Глава 12. Валентино Питон

BELLA POV 
 

«Сегодня я выбираю жизнь. Каждое утро, когда я просыпаюсь, я могу выбрать радость, счастье, пессимизм, боль... Сегодня – чтобы чувствовать свободу, которая рождается из способности совершать ошибки и делать выбор – я принимаю решение чувствовать жизнь, не отрицать мою человечность, но принимать 
и использовать её». – Keвин Окоин

Нет, этого просто не может быть. 

Стоя в ванной, я билась головой о холодную стену. Я глубоко дышала и старалась мыслить здраво; но трудно отрицать истину, когда она смотрит тебе прямо в лицо. 

Десять тестов на беременность, один за другим, были разложены на столешнице около раковины. Все они, каждый своим способом, показывали положительный результат. Там имелось, на выбор: две линии, розовые точки, знак плюс, а на одном даже слово «беременна». Не было ни одного, отрицавшего сей факт. 

У меня будет ребёнок. 

Помимо десятка объективных доказательств, я это чувствовала. Внутри меня росло что-то живое, и прямо сейчас я изо всех сил сдерживала бушующий внутри шквал эмоций, грозивший разрушить дамбу, которую я выстроила после потери Элизабет. Я не могла сделать это снова. Пока ещё нет. Я была не готова. 

То, что дело пахнет керосином, я поняла примерно неделю назад, после коронации Эдварда. Я была такой усталой и чувствовала себя просто… никакой. Я всё время была голодна – сколько бы ни съела, всё время хотела ещё. Я знала, чтó это означает. Но ничего никому не говорила, ни с кем не обсуждала – я ещё не была уверена. 

Определённость появилась четыре дня назад, когда у меня не пришли месячные. Это стало толчком. Притащив целую кучу тестов на беременность, я спрятала их в ванной – решила дожидаться того момента, когда я останусь одна. 

Мой срок был около пяти недель, и, отсчитав дни назад, я вполне могла определить дату зачатия. Я точно знала, в какую ночь Эдвард заразил меня своей спермой дьявола; в ночь, когда нас, застав врасплох, атаковали на острове. Все признаки были на лицо: грудь уже несколько дней была слишком чувствительной и болезненной, немного ныла спина, я просыпалась усталой и утомлённой после восьмичасового сна, чувствовала все до единого запахи, и сегодня утром перед завтраком меня дважды вырвало. 

Я оглядела себя в зеркале и повернулась к нему боком, пытаясь увидеть, можно ли уже по мне что-то сказать. Я могла бы поклясться, что ощутила изнутри толчок, похожий на удар. Возможно, это гормоны вызвали галлюцинации. 

Мне захотелось улыбнуться, затем заплакать… а затем я снова захотела улыбнуться. У меня будет ребёнок – ребёнок от Эдварда. 

Это было не самое лучшее время. Бога ради, он же только что принял в свои руки крупнейший в мире преступный синдикат. Теперь нам надо будет беспокоиться о ребёнке. Это будет не слишком хорошей новостью. Я попыталась не думать о том, как отреагирует Эдвард. Он утверждал, что отнёсся бы к этому нормально, но я-то его знала. Однозначно психанёт. 

Беременность была незапланированной. Я принимала противозачаточные, но знала статистику. Рано или поздно такие вещи всё равно случаются. 

Дверь со стуком распахнулась, в проёме стоял Алек, держа на плече большую, как у телеоператора новостей, видеокамеру. 

– А вот тут моя невестка Белла. – Он направил объектив прямо на моё лицо. 

– Что ты, чёрт возьми, делаешь? – завизжала я. – Пошёл вон отсюда! 

– У меня учебное задание, я снимаю документальный фильм. Сама же мне расписывалась на листочке, что ты не против съемок тебя и твоего дома, помнишь? 

– Конечно, помню, но ты же не считаешь, что это было разрешение входить без стука? 

– Ой. Ну, да. – Он пожал плечами. – Ладно, в любом случае, скажи что-нибудь хорошее. 

– Нет, и не смей вставлять это в свой фильм. Я же могла быть голая. 

– Ну, тогда… думаю, я бы снял не документальное кино, а порнофильм. – Он подвигал бровями. 

– А ну, пошёл вон! 

– Ладно, ладно. – Алек закатил глаза и развернул камеру в сторону от меня. К несчастью, теперь её объектив оказался направлен прямиком на столешницу. – О-о. 

Я поспешила избавиться от всех тестов на беременность; это было нелегко, так как Алек с камерой стоял у меня на пути, но я всё же выкинула их в мусорную корзину. 

– Белла, гм… я в этом деле не большой специалист, но думаю, нам надо поговорить. – Алек снова навёл камеру на моё лицо. 

– Пожалуйста, не проболтайся, – умоляюще произнесла я. – Не надо. Ещё рано. 

