Глава 19. Разучиваясь

«Первая проблема для всех нас, мужчин и женщин,
состоит не в том, чтобы учиться, а чтобы разучиваться»
Глория Стейнем

Изабелла Свон

Я простонала. Возможно, звук оказался слишком громким, потому что, казалось, он разнесся по всей комнате и тяжелым грузом осел у меня в голове. Мое тело болело, мускулы пульсировали.
Открыв глаза, я немного испугалась – передо мной все плыло. Я попыталась приподнять голову, чтобы картинка хоть немного нормализовалась, но этим я добилась лишь нового сильного приступа головной боли. Я зажмурила глаза и уронила голову на подушку.
Глубоко вздохнув, я почувствовала, что задыхаюсь. Аромат проник в нос и задержался в легких. Пахло солнцем, медом, немного сиренью, а завершал композицию легкий мускусный аромат. Он был небесно прекрасен, казалось, он проник в каждую клеточку моего тела, и доставил мне тем самым истинное наслаждение. Это был Эдвард – его сущность.
Я тут же поняла, что находилась в его комнате, в его кровати. Я чувствовала не что иное, как запах его подушки, на которой он спал каждую ночь. Я была завернута в его одеяло. То самое, которое он прижимал к себе ночью. И, несмотря на боль, которая терзала мое тело, от этой сладкой мысли я улыбнулась.
Я вспомнила, как он принес меня сюда, вспомнила, что мы разговаривали. Правда о чем именно шла речь, я припомнить не могла. Я была будто в тумане. Скорее всего, это было действие лекарства, которое мне дал Эдвард. Я надеялась, что не сказала и не сделала ничего лишнего. Боль в моем теле говорила мне, что очередного наказания, если, конечно, оно произойдет в ближайшее время, я не вынесу.
Я лежала и напрягала свой мозг, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь из того, о чем мы говорили, или хотя бы то, что говорила я.  Вдруг мои глаза расширились от ужаса. Я вспомнила, что сказала Эдварду, что на самом деле умею читать. Я не помню, чтобы он рассердился, скорее наоборот, его это развеселило. Значит, он не собирался наказывать меня? Но ведь доктор Каллен говорил, что в их доме не бывает тайн, а это означало… что Эдвард все расскажет доктору Каллену?
Я вспомнила, что говорила что-то о Фениксе, но детали уплывали от меня. Затем я вспомнила, что мы говорили о сексе. Он сказал мне, что занимается сексом, но что он никогда не посмеет сделать этого со мной, пока я… Или… Мое сердце учащенно забилось.

О, Господи, ведь я не сказала, что испытываю к нему чувства? Не так ли?! – пронеслось у меня в голове.

Я снова зажмурилась и попыталась вспомнить еще хоть что-нибудь, какие-нибудь детали нашей беседы. Но тут я почувствовала движение около себя. Открыв глаза, я увидела сидящего рядом Эдварда. Он пристально на меня смотрел. Выражение его лица было мягким и сострадательным, и это меня немного успокоило. Значит, я не сказала ничего лишнего. Иначе, он смотрел бы на меня совершенно по-другому.
– Хорошо выспалась? – спросил он.
Кивнув, я слегка прошипела от боли, пронзившей мою шею.
– Тебе больно?
– Немного, – мягко ответила я. Он слегка улыбнулся.
– Я могу дать тебе еще одну такую же таблетку обезболивающего, – предложил он, вставая.
– Нет! – практически прокричала я, тем самым остановив его.

