Глава 30. Воссоединение.

BPOV 

 

«Доверие к себе – вот единственный путь 

к истинной свободе; свободная личность – 

вот окончательная награда.» – Патрисия Сэмпсон

– Что-то ещё, о чём мне следует знать? – спросил Джейкоб Блэк. Он сидел напротив меня за столом. 

– Нет, я уже рассказала вам всё, что могла вспомнить. – Мои пальцы постукивали по столешнице. 

– Уверены, миссис Каллен? 

– Да, уверена. Вам больше нечего делать в моём доме. Джони проводит вас к выходу. – Встав из-за стола, я решительным шагом направилась в кухню, оставляя его в столовой одного. 

Он явился, чтобы выяснить подробности той довольно богатой событиями поездки в лифте, которую Эдвард и я совершили неделю назад. Это была, вероятно, одна из самых жутких вещей, которую мне довелось испытать, и всё происходило настолько быстро, что мои воспоминания о том вечере были лишь обрывочными вспышками. 

Доказательства всё ещё были у меня на руках, я хочу сказать – буквально: свежие, незажившие порезы. Впрочем, выглядели они чуть получше, чем пару дней назад. Чтобы раны заживали быстрее, их приходилось смазывать какой-то мазью, которую мне дала Кэйти Нана, и перевязывать. 

– Как это было? – спросил Эдвард, когда я вошла в кухню. Он сидел на высоком табурете, потягивая пиво. 

– Я отослала его прочь. Не могу выносить его присутствия. 

– Я тебе гарантирую, что он взялся за это дело только ради того, чтобы действовать мне на нервы. Кроме того, я уже знаю, кто это сделал, и принимаю меры. 

– Я убью его, если он посмеет ещё хоть раз явиться в мой дом. 

– А может, он неплохой человек, – успокаивающе сказала Кармела, ставя передо мной стакан воды. 

– Неплохой человек и Джейкоб Блэк – две вещи несовместные. 

– Вот скотина, – Эдвард бросил взгляд на свои часы. – Я же ему сказал поторопиться – нам скоро вылетать; теперь мы опаздываем. 

Я вздохнула. 

– Точно. Всё взяли, что нужно? 

– Самое главное – не оставить дома детей, – сказал Эдвард. 

Роман и София были тепло одеты в курточки и свитера и хорошенько укутаны в одеяльца. Они уже находились в своей сдвоенной коляске, бодрствуя и радостно ожидая, когда покинут дом, хотя наверняка и не понимая, куда направляются. Рядом с ними стояли сумки, заполненные всем необходимым для того, чтобы провести эту неделю всеобщих каникул – Неделю Благодарения – вдали от дома. 

Сказать, что я была расстроена и выбита из колеи, значило бы не сказать ничего. Я будто окаменела; все мои чувства к отцу если и не умерли вовсе, то покрылись толстой коркой льда. Он с такой злостью высказался о моём браке и моей жизни до брака, что это до сих пор причиняло мне боль. Анна сказала, что он сожалеет, и я знала, что, вероятно, так оно и есть, но это не значило, что я забыла. Но всё-таки я могла бы его простить. Как прощала всегда. Нам просто надо было всё серьёзно обсудить. 

Я знала, что он хочет повидать малышей. Он не приехал, когда они появились на свет, чем крайне задел чувства Рене и огорчил меня. Они были его внуками, и никто другой, кроме меня, не родил бы ему кровных внуков. Он должен был присутствовать в их жизни. Ради них я могла поступиться своей гордостью и сделать шаг к примирению. 

В дополнение к этой семейной проблеме, была ещё одна причина, по которой мне следовало набраться духу и посетить логово хищных зверей, оно же – городок Форкс в штате Вашингтон.: Чарли выходил на пенсию. Праздник, который собирались устроить по этому поводу в городке, намечался масштабным. Чарли был их местным героем, и я ожидала, что чествовать его придут все. Включая моих бывших одноклассников и преподов из старшей школы, которых я не видела много лет. И это будет отнюдь не тёплый «вечер встречи выпускников», они ведь так сильно изменили своё мнение обо мне. Я знала: они читают то, что пишут обо мне в интернете, и наверняка предубеждены против Эдварда. 

Что я им скажу? Каких слов от меня ждут? 

– Эй, ну-ка хватит этих тяжких раздумий. – Эдвард взял мою руку. – Я знаю всё, что происходит в твоей симпатичной головке, и то, что я вижу, мне не нравится. 

– Что, если все они ненавидят меня? 

– Вероятно, это так, но у тебя есть что им противопоставить. Заставь их снова тебя полюбить. А главное для тебя – это твой отец. 

Я кивнула. 

– Ты прав. Мне нужно сосредоточиться на том, чтобы восстановить наши отношения. 

– Обо всех остальных будешь беспокоиться потом. – Его пальцы проследили следы порезов на моих предплечьях. – Прости за это. 

– Перестань извиняться. Не желаю этого слышать. Ты всё делал правильно. – Я встала между его колен. 

– Нет, не правильно. Надо было попытаться сделать что-то другое. Я мог бы… 

– Нет. – Зарывшись руками в его волосы, я потянула за них. Сильно. – Пожалуйста, прекрати себя мучить. Я не могу это больше выносить. 

– Белла, я даже твою безопасность обеспечить не в состоянии. Я не должен был обрекать тебя на такую жизнь. Чарли был прав. 

– Ты хочешь, чтобы мы расстались? 

– Нет. – Он покачал головой. – Ты уважала бы меня меньше, если б я тебе сказал, что недостаточно силён для того, чтобы с тобой расстаться? 

– Ты всегда и со всеми такой закрытый, почему ты так откровенен со мной? Я раньше никогда не слышала, чтобы ты говорил что-то подобное. 

– Потому что у меня есть дети, Белла; потому что я столько раз был близок к тому, чтобы потерять тебя. От тебя мне нет смысла что-то скрывать. Вы трое – весь мой мир, вся жизнь. 

– Я знаю это. 

Я услышала, как кто-то шмыгает носом, и, обернувшись, увидела, что Агата вытирает мокрые щеки. 