– Конечно, не скажу. – Он подпрыгнул на месте, совсем как Элис. – Ты что, правда, беременна? 

– Я ещё не знаю, – солгала я. – Тесты могут ошибаться. 

– Отличный эпизод для моего кинофильма. – Он, смеясь, вышел из ванной. 

Я с досадой стукнула кулаками по столешнице и постаралась не заорать. 

Будь ты проклят, Алек! 

Он всё испортит. Я взмолилась Богу, чтобы он не проболтался. Мне придётся следить за ним не только, когда он с Эдвардом, но и со всеми остальными тоже. Он и Элис были те ещё сплетники, настоящие трещотки. Никто не должен узнать об этом раньше Эдварда, в противном случае он взбесится до невероятной степени. 

Наверное, можно было бы позвонить Эсме. Прямо сейчас мы были не в лучших отношениях, но она бы знала, что делать. Единственная проблема состояла в том, что я не знала, как с ней связаться. Они с Карлайлом уехали неделю назад, и с тех пор от них не было никаких вестей. Эдвард упоминал что-то об их пребывании в Австралии, но они могли быть где угодно. Он и сам был не уверен. 

– Просто действуй по порядку, Белла. Сначала одно, за ним другое, потом третье, – сказала я себе. 

Надо срочно сообщить Эдварду. Это задача номер один. 

Я поспешила в душ. Сегодня вечером я работала, но перед этим мы с Эдвардом должны были встретиться и пообедать. Наверное, это идеальная возможность. 

Я решила надеть строгое синее платье длиной чуть выше колена, с короткими рукавами, лишь слегка прикрывавшими плечи, и черные туфли на высоком каблуке, которые делали меня выше на несколько дюймов. В этих вещах я стала уже настоящим профи. Быть женой мафиозного босса означало одеваться определённым образом. Больше никаких спортивных костюмов или джинсов. На публике я всегда должна была появляться в лучшей дизайнерской одежде и обуви. Это были внешние атрибуты статуса Эдварда, символы его богатства – на тот случай, если кто-то ещё был не в курсе. Они сообщали: «У меня больше денег, чем вы в состоянии себе вообразить, и моя жена может позволить себе всё, что захочет, и только самое лучшее». А если до вас всё ещё не дошло – мне следовало пошевелить пальчиком, дабы ослепить вас лучами, исходящими от крупного алмаза в обручальном кольце. Это был какой-то странный образ мыслей, но я понимала, что есть определённые правила, по которым мне теперь следует жить. 

Я глянула в зеркало, чтобы проверить, не видно ли уже чего-нибудь в районе живота. Я знала, что это глупо, но просто не могла не убедиться в этом лишний раз. 

Когда я вошла в гостиную за своими ключами, Алек, сидя на диване, снимал на видео Фрэнсиса, играющего с мячиком. 

– Я уезжаю на обед, а потом на работу, вернусь поздно. Для тебя есть лазанья в духовке, – быстро проговорила я. 

– Хорошо, – сказал он, сохраняя неподвижность. – Ты собираешься ему сказать? 

– Конечно, я собираюсь ему сказать. Но ты веди себя так, будто ты вообще не в курсе. Он должен быть первым, кто узнает. Я всё ещё злюсь на тебя, между прочим. 

– Прости. Я не думал, что застану там тебя. Я правда не нарочно. Я не скажу ему, клянусь. 

– Ну, спасибо. Просто дай мне пару дней. 

Алек положил камеру на диван и встал. 

– Ты себя как чувствуешь-то? Как состояние? 

– Я… нормально, наверное. Я об этом как-то не думала. – Опустив голову, я внимательно рассматривала место соединения носка моей туфли с ворсом ковра. 

– Никаких плохих мыслей? Про Элизабет не вспоминаешь? 

Я покачала головой. 

– Ты хочешь ребёнка? – спросил он. 

Я улыбнулась и кивнула. 

– Момент не самый подходящий, но я его правда хочу. По крайней мере, я так думаю. 

– Ну, момент-то как раз самый подходящий. Давно пора. Нет, это надо же. Господи, я уже столько лет жду маленького Эдварда или Беллу. Даже прикидывать стал, не подменить ли твои пилюли Тик-Taк’ом. 

– Даже не шути об этом, – рассмеялась я. – Ты мне нужен живым, когда Эдварду крышу снесёт. 

– Я буду рядом. Поздравляю, Белла. – Он нежно обнял меня, и затем наклонился поговорить с моим животом. – Эй, маленькая Белла, я дядя Алек. Я скоро с тобой встречусь. 

Я улыбнулась ещё шире. 

– Ладно, хватит тебе. 

Внезапно в двери позвонили. 

– О, клёво! Мой подарок прибыл. – Алек помчался к входной двери. 

– Что за подарок? 

