***

Я в спальне Пити. Я даже не помню, как ушел с дивана. Лежу на спине. В комнате темно и жарче, чем во всем остальном доме.

Я касаюсь груди и лица. Приглаживаю волосы спереди. Мне удается поднять голову. Мои ноги свисают сбоку с кровати. Виктория расстегивает мою молнию. Она все еще в майке, но уже без штанов. Мне хочется сказать ей остановиться, но голос не слушается. Я хлопаю по карманам в поисках телефона.

От Блисс ничего.

Я звоню ей.

Она не отвечает.

- Мне надо идти. – Я сталкиваю Викторию с себя.

Она смеется.

Она не одна.

- С днем рождения, малыш, - соблазнительно, но коверкая слова, шепчет Виктория, а затем целуется с Микси.

Комната начинает вращаться.

Я снова пытаюсь позвонить Белле. И снова. И снова.

Виктория смотрит на меня, а ее губы в это время движутся в такт с губами ее подруги. Микси целует Викторию в шею. Трогает ее груди. Виктория расстегивает мои джинсы и стягивает их вниз ровно насколько это необходимо. Протягивает руку, обхватывает своей холодной рукой мой член и вытаскивает его.

- Вик, прекрати. – Я говорю это недостаточно громко.

Мой член у нее во рту. Я падаю на спину и стискиваю зубы. Закрываю глаза и вцепляюсь в одеяла.

Виктория берет меня глубоко, еще глубже, невероятно глубоко.

У меня сводит живот.

Я издаю стон.

Она думает, это потому, что мне приятно.

- Хватит, стоп. Виктория, прекрати. – Она прекращает, но понимает все совершенно неправильно.

- Слишком сильно? – Она хихикает.

Виктория на кровати рядом со мной. Я поднимаю голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как Микси обхватывает своим ртом мой член. Виктория прижимает меня за запястья к кровати и с силой целует в губы.

Разные картинки с изображением Беллы проносятся у меня в голосе: дурацкие сапоги, грязные пальцы ног на качелях перед домом, розовая Спящая Красавица, свернувшаяся клубочком в безопасности и тепле моего худи. Я думаю о пупках и конфетных кутежах поздней ночью. Слышу звук ее смеха и ощущаю нежность ее кожи – щекочущее ощущение от ее волос. Я вспоминаю утонувшие в грязи мыльницы и светлячков, крем-соду и блинчики на день рождения, на вкус напоминающие картон.

Я все равно их ел.

Я выбираюсь из постели, засовываю член обратно в джинсы и выхожу на улицу, где опустошаю желудок.

Я не знаю, как мне удается добраться домой, но удается. Я оставляю машину на переднем дворе. Спотыкаюсь, поднимаясь по лестнице. Принимаю душ в ванной сестры и мою член, а затем меня снова выворачивает в унитаз. Долго смотрю на себя в зеркало, думая про себя: «Блядь, я – это не он».

Но я – этот самый он.

Я опустился. Мне нельзя доверять. Я облажался.

Я чищу зубы и оставлю всю свою одежду на полу в ванной. С тяжелым сердцем прохожу мимо двери спальни сестры, направляясь к себе. Открываю дверь, в комнате темно. Разочарование сильнее, чем я думал. Оно горячее и холодное, массивное и причиняет боль. Я уже готов выйти из комнаты, пойти обратно и выдрать Беллу из постели моей сестры, потому что она нужна мне. Чертовски нужна. Разве она этого не понимает? Разве не знает, что должна всегда прощать меня? Я иду по этому пути, и я и есть этот путь, но если у меня есть она, все хорошо. Мы – это большой гребаный вымысел, но если мы вместе, все хорошо. Я неудачник, она – лгунья, и это здорово, пока мы вместе.

И все таки мы должны быть вместе. По отдельности мы – ничто. Не имеем значения. Мы всего лишь нехорошие люди, если все эти косяки и ложь напрасны.

Она не должна покидать эту комнату.

Я уже готов уничтожить все и идти за ней, забрать ее и крикнуть: «Тебе запрещено оставлять меня!», но слышу ее храп, и когда включаю свет, вижу, что она спит.