– О, простите меня, – всхлипнула она. 

– Кажется, я впечатлил её своим красноречием, – ухмыльнулся Эдвард. 

– Ты это умеешь. – Я поцеловала его в нос. – Нам нужно идти. 

– Ну, так пошли. – Он встал с табурета. 

Алек был более чем счастлив на все каникулы получить дом в своё распоряжение. На сам День Благодарения он собирался поехать к Эмметту, так что я была за него спокойна. Мы попрощались с ним и лишний раз напомнили, что «за главного» в доме остаётся Кэйти Нана. Он почти вытолкал нас за дверь. 

На улице стоял мороз, валил снег. Я использовала любую возможность надеть что-нибудь из тех меховых вещей, что приобрёл для нас Эдвард. Почему бы не покрасоваться, решила я, раз уж они и в самом деле так красивы. Малыши были укутаны с ног до головы. Я не хотела, чтоб они перегрелись, но ещё больше боялась, что они подхватят простуду. Роман не мог себе этого позволить, с его-то лёгкими. 

– Первый полёт в их жизни. – Мы ехали в аэропорт. Я держала на руках Софию. – Наверное, она у нас самая стильная малышка на всём белом свете. 

– Её пинетки от Армани мне, и правда, нравятся, – отметил Эдвард. – Но шляпка – это уже явный перебор. 

– У неё головка может замёрзнуть. 

– Ну, а Роман у нас вообще ненавидит одежду. Я уверен, он бы охотно прожил всю жизнь голышом, – сказал Эдвард. – Ты только посмотри на него. 

Роман, горестно кривя лицо, дрыгал ножками, ясно давая понять, что недоволен своими нарядными красными штанишками и белым пуховичком. На нём тоже были вязаные шапочка и шарфик от Кэйти Наны. 

– Может, ему жарко. – Я расстегнула его курточку. – Мы едем домой к дедушке Чарли, – сказала я ему. – Правда, это здорово, да, Роман? Может быть, когда ты подрастёшь, он возьмет тебя с собой на рыбалку. 

Роман улыбнулся беззубым ротиком и замахал ручками, радуясь, что обрёл немного прохлады. 

– Подержи его так немножко. – Порывшись в сумке, я достала фотоаппарат. 

– Белла, нет, – простонал Эдвард, – я больше не могу фотографироваться. 

– Всего одно фото, – пообещала я, делая три снимка за секунду, – уж больно он хорошенький. 

Когда мы подъехали к аэропорту, малыши были бодрыми и полными сил. Я усадила Романа и Софию в автомобильные люльки-переноски и тщательно их там пристегнула. Наш багаж погрузили в самолёт, и Эдвард удостоверился, что телохранители готовы к своей работе не только здесь, но и в Порт-Анджелесе, где нам предстояло приземлиться. 

– Интересно, понравится ли им летать. – Эдвард устроил Романа рядом с собой. – Может, они заснут.

Этого, к сожалению, не произошло. 

Они проплакали весь полёт. Выдержать четыре часа воплей от Романа и Софии – это вам не жук чихнул; уверена, все были сыты ими по горло, но мы ничего не могли с этим сделать. Эдвард и я испробовали все известные нам к этому времени способы успокоения детей, но малыши не поддались ни на один из них. Было очевидно, что лететь самолётом им не слишком понравилось. 

– Ты ж моё золотко, не плачь, пожалуйста, – умолял Эдвард Софию. – Ты ведь не голодная, ты сухая и чистая; ну что тебе не так? 

– Может, у неё от полёта ушки закладывает. 

– Ну, с этим я ничего поделать не могу. Слава Богу, мы скоро идём на посадку. Это должно закончиться. 

– Нельзя ехать к дедушке таким зарёванным. – Я снова усадила Романа в его люльку. 

Спустя полчаса мы приземлились в Порт-Анджелесе. 

– Второго такого путешествия я в ближайшее время не выдержу. Обратно можем добраться автомобилем. 

– Скажи лучше спасибо, что нет дождя. – Я посмотрела на небо. Было облачно и холодно, но никакого ненастья. 

Когда мы вышли из самолёта, нас уже ждали два внедорожника – один для нас, другой для багажа. 

– Умеете же вы основательно собираться в дорогу, миссис Каллен, – ворчал Амун, подхватывая одну из сумок с детскими вещами. 

– Я просто старалась всё предусмотреть, – сказала я ему. – Спасибо за вашу помощь. 

– Да пожалуйста, нет проблем. 

Я забралась на переднее сиденье. Эдвард уже был за рулем, малыши пристёгнуты. 

– Все готовы? – спросил он, направляя на меня один из обогревателей. 

– Кажется, я взяла с собой слишком много вещей. 

– Вещей слишком много не бывает. А уж теперь особенно. 

– Знаешь, куда ехать? – спросила я, когда мы оказались на шоссе. 

– Белла, не знаю, заметила ли ты, но в Форкс ведёт только одна дорога, именно по ней мы сейчас и едем. Рано или поздно мы попадём куда надо. 

– Я люблю эти места. Правда, люблю. – Я разглядывала проплывающие за окном деревья. 

– Хочешь, я куплю нам здесь недвижимость? 

– Нет, я не думаю, что смогла бы снова здесь жить; но бывать тут так приятно. 

– Волнуешься перед встречей с отцом? 

– Ты даже не представляешь как. 

– Он же в курсе, что мы приезжаем, да? Не хотелось бы свалиться как снег на голову. 

– Как сказала Анна, он нас пригласил. – Я пожала плечами. – И мы остановимся у них в доме. 

– О, Боже, – простонал Эдвард. 

Чарли не скрывал своей неприязни к моему мужу, но это не помешало ему переехать в тот подарок, который мы ему приобрели. Его новый дом стоял у озера и был намного больше прежнего. В нём было более чем достаточно места, чтобы мы смогли там остановиться. 

– Так значит, эта штука с его прόводами на пенсию состоится завтра? – спросил Эдвард. 

– Да, завтра вечером. 

– Я хочу днём прогуляться по окрестностям. По сути, я так до сих пор и не видел самогό городка. Каждый раз, когда я приезжаю, случается какая-нибудь катастрофа. 