Он замер на месте и, вопросительно подняв бровь, посмотрел на меня.
– Я, ммм… думаю мне больше не нужно.
– Хорошо, – сказал он и хихикнул. – Давай я дам тебе что-нибудь другое.
Я улыбнулась.
– Хорошо.
Он встал и пошел в ванную.
Я села и попробовала потянуться, чтобы хоть немного расслабить свои мышцы. Спустя пару минут он вернулся в спальню. В его руках был бутылек с таблетками и небольшая белая баночка. Что было в ней, я не знала. Сев на кровать, он открыл бутылек и, достав две таблетки, протянул их мне. Затем он потянулся к прикроватной тумбочке и взял стоящую там неполную бутылку с водой.
– Я клянусь, у меня нет никаких болезней, но если ты, все же, не захочешь пить после меня, то я пойду вниз и принесу тебе новую бутылку.
Я слегка улыбнулась и взяла бутылку.
– Я уже пила после вас, тогда, после вашей игры в футбол.
Он выглядел немного смущенным, а затем ухмыльнулся. Очевидно, он вспомнил, как я сделала глоток алкогольного напитка, который он мне предложил тогда.
Он откинулся назад и, облокотившись на локти, стал смотреть на меня. Я почувствовала, как от его пристального взгляда мои щеки покрываются легким румянцем.
Открыв бутылку с водой, я положила таблетки в рот и сделала глоток.
– Говоря о том дне, я уверен, что должен тебе за тот массаж. И я готов заплатить, – сказал он, держа в руках белую баночку.
Я посмотрела не него с удивлением и… поперхнулась. В приступе удушья я стала кашлять и забрызгала водой все его одеяло. Сначала он смотрел на меня с испугом, а потом стал аккуратно стучать мне по спине.
– Господи, Белла, ты в порядке? – спросил он.
Я кашлянула еще несколько раз и попробовала отдышаться.
– Да. Прекрасно, – наконец сказала я и вытерла выступившие на глазах слезы.
Он вздохнул и провел рукой по своим волосам.
– Это лишь охлаждающая мазь, так называемый «Горячий Лед», чтобы успокоить боль в твоих мышцах. Я никогда не иду против воли и не собираюсь досаждать тебе, – пробормотал он.
Я посмотрела на него с удивлением. Честно признаться, его слова немного удивили меня.
– О, я знаю… я и не думала, что вы когда-нибудь тронете меня, как это… ну вы знаете, – бормотала я.
Он посмотрел на меня и кивнул.
– Хорошо, – сказал он мягко. – Так или иначе, да… Ложись на живот.
Сказав это, он улыбнулся.
Я поставила бутылку с водой и перевернулась на живот. Я закрыла глаза и стала ждать…

Ждать, когда же он прикоснется ко мне.

Казалось, он тоже колебался. Я почувствовала, что он отодвинулся. Я немного дернулась, когда почувствовала его руки на своих лодыжках. Он сделал паузу, видимо для того, чтобы я привыкла к его прикосновениям. Затем он снова начал мягко натирать мои ноги. Мазь пахла ужасно, нос обжигал сильный аромат мяты.
Сначала я почувствовала холод, а затем теплая волна окутала мое тело. Я почувствовала, как боль в мышцах потихоньку отступает. Я вздохнула от наслаждения.
Он продвинулся чуть выше, к моим бедрам. Его движения были нежными и плавными. Когда его руки прикасались ко мне снова и снова, я чувствовала, как сквозь меня проходит необъяснимая волна искр. Его руки переместились вверх, останавливаясь прямо у моих шорт.
Казалось, он снова заколебался, прежде чем запустить руки мне под рубашку. Он втер мазь мне в поясницу. Его прикосновения были очень щекотными. Я даже слегка прикусила нижнюю губу, чтобы не засмеяться.
Он сделал очередную паузу, когда задел руками застежку моего лифчика. Затем он начал втирать мазь в верхнюю часть спины, в плечи. Его руки скользнули под бретельки моего лифчика. И… спустя мгновение, вздохнув, он убрал руки.

– Садись и повернись ко мне, – сказал он мягко.
Открыв глаза, я развернулась и села к нему лицом. Улыбнувшись, он взял еще немного мази из баночки. Затем он стал водить руками чуть выше моих колен. Я немного вздрогнула, когда он провел руками по внутренней стороне моих бедер. Он был немного смущен и ошеломлен моей реакцией. Но я ничего не могла с собой поделать. Каждое его прикосновение обжигало меня, заставляло трепетать каждую клеточку моего тела. Он убрал руки и, взглянув на меня, и тихонько вздохнул.
Затем, улыбнувшись, он взял мои руки и стал втирать мазь в них. Он также не забыл натереть и заднюю часть шеи.
– Так, все. Чувствуешь улучшение? – мягко спросил он, закрывая баночку с мазью.
Затем, он пожал плечами и кинул баночку на пол рядом с кроватью, туда, где лежала грязная одежда.
– Да, спасибо, – сказала я, засмеявшись.
Затем я посмотрела на баночку, валяющуюся на полу, но помимо нее увидела еще много чего.
На полу валялись книги, одежда, карандаши, ручки. Но грязно не было. Не было никаких остатков пищи или иного хлама. Просто на полу все было разбросано в хаотичном порядке. Единственное место, где был порядок, так это его стеллаж с музыкой. Он занимал всю стену. Это были, казалось, бесконечные полки с музыкой. Ну и, конечно, сама стереосистема. Глядя на все это, я поняла, что музыка значила для него очень много.
– Пожалуйста. Да, я знаю, тут гребаный беспорядок, – сказал он, очевидно заметив, что я разглядываю комнату.
Я улыбнулась, чувствуя себя немного смущенной. Наверное, я не должна была себя так вести.
– Я могу убрать здесь все для вас, – предложила я.
Он посмотрел на меня с недоверием.
– Я не собираюсь заставлять тебя убирать мою комнату, – сказал он, закатив глаза.
– Я знаю, только я подумала, что нужно предложить. Вы были так щедры ко мне, я хотела сделать вам что-нибудь взамен. Плюс, это моя работа, я же должна хоть что-то делать, – сказала я, пожав плечами.
Он уставился на меня.
Казалось, он обдумывал мое предложение. Я, действительно, была не против сделать это для него.
– Возможно, когда-нибудь, – сказал он, пожимая плечами и разглядывая комнату. – Но точно не сегодня. Ты не в том состоянии, чтобы заниматься этим гребаным развалом, творящимся в комнате, именно сегодня.
Я улыбнулась.
– Хорошо, тогда как-нибудь в другой раз.
Он пристально посмотрел на меня. Некоторое время мы сидели молча и смотрели друг на друга. Мне стало казаться, что тишина становится неудобной. Я попробовала придумать, что бы мне такое сказать, чтобы, наконец, разрядить обстановку. Но в присутствии Эдварда мой мозг категорически отказывался функционировать должным образом. Его зеленые глаза пристально наблюдали за мной, и я не могла думать ни о чем, кроме них.
– Насколько хорошо ты можешь читать? – наконец спросил он, вопросительно подняв вверх бровь.
Мои глаза расширились. Честно признаться, его вопрос застал меня врасплох.

– Ммм…я думаю, что не очень хорошо, – немного запнувшись, сказала я. – Я знаю простые слова, но могу и узнать новые, только для этого может понадобиться некоторое время.
Он кивнул.
– Ты можешь писать?
– Я думаю, я знаю лишь основы. Я не очень хорошо разбираюсь в этом.
Он снова кивнул и замолчал. Я понятия не имела, для чего он все это спрашивал. И я бы солгала, если бы сказала, что это меня не пугает. За последние несколько дней я довольно часто находилась рядом с Эдвардом. Я, конечно, не доверяла ему, потому что в моем мире этого нельзя было делать. Нужно было в первую очередь блюсти свои интересы. А когда ты доверяешь людям, то становишься уязвимым. Люди, не задумываясь, кинут тебя под автобус, лишь бы только самим остаться чистенькими. Каждый действует только в защиту своих интересов.
Я стала разглядывать комнату, чтобы избежать его гипнотического взгляда. Тут я увидела его будильник.
– О, ничего себе! А я и не знала, что уже так поздно! – воскликнула я, увидев, что часы показывали четыре часа вечера.
Эдвард посмотрел на часы.
– Да, ты спала несколько часов, – сказал он. – Должно быть, ты видела забавные сны, – добавил он, хихикнув.
О, Боже! Я знала, что говорила во сне, моя мать часто рассказывала мне об этом. Я почувствовала, что на меня нахлынула вола смущения, и мои щеки стали покрываться румянцем. Он рассмеялся.
– О, не смущайся. Ты не говорила ничего такого…слишком уж безумного, – сказал он, пожимая плечами.
То, что он подчеркнул слово «слишком», меня немного напугало. Я кивнула, но мысленно попыталась вспомнить, что же мне снилось, и что я вообще могла сказать. Эдвард находился рядом, когда я разговаривала во сне, и я очень боялась, что сказала что-нибудь лишнее.
Вдруг мой живот громко заурчал. Я не ела весь прошлый день, я же не предполагала, что меня прикуют наручниками к кровати. Я покраснела еще больше, а Эдвард снова рассмеялся.
– Хочешь, я принесу тебе поесть? – предложил он.
Я на мгновение уставилась на него, а затем покачала головой.
– Я думаю, мне нужно самой попробовать встать и пройтись немного, – сказала я.
После моих слов он стал выглядеть каким-то расстроенным.
– Я ценю ваше предложение! Но для меня будет только хуже, если я буду долго лежать. Ведь завтра мне нужно будет вставать, убираться, мне предстоит много двигаться, – сказала я.
Я не хотела расстраивать его, и я очень не хотела, чтобы он подумал, что я не оценила всего, что он для меня сделал. Совсем наоборот, никто и никогда не был так добр ко мне, как он сегодня. Я была ему за это очень благодарна.
Он кивнул.
– Я понимаю.
Он встал и протянул мне руку. С его помощью я встала с кровати. Благодаря всем таблеткам и мазям, я чувствовала себя немного лучше. Но быстро передвигаться я пока не могла, слишком уж сильно были травмированы мои колени.
Эдвард поддерживал меня под руку, помогая мне идти. Я делала маленькие шаги, чтобы уменьшить боль. Я думала, что если я немного похожу, мне станет легче. Мы вышли в коридор и пошли к лестнице.
Спуск по лестнице оказался нелегким, но Эдвард все это время продолжать держать меня за руку. Когда мы наконец спустились, я вздохнула и попыталась убрать свою руку. Он немного колебался, было заметно, что он не хочет отпускать меня. Я вопросительно посмотрела на него. Спустя пару мгновений, он, вздохнув, отпустил мою руку.
– Вы хотите поесть чего-нибудь? – спросила я.

