем все хорошо.

Но впереди еще эпилог.

Впечатлений от главы жду на форуме.