Блог медсестры Свон. Глава первая | Новый ординатор

BPOV

На дворе начало июля, с сегодняшнего дня у нас начинается новая практика. В детском педиатрическом отделении мы должны провести два года. В первый год все ещё недостаточно опытны, для того чтобы брать сложных пациентов себе. Честно говоря, некоторые не способны на это даже во второй и в третий годы обучения, но вернемся к делу. Суть этой практики заключается в том, что каждый июль твои наработанные часы сбрасываются. Обычно на практике все ведут себя очень осторожно и стараются следовать советам своего ординатора, потому что пациентов в июле предостаточно. Это как вырвать себе зуб, чтобы получить грёбаную порцию морфия. Для нас это именно так, потому что большинство из нас ненавидят июль, и все мы пытаемся взять отпуск в это время года. Но так как я здесь учусь всего лишь пять лет и ниже по статусу многих работников, поэтому отпуска мне не светит.

На этот июль еще и выпала практика ординаторов в педиатрии. Они приходят на практику в детское отделение дважды за время своего обучения: первый раз в течение второго года обучения и второй раз в течение третьего года обучения. Иногда ординаторы берут себе сверхчасы, работая по вызову ночью (это когда ординаторы отвечают за пациентов в отделении двадцать четыре часа в сутки, следят за их состоянием). Для подобных ночных смен ставят четырёх ординаторов, и они сменяют друг друга каждую ночь. На протяжении дня дежурят разные доктора: ординаторы, профессора, фельдшеры, сёстры, хирурги, педиатры и специалисты в узких областях. Профессора правят миром. Они уже полноценные врачи, которых наняли в клинику, чтобы помогать крайне тяжелым пациентам из детского отделения. Они также несут ответственность за обучение студентов - ординаторов.

Порядок распределения должностей в детском отделении, начиная с самого главного и до самого низшего таков:

-профессора;

- врачи узкой специализации / хирурги;

-стипендиаты;

-ординаторы;

-студенты.

Профессора командуют всеми, кроме медицинских сестер, ими управляет старшая медсестра, которая действительно «правит больничным миром». Медсёстры проводят с пациентами двенадцать часов в день, поэтому знают больных гораздо лучше, чем доктора. Наш вклад и уход за ними оказывают непосредственное влияние на результаты лечения пациентов. На самом деле, любой хороший врач скажет вам, что медсестра – один из самых важных членов персонала в больнице. Касательно себя скажу одно: моя цель пребывания здесь – помочь новым ординаторам и научить их важным принципам работы в отделении интенсивной терапии, потому что именно эти принципы помогут им в дальнейшей карьере. Глубоко вздохнув, я в очередной раз поймала себя на мысли о том, что на протяжении следующих шести недель мне придётся быть терпеливой, так как новые ординаторы «ворвутся» в наше отделение.

Где-то в конце коридора я услышала смех и глубокий знакомый голос, который вырвал меня из моих мыслей. Этот голос был таким… характерным, что я узнала бы его в любой точке мира. Нежный, ритмичный, шелковистый, с британским акцентом. Картинки с профилем доктора Каллена вспыхнули в моём сознании: его красивые светлые волосы переливались с немного седыми, выцветшими прядями волос на солнце; его голубые глаза; его идеальная кожа. Некоторые из старших медсестер поговаривали о том, что когда он был моложе, он был еще горячее. Не берите в голову слово «был», он по-прежнему красив и добр, щедр душой и открыт по отношению к пациентам.

Я вернула своё внимание к пациенту, и через несколько секунд позади меня раздался тот самый голос:

- Доброе утро, сестра Свон.

- Доктор Каллен, знаете, вы почти единственный, кто может ходить после того, как называете меня так… и то это только потому, что вы говорите с вашим британским акцентом. Что вы делаете здесь так рано? Обычно я не получаю такого удовольствия: видеть вас здесь прежде, чем закончится моя смена.

Он рассмеялся над моим ответом. Повернувшись к нему лицом, я почувствовала себя так, будто бы со всей силы ударилась лицом в цементным блок.

