— Я люблю тебя, но нет! — Белла бежит по дому, перепрыгивая через брошенные игрушки, плюшевых животных и помятую одежду, направляясь в прихожую. На повороте носки скользят по полу, но Белла не теряет равновесия. Метко швыряет мокрую губку, ударяя меня в плечо.

— Белла... — зову самым убедительным хриплым голосом, который обычно проявляется в спальне. Как правило, он заставляет Беллу таять. — Позволь доставить тебе удовольствие.

Заворачиваю за угол. Белла стоит одной ногой на ступеньке и выглядит так, будто вот-вот сдастся. Потянув ее назад и прижав к себе, целую шею и шепчу, царапая зубами мочку уха:

— Сейчас все спят. У нас есть по крайней мере пять минут, прежде чем разверзнется ад. Мы должны этим воспользоваться. — Моя рука скользит по ее бедру, пробираясь к середине, но не успеваю я это сделать, как Белла вырывается.

Она несется вверх по лестнице. Перила дрожат. У меня нет иного выбора, кроме как преследовать жену, прыгая через две ступеньки в попытке сократить дистанцию. Белла приближается к спальне. Мрачно смеюсь, преодолевая коридор: она загоняет себя именно в ту комнату, в которую я хотел ее загнать.

— Ты же знаешь, что это очень плохая идея, любовь моя — носить при мне штаны для йоги.

— Если разбудишь детей, клянусь, останешься без члена! — шепотом выкрикивает она, скрываясь в нашей ванной и закрывая за собой дверь.

— Мы оба знаем, что мой член тебе нравится в целости и сохранности. Позволь показать, как сильно ты ему нравишься.

Щелкает замок. Провожу рукой по дереву, прижимаюсь к двери щекой, и в ухе вибрирует приглушенный голос Беллы:

— Я больше никогда не буду заниматься с тобой сексом, Эдвард. В конце коридора спят целых три причины. Стоит тебе подойти ко мне на шаг, как яичники срываются с цепи, и я начинаю нестись, словно курица. С меня хватит!

Ухмыляясь, я нерешительно обещаю:

— Я найду презерватив, — смеюсь, прекрасно зная, что у нас их нет. Я их ненавижу. Она их ненавидит. Мы не пользовались латексом с тех пор, как в Италии Белла пришла в себя и поняла, что безумно любит меня. Но если это обеспечит мне секс, то сбегаю и куплю несколько штук.

— Хорошая попытка.

Включается душ. Прислоняюсь лбом к двери и произношу невероятно фальшивым «побежденным» голосом:

— Ладно, милая, признаю свое поражение. Может, хотя бы впустишь меня? Я тебя намылю.

Из ванной доносится короткий громкий смешок.

— Да брось. Ты знаешь, что не остановишься на этом, приятель. Но ставлю пятерку за усилия.

— Прошло несколько недель, Белла! Долго я так не протяну. — Истинная правда.

— Не знаю, каково твое мнение, но для меня две задержки после родов — перебор. Сам виноват.

— Ну что я могу поделать, раз у меня такая активная сперма! — Из висящей на поясе радионяни доносится вопль, и я вздыхаю, понимая, что проиграл. — Я этим займусь.

— Спасибо! — поет Белла с явным удовольствием в голосе.

Уныло войдя в детскую, я широко улыбаюсь: новый член нашей быстро растущей стаи плачет и сжимает кулачки.

— Тс-с-с, обломщица, папа пришел. — Поднимаю ее, прижимаю к груди и целую в макушку, вдыхая чистый детский аромат, заставляющий забыть обо всех проблемах. Даже о том, что мне отказано в доступе к красивым формам жены.

— Мама с папой тебя разбудили? Папе очень жаль, но он так сильно любит маму, что иногда слетает с катушек, — шепчу я ей в лоб, целуя и успокаивая. Затем укладываю на пеленальный столик. — Только ей не рассказывай — это секрет. Нельзя маме знать, что я у нее под каблуком.

Фыркаю в голый живот дочери, и Вив одаривает меня выразительной улыбкой — будто знает, что я подкаблучник и лжец. Надеваю на малышку свежий подгузник, застегиваю пуговицы и укладываю ее обратно в кроватку. Девочка продолжает возиться, поэтому я хватаю усатую соску и засовываю ей в рот. Выглядит нелепо, но веселые друзья и родные продолжают дарить пустышки с усами. Дочь сжимает мой палец, словно вполне меня понимает, и я улыбаюсь.

Маленькие глазки начинают закрываться. Пока малышка засыпает, я поглаживаю ее мягкие волосы.

— Кого я пытаюсь обмануть? Все мои девочки — ведьмочки. Ты наложила на меня заклятие.

По моей спине скользит теплая ладонь, и влажные волосы Беллы ложатся на руку.

— Не думаю, что ребенка можно называть ведьмочкой.

Мы смотрим на наше шестимесячное дитя. Притягиваю Беллу к себе и целую в макушку; она обнимает меня за талию.

— Ну, это первое, что приходит в голову. Меня окружают розовая одежда, феи, куклы и блестки. Что стало с моей холостяцкой берлогой? — Наклоняюсь и говорю у самого уха Беллы: — Нам нужен мальчик, чтобы у меня появился союзник. Это единственный способ.

Не покупаясь на уловки, Белла фыркает.

— Извини, но я же сказала — с меня хватит. Ты застрял в гареме. — Она тянет меня за руку, и мы покидаем оформленную в балетном стиле детскую.

— Полагаю, все еще есть надежда, что Мила станет сорванцом.

— Ага, ты не устаешь пытаться. Я видела ту маленькую байкерскую куртку, которую ты запихнул в ее шкаф. — Мы оставляем дверь приоткрытой и спускаемся вниз, чтобы закончить мытье посуды, стирку и все бесконечные хлопоты наполненного детьми дома. — Даже не думай возить ее в этой коляске, мистер.

— Ей уже четыре. Она справится. Лучше начинать пораньше. — Смотрю на Роско, и сердце сжимается от боли. Мой первый ребенок храпит и пускает слюни на своей постели в углу. Я уже давно не вывозил его на прогулку: возраст берет свое, а мне не хочется, чтобы псу было неудобно. Но никто лучше меня не знает, что нужно ценить каждый момент отпущенного времени. — Может, покатаю Роско в эти выходные. Положу ему побольше подушек. Как думаешь?

— Он все еще силен. Уверена, ему этого не хватает. В общем, хорошая идея. Да и тебе самому не помешает. У тебя выдалось несколько непростых недель. — Белла смотрит на меня с сочувствием, но не с жалостью: знает, что я по горло завален сложными случаями. Она открывает кран, а я поднимаю с пола игрушки и полупустую чашку-непроливайку, бросая ее в раковину. — Тебе нужно расслабиться.

Неспособный контролировать себя, как только Белла оказывается рядом, я прижимаюсь к ней.

— Я пытался, но ты мне помешала. — Она тыкает меня вилкой, и я благоразумно понимаю намек. — Кстати, о работе. Мне нужно сделать несколько звонков. — Машинально провожу пальцами по усам и направляюсь в кабинет.

Белла кивает. Она не расстраивается, если я не могу помочь по хозяйству или пропускаю ужин из-за потребностей моих пациентов.

Выхожу из кухни, заворачиваю за угол, но Белла зовет меня:

— Манчу. — Прозвище по-прежнему вызывает у меня улыбку, даже после стольких лет. — Может, если будешь хорошим мальчиком и закончишь всю свою работу, я помогу тебе расслабиться и посмотрю, как ты сам себя радуешь. — Она играет бровями и картинно подмигивает.

