Я почти на сотню процентов уверен. Да, прошел двадцать один день.

 

Или двадцать.

 

Двадцать один?..

 

Двадцать.

 

Три недели. С тех пор, как она улетела.

 

- Да разве это важно? – бормочу себе под нос и зажигаю сигарету. Если бы меня не одолевала эта чертова лень, я бы налил себе выпить, но… остаюсь на пляже. На песке.

 

С тех пор, как Белла уехала, вместо террасы я сижу на пляже. Я предпочел песок дивану.

 

В нашей постели я тоже больше не сплю. Слишком много воспоминаний: и плохих, и хороших. Ночью я лежу на диване в гостиной. Отныне у меня новый распорядок дня. Просыпаюсь, пробегаю несколько миль, ем, а затем бреду на пляж, где не один час сижу, устремив взгляд на горизонт, после чего сдаюсь.

 

Как ни странно, теперь я с нетерпением жду снов. Некоторые из них – кошмары, некоторые – невообразимая сказка. Именно тогда меня навещают Белла и Нова. Мои единственные спутницы в этом богом забытом месте. Что раньше было раем, стало адом.

 

Но я не против. Я заслуживаю этого.

 

Спустя пару часов я понимаю, что сплю. Значит, это должно быть один из тех снов, в которых я принимаю происходящее за реальность. Теперь я стал разумнее – катер приближается ко мне только лишь во сне.

 

Хитро. Нова и Белла обычно появляются из ниоткуда. А теперь откуда-то взялся катер.

 

Незадолго до этого я заставил себя сходить за пивом, поэтому поднимаю бутылку и делаю глоток, не отводя взгляда от катера, что почти пришвартовался. Сомневаюсь, что док крепок, поскольку доски его уже не такие крепкие. Черт, я не был там с того момента, когда мы только прибыли. А ведь и штормы, и ливни бывали. Мой старый катер по-прежнему стоит на том же месте, хотя и не работает. Ключи пропали, бензина нет, а один, особенно мерзкий шторм, сбросил его на док, оставив смачную трещину на боку. 

 

- Черт, – шепчу я. Это ни Белла, ни моя девочка. Навряд ли кто-то из них набрал сто фунтов веса и обрел такую тяжелую поступь. Потому что по доку идет не человек, а гора какая-то. Наверное, это еще одна моя жертва.

 

Стойте.

 

Прищурившись, пытаюсь разглядеть приближающегося ко мне человека и… это же Эммет Ньютон. Или как там его звали по-настоящему. Он был работником Карлайла, за которого тот ручался так же, как я – за Беллу. Но это не может быть он, потому что я не убивал его, а во сне я вижу лишь своих жертв – не считая Беллы и Нова. Ладно… думаю, они тоже мои жертвы в какой-то степени, хоть и дышат.

 

Черт побери все объяснения этому, потому что мужчина сходит на берег, и когда между нами остается примерно сотня футов, становится очевидно, что это Эммет. 

 

Он целенаправленно идет ко мне, одетый в камуфляжные шорты и футболку, но поза его настороженная.

 

Я поднимаю голову и киваю в знак приветствия.

 

- Эммет Ньютон. Чем обязан такому удовольствию?

 

- МакКарти на самом деле, – сухо отвечает он и останавливается передо мной. Я всматриваюсь в него, медленно кивнув. Вспоминаю, как Белла сообщила мне его настоящую фамилию. – Собирай свое дерьмо, Мейсен. – Он скрещивает руки на груди. – Через двадцать минут отъезжаем.

 

Я ухмыляюсь.

 

- Что-то новенькое. – Во снах мне никогда не предлагали уехать. – И куда поедем? – подначиваю его я, несколько удивившись, но не вставая. Я продолжаю сидеть на песке, положив локти на колени.

 

Он наклоняет голову, смотря на меня.

 

- Ты пьян?

 

Я отрицательно качаю головой. Нет, не пьян. Просто сплю. Вероятно.

 

- Слушай, не можешь попросить Беллу прийти вместо тебя, а? – спрашиваю я. – Без обид только, но ее видеть приятнее.

 

- Чертов придурок, – бурчит он и садится рядом со мной. – Ты реально ждал, что мы спасем твою жалкую задницу?

 

Спасем? Я фыркаю.

 

- В своих снах. Бля, да. – Я вздыхаю и зажигаю сигарету, а затем протягиваю ему пачку, но он отказывается, встряхнув головой.

 

- Идиот, это не сон, – рычит он. – Так что собирайся. Не минуты лишней не хочу провести на этом острове.

 

- Знаешь, если бы Белла хотела меня спасти, то почему она прислала именно тебя?

 

Когда он поворачивается ко мне лицом, я снова вижу тот взгляд, когда он спрашивал меня, не пьян ли я.

 

- Потому что мы семья, а я настолько туп, что соглашаюсь с ее безумными идеями, – в конечном счете отвечает он. – Слушай, если не хочешь пропустить рождение своего ребенка, то давай быстрее.