– Думаешь, на этот раз будет иначе? 

– Остаётся только надеяться. 

В Форксе ничего и никогда не менялось; вот и сейчас, глядя из окна автомобиля, я узнавала каждый уголок – улицы и переулки, кафе, библиотеку, школу, кинотеатр. Даже не верится, что я жила здесь всего пять лет назад. 

– Где все люди-то? – Эдвард то и дело оглядывался, вертя головой во все стороны. 

– Все здесь, перед тобой. 

– Я бы никогда не смог здесь жить. 

– Вот выйдем на пенсию и переедем куда-нибудь в тихое место. 

– Назад в Бразилию. – Эдвард кивнул. – Да, мне нравится эта идея. 

– Я не то имела в виду. 

– Поговорим об этом, когда придёт время. 

Малыши на заднем сидении издавали всяческие звуки, воркуя и глядя друг на друга. Я обернулась и залюбовалась ими. Особенно мне нравились их темные волосы – всегда в беспорядке, сколько ни расчёсывай. И глазки, которые с каждым днём становились всё выразительнее. 

Я сделала ещё около двадцати снимков. 

– Они настоящее сокровище. У нас получились такие очаровательные дети. 

– Думаю, ты и мысли не допускала, что они будут не очаровательными, – фыркнул Эдвард. 

– Конечно, но ведь наверняка никогда не знаешь. Не могу дождаться, когда они заговорят. 

– Не торопи этот момент. Стоит им начать болтать, и их уже не остановишь. 

– Я хочу знать, что они скажут. – Протянув руку, я пощекотала Романа. Он заулыбался. Просто чудо, до чего заразительным было их счастье. 

Мы ехали по длинной улице, и Эдвард как раз притормаживал, опасаясь гололёда, когда я услышала знакомый рев сирены полицейской патрульной машины. Секунду спустя я заметила и сине-красную мигалку. 

– Какого хрена? – выругался Эдвард. – Откуда он взялся? 

– Отлично, – вздохнула я. 

Эдвард замедлил движение и остановился на обочине; его пальцы постукивали по рулю. 

– Не стреляй в него, – сказала я. 

– Посмотрим на его поведение. 

Полицейский вышел и медленно направился к нам. Эдвард опустил окно. 

– Вы имеете представление о том, с какой скоростью ехали? 

– С разрешённой, – ответил Эдвард. 

– Если бы вы обратили внимание на знаки, то знали бы, что на обледеневшей дороге предельная скорость на десять миль ниже обычной. Я вынужден вас оштрафовать. 

Я выглянула из окна и полюбопытствовала: 

– Бен? Бен Ченни? 

Мужчина глянул на меня поверх дымчатых очков. 

– Белла? Срань Господня. 

– Привет. – Я помахала ему рукой. 

– Ты-то здесь какими судьбами опять? 

– Приехала проводить Чарли на пенсию. А ты когда стал полицейским? 

– Ой, знаешь, пару лет назад. Поступил в университет, но мне там настолько не понравилось, что я вернулся домой, и твой папаня вроде как подкинул мне идею пойти работать в полицию. 

– Ничего себе. Классно. – Я была по-настоящему счастлива видеть старого друга. 

– Да. Женат на Анжеле. – Он показал мне своё обручальное кольцо. – Уже три года. 

– Да ты что? Как она? 

– Хорошо. Нашему сыну уже год исполнился. 

– Поздравляю. 

Эдвард откашлялся, явно недовольный. 

– Ой, а это мой муж, – представила я их. 

– Вы Эдвард Каллен. Конечно, я вас знаю, – сказал Бен, и его тон стал строгим. – Шеф про вас всё время говорит. 

– Как он поживает? – спросила я, прерывая Эдварда, уже готовившегося сгоряча что-то ляпнуть. 

– Чарли? Он в порядке. Устаёт, конечно, а так – ничего. 

– Очень не хочется с тобой расставаться, но нам надо ехать дальше. Тут холодно, и я не хочу слишком долго держать окна открытыми, когда на заднем сидении малыши. 

– Правда, что ли? – Он заглянул в автомобиль, пытаясь рассмотреть их там. – Да они хорошенькие, Белла. 

– Штраф-то будет или как? – проворчал Эдвард; закрывая автомобильное окно, он чуть не прищемил Бену голову. 

– Нет, всё нормально, про штраф забудем. Но только потому, что мы с ней знакомы. – Бен указал на меня. – Я в этом городе каждый автомобиль знаю, а тут увидел два больших чёрных внедорожника и подумал: надо бы их остановить, проверить. Вы тут смотрите, помедленнее езжайте. 

– Спасибо за предупреждение, – сказала я. 

– Если хотите добраться до нового дома Чарли, надо проехать ещё около мили по этой дороге, а затем свернуть налево. Поворот пропустить невозможно. 

– Думаю, мы ещё увидимся, завтра вечером? 

– А тό. Дождаться не могу, когда расскажу Анжеле, кого я сегодня встретил. Рад был тебя повидать, Белла. 

– И я тебя, Бен. До встречи. 

Он зашагал назад к своей патрульной машине. 

Эдвард включил заднюю передачу. 

– Что ты делаешь? – воскликнула я. 

– Я его сейчас по шоссе размажу. – Эдвард поменял позу, развернувшись назад. 

– Совсем сдурел, что ли? У нас же дети в автомобиле! 

– Ах да, точно. Ты права. 

– И даже если бы их не было, он же полицейский. Ты не можешь давить полицейского. 

Поменяв передачу, он тронулся вперёд. 

– Не слишком ли тёплая встреча, – ворчливо произнёс он. 

– Мы дружили в старшей школе. 

– Дружили в смысле «дружили-дружили»? – переспросил он, когда мы снова вырулили с обочины на дорогу. 

– Эдвард, мы не можем каждый раз, встречая парня, с которым я училась в школе, давить его автомобилем. 

– Это был просто вопрос. 

– Нет, мы не «дружили-дружили». У меня был только один бойфренд, и ты уже знаешь, кто он. 

Эдвард просто кивнул и продолжил вести машину. 