— О, Коротышка, — хихикаю, качая головой и ухмыляясь. — Даже не пытайся притворяться, что предлагаешь это ради чьего-то удовольствия, а не своего собственного.

***

— Кларки в третьей палате. — Роуз проскальзывает мимо меня и протягивает папку. — Выглядит хорошо, давление и температура в норме.

— Результаты анализа крови?

— В папке.

— И еще…

— Снимки в палате.

Покидаю офис, чтобы встретиться с Джоуи, моим восьмилетним пациентом с лейкемией, которому нравятся Braves. (ПП: бейсбольная команда).

— Следует говорить «спасибо», особенно если попросил кого-то об огромной услуге всего полчаса назад, — кричит Роуз вслед.

Смеюсь, не оборачиваясь, и продолжаю идти по коридору.

— Если бы я тебя за все благодарил, ты бы обленилась. Не могу этого допустить.

— Ну ты и хер.

Через полчаса, довольный огромным улучшением показателей тромбоцитов, лейкоцитов и очевидным увеличением энергии Джоуи, я сижу за своим столом, насвистывая и заполняя бумаги. Думаю о звонке, которого с минуты на минуту жду после утренних событий.

День начался довольно типично: одной рукой я пытался натянуть форменную рубашку, держа в другой дочь с бутылочкой. Белла усадила на стойку плачущую Стеллу, вытирая с ее локтя кровь от загадочной травмы, параллельно пытаясь заставить Милу сесть и позавтракать. Однако наша старшая дочь решила проигнорировать указания матери и пнула свой футбольный мяч прямо на стол, разбив большую миску с молоком. Оно брызнуло во все стороны

— Гол! — крикнул я, радуясь, что Мила увлеклась спортом. Сегодня она предприняла уже несколько попыток, но я их не застал. Впрочем, моя жена отреагировала совсем иначе.

Заплакала.

Я удивленно смотрел, как ее плечи поникли, а рука вытерла слезы, чтобы девочки не заметили. Усталость и разочарование доконали Беллу. Слишком поглощенный делами, я даже не замечал, насколько она подавлена. Меня охватило чувство вины.

— Мне очень жаль, мамочка, — сказала Мила. Губы задрожали, глаза заблестели.

— Верю. Но я трижды просила прекратить. Не буду это убирать. Иди за бумажными полотенцами.

Погладив Стеллу по плечу, чтобы успокоить, Белла поцеловала дочь в нос и попыталась скрыть раздражение.

— Пожалуй, пойду работать в цирк. Там гораздо спокойнее, чем в этом доме.

— Мамочка, ты не можешь пойти в цирк.

— Почему?

— Потому что плохо танцуешь. Придется кружиться, кружиться и кружиться. — Стелла взмахнула головой, хлестнув по воздуху маленьким хвостиком, и чуть не упала со стойки.

— Спасибо, подруга. — Белла подняла дочь, поставила на пол и напомнила о разлитом молоке, как только Стелла побежала гладить Роско. Затем со вздохом протянула Миле бумажные полотенца и похлопала ее по голове.

Мила опустилась на колени, принимаясь за уборку, а я повернулся к жене.

— Ты в порядке?

Белла взяла свой кофе, сделала глоток, поморщилась, глядя в чашку, и со звоном поставила ее на стол.

— Мне, кажется, даже ё-ный горячий кофе не светит. (ПП: не желая ругаться при детях, Белла сократила слово fucking до f'ing). — Ничто не привлекает мою жену так, как я… за исключением утренней чашечки кофе. — Пора возвращаться на работу.

— Ты же сама решила, что вернешься к преподаванию, как только Вив исполнится год, — услужливо напомнил я, получив в ответ ледяной убийственный взгляд.

— Раньше я говорила об интересных вещах. Люди слушали, как я рассказываю об интересных вещах. А теперь мои основные темы — какашки и рвота.

— Ты, как эксперт, должна знать, что обе эти вещи являются фетишами. Думай об этом в таком ключе.

Она ответила легкой улыбкой.

— Знаю, я просто... — Белла вздохнула, запустила кофеварку и выругалась, увидев, что в Keurig недостаточно воды. — Мне нужна компания взрослых. Нужен прием пищи, во время которого никто ничего не прольет. Нужно четыре часа крепкого сна. Нужна одежда, которая не считается спортивным костюмом и не покрыта следами высохшего бананового пюре или овсяных хлопьев.

Усадив Вив в детский шезлонг, я наполнил кофеварку и приготовил для Беллы кофе. С рождения ребенка мы ни разу не выбирались повеселиться. Я почувствовал себя виноватым.

— Мне очень жаль.

Белла печально посмотрела на меня.

— Я не хочу отказывать тебе во... — она опустила взгляд к моей промежности, — взрослых играх. Но мне трудно отвлечься. Как только удается оказаться в горизонтальном положении, я мечтаю лишь о том, чтобы закрыть глаза хотя бы на пять минут. Ну, еще беспокоюсь, что вот-вот щелкнет дверная ручка, потому что кому-то нужна вода или их любимый кролик, без которого они просто жить не могут.

— Отстой. До ручки дотягиваются уже двое. — Я наклонился и с улыбкой поцеловал Беллу. — Выведу тебя в свет, как только удастся пораньше сбежать с работы.

— Черт возьми, я была бы счастлива провести часок в ванне с бокалом мартини.

— Посмотрим, что можно сделать.

Звонит телефон, отвлекая меня от раздумий. Улыбаясь, откидываюсь на спинку офисного кресла. Позволяю сигналу прозвучать еще два раза, глядя на дисплей, где появляется фотография Беллы и девочек. Мила и Стелла, одетые в розовые купальники и надувные манжеты, едят фруктовый лед. Между ними расположилась Белла с Вив на руках. На голове — широкополая шляпа, на лице — ослепительная улыбка.

— Привет, детка.

— Эдвард! Эммет звонил. Лорен заболела. Некому помочь Энджи в баре — Джессика на Багамах, а у Элис дела.

— Это ужасно. Надеюсь, с Лорен все в порядке? — прикрываю улыбку рукой.

— Да кому какое дело до Лорен? Дело в том, что я нужна Эммету. Сегодня вечером! — в голосе звучит волнение: с тех пор как выяснилось, что она беременна Милой, Белла никого не подменяла в «Стальном коне».

— Я, наверное, застряну здесь как минимум до девяти, — легко вру я.

— Вот как, — Белла делает паузу. — Ничего страшного. Эммет сказал, что Роуз с радостью заберет девочек до твоего возвращения. Всех троих. Всех троих одновременно. Высажу их по дороге, а ты заберешь. Оставлю все детские кресла. — Из трубки доносится какой-то шум. Белла сдвигает телефон и приглушает динамик подбородком. — Нет, я могу взять машину Роуз. Ты возьмешь мою, а свою оставишь там, — бормочет она.

В этот момент Роуз появляется в дверях кабинета и с улыбкой прислоняется к косяку. Показываю ей большой палец.

— Ну не знаю, Белла. Не уверен, что Роуз справится. Ей самой приходится нелегко, а ведь у нее всего один шестилетний ребенок. Думаешь, это хорошая идея? — Сестра оттопыривает средний палец.

— Эдвард, это самая лучшая гребаная идея, которую я когда-либо слышала.

— Тогда ладно, — вздыхаю, пытаясь не выдать свое веселье. — Если ты так хочешь.

— Поверь, хочу.

— Что ж, увидимся вечером, когда вернешься домой. — Белла дает мне детальные инструкции, повторяет их трижды, затем решает записать — будто мне никогда не приходилось управляться с детьми в одиночку. Говорит, что любит меня, и практически роняет телефон — настолько взволнована.

