BPOV

Я сидела на диване, пила кофе и, наблюдая, как снаружи тает снег, радовалась, что пришло, наконец, время проститься с холодами. Сегодня было первое марта, и весна уже стучалась в двери. Я созрела для солнышка.

В этот редкий день, когда малыши спали, в доме стояла тишина и никто не требовал моего внимания, я могла позволить себе не спеша обдумать всё то, что сейчас творилось в моей жизни.

Как ни посмотри, серьёзных драм было немного. Совсем немного. Чёрт возьми, да если сравнить с тем, что происходило в это же время, но только год назад – вообще почти по нулям. Но, думаю, причина этого «нуля» была в том, что Эдвард и я научились лучше со всем этим справляться. Нам действительно удалось оставить всё плохое в прошлом и сконцентрировать своё внимание друг на друге.

Малыши были здоровы, и мы были счастливы. В действительности только это и имело значение. Конечно, в семье всё время что-то происходило – в основном с Карлайлом и Эсме. Мы бойкотировали их, закрыли для них двери нашего дома. Единственным, что связывало их теперь с семьёй Калленов, была фамилия. Они даже малышей до сих пор не видели. Эдвард не позволял.

Около месяца назад произошла очень серьёзная ссора, как-то связанная с той книгой, что писал Карлайл. Очевидно, она содержала некую информацию, раскрывать которую не следовало. Никогда ещё я не видела Эдварда до такой степени взбешённым. Выражения, которыми он обложил Карлайла, были, наверное, самыми грубыми и оскорбительными из всех, которые мне доводилось в своей жизни слышать. И поскольку Эдвард порвал с Карлайлом, то это сделали и все остальные. Эсме попыталась было поговорить со мной по телефону, но мне нечего было сказать ей. Она позволяла своему мужу писать то, что могло принести нашей семье вред, и я не хотела иметь к этому никакого отношения. Где-то через месяц она перестала просить о встрече с малышами. Они перестали посещать церковь, они не разговаривали ни с кем из нас, и Эдвард разве что таблички им на грудь не повесил, с надписью «они позорят наш город». В этом вопросе я его полностью поддерживала.

Всё остальное было неплохо.

Роман и София росли с каждым днём. Для своих шести с половиной месяцев они были очень хорошо развиты. Позавчера я чуть не расплакалась, когда София сделала попытку ползать. Она проползла не очень далеко, но я дрожала от страха и одновременно радовалась как ненормальная. Маленький Роман изобрёл свой собственный способ передвижения: он умудрялся перемещаться, катясь «брёвнышком» – переворачиваясь сначала с живота на спину, а потом со спины на живот. Стоило хоть на минуту положить его на пол (или другую ровную поверхность), как он принимался отталкиваться, пытаясь куда-нибудь укатиться. Присматривать за ним было крайне утомительно.

Они уже ели протертую пищу, и мы накупили им сотни разных видов детского питания. К счастью, детские пюре им нравились; кушали они хорошо, оба при этом уже сидели пристёгнутыми на высоких детских стульчиках. Я так ими гордилась, даже несмотря на то, что умом понимала: каждой матери кажется, что именно её дети лучше всех.

Где-то пару месяцев назад, когда у Романа вдруг начался тяжёлый кашель, мы слегка запаниковали. Это было сразу после Нового года; казалось, что он в самом деле вот-вот задохнётся. Мы спешно отвезли его в больницу, где он пробыл некоторое время под наблюдением врачей, но доктор сказал, что такое может случиться ещё не раз, поскольку его легкие начали расти. Ночами меня терзал страх, я всё время думала о Романе. А вдруг у него случится остановка дыхания? Вдруг мы не успеем доставить его в больницу вовремя? Теперь я понимала, почему матери не высыпаются. Потому что это невозможно.

– Миссис Белла! – донёсся вопль откуда-то сверху.

Мое сердце остановилось; поставив кофе на стол, я бегом пересекла комнату и, перепрыгивая через две ступеньки, бросилась вверх по лестнице, волнуясь, что же могло случиться.

– Где вы, чёрт вас побери? – крикнула я.

– В вашей комнате, – отозвалась Агата.

Я поспешно открыла дверь и застонала от досады, увидев в гардеробной «картину маслом».

– Я хотела сложить на место выстиранные вещи и обнаружила его здесь. Не знаю, что и делать. Мистер Эдвард меня убьёт. – Агата выглядела так, словно вот-вот заплачет.

Боско, новый пёс, рвал в клочья одну из пар обуви Эдварда. Причём не просто какую-то там, а одну из самых любимых.

– Только не снова! – Я схватилась за голову. – Боско, прекрати это.

Я начала вырывать обувь у него из пасти, но он решил, что это игра, и только крепче вцепился в неё. Агата кинулась мне на помощь, мы дергали изо всех сил, но это было бесполезно. Ботинок выскользнул у меня из рук, и я упала на пол, прямо на стопку свежевыстиранного, аккуратно сложенного белья.

Боско накинулся на меня, облизывая мне лицо и пуская на меня слюни.

Я захихикала; шершавым языком по коже – это было щекотно.

– Убирайся. У тебя проблемы.

В то время как Фрэнсис был хорошей, послушной собакой, Боско был ему полной противоположностью – источник проблем, собака-подросток без тормозов, которая могла быть вашим яростным защитником, но творила в доме бардак катастрофических масштабов. Я не оставляла попыток убедить Эдварда, что Боско – добрая душа, но он страстно ненавидел этого пса. Я даже пару раз слышала, что он бормочет во сне, как было бы неплохо переехать беднягу автомобилем.

Боско, сказать по справедливости, тоже не жаловал Эдварда. Оба бросали друг на друга враждебные взгляды и тихо воевали между собой. Я думаю, что Боско просто понравилось «доставать» Эдварда, как только он понял, что сделать это довольно легко. Слава Богу, Боско ни на кого не рычал, не лаял и не кусался. Он всегда был игрив, и я обожала его до смерти, но он стал ещё одним пунктом в моём списке обязанностей.

Эта собака росла с каждым днём. Я и не знала, что немецкие овчарки едят, эээ… так много; он уже был ростом мне по колено. Внизу, в кладовых, хранились огромные мешки с собачьим кормом, но Боско мог сожрать их все за один присест. Даже Фрэнсис был не в состоянии за ним угнаться. К счастью, эти двое отлично поладили между собой. Они были лучшими друзьями, только Фрэнсис знал, когда следовало оставить Эдварда в покое, а Боско – нет. В результате Фрэнсис и Эдвард никогда не расставались. Когда я хотела найти одного, мне просто требовалось выяснить, где в этот момент находится второй. Они всегда были вместе.

