От авторов: «Сумерки» нам не принадлежат; мы лишь морально оттрахали героев.

От переводчика: Я знаю, что это нечестно – спустя три недели выдавать вместо полноценного куска четыре страницы, но обстоятельства вынуждают, уж простите. И пусть EPOV послужит вам хотя бы крошечным утешением ;)



KO – Capable: Я лижу косяк, и он горит всю ночь, и обвожу языком это слово, «Филли»*, так что мы все можем кайфовать. Видишь, я никогда не знал, даже не догадывался, что способен любить, что способен любить.

Дасти

Я знал, что они собираются отдать мне этот кусок дерьма.

Черт возьми, она стояла сбоку дома, прикрытая чехлом, последние семь лет – они, видимо, действительно думают, что я тупой.

Но я все равно улыбаюсь и изображаю удивление.

- Здорово, пап.

Я благодарен, даже если дерьмово показываю это – я же не конченый мудак. Пару месяцев назад я заметил, что отец поставил на этого зверя новые шины. Я спросил у него, в чем дело; он улыбнулся и сказал, что не понимает, о чем я говорю. Для юриста он хреновый лжец. Я постарался не рассмеяться от иронии.

А от работы по покраске никто бы не умер.

Мама отходит назад, притворно улыбаясь. Она ненавидит эту машину. Эта машина олицетворяет добрые старые деньки. Время до того, как мой отец стал успешным; когда им приходилось иметь дело с несметными кредитами на обучение, незапланированными детьми, извещениями о просроченных платежах, стервой-тещей и стервой-свекровью и вечерами допоздна на работе. Эта машина напоминает о временах, когда наша семья не была гребаным совершенством с картинки.

Теперь мои родители ведут добропорядочный образ жизни, но их дерьмовая жизнь не всегда была идеальной. Мама была восемнадцатилетней официанткой, которая питала надежды получить высшее образование, посещая один-два курса английского языка в общественном колледже до тех пор, пока не решила, чего она действительно хочет от жизни. Отец только что переехал в Вашингтон из Техаса, чтобы начать работу над получением степени бакалавра права. Они познакомились, стали встречаться, съехались, и через год с небольшим мама забеременела мной.

Мама с папой поженились за две недели до моего рождения.

Они клянутся, что это была любовь с первого взгляда и заверяют, что то, что меня не планировали, вовсе не означает, что я был нежеланным. Если верить им, они собирались пожениться и завести детей, как только мой отец станет юристом. Но когда случился я, планы изменились, и они поженились раньше, чем рассчитывали.

Одна незапланированная беременность – это дерьмово, но допустимо. Вторая – это полный пиздец и неподъемно. Они в этом не признаются, но с появлением Элис все стало хуже, чем плохо. Мы жили в двухкомнатной квартире** в Сиэттле, и у нас не было ровным счетом ничего своего.

Моя бабка не давала нам денег, потому что ненавидела мою маму, а мама не могла работать, потому что была то беременна, то ухаживала за детьми. Отец так и не отказался от своего будущего и все время проводил в колледже, а из-за того, что мама не могла работать, и у него не было поддержки из дома, он был просто вынужден продолжать учебу.

Иметь крышу над головой и подгузники на наши задницы было крайне непросто для пары молодых людей двадцати с небольшим лет, и у них были проблемы… часто.

Маме это тут же осточертело, и отцу приходилось несладко. Он ведь не стал отказываться от своего будущего, а маме оставались только бутылки и горшки.

Эта машина – все, что осталось от тех печальных времен.

О, и постоянный моральный вред.

- Надеюсь, ты не рассчитывал на что-то другое. Это твоя первая машина, Эдвард, и она и должна быть раздолбанной. Это обряд посвящения. – Отец улыбается, вручая мне ключи. Я хватаю их из его руки и отпираю скрипучую дверцу.

Белла прикрывает рукой улыбку. Я подмигиваю ей и залезаю внутрь.

Элис стучит в стекло со стороны пассажира. Вероятно, она в большем восторге, чем я.

- Впусти меня!

Я тянусь и отпираю дверь, а потом краду обе руки на руль и поправляю зеркало заднего вида. Элис залезает в машину и захлопывает дверь; я смотрю на отца и говорю:

- Это хорошо, пап.

- Будешь возить нас с Блисс в школу? – спрашивает Элис, глядя на заднее сиденье. Она босиком, и на ее сетчатых леггинсах дырка на правом колене. На футболке Элис отрезана горловина, а ее шорты – это обрезанные вельветовые штаны, которые она носила, когда ей было десять.