 

Нова. Я улыбаюсь своим мыслям и делаю глубокую затяжку. Если просплю достаточно долго, то, возможно, стану свидетелем ее рождения – по крайней мере, во сне. Как это мило. Но затем… Могу лишь представить то опустошающее чувство в грудной клетке, когда я проснусь, и все исчезнет. Это убивает меня, а у меня не хватает смелости нажать на курок …

 

Эдвард Мейсен боится боли.

 

Какой же я трус.

 

- Как Белла? – спрашиваю я.

 

- Она уже на месте и ждет тебя. – Он одаряет меня многозначительным взглядом.

 

- На месте. – Я смотрю на песок. – Правда. Чикаго. Держу пари, она счастлива оказаться дома.

 

- А я готов поспорить на свое левое яичко, что ты ни хрена не понимаешь, о чем болтаешь.

 

Он становится нетерпеливым.

 

- Не заставляй меня пожалеть, Мейсен, договорились? Собери все, что тебе нужно. Наркотики оставь здесь и приходи в себя, потому что через три дня мы доберемся до пункта назначения. Ты охрененно напугаешь Райли, не говоря уже о Рене.

 

Я хмурюсь.

 

- Кто такие Райли и Рене?

 

- Вот и началось. – Он вздыхает, повернувшись ко мне всем корпусом. – Белла дала мне разрешение ответить на любые твои вопросы, а если ты мне не поверишь, то всегда можешь позвонить ей. – Он извлекает из кармана телефон. – Ясное дело, сигнала здесь нет, но в Матаке или Куантане сеть ловить будет.

 

Точно. Мы куда-то уезжаем. Я хохочу. Какой охуенно странный сон.

 

- Что касается Райли и Рене… – Он откашливается. – Это дочь и мать Беллы.

 

- Что? – озадаченный, смеюсь я. – Ты только что сказал, что она еще не родила. Что если я не хочу пропустить рождение…

 

И все же Райли – клевое девчачье имя. На Нова непохоже, конечно, но все равно классное.

 

- Да, ребенок, которого она скоро родит, не первенец, – говорит он, ожидая моей реакции.

 

Я же не знаю, как мне реагировать. Его сообщение не имеет никакого смысла.

 

- У Беллы нет детей.

 

- Есть. Райли семь лет.

 

- Нет… – Я качаю головой, потеряв прелесть этого сна.

 

- Слушай, она рассказала мне о… об играх разума, как она обманывала тебя. – Он вздрагивает. – И как ты спрашивал у нее, была ли она в прошлом беременна. 

 

- Я не спрашивал. Я знаю, что у нее нет детей. Я видел это в ее досье.

 

 

Я хмурюсь, вспоминая, как считал, что информации действительно маловато.

 

Как только проснусь, посмотрю его – документ лежит в спальне.

 

- Точно, ты же следил за ней, – строго говорит он. – Да к черту. – Быстро встряхивает головой, как будто пытается избавиться от какой-то мысли. – Можешь забыть о том, что узнал. Половина жизни Беллы была конфиденциальной. Твои шпионы ничего бы не нашли.

 

Я щурюсь, думая, что это самый невероятный сон за последнее время.

 

Как параллельная Вселенная. 

 

- Что в ее жизни такого тайного? – настаиваю я, желая получить больше информации. Несмотря на свое неверие в реальность происходящего.

 

- Райли. – Он пожимает плечами.

 

- Точно. – Я киваю и закатываю глаза. – Семилетняя дочь Беллы. Конечно.

 

- Мать моя женщина, да чего я вообще волнуюсь? – Он указывает на дом позади нас. – Не мог бы ты собрать уже свою гребаную сумку? Белла сама расскажет тебе обо всем, что захочешь узнать, когда мы прибудем в Европу.

 

- Нет, нет… – Я улыбаюсь. – Очень забавно. Расскажи мне все. – Я округляю глаза, притворившись взволнованным.

 

Теперь он глядит на меня с отвращением.

 

- Блядь, да что Белла в тебе нашла? Ты под кайфом, что ли?

 

Я смеюсь.

 

- Боюсь, что нет. Так что колись. Почему досье Беллы было засекречено, и с кем она трахалась, чтобы родить ребенка? – Моя улыбка становится зловещей. Лишь одной мысли о Белле с другим мужчиной достаточно, чтобы я начал закипать.

 

- Она ни с кем не трахалась, – выпаливает он. – И если тон не сбавишь, я выбью тебе зубы. Она удочерила эту малышку после смерти Эсме. Блядски благородный поступок, и она отличная мать.

 

Выражение на моем лице становится угрюмым, и я оглядываюсь, задаваясь вопросом, что же происходит на самом деле. Как странно, и как чудно. Мои сны часто имеют некую миссию, предназначение. А этот… нет.

 

- Эсме? – с сомнением переспрашиваю я. – Стриптизерша, которую Карлайл трахнул?

 

- Да, она самая, – прямо отвечал он. – После ареста Карлайла ее изнасиловали два его наемника. Это подкосило ее, и она покончила с собой, едва Райли исполнился год.

 

Я осторожно сглатываю комок в горле.