— Думаю, она попалась на удочку, — улыбается Роуз.

— Целиком и полностью. Спасибо, что возьмешь девочек на ночь. Знаю, это нелегко.

— Да уж. Даже не знаю, смогу ли с этим справиться, — усмехается она.

— Я всей душой верю в своего племянника. Если попадешь в беду, попроси его о помощи.

— Он будет в восторге.

— Но не так в таком восторге, как Белла. Хотя и по совершенно другим причинам. — Поигрываю бровями.

Роуз изображает рвотные позывы.

— Пожалуйста, избавь меня от подробностей. Не забудь занести вещи, которые она по незнанию не упакует.

— Хорошо. Что-нибудь еще?

— Да. Не забудь заплатить Лорен за потерянную смену, как обещал.

***

Когда я открываю знакомую скрипучую дверь, в лицо ударяет волна тепла. Передо мной — стена людей. По ушам бьет громкая кантри-музыка. Не могу удержаться от смеха: теперь я из тех парней, которые недовольны слишком громкой музыкой и переполненным баром.

С другой стороны, мою девочку, похоже, возраст совсем не беспокоит.

Белла стоит на барной стойке, топая и критикуя клиентов через мегафон. Позади ходит Анжела, быстро выливая шоты в открытые нетерпеливые рты. Я не подхожу. Сначала просто смотрю, как Белла наслаждается происходящим. Волосы распущены длинными, свободными волнами. Мой взгляд скользит по ее обтянутому кожей телу. После рождения трех детей бедра немного располнели, но это только добавляет привлекательности ее охуенно прекрасной фигуре. Жилет, который несколько лет назад заканчивался чуть ниже груди, теперь прикрывает живот: Белла утверждает, что там сплошные растяжки и неровности. Но заметны они только ей, и я не устаю это повторять. Грудь моей девочки все еще невероятна — соблазнительно высокая и упругая. Единственная часть тела, которой Белла не стеснялась с тех пор, как стала матерью: они практически не обвисли после грудного вскармливания, а оно, цитируя ее, длилось «целую ебаную вечность».

Она энергичная, свирепая и властная — именно этого и хотят посетители.

Белла по-прежнему заставляет мое сердце ускоряться, а член — напрягаться, становясь твердым как доска.

Моя жена веселится, наслаждается, словно минувшего с прошлого раза времени никогда не существовало. Мысленно даю себе пять за то, как блестяще со всем справился.

— Анжела! Этот парень только что пытался схватить тебя за задницу? — кричит Белла в мегафон, указывая на бедного придурка. Он думал, что в таком баре его грубое поведение оценят по достоинству.

— Именно так, Из. Что же нам теперь делать? — отвечает Анжела, уперев руки в бока и подмигивая парню, вводя его в заблуждение.

— Думаю, он должен отведать собственного яда. — Белла жестом просит парня повернуться. Он улыбается, думая, что его вот-вот облапают горячие барменши. Она гладит его по плечу, и я улыбаюсь, не испытывая ни капли ревности.

— А вы как считаете, ребята? Ему понравится? — спрашивает она толпу. Народ отвечает криками и свистом.

— Из! Из! Из! — шумит бар, подзадоривая ее. Белла улыбается клиентам, явно упиваясь этим.

— Может, пора продолжить? — Толпа шумно соглашается, скандируя имя Беллы. Та проводит рукой по спине мужчины и слегка оттягивает джинсы за ременную петлю. — Еще немного? — Аудитория безумствует. Парень вибрирует от волнения, пытаясь повернуться, но Белла хлопает его по голове, заставляя смотреть вперед. — Нет-нет, приятель. Анжела не видела, как ты ее ощупываешь, и тебе тоже нельзя.

Анжела подходит к Белле с большим стаканом, наполненным до краев прозрачной жидкостью — наверное, водой. Белла еще чуть-чуть оттягивает штаны, касаясь пальцами поясницы незнакомца. Парень откидывает голову и торжествующе вскидывает кулак.

И в этот момент Анжела выливает все содержимое стакана в джинсы бедного идиота.

Он издает комичный звук и отпрыгивает. Толпа достигает крайней степени возбуждения: все смеются и кричат, включая друзей, с которыми парень, по-видимому, пришел. Они хлопают его по спине, пока он прыгает и пытается избавиться от бегущей по ногам жидкости.

— Тебе понравилось, дорогой? — напевает Белла в мегафон соблазнительным голосом. Мои кожаные штаны мгновенно становятся теснее. Она отступает за барную стойку. Толпа переключает свое внимание на группу, которая возобновляет выступление после этой небольшой интерлюдии, а я направляюсь к бару.

Киваю знакомым завсегдатаям. Они подходят ко мне, тепло приветствуя и предлагая купить пива. Облокотившись на стойку, подпираю рукой подбородок и жду, когда Белла подойдет и обслужит их.

— Что будем пить? — деловито спрашивает она. Затем видит меня, и глаза расширяются от удивления.

— Даже не знаю. Что порекомендует невероятно сексуальная леди? Может, то, что она сама предпочитает, чтобы я мог пообщаться с ней? — провожу пальцами по усам. Взгляд жены следит за движением. Одариваю ее самой очаровательной из своих улыбок.

Белла ухмыляется и скрещивает руки на груди, по-видимому, не замечая, что жест еще сильнее приподнимает ее сиськи, но я не жалуюсь.

— Рекомендую пересмотреть свои ужасные подкаты. Разве ты не видел, что случилось с тем парнем? — Она указывает большим пальцем на жертву в насквозь мокрых штанах. Парня, кажется, это не беспокоит: продолжая ночную пьянку, он опрокидывает шоты вместе с друзьями.

— Видел. Хорошо, что мне не позволено прикасаться к тебе.

Белла облокачивается на стойку, слегка покачиваясь на носках взад-вперед, и откидывает волосы за плечо.

— Ну, у меня есть специальное предложение для очень сексуальных мужчин.

— Значит, теперь есть? — Наклоняюсь еще немного. Мой взгляд скользит от ее декольте ко рту.

— Да. — Белла постукивает пальцем по своим красным губам, зная, что я бессилен против этого оттенка помады. — Когда найду такого, дам тебе знать.

Сжимаю свою футболку напротив сердца.

— Ох.

Мы улыбаемся друг другу, затем начинаем смеяться.

— Что ты здесь делаешь? — Белла нагибается, быстро целует меня и вручает любимое пиво.

— Ну, я подумал, что ты проведешь здесь всю ночь, и не мог смириться с мыслью, что не увижу, как ты возвращаешься к работе, и…

— И хотел бесплатное пиво?

— И я по тебе соскучился. — Зарабатываю возглас умиления и еще один поцелуй.

— А как же девочки? Ты попросил Роуз присмотреть за ними подольше? — Белла ловко снимает с пива крышку, швыряет в толпу и ставит бутылку перед дамой, сидящей рядом со мной.

— Я попросил Роуз забрать их на всю ночь.

Глаза Беллы удивленно расширяются.

— Что значит «на всю ночь»? — Она неуверенно смотрит на меня — надеюсь, с предвкушением, а не с неодобрением из-за того, что я принял решение единолично.

— Это значит… — подманиваю ее пальцем, и Белла наклоняется. Мой рот касается ее уха, вызывая легкую дрожь. — Что у нас есть целая ночь, детка. Наедине. Только ты и я. — Язык скользит по чувствительному месту на шее. — Чем займемся?

— Хм-м-м, — отвечает она, проводя пальцами по моей руке. — Меня очень прельщает сон. — Глаза Беллы сверкают озорством. Мне выпадает отличный шанс, так что не могу отказать себе в удовольствии подъебать ее.

Беру пиво и делаю глоток.