Я не знаю, думает ли моя сестра о том же, о чем думаю я, но мы сидели на этом заднем сидении, когда наши родители кричали друг на друга, сидя там, где мы с ней сидим сейчас. Помнит ли она звук, с которым захлопнулась дверца машины, когда мама вылезла на обочину после того, как обвинила отца в том, что у него есть любовница? Помнит, какая была тогда вибрация? А как сильно эта машина затряслась? А какой сильной мама выглядела в тот момент?

Помнит ли она лицо отца, когда тот понял, что мама скорее пойдет пешком, чем просидит рядом с ним еще хоть секунду?

Помнит ли она звук шин, когда позже тем вечером мама затормозила на подъездной дорожке, выяснив, что ее подозрения оправдались?

Помнит ли Элис, как холодно было в машине, когда мама разбудила нас в три часа ночи, чтобы ехать обратно домой из дома тети Элизабет в Ньюкасле, потому что отец пообещал, что это никогда не повторится?

Я помню.

Помню все.

И помню, что это была лишь одна ссора из множества.

Я нажимаю ногой на педаль тормоза. Поворачиваю руль. Поправляю зеркало заднего вида.

Моя мама говорит всем, что зовет меня Дасти, потому что я подслушивал, как ругается мой отец и повторял за ним, но это неправда. Я подслушивал ее. В тот день, когда мама назвала отца козлом, она была вынуждена пропустить занятия, потому что они больше не могли позволить себе няню. И я, блядь, прекрасно помню этот самый момент: мне четыре, я сижу на диване и смотрю мультики, Элис сидит у мамы на колене, а отец только что пришел домой из колледжа.

Саму их ссору я помню неотчетливо, и единственная причина, по которой я знаю, что она была – потому что несколько лет назад я спрашивал про нее, но я помню лицо мамы. Оно было мертвенно-бледным. Я помню, что волосы у нее были спутаны, и она держала руку на пояснице, словно ей больно. Отец сидел за кухонным столом, уронив голову в ладони. Лицо у него было усталым, а волосы – длиннее.

Он сказал что-то вроде: «Я стараюсь, Эсме».

А она сказала: «Ты гребаный козел».

Должны дети помнить подобную херню?

Если Элис и помнит, она никогда ни о чем таком не говорила. Как и я.

- Буду возить, - говорю я, тряся ручку переключения скоростей. Я смотрю на Беллу и улыбаюсь. Затем отвожу взгляд, но не раньше, чем вижу, как Белла смотрит на мою маму.

Когда мама замечает Беллу, ее гримаса тут же исчезает и вместо нее появляется улыбка, такая широкая, что по яркости может поспорить с гребаным солнцем.

Моя девочка производит на нас такой же эффект.

Как знать, но, похоже, что Блисс появилась в нашей жизни в самый нужный момент. Думаю, можете назвать это судьбой, если верите в это дерьмо. Она та подруга, которая нужна была моей сестре, та дочь, которую хотела моя мать; ребенок, перед которым мой отец не чувствует себя виноватым и, блядь, причина, по которой бьется мое сердце.

Изабелла Блисс - pièce de résistance***. Она, блядь, наша спасительная благодать. Она – мой пульс, мое волнение и мое… все. Она – мое все.

- Ты никого никуда не повезешь, пока не получишь права. – Отец кладет руку на крышу машины, а затем наклоняется и шепчет:

- Последнее, что мне нужно, чтобы Чарли Свон остановил тебя и забрал эту гребаную машину, потому что ты водишь ее без прав. – Отец качает головой и недовольно добавляет: - Непробиваемый коп.

- Папа! – Глаза Элис широко распахнуты. Но в этом нет ничего нового. Наш отец не особо любит добропорядочного шефа полиции. Он постоянно говорит о нем всякую херню, когда Беллы нет рядом. – Она тебя услышит!

Отец тянется ко мне и заводит машину.

- Нет, не услышит, - говорит он, проверяя пробег. – Я слежу, Эдвард.

Нет, не следит.

- Ну и что, - бормочу я.

- Смотри мне, сын. Только то, что тебе шестнадцать, не значит, что я не выбью из тебя это дерьмо. – На этот раз он подмигивает мне, заводя двигатель.
 

* имеется в виду марка сигар «Филадельфия», табак которых часто смешивается с марихуаной (слава тебе, великий и могучий www.urbandictionary.com)

** стоит оговориться, что то, что по-русски звучит вполне прилично – «двухкомнатная квартира», по-английски дословно звучит как «квартира с одной спальней»

*** ( фр.) основное блюдо