 

Как-то слишком все реалистично.

 

- А теперь Карлайл хочет забрать Райли, – продолжает он. – Мы понятия не имеем, почему, но не позволим этому случиться.

 

 

- Карлайл в тюрьме, – слышу свои слова я, но ощущаю на языке какой-то странный привкус. Как будто я тяну время. – Ему дали пожизненное. – Как и моему отцу, Карлайлу-старшему, и другим высокопоставленным членам семьи.

 

- Несколько месяцев назад он сбежал, – говорит он, и я удивленно приподнимаю бровь. – Целый отдел занят его поисками, но Белла не хочет рисковать. Она уже скрылась – не только ради блага Райли. – Он, похоже, сокрушается по непонятным мне причинам. – Так или иначе, Карлайл пытался вырваться из заключения примерно тогда же, когда тебя освободили, потому-то мы и приняли меры предосторожности. Райли на некоторое время переехала ко мне, а всю информацию о ней мы засекретили. 

 

Новостей столько, что в голове все не укладывается, но в одном я уверен: происходящее по-прежнему не имеет смысла.

 

- Я был в доме Беллы, – напоминаю я. – Не видел ни одного знака, указывающего на ребенка.

 

- О. Ты прошелся по всему ее дому, прежде чем похитил?

 

Ну… хм, нет. Но…

 

Вспоминаю, как заходил в темный дом и… крался вверх по лестнице…

 

Разум подсказывает мне, что я ничего не подозревал, потому и не понял. Другими словами: прочитав досье на Беллу и увидев, что она живет одна и не имеет никаких детей, я не ожидал увидеть этих доказательств в ее доме.

 

Честно говоря, единственное, о чем я думал той ночью, – это воссоединение с Беллой.

 

Я резко трясу головой: какого черта я делаю? Почему я вообще раздумываю над этим? Это ведь сон… правда?

 

Вдруг я начинаю сомневаться.

 

- Мейсен, – окликает Эммет. Я поворачиваюсь к нему, он хмурится. – Ты весь позеленел.

 

Да не может того быть.

 

- Неужели все происходит на самом деле? – устало спрашиваю я.

 

- Что? – Его лицо становится еще угрюмее. – Черт возьми… вот дерьмо. – Он качает головой и проводит рукой по коротко подстриженным волосам. – Ты наркоман. Блядь, я знал это.

 

- Нет! – Дерьмо. Я начинаю паниковать. – Я… – Я сглатываю и резко втягиваю в себя воздух. – Я не… не наркоман, клянусь. Просто… – Боже. Я облизываю губы, быстро оглядываясь вокруг. Это все реально? – Черт побери. – Выдыхаю. Только бы не началась одышка. Слишком поздно. – Это не сон, да?

 

Эммет смотрит на меня, вероятно считая, что я сошел с ума.

 

Не смею разубеждать его в этом.

 

- Нет, – медленно говорит он.

 

- Ты здесь и… – Боже правый, это реальность. Я сомневаюсь. – Белла… ждет меня?

 

Он приподнимает брови и на сей раз отвечает гораздо медленнее:

 

- Да…

 

- Ого, – бормочу я, чувствуя, как быстро бьется сердце.

 

Вдруг я резко вскакиваю. Вновь возвращается к жизни та часть меня, которая относилась к Эммету как к угрозе. Но моя потребность услышать ответы пересиливает все остальное. Эммет здесь. А раз он здесь, то?.. Он велел мне собрать вещи. Белла меня ждет. Она на месте, сказал он. У нее есть дочь. Господи. Она ее удочерила.

 

- Почему, черт возьми, она не сказала мне? – выпаливаю я. Как только вопрос растворяется в воздухе, я начинаю злиться. Гнев направлен на Беллу. – О Райли?

 

- Она не доверяла тебе, – отвечает он и встает. Стряхнув с рук песок, он добавляет: - Будешь винить ее?

 

Хотел бы я, но не могу.

 

- Думаю, она боялась, что ты и Райли похитишь, – говорит он, и, как бы я ни хотел начать спор, я не могу. Невыносимо думать об этом, но именно так я и поступил бы. Но теперь… поводов для беспокойства становится больше – я целый проклятый год удерживал Беллу вдали от ее ребенка.

 

Чувство вины становится всепоглощающим.

 

Воспоминания вспыхивают перед глазами, отчего становится еще омерзительнее.

 

 

 

 

 

 

 

- Блядь, – ахаю я, наклонившись и опершись рукой о бедра. Тошнота становится сильнее, в горле пересыхает. Дыхание учащается. – Что я наделал? 

 

- Да, вот то-то же, мужик, – фыркает Эммет.

 

Я держал ее в заложницах. Я увез ее от дочери, черт меня подери. Целый год жизни Райли прошел без ее участия. Затем я обрюхатил ее, рассчитывая, что мы станем счастливой семьей.

 

- Сколько бед я ей причинил. – Дыхание со свистом выходит из моих легких. – Ее беременность… она так волновалась. – Я продолжал утверждать, что все будет отлично, хотя на это даже намека не находилось.