– Эдвард устроит скандал. – Я схватила обувь и вылила из неё слюни. Боско облизнулся.

– Я так сожалею, миссис Белла. – Агата прикусила губу.

– Это не проблема, – уверила я её. – Вы не сделали ничего плохого.

Она кивнула, улыбнулась и продолжила складывать выстиранное бельё.

Встав с пола, я схватила Боско за его красный ошейник и потащила вон из комнаты. Его тяжёлые лапы зашлёпали вниз по ступеням лестницы, и я открыла дверь на задний двор, чтобы дать ему там побегать.

– У тебя будут большие проблемы, когда Эдвард вернётся домой, – сказала я ему. – На этот раз я не смогу тебя спасти.

Он умчался прочь, преследуя кого-то в сырой траве.

Фрэнсис сидел у моих ног, наблюдая за Боско. Клянусь, что видела, как он укоризненно покачал головой. Он пытался подавать младшенькому хороший пример, но это не работало.

Вернувшись в дом, я закрыла двери, и в ту же минуту зазвонил телефон. Я поспешила к аппарату, чтобы снять трубку, но Джонни, конечно же, оказался там раньше меня. Ему нравилось злить меня подобным образом. Уж к телефону-то я, по крайней мере, могла бы подходить сама, но он об этом и слышать не хотел.

– Резиденция Калленов. Разумеется, мистер Каллен. – Он вручил трубку мне. – Это вас. Мистер Эдвард.

– Спасибо. – Я взяла у него телефон. – Эдвард?

– Привет, сердце моё.

– Привет. Я не смогла повидать тебя утром, ты так рано ушёл.

– Я знаю. Мне в самом деле надо было уйти пораньше, и я не хотел тебя будить. Как проходит твой день?

– Всё как обычно, ты же знаешь: малышей – переодеть, собак – накормить, слуг – отругать.

– Хочешь сходить куда-нибудь вечером?

– Конечно.

– Приезжай ко мне, поужинаем в городе. Можем устроить себе свидание.

– Правда что ли? Вообще-то было бы здорово. – Я вздохнула. – Мы можем встретиться где-то через час?

– Конечно. Вильям за тобой заедет.

– Ладно. Пойду красоту наведу.

– Белла, для меня ты и так красива.

От удовольствия я смутилась и покраснела.

– Что ж… спасибо.

– Ты краснеешь?

– Нет!

Он хмыкнул.

– Скоро увидимся.

Вильям привёз меня в одно из любимых мест Эдварда – крошечный частный итальянский ресторанчик, внутри которого едва хватало места для десятка маленьких круглых столиков. Обстановка напоминала какой-нибудь кинофильм: спокойная музыка, свечи как практически единственный источник света. Еда была невероятно свежей и домашней, Эдвард это обожал.

Он сидел в дальнем углу, читая электронную почту на своём телефоне, и отложил его, увидев моё приближение.

– Наконец-то. Целый день не виделись. – Он встал, поцеловал меня и выдвинул мне стул. – Не день, а сущий ад.

– В самом деле? А что тебя так достало?

– Даже не знаю, в самом деле. – Он усмехнулся, снял очки, протёр стёкла и снова надел. – Но устал как собака.

– Я понимаю. Ты почти не спишь в последнее время. Что-то происходит, и ты мне не рассказываешь.

– Для твоей же безопасности. Только поэтому.

– Конечно. – Я глотнула воды.

Последние два месяца Эдвард вёл себя очень странно. Все Каллены мужского пола вели себя так же, если уж на то пошло. Весь город судачил о громком расследовании череды исчезновений нескольких очень заметных фигур преступного мира. Они просто пропадали, без следа. Один за другим скрывались с лица земли, без какого-либо объяснения, без явных причин. Возможно, за этим стоял Эдвард. Поправка: определённо, за этим стоял Эдвард.

– А как мои дети? Хорошо, я надеюсь. – Он широко улыбнулся.

– Как всегда, демонстрируют свой темперамент. Роман сегодня отказался есть. Просто выплюнул весь свой горошек мне на волосы.

– А что я тебе говорил? Он не будет есть эту штуку. Давай ему батат. Только София любит горошек.

– Ну, ему следует, по крайней мере, пробовать его, хотя бы понемногу. Горох полезен. Тебе, кстати, тоже.

– Фу. – Эдвард передернулся.

– Похоже, сын весь в отца.

– Завтра у нас назначена встреча, нужно будет съездить в центр раннего развития, это в центре.

– Я знаю, не забыла. Но я всё равно думаю, что для этого ещё слишком рано.

– Никогда не рано получать образование. Я говорил с одним из наших соседей, его годовалый сын посещает уроки математики. Будь я проклят, если его ребенок обскачет наших.

– Но они ведь даже ещё не разговаривают, – возразила я. – Я не говорю, что мы не должны делать этого вообще, но, по крайней мере, ещё чуть-чуть можно и подождать.

– Ты просто не хочешь сидеть без них дома одна. Тебе скучно.

– Глупости. – Чтобы спрятать от него своё лицо, я принялась расправлять у себя на коленях салфетку.

– Я знаю тебя слишком хорошо, Белла. Ты меня не обманешь.

– У меня полно занятий, не беспокойся.

– Между прочим, мне опять звонил твой босс.

– У меня нет босса.

– С телеканала. Он говорит, что пытается дозвониться тебе, а ты игнорируешь его звонки.

– Понятия не имею, о чем ты. – Я пожала плечами.

– Так ты хочешь вернуться на работу или нет?

– Не особо.

– Ну, так что ж ты до сих пор молчала-то?

– Я просто не хочу пропустить, как малыши будут расти. Каждый день они делают что-то удивительное, и я ненавидела бы себя, если бы пропустила всё это из-за работы.

– Как я?

– Нет, не как ты. Ты дома бόльшую часть времени, – поспешила исправиться я, жалея о только что сказанном. Я не хотела, чтобы он почувствовал себя плохо. – Но я просто по-другому к этому отношусь. Я глаз не могу отвести от них. Я хочу пока оставаться дома.
– Вот и превосходно, меня это вполне устраивает, но ты должна перезвонить парню. Он начинает меня раздражать.