Дом было легко найти – большой, двухэтажный. Комнат всего пять, но приобрести его стоило за одно лишь место, где он располагался: среди скал, в окружении прекрасного пейзажа и с любыми возможностями для рыбалки, о каких только мог мечтать Чарли. 

Мы остановились перед домом и даже не успели ещё выключить двигатель, как на улицу выбежала Анна. 

– Она здесь! 

– Привет. – Я крепко её обняла. У меня не было возможности познакомиться с ней поближе, но она была хорошей женщиной, и с ней я не чувствовала себя неловко. 

– Я так рада, что вы приехали. – Она обняла не только меня, но и Эдварда. – Огромное вам спасибо.

Он потрепал её по спине. 

– Спасибо, что принимаете нас у себя. 

Они немного поболтали, но я к ним не прислушивалась. Моё внимание было приковано к папе, который спускался с крыльца. 

– Привет. – Я прикусила губу. 

Он улыбнулся. 

– А меня ты, значит, обнять не можешь? 

– Я была не уверена, достаточно ли мы в хороших отношениях для объятий. 

– Хм, слушай, прежде чем мы перейдём к чему-то ещё, я хочу только сказать, что я сожалею. Правда, сожалею. Я не хотел говорить тебе все те вещи. Просто у меня внутри столько всего накипело, и ты же меня знаешь, когда я срываюсь, меня далеко заносит. Ты можешь меня простить?

Простить его я была ещё не готова, но, чтобы не осложнять отношения, решила ответить нейтрально-примирительно. 

– Как насчёт того, чтобы обсудить это позже? 

– Справедливо. – Он почесал в затылке. – Но я бы всё-таки хотел тебя обнять. 

Я почти бросилась в его объятия и глубоко вдохнула запах его куртки. Это был запах табака, и рыбы, и леса и… Чарли. 

– Окей, я могу тебя простить, – пробормотала я. 

Он поцеловал меня в макушку. 

– Спасибо. О, и за дом спасибо. Это действительно круто. 

– Я просто подумала, что он тебе пригодится. Поздравляю с выходом на пенсию. – Я сделала шаг назад. 

– Спасибо. Тридцать три года в полиции. Пора и честь знать. – Он с силой засунул руки в карманы. – Я слишком стар для всего этого. 

– И вовсе ты не старый. Просто немного сморщенный. 

Чарли откашлялся, и я почувствовала, что рядом со мной стоит Эдвард. 

– Рад снова видеть вас, сэр, – сказал он. Вежливо так сказал. 

– Я тебя тоже. – Чарли пожал ему руку. Правда, пожал. – Спасибо, что привёз её. 

– Она хотела приехать. Опять же, побыть хоть какое-то время вдали от моей семейки – это всегда плюс. 

– Да уж, они та ещё шайка-лейка, – ухмыльнулся мой отец. 

Пока всё идёт неплохо. 

Чарли окинул меня взглядом. 

– Неплохо выглядишь для юной дамы, у которой только что родились малыши. 

– Именно поэтому на мне эта огромная шуба. Ты не представляешь, какой урон они нанесли моей фигуре, – пошутила я. 

– Я считаю, ты выглядишь великолепно, – поспешил вставить Эдвард, пытаясь, я думаю, набрать дополнительные очки в глазах Чарли. 

– Ты так говоришь по обязанности. 

– Ему лучше не пренебрегать своими обязанностями. – Чарли бросил на него суровый взгляд. 

– Постойте, а куда подевалась Анна? – Я осмотрелась вокруг. 

– Я тут, внутри! – крикнула она с заднего сиденья автомобиля. – Чарли, иди посмотри. Это же самые хорошенькие детки в мире. 

Чуть не сбив меня с ног, папа бросился к близнецам. 

– Думаю, нужно дать им время побыть вместе с малышами, но без нас, – сказала я Эдварду. 

– Зачем это? 

– Затем, что Чарли, скорее всего, не сможет видеться с ними так часто, как хотел бы. 

Казалось, Эдварда это не убедило. 

– Он вообще умеет обращаться с маленькими детьми? 

Мы наблюдали, как Чарли вынул Романа из переноски и стал корчить ему рожицы. Я никогда не видела его таким. Расслабленный, валяющий дурака и в полном восхищении. Неужели, когда я была маленькой, он и со мной вёл себя так же? Хотела бы я на это посмотреть. 

– Чарли, ты представляешь? – сказала Анна. – Детки. Наши с тобой внуки. 

– Я знаю. 

– Папа, как насчёт того, чтобы всем войти внутрь. А то тут становится как-то холодно. 

– О, верно. – Он завернул Романа в одеяльце и уложил обратно в переноску. Они с Анной понесли малышей в дом. 

– Думаю, про нас уже забыли. 

Эдвард взял меня за руку и повёл вверх по ступенькам. Мы закрыли за собой входную дверь, и он помог мне снять шубу. 

Дом выглядел почти так же, как старый, только просторнее. Чарли сохранил стулья, картины, даже мебель расставил по-прежнему. В гостиной я заметила гигантский телевизор, который Эдвард купил ему несколько месяцев назад. Он гордо висел на стене, на самом видном месте. 

– Белла, твой мальчик такой шустрый. – Чарли сидел на кушетке и укачивал Романа. 

– Да, он такой. С характером парнишка, это уж точно. 

– А как, ты говоришь, его второе имя? Телик… Тельман… 

– Teлемах, – сказали мы с Эдвардом одновременно. 

– О, – ответили оба, явно не впечатлённые именем. 

– Ну что ж, мы с Эдвардом хотим немного прогуляться, – сказала я, чтобы снизить возникшую было напряжённость. – Вы тут без нас справитесь? 

– Уверены? – Казалось, Чарли внезапно забеспокоился. 

– Я подумала, вам захочется поближе познакомиться с малышами. Мы где-то на часок, не больше. 

– Да-да-да, идите вдвоём, развлекитесь. – Анна быстро закивала. – У нас всё будет в порядке. 

Мне пришлось подробно их проинструктировать, на что ушло около часа. У Романа было очень много лекарств, про запас, если что-то случится. Мы оставили малышей сытыми и переодетыми, но Анна уверила меня, что не забыла, как ухаживать за маленькими детьми, несмотря на то, что это было «миллион лет назад», как она выразилась. 