 

- В первый раз было почти то же самое, – тихо говорит Эммет.

 

Выпрямившись, я хмуро гляжу на него.

 

- В первый раз?

 

Еще одно воспоминание…

 

 

 

 

 

 

В прошлый раз. 

 

- Осложнения, – шепчу я себе под нос.

 

Посмотрев на Эммета, вижу его опасения.

 

- Дерьмо, – бормочет он.

 

Думаю, что через секунду остановится мое сердце.

 

- Что? Говори!

 

 

Растяжки…

 

Впервые у меня ощущение, будто я вот-вот упаду в обморок. Земля сходит со своей оси.

 

- Я… м… – Он топчется на месте, вдруг смутившись. – Я не собирался упоминать об этом. – Потирает затылок. – Она хотела признаться, когда мы приедем в Европу.

 

- Признаться в чем?! – кричу я.

 

Он чертыхается, видимо на самого себя.

 

- Она уже была беременна, но потеряла ребенка. Понял? Но остальное расскажет тебе она. Это не мое дело…

 

Я перебиваю его громким саркастичным смехом и приближаюсь к нему, взяв его за грудки.

 

- Слушай, ты, сволочь, – шиплю я. – Ты сию же минуту все мне расскажешь. Понял?

 

В миг понимание невыносимой силы чуть не сбивает меня с ног. Случайно сказанные Беллой слова… растяжки, которые она скрывала… гребаной косметикой? Наверное, так и было, пока я не совсем впал в забытье, когда она накачивала меня лекарствами, а затем она забеременела, и я начал отдаляться от нее, поэтому… не замечал… и она ходила в дурацкой рубашке… а когда живот начал увеличиваться, на нем появилось несколько новых растяжек. Маленькие символы зародившейся внутри нее жизни.

 

Отступив на несколько шагов назад, я задумываюсь над тем, что сказал Эммет. Она собиралась признаться, когда мы приедем в Европу. Она собиралась признаться, когда мы приедем в Европу. Она собиралась признаться, когда мы приедем в Европу. Выходит, она говорила и обо мне, это касается меня, как никого другого. Значит…

 

- Это был мой ребенок, – осиплым голосом говорю я, когда в горле совсем пересыхает. – Она… – Она потеряла нашего малыша?.. Какого черта… как… то есть… – Когда это случилось?

 

Эммет резко опускает плечи.

 

- Она узнала спустя несколько дней после твоего ареста.

 

Грипп… блядь, она же болела гриппом… я ухаживал за ней. За неделю до облавы я придерживал ей волосы, пока ее выворачивало наизнанку.

 

Я закрываю глаза, пытаясь уложить новости у себя в голове.

 

Осложнения.

 

Она потеряла ребенка.

 

 

А раз у нее появились растяжки – значит, это произошло на поздних сроках.

 

Суд… помню выражение ее лица, когда она давала показания… она выглядела ужасно.

 

- Почему она не сообщила мне? – Когда я открываю глаза, мне приходится смахнуть слезы.

 

На долю секунды вижу в его взгляде сочувствие, которое мигом исчезает.

 

- Она хотела, – уверенно говорит он. Ах, какой защитник у Беллы. – Она несколько раз пыталась, но не смогла. Она утверждала, что струсила, но я уверен, что ей просто было не до того. – Я впиваюсь в него взглядом, сжав руки в кулаки. – Вот только не смотри на меня так, Мейсен, – гаркает он. – Ты понятия не имеешь, через что ей пришлось пройти. По какой-то непонятной мне причине она любила тебя – и любит, но сейчас не об этом. Она сдала тебя. Ради этого она жила. Не один год она корила себя потом за предательство. Но что за херню она сделала? Пятнадцать зверских убийств, на которые у нас были доказательства. – Отвращение к себе снова в силе – это логично. А Белла никогда не вручала мне все доказательства, что у нее были. Если бы она сделала это, я не смог бы заключить такую отличную сделку. То есть… шестьдесят четыре убийства, а на мне висело всего пятнадцать. – Правильно она сделала, что засадила тебя. Ты везунчик, что отсидел всего несколько лет. Так что, блядь, не спрашивай меня, почему она чувствует себя виноватой. – Он качает головой. – Но это так. Она хотела рассказать тебе, но не смогла. Затем решила сообщить тебе после рождения ребенка.

 

- Но потеряла его, – скрипучим голосом говорю я. – Ребенок умер.

 

Он коротко кивает.

 

- Она написала тебе…

 

Знаю. Но я отправлял обратно все письма. Мне было слишком больно, слишком зол я был на нее.

 

- Беременность протекала с осложнениями, – вздыхает он. – Она много провела на постельном режиме. Врачи волновались и… все происходящее вокруг… суд, на котором она прикончила тебя… стресса было слишком много. Она взяла отпуск на некоторое время, но его оказалось недостаточно. У нее был дефицит железа еще… точно не помню. Анемия вроде. Она потеряла малыша на тридцатой неделе. 

 

- Господи, помилуй. – Я закрываю глаза и крепко зажмуриваюсь. Ребенок уже почти полностью развился. И после чтения стольких книг о беременности, знаю, что ей пришлось родить его. Зная, что он уже мертв. – Блядь. – Щиплет глаза от слез, рвущихся оплакать малыша вместе с ней, но главным образом потому, что ей пришлось пройти это в одиночку. На краткое мгновение мне кажется, будто меня лишили чего-то важного. Но затем… а что бы я сделал? Пока я ждал, когда мои адвокаты заключат сделку, а затем, пока сидел в тюрьме… всякий раз, тогда и когда… если бы она сказала мне до или после, сомневаюсь, что я бы благоразумно отреагировал, чем точно причинил бы ей больше хлопот. Черт, с яростью, поглотившей меня в тот период жизни, я наверняка принялся бы разжигать в ней чувство вины. Я набросился бы на нее и сделал бы только хуже.

 

Боже, как я устал. Как мне плохо и как я устал. Совершенно остался без сил. Эмоционально опустошен.

 

- Мне нельзя было этого говорить…

 

Я отмахиваюсь от него, чувствуя сильнейшую усталость, и снова сажусь на песок.

 

- Я рад, что ты рассказал, – шепчу я, и это правда. Нет, конечно, я хочу услышать и версию Беллы, но кажется мне, что Эммет рассказал мне больше правды, чем поведала бы мне она. Потому что она не из тех людей, кто делится своим горем. Она слишком сильна и упряма.

 

- Кошмар какой, – стонаю я, положив локти на колени и сжав руками волосы. – Блядь, нереально просто.

 

- Вообще-то нет. – Он тоже садится. – Сейчас Белла начала новую жизнь, и она хочет, чтобы ты присоединился к ней. Она просила приехать за тобой, потому что сама не в состоянии этого сделать. К тому же, Райли начнет паниковать, если Белла снова уедет.

 

- Почему? – все, что я могу спросить. Какого черта она хочет, чтобы я присоединился к ней? – Я ведь разрушил всю ее жизнь.

 

- Она утверждает обратное, – откровенно говорит он. – Так… ты будешь вещи собирать или нет? Нам предстоит долгая дорога.

 

~xXx ~ 

 

Спустя год на острове я уезжаю только лишь с одной сумкой.

 

Мы молчим на пути в Матак, лишь волны бьются о катер, пока я пытаюсь обдумать все, что случилось.

 

Я словно оцепенел, поэтому жду, что скоро чертов шок вернется, но, несмотря на окоченение, я собираюсь уладить проблемы. На Матаке я связываюсь с частной транспортной компанией, потому что как бы я ни хотел оставить все в прошлом, на острове осталось имущество, стоящее охуенную тучу денег. А когда мы прибудем в Куантан, разберусь с еще одним делом, касающимся Карлайла. Я позвоню единственному человеку, которому могу доверить этот вопрос.

 

Пока мы ждем рейса, я так и поступаю. Мы сидим в небольшом ресторанчике, где Эммет вручает мне фальшивый паспорт. У меня уже есть один, но я беру предложенный им.

 

- Кажется настоящим, – замечаю я, дожидаясь, пока мой собеседник возьмет трубку.

 

Вокруг гудит жизнь, и меня это бесит. Доводит до исступления, что я сижу на полном обозрении, у всех на виду. 

 

- Белла воспользовалась связями, – растягивает он слова, зачерпывая рис с карри. – А ты кому звонишь?

 

Только я собираюсь ответить, как мне отвечают:

 

- Говори, - произносит она.

 

- У меня есть для тебя дело.

 

- Так-так так. Неужели это наш Робинзон Крузо?

 

Остроумно.

 

- Смешно. – Я выдавливаю из себя улыбку, но действительно не в том настроении. Элис Брэндон – хуже самой смерти и имеет связи по всему миру. Она помогла мне, когда я вышел из тюрьмы.

 

Оказывается, я единственный мужчина, которому она предана. Сказал бы я «человек», но вполне уверен, что она предана и своей жене. Если я и могу доверить кому-то эту задачу, то только этой маленькой киллерше.

 

- Знаю. Имя. – Она профи. Как и всегда.

 

- Мой друг детства, - говорю я, глядя на Эммета.

 

Он смотрит на меня, сжав челюсти.

 

- Ох, милый, вставай в очередь. Половина преступного мира его ищет. Но я в деле. – На заднем фоне слышны звуки клавиатуры. – Что с оплатой?

 

- Шкафчик один-восемнадцать в обычном месте, – говорю я. Прикинув, я понимаю, что мне придется оплатить не одно убийство, но оно того стоит. У меня есть пять нычек, где хранится наличка, но только это вне зоны моего доступа. Место это слишком людное, меня легко там отыщут. – Возьми все, что там есть. 

 

- Как повезло, – дразнит она, зная, что я не из тех парней, кто будет ждать сдачу. – Как мне связаться с тобой?

 

- Не стоит, - отвечаю я. – Я сам позвоню.

 

Вскоре станет шестьдесят пятым трупом больше.

 

- Договорились. – Она вешает трубку, и я отключаюсь, передав телефон Эммету.