Я кивнула.

– Первым же делом, с утра.

– Хорошо.

Нашу еду подали как раз в тот момент, когда мой живот уже собирался съесть сам себя. Я даже не понимала, насколько голодна, пока не ощутила запахи пищи. Наш с Эдвардом ужин прошёл тихо и спокойно. Он был в очень редком для него в последнее время расположении духа, много смеялся и улыбался.

– Ах да, у нас дома произошёл ещё один несчастный случай, – сказала я ему, когда мы закончили есть.

– Что случилось? – Его улыбка исчезла. – Кто пострадал?

– Никто, но твои ботинки уничтожены.

– Которые? Только не коричневые от Армани.

– Прости.

– Я убью его.

– Он ещё не умеет себя контролировать.

– Белла, он делает это нарочно, – проворчал Эдвард. – Он умрёт. Я ненавижу его. Он подлец.

– Нет, не подлец. Боско просто предприимчивый.

– Так почему бы ему не приложить свою предприимчивость к твоей обуви?

Я сделала нерешительную попытку подхалимажа.

– Потому что тебя он любит больше.

– Ничего он меня не любит. Я не намерен это терпеть. Он грязная скотина, чьё место в дворовой будке.

– Ну, а если бы Фрэнсис начал грызть твои вещи, ты бы и его тоже ненавидел?

– Фрэнсис знает, как вести себя, и никогда бы такого не сделал. Я отдам его учиться послушанию. Так дальше продолжаться не может. Вчера вечером я обнаружил его в библиотеке, грызущим книгу. Он разорвал на куски мой репринт первого издания «Великого Гэтсби». Я пристрелю эту тварь.

– Думаю, обучения послушанию будет достаточно. Пройдя его, он сразу станет отличным псом.

– Я его ненавижу. Это всё твоя вина. Поверить не могу, что подарил тебе ещё одну собаку.

– Да, и я люблю этого щеночка, так уж вышло. Он становится таким большим.

– Ладно, посмотрим, сколько ещё мы его подержим. – Эдвард встал из-за стола и помог мне надеть пальто.

Мы вышли на улицу, в холодный вечер. Какой-то курьер на велосипеде чуть не задавил нас. Он прокричал нам свои извинения, но продолжил жать на педали.

– Ненавижу этот город, – раздражённо проворчал Эдвард. – Я хочу переехать.

– Мы не можем переехать. У тебя здесь есть обязательства.

– Да плевать. Я могу работать с… с пляжа в Бразилии, например.

– Я не думаю, что семья будет от этого в восторге.

– Что мне за дело до них? Могу делать, что хочу, – возразил он.

– Нет, не можешь. Мы не станем переезжать. Пока малыши растут, им нужна стабильность.

Вильям остановился у тротуара и вышел из автомобиля, чтобы придержать дверь.

– Езжай домой. У меня ещё есть работа, где-то на пару часов. – Эдвард обнял меня и прижал к себе.

– Ещё работа? Но у тебя уже был четырнадцатичасовой рабочий день. Пора отдохнуть.

– Хотел бы я. – Он прижался своим лбом к моему.

– Ты уверен, что я не смогу тебя переубедить? Дома есть много интересных дел.

– И на что же вы такое намекаете, миссис Каллен?

– Используй свое воображение.

– У меня извращенный ум. Тебе может не понравиться то, что там внутри.

– Думаю, я к этому готова. – Я поцеловала его с горячностью, мои руки прошлись вверх по его груди и оказались в его волосах.

– Белла… пожалуйста, не делай этого, – простонал он, когда мои губы стали играть с его, дразня и покусывая.

– Чего именно? – с невинным видом спросила я.

– Ну ладно, ладно. Поехали домой, но учти, полмира изойдёт на говно, когда не получит уже заказанные ими партии оружия.

– Полмира подождёт. Миссис Каллен сексуально возбуждена и нуждается в мужчине. – Я за галстук втянула его в автомобиль.

Вильям тронул машину с места и понёсся по городу как безумный.

– Белла, ты худший тип искусительниц, – охрипшим голосом произнёс Эдвард, целуя меня в шею. – Я весьма шокирован твоим дерзким и бесстыдным поведением.

– Ничем не могу помочь.

Слава Богу, на заднем сидении было достаточно просторно, чтобы я смогла сесть на его колени к нему лицом. Эдвард перекинул мою ногу себе через бедро и сделал глубокий толчок в мой центр.

– Ох, ничего себе, – пропищала я.

– Тебе предстоит очень интересная ночь, – почти прорычал он мне в ухо.

– Не могу дождаться.

– Вильям, мать твою, давай быстрее! – Эдвард пнул спинку водительского сидения.

– Я пытаюсь, сэр. Впереди авария.

– Проклятие! – рявкнул он. – Прекрасно. Сверни направо на следующем углу и высади нас у гостиницы Маршалл.

– Эдвард, нам надо домой. Малыши…

– Малыши могут провести одну ночь без нас. – Страстными поцелуями он заставил меня умолкнуть.

Пять минут спустя меня почти внесли в отель; Вильям едва успел открыть дверь прежде, чем Эдвард и я спешно покинули автомобиль. Мы сняли номер и вбежали в лифт, будто охваченные похотью подростки после выпускного бала.

Лифт поехал вверх, и Эдвард немедленно прижал меня к зеркальной стене. К сожалению, на втором этаже вошёл мужчина с двумя детьми. Мы были задвинуты в угол, и Эдвард что-то с досадой простонал.

– Прекрати это, – прошептала я.

Мы проехали в тишине еще с десяток этажей, прежде чем они вышли, снова оставив нас одних. Весь оставшийся путь Эдвард и я целовались.

– Я должен открыть дверь, – прошептал он мне в губы, возясь с ключом в прихожей.

– Я же тебе не мешаю.

– Да мне не видно ничего. – Он хмыкнул, возясь за моей спиной. Дверь наконец-то щелкнула и открылась, и меня втолкнули внутрь.

С меня сорвали куртку и стащили обувь, а затем повалили на кровать.

– Изабелла, сейчас ты будешь изнасилована всеми возможными способами, – пригрозил Эдвард, поспешно развязывая свой галстук.

– Возражений не имею. – Я закинула руки за голову.