Он лишь пристально смотрел на меня. На его лице не читалось никаких эмоций, я не могла понять, о чем он думал. Спустя мгновение, он встряхнул головой. Улыбнувшись, я кивнула и самостоятельно пошла на кухню.
Открыв холодильник, я достала бутылку воды. Затем, немного подумав, я взяла кусочек индейки, завернутый в фольгу, и сыр. Развернув обертку, я уже собиралась идти обратно, как услышала голос Джаспера. Надо же, пока я спала, время пролетело незаметно, мальчики уже успели прийти из школы.
– Она в порядке? – спросил Джаспер. Он говорил шепотом, чтобы его слышал только Эдвард. Но там, где я стояла, мне было слышно, о чем они говорили.
Я слегка улыбнулась. Мне было приятно, что Джаспер волновался обо мне. Он был очень милым и умел по-настоящему сочувствовать.
– Я полагаю, она в порядке настолько, насколько это, в принципе, возможно. Но ты знаешь, она намного сильнее, чем я думал, – ответил Эдвард.
– Я немного удивлен, я не ожидал увидеть ее сегодня. Когда папа в первый раз наказал Джанет, она пробыла взаперти, по крайней мере, два дня, – прошептал Джаспер.
– В общем да, но у Изабеллы было худшее наказание. Он даже не дал ей перемещаться по своей комнате. Он оставил ее стоять на коленях, пристегнув наручниками к кровати. Я не могу поверить, что он мог пойти на такое, ведь он знал, чем это может закончиться, – ответил ему Эдвард.
– Ты заходил к ней вчера вечером?! – спросил Джаспер. – Господи, Эдвард, а если бы тебя поймали…
– Меня не поймали. Я не мог оставить ее одну, я должен был убедиться, что с ней все в порядке.
В его голосе послышались печальные нотки. Мое сердце сжалось.
Я услышала вздох Джаспера.
– Ты в порядке? Я знаю, мы не говорили о том, что ты сказал в тот день. И я знаю тебя, ты будешь все отрицать, но я не глуп. Я понимаю, все это тяжело…
– А мы обязательно должны вспоминать этот гребаный разговор прямо сейчас? Проклятье, она же может услышать нас, – спохватился Эдвард. Его голос был громкий и острый.
У меня по спине пробежали мурашки. Эдвард был таким нежным со мной весь день. Но этот их разговор с Джаспером лишний раз напомнил мне, что у Эдварда есть и другая сторона. А изменчивость очень опасна.
Джаспер сразу замолчал. Стараясь игнорировать дрожь и боль в коленях, я облокотилась на стол и стала есть. Быстро поев, я тихонько вышла из кухни. Джаспер и Эдвард стояли в гостиной.
Джаспер печально улыбнулся, а Эдвард опустил глаза в пол. Он выглядел расстроенным.
Я прошла мимо них. Я чувствовала себя неловко из-за того, что услышала их, так и не завершенную, беседу. Чувствовалось, что напряжение между ними нарастает.

Что же такого сказал Эдвард, что теперь он будет это отрицать? И почему упоминание об этом так выводит его из себя?

– Черт, черт возьми! – произнес Эдвард, его голос был похож на рычание.
В его интонации был гнев, и это не могло не напугать меня.
– Да, я тоже вижу это, – с печалью в голосе сказал Джаспер.
Я понятия не имела, о чем они говорили, да и, честно признаться, пока мне не особо хотелось это знать.
Джаспер стоял возле двери. Я вопросительно посмотрела на него, он лишь снова улыбнулся в ответ.
Он взял меня за руку и подвел к кушетке. Я хотела сесть, но получилось так, что он уложил меня. Но еще больше я удивилась, когда он сел рядом и положил мои ноги к себе на колени.
Эдвард вышел из комнаты и спустя несколько минут вернулся. В его руках было что-то очень напоминающее куски льда. Он подошел ко мне и положил их ко мне на колени. От холода я зашипела и посмотрела на Эдварда.
– Твои колени отекли, это может быть очень болезненным. Холод принесет облегчение, – сказал он.
Я кивнула, продолжая пристально на него смотреть. Улыбнувшись, он сел в кресло.

Я улыбнулась, увидев, что Джаспер включает по DVD «Jeopardy». Эту передачу он предварительно записал.
Эдвард простонал. Очевидно, он за все эти годы уже вдоволь насмотрелся этой передачи. Но больше он никак не стал комментировать действия своего брата.
Мы сидели и беспечно болтали. Иногда было просто невозможно не смеяться над ответами, которые давал Джаспер. Я даже повергла братьев в шок, когда правильно ответила на вопрос, на который они не знали ответа.
Джаспер начал массировать мои ноги. Я почувствовала себя неловко и сказала, что он совсем не должен этого делать, что мне уже намного лучше. Из-за моей постоянной работы мои ноги были отнюдь не привлекательными.

Меня удивило, что Джаспер не побрезговал прикоснуться ко мне и тем более к моим ногам. Поняв, что Джаспера не остановишь, я вздохнула и, закрыв глаза, стала наслаждаться. Я чувствовала себя удивительно.
Спустя некоторое время входная дверь открылась. Мое тело напряглось, когда я услышала женский смех. Эдвард простонал. Посмотрев на него, я увидела, что он был недоволен.
Повернув голову по направлению к холлу, я увидела Эммета и его подругу Розали. Следом за ними вошла Элис. Увидев меня, она ярко, ослепительно улыбнулась.
– Эй, Изабелла! – сказал она.
Я улыбнулась ей в ответ. В ее присутствии невозможно было быть мрачным. Она излучала счастье.
– Привет, Элис, – ответила я.
Я чувствовала себя неловко из-за то, что мои ноги лежали на коленях у ее любимого. Да и при всем прочем, он продолжал их массировать. Но, казалось, это ее ничуть не смущает. Подойдя к Джасперу, она наклонилась и поцеловала его в губы. А затем, села рядом с ним. Мои ноги практически касались ее.
– Что случилось? – спросила она, посмотрев на мои колени.
Джаспер, посмотрев на меня, уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но я опередила его.
– Я неуклюжая, – просто произнесла я.
Джаспера удивил мой ответ, а Элис печально улыбнулась. Я не знала, поверила она мне или нет, но я точно не хотела, чтобы она знала правду. Я и так чувствовала себя неловко оттого, что парни сочувствовали мне, а если она тоже начнет выражать свое сочувствие, мне станет совсем плохо.
Я почувствовала чей-то пристальный взгляд. Повернув голову, я увидела Розали. Она пристально и с удивлением смотрела на Джаспера, который все еще массировал мои ноги. А затем она перевела взгляд на меня, на мою грудь, и на ее лице отразилось изумление. Мельком опустив взгляд, я с ужасом поняла, что на мне до сих пор надета рубашка Эдварда.
Мне не совсем была понятна ее реакция. Казалось, ее раздражало мое присутствие. Так же ее не радовал тот факт, что Джаспер и Эдвард оказывали мне повышенное внимание. Было ясно. Она не любит меня. Мне было некомфортно в ее обществе. Я не могла предсказать ее капризы, не знала, что она может сделать или как отреагировать на то или иное действие.
– Так, Эдвард, – сказала Розали, нарушив тем самым неловкое молчание, воцарившееся в комнате.
Я увидела легкую улыбку у нее на губах. Меня это немного напугало. Она выглядела какой-то вредной. Эдвард простонал.
– Что? – резко ответил он.
– С кем ты собираешься вернуться домой? – спросила она, садясь на кушетку рядом с Элис.
Он снова простонал.
– Я не знаю. Я не знаю, пойду ли я вообще, – пробормотал он.
Розали рассмеялась.
– Конечно, ты пойдешь. Ты же понимаешь, что половина школы Форкса будет там исключительно из-за тебя. Девушки придут, в надежде, что Эдвард Каллен обратит на них внимание. Ни одна из них не приведет с собой своего парня.
– Я знаю, – вздохнув, сказал он.
После этой фразы никто больше не сказал ни слова. Джаспер и Элис хмурились и смотрели на Эдварда сочувственными взглядами. Я не понимала, что происходит. Я понятия не имела, о каком возвращении домой шла речь.