– На самом деле, они скоро должны уснуть. Они уже давно бодрствуют. 

– Белла, с ними всё будет в порядке. – Анна принялась выталкивать нас за дверь. 

– А у вас есть номер моего сотового? – спросил Эдвард. 

– Да-да, у нас есть оба ваших номера, и мы позвоним, если что-нибудь пойдет не так, как надо. 

– Окей, здесь останется автомобиль и кое-кто из моих людей, они будут на улице. 

– Рядом со мной моим внукам телохранители не нужны, – подал свой протестующий голос Чарли. – Нечего им делать перед моим домом. 

– Это всего лишь предосторожность. 

– Мы разберёмся и обо всём с ними договоримся. – Двери закрылись у нас перед носом. 

– Ну, ладно тогда. – Эдвард раздражённо фыркнул; вид у него был оскорблённый. – По-моему, нас только что вышвырнули из дома твоего отца. 

– Похоже на то. 
 

* * *

– А вот здесь я впервые попала в аварию. – Я показала в окно на дерево рядом с единственной бензоколонкой Форкса. – И в этом даже не было моей вины. 

– Все водители так говорят. 

– Правда, не было. Майк приехал забрать меня, когда я не смогла заставить свой грузовичок завестись. 

– Если ты ещё хоть раз произнесёшь его имя, я тебя высажу возле его дома. Он сможет стать твоим новым мужем. 

– Неужели я различаю оттенок ревности? – Я накрыла его руку на руле своей ладонью. 

– Всегда. 

Мы продолжали ехать по городу. Я показывала ему все до единого места, которые имели для меня хоть какое-то значение. Кажется, его интерес был искренним. 

– А это старшая школа. – Мы въехали на школьную парковку. 

– Ты сюда ходила в старшую школу? – Казалось, он не мог в это поверить. – Она такая маленькая. Сколько учеников было на твоей параллели? 

– Хмм, чуть более ста, наверное. 

– Как ты вообще могла так жить? 

– Это было несложно. Все всех знали, друзья появлялись очень быстро. 

– Я бы умер. 

На стоянке стояло несколько автомобилей, двери спортзала были открыты. 

– Интересно, что там внутри происходит. Давай сходим посмотрим. – Я быстро выбралась из автомобиля. 

– Белла, нам надо возвращаться. Начинается дождь. 

– Всего на секундочку. – Я уже шла к дверям спортзала и просто махнула ему рукой. 

Спортзал оказался меньше, чем мне помнилось, но, возможно, так казалось из-за того, что сейчас там стояло штук двадцать круглых столиков. Несколько человек занимались тем, что развешивали бумажные ленты и надували белые воздушные шары. Ещё один мужчина устанавливал пульт ди-джея, а какая-то женщина в другом конце спортзала пыталась попрочнее закрепить расшатавшийся столик. 

Центральное место занимал длинный стол, накрытый видавшей виды белой скатертью. Двое мужчин вешали на стену транспарант, гласивший «Поздравляем Шеф Свон». 

– Не может быть. Вы что, издеваетесь надо мной? – Я осмотрелась вокруг. – Это она? 

– Что значит «она»? Чтό я тут наблюдаю? – Эдвард озадаченно нахмурился. 

– Кажется, это та самая вечеринка – проводы на пенсию моего отца. 

Мы стояли там, оставаясь незамеченными никем из присутствующих. Чем дольше я смотрела вокруг, тем печальнее и печальнее выглядела в моих глазах вся мизансцена. Это было хуже, чем выпускной бал. В десять раз хуже. 

– Это позорище, – недовольным тоном произнёс Эдвард. – Твой отец не должен этого видеть. 

– Я думала, что существовал какой-то комитет, рабочая группа, что ли, отвечающая за такие вещи. 

– Ну что ж, теперь комитет есть. – Эдвард сунул в рот пальцы и издал пронзительный высокий свист. 

Все в зале повернулись в нашу сторону. 

– Итак, все слушают меня; сейчас мне нужно, чтобы каждый пошёл и сел вот на ту трибуну! 

– Эдвард, что ты делаешь? – Я потянула его за руку. 

– Организую для Чарли непостыдную вечеринку. 

Люди вяло подошли и сели; казалось, никто не горел энтузиазмом. Ни одно лицо не было мне знакомо. 

– Могу я спросить, что это всё такое? – Эдвард постукивал по полу ногой. 

– Это праздник, – сказал кто-то. 

– Чёрта с два это праздник. Это помещение выглядит полным дерьмом. 

Все как один пожали плечами. 

– Окей, сейчас вы все звоните домой и говорите там, что обедать сегодня не придёте. Вы не покинете этот зал, пока не приведёте его в мало-мальски пристойный вид. 

– Да мы скупили всю продукцию для украшения вечеринок, которая только была в этом городе, – возмущённо произнёс кто-то из них. 

– Я вам сейчас скажу, как мы всё это осуществим. Вы посидите там, пока я сделаю несколько телефонных звонков, и сюда доставят всё необходимое. Это понятно? 

– Нам ведь за это даже не платят, – заявил кто-то ещё. 

– Это заметно. В противном случае вы бы постыдились работать спустя рукава. Этот человек всем вам выписывал штрафы за превышение скорости, он охранял ваш город от опасностей и делал всё, чтобы защитить ваш покой. – Эдвард произнёс это с таким воодушевлением, что его слова, казалось, затронули многих в толпе. – Он заслуживает намного лучшего, чем всё то, что вы тут навертели. 

– А вы сами-то кто такой? – подняв бровь, спросила какая-то дама. 

– О, я Эдвард Каллен. Это моя жена, Белла Каллен, бывшая Свон. Вы её, вероятно, знаете как дочь Чарли. – Он подтолкнул меня вперёд. 

Отовсюду раздалось что-то вроде «О, Белла вернулась», «она здесь» и тому подобное. Затем они снова повернулись к Эдварду, и на их лицах проступили смущение и лёгкий испуг. Его имя кое-что им говорило. 