– Перевернись, – приказал он.

– Что?

– На живот. Живо. – Он забрался на большую кровать и перекатил меня так, что я оказалась вниз лицом. Он задрал мою блузку, обнажив поясницу.

Эдвард опустил голову, и я испустила медленный вздох, когда его зубы начали мягко покусывать плоть. Влажными губами он поцеловал мою спину у самого пояса джинсов, а затем стал продвигаться поцелуями вверх, вдоль позвоночника, постепенно снимая с меня блузку. Прошла ещё минута, и блузка отправилась прочь, но на мне всё ещё оставался лифчик. Я по-прежнему лежала лицом вниз на покрывалах, пока Эдвард облизывал мою спину, буквально каждый дюйм, и не могла сдержать стонов, сотрясавших всё моё тело от ощущения его губ на моей коже. Это было неописуемо.

– Не двигайся, пока не скажу, – хрипло простонал Эдвард.

– Да, сэр, – задыхаясь, отозвалась я.

Руки Эдварда скользнули у меня по бокам и оказались подо мной. Он слегка приподнял мне бёдра, чтобы расстегнуть пуговицу на джинсах, а затем медленно стянул их вниз по ногам, по пути слегка покусывая их.

– Мне снова придётся умолять? – спросила я.

– Зависит от твоего поведения. – Я ощутила его смешок где-то в районе своей голени, после чего он полностью снял с меня джинсы.

Я ненавидела, когда он действовал так, как сейчас – медленно и нежно. Это действительно выводило меня из себя. Я просто хотела, чтобы он вытрахал из меня душу, никак себя не сдерживая, но он редко делал это из боязни причинить мне боль.

Он вновь стал двигаться вверх по моему телу, пока не добрался до застёжки лифчика, расстегнув её зубами. Нет нужды говорить, как впечатлил меня этот ловкий трюк.

Я слышала, что мои вздохи превращаются в стоны, и не знала, как долго ещё смогу сдерживаться от того, чтобы самой на него не запрыгнуть, но я попыталась. Повернув голову, я увидела на стене зеркало в полный рост, где отражались мы оба. Казалось, он этого не замечает или, может, ему всё равно, но меня, в любом случае, невероятно возбуждал вид нависающего надо мной Эдварда, который облизывал и кусал моё тело.

К этому моменту мои трусики уже были безнадёжно испорчены влагой.

– Эдвард, сейчас же прекрати меня дразнить, – задыхаясь, выговорила я.

– Я еще даже и не начинал, – с угрозой сказал он, и я знала, что впереди меня ждёт чистой воды пытка.

По-прежнему держа меня лицом вниз, Эдвард дразняще медленно стянул по моим ногам трусики, а затем откинул их в угол.

Я сделала движение, чтобы перевернуться, но сильные руки Эдварда схватили меня прежде, чем я смогла это сделать.

– Я же сказал тебе оставаться так, – жёстко сказал он.

В зеркало я наблюдала, как он провёл своими горячими ладонями вверх по моему телу, прижимая их крепче, когда достигал моих чувствительных мест. Его глаза встретились с моими в зазеркалье, и я не могла и не хотела отводить взгляд. Когда он встал и отошел, я ощутила это и через изменившееся положение матраса. Он вернулся через пару секунд, уже полностью обнажённым, лёг на меня сверху, и я вскрикнула, почувствовав спиной его твердость.

Отодвинув в сторону мои волосы, Эдвард покрыл мою шею влажными поцелуями.

– Я хочу тебя на четвереньках, – прорычал он мне в ухо, и я счастливо улыбнулась, потому что это была моя любимая позиция.

Он медленно переместил меня так, чтобы я оперлась на локти, а моя задница поднялась в воздух. В зеркало я наблюдала, как Эдвард просунул свою руку мне между ног, и услышала собственный стон, когда он медленно провёл пальцами по моей щёлочке.

– Иисусе, Белла, ты такая влажная, – прорычал он.

Я не могла ответить, потому что мой мозг отключился полностью. Я была настолько охвачена страстью, что, наверное, не вспомнила бы даже своего имени.

Он передвинул один свой палец так, что он оказался внутри меня, и я охнула, ощущая, как, глубоко погружаясь в моё тело, он вызывает у меня лёгкую дрожь. Через минуту непрекращающихся ровных движений он добавил второй палец, и я не знала, сколько еще смогу выдержать.

– Пожалуйста, Эдвард? – умоляюще произнесла я и увидела в зеркале его ухмылку.

Он переместился так, чтобы его головка оказалась прямо перед моим входом, и затем с рычанием вонзился вглубь моего тела.

– Святая грёбаная дева, – выдохнул Эдвард и начал медленно двигаться, ввинчиваясь в мои бёдра своими.

Я уже ощущала, как напрягаются мои стеночки, но оргазм был ещё достаточно далёк, чтобы я могла оттянуть его наступление. Эдвард продолжал двигаться во мне и через минуту-другую стал увеличивать скорость.

Его толчки становились чаще, дыхание – тяжелее, и звуки, которые производили наши тела, сталкиваясь друг с другом, кружили мне голову. Глядя в зеркало, я видела, как его бедра врезаются в мои, а руки хватаются за мою попу.

Звук бьющейся друг о друга плоти заполнил комнату, и наши вопли с каждой секундой становились всё более резкими и гортанными.

Он шире раздвинул мои ноги и просунул между ними руку, потирая место нашего соединения. Это был максимум того, что я могла вынести; секунду спустя наши тела вспыхнули, и я почувствовала, что исчезаю, сгорая.

– Блядь, - одновременно завопили мы, давая наслаждению взорваться внутри наших тел.

Он лежал поверх моего тела, не выходя из меня, и покрывал мои плечи легкими поцелуями, в то время как я пыталась восстановить дыхание.

– Это было… слишком хорошо. – Я облизала губы.

– Повторяем, – решительно заявил он, приподнимая меня и переворачивая на спину.

Четыре умопомрачительных часа спустя мы в последний раз кончили друг на друге. Моё горло так сильно саднило, что больно было дышать. Руки Эдварда не отрывались от моего тела, продолжая осязать мою кожу и прижимать меня к нему.

– Это был лучший секс в моей жизни, – признался он.

Я издала стон. Это было единственный ответ, который я в тот момент могла придумать.

– Я прикончил тебя? – от души рассмеялся Эдвард, явно гордясь своими сегодняшними сексуальными достижениями.

– Я. Без. Сил.

– Вот что бывает, когда твой муж носит звание «Заслуженный мастер секса» и имеет олимпийскую медаль в этом виде спорта.

– Значит, теперь это так называется?

– Да, и это означает, что у него ещё есть, чем тебя поразить. – Он навис надо мной, едва касаясь головкой моего входа.

– Как ты можешь всё ещё быть твердым? Ты просто машина какая-то. – Я зарылась в подушки.

– Наследственность? Тренировки? Выбирай.

– Это уже патология. – Я в шутку оттолкнула его от себя. – Я не против многократных оргазмов, но я, честное слово, просто рассыплюсь через минуту.

– Ты дилетант.

– По сравнению с тобой всякий – дилетант.

– Ничем не могу помочь. – Эдвард заложил руки за голову.

Я обернулась простынёй и начала перелезать через него, чтобы добраться до телефона.

– Кому звонишь? – спросил он.

– Домой. Нам в самом деле надо предупредить, что сегодня вечером мы не приедем. – Я начала набирать номер. – И я хочу пожелать малышам доброй ночи.

Эдвард закатил глаза.

Джони поднял трубку.

– Резиденция Калленов.

– Привет, это Белла, – волнуясь, произнесла я.

– О, миссис Каллен, как любезно, что вы позвонили сегодня вечером, – ответил он таким тором, словно знал обо всём, что только что произошло в этом гостиничном номере.

– Я звоню, просто чтобы узнать, как дела. Как малыши? Они поели? Они спят? Я могу поговорить с ними?

Эдвард взял у меня трубку.

– Джони, миссис Каллен слегка паникует. Пожалуйста, доложи ей, что всё в порядке, прежде чем она окончательно сойдёт с ума от волнения.

Я отобрала у него телефон.

– Все хорошо. Кэйти Нана позаботилась о младших мистере и мисс Каллен. Они уже уложены и спят.

– Роману давали ингалятор? Это нужно делать каждый вечер перед сном.

– Да, мы об этом помнили.

– Хорошо. – Я облегчённо вздохнула. – И ещё собаки, – прошептала я.

– О, это отдельная история. Боско, этот мелкий гадёныш, решил, что сегодня он ночует на кожаном диване в кабинете мистера Эдварда. Сейчас он спит, а его когти царапают обивку.

Эдвард услышал и взял трубку.

– Выкинь эту собаку из моего дома! Вытащи его к хуям во двор и привяжи там к дереву. Мы вернемся утром, и если эта тварь испортит ещё хоть что-нибудь из моих вещей, я убью его.

Он со злостью швырнул трубку. Я съежилась.

– Прости, – сказала я.

– Белла, если бы я так не любил тебя, то содрал бы с этой твари шкуру и сделал из неё коврик.

– Не говори так.

– Честное слово. Он пойдет в какую-нибудь собачью школу, где его научат, как себя вести. Я не собираюсь больше это терпеть.

Я кивнула.

– Но признайся, это немного забавно.

– Позволю себе не согласиться. – Эдвард в напряжённой позе сел на кровати.

Я устроилась у него за спиной и начала массировать ему плечи.

– Если ты и в самом деле этого хочешь, мы можем от него избавиться.

– Нет, – вздохнул он. – Ты любишь эту собаку.

– Но ты ненавидишь его.

– Его просто нужно обучить. Я справлюсь, не помру. – Эдвард пробежал руками по своим волосам.

– Как насчёт того, – я поцеловала его в шею, – чтобы заказать в номер массаж для двоих и снять всё это напряжение в твоём теле. (Такой массаж проводится одновременно двум клиентам двумя профессиональными мастерами, синхронными движениями. Считается, что совместно получаемый массаж может быть не просто приятным, но и романтичным, сближающим, увеличивающим комфортность и доверительность отношений, и т.д., и т.п.)

Он ухмыльнулся.

– На тот случай, если ты не заметила: секс уже привёл меня практически в летаргическое состояние. Так что, по-моему, массаж – это лишнее.

– Ну, а я хочу массаж.

– Ах, вот откуда растут ноги у этой затеи. Ты хочешь массаж.

– Но вдвоём-то приятнее. – Я вновь дотянулась до телефона и, позвонив, сделала заказ.

Наутро Вильям остановился перед домом, и я буквально пулей вылетела из автомобиля.

Джони с улыбкой открыл мне дверь.

– Добро пожаловать домой.

– Где малыши? – немедленно спросила я.

– Всё ещё спят.

– До сих пор?

– Ну, они уже просыпались, рано утром, а потом снова уснули.

– Ах ты, чёрт. – Я очень хотела на них взглянуть, но понимала, что это не дело – будить спящих малышей.

– Вот видишь, Белла, я же говорил тебе. – В дом вошел Эдвард. – Просто расслабься.

– Мне не нравится проводить ночь вдали от них. Это как-то неправильно.

– И где это вас двоих носило? – раздался полный возмущения вопль Алека. – Я полночи не спал, пока Джони не сказал мне, что вы остались в городе. Кошмарно переволновался.

– Спасибо, папочка. – Отпихнув его с дороги, Эдвард направился в кухню. – Нам просто нужно было побыть вдвоём. Взрослое время. Подальше от детей.

– Могли бы позвонить.

– Мы позвонили, – сказала я.

– Мне позвонить.

– О, ради Бога. Ты мне не сторож, – возразил Эдвард.

– Ну, это ещё как посмотреть. Я же думал, что ты не вернулся домой, потому что…

– Нет! Закрой свой рот немедленно, пока не ляпнул, чего не следует, – на всю кухню заорал Эдвард.

Оба покосились на меня. У них опять были какие-то свои дела, о которых они не рассказывали. Наверное, что-то опасное и незаконное. Они знали, что я убила бы их, если бы это было что-то слишком плохое, так что просто оставаться в неведении было для меня в данный момент самое лучшее.

Эдвард уселся на табурет, и Агата вручила ему стакан апельсинового сока.

– Но, несмотря на то, что я волновался, – Алек тоже сел за стол, – я вчера весь вечер развлекал малышей. Они так меня любят.

– Они всех любят, – сказала я. – Сильно-то не зазнавайся.

– До чего ж они милые.

Эдвард проворчал что-то невнятное.

– Ты определённо сова, а не жаворонок, верно? – спросил его Алек.

Прежде, чем кто-либо из нас успел сказать что-нибудь еще, мы услышали громкое шлепанье лап, которое могло принадлежать только одному живому существу на свете.

– О, Боже. – Эдвард начал биться головой о столешницу.

Боско обогнул угол с такой скоростью, что сначала врезался в противоположную стену и лишь потом, скорректировав курс, вбежал в кухню. Он бросился прямо к Эдварду и поставил свои передние лапы ему на колени.

– Я же говорила, что он тебя любит. – Я потрепала щенка за ушами.

– Ну всё, моё терпение кончилось. Джони, вызывай дрессировщика! Желательно, военного. А лучше всего позвонить в службу отлова животных. С этой тварью нужно что-то делать.

– Да, сэр. Уже иду.

В кухне ещё много чего происходило, но включённая «радионяня» донесла до меня громкий плач из детской комнаты. Я буквально взлетела вверх по лестнице (никогда не предполагала, что способна на такую скорость), беспокоясь, но в то же время радуясь, что вот-вот увижу своих детей.

Оба – и Роман, и София – не спали, крутясь в своей кроватке.

– Я здесь. – Я взяла Романа на руки. – Я уже здесь. Всё хорошо.

Он постепенно успокоился. Я так тосковала по нему вчера вечером; я знала, что это неразумно, но ничего не могла с этим поделать. Дети были мой свет в окошке, моя жизнь, и расставание с ними причиняло боль. Это же нормально, разве нет? Да, я была молодой матерью, но это не значит, что я любила своих детей хоть чуть-чуть меньше, чем если бы была старше.

– Как прошла твоя ночь? – Я поцеловала его в лобик. – Ты был хорошим мальчиком?

– Кэйти Нана сказала, что они прекрасно без нас обходились. – Эдвард вошел в комнату и подхватил на руки Софию. – Наши малыши отлично умеют вести себя.

– Другого я от них и не ожидала.

– А я жду не дождусь, когда они станут постарше и начнут нас понимать.

– Они уже и сейчас наверняка понимают, только ответить, ясное дело, не могут. – Я стала легонько подкидывать Романа на руках.

– Кое-кого нужно переодеть. – Эдвард уложил Софию на пеленальный столик и без малейших признаков отвращения или брезгливости деловито сменил ей подгузник. – Вот так. Всё чистое.

Следующим утром мне нужно было отвезти детей к врачу на медосмотр.

Это было скорее для порядка, чем по какому-то серьёзному поводу. Ничего особенного, пара прививок и базовый осмотр. Слава Богу, ни у того, ни у другого не было никаких проблем, и даже Роман, несмотря на слабые лёгкие, развивался хорошо.

После этого Вильям довёз нас до офиса Эдварда. Я не бывала там уже довольно давно, а погода стояла настолько хорошая, что возвращаться домой сразу после посещения врача не хотелось. Наше появление в вестибюле вызвало повышенное внимание, и, поскольку никто здесь ещё не видел малышей, нас несколько раз остановили по пути. Когда у тебя в семье прибавление, все всегда хотят посудачить с тобой об этом.

В конце концов, мы добрались до нужного этажа, и Марио поприветствовал меня у лифта.

– Здравствуйте. – Он помахал рукой.

– Привет.

– Охранник сообщил мне, что вы поднимаетесь. – Он наклонился и помахал малышам, сидевшим в своей двойной коляске. – Вам что-нибудь нужно? Воды или чего-то ещё?

– Нет, всё хорошо. Эдвард тут? Мы просто зашли его навестить.

– Прямо сейчас он проводит собеседование, но вот-вот должен закончить.

Я подняла брови.

– Собеседование?

– Да, он нанимает нового адвоката. Мистер Дженкс уходит на пенсию.

– Разве ему уже пора?

– Жена считает, что пора, она и настояла. Беспокоится о его здоровье.

– Хм. Интересно, смогу ли я так, – подумала я вслух. – Эдвард очень нервничает из-за этого?

– Конечно, вы же его знаете. Уже неделю, наверное, не обедал. Не понимаю, когда он дышать-то время находит.

– Окей, тогда освободите ему завтра весь день, пожалуйста. – Я двинулась вперёд, толкая перед собой коляску с малышами.

– Я не могу сделать это без его разрешения.

– Я вам даю разрешение.

Джейн, говорившая по телефону, повесила трубку, заметив моё приближение, и чуть не подпрыгнула, когда увидела малышей. Она взяла на руки Софию и принялась развлекать её, издавая различные звуки.

– Ты навестила нас сегодня! – воскликнула она. – Мой день стал лучше в десять раз. С Эдвардом последнее время буквально сладу нет.

– Мне жаль. Он с тобой плохо обращается?

– Да не особо. Он просто… ммм… чересчур напирает. – Джейн не сразу подобрала нужное слово.

Дверь кабинета Эдварда распахнулась, и оттуда вышел весьма раздражённый человек. Злой как чёрт, скажем уж прямо. Он направился к столу Джейн, всем своим видом выражая возмущение.

– Этот мужчина там внутри – ненормальный.

– Если я правильно понимаю, собеседование прошло не так, как вы рассчитывали. – Джейн усадила Софию обратно в коляску.

– Совершенно не так. Он чокнутый.

– Простите за доставленные неудобства…

– Проваливай отсюда! – раздался рык Эдварда; он стоял на пороге кабинета. – И не смей больше появляться рядом с моим офисом, в особенности, когда тут моя жена.

– Да пошёл ты! – Мужчина сердито зашагал в сторону лифтов.

Я стояла ошеломленная. Лишь через несколько секунд я немного пришла в себя. Покрасневшее лицо Эдварда выражало сильнейшее недовольство. Довольно быстро он успокоился, но было всё ещё заметно, что он чем-то расстроен.

– Ничего себе. Это было интересно, – пробормотала я.

– Мне жаль, что тебе пришлось это увидеть, – извинился Эдвард. – Этот мудак со своим грёбаным…

Я остановила его.

– Эдвард, мы с тобой говорили о ругательствах в присутствии малышей.

Он вдохнул, закрыл глаза и выдохнул. Затем ещё раз, и ещё.

– Сегодня не лучший день для вашего визита.

– Я понимаю. Мне надо было предварительно позвонить.

– Да ничего. Мне просто надо будет немного перестроить свой график. Мы ведь в любом случае собирались съездить посмотреть детский учебный центр.

– Не надо ничего перестраивать. Мы только на минутку заглянули.

– Мне нужен перерыв. Как насчёт того, чтобы перекусить, ты не против?

Я кивнула.

– Джейн, ты можешь освободить мне ближайший час, пожалуйста?

– Нет проблем. Сходи поешь.

Эдвард взял у меня коляску и повёз её к лифтам. Увидев его, малыши начали бурно радоваться, размахивать ручками и визжать.

– Я велела Марио перенести все твои завтрашние дела на другое время. Завтра ты на работу не идёшь, – сказала я ему.

– Что за ерунда. Есть важные дела, которые я не могу отложить на потом.

– Эдвард, если ты будешь продолжать в том же духе, то сведёшь себя в могилу.

– Я должен их сделать. Я не могу ничего отменить.

Мы поехали на лифте вниз, в кафетерий. Сегодня там было не так людно, как обычно. Эдвард и я заказали легкие бутерброды и сели за столик.

– Будешь едоком как твой дядя Эмметт, – сказал Эдвард Роману, кормя его с ложечки протёртым бататом. – Он просто обжора, ест и ест.

– Ну, маленьким детям вообще-то нужно много есть. – Я не дала Софии схватить в руки баночку с её гороховым пюре. Сегодня я не позволю им развести беспорядок и испачкать себя и всё вокруг, таков план.

– Тоже верно.

– Нам надо поговорить кое о чём… довольно важном. – Я дала Софии ещё ложечку её пюре.

– И что же это?

– Я снова начинаю принимать противозачаточные.

– О? Это то, чего ты хочешь?

– Ну, полагаю, я должна, если ты не хочешь ещё одного ребенка через девять месяцев. Я, например, не готова к этому так скоро.

– Я тоже, – усмехнулся Эдвард, – но решать тебе. Если ты считаешь, что это и есть то, что тебе нужно, тогда так и действуй.

– Ты хотел бы… хочешь ещё детей? – спросила я, стараясь, чтобы голос не выдал моего волнения.

– Конечно. В подходящее время.

– А сколько ещё?

– Столько, сколько ты захочешь мне родить, – произнёс он, в очередной раз пытаясь накормить Романа его пюре, но тот лишь снова раскрыл рот, и бататы оттуда выпали.

– Ну, тогда посмотрим; может быть, годика через три. – Я, конечно же, хотела ещё детей, но не насколько быстро, чтобы это нас полностью вымотало. Но с другой стороны, я не хотела и настолько большой разницы в возрасте, чтобы они чувствовали себя разъединенными. Подождать три года казалось самым лучшим вариантом.

– Роман, прекрати это. Ты должен доесть свой обед, – сказал Эдвард серьезно. – А ты сейчас балуешься.

Я вручила ему салфетку, и он принялся обтирать лицо Романа, богато разукрашенное протертыми овощами и фруктами.

– Он делает это нарочно, – пожаловался Эдвард, вытирая своё собственное лицо.

– Я думаю, это очаровательно.

Прежде, чем мы продолжили нашу беседу, в помещение кафе вбежала запыхавшаяся Джейн. Повертев головой и заметив нас в углу, она поспешила к нам, огибая столики.

– Вашу встречу в дошкольном центре перенесли на час вперёд, – выпалила она. – Вам нужно ехать немедленно.

– Что? – Эдвард чуть не подавился. – Они хотя бы сказали, почему?

– Не знаю. – Она пожала плечами. – Что-то насчёт директора школы, которому надо уйти домой пораньше; я не уверена, но вам обязательно нужно туда добраться.

– Окей, ладно… Присмотришь за малышами, пока мы не вернёмся? – спросила я её, собирая наши вещи.

– Да, с ними всё будет в порядке. Марио и я с ними справимся.

– Они только что поели. Скоро им потребуется срыгнуть, а потом они обычно засыпают, – вставая из-за стола, проинструктировал её Эдвард.

– Всё будет прекрасно. Езжайте скорее! – подтолкнула она нас.

В рекордно короткий срок Эдвард и я оказались в автомобиле, и Вильям на максимальной скорости понёсся по переполненным улицам.

– Окей, так чтό мне нужно знать об этом дошкольном центре? – спросила я.

– Он расположен в здании бывшего банка, что уже интересно. Его выпускники показывают отличные успехи на следующих ступенях обучения. Там занимаются ранним развитием речи и математических навыков.

– Играют в кубики или что-нибудь ещё, такое же?

– Белла, это не то место, где играют в кубики, – неодобрительно отозвался он.

– Ну, малыши ведь не могут не играть.

– Поиграть они могут и дома. Школа – место для работы.

Представления Эдварда об образовании отличались от моих. Конечно, я хотела для Романа и Софии только самого лучшего, но ведь они были всего лишь малышами. Я не хотела, чтобы они взрослели раньше времени. Дошкольный возраст, первые годы жизни – это время, когда они могли просто побыть детьми.

– Надо полагать, сам ты в детстве именно тут и учился? – спросила я, не скрывая язвительности в голосе.

– Вообще-то да, – с гордостью сказал он, – а затем я пошёл в католическую школу. Не знаю как ты, но этому опыту я бы ни за что не хотел подвергать Романа и Софию.

– Опыту католической школы?

– Да. Это худшее место в мире.

– Сэр, – Вильям убрал разделительную шторку, – у нас проблема.

– Да. – Он вздохнул.

– Хм, ну… та штука… о которой мы с вами говорили… Именно это сейчас и происходит.

– Та штука? – переспросил Эдвард, прежде чем до него дошлό. – Ах ты, блядь!

– Да. Как мне действовать?

С минуту Эдвард обдумывал это, что-то бормоча себе под нос, а затем принял решение.

– Отвези Беллу домой.

– Не думаю, что на это есть время, сэр. Придётся возвращаться через весь город.

– Дьявол. – Эдвард достал из-за спины очень большой золотой пистолет и проверил запас патронов в нём. – Белла, слушай меня очень внимательно. Мне нужно, чтобы ты оставалась в машине и не двигалась. Вообще не шевелись. Понятно?

– Что происходит?

– Кое-что очень важное. – Это было всё, что он сказал. Я сомневалась, что вытащу из него ещё что-либо.

Автомобиль резко свернул вправо, и мы направились совсем не в ту часть города, куда собирались; о встрече в дошкольном центре было забыто. Всю дорогу я молча размышляла о том, что же такое могло произойти. Эдвард подёргивал ногой, что бывало с ним, только когда он нервничал.

– Эдвард, мне нужно волноваться? – спокойно и негромко спросила я.

– Нет. Всё в норме.

Мы подъехали к эллингам для прогулочных судов, располагавшихся недалеко от воды. Вильям остановился в каком-то проулке, не выключая двигателя. С небес неслись крики чаек, вокруг было пустынно – для прогулок по озеру на парусниках и катерах было ещё слишком холодно. Единственный черный автомобиль стоял неподалёку.

– Я скоро вернусь. Что бы ни случилось, не выходи из машины. – Эдвард обхватил мою руку и пожал её. – Все в порядке. Верь мне.

– Мне это не нравится, – призналась я; мой голос был слабым и неуверенным.

Эдвард поцеловал меня в щёку, а затем открыл дверь.

– Пожалуйста, оставайся тут.

Выйдя из машины, он заблокировал дверцы. Замки щёлкнули, звук показался мне слишком громким и зловещим.

– Всё нормально, миссис Каллен. Он знает, что делает.

– Очень на это надеюсь. – Я сползла пониже в кресле, но всё ещё могла видеть, что происходит снаружи.

Эдвард стоял около второго автомобиля, рядом с ним я разглядела Шинобу. Я лишь пару раз встречала этого человека, но он никогда не вызывал во мне такого же страха, как некоторые другие мафиозные боссы. Он вообще казался мне лишённым солидности. Хилый и тщедушный, рядом с Эдвардом он смотрелся просто мелкой козявкой.

Они обменялись несколькими репликами; судя по их виду, разговор шёл в официально-деловом тоне и был неприятным для обоих. Двигались губы, покачивались головы, и это было всё. Лишь когда Шинобу посмотрел на наш автомобиль, поза Эдварда слегка изменилась, но затем снова стала расслабленной.

Предо мной был как будто бы совсем другой человек, не тот, вместе с кем мы неторопливо ехали куда-то всего лишь несколько минут назад. Прошло уже довольно много времени с тех пор, как я в последний раз видела эту его сторону.

Эдвард удостоверился, что собеседник видит его пистолет. Разговор, казалось, затягивался. Когда Шинобу тоже достал оружие, у меня перехватило дыхание. Поза Эдварда ясно говорила мне о том, что ничем хорошим это не закончится. Ему потребовалось одно мгновение, чтобы приставить дуло к голове Шинобу.

Я хотела зажмуриться, но не могла.

Теперь Эдвард что-то изо всех сил кричал, его лицо покраснело, и я заметила, как вздулась вена у него на шее. Я была уверена, что его голос превысил шестой уровень шкалы акустической нагрузки*, и успела порадоваться, что не могу сейчас слышать его гнев. Казалось, что Шинобу ничего не волнует или он не хочет зря тратить силы на сопротивление. Ствол пистолета Эдварда упирался в голову Шинобу с такой силой, что без всякого выстрела уже должен был продавить там сквозную дыру.

– Что происходит? – прошептала я, обращаясь к самой себе, когда увидела, как Шинобу покорно упал на колени перед Эдвардом. Он не выглядел ни грустным, ни испуганным, скорее смирившимся с тем фактом, что в ближайшие несколько секунд ему, вероятно, предстоит умереть.

Эдвард грубо схватил голову Шинобу и толкнул её, заставив его склониться вперёд, а затем и упасть на дорогу ничком. Широко открытый рот Шинобу обхватил поребрик, словно в попытке откусить кусок тротуара.

То, что случилось потом, не могло мне привидеться даже в худшем из кошмаров.

Эдвард поднял ногу и с силой опустил её на затылок Шинобу. Я почти услышала, как хрустнули челюстные кости и раскрошились зубы. Это выглядело так просто и одновременно так жестоко. Прикрыв рот рукой, я резко отвернулась от ужасного вида забрызганных кровью бетонных плит.

Мне потребовалась больше минуты, чтобы, преодолев отвращение и ужас, снова начать дышать. Я просто не могла сделать вдох. Думала ли я, проснувшись сегодня утром, что стану свидетелем казни? Не впервые Эдвард убивал кого-то у меня на глазах; но это убийство, несомненно, было самым жестоким.

Дверь автомобиля открылась, и запах бросился мне в нос, едва не вызвав рвоту – итальянская кожа обуви Эдварда и кровь Шинобу на ней. Вжавшись в дальний угол машины, я сидела, не поднимая на него глаз.

– Сейчас Вильям отвезёт тебя домой. – Голос Эдварда был холодным, угрожающим и безжалостным, но речь текла плавно и спокойно. Только что совершённое убийство не имело для него значения. Никогда не имело.

Я попыталась что-то сказать, но не смогла.

– Мне жаль, что тебе пришлось увидеть это, Белла. – Его рука на мгновение коснулась моей, погладив. – Убедись, что она доберётся до дома.

– Да, сэр. Конечно. – Вильям кивнул.

Дверца закрылась, двигатель взвыл, Вильям понёсся прочь.

Автор: johnnyboy7

______________

* Обычно выделяют 12 уровней акустической нагрузки. Первые шесть безопасны для человека, следующие шесть представляют угрозу его здоровью. Выглядит примерно так:

1 уровень : "звенящая тишина"
2 уровень : "успокаивающе тихий звук" (шум листвы)
3 уровень : естественная звуковая среда (тихая речь, тиканье настенных часов...)
4 уровень : норма шума для офисных помещений (обычная речь)
5 уровень : утомляющий (кофемолка, пылесос)
6 уровень : максимальная громкость, всё ещё безопасная для здоровья (громкий крик, уличный транспорт)

Угрожающие здоровью уровни: 7 - вызывает головную боль (мотоцикл, сирена скорой), 8 - вызывает нервозность, 9 - вызывает стресс и "звуковое опьянение" наподобие алкогольного, 10 - вызывает сильную физическую боль в ушах, 11 - разрывает барабанные перепонки, 12 - убивает.

Желаю всем приятного прочтения, новая глава, новые впечатления!
Огромное спасибо Кате, (leverina)за перевод главы))
Большое спасибо Дашке (Leonarda_Ria) за редактуру главы.
Ждём всех на форуме!
Не забываем благодарить!