— Что ж, тогда тебе повезло. Именно об этом я и подумал.

Рука, которая гладила мою, замирает.

— Разумеется, именно так ты и подумал, — невозмутимо произносит Белла и закатывает глаза.

— Да. Тяжелый день. — Зеваю для пущего эффекта. — Даже попросил Роуз придержать девочек, чтобы мы могли поспать подольше. — Я никогда не отказываю Белле в спальне — такого еще ни разу не случалось. Если моя девочка хочет секса, она его получает. Сейчас она явно не знает, верить мне или нет. Белла ускользает, возвращаясь к работе, и периодически искоса поглядывает на меня.

Как я и надеялся — и, честно говоря, ожидал, — Белла начинает флиртовать со мной. Она знает — я хочу ее в любой момент времени, — и играет на этом факте. Даже когда я получаю однозначный отказ, как в последние недели, Белла не упускает возможности убедиться, что я все равно вожделею ее, словно кобель.

Сегодняшний вечер — не исключение. Проходя мимо и подавая напитки, она старательно покачивает задницей. Обслуживая меня, надувает губы, строит глазки и сцепляет руки, подталкивая грудь вверх и делая декольте опасно низким.

В течение следующего часа или двух я подыгрываю и направляю все внимание на жену, намеренно делая ход каждый раз, когда она проходит мимо. Небрежное подмигивание, прикосновение к ее руке тыльной стороной пальцев, комплимент по поводу внешности, даже нежный поцелуй в ладонь, когда Белла дает мне пиво.

Это соревнование. Молчаливый поединок. Притворяясь, что Белла побеждает в этой маленькой игре, я веду себя как возбужденный кретин: откровенно пялюсь на ее сиськи. Словом, делаю вид, что теряю рассудок из-за того, насколько Белла чертовски горяча.

Но стоит кое-что прояснить: ни за что на свете я не сделаю первый шаг. Заставлю жену потрудиться.

Хочу, чтобы она просила, умоляла, упрашивала меня трахнуть ее.

Когда она достает из дозатора вишенку и обхватывает своими рубиновыми губами, бросая мне вызов, я наношу решительный удар.

Потягиваюсь, разминая мышцы. Футболка поднимается вверх, а пояс кожаных штанов сидит низко. Белла прикрывает глаза и сглатывает, когда я обнажаю свой по-прежнему подтянутый живот и ярко выраженную V, ведущую к бедрам, которую жена очень любит. Она попросту не может не смотреть. Ее глаза изучают меня, словно кусок мяса. Мысленно поздравляю себя и наслаждаюсь по полной.

Она может думать, что обладает всей властью, но я все равно могу играть со своей девочкой как по нотам.

После этого представления я проявляю милосердие и сосредотачиваюсь на разговоре со старыми друзьями, позволяя Белле немного поволноваться, поскольку я игнорирую ее. На четвертой кружке она обвивает рукой мою шею, поигрывая с волосами. Белла знает, что это мой криптонит. Глаза закатываются от нежного прикосновения, а затем легкого рывка. Она едва не доводит меня до оргазма своим хриплым, сексуальным голосом:

— До закрытия осталось всего два часа.

Собрав все силы до последней крупицы, я ухитряюсь оставаться невозмутимым — по крайней мере, с виду.

— Да, выход в свет и правда добавил немного энергии. Я как раз подумал: может, займемся сегодня вечером еще чем-нибудь, кроме сна?

— Что у тебя на уме? Ночное купание для взрослых? — Белла улыбается, словно кошка, проглотившая канарейку. Даже если не планирует довести дело до конца и заняться со мной сексом.

Качаю головой, наклоняюсь, потираясь носом о ее волосы, затем слегка прикусываю шею, вызывая тихий стон.

— Хотел наверстать упущенное на Netflix.

Белла отстраняется и скрещивает руки на груди. Полагаю, испытывает смущение и, возможно, едва ощутимую боль отказа. Улыбаюсь. Что посеешь, то и пожнешь.

— Netflix, — голос жены полон отвращения. — В самом деле?

— О, — говорю я с притворным удивлением. — Ты разочарована? — Выпрямляюсь и кладу руки на стойку бара. — Ну, я все организовал. Перед возвращением домой могу, по крайней мере, разрешить тебе порукоблудить со мной на парковке.

Белла вздергивает подбородок и бросает на меня презрительный взгляд.

— Можешь сам с собой рукоблудить на парковке.

Наклоняю голову, притворяясь, что обдумываю этот вариант.

— Вообще-то, все нормально. Хочу просто вернуться домой и досмотреть «Очень странные дела». — На лбу Беллы появляется маленькая морщинка: в голове моей малышки вращаются шестеренки. Она достает с полки Patron и возвращается ко мне (ПП: текила). Я старательно сдерживаю смех, понимая, каков ее план.

— Какое облегчение, — вздыхает Белла, наливая две рюмки. — Я думала, придется запереться в шкафу.

— Ну, нет — значит нет, верно? — Поднимаю шот, и мы чокаемся, одновременно опрокидывая стопки. — Спасибо — сегодня буду спать как младенец. — Хлопаю рюмку на стойку и улыбаюсь, а Белла наливает снова.

— Я тоже, милый, я тоже. — Мы обмениваемся пристальными взглядами, пока ей не приходится отойти.

Просто охуенно весело.

Она возвращается к клиентам, а я общаюсь с Эмметом и несколькими людьми, которых не видел уже очень давно. Выхожу на улицу, чтобы заценить новый байк Джерри. Договариваемся прокатиться в ближайшее время. У него дома тоже подрастает молодняк; мы обмениваемся впечатлениями, пока для друга не наступает комендантский час. Когда Джерри уезжает, я улыбаюсь, думая о том, как изменилась моя жизнь. Не только у меня — у всех, кого я знаю. Люди женятся, заводят детей, переезжают... Пытаюсь представить, какова была бы моя жизнь без знакомства с Беллой, но вижу только пустоту. Конечно, я встретил бы кого-то другого, потому что, если смотреть правде в глаза, таков уж мой характер. Но в глубине души знаю: рядом с другой женщиной я бы всегда чувствовал, что чего-то не хватает.

Белла и девочки — та жизнь, о которой я мог только мечтать.

Вернувшись в бар, Белла веселится по полной. Присоединяется ко мне, выпивая еще два шота. Алкоголь делает ее более напористой, чем обычно. Сегодня она в прекрасном настроении: танцует и поет, ругает клиентов и метко запускает напитки по стойке. Щеки покраснели, но Белла твердо держится на ногах. Они с Анжелой еще раз встают за стойку, прежде чем Эммет звонит в колокольчик, объявляя последний заказ.

Когда толпа окончательно расходится, я собираюсь помочь Белле вытереть бутылки.

— Вы, ребята, идите, а я приберусь, — говорит Анжела, более привычная к рутине, чем Белла, поскольку работает здесь еженедельно.

— Ты уверена? — спрашивает Белла, слегка покачиваясь.

Анжела смеется.

— Да, уверена. Генри утром идет на сбор бойскаутов, так что Бен отвечает за завтрак. Идите, повеселитесь.

— О, с удовольствием, — Белла прижимается ко мне, и член тут же отзывается. Она достаточно пьяна, чтобы позволить телу принимать решения, отбросив лишние раздумья. При этом она точно знает, что делает. Касается сиськами моей груди и наклоняет голову, одаривая меня теплой, сексуальной улыбкой. Обнимаю Беллу, и она запускает пальцы в мою шевелюру. Тянет голову вниз, собираясь что-то прошептать на ухо. Живот сжимается в предвкушении порожденной алкоголем пошлости: в тумане опьянения моя девочка несет восхитительные скабрезности.

— Может, нам стоит переосмыслить рукоблудие.

Улыбнувшись ей в волосы, я целую ухо и обвожу раковину легким движением языка. Белла ежится. Я поглаживаю ее задницу и хватаю за бедра, притягивая к себе.

— У меня есть идея получше.

— Заменим блудливую руку на блудливый рот? — глаза Беллы сверкают.

Я почти сдаюсь. Перспектива погружения члена между этими ярко-красными губами кажется слишком заманчивой, но Белла глупа, если думает, что так легко меня подловит.

— Давай заедем в магазин и купим попкорн.

— Эм, что? — Громко переспрашивает она у самой барабанной перепонки.

Отстранившись, я небрежно похлопываю жену по спине.

— Без попкорна не так весело смотреть сериал, красотка.

Белла думает, что поступает хитроумно, поглаживая в такси мое бедро, но я просто ловлю руку и переплетаю наши пальцы. Делая вид, что наслаждаюсь поездкой, я практически пускаю слюни, представляя, что Белла останется со мной наедине в большом доме. Надеюсь, полностью голая.

Ее хитрости шиты белыми нитками. Белла бросает кожаную куртку и сумку на пол в прихожей и громко говорит:

— Ладно, пойду надену пижаму!

Она направляется к лестнице. Обтянутая кожей задница покачивается, а рука тянется вдоль перил, соблазнительно скользя позади Беллы.

— Белла, — рявкаю я. — Подожди секунду. — Она поворачивается. Ресницы хлопают, на лице появляется самодовольное выражение. — Я тоже переоденусь. Пижамная вечеринка! — Победно вскидываю кулак и бегу по лестнице, минуя жену и направляясь в нашу комнату.

Медленно раздеваясь, я намеренно оставляю только свои кожаные штаны, расстегнув все пуговицы — это заводит ее. Старательно вешая рубашку и жилет в шкаф, слегка наклоняюсь, приводя свои татуировки в движение. Белла неторопливо заходит и плюхается на стул, собираясь снять мотоциклетные ботинки. Краем глаза я вижу, как она проводит руками по бедрам и поднимает ногу до нелепости высоко, чтобы распустить шнуровку. Но зрелище все равно чертовски сексуальное.

— Может, я помогу? — Подхожу к ней, становлюсь на колени и незаметно проверяю, расстегнута ли моя ширинка. Обхватываю ногу Беллы и расшнуровываю ботинок. Снимаю один, затем второй, попутно массируя лодыжки. Она тянется к новой татуировке на моем плече — дереву, четыре ветви которого украшены именами самых важных женщин в моей жизни, а остальные ждут новых надписей. Рука Беллы медленно скользит по незанятым местам. Красный лак сводит меня с ума, но я не поднимаю глаз, пока не доведу дело до конца. Прикусив губу, Белла смотрит на меня томным взглядом. Стопа ложится на мою промежность и слегка шевелится.

Позволяю Белле немного повеселиться, затем встаю и поднимаю ее.

— Я могу и с жилетом помочь. — Пальцы начинают с верхней пуговицы. Вновь и вновь прикасаюсь костяшками к великолепным грудям. Они сохранили большой размер, и от близости к ним я, как и прежде, теряю рассудок. Сдерживаюсь изо всех сил, чтобы не наклониться и не укусить.

Но у меня другие планы.

Развернув Беллу спиной к себе, расстегиваю последние пуговицы. Она роняет голову мне на грудь и прижимается к телу задницей. Приходится немного отодвинуться, чтобы Белла не почувствовала, насколько отчаянно я стараюсь держать себя в руках. Медленно раскрываю жилет, снимая теплую, пахнущую Беллой кожаную вещицу, и спускаю рукава по рукам. Делаю все возможное, чтобы не тереться об нее, словно подросток, и продолжаю фокусироваться на более важной цели.

Белла постанывает, когда мои руки тянутся к поясу кожаных шорт, и накрывает их своими ладонями. Расстегиваем ширинку вместе. Белла покачивает бедрами взад и вперед, пока я стягиваю предмет одежды, оставляя жену в черных кружевных трусиках. Она пытается повернуться, но я не даю, сжимая плечи и слегка поглаживая их.

— Ты была так хороша сегодня. Так красива, — тихо шепчу ей на ухо. Она тает, поворачивая голову и открывая передо мной шею.

Игнорирую приглашение и невесомо целую одно плечо, прикасаюсь губами к спине и перехожу ко второму. Награждаю его более крепким, долгим поцелуем и слегка царапаю восхитительную кожу зубами. Белла вздрагивает: мои пальцы скользят по ее рукам вниз, дразня, словно куда-то направляются. Но у самых запястий я тянусь к ближайшей полке шкафа и хватаю с нее футболку, быстро отпуская Беллу. Натягиваю майку через голову и прижимаю руки Беллы к бокам, вызывая испуганный вскрик.

Игриво шлепаю ее по предплечьям и энергично растираю их.

— Как насчет того, чтобы вести себя по-настоящему непослушно? Будем смотреть сериал в постели! Прямо с попкорном. Кстати, пойду приготовлю его.

Оставив Беллу стоять с открытым ртом, быстро убегаю на кухню. Раздумываю, не спрятаться ли в кабинете, чтобы взять дело в свои руки. Хочется остановить почти невыносимое давление в члене, прежде чем удастся заполучить жену.

Пока попкорн вращается в микроволновке, прижимаю ладонь к паху, желая утихомирить эрекцию. Стискиваю зубы и прислоняюсь лбом к шкафу. Я так долго ждал, что еще полчаса меня не убьют.

Не думаю, что бывали случаи смерти от стоящего колом члена, но, наверное, стоит поискать в медицинской литературе.

Когда я поднимаюсь в комнату, Белла сидит в постели, скрестив руки на груди. Ставлю миску дымящегося, покрытого маслом попкорна прямо ей на колени.

— Захватил салфетки! — восклицаю, гордо поднимая их, словно я самый умный мудак в мире.

Переодеваюсь во фланелевые штаны, возвращаюсь в спальню, включаю телевизор и отыскиваю Netflix.

— На какой серии мы остановились? — Белла не отвечает, но за моей спиной раздается шуршание попкорна и старательный хруст.

Прислонившись к изголовью кровати, я делаю вид, что устраиваюсь поудобнее; разглаживаю одеяло, взбиваю подушку, вытягиваю ноги и удовлетворенно вздыхаю.

— Тебе удобно? — голос так и сочится ядом.

— Очень. — Где-то с минуту мы сидим и смотрим начало серии. Белла передвигается. Длинные гладкие ноги заманчиво вытягиваются поверх покрывала. Она откидывается на подушки, и подол футболки скользит немного выше. Мои предательские глаза изучают жену, замечая, что черные кружева по-прежнему на ней.

— Та-а-ак здорово, — тянет она, слегка выгибая спину и сдвигая бедра. — Никаких помех. Я просто на седьмом небе.

Я так сильно прикусываю язык, что становится больно.

— Да, успеем посмотреть по меньшей мере две серии, прежде чем я отключусь.

Миска с попкорном балансирует на животе Беллы, поэтому я протягиваю руку и хватаю горсть. Я совсем не хочу кукурузы, но как поедать попкорн с бедер жены, не просыпав его перед этим?

— Упс.

Быстро наклоняюсь, чтобы собрать упавшие кусочки.

— Не двигайся — не хочу, чтобы масло испачкало простыни. — Белла сидит неподвижно. Наклоняюсь ближе и становлюсь на колени, нависая над нижней половиной ее тела. — Подожди, один никак не достану.

Белла коротко выдыхает. Хватаю языком неуловимый кусочек, притаившийся в том месте, где бедро переходит в таз. Ее ноги слегка раздвигаются, и другой кусок падает еще глубже. Я совершаю единственный поступок, который может сделать джентльмен — ныряю.

Не торопясь его доставать, я еще немного раздвигаю ее ноги, чтобы получить лучший доступ. Поймав кусочек зубами, касаюсь Беллы губами и носом. Она слегка подпрыгивает.

— Ой!

— Нашел! — Старательно жуя, я быстро поднимаюсь и возвращаюсь на свое место, хрустя остальным попкорном, который держал во рту.

— Ты что, блин, издеваешься надо мной?

Втягиваю воздух сквозь зубы.

— Извини, я завтра постираю белье. Даже замочу сначала.

Белла так сильно кипит, что я чувствую исходящий от ее тела жар. Она раздраженно сдувает волосы со лба. Но в одном я стопроцентно уверен: моя жена так же упряма и состязательна, как и я.

Поэтому я жду.

Проходит еще несколько минут. Она перекатывается на бок, глядя на меня. Бедра скрещены, а одна нога согнута в колене — Белла напоминает гребаную супермодель. Она откидывает волосы и опирается на локоть, подперев голову рукой. Издает хриплый вздох, и мне приходится тоже скрестить ноги, чтобы она не заметила, как влияет на меня.

— Отличный сериал, правда? — говорит она, поглаживая простыни рукой. Взад и вперед, взад и вперед, в опасной близости от меня.

Не рискую говорить, боясь того, что могу произнести.

— М-м-м...

— В кровати просто неебически хорошо. — Белла переворачивается, выгибает спину и прижимается к матрасу, вытягивая и раздвигая ноги.

Я могу быть сильным. Могу быть упрямым. Но не могу справиться с такой сексуальной женой, как Белла, которая точно знает, как использовать нужное слово.

Попкорн забыт и брошен на пол. Я в мгновение ока перекатываюсь на Беллу, обхватив ее за талию. Подтягиваю ее выше, и мы превращаемся в клубок перепутанных рук и ног, ртов и языков. Ее тело восхитительное, теплое и знакомое. Но все же есть в прикосновении к нему что-то захватывающее — словно я до сих пор не могу поверить, что она моя. Каждый раз кажется, что мы снова в моей машине, в ту самую ночь, когда случился наш первый умопомрачительный секс.

В ту ночь, когда я понял, что она однозначно и бесповоротно создана для меня.

— Скажи, что победа за мной, — говорит Белла сквозь поцелуи. Покусываю ее подбородок, щеки, шею и снова возвращаюсь к губам.

— А? — чувствую, как пульсирует под поцелуем ее горло. Разум затуманен и охвачен похотью.

Белла посмеивается, явно довольная собой.

— Скажи. Что победа. За мной.

Отстраняюсь, замечая блеск в ее глазах и уверенную улыбку, и прищуриваюсь.

Я сдался. Она выиграла. Не отвертеться.

— Победа за мной, — повторяю, как приказано, и быстро заглушаю протест Беллы своим ртом. Толкаю жену обратно на кровать и закидываю ее ногу себе на бедро. Если не сбавлю обороты, то все закончится быстро, как у четырнадцатилетнего подростка, дорвавшегося до порно в интернете, но ничего не могу с собой поделать.

— Ну ты и мудак, — Белла смеется, несмотря на притворный гнев. Я шлепаю ее, подчеркивая свою точку зрения.

— Это одна из многих вещей, которые ты во мне любишь. А теперь замолчи. — Затыкая Беллу поцелуем, я задираю ее футболку, обнажая грудь, и толкаю свернутую ткань в рот. Глаза жены удивленно расширяются, но моей девочке нравится грубость, и она стонет сквозь ткань. — Держи ее там, — приказываю я.

Медленно целую шею Беллы, стараясь не оставлять следов — иначе мы получим тысячу вопросов от нашей маленькой бейсбольной команды. Облизывая ключицу, приближаюсь к груди. Белла выгибается и тянет меня за волосы, стараясь прижать к тем местам, где хочет ощутить прикосновения. Соски теперь очень чувствительны, так что я мучаю ее, заставляя извиваться подо мной. Белла пытается меня удержать, но я вырываюсь и спускаюсь к животу.

Как я и ожидал, ее руки тут же меня останавливают. Отталкиваю их и пристально смотрю на нее.

— Белла, ты самая охуенно сексуальная женщина, которую я знаю. Меня все в тебе заводит. — На самом деле у нее не так уж много тараканов в голове, но Белла обеспокоена тем, что ее фигура уже не такая подтянутая, как раньше. — Никогда не закрывайся от меня. — Прижимаю ее руки к бокам и целую отметины, которые оставило материнство. Она выносила моих детей, дав мне величайший подарок, о котором только можно мечтать.

Целую живот, пока не чувствую, как сопротивление Беллы угасает. Выпускаю ее руки, и они снова летят к моим волосам, дергая и скручивая.

— М-м-м, от тебя пахнет маслом и попкорном. — Продолжая целовать, постепенно пробираюсь к маленькому бантику на поясе ее нижнего белья, оттягивая его зубами. — Думаю, нужно проверить, похож ли твой вкус на масло и попкорн. — Стягиваю ткань с ее ног, и хватка Беллы становится крепче.

Сегодня я хочу, чтобы она кончила несколько раз. Больше всего на свете я люблю ласкать свою жену ртом, поэтому немедленно нападаю, облизывая и целуя, покусывая и растирая — именно так, как ей нравится.

Быстро и грязно.

Мягкий шорох простыней — единственный шум, который я слышу, когда Белла выгибается подо мной, двигая бедрами по кругу и сжимая ими мою голову. Вдруг до меня доходит, что в большом доме больше никого нет. Мы привыкли молчать во время секса. Дотянувшись до ткани, засунутой в рот, я предупреждаю:

— Если я вытащу футболку, ты будешь хорошей девочкой?

Она немного злится, что я остановился, но кивает.

— Значит, если я захочу, чтобы ты вела себя охуенно громко, ты это сделаешь?

Белла хмурит брови, слегка удивленная таким приказом.

— Хочу, чтобы ты не сдерживалась. Кричи сколько хочешь. Никто тебя не спасет, потому что никто не услышит, кроме меня, — быстро облизываю клитор. — Но самое главное — хочу, чтобы ты выкрикнула мое чертово имя. Мы оба знаем первое правило, не так ли? — Кусаю внутреннюю часть бедра, и Белла вскрикивает. — Я всегда получаю то, что хочу.

Она смотрит на меня как на придурка, но слишком сильно хочет кончить, поэтому не спорит и просто снимает майку.

Возвращаюсь к киске, постанывая в нее, убеждая Беллу вести себя погромче. С тех пор как в нашей жизни появились маленькие уши, жене не удавалось вокально проявить себя.

— Охуенно хорошо, — говорю я, не отрываясь от процесса. Член очень тверд. Вдавливаю его в матрас, пытаясь облегчить боль от невыносимого желания погрузиться в Беллу. — Всегда пиздец как хорошо, — ворчу, посасывая клитор, пока она не начинает тяжело дышать и напрягаться.

Белла громко стонет, приближаясь к оргазму. Не прекращаю лизать ее, пока она не расслабляется, тяжело дыша. Поднимаюсь над телом жены и прижимаю стояк к ее ноге, демонстрируя, как она влияет на меня. Лицо Беллы раскраснелось, волосы растрепались, а глаза наполнились желанием.

Она еще никогда не была так прекрасна, поэтому я тут же озвучиваю эту мысль:

— Non sei mai stato più bello per me.

— Я хочу тебя, Эдвард. — Она обнимает меня за талию и тянет к себе. Охотно прижимаюсь, твердый и пульсирующий. Шевелюсь, потирая чувствительное место, и Белла втягивает воздух, обхватывая меня ногами.

Внутренне улыбаюсь и вращаю бедрами.

— Что это было?

— Снимай штаны. Мне нужно, чтобы ты был внутри.

— Не совсем понимаю, о чем ты просишь?

Она бросает на меня свирепый взгляд.

— Трахни меня, Эдвард. Ты это хотел услышать?

Бинго. Кто же победил, милая?

— Хм, не знаю.

Она продолжает двигаться подо мной, но смотрит широко раскрытыми, недоверчивыми глазами.

— Что значит «не знаю»?

Пожимаю плечами.

— Ты боишься моей суперспермы, поэтому я не уверен, чего именно ты хочешь.

— Ну, вытащи! Как похотливый подросток или неосведомленная девственница!

— Ты видела нашу вторую дочь? Это так не работает, — улыбаюсь, продолжая прижиматься к Белле. Надо прекратить тереться, как течная сука, не то кончу в прямо в штаны.

— Черт возьми! Почему я не вернулась к таблеткам? — Жена убирает волосы от лица. — Мне все равно, просто трахни меня. В чем еще проблема?

— Ты ужасно много говорила о том, что не хочешь забеременеть. — Сползаю с Беллы и массирую член через пижаму, нависая над ней. — Я об этом позабочусь, не волнуйся. Сегодня твой особенный вечер. Я хотел порадовать тебя и, думаю, только что это сделал.

— Ты правда не хочешь воспользоваться ситуацией? Дом пуст. Я готова, согласна и способна. — Она тянет шнурок моих брюк, но я быстро останавливаю ее.

— Я джентльмен, любовь моя.

— Черта с два! Я же говорю, что хочу этого!

— Чего именно хочешь?

Белла прищуривается, глядя на меня. Ее гнев доставляет мне огромное удовольствие.

— Твой член.

Подношу руку к уху.

— Мой что?

Она хлопает руками по кровати и кричит:

— Твой сказочный, аппетитный, грандиозный, до боли красивый и умелый член! Доволен?

Я, конечно, в восторге. Но при этом я подлый засранец.

— Не уверен, Белла. Не хочу, чтобы утром ты пожалела об этом.

— Господи, Эдвард. Я же не девушка на одну ночь! Когда утром пойду в магазин за рогаликом, это не будет прогулкой позора!

— Думаю, это возможно, — перекатываюсь через жену, прижимаясь к ней, и сразу понимаю, что это плохая идея.

— Другое дело, — говорит Белла. Обхватывает член и пытается стянуть с меня штаны.

— Думаю, мы можем кое-что сделать…

— Да! Что угодно.

— Кое-то вроде... — Быстро тяну ее за талию, не давая времени сообразить, что происходит, и переворачиваю на живот. Слегка вдавливаю голову Беллы в подушку, втираюсь в идеальную попку, наклоняюсь и хрипло говорю на ухо. — Этого?

— О, черт возьми!

— Мы никогда этого не делали, Белла. Это похабный, грязный, откровенно развратный поступок. Который я бы охотно совершил, засунув член в твою тугую задницу, скользя медленно и глубоко; растягивая тебя, пока не начнешь умолять о большем. — Старательно имитирую действие, толкая Беллу в матрас длинными, сильными толчками.

— Есть очень веская причина, из-за которой мы этого не делали!

Улыбаюсь, уткнувшись носом в ее щеку и кусая за шею.

— Ты справишься.

— Нет, я правда не думаю, что смогу! — причитает Белла.

— Давай пересечем последнюю запретную черту. Представь, как это будет хорошо. Ты ведь знаешь, я смогу доставить тебе удовольствие. — Попка Беллы самовольно двигается и задевает меня. — Вот именно. Ты не можешь отрицать, что хочешь этого. — Отвлекаю ее медленными, горячими поцелуями в спину и вытаскиваю предмет, который всю ночь прятал под подушкой. — Полагаю, нам нужно, так сказать, растопить лед.

Перевожу переключатель в положение «Вкл», и в комнате звучит низкий гул вибратора.

Белла наполовину разворачивается подо мной. Огромными глазами смотрит на игрушку. Челюсть отвисает.

— Это что еще за хуйня?

Смеясь, легонько провожу им по руке.

— Дорогая, ты прекрасно знаешь, что это такое.

— Он совсем не похож на тот, который у нас есть.

Разглядываю устройство.

— Да, наверное, не похож. Я решил, что нам нужен новый. Ну, знаешь, для особого случая. Подумал, что наш, скажем, слишком... толстый.

Белла глядит, не отрываясь на более тонкий, чем мой член, резиновый фаллоимитатор телесного цвета. Начинаю осторожно водить им по изобржению цветущей вишни, которое украшает ее грудную клетку. И в тот момент, когда Белла открывает рот, собираясь заговорить, я понимаю, что ее осенило.

— Ты все это спланировал заранее. Купил вибратор поменьше, потому что знал, куда собираешься его засунуть!

— Красавица и умница.

— И насколько, блядь, давно ты планируешь трахнуть меня в задницу? — практически кричит Белла.

— Детка, я планировал заполучить ее, как только увидел перед собой в очереди. Но сегодня утром понял, что собираюсь сделать сказку былью, поэтому занялся подготовкой.

— Вот значит как. Думал, что я соглашусь, — жена усмехается и протестующе качает головой.

— Нет, не думал. — Сдвигаю вибратор к бедру, медленно проводя по ягодицам. Старательно избегая места, в которое хочу его погрузить — почти так же сильно, как жажду погрузить туда член. — Я знал. — Помещаю игрушку в середину прелестной попки, дразняще провожу вверх и вниз. — Поверь, любовь моя, ты будешь умолять об этом.

Она стонет, но по-прежнему злится.

— Какой же ты самоуверенный ублюдок.

Наклоняюсь ближе, прижимаюсь губами к ее уху и рычу:

— Да, блядь, неужели? — С этими словами перемещаю вибратор к пункту назначения, поднимая Беллу на четвереньки. Она вздрагивает и с хныканьем прижимается ко мне. Отстраняюсь, раздвигаю ягодицы и смотрю, как фаллоимитатор делает несколько пассов на девственной территории.

Приспускаю штаны, высвобождая член, и громко шлепаю им по бедрам Беллы. Потираю пенис и вибратор о гладкую кожу. Сглатываю и сдерживаю стон — иначе Белла поймет, что я могу кончить от одной лишь близости к земле обетованной.

Прижимаю вибратор к промежности, не двигая его, и Белла начинает покачиваться. Не хочу вставлять в нее игрушку — будучи собственником, я предпочитаю быть единственным, кто туда погружается. Просто хочу немного расслабить Беллу.

Но ей я ничего об этом не скажу.

Слегка отодвигаюсь, оставляя внутри только кончик.

— Если ты меня порвешь, я точно никогда больше не стану с тобой трахаться. Даже в снах, — неуверенно стонет Белла.

— Милая, я постараюсь, чтобы это принесло тебе удовольствие, способное затмить любое другое. — Разминаю одной рукой мышцы ее плеча, пытаясь вернуть жену в расслабленное состояние, которого она достигла через несколько мгновений после оргазма.

— Господи, поверить не могу, что не бегу прятаться в ванной. Так вот зачем ты меня напоил?

— Готов поспорить, что наливала мне ты. А теперь хватит болтать, — хватаю Беллу за подбородок, тянусь к губам и быстро целую, заставляя ее взвизгнуть. Затем рука движется к груди, пальцы тянут сосок. Продолжаю неподвижно держать вибратор и одновременно толкать членом сказочную попку Беллы.

— Ты нихуя не поместишься, — твердит жена, сжимая кулаками простыню.

— Доверься мне. Ты, помнится, говорила это давным-давно, и видишь, как все обернулось?

— Потому что он входил туда, куда должен был! — Несмотря на протесты, колени Беллы раздвинулись еще шире, позволяя мне устроиться между ее бедер. Опускаюсь ниже, устраивая член напротив киски. Он трется, но не входит, а вибратор гудит у спины. — О боже, как приятно.

Хочу снова заставить ее кончить, поэтому двигаюсь вдоль складочек. Приходится приложить все силы, чтобы не сказать «да и похуй», глубоко погрузившись внутрь.

Но я настолько сильно хочу заполучить задницу Беллы, что не позволю этому случиться.

— Расслабься, позволь мне позаботиться о тебе. — Выписываю небольшие круги на ее плоти. Белла опускает голову и низко, гортанно стонет. — Давай же, Белла. — Она кончает еще раз. Тело трясется, ноги напрягаются. Бросив вибратор на кровать, я пользуюсь возможностью достать новую смазку, купленную сегодня днем.

Отвернув крышку, выдавливаю немного на руку и приближаюсь к попке Беллы. Пока она переживает оргазм, я осторожно ввожу внутрь палец. Я и раньше погружал в нее пальцы — Белле это очень нравится. Но поскольку сегодня я собираюсь по-настоящему трахнуть ее, у меня слюнки текут от предвкушения. Не торопясь, позволяя ей подготовиться, я вытягиваю палец и вновь покрываю лубрикантом. Потираю киску большим пальцем и чувствую, как Белла дрожит.

Мой рот приближается к ее уху.

— Я контролирую тебя, понимаешь? Ты, моя девочка, рождена для того, чтобы я играл с тобой. А я люблю играть со своей грязной девочкой.

Толкаю палец с чуть большей силой, и Белла хныкает.

— Могу сделать с тобой все, что захочу, и ты примешь это.

Добавляю еще один палец, двигая ими в тесной дырочке.

— Тебе это понравится, — шиплю я. — Ты будешь жаждать этого.

Третий палец пробирается внутрь. Закрываю глаза и рычу в ухо:

— Ты будешь, блядь, молить об этом.

Это срабатывает. Белла соглашается и называет меня богом, падая на кровать лицом вниз, когда я награждаю ее очередным оргазмом.

Ее кожа блестит от пота. Белла тяжело дышит, но я только начал ее мучить. Нависаю над ней, пристраивая член между ягодиц, и мысленно похлопываю себя по спине за то, что смог продержаться так долго.

Потому что задница у моей жены необыкновенная.

И заслуживает любви моего члена.

Поднимаю Беллу за талию, призывая встать на колени. Раздвигаю ее бедра и наклоняюсь, старательно облизывая щелку, затем встаю и опять прижимаюсь к заднице. Белла по-прежнему стонет и задыхается, не поднимая головы. Снова ввожу в нее палец и осторожно распределяю еще немного смазки. Она подается навстречу, пытаясь погрузить его глубже, и я шлепаю ее.

— Теперь мы этого очень хотим, да?

— Да-а-а, — хнычет она. Ягодица порозовела от удара.

— Может, я передумаю. — Убираю пальцы, массирую и сжимаю то место, куда шлепнул ее.

— Придурок! — кричит Белла, дергая задницей, чтобы я обратил на нее внимание.

— Что, прости? — Снова шлепаю ее. Белла отвечает стоном и приглашением.

— Трахни меня, Эдвард, я требую этого.

Широко улыбаюсь за ее спиной. Если моя девочка чего-то хочет, она непременно это получает. Такой уж я хороший парень.

Двигаю головку члена между ягодиц. Белла стонет, как только пенис касается смазанного отверстия. Я очень осторожно нажимаю, нервничая из-за сопротивления мышц, но Белла продолжает извиваться, поэтому толкаю чуть сильнее.

При виде погруженной в нее головки я невольно сжимаю челюсти. Я наконец-то вторгаюсь в ее прелестную задницу, но боюсь, что все закончится еще до начала. Делаю паузу и глубоко дышу.

— Господи, Белла, — выдавливаю я, стараясь нежно массировать ее ягодицы, пока продолжаю проскальзывать внутрь. — Черт, какая же ты тугая.

Дюйм за дюймом, медленно и осторожно, я наблюдаю, как погружаюсь в нее до основания, останавливаясь, когда дальше уже некуда. Пот заливает глаза, а ноги дрожат.

— С тобой все в порядке? — спрашиваю, стараясь не шевелиться.

— Блядь, — выдыхает Белла. Я тут же напрягаюсь, готовый выйти, как только услышу, что ей это не нравится.

— Охуенно хорошо, — ахает она. Безмолвно благодарю небеса. Белла ложится грудью на кровать, и ягодицы раздвигаются еще больше. Я, наконец, издаю стон, который сдерживал, пока убеждался, что она в порядке.

Начинаю очень медленно двигаться, глядя, как член появляется и исчезает внутри нее. Держу Беллу за бедра и постепенно набираю скорость. Пока я качаюсь, она издает почти дикие шумы: низкие, гортанные стоны, которых я никогда прежде не слышал.

Сглатываю и закрываю глаза. Меня накрывают практически невыносимые ощущения. Ее тело, ее звуки, кожа, запах — все кружится во мне и вокруг меня. Намного лучше, чем я мог себе представить. Мы познаем это впервые. Вместе. Чертовски красиво.

Хотя и дьявольски грязно.

— О, детка, ты даже не представляешь, как это здорово, — рычу я, начиная трахать ее всерьез. Кладу одну руку ей на спину, затем погружаю в волосы, мягко потянув за них. Белла поворачивает голову вправо; выражение лица — чистое блаженство. Глаза закрыты, щеки пылают, губы приоткрыты в форме буквы «О». Я понимаю, что вот-вот кончу — глубоко, так чертовски глубоко, как никогда раньше.

Прежде чем это случится, моя рука перемещается от ее волос к клитору и начинает поглаживать его кругами, выдерживая темп моих движений.

Белла громко стонет, ругается, с шипением втягивает воздух и через несколько секунд снова кончает, давая мне необходимое разрешение. Еще дважды отталкиваюсь от нее так далеко, как только могу. Охваченный дрожью, я кончаю так сильно, что зрение застилает белая пелена, а по венам бежит огонь.

Кажется, даже теряю сознание на секунду.

Очнувшись, я осторожно выхожу и падаю на кровать, не в силах слезть с Беллы. Мы тяжело дышим, тела лежат неподвижно.

Через несколько минут мне удается отдышаться и открыть глаза. Белла томно смотрит на меня через плечо, лениво улыбаясь.

— Ну, было не так уж и плохо.

Улыбнувшись в ответ, провожу рукой по ее животу и притягиваю Беллу к себе, зарываясь лицом в волосы и вдыхая их запах.

— Да. Так оно и было.

Сердцебиение постепенно замедляется. Мы прижимаемся друг к другу, переплетя руки. Они безвольно лежат поперек тела Беллы. Жена вздыхает и хихикает:

— Наверное, это и есть наша новая норма. Никакой угрозы беременности, зато можно делать все самое интересное.

Приподнявшись на локте, я смотрю на нее сверху вниз, качая головой и тихо смеясь.

— О, Коротышка, глупая ты девчонка, — по моему лицу расползается медленная дьявольская улыбка. — Если кто и может оплодотворить тебя таким способом, так это я.

Конец

ПП: баннер сделан Lolypop82.