– Смею вас заверить, что все слухи, которые обо мне ходят, верны. Сейчас я пойду и позвоню в несколько мест, и если здесь кто-нибудь сдвинется с места, я вас перестреляю. – Он впился в них взглядом, прежде чем уверенным шагом покинуть комнату. Я вышла следом за ним. 

– Притормози, Эдвард. Ты не можешь угрожать этим людям. 

– Почему нет? Ты видишь это место? Оно выглядит как грязный хлев. Я не позволю Чарли уйти на пенсию таким образом. 

Я боролась с улыбкой. 

– Почему тебе не всё равно? Он же, в конце концов, полицейский. Ты ненавидишь полицейских. 

Он скрипнул зубами. 

– Вы, Своны, как-то умеете заставить меня хотеть произвести на вас впечатление. Ничего не могу с этим поделать. 

Я крепко его обняла. 

– Спасибо. 

– Ему лучше бы оценить мой вклад по достоинству. Элис не единственная, кто может спланировать какую-то долбаную вечеринку. – Он поцеловал меня в лоб. – Ты любишь своего отца, вот почему я собираюсь сделать всё возможное, чтобы вы оба почувствовали себя счастливыми. 

– Ты наверняка лучший муж в мире. 

– Я знаю. – Достав свой телефон, он принялся набирать номер. 

Как Эдвард предупредил, так и вышло: не прошло и часа, как стали доставлять вещи. Новые стулья, новые столы, цветы, ленты, воздушные шары – всё это сплошным потоком вносили в двери спортзала. Люди внезапно зашевелились; уж и не знаю, от страха перед Эдвардом или действительно ради вечеринки для Чарли, но комната всё-таки начала понемногу приходить в божеский вид. 

Я помогала надувать воздушные шары гелием из баллона, отгоняя от него нескольких школяров, которым чересчур не терпелось подышать гелиевыми парáми. Я надула не меньше трёхсот шариков и просто выпустила их вверх под стропила. Эдвард, сняв пиджак и закатав рукава, помогал развешивать по стенам плакаты. 

Всё это время я наблюдала за ним, любуясь и с каждой секундой влюбляясь всё сильнее. Знаю, это затасканное и вышедшее из моды выражение, но прямо сейчас этот мужчина заставлял меня просто таять от любви к нему. Мало того, что ему изначально не мог понравиться мой отец-полицейский, так ведь ещё и сам Чарли много раз вёл себя с ним как последняя скотина. И вот, пожалуйста, он делает всё, чтобы устроить ему грандиозную вечеринку. 

– Привет, Белла, – прозвучал чей-то жизнерадостный голос, прерывая моё восторженное умиление. 

– А? Что?– Я захлопнула рот. – О, привет. 

– Ты ведь меня не помнишь, правда? – печально улыбнулась она. 

Она была не из тех, кого я сразу узнала. Типичная блондинка, голубоглазая красотка, примерно моих лет, гораздо выше меня ростом, с ярко-красными губами (не знаю, был ли это их естественный цвет). 

– Прости, нет, – сказала я, немного смущённая. 

– Мы были партнерами по лабораторкам на биологии, в старших классах. 

– Диана? – Мой голос изумлённо повысился. 

– Да, – радостно кивнула она. 

– Но ты… 

– Знаю. Я сбросила девяносто килограмм. 

– О, Боже мой. Что ж… поздравляю. Это потрясающе. Как поживаешь? 

– Хорошо. Я теперь учитель. Преподаю биологию. 

– Ну конечно. Ты так хорошо её знала. 

– Мы были два сапога пара. – Она игриво похлопала меня по плечу. 

Я никогда не была так уж близка с Дианой, но, в отличие от всех остальных в школе, не обижала её. По тем или иным причинам они относились к ней откровенно плохо. Обе мы были застенчивыми девочками, но всё же у меня были кое-какие друзья, тогда как у неё – никого. За ланчем она всегда сидела одна, на уроках занимала последнюю парту, никогда не поднимала головы. Она очень изменилась. 

– Ты выглядишь великолепно, – сказала я с искренним чувством. Это действительно было так. 

– Ты тоже. – Диана заправила за ухо прядь своих прекрасных светлых волос. – Знаешь, после того, как тебя арестовали, после всей этой истории, кругом все говорили, что ты вернёшься сюда и будешь никем. Хотя я так не думала. 

– Правда? 

– Да, ты всегда была бойцом. – Она начала помогать мне надувать воздушные шары. 

– Я никогда так о себе не думала. 

– Несомненно. Я хочу сказать, ты только посмотри на себя теперь. Все девочки, которыми мы ходили в старшую школу, буквально ненавидят тебя. Они безумно завидуют твоей жизни. Я люблю тебя за то, как ты их «сделала». 

– Злить их или заставить завидовать не входило в мои намерения. 

– Что ж, пусть ненамеренно, но у тебя получилось. Чарли от тебя никогда не отрекался. 

– Что? 

– Я знаю, ты думаешь, что он был таким же, как все. Но он был одним из тех немногих, кто защищал тебя. 

– Он мне этого никогда не говорил. 

– О, да. Это ведь, отчасти, причина, по которой он уходит в отставку: он не хотел, чтобы шли скандальные разговорчики о том, что он – начальник полиции, а твой муж… ну, кто он там такой. – Она покосилась туда, где Эдвард покрывал новые столы новыми скатертями. 

Внезапно я осознала, что была такой эгоисткой. Я никогда не думала о том, по каким причинам Чарли оставляет работу. Просто предполагала, что это из-за возраста, поскольку это было то, что он сам мне говорил, и не раз. Но теперь я начинала думать, что причины были иными. 

– Постой, а ты откуда знаешь? – спросила я. 

– Мой муж – помощник шерифа. Он думает, Чарли не хочет, чтобы ты ощущала себя в затруднительном положении. Все говорят о том, что твой муж – плохой человек, и о том, как он тебе не подходит. Для Чарли это действительно неловкая ситуация – он работает в полиции, а ты замужем за Эдвардом Калленом. Хотя я бы не стала спешить с выводами. Я такое на себе испытала. Как говорит пословица, не судите книгу по её обложке. 