Так мы и сидели все вместе. Они болтали, а я сидела молча и только слушала. Вдруг Элис дотронулась до моей ноги, нечаянно пощекотав ее. Я инстинктивно отдернула ногу и вскрикнула. Мою ногу пронзила адская боль. Упаковка со льдом упала на пол. Элис широко раскрыла глаза. Очевидно, она не ожидала от меня подобной реакции. Эдвард быстро соскочил со своего места. Все это он сделал с таким громким стоном, что он больше походил на рычание. Он поднял лед и снова положил его ко мне на колени.
Элис начала извиняться. Но я успокоила ее, сказав, что это не ее вина, она не должна так переживать.
Посидев еще немного, Элис и Розали встали и сказали, что им пора идти домой. Элис сказала мне «до свидания», и они обе вышли. Едва они достигли холла, как входная дверь резко открылась.
– Эй, доктор, – сказала Розали.
Услышав хихиканье, я напряглась, понимая, что доктор Каллен вернулся домой. Я взглянула на часы – 5:45. Это означало, что он пришел домой раньше обычного.
– Привет, девочки, – сказал он, приветствуя Розали и Элис.
– В этом году мы можем устроить вечеринку на Хэллоуин?! – взволнованно произнесла Элис. Получилось, что ее слова практически слились в одно.
Все начали смеяться, очевидно, находя в этом что-то забавное и смешное. Только я сидела тихо.
– В этот день меня не будет в городе. Так что, если обещаете не разрушить дом, можете праздновать здесь, – сказал доктор Каллен.
Элис завизжала.
– Вы даже не узнаете, что здесь была вечеринка. Я обещаю! – воскликнула Элис.
– Да, к тому времени, как вы вернетесь, все будет убрано, – сказала Розали. – У вас ведь есть девушка-раб? Не так ли?
Ее тон был таким… От ее слов тошнотворное чувство сползло от горла к моему животу. Я внезапно почувствовала себя очень неловко. Я, определенно, была лишней в их компании.
– Черт побери, Розали! – сказал Эммет. Казалось, он был немного раздражен.
Я посмотрела на него. Он хмурился. Повернув голову, я увидела, что Джаспер сочувственно смотрит на меня. Я быстро отвела взгляд. Я не хотела, чтобы мне выказывали столько сожаления и симпатии. Поднявшись, я убрала лед с коленей. Затем я опустила ноги на пол, и села ровно. Я почувствовала, как Эдвард пристально смотрит на меня. Его взгляд был таким мощным, что я удивилась, как он до сих пор не прожег им меня насквозь. Я старалась не смотреть на него. Мне отчего-то не хотелось видеть выражение его лица.
– Ведите себя хорошо, – сказал доктор Каллен отеческим тоном.
Девушки, пробормотав прощания, вышли и закрыли за собой дверь.
Когда доктор Каллен вошел в гостиную, я опустила глаза в пол и сидела, не шевелясь. Зайдя, он сделал паузу и вздохнул. В комнате повисла напряженная тишина. Я чувствовала, что меня может вырвать. Я старалась сопротивляться этому мерзкому чувству, сосредоточив свое внимание на небольшом пятнышке на полу. Это было очень похоже на грязь, и я подумала, что надо не забыть отмыть его, когда буду убираться в следующий раз.
Я стала прикидывать, какое чистящее средство подойдет для отмывки пятна. Я была готова думать о чем угодно, лишь бы не сталкиваться взглядом с доктором Калленом. В его присутствии я чувствовала себя ужасно.
– Ребята, вы можете побыть у себя в комнатах несколько минут? Я хочу поговорить с Изабеллой, – сказал доктор Каллен, нарушая тишину.
Мое сердце начало биться с бешеной скоростью. Напряжение во мне стало таким сильным, что у меня затряслись руки. Чтобы хоть как-то сохранить самообладание я не переставала смотреть на пятно на полу. Спустя секунду, Джаспер и Эммет встали, и я услышала их шаги. Они направлялись к лестнице.
Эдвард, встав, немного поколебался и подошел к отцу. Я украдкой посмотрела на него. Он смотрел на доктора Каллена так, словно хотел ему что-то сказать. А доктор, явно, ждал его слов.
Но спустя пару мгновений Эдвард встряхнул головой и быстро вышел из комнаты.