 

- Почему мне кажется, что ты только что совершил преступление?

 

Я усмехаюсь и делаю глоток настоящего кофе – должен признать, это охуенно круто.

 

- Не знаю. Возможно потому, что ты отличный полицейский?

 

Он игнорирует мою ухмылку и спрашивает:

 

- Друг детства?

 

Спорю на сотню баксов, что он точно знает, на кого я ссылался, но если хочет от меня подтверждения, пусть будет так.

 

- Карлайл.

 

- И ни капли сожаления? – Он наклоняет голову. – Ты же рос с этим уродом вместе?

 

Я пожимаю плечами.

 

- Если он угрожает безопасности Беллы и Райли… нет. Ни капли сожаления.

 

- Кому ты звонил?

 

А теперь я смеюсь.

 

- Прости. Не понимаю, о чем ты.

 

- Чертов преступник, – бормочет он и закатывает глаза. – Ладно, а если он потерпит неудачу?

 

Вообще-то она. Не он. И она не потерпит неудачу. Такого с ней не бывает. Может, это займет немного времени, но Элис справится. Она всегда справляется.

 

~xXx ~

 

Как бы я ни боялся и ни ожидал будущего, я действительно в шоке после всего произошедшего с тех пор, как Эммет ступил на остров. Наряду с шоком приходит беспокойство, нервозность и паника.

 

В одном из переулка Таиланда меня яростно рвет, хотя звук этот приглушен дорожным шумом и криками с фермерского рынка. Смесь запахов слишком сильна, а впечатлений еще больше. Тяжело с этим справиться. Возможно, Белла видела во всем этом безопасность, наверное, ей подобное нравилось. А я… я хочу уединения. Ничего не изменилось.

 

Надеюсь, что Эммет везет меня в небольшой город.

 

- Воды? – прислонившись спиной к стене, он протягивает бутылку, когда я появляюсь из переулка.

 

Я благодарственно киваю, не в силах пошевелить руками.

 

- Походу я оставил там все кишки.

 

- Мейсен обрел чувство юмора. – Еле заметная улыбка и то быстро пропадает. – Кто бы мог подумать? – Выпрямившись и игнорируя мой угрюмый вид, он спрашивает: - Готов?

 

Я киваю.

 

Перед этим он объяснил, что мы поедем в Европу через Марокко, а оттуда на пароходе до Барселоны. 

 

Заключительный пункт нашего путешествия – Андорра, небольшая страна, укрытая в горах между Испанией и Францией. Белла выбрала ее, потому что с этим государством у Штатов нет договоренности о выдаче преступников – то есть меня.

 

Моя благодарность придет позднее.

 

А пока я пытаюсь смириться с тем фактом, что Белла хочет быть со мной.

 

Я еду навстречу ей.

 

Как я уже говорил… 

 

Блядь, нереально просто.

 

 

 

Спустя три долгих дня мы с Эмметом приезжаем в Барселону и быстро ретируемся туда, где мать Беллы оставила для нас машину. У нее французские номера, и мы едем на север вдоль побережья. И он и я обессилены, но цель слишком близка, чтобы делать передышку.

 

Снимаю очки и кладу голову на подголовник, смотря на красочный пейзаж за окном. Поля и скалистые холмы между городами пустынны и выжжены солнцем, а туристические курорты светятся яркой зеленью, гостиничными комплексами разнообразных цветов, гасиендами и кустами, усыпленными цветами.

 

Справа от нас темно-синий океан.

 

Все здесь отлично от Азии. Воздух свежее, чище. Влажность меньше.

 

Я открываю окно, всматриваясь в приближающуюся Коста-Браву.

 

Медленно тикают часы.

 

- Господи Боже, замри, Мейсен.

 

Я хмурюсь и поворачиваюсь к Эммету.

 

- Бля, что такого я сделал?

 

Он фыркает и перестраивается, обгоняя трактор.

 

- Щелкаешь пальцами, коленями дергаешь. Не говори, что не замечаешь.

 

Я не замечал.

 

Думаю, я слишком волнуюсь.

 

Перед приездом в Барселону Эммет имел короткий разговор с Беллой, но я не смог выдержать этого. Так же, как не смог выдержать любой его разговор с ней. По телефону… я не знаю, что сказать.

 

Что я знаю на самом деле – Белла сделала Эммету выговор за то, что тот рассказал мне о ребенке, которого мы потеряли.

 

Было почти смешно слышать, как она кричит на него.

 

Но сомневаюсь, что смогу расслабиться и улыбнуться, пока не увижу Беллу и не получу шанс на исправление.

 

Эммет говорит, что именно этого она и хочет, но я должен услышать это от нее.

 

Единственная, с кем я говорил по телефону, – это Элис. Она забрала деньги и отследила Карлайла в Мексике. Она сейчас там. Это я узнал вчера утром. Я знал, что с ее-то связями в преступном мире найти его не составит труда, поэтому оставил ей номер телефона, чтобы она сбросила сообщение, когда все закончится.

 

Как я сказал: она всегда справляется.

