ДОГОВОР

18:05

Она не придет.

Она будет здесь...

18:06

Проклятье. Я - такой осел. Теряю время, сидя здесь как чертов идиот.

Она будет здесь!

***

Четырнадцать лет назад

 - Разве кто-то все еще проводит вечеринки по случаю дня рождения? - спросил Эдвард Беллу, подтолкнув ее, сидящую на качели из шины, которая находилась на заднем дворе ее дома.

Она пожала плечами.

 - Понятия не имею. Я не хочу, но мама настояла. «О, Белла, шестнадцать исполняется только один раз!»

Эдвард усмехнулся наигранной пародии на Рене.

 - Ну, если она настаивает, то кто мы такие, чтобы разрушить ей все веселье?

Белла откинулась назад, ее длинные золотисто-каштановые волосы, волочились по земле, когда качели возвращались к Эдварду. Он улыбнулся, отходя в сторону, чтобы ее голова не столкнулась с ним. Девушка выпрямилась, и он вернулся на место, продолжая подталкивать  ее каждый раз, когда она приближалась к нему.

Сейчас или никогда, парень, - вмешался голос в его голове.

 - Ты помнишь те танцы, на которые мы пошли в шестом классе? - спросил Эдвард, смотря на свои длинные пальцы, коснувшиеся ее. Он желал быть решительнее, чтобы он мог дотрагиваться до нее чаще.

 - О, я не знаю. Это было тааак давно, - ответила Белла поддразнивая.

 - Ты милая.

И восхитительная, и забавная, и я думаю, что люблю тебя, но...

 - Хорошо, Эдуардо. Танцы в шестом классе, - сказала она, остановив качели, повернувшись и смотря на него.  - Что относительно них? Я помню миссис Коуп, не отходившую от раздаточного стола, потому что она пронюхала, что кто-то хочет подлить в пунш алкоголь. И я помню, как Лорен ударила Майка, потому что он случайно поднял ее юбку во время того глупого группового танца, который никто не знал, как танцевать – он был похож на танец африканского муравьеда –  который они выполнили под Can't Buy Me Love.

 - Это было забавно, - фыркнул Эдвард.

 - Это было унизительно. Мне было жаль ее, - ответила Белла. На ее лице появилась маленькая улыбка, когда она вспомнила тот вечер. В тот раз она впервые увидела Эдварда Каллена не просто как друга. Впрочем, она никогда не говорила ему об этом.

Эдвард встал перед Беллой, и ей пришлось повернуться, чтобы она могла видеть его. Он обернул руки вокруг веревки, останавливая качели, и посмотрел вниз на девушку.

 - Я помню, что ты была одета в темно-синее платье с мерцающим корсетом и небольшими цветами, пришитыми к подолу.

 - Ты гей? - внезапно спросила Белла, сдерживая смех.

 - Что? - Глаза Эдварда расширились.

 - Да ладно, Эдди. Я знаю, что ты в курсе слухов. Мы лучшие друзья, верно? Ты можешь рассказать мне. Я не собиралась давить на тебя, но теперь я до смерти хочу знать. Обещаю, я никому не скажу!

 - Боже, Белла! Нет! Я не гей. Блядь, с чего ты это взяла?

 - Потому что я не знаю ни одного другого шестнадцатилетнего парня, кто помнит каждую деталь платья, которое девочка носила четыре года назад, - фыркнула Белла.

 - Еще я помню обувь. И твою прическу. Я даже помню, что молния твоего прелестного платья заела, когда ты была в ванной, и я был тем, к кому ты пришла за помощью. В коридоре, помнишь?

Щеки Беллы покраснели.

Ладно, совсем забыла об этом...

 - Ты был первым, кого я увидела, - сказала она, пожимая плечами.

 - Ага.

 - Это правда!

 - Как хочешь.

 - Твой экскурс в прошлое имеет причину? Потому что уже почти девять, а я должна закончить план проекта для биологии.

 - Белла?

Она посмотрела на него, отмечая, что его бронзовые волосы, казалось, мерцали в лунном свете.

О, Боже это чертовски великолепно... он был бы в истерике, если бы знал, о чем я думаю.