Я на коленях у кровати. Я сильно обдолбан и вижу все нечетко, но чувствую ее кожу, и я спокоен.

- Проснись, - шепчу я. – Детка. Принцессочка, проснись.

Целую ее в шею. В губы. Целую ее пальцы. Запястье и внутреннюю часть локтя.

- Блисс, проснись. – Я стягиваю с нее одеяло. Она теплая ото сна и пахнет именно так, как и должна: мной.

Я задираю ее футболку и целую ее живот. Впиваюсь ногтями в ее кожу.

- Проснись, - говорю я громче.

Я стягиваю ее черные хлопковые шорты и роняю их у кровати. Целую ее под коленом. Внутреннюю часть бедра. Мои ладони поднимаются вверх по ее телу, и я нежно кусаю ее шею.

Она улыбается.

Я перекатываюсь на бок и увлекаю ее за собой. Она ложится щекой мне на грудь и спрашивает, хорошо ли я провел время.

У меня снова болит живот.

Она целует меня там, где мое горло встречается с нижней челюстью. Белла садится верхом мне на живот, но не вертит бедрами. Я и не хочу. Я не хочу, чтобы она была такой, как Виктория. Белла никогда не будет девушкой, стоящей на коленях перед белыми дорожками. У нее никогда не будет расширенных зрачков и пересохших от наркотиков губ. Она никогда не будет девушкой в той темной комнате с подругой.

Она всегда будет такой.

Любовь обнадеживает.

- Нет. Мне не хватало тебя. Я звонил. – Глаза щиплет. Слово я, блядь, плачу. Это потрясающее облегчение.

- Я спала, - шепчет она в темноте. – Прости, что расстроила.

- Ш-ш-ш-ш. – Я улыбаюсь, проводя руками вверх-вниз по ее голым бедрам.

Мы молчим, и это нормально. Я закрываю глаза, желая, чтобы утро никогда не наступало. Я могу быть здесь, лежать с ней, вечно.

- Эдвард. – Ладонь Беллы у меня на груди. – У нас осталось мало времени.

Я не знаю, что она имеет в виду. Открываю глаза, и она стягивает через голову свой белый пижамный верх. Кладет его на кровать рядом со мной и прикрывает лицо, а затем вздыхает и показывает мне себя.

Длинные волосы Беллы падают ей на плечи. Вся нервозность, что была у нее минуту назад, исчезла.

Любовь смелая.

Большими пальцами я медленно рисую теплые круги на ее плоском животе. Я изучаю ее грудь, лицо, то, как она дышит. Она – отрезвляющая и прочищающая мозги. Я касаюсь ее розового кружевного лифчика. Блисс улыбается.

- Я думала, мы можем попробовать, - тихо говорит она.

Я не говорю ни слова. Поднимаюсь, оставляя ее у себя на коленях. Целую вершину ее плеча и крепко обнимаю. Детка обвивает меня руками за шею, но обнимает не сильно и не прижимается ко мне грудью. Детка – это тихо говорящее совершенство.

Мне нравится, как ее кожа задевает мою, толкает мою, прижимается к моей. Я трусь щекой об ее руку и скольжу губами вверх по ее шее до тех пор, пока мои губы не нависают над ее ртом.

Любовь идеальна.

- Можно мы просто посидим вот так? – спрашиваю я, целуя ее в уголок рта.

Она улыбается.

- Я просто думала…

- Мы сделаем это, - перебиваю я ее. – Просто не сегодня. Это мне нужно больше.

Белла щекочет мне затылок своими теплыми пальцами.

- Будь джентльменом, Эдвард, - говорит она, вырывая меня из моего дерьма – дразня меня.

Я громко смеюсь и крепко целую ее в губы.

Белла играет с моими волосами и шепчет мне в кожу. Она смеется, пока мы целуемся и вздыхает, когда я дышу ей в волосы. Она касается меня, пока я не засыпаю. Гладит спящего. Приводит к удовлетворению. Обещает мне вечность.

И я ей верю.

Потому что любовь многогранна, но прежде всего, любовь такая, какой мы ее делаем.

А мы сделаем ее бесконечной.