 

Время идет, и пейзаж меняется. На горизонте появляются Пиренеи, и Эммет упоминает, что Белла арендовала для нас домик в горах. Я молчу – отчасти потому, что не возражаю, а отчасти – потому что слишком нервничаю, чтобы вести сейчас беседу.

 

- Мы с Рене будем жить в городе. Она уже сняла нам квартиру. – Он замедляет скорость, потому что движение впереди почти остановилось. Вот, что я заметил: пробок слишком много.

 

- Столица – Андорра-ла-Велья, но она очень маленькая. Всего двадцать тысяч жителей… так сказала Белла. Пригородов нет, но… есть округи? А, все равно. Город крошечный, ты с Беллой и детьми будешь жить в предместьях – в горах.

 

 

 

 

Он произнес это так небрежно, когда для меня эти слова значат все.

 

~xXx ~

 

Несколько часов спустя мы въезжаем в столицу Андорры.

 

Время от времени Эммет прерывает молчание каким-нибудь светским разговором – например, планами насчет будущего, и мне удалось несколько побороть нервозность, чтобы сообщить ему, что проблем с деньгами не будет год или два – для каждого из нас. А когда я продам остров, денег у нас станет еще больше.

 

Единственная проблема в том, что мои нычки находятся в Штатах, а услышав новость о том, что я в розыске, безопасно выудить эти деньги, наверное, не удастся. К счастью, Эммет предлагает заняться этим через несколько недель – после рождения ребенка. Если Белла доверяет этому парню, думаю, и я смогу.

 

Еще я узнал, что Райли – племянница Эммета, потому что когда-то он был женат на сестре Беллы, погибшей в мотоциклетной аварии. 

 

Ненависть ко мне буквально волнами исходит от этого мужчины, но я рад, что он умеет преодолевать свои чувства и беседовать со мной. Хотя сейчас я не лучший собеседник.

 

Поскольку он был подчиненным Карлайла, а не моим, когда служил под прикрытием, у меня нет к нему никаких отрицательных эмоций. Белла считает, что я его ненавижу, но это не правда. Мне насрать на него. Я благодарен, что он заботился о Белле и Райли, но кроме того… Слишком рано формировать мнение о нем, кроме как о друге Беллы, бывшем партнере по работе в ФБР и шурине.

 

Когда мы приближаемся к горам, снова вступает во владение тишина, и я просто смотрю в окно, разглядывая окрестности. Окно снова открыто, и, черт возьми, в Пиренеях холоднее, чем в Испании. Но зато охуенно красиво. Дух захватывает. Я выяснил, что это популярный лыжный курорт зимой, а сезон этот долгий. Однако, несмотря на резкий ветер, становится ясно, что мы находимся в средиземноморской стране.

 

В архитектуре зданий отражена испанская культура, кругом узкие мостовые и мимо проходят люди. Они гуляют семьями и сидят с друзьями в ресторанах и барах, вероятно собираясь идти домой спать.

 

Углубляясь дальше и оставляя позади городскую жизнь, мы въезжаем в крошечную деревушку, и Эммет сообщает, что через две минуты мы будем на месте. Так подсказал ему навигатор на телефоне.

 

Резко запаниковав, я ерзаю на месте и волнуюсь по поводу своей одежды. Если бы я не был так взволнован и настолько чертовски оцепеневшим, я бы расхохотался над самим собой. Белла видела меня и в худшем виде. Джинсы и толстовка не так уж плохи. 

 

- Должно быть, здесь. – Он останавливается возле дома квадратной формы, с двумя этажами и плющом, поднимающимся по фасаду. Просто и по-домашнему. От него исходит тепло. Вот здесь наш рай. Хотел бы я назвать этот дом своим. Да. На улице почти кромешная тьма, а ближайшее место обитания находится по меньшей мере в четверти мили отсюда. В окнах на обоих этажах горит свет, а когда Эммет выходит из машины, автоматически загорается лампа рядом с дверью.

 

Внутри все сжимается, и я тоже выхожу из машины, идя за ним следом к двери.

 

Только он стучит в деревянное полотно, как начинает щебетать его телефон, и он с непонятным мне выражением лица смотрит на экран, после чего вручает его мне.

 

- Это тебе, наверное.

 

Взяв телефон, я читаю сообщение:

 

 

Я улыбаюсь и отдаю Эммету телефон.

 

- Это значит то, что я думаю? – Он приподнимает бровь.

 

Я киваю.

 

- Да. – Карлайла больше нет.

 

Его плечи падают от облечения, однако он не хочет показывать этого, поскольку я воспользовался знакомыми мне методами. Иногда преступники выполняют свою работу лучше ФБР, хотя не стану хвастать этим.

 

Я начну сначала.

 

Эммет хочет сказать мне что-то еще, но с той стороны двери хихиканье маленькой девочки останавливает его на полуслове.

 

Уверен, и мое сердце тоже остановилось.

 

- Мам, могу я открыть дверь?! – слышу ее крик.

 

Так, не дыши. Черт побери.