– Скоро мой день рождения. Ты что, забыла? 

– Нет, но ведь до него ещё месяц, – сказала я. 

– Знаю, но я не мог упустить такой случай. 

– Какой ещё случай? 

– Домашнее животное. Питомца. – Алек, сияя, открыл дверь, за ней стоял мужчина в коричневой униформе. 

– Каллены здесь живут? 

– Здесь, не сомневайтесь. Вы привезли моего зверька? – возбуждённо спросил Алек. 

– Да. Нужно только расписаться вот тут. – Доставщик вручил ему блокнот в твёрдой обложке. 

Я заметила лежащую у его ног большую закрытую тубу – цилиндр размером, наверное, с приличную бочку. 

– И что это за зверёк? – со страхом спросила я. 

– Ладно, Белла, не сходи с ума, но я, допустим, купил тут одну змейку. 

– Одну… кого? 

– Змею. Питона, вообще-то. 

Нет, нет, нет, нет… 

– А их, что, в самом деле безопасно держать дома? – спросила я мужчину. – И это законно? 

– Я получаю их морем из Африки, а затем доставляю по адресам. Я не задаю вопросов. 

– Значит, вы – торговец нелегальным товаром? 

– Следую за конъюнктурой. Что покупают, то и продаю. – Он грязно улыбнулся. – Если вы можете позволить себе эту покупку, значит, средства, чтобы оформить всё законно, у вас тоже есть. Едят они очень мало, на людей нападают редко, ведут замкнутый образ жизни. Так что, на самом деле, если вы их сами никому не показываете, то никто их и не увидит. 

– Прямо не знаю, как к этому относиться, – попыталась я выразить своё несогласие. 

– Нести-то куда? – спросил мужчина. 

– В мою комнату. Давайте, я вам помогу. – Алек подхватил тубу за один конец, а доставщик заказов за другой. Груз, казалось, был тяжеловат, даже для двоих. 

– Я вовсе не уверена, что хочу иметь эту тварь у себя в доме. – Я попятилась с их пути. 

– Я уже спросил у Эдварда, и он дал добро. И я не буду подпускать его к Фрэнсису, и каждый день буду кормить обоих. Я обещаю, Белла. Плюс, я уже подделал документы, чтобы получить разрешение. 

Мне пришлось схватиться за стену, чтобы не упасть. На самом деле я не особо боялась змей… чисто теоретически, поскольку в реальной жизни я никогда не была от них настолько близко, как сейчас, когда в моём доме собирался поселиться питон. Мне следовало поговорить об этом с Эдвардом. 

– Я должна уходить. Я уже опаздываю, – крикнула я им вслед. 

– До свидания. Фрэнсис и я попытаемся не сжечь дом дотла, – прокричал мне в ответ Алек. 

– Да уж, пожалуйста, и заранее вам спасибо. 

Я поспешила в гараж , забравшись в свой автомобиль, включила двигатель и пристегнулась. Через несколько секунд я уже выехала с нашей подъездной дорожки и, закусив нижнюю губу, понеслась в направлении Чикаго. Все мысли о дурацкой змее вылетели у меня из головы, как только я вспомнила о своём недавно зачатом ребёнке. 

Чем ближе я подъезжала к городу, тем больше волновалась. 

У меня будет ребёнок! Забудьте о неподходящем времени и обо всём остальном. Внезапно я захотела этого. Чувство было совершенно отличным от того, что я испытывала, будучи беременной в первый раз. Тогда у меня было столько страхов и сомнений касательно того, как ребёнок повлияет на моё будущее, особенно в той части, что была связана с Эдвардом. Теперь же я с нетерпением ждала, что последует дальше. 

Это определённо станет для нас поворотным моментом. Может быть, этот момент настал слишком быстро, но я была готова. Мы были готовы. 

Я припарковалась в подземном гараже студии, где работала, а затем просто прошла один квартал пешком, проталкиваясь сквозь толпу беспечных туристов и энергичных бизнесменов. Я шла между ними, не поднимая головы, пока не добралась до одного из любимых ресторанов Эдварда. 

– Приветствую вас, мэм. У вас заказан столик? – спросила женщина-администратор, когда я вошла в заведение под названием «Черника у реки». 

– Мой муж уже здесь. Так он мне сказал. Эдвард Каллен. 

Достаточно было произнести имя – это имя – и я получала всё, чего хотела. В действительности я не любила, когда людям было известно, за кем я замужем. Я не стыдилась его, просто не хотела иметь никаких незаслуженных привилегий. Плюс, все его так страшно боялись, что я практически не могла завести друзей. И хотя в таких ситуациях, как сейчас, это действительно было удобно, но всё же. 

– О, миссис Каллен, ну разумеется. Следуйте за мной. – Её лицо чуть изменилось, приняв профессионально приветливое выражение. – Как поживаете, как чувствуете себя сегодня? 