Эдвард Каллен! Чертов горячий сын чертова горячего папы!

- Можно мне ответить на твой вопрос: я просто делал обход сегодня утром вместо доктора МакКартни, дабы представить нового сотрудника отделения педиатрии, доктора Каллена, то бишь себя.

- О, даже так. Я слышала что-то о новых сотрудниках, которые начинают практику с этой недели. Мои ответы должны быть короткими, но это лучше, чем мой внезапно открывшийся рот со словами «Вы чертовски горячий доктор, Эдвард Каллен».

Боже, я помню его еще с медицинской школы. Его бицепсы всегда выглядывали из- под рукавов медицинской формы, волосы постоянно были в вечном беспорядке. Даже с этим беспорядком на голове я хотела его, хотя это вовсе неуместно. Тогда, наверное, было неплохое время для веселья для нас обоих. Упустили вы свой шанс, доктор Каллен.

Сейчас же Эдвард Каллен стоял прямо передо мной и смотрел мне в глаза, отчего я чувствовала себя легкомысленной. Он до безобразия красив собой. Ещё с самой первой нашей встречи я прекрасно помнила то, как он поднимал уголок своего рта, отчего на его лице появлялась кривоватая улыбка, которая покоряла с первого взгляда .

Чёрт, эти глаза. Они же,как мне казалось, были голубые, а теперь зеленые! Идеальный, такой редкий, изумрудно-зеленый оттенок отлично сочетался с его волосами и кожей.

- Что ж, думаю, самое время представить доктора Каллена, дабы на корню прервать больничные слухи,- прервал наш диалог доктор Карлайл Каллен,- в очередной раз проходил отбор, где мы практически вслепую отбирали кандидатов на практику в педиатрии. Так получилось, что мой сын получил высшую оценку, и, следовательно, ему предложили практику здесь.

- Вы должны по-настоящему гордиться своим сыном. Он явно пойдёт по вашим стопам, раз начал с педиатрии, ведь вы тоже с этого начинали!

- Ты помнишь и это, Белла, - он произнес моё имя вновь со своим британским акцентом, - но пообещай мне, что не будешь спускать ему всё с рук. Я надеюсь, ты бросишь ему вызов, как бросаешь его всем остальным в этой больнице.

- Я обещаю, что устрою ему невероятно тяжкое пребывание в стенах отделения педиатрии, только ради вас, доктор Каллен.

- Отлично! Он должен учиться у лучших медсестер!

- Карлайл Каллен, чертов британец! Ставлю сотню, что ты используешь этот акцент, чтобы заполучить всё, о чем только не попросишь! Я понял это еще давно из личного опыта, но особенно часто ты,отец, используешь этот ход, когда дело касается мамы, дабы убедить её делать то, что тебе вздумается.

- Знаешь,Эдвард, я могу прекратить представлять тебя всем, если ты этого хочешь.

- Хорошо, папа. Я понял. Было приятно встретиться с вами, сестра Свон.

- О, Боже, и ты туда же! Просто Белла! Я не очень-то горю желанием быть грубой с тобой прямо сейчас!

Он лишь улыбнулся, подарив мне свою кривоватую улыбку. Развернувшись, они оба покинули отделение.

Вот дерьмо. Я точно заработаю себе огромную кучу дерьмовых проблем с этим горячим куском задницы, которая будет вилять передо мной в отделении на протяжении последующих шести недель. И как, чёрт возьми, мне прикажете игнорировать это?

~xXx~

Есть несколько видов официального обозначения «срочного кода» в больнице. Существует «красный код», который используется в случае пожара. «Розовый код» используется тогда, когда похитили ребенка. «Оранжевый код» используется в случае стихийных бедствий. «Синий код» - в самом худшем случае, когда пациент перестает дышать. А какой самый-самый худший? «Коричневый код».

- Свон! Здесь повсюду какашки! Не могла бы ты дать мне руку? – умолял Джаспер.