 

Слышны шорох и суета, но затем дверь открывается, и я вижу Беллу. Очень беременную Беллу. И маленькую девочку, которую я бы принял за родственницу Беллы, если бы не ее ярко-голубые глаза и черты Эсме.

 

Она офигенно красивая.

 

- Дядя Эм! – вскрикивает она и запрыгивает на руки Эммета.

 

Широко распахнув глаза, я снова смотрю на Беллу. Она нервно улыбается, а глаза ее полны непролитых слез.

 

Я сглатываю комок в горле, рассматривая ее. Темно-синее хлопковое платье. Босые ноги на отполированном каменном полу. Ее длинные темные волосы, эти легкие завитушки… Чуть розовые щечки. Кругленький живот, на котором лежит ее рука.

 

- Эдвард, – выдыхает она.

 

Мои челюсти клацают от напряжения, и я не знаю, что делать – что мне следует делать. Мои руки безвольно повисают, пальцы зудят.

 

 

- Обними меня, – решает она за меня. Слава Богу.

 

Увидев пару скатившихся по ее щекам слезинок, я сокращаю расстояние между нами и стискиваю ее в крепком объятии. В ту же минуту миллион эмоций проносятся через мое тело, но самое сильное – облегчение. О Боже. Она здесь. Я обнимаю ее еще сильнее и прячу в ее волосах лицо, жадно вдыхая аромат.

 

Глаза покалывает от слез.

 

Неотчетливо понимаю, что Эммет отвел Райли в дом.

 

- Прости, – плачу я.

 

- И ты прости, – плачет она. Я качаю головой, собираясь сказать, что ей не за что просить прощения – по крайней мере, вот так, но она прерывает меня прежде, чем я успеваю открыть рот: – Не стоит, Эдвард. Не хочу слышать этого. Просто обними меня, черт возьми.

 

Я смеюсь сквозь слезы и сжимаю ее руками в ответ. Обнять? 

 

Да запросто. Рад обнимать ее всю оставшуюся жизнь.

 

Извинения продолжают рваться из меня, и я не могу сдерживаться.

 

- Прости, родная, что увез тебя от нее. – Из глубины дома, возможно, из гостиной, раздается смех Райли…

 

- Хватит. – Белла обхватывает ладошками мое лицо и наклоняет его к себе так, чтобы наши лбы соприкоснулись. – Однажды, когда она станет взрослой, мы расскажем ей правду – когда она сможет понять. Но не сейчас. Она имеет право видеть мужчину, которого я люблю, правда? Хорошего парня. Она тоже полюбит тебя.

 

- Я плохой, – спорю я, плотно сжав веки.

 

- Блядь, да прекрати эту хуйню повторять, - она тихонько начинает рычать. – Господи, только послушай меня. Ругаюсь хуже портового моряка. 

 

- Перестань утешать меня. – Проклятье, я все равно улыбаюсь. Но не открываю глаз. – Я не хороший.

 

Но хочу им стать. Ради Беллы, Райли и нашей маленькой.

 

- Ты можешь им быть, Эдвард, – шепчет она. – Я видела хорошее в тебе очень часто.

 

Ее мягкий голос заставляет меня открыть глаза, потому что я должен увидеть ее выражение лица. Оно нежное. Почти… нет, не почти. Она снова безмятежна, и на сей раз не только из-за ребенка, которого она вынашивает. Эта сумасшедшая женщина испытывает нежность ко мне.

 

- Я люблю тебя, – хрипло шепчу я.

 

Она улыбается.

 

- Я тоже тебя люблю. И хочу начать сначала.

 

Я хмурюсь.

 

- Начать?

 

Легкий кивок.

 

- Да. Забудем о всей той чертовщине, будем жить без обмана. – Она сжимает в кулаках мою толстовку, словно удостоверяясь, что я никуда не денусь. А я и не собирался. – Будем узнавать друг друга заново. Будем жить вместе. Выстроим наши отношения на доверии. Здесь. Как семья.

 

Семья.

 

Рыдать как ребенок – не очень-то мужественно, так что сдерживаю эмоции для более подходящих времен.

 

- Ты правда хочешь этого? – осипло спрашиваю я, положив руку на ее выпуклый животик. На днях – скоро – я предложу ей имя, Нова. – Со мной?

 

Она усмехается, но тоже становится еще эмоциональнее.

 

- Черт меня дери, да. – Ее нижняя губа начинает подрагивать. – А ты что скажешь?

 

Я ласково веду пальцами по ее щеке.

 

- Милая, большего мне и не нужно.

 

- Хорошо. – Она выдыхает и отступает назад, на губах ее играет улыбка… смею ли я назвать ее игривой? – В таком случае… – Она сглатывает и протягивает мне руку.

 

- Белла Свон, бывший федеральный агент.

 

С губ срывается хриплый напряженный смешок. И я обхватываю ее маленькую ладошку своей большой.

 

- Эдвард Мейсен, бывший глава мафиозного клана Мейсенов.

 

---

Вот и закончилась эта довольно неоднозначная история со странными событиями и героями! Спасибо каждому читателю за то, что вытерпели и дочитали ее до конца.