– У меня всё нормально, – сдержанным тоном ответила я. 

Ещё одно жизненное правило для жены босса: никогда не вести бесед с обслуживающим персоналом, будь то: официантки, водители, администраторы, бармены и тому подобные. Болтун – находка для шпиона, а таких болтунов, как они, ещё поискать. Мне далеко не всегда нравилось быть той недоступной особой, какую приходилось изображать, но я понимала, что это важно. Вы бы не поверили, узнав, какие разговоры долетали до меня, когда я работала в клубе в Рио. Люди думают, что если вы на них не смотрите и заняты чем-то другим, то вы их и не слушаете. В этом мире информация являлась ключом ко всему остальному, и попади она в неправильные руки, последствия могут быть совершенно катастрофическими. 

– Погода стоит хорошая, не так ли? – Она сделала ещё одну попытку. 

– Очень хорошая. – Я кивнула. 

Она поняла и просто повела меня за собой через ресторан. Мы прошли вглубь зала, и она открыла мне дверь, за которой оказался небольшой дворик – патио – с видом на реку Чикаго. В нём никого не было, кроме Эдварда и столика со свечами. 

– Проходите, мэм, прошу вас, – сказала мне администратор и, когда я вышла в патио, закрыла дверь.

– Эдвард, что всё это значит? – спросила я, идя к столику и оглядываясь вокруг. 

– О, вот и ты. – Он быстро встал и поцеловал меня в губы. Затем выдвинул мой стул. – Садись. 

– Что происходит? 

– Ничего. Я просто подумал, что мы могли бы приятно пообедать. Одни. 

Я села и взглянула через перила вниз, где по улице сновали машины и люди. 

– Это очень мило с твоей стороны, – сказала я ему. – Что ты опять натворил? 

Он усмехнулся. 

– Не будь такой циничной, Белла. Я хотел для разнообразия сделать что-то милое и поблагодарить тебя за то, что ты так гибко вписываешься в наш новый образ жизни. Ты ни разу ни на что не пожаловалась, а я знаю, что для тебя это было трудно. 

– Нет, на самом деле не было. Всё в порядке. Но всё равно, спасибо тебе. Это мило. 

– Не хочешь немного вина? – Эдвард приподнял бутылку. 

– Мм, нет. Думаю, я буду только воду. Мне ещё работать, не хотелось бы заявиться туда навеселе. – Мысли о ребёнке крутились в моей голове. 

Скажи ему… 

– Верно. – Он налил себе бокал. – Через минуту принесут нашу еду. 

– Ты арендовал для нас весь дворик, целиком? 

– Это свидание, Белла. Просто расслабляйся и получай удовольствие. – Он усмехнулся. 

– Обычно ты заходишь так далеко, что устраиваешь нам романтическое свидание, только если что-то натворишь. 

– Не в этот раз. Я вёл себя примерно. 

– Это мы ещё посмотрим. – Я сделала глоток воды. – Как сегодня шли дела? 

– Хорошо. Ничего особо увлекательного. 

– Никаких дерзких незаконных сделок? 

– Пока нет, Белла. Я всё ещё присматриваюсь, разведываю территорию. 

– Гм, тогда только один маленький вопрос. Ты разрешил Алеку в качестве подарка на день его рождения завести змею? 

– Нет, – твёрдо ответил Эдвард. – Я сказал, что мы можем это обсудить. 

– Отлично. Так вот, теперь мы живем вместе с питоном, и я не знаю, как мне к этому относиться. 

– Вот же мелкий уёбок. Я сказал, что нам в первую очередь нужно спросить тебя, и не разрешал ему никого покупать без моего ведома. Как, чёрт возьми, он за него расплатился? 

– Я не успела спросить. Пора было убегать, очень торопилась. 

– Ты их боишься? 

– Вроде нет, но, с другой стороны, я никогда не видела живого питона, так что не уверена. Хотя в принципе змеи меня обычно не пугают. 

– Я люблю змей. Они чистые, те, что покрупнее, едят всего раз в неделю, живут сами по себе, к людям не лезут, беспорядка не создают. – Эдвард сделал глоток вина. – Мы не обязаны оставлять его, если ты боишься. 

– Нет, мне просто нужно к нему привыкнуть. 

– Думаю, Алек может оставить эту тварь, но только жить она будет в гараже. 

– Согласна. Ещё я думаю, что Фрэнсиса надо держать от питона подальше. Разве они не едят свиней и слуг? 

– Я не совсем уверен. Поживём – увидим. 

– Это кажется чертовски опасным. 

– Кстати, об опасном, завтра вечером мы идём в оперу. Ты же не работаешь, верно? 

– Нет, не работаю. Опера? 

Он вытащил из кармана пиджака газетную статью и вручил её мне, чтобы я прочла. 