Доктор Каллен подошел ко мне и присел на корточки. Таким образом, он преградил мне обзор, и я больше не могла видеть того спасительного пятнышка. Но я заметила у него на рубашке ниточку, и снова отметила, что нужно будет не забыть отрезать ее. Я чувствовала на себе его пристальный взгляд, но я ужасно боялась посмотреть на него.
Боковым зрением я увидела, что он поднял руку. Я резко отскочила в сторону. Скрестив руки на груди, я сжалась в комочек. Вероятно, увидев мое опасение, он сделал паузу. А затем снова протянул ко мне руку и положил ее на мое колено. Тошнотворное чувство нахлынуло на меня, как только я почувствовала на себе его прикосновение. Я стала кусать нижнюю губу, из глаз хлынули слезы.
– Ты должна отдохнуть еще несколько дней, – сказал он, осматривая мои колени.
Он слегка сжал их. Я вздрогнула. Его прикосновения были такими… нежными, совсем не такими, как тогда… Ощущение его рук на себе ужасало меня.
– Все хорошо, сэр, – быстро сказала я. Мой голос слегка дрожал.
Он вздохнул.

– У тебя небольшая травма оттого, что ты долго стояла на коленях. В твоей коленной чашечке образовалась жидкость. Ты должна несколько дней находиться в покое. Еще нужно будет прикладывать холод, пока не спадет опухоль. Вдобавок, будешь принимать обезболивающее. Без него тебе сейчас нельзя. Ты понимаешь?
– Да, сэр, – сказала я.
– Да, я получил результаты твоего обследования. Ты здорова, и это удивительно, если вспомнить те условия, в которых ты жила. У тебя обнаружилась анемия. Но это не страшно, я дам тебе кое-какие витамины и все будет хорошо. Ну, а в остальном, ты совершенно здорова. Просто прекрасно… – сказал он.
– Хорошо, – сказала я. Я не знала, что еще сказать на это.
Я до сих пор не могла пересилить себя и посмотреть на него.
Он убрал руку с моего колена, но не встал. Мне было неловко. Он сидел напротив, на корточках и пристально смотрел на меня. Мне так хотелось, чтобы он наконец встал и отошел.
– Изабелла? – сказал он, спустя мгновение. Его голос был таким мягким и нежным. – Посмотри на меня, пожалуйста.
Вздохнув, я подняла глаза и посмотрела на него.
Его глаза были мягкими. В них читалась нежность, грусть и сострадание. От этого я почувствовала себя еще хуже. Я понимала, что это неправильно, так быть не должно. Я быстро отвела взгляд и почувствовала, как по щеке покатилась слеза.
– Я понимаю, что ты расстроена. Я знаю, что это мало что изменит, но я не хотел быть настолько жестоким с тобой.
Будучи не в состоянии говорить, я просто кивнула. Я боялась открыть рот, боялась, что меня и правда может вырвать. Я не понимала, что происходит. Я никогда не испытывала ничего подобного к Чарли. А ведь он наказывал меня куда сильнее.