– Он делает это из-за меня? – прошептала я. 

– Ну, я уверена, малость отдохнуть он тоже не прочь, но в основном, я думаю, так и есть – это из-за тебя. Я не хотела заставить тебя чувствовать себя неловко. Ты в самом деле не знала? 

Я покачала головой. 

– Он мне никогда не говорил. 

– Да, и ты знаешь, ему нелегко было, когда об этом писали в газетах, интернете и везде. Эти публикации выставляют его в несколько смешном свете. Прости. 

Я почувствовала, как чья-то рука обвилась вокруг моей талии. 

– Любовь моя, нам, вероятно, следует вернуться к малышам. 

Я слегка вздрогнула. 

– Ты прав. 

– Приветствую вас, я Эдвард Каллен, муж Беллы. – Он протянул ей руку. – А вы? 

– Хмм, я Диана. – Она покраснела, задрожала и даже стала немного задыхаться, но руку ему не пожала. 

– Разумеется. – Эдвард вздохнул. – Ну, нам надо идти? 

– Да, конечно. Приятно было повидать тебя, Диана. 

– Увидимся завтра вечером, – кивнула она, словно зомби. 

Эдварду пришлось слегка подтолкнуть меня к выходу из спортзала; я была всё ещё немного потрясена услышанным. 

– Ты знал, что Чарли уходит в отставку из-за меня? – спросила я его, когда мы шли к автомобилю. 

– У меня было подозрение. Он не может сохранять своё положение в полицейском управлении, имея такого зятя, как я. Это дурно выглядит, Белла. 

– А знаешь, это несправедливо. 

Он открыл для меня дверцу автомобиля. 

– Один из нас должен уступить. Или я бросаю свою работу, или он – свою. Ты не догадывалась, что всё к тому шло? 

– Чарли не следовало делать это из-за нас. Мне надо поговорить с ним об этом. 

– Белла, ни при каких обстоятельствах не смей говорить с Чарли о том, чтό он делает. – Эдвард сжал мою руку. – Он очень гордый человек. Разговор на эту тему, вероятно, смутит его больше, чем любой другой. 

– Но… 

– Ты не хуже, чем я, знаешь, что он не передумает. Я не хочу, чтобы праздник обернулся драмой. Тебе и твоему отцу нужно восстановить ваши отношения, а не растравлять раны. Я пытаюсь вам с этим помочь. 

Конечно, Эдвард был прав. Чарли, вероятно, вышиб бы нас из своего дома, если бы я вытащила что-то из этого на свет Божий. Он бы всё отрицал, а потом обвинил меня в том, что я всё выдумала. Но я чувствовала себя так плохо. Из-за меня Чарли должен был оставить службу в полиции. Люди, вероятно, каких только мерзких слухов не навыдумывали, каких только гадостей ему не наговорили. Я была уверена, что он не придавал ничему этому слишком большого значения, но это меня так злило. 

По дороге домой я продолжала задаваться вопросом, могу ли я хоть как-то ему всё это компенсировать, однако ничего из того, что приходило в голову, не казалось достаточным. 
 

* * *

– Может, купим ему ещё дом, – предложила я поздно вечером, присаживаясь на кровать. 

Эдвард со стоном закрыл лицо подушкой. 

– Я куплю ему страну, если это хоть что-то изменит. Только вряд ли. Материальные ценности не смягчают ударов судьбы. Мы можем просто лечь в постель, пожалуйста? 

– Нет. Мы должны ему помочь. Небось, каждый в этом городе смеётся над ним, принимая за глупца и неудачника. Подумать только, его дочь сбилась с пути истинного и вышла замуж за бандита. 

– Именно это он и твердил тебе весь этот год, Белла. До тебя только что дошлό? 

– Видимо, я плохо слушала. – Я провела ладонью по голой груди Эдварда, мои пальцы ощутили его жесткие волоски. – Может, автомобиль? 

– Белла, ничего не надо предпринимать. Только хуже сделаешь. Он обожает малышей. А мы ведь именно для этого сюда и приехали, правда? 

– Но мне так неловко. 

– Мы уже подарили ему довольно дорогой подарок к пенсии. Хватит себя накручивать. 

Эдвард и я приобрели для Чарли полное охотничье снаряжение – подарок, который ни под каким углом не смотрелся дёшево. Но этого было недостаточно. Чем возместишь всё то дерьмо, которое обрушилось на него из-за меня? 

Когда мы с Эдвардом вернулись в дом, Чарли почувствовал, что я – неловко, обиняками – за что-то перед ним извиняюсь. Он даже спросил меня, в чём дело и не случилось ли чего, но я не стала объяснять. Возможно, он не придал этому особого значения, поскольку всё его внимание было направлено на Романа и Софию. Когда мы вошли, на его рубашке была детская отрыжка, а в волосах – молочная смесь, но на лице сияла улыбка до ушей. Эта картина сняла немного груза с моей души. Казалось, он больше не держал на меня зла и даже разок перекинулся шуткой с Эдвардом, прежде чем вернуться к своей обычной сдержанности. 

– Диана сказала, что мне здесь все завидуют, – сказала я Эдварду, ведя рукой по линиям его тела. 

– Конечно, завидуют. 

– Почему? Я ничего не сделала. 

– Я думаю, в этом-то и суть. Ты уезжаешь отсюда в Чикаго, встречаешь там этого офигенного мужчину, выходишь за него замуж и катаешься как сыр в масле. Как тут не позавидовать? Это неизбежно. 

– Я точно помню, что всё было не так. 

– Эт-точно, но тебе никуда не деться от того факта, что я твой муж. – Он навис надо мной, вжимая в постель. 

– Со всей его офигенностью, – засмеялась я, когда его губы коснулись основания моей шеи. 

– Точно. Я думаю, мы должны явиться на вечеринку и вправить им всем мозги. 

– Что ты хочешь этим сказать? 

– Показать им, что твоя жизнь не так уж плоха, а я не какой-то ужасный злодей. Может быть, убедившись в этом, они перестанут докучать Чарли. 

– Ты хочешь, чтобы о тебе здесь хорошо думали. 