В Чикагском оперном давали «Дон Жуана», и это обещало стать одним из самых заметных событий сезона. Среди ожидавшихся почётных гостей упоминалось много знакомых мне имён, в том числе Вольтури и Денали. 

– Там будет Джузеппе Манджикавалло с сыновьями, – сказал Эдвард. 

– Я обязана знать, кто он? 

– Я должен за ним приглядывать, вот кто он. Он и его семья пытаются конкурировать с нами, и лично мы ещё не встречались. Завтра для этого будет идеальная возможность. 

– Как это тонко с твоей стороны. – Я опустила газету. – Ты ведь не будешь его убивать, не так ли? 

– Не завтра. В любом случае, он не тот, из-за кого я должен волноваться. Его сыновья – вот кто настоящая проблема. Они, в общем-то, такие же, как мы, или, по крайней мере, пытаются такими быть. 

– Ну что ж, тогда я с нетерпением жду встречи с ними. 

– Хочу тебя предупредить, все там нас будут рассматривать как в увеличительное стекло. Помнишь, я тебе говорил: в точности, как в старшей школе. 

– Я готова иметь с ними дело. – Я сделала ещё один медленный глоток воды. 

Обед продолжался, мы заговорили о другóм и не стали увиливать от «более серьёзного разговора», как назвал его Эдвард. Меня беспокоило, что, приняв «семью», он станет отдаляться от меня и держать в неведении, но он рассказал мне всё и ответил на все мои вопросы. Вслед за этим мы перешли на более лёгкие темы, болтая о работе и всяких обычных делах. 

После того момента в начале нашей встречи я ещё не раз вспоминала о том, что должна сказать Эдварду о своей беременности. Это обязательно следовало сделать, но я отложила разговор на ближайшее будущее. Просто сначала надо было оценить его настроение. 

Была ли то судьба или всего лишь случайное совпадение, но, как назло, примерно в середине нашего обеда в помещении ресторана начал плакать ребёнок. Сначала Эдвард пытался его игнорировать, но через некоторое время звук детского плача стал нервировать его всё больше и больше. 

– Я что, правда единственный, кто это слышит? – Он скрипнул зубами. 

– Это просто ребёнок, Эдвард. Не обращай внимания. 

– Я не могу. Это вызывает у меня слишком сильную головную боль. Зачем люди тащат с собой детей в приличные рестораны? Есть же вещи, которые просто не принято делать. 

Я попыталась отвлечь его разговором, но это не сработало. Он буквально зациклился на этом ребёнке. 

В конце концов, он позвал официантку. – Пожалуйста, скажите этим людям в зале, чтобы они увели своего ребёнка домой. Я не могу больше выносить этот шум. 

– Я посмотрю, что можно сделать, сэр. – Она поспешила обратно в ресторан. 

– Идиотизм какой-то. – Он сделал глоток вина и прополоскал им рот. – Прости, что они испортили нам обед. 

– Никто ничего не испортил, Эдвард. Я его едва слышу, – заверила я его. 

– Я-то слышу, – отозвался он. 

С печальным видом вернулась официантка. 

– Сожалею, сэр, но они сказали, что ещё не доели свой заказ. 

– Я клянусь Богом… – Он потянул себя за волосы. – Скажите, что я заплачу им за то, что они уедут. 

– Эдвард, всё хорошо. Мне уже всё равно пора на работу. – Я повернулась к официантке. – Извинитесь перед ними. Мы уезжаем. 

Я не хотела думать о том, что всё это как-то соотносится с нашим собственным ребёнком. Я отказывалась считать это плохим знаком. 

Эдвард что-то проворчал сквозь зубы прежде, чем вручить ей свою кредитную карту. 

Оплатив счёт, мы вышли из ресторана. 

– Так чтó, я увижу тебя сегодня вечером, прежде чем лягу спать? – спросила я его, когда мы, взявшись за руки, шли по улице. Он надел темные очки, хотя солнце уже садилось. Ещё одно правило: никогда не позволяйте людям видеть ваше настоящее «я». Глаза Эдварда действительно были зеркалом его души, способом его невербальной коммуникации, поэтому на публике он их почти всегда прятал. Если вы умели читать по его глазам, то всегда могли сказать, о чём конкретно он в данный момент думает. Не так много людей владело навыком дешифровки Эдварда. Я была в числе этих немногих избранных. 

Народу на тротуарах поубавилось, и мне не надо было беспокоиться о том, что какое-нибудь случайное столкновение усилит его раздражение. Посматривая назад через плечо, я поняла, что за нами тайно следуют три телохранителя. Они всегда были и всегда будут где-то поблизости. 

– Возможно. Мне надо съездить… кое-куда сегодня вечером, – ответил он. 

– Правда? А куда? – спросила я, стараясь, чтобы голос не выдал мою тревогу. 