Он невероятно хорош в роли медбрата, очень чуток с пациентами, если только они - не какашки. Уверена, что предыдущая медсестра поместила его в эту комнату сознательно, зная, что он не сможет оттуда выбраться. Он находился в комнате со Спайком, этот ребенок был болен ротавирусной инфекцией (кишечным гриппом). Ротавирус- это очень, очень тяжёлая болезнь, которая приводит к постоянным мочеиспусканиям со сладким характерным запахом. Это ужасно, и Джаспера постоянно тошнило из-за этого.

- О, прекращай, Джаспер. Ты же мужчина! Маленькая какашка никогда еще никого не убивала. Просто сделай глубокий вдох, почувствуй этот прекрасный сладкий запах. Ты наверняка разочарован, что детки с ротавирусом попадают к нам так редко, да? Кстати, посмотри на этого малыша, он ведь такой очаровашка! Как можно устоять перед его рыженькими волосиками и зелеными глазками? Он улыбается тебе, даже когда писает, и ты можешь увидеть два зубика в нижнем ряду. Как можно противостоять такому милому личику?! Его волосы, кстати, гораздо грязнее, чем у Каллена. Серьезно, Спайк просто лидирует в рейтинге «Очаровашка больницы».

Джаспер не смог ответить, он только лишь булькал и издавал непонятные шумы. Неожиданно меня посетила гениальная идея, и я поняла, с чего мы начнем дрессировку доктора Каллена в отделении педиатрии. Об этом будет говорить не только отделение педиатрии, но и вся больница.

Пейджинг доктора Каллена: «Доктор Эдвард Каллен. Коричневый код в комнате пятьсот первой».

Каллен вошел в отделение, проскочив мимо ординаторской, сразу же направляясь в пятьсот первую комнату. Подойдя к комнате со стетоскопом на шее, он выглядел таким серьезным, что мне стало дико смешно.

Я последовала в комнату за ним, где Джаспер менял пеленки Спайку. Спайк воспользовался моментом, улыбнувшись Эдварду.

- Что? Это неверный номер комнаты? Где здесь коричневый код? – спросил Эдвард с замешательством на лице.

Мы с Джаспером буквально закатились хохотом так громко, что даже доктор МакКартни пришел посмотреть, чем мы тут занимаемся.

Я всё-таки решила объяснить Эдварду, что здесь происходит.

- Вы прослушали своё сообщение внимательно, доктор Каллен?

- Да, прослушал! – резко прорычал он, - код предназначался комнате под номером пятьсот один, но с пациентом всё в порядке. Господи, да он даже улыбается!

Доктор МакКартни погладил Эдварда по спине.

- Они решили проверить коричневый код на тебе, Каллен. Это норма. Ты только что получил розыгрыш от отделения педиатрии, чувак!

МакКартни вышел из комнаты, покачивая головой и посмеиваясь. Трое из нас обратили своё внимание на Спайка, который держал в своих руках, которые несколько минут назад были в его грязных подгузниках, мобильник Каллена . Теперь мне казалось, что я буду тем человеком, которой описается в этой палате от одного только взгляда на лицо Эдварда. Надев перчатки и взяв в руки бактерицидные салфетки, которые могут убить любой микроорганизм, я почистила телефон Каллена, демонстрируя его, словно кубок в конце матча.

- Ты будешь моей смертью здесь, не так ли, Свон?

- Ты очень умный мальчик, Каллен. У тебя не будет проблем с приспособлением к новым условиям здесь. Считай, что ты посвящён.

~xXx~

После «посвящения» прошло немного времени, как прозвучал реальный код. Это довольно обычное явление в детском отделении, как бы это драматично не звучало. По телевизору, когда смотришь сериалы, всё выглядит совсем не так, как это происходит на самом деле. Реальность гораздо хуже придуманных историй.

Всякий раз, когда анонсируют синий код, все сотрудники бегут в педиатрию, чтобы помочь реанимировать пациента. Когда это происходит в нашем блоке, есть специальная кнопка, которую мы можем нажать, и доктора из других отделений приходят на помощь. Для обычного слуха, не докторского, это довольно обычный звук. Но для сотрудников педиатрии - это некий призыв к боевой готовности. Любой, кто способен помочь, сразу же бежит в центр действия. Мы перевозим пациента в комнату, соответствующую коду, которая оборудована всем, чем потребуется: препаратами, адреналином и атропином, шприцами, капельницами, оборудованием, дефибриллятором и многими другими вещами.