Но в одну ночь, не прикасаясь,  ни разу не ударив, доктор Каллен просто сломал меня.

– И игнорируй Розали. Она часто говорит гадости, только для того, чтобы позлить людей, – вставая, добавил он.
Спустя мгновение он развернулся и пошел к лестнице. Я сидела на кушетке и пыталась успокоиться. Тошнота не отступала. Я должна была пойти к себе. Встав и вздрогнув от боли, я пошла к лестнице. Я уже почти поднялась на один пролет, когда встретила Эдварда и доктора Каллена, спускавшихся вниз, мне навстречу. При виде меня, они оба остановились.
Пробормотав «извините меня», я постаралась как можно быстрее проскочить мимо Эдварда. Он простонал и покачал головой. Тут из спальни вышел Эммет и, увидев меня, поднял вверх бровь.
– Девочка, разве тебе не нужен отдых и покой? – спросил он.
Я только уставилась на него и пожала плечами. Через секунду он уже подошел ко мне. Я завизжала, когда он очень ловко и быстро взял меня на руки.
– Господи, Эммет, осторожнее! Веди себя нежнее, она же травмирована, – практически выкрикнул Эдвард.
– О, расслабься. Она намного сильнее, чем ты думаешь, – сказал он и беспечно поднялся на третий этаж.
Улыбнувшись мне, он открыл дверь моей спальни и аккуратно усадил меня на кровать.
– Ммм… спасибо, – пробормотала я. Я была немного смущена его поведением.
По сравнению с тем, как мы общались с Джаспером, Эммета я видела очень редко. Он проводил все время со своей подругой.
– Да ну, перестань, не стоит благодарности, – сказал он, пожимая плечами.
Еще раз улыбнувшись, он вышел и закрыл за собой дверь.
Вечер пролетел спокойно. Никто меня не беспокоил. Да это и хорошо. Я не хотела никого видеть. Мало того, что Джаспер и Эдвард утешали меня, так еще и Эммет… Мне было очень плохо. Я не хотела, чтобы они сочувствовали мне. Они проявляли по отношению ко мне заботу, а так быть не должно. Я всего лишь их собственность, которую они купили с целью облегчить себе жизнь.

Несмотря на то, что я спала днем, я чувствовала себя разбитой. Я легла спать рано. Положив голову на подушку, я вздохнула. Не было того уюта и той теплоты… я не чувствовала запах Эдварда. Я попробовала отодвинуть от себя эти мысли. Я хотела перестать думать о нем…
Этой ночью мне снились кошмары. Мне снился доктор Каллен, его жуткие злые глаза. Тот адский взгляд… Я проснулась в холодном поту. На меня снова нахлынула тошнота. Я подскочила с кровати и побежала в ванную. Честно сказать, мне это далось нелегко, поскольку ноги, да и все тело, еще болели.
В ванной я поскользнулась на плитке и упала. Адская боль пронзила мои колени. Из глаз хлынули слезы, я чувствовала себя разбитой и ужасно одинокой.
Боль немного отступила, но я не встала. Я лежала на полу и рыдала…  Я плакала о себе и о маме, плакала обо всех, кто находился в чьей-то собственности. Я плакала о каждом ребенке в мире, который никогда узнает, что такое свобода и что такое жизнь без боли. Я плакала о тех, кто никогда не узнает, что такое любовь, а будет жить лишь в мире страданий и злобы.
Проснувшись утром, я поняла, что провела ночь в ванной, лежа на полу. Игнорируя боль, я встала. Сон на полу не пошел мне на пользу, а скорее наоборот.

Но я должна быть сильной.

Прихрамывая, я спустилась вниз. В доме все было тихо. Я решила убраться. И учитывая свое состояние, я сделала это довольно неплохо. Боль не сдерживала, не останавливала меня, а скорее наоборот – подталкивала вперед.
Боль была очень знакома мне. Боль напоминала мне о том, кем я была на самом деле, она указывала мне мое место. В последнее время я забыла об этом. Я забыла все это, почувствовав немного свободы. В некотором смысле я была рада и благодарна боли. Потому что, если я чувствовала боль,  я жила. Это означало, что я жива… я выжила.
Впервые, с момента прибытия в дом Калленов, я испытала такое знакомое и близкое мне чувство.