– Расскажу, когда вернусь, утром. 

Я кивнула, не собираясь больше ничего у него выпытывать. Всё равно не скажет. 

Он прошёл со мной пару кварталов, отделявших ресторан от телестудии, и во время прощального поцелуя крепко прижал к себе. Его руки сжали ткань моего платья, мои пальцы запутались в его волосах. Наши губы пожирали друг друга, словно мы были обезвоженными любовниками, которые поцелуями надеются утолить жажду. Я была вынуждена отстраниться от него, когда огонь начал спускаться ниже и моё либидо собралось перехлестнуться через край. 

– Эдвард, мне нужно идти. – Я задыхалась. 

Его лицо по-прежнему склонялось к моему, наши носы касались друг друга, а его губы оставляли нежные прикосновения везде, куда могли дотянуться. 

– Давай сбежим куда-нибудь. 

– У меня же работа. 

– Ну же, я могу запросить самолет, и он будет готов через час. Мы можем полететь в… Майами и провести там ночь. 

– Только одну ночь? 

Он кивнул, касаясь моего лба своим. 

– Давай. Это романтично. 

– Нет, Эдвард, – сказала я, притягивая его ближе к себе за лацканы пиджака. – У нас обоих есть дела, которые надо сделать. Помнишь? Ты должен съездить… кое-куда. 

– Эммет справится сам, – простонал он. – У меня есть право делегировать свои полномочия, когда я считаю это целесообразным. И я думаю, в данный момент я должен быть с тобой… только мы вдвоём, на частном пляже… обёрнуты полотенцем, одним на двоих, так что наши голые тела прижаты друг к другу… 

– О, Боже, – прошептала я. – Это так горячо. Пожалуйста, остановись. 

– Белла, я могу заставить тебя чувствовать себя невероятно хорошо. Просто позволь мне украсть тебя отсюда. – Очень медленно он прошёлся поцелуями по моей шее, вверх к губам. – Давай сбежим куда-нибудь. 

Я почти заплакала от красивой картинки, которую он создал в моём воображении. Я мечтала сбежать с ним, я так ужасно этого хотела. Увы, реальность имела на нас свои виды, мои мечты рассыпались прахом. 

Это был ещё один момент, когда я могла сказать что-нибудь о ребёнке. Он был в хорошем настроении, доказательством чего служило редкое для него публичное проявление чувств. 

Скажи ему… 

– Нет. Прости. – Я поцеловала его ещё раз.– А теперь, пожалуйста, уходи, пока я не поймала тебя на слове. 

– Дождёшься от тебя, как же. 

– Увидимся сегодня вечером или, если я отрублюсь, не дождавшись твоего возвращения, рано утром. – Я полностью отстранилась от него, чтобы не искушать себя. 

– Хорошо, Белла, договорились. – Вежливо мне кивнув, Эдвард наконец сдался. – Можешь идти. Но я хотел бы обратить твое внимание на то, что мы не занимались сексом четыре дня, двенадцать часов и пятнадцать минут. Для нас это очень долго, целая жизнь. 

– Твой чёртов мозг сведёт меня в могилу, – пробормотала я. 

– Итальянские мужчины не могут жить без секса... никогда. Уж тебе ли не знать. – И, наклонившись ко мне совсем близко, он прошептал где-то у моего уха. – Я очень твёрд. 

– О, мой Б... – Я шумно выдохнула. 

Эдвард закончил свои игры и с лёгкой усмешкой отстранился. 

– Я люблю тебя, Белла, – сказал он нежно. 

– Я тоже тебя люблю. 

Я повернулась и зашла в здание студии. 

С каждым днём работа давалась всё легче, и мне на самом деле нравилось постоянно учиться чему-то, узнавать новое о своей профессии. От нас, работников «за кадром», зависело многое: мы следили за тем, чтобы все, кто появится на телеэкране, выглядели хорошо во всех отношениях, а для этого требовалась постоянная бдительность и быстрая реакция на меняющуюся ситуацию. Как правило, у нас было два часа, чтобы соединить в одно целое разные части выпуска, а затем следовало убедиться, что программа идёт без сбоев. Помогало мне в работе и то, что рядом всегда была Элис. Словно маленькая рабочая пчёлка, она полностью отвечала за грим и гардероб тех, кто работал в прямом эфире. 

Вот и сейчас, едва я вышла из лифта, Элис оказалась рядом. 

– Как прошёл обед с Эдвардом? 

– Хорошо. Завтра вечером мы идём в оперу. 

– Я знаю. Джаспер и я не пойдём, но я слышала, что сборище ожидается большое. Там будут все. 

– А вы почему не идёте? 

– Да к нам мама моя приезжает, хочет кое-что сделать. – Она закатила глаза. – Может, полýчится просто отправить её с Джаспером. Она любит его почти так же, как я. 