Когда я присутствовала на «первом коде», я испытала невероятный шок. Я ожидала криков, расстроенных людей, смятения и растерянности. Но то, что я испытала, было лишь тихое и хладнокровное отношение ко всему происходящему. Я была полностью нацелена на то, чтобы вернуть пациента к жизни. У каждого своя роль, и мы играем её всего лишь несколько секунд. Это было удивительно для меня - наблюдать за моими коллегами в действии. Никто из них ни разу не остановился, чтобы подумать о том, что они делают, как будто бы всё было запрограммировано в их голове. Но одно я знаю точно – никогда не будет достаточно кодов, чтобы привыкнуть к тому состоянию, которое ты испытываешь во время них. Но самое печальное в моей работе – я должна забыть человека, которого мы потеряли прошлой ночью после глубокого сна, иначе сегодня мы потерям еще одного.

Первый код доктора Каллена был зрелищным. У меня даже возникло чувство, что я поступила неправильно, но он был совсем другим, не обычным стипендиатом, которые проходили у нас практику в прошлом. Он уверен в своих знаниях, но самоуверенным я бы его не назвала; сострадательный, но жесткий; расчетливый, но человечный. Было такое ощущение, что он был рожден для своей профессии, так же, как и я была рождена для своей. Я удивлена, как такой молодой доктор может быть таким уравновешенным и уверенным, хотя то же самое я могу сказать и о старшем докторе Каллене. Человек - легенда. Мне даже трудно представить себе, как трудно приходится Эдварду, ведь он идёт по стопам своего отца. Он умён, прекрасно сложен, ярко индивидуален в стремлении покорить то, что хочет. Тот факт, что он решил идти по стопам своего отца, придает ему лишь уважения и авторитета в моих глазах. Ведь человек хочет сам заработать себе авторитет, что уже говорит многое о характере Эдварда Каллена. Он никогда не ищет легких путей. Он предан своему делу, решителен и непоколебим. И все это заставляет меня задаться вопросом – какой он вне работы? Может ли он быть более… идеальным?

Пациент был маленьким, поэтому я аккуратно делала массаж грудной клетки, положив руки на грудь ребенка, сжимая их с определенной амплитудой. Всё по счету: сжатие, перерыв. Пульмонолог напротив меня обеспечивал дыхание для пациента с помощью специальной сумки до того момента, пока уровень кислорода достиг 100 %. Я была уверена на сто процентов, что Эдвард тоже придёт на этот код.

Как любой хороший доктор, он постоянно задаёт вопросы, чтобы удостовериться, что у него есть все данные, дабы принять верное решение.

- Какой был пульс, когда ты начала реанимацию, Свон?

- Самый низкий уровень: на экране было пятьдесят четыре (когда педиатрические частоты сердечных сокращений ниже, чем шестьдесят ударов в минуту, начинается прямой массаж сердца).

- Во сколько ты начала?

- Я нажала кнопку кода и сразу же начала компрессию грудной клетки. Около пяти минут назад.

- Один удар на килограмм. Какой вес у пациента?

- Четыре килограмма.

- Хорошо, продолжай. Сверху.

- Сверху, доктор Каллен.

- Остановите компрессию на секунду, - я наблюдала за тем, как он следил за ритмом на мониторе, который по-прежнему был неустойчивым.

- Хорошо, начинаем снова компрессию.

Есть много вещей, о которых ты задумываешься, когда наблюдаешь за тем, когда звучит код. Одна из них,как трудно делать СЛР (сердечно -лёгочную реанимацию), особенно ребенку. Это изнурительно, потому что ты используешь те мышцы, которые часто в повседневной жизни вы уж точно не будете использовать. В моём случае это были мышцы чуть ниже пальцев, у основания ладони, они просто убивали меня. Судороги начинались в удивительно короткие промежутки времени. Пот уже начал литься вниз по моему лицу, но я не могла его вытереть, ведь перчатки должны оставаться чистыми, и мне приходилось терпеть, пока пот стекал по лицу, глазам вниз, причиняя дискомфорт. С медсестрами мы практикуем разные позы по СЛР, но в такие моменты ты забываешь всё, просто пытаешься вернуть ребенка к жизни.

Код продолжался на протяжении десяти минут. Нам, наконец, удалось вернуть сердце к нормальному ритму. Когда я начала прибирать палату, то заметила, как Эдвард оценивает состояние пациента. Весь его внешний вид говорил о настоящей заинтересованности и внимательности. Даже если состояние больного удалось стабилизировать, это еще не означает, что всё закончилось. Посмотрев на меня, Эдвард попросил предоставить ему последние анализы. Я зачитала их. Поправив кислородную маску на пациенте, он попросил меня принести последние из лаборатории через тридцать минут.

Наклонившись к ребенку, он слушал его сердцебиение, а дальше сделал то, что удивило меня до глубины души. Он положил палец в маленькую ручку пациента, и что-то тихо сказал ему. Я не услышала слов, но смысл был понятен. Он просил малыша вернуться, открыть глаза. Я никогда не видела, чтобы доктор пропитывался таким сочувствием к пациенту, по крайней мере, настолько открыто. Не поймите меня неправильно. Все доктора заботятся о сохранении жизни детей, иначе они бы не делали того, чем занимаются. Разница только в том, что все они остаются относительно отдаленными от своих пациентов. Как правило, именно медсестры показывают свою любовь и заботу к пациентам. А вот увидеть подобный жест от Эдварда оказалось неожиданным для меня. Надеюсь, у него не будет проблем с пациентами, а то они будут преследовать его по пятам на работе.

На его лице читалось подлинное сострадание. В отличие от многих врачей для него спасение жизни - это не означает то, что теперь он- Бог; это не тешит его ЭГО. Для него спасение жизни - это возвращение маленького сердца на землю. Все его жесты, поведение сейчас говорят о том, что он заботливый. Я удивлена тем, что мне удалось увидеть его в таком свете, потому что это было неожиданно даже для меня.

В этом украденном моменте я признала для себя, каким поразительным был доктор Эдвард Каллен. Я не из тех женщин, которых охотятся за врачами. Я считаю, что это некое клише «врач – медсестра» устарело. Это одна из главных причин, кстати, почему я избегаю знакомства с врачами:у меня нет желания провести остаток жизни под взглядами и сплетнями, которые определенно будут. Хотя ради Эдварда Каллена я могла бы сделать исключение из правил.

~xXx~

- Итак, Элис, я решила официально начать этот блог, о котором я постоянно тебе говорила. Я решила назвать его «Блог медсестры Свон». И моё имя будет BellaLuna, разве это не совершенно для ночной медсестры?

- Ты собираешься писать о реальных вещах, которые происходят с тобой? Я имею в виду, как ты собираешься проделывать это с законом HIPAA? (в соответствии с законом HIPAA все американские организации, использующие в своей работе персональные медицинские сведения граждан, обязаны гарантировать конфиденциальность этой информации).

- Не обязательно описывать всё дотошно, можно опускать некоторые детали. Например, имя и пол пациента. Читатель даже не сможет распознать, о ком идет речь.

- Я думаю, что это отличная идея, Белла. Не могу дождаться момента, когда прочитаю это! Подумай и вспомни обо всех своих самых забавных историях на работе, на которые ты, наконец, сможешь пролить луч света!

- О, да, детка. Поскольку я не смогу опустить доктора Наполеона воочию без дальнейшей перспективы увольнения, пожалуй, я получу моральное удовлетворение в блоге.

Я решила, что мой дебютный блог будет начат с введения «Почему я решила стать медсестрой». Это задаст некий тон всему блогу и дальнейшим надписям.

Среда, 17 февраля 2010 года

Блог медсестры Свон. Начало

Я отчетливо помню тот момент, когда решила стать медсестрой. Тогда мне было четырнадцать лет, и моя мама отправилась на свою первую операцию, ей продиагностировали рак груди третьей степени. Мне было страшно, словно я горела заживо. Мне было так страшно потерять маму. Мне было так страшно смотреть на трубки и прочее дерьмо, которое выходило из её тела. Я была довольно брезгливым ребенком. Мой отец всегда сидел в кресле, рядом с её кроватью, держа её руку и тихо разговаривая с ней. У моей мамы было две медсестры, которые постоянно ухаживали за ней. Одна работала в дневную смену, другая - в ночную.

Её ночная сестра была доброй и нежной, она постоянно смотрела на маму с таким уважением и любовью, что слезы наворачивались на мои глаза. Она сделала всё, что смогла, чтобы мой отец чувствовал себя желанным гостем в палате. Дневная сестра же была совсем другой. Казалось, ей противно было находиться в этой палате. Теперь я её полностью понимаю – работать с раковыми больными очень изнурительно в эмоциональном плане. Но несмотря на это, сестра вела себя ужасно, она грубила моей маме. Это, на мой взгляд, даже в четырнадцать лет видеть просто неприемлемо.

Решающий момент наступил, когда моя мама жаловалась на свой полный мочевой пузырь. Медсестра сказала ей тогда: «О, не смешно, Рене! У тебя стоит катетер, ты не должна ходить в туалет».

Моя мама успокоилась, но продолжала скулить от боли. Медсестра пришла к ней и дала морфий, чтобы остановить её нытье, после этого моя мама смогла немного поспать. Когда ночная сестра вошла, одна из первых вещей, которую она заметила, что катетер моей мамы был весь перегнут, что не позволяло моче вытекать из мочевого пузыря. Когда сестра расправила катетер, вылился практически литр мочи. Ночная сестра была очень зла, когда мы рассказали ей о том, что сказала нам дневная, и она сообщила об этом инциденте ординатору.

В этот момент я поклялась, что когда вырасту, я стану медсестрой, чтобы другие люди не страдали, как моя мама. Я хотела, чтобы в этом мире появилась еще одна медсестра, которой небезразличны чужие жизни, которая мечтает помогать людям. И ни разу с того момента я не отходила от своей цели. Во всяком случае, смерть моей мамы от рака сделала меня более стойкой, чем когда-либо раньше.

В течение пяти лет я работаю медсестрой, и я очень люблю то, чем зарабатываю себе на жизнь. Девяносто пять процентов всего времени я провожу на работе с детьми. Это невероятно тяжелая работа прежде всего физически, но также и психологически. Но спасённые жизни стоят каждой больной мышцы, уставших ног, головной боли. Тот факт, что я могу дарить любовь, поддержку, сострадание и помощь пациентам в течение двенадцати ночных часов – это всё, что мне нужно. Это делает меня сильнее! Это прекрасно, когда то, что ты делаешь, тебе нравится.

Опубликовано BELLALUNA в 8:02 утра.

0 комментариев.

~xXx~

EPOV

Доктор МакКартни остался со мной, чтобы просмотреть состояние еще пары пациентов, а также для того, чтобы подготовить меня к ночной смене. Он рассказал мне, что Белла Свон будет моей старшей сестрой в отделении в эти выходные, сказав то, что я буду в надежных руках. Я получил огромное удовлетворение от того, что мои коллеги так отзываются о Белле. Это только доказывает то, что мое увлечение ею абсолютно оправданно. Когда МакКартни проболтался о том, что Белла начала свой блог, моё любопытство возросло до неизведанных ранее высот. Я чувствовал себя так, будто бы мне только что представился шанс заглянуть ей в душу. Достав адрес веб-сайта, я нашел её блог и добавил к себе в закладки.

Белла Свон, мы с тобой познакомимся очень близко друг с другом так, что ты даже не поймешь этого сама.

Мои планы по завоеванию Беллы Свон сокращались в своем графике ежесекундно.