 - Я не гей. Просто у меня фотографическая память, - сказал Эдвард, опуская руки на шину. Сейчас они были в считанных сантиметрах от рук Беллы, и он жаждал переместить их еще чуть-чуть, чтобы дотронуться до них. Они держались за руки много раз как друзья, но на сей раз, он хотел, чтобы это подразумевало большее.

 - Ну, это хорошо. - Во рту у нее пересохло. Она начала покусывать губу, кинув нервный взгляд на него.

 - Я просто, гм... - Он сделал паузу, его нервы, связывались в узел. - Проклятие.

 - Эдвард, уже поздно. - Белла вздохнула и встала с качели.

Теперь, когда она стояла, почти касаясь его, он обнаружил, что уровень его храбрости быстро понижается.

Черт! Это просто Белла! Ты знаешь ее вечность!

 - Да пошло оно, - внезапно сказал он, подаваясь вперед. Его руки обхватили ее лицо, и он захватил ее рот своим. Ее удивление заставило их оступиться, но она схватила его за плечи, чтобы стабилизировать их. Как только Белла поняла, что он имел в виду, она быстро опустила руки на его пояс, губами приветствуя его, а его руки медленно ласкали ее щеки.

Божественно, - думал он, в то время как его язык проник в ее рот. - На вкус она также прекрасна как я и представлял...

Белла сплела руки вокруг парня, прижимаясь сильнее. Она думала об этом моменте – ее первом реальном поцелуе – всегда, но никогда не думала, что он будет с Эдвардом.

Он медленно отодвинул свои губы от ее и прижал их к ее лбу. Она вздохнула, не открывая глаз, чувствуя себя желанной этим мальчиком, которого она встретила в четвертом классе, когда он был тощим и носил очки.

 - Я хотел подождать, - сказал он хриплым голосом. - Я думал, что это будет особенным, если я сделаю это в твой шестнадцатый день рождения, но не смог удержаться.

Она провела пальцами путь вокруг его талии и до груди, оставив руки там.

 - Я рада, что ты не стал ждать.

 - Правда? - Он посмотрел вниз на нее с ленивой улыбкой на лице.

Она кивнула.

 - Это было бы просто клише.

 - Что мне с тобой делать? - рассмеялся он, крепко сжимая ее в объятиях.

Четыре дня спустя, за два дня до шестнадцатого дня рождения Беллы, родители Эдварда нанесли сокрушительный удар по его подающему надежды роману с Беллой.

 - Ты не можешь с нами так поступить! - кричал Эдвард, меряя шагами пол в домашнем кабинете его отца.

 - Сын, успокойся, - сказал Карлайл. - Это нелегко для любого из нас просто собраться и уехать. Но ты знаешь, что я должен поехать туда, куда они меня отправляют.

 - Это не справедливо, - ответил Эдвард, впиваясь взглядом в Карлайла. - Ты обещал мне! Ты сказал, что мы останемся в Форксе насовсем! Мы здесь уже шесть лет! У меня здесь друзья и Белла… - Эдвард ударила кулаком воздух. - Я не хочу уезжать.

 - Я знаю, и мне жаль. Но они нуждаются во мне в Нью-Йорке и...

 - Мы можем остаться, верно, мам? - Эдвард посмотрел на свою маму для заверения.  - Я имею в виду ты и я. Мы можем остаться здесь? По крайней мере, пока я не закончу школу.

 - Эдвард, это через два года! - ахнула Эсми.

 - Точно нет, - ответил Карлайл. - Можешь закончить этот семестр, но затем ты и твоя мать присоединитесь ко мне в Нью-Йорке.

Эдвард освободил дикое рычание, прежде чем повернуться и стремительно покинуть комнату.

Белла не стала большой поддержкой для него, когда он пришел к ней тем вечером. Она не выдержала и разрыдалась, пока он обнимал ее на кровати.

 - Это не справедливо, - сказала она, уткнувшись лицом в его грудь. - Нью-Йорк на расстоянии в восемь тысяч миль!

Эдвард хихикнул, из-за чего заработал свирепый взгляд. Он нахмурился.

 - Это около трех тысяч миль. Я проверил.