– Белла, я что, когда-нибудь беспокоюсь о том, что люди обо мне подумают? – Он поцеловал меня снова, на этот раз чуть ниже, у ключицы. – Меня больше волнуешь ты и твой отец. Это не мне, а ему ещё с ними жить да жить. 

– Неудивительно, что он меня ненавидит. – Я охнула, потому что Эдвард, стянув с моего плеча бретельку и обнажив одну грудь, провёл по ней губами. 

– Он не ненавидит тебя. Он просто не понимает нашу жизнь. 

– Эдвард, ты не можешь. – Я потянула его за волосы. 

– Чего я не могу? – Он поцеловал мой живот. 

– Этого. 

– Почему? Доктор дал тебе разрешение. 

– Да, вчера. У меня не было времени… подготовиться. 

– Не понимаю, о чём ты сейчас. – Его губы нежно касались меня повсюду, посылая через моё тело вспышки огня. 

– Тут же… тут такой вид из окна. 

– О, а знаешь, мне похер, – ухмыльнулся он, пытаясь стянуть с меня трусики. 

Я села и приблизила своё лицо к его лицу. 

– Не сейчас. Пожалуйста. 

– Ты не готова, – сказал он. Это было утверждение, а не вопрос. 

– Когда мы вернёмся. Я обещаю. 

– Ты не обязана мне ничего обещать. – Он поцеловал меня. 

– Ты расстроен. 

– Нет, Белла. Конечно, нет. – Он улыбнулся, но это была притворная улыбка. – Я более чем счастлив удовлетвориться утренним сеансом мастурбации в душе. 

– Прости. 

– Не извиняйся. – Он скатился с меня, отчего кровать вздрогнула и покачнулась. 

– А кроме того, ты же не хочешь заниматься сексом в доме Чарли. 

– Белла, я бы сейчас трахнул тебя в церкви, даже не задумавшись о том, сколько запретов нарушил и сколько грехов совершил. 

–Ты попадёшь в ад. 

– Я и так это знал, но спасибо, что напомнила. – Он сжал свою подушку. – Теперь мы можем спать? 

Я собиралась сказать что-то, но из «радионяни» донёсся оглушительный рёв. 

– Нет. – Откинув одеяло, я перелезла через Эдварда. 

Я поспешила в комнату рядом с нашей, где поставили кроватку и кое-что самое необходимое для детской, купленное для нас Анной. 

Сегодня ночью проснулся только Роман, в то время как София продолжала спать. 

– Что случилось, bambino? – Я взяла его на руки. – О, тебе нужен чистый подгузник. 

Я осторожно положила его на стол и, тщательно вытерев крошечную попку, быстро переодела. После этого вид у него стал более довольный; он немного успокоился, но всё ещё не настолько, чтобы опять уснуть. 

Я села в кресло-качалку и стала гладить его волосики. Ему понравилось. Я держала его на руках, а он смотрел на меня, посасывая соску. 

– У тебя будут волосы, как у меня, – сказала ему я. – А глазки, я думаю, папины. – Они уже начинали приобретать не то синий, не то необычный зелёный оттенок. 

– Мне твои больше нравятся, – донёсся от двери низкий голос Чарли. 

– Пап, ну зачем же ты встал. 

Он пожал плечами. 

– Да я и не спал. Больше не могу нормально спать. 

– Почему? 

– Волнуюсь за тебя; давит то, что работы больше нет и непонятно, куда девать свободное время; воспитываю двух детей – выбирай причину. А теперь у меня завелось ещё два новых маленьких повода поволноваться. – Он подошёл к детской кроватке. 

Я очень хотела поговорить с ним о его уходе в отставку, но сдержалась. 

– Я думаю, малыши знают, кто ты, – сказала я. – Когда я их укладывала, они были оень беспокойными, пока ты не вошёл в комнату. 

– Я умею обращаться с малышами. – Он усмехнулся. – Столько раз укачивал тебя, сидя в этом же кресле. 

– Двадцать четыре года назад. 

– Ничего себе, сколько лет прошло. 

– Чарли, ты чего? – В комнату, протирая глаза, вошёл Бобби в синей пижамке Супермена. 

– Я ничего, парень. Просто пытаюсь уговорить младенцев снова заснуть. 

– О, – восхищённо сказал он, наблюдая, как я держу Романа. – Он проголодался? 

– Нет, ему просто требовалось сменить подгузник. – Я улыбнулась. 

– Что он ест? Ему нравится пицца из микроволновки? Это единственная еда, которую я умею готовить. 

– Младенцы не могут есть такую еду, – сказал Чарли. – Им нужна особая диета. 

– Ну что ж, жалко. Так, постой, я же им кто, дядя? Эштон в школе, он моего возраста, так вот он – дядя. А я? 

Я обдумала это в течение секунды. 

– Думаю, да. Ты будешь их дядей. 

– Правда? О, это так круто. 

– Возвращайся в постель, парнище. – Чарли похлопал его по спине. 

– Хорошо. Спокойной ночи, Белла. – Бобби вышел из комнаты. 

– Прямо не верится, что ты такая взрослая, – сказал мой отец. – Только вчера я сидел в том самом спортзале, а ты получала школьный аттестат. 

– Это было пять лет назад. 

– А теперь ты замужняя дама с детьми, и когда только успела. Ощущение – будто обухом по голове. 

Я попыталась придумать какой-нибудь достойный, глубокомысленный ответ, но в итоге просто кивнула. 

– Тебе что-нибудь нужно? – спросил он. 

– Нет, папа, всё хорошо. Можешь идти досыпать. 

– Хорошо, ну, в общем, зови, если что-нибудь понадобится. – Подняв руки над головой, он всем телом потянулся и покинул комнату. 

К этому времени Роман крепко спал. Я поцеловала его в макушку и уложила в кроватку среди одеялец, рядышком с Софией. 

Вернувшись в свою комнату, я забралась обратно в постель. Эдвард крепко спал. Я приподняла его руку и, забравшись под неё, прижалась к нему; ощутив, как меня, будто кокон, окутывает тепло его тела, я стала уплывать в мир снов. 

Продолжение...