– Подразумевается, что это не простой выход в свет. Эдвард присматривается к конкурентам. 

– Да ты что? Похоже, это будет забавно. Ты и Эдвард, работающие в команде, чтобы поставить на место плохих парней. – Она захихикала. 

– Никого я не собираюсь ставить на место. Я просто иду в оперу. 

Элис закатила глаза и прошептала: 

– Ты лихая бандитская жена. 

– Спасибо. – Мы дошли до места, где нам пора было расходиться – мне в производственную комнату, а ей в гардеробную 

– Пока, Белла! – Она умчалась по коридору. 

Я открыла дверь в большую студийную комнату, составлявшую единое помещение с тем местом, где шла запись программ. Все, кто работал над выпуском, находились там, перед мониторами и компьютерами. Всё организовать и подготовить передачу к выходу в эфир – это большая работа. 

Я села к своему пульту и проверила, готов ли к показу составленный мною рекламный блок. 

Внезапно в наше рабочее пространство, преисполненная чувства собственного превосходства, вторглась Вайолет, местная знаменитость, непотопляемая телеведущая. На ней был светло-голубой брючный костюм, вид был довольно нелепый. Девочка-гримёрша прямо на ходу пыталась попышнее уложить её седеющие волосы. 

– Ну вот что, народ, все внимание. Свет в последней части никуда не годился. Он совершенно не подчёркивал красивые скулы, которыми одарила меня природа и мой отец. Если Вам интересно, можете прочитать о них в моей новой книге, где я прослеживаю свою родословную, но это к делу не относится. Мне необходимо другое освещение, получше. 

Ее голос был пронзительным, тон – требовательным. Я закатила глаза и перестала вслушиваться в то, что она говорит. 

Наблюдая за происходящим сейчас в студии, я всё больше радовалась, что не вхожу в число тех, кто занят непосредственно в съёмочном процессе. Вайолет фактически прервала интервью, которое брала, и заставила осветителей несколько раз поменять ей освещение. В какой-то момент я подумала, чтобы она может сама вскарабкаться на лестницу и сделать это. Хорошо, что у неё был не прямой эфир, а запись. Всем своим видом Вайолет демонстрировала, как ей осточертела скучная необходимость интервьюировать какую-то поп-принцессу. Возможно, она прослышала, что её собираются уволить, и просто на всё наплевала. 

К тому времени, когда я покидала студию, я не просто устала – я зверски устала. Практически выпала в осадок. Мне пришлось напомнить себе, что я беременна, потому что во время работы это выскочило у меня из головы. Внезапно всё стало другим. Осознав, что ношý внутри себя ещё кого-то, я стала более осторожной в движениях, даже при простой ходьбе. На сей раз я не собиралась рисковать. 

Я медленно ехала к дому и размышляла. Мне нужно срочно сказать Эдварду. Это необходимо было сделать, и я собиралась изо всех сил бороться, чтобы заставить его увидеть, что этот ребёнок – ещё не конец света, не конец нашего мира. Но если это требует от меня стольких усилий, то, может быть, этому действительно не суждено произойти? Должны ли мы на самом деле заводить детей, если он их до такой степени не хочет? 

– Ну, у меня-то будет ребенок, – сказала я самой себе, сидя в машине, которую припарковала на подъездной дорожке. 

За два последних года я на эту тему много чего передумала. Я знала, что всегда есть вероятность, что я забеременею, и вероятность, что мне придётся выбирать между ребёнком и Эдвардом. Если бы вопрос встал так же, как в прошлый раз, я бы снова выбрала своего ребёнка. 

Хотя, возможно, мои пессимистические предположения были слишком поспешны. Он же сам утверждал, что «созрел» и готов принять эту мысль. Правда, тогда речь шла о заранее спланированной беременности. Эдвард говорил, что мы сможем завести ребёнка лет через пять-десять. А сейчас я собиралась просто вывалить на него эту новость без всякого предупреждения. 

Боже, помоги мне. 

Я вошла в тёмный дом и заперла за собой двери. 

Я сняла пальто и положила сумку, затем со вздохом облегчения разулась. Алека я обнаружила в гостиной на кушетке, спящим в обнимку с Фрэнсисом. Алек похрапывал, сжимая в руке сотовый. Я взяла из его рук телефон и увидела несколько текстовых сообщений от Джейн. 

Я не знала, до какой стадии дошли их отношения к этому моменту, но определённо они были увлечены друг другом. Каждый раз, когда она заезжала к нам домой, он изо всех сил старался приодеться и произвести на неё впечатление, даже не догадываясь, что в этом нет особой необходимости – она и так уже была в него влюблена. 

– Фрэнсис, сходи-ка в туалет, – прошептала я и отодрала его от Алека. 

Фрэнсис был не слишком обрадован тем, что его разбудили, но потянулся и затем помчался к задней двери. Через несколько мгновений он возвратился, и я впустила его. Я ввела пароль, чтобы включить суперсовременную охранную систему, и почти физически ощутила, как меня окружил невидимый электронный забор. Когда дело касалось безопасности, Эдвард не шутил. Иногда у меня было такое чувство, что мы живём на военной базе, но это было неизбежно. 

– Алек. – Я потрясла его за плечо. – Алек, проснись. Тебе нужно лечь в постель. 

– Нет. – Он перевернулся на кушетке. – Оставь меня в покое. 

– Так ты к утру заработаешь растяжение шейных мышц. Проснись. 

Он недовольно вздохнул и открыл глаза. 

– Если я теперь не смогу уснуть, виновата будешь ты. 

Фрэнсис тявкнул на нас, показывая этим, что устал и хочет спать. Все мы поднялись наверх, и Фрэнсис помчался в комнату Алека. Это была его территория. 

– Как на работе? – спросил меня Алек. 

– Хорошо. Я много чего узнала сегодня и даже сама сделала рекламный блок. 

– Обалдеть. 

Даже стоя в прихожей, я могла слышать шипение питона за дверью комнаты Алека. 

– О, Боже мой. Эта тварь начинает меня пугать. – Я передёрнула плечами. 

Я заглянула в его неприбранную комнату. Змея была в большом стеклянном контейнере, напоминавшем аквариум без воды. Массивное тело питона свернулось кольцами внутри него – тёмно-зеленое, оливкового оттенка, с коричневыми пятнами; длинный розовый язык лизал стекло. 

– Ты не можешь держать его здесь, – строго заявила я. – Я не могу допустить, чтобы эта тварь находилась в моём доме. Прости. 

– Да ладно тебе, Белла. Он не ядовитый, кроме того, он дрессированный. Снимался в фильмах и хрен знает что ещё – считай, что ручной. Знает, что кусаться нельзя, – умолял меня Алек. 

Я медленно вошла в его комнату и приблизилась к террариуму, который нагревался большой лампой. 

– Что он ест? 

– Не людей, – твёрдо произнёс он. – Всего-то и нужно, что дать ему мышку или двух раз в две недели. Ему сейчас примерно три года. Они едят меньше, когда вырастают. 

– Это самец? 

– Да. Хочешь его потрогать? – Алек засунул руку в клетку. 

Моё сердце остановилось. 

– Не делай этого. Он тебя укусит. 

– Нет, не укусит. Они не кусаются, если на них не нападают. Я с этим питоном уже общался на занятиях по зоологии, меня научили, как иметь с ним дело. 

– Ты украл змею из колледжа? 

– Нет. Они собирались отправить его в зоопарк или ещё куда-то, чтобы купить новых. А я просто перекупил его у того торговца животными, которому его продали. Они даже и не знают. – Алек заулыбался, когда змея обернулась вокруг его предплечья и начала скользить выше, к плечу. Они выглядели очень довольными друг другом. 

– Гадость какая. – Я закусила губу, но втайне была заинтригована. 

– Погладь его по голове. Он милый. Это королевский питон. Они не кусаются, и их можно заводить даже тем, кто раньше никогда не держал змей. 

– Алек, это не самая хорошая идея. Мы должны обезопасить Фрэнсиса. 

– Я переселю змею в гараж, как только устрою ей там местечко для жизни. Не волнуйся. Всё продумано. 

– У него есть имя? 

– Валентино. Его просто недопоняли*. Дождаться не могу, чтобы показать Джейн. 

Я нерешительно протянула руку, а затем дотронулась до холодной чешуйчатой кожи питона. Он зашипел, но больше никак не отреагировал – не попытался укусить меня или что-то ещё. Он наклонился к моей ладони и ткнулся в неё носом. Его глубокие черные глаза подслеповато глядели на меня и совсем не выглядели угрожающими. 

– Валентино? – спросила я, всё ещё поглаживая его. 

– Да. Правда же, он прикольный? 

– Да уж… прикольней некуда. А как насчёт ребёнка? Я не могу допустить, чтобы рядом с моим новорожденным малышом ползала змея. – Я отрицательно покачала головой. 

– Клянусь, он будет жить в гараже. Это совершенно безопасно. Он даже не покажется в доме. – Широко раскрыв глаза, Алек смотрел на меня в ожидании ответа. 

– Просто… держи его подальше от всего, что движется, и поговори сначала с Эдвардом. – Я вытерла руку об одежду. 

– Это будет чудесно. – Змея обмоталась вокруг шеи Алека, и теперь я, наконец, разглядела, до чего же длинной была эта тварь. Должно быть, около шести футов**. И невероятно толстая. 

– С утра первым же делом отсели его в гараж. 

– Я обещаю. 

Продолжение...