Она освободила еще один стон, и он вздохнул.

 - Прости, Белла. Я хочу окончить школу с тобой и пытался получить его разрешение остаться, но он отказал.

 - Обещай мне, Эдвард, - прошептала она, поднимая голову. - Обещай, что будешь ждать.

Он знал, о чем она просила, и мысль  о его первом разе не с ней заставила его грудь сжаться.

- Я буду ждать, Белла. Конечно, буду.

 - Я могу навещать тебя, верно? И ты меня. И когда мне исполнится восемнадцать, я могу переехать в Нью-Йорк, -  как ни в чем не бывало сказала она. - И тогда мы сможем быть вместе. Многие делают так. Я пойду учиться и устроюсь на работу, или две, если придется. Мы справимся.

Когда Вам шестнадцать, все кажется настолько простым. Мир у ваших ног и мечты не имеют границ.

Жизнь, с другой стороны, имеет тенденцию составлять свои собственные планы...

***

Ему было двадцать восемь лет, когда он встретил Анжелу Веббер в приемном покое больницы, куда он пришел к отцу. Они сбежали и сидели на лестничной клетке до трех утра, узнавая друг друга.

Изабелла Свон, девочка, которую он любил в средней школе, была последней в очереди, о чем он мог бы думать. Поскольку два года назад он получил письмо...

«Эдвард,

Я встретила кое-кого. Он очень приятный, и я думаю, что он тебе понравится. Его зовут Питер...»

В то время, Эдвард смеялся, задаваясь вопросом, что за человек мог быть с таким именем как "Питер". Он не был рад услышать новости Беллы, и он не хотел этого, даже если бы был милее, чем маленькая старушка, которая печет печенье для всех соседских детей.

«Так или иначе, помнишь договор, который мы заключили несколько лет назад? Я думаю, что мы можем с уверенностью сказать,  что это может стать приятным воспоминанием. Забавно, я всегда думала, что ты будешь первым, кто нарушит его...»

После того, как Эдвард переехал в Нью-Йорк, ему и Белле удалось сохранить свои отношения, делая вещи, которые делают все пары, находящиеся на расстоянии, хотя они никогда не видели друг друга снова. Двадцать звонков в день начали уменьшаться и, прежде чем они поняли это, как только оба поступили в колледж – он в Нью-Йорке, она в Вашингтоне – все закончилось. Не было ни зубовного скрежета, ни рыдания во время телефонных звонков. Они мирно согласились встречаться с другими людьми и остаться друзьями.

Они поддерживали контакт, хоть и нерегулярно, обычно посредством ночных телефонных звонков (многие из них были сделаны после того, как один или оба слишком много выпьют), и случайными дурацкими поздравительными открытками.

Оба развлекали друг друга рассказами о своих свиданиях. У обоих их было слишком много, и они разделили свои страшные истории с большим количеством смеха.

- Вот что скажу тебе, Колокольчик, - сказал Эдвард в телефон, сидя на крыше с видом на Манхэттен. - Давай заключим договор.

- Что? - спросила Белла, крася ногти на ногах в глубокий темно-пурпурный цвет. - Договор?

- Да, знаешь, как насчет... - Он сделал паузу, его глаза исследовали освещенный городской пейзаж. - Я всего лишь на несколько месяцев старше, чем ты, таким образом, мне будет уже тридцать один, но в твой тридцатый день рождения, если ты все еще будешь одна, и я все еще буду одинок, давай дадим нам еще один шанс.

Белла засмеялась, что заставило Эдварда улыбнуться.

- Точно, хорошо, Эдвард. Вечером в день, когда мне исполняется тридцать, через восемь лет, точно в шесть часов, мы встретимся наверху самого высокого здания в Нью-Йорке. Как тебе?

- Эмпайр Стейт Билдинг? Нет, - усмехнулся Эдвард. Он сделал глоток пива и повернулся, прислонившись к стене крыши и смотря вниз на улицу. - Крыша моего дома – неважно, где это будет, хотя я не собираюсь покидать мое нынешнее жилье.

- Хм, хорошо, - сказала Белла, закатывая глаза и улыбаясь. - Возможно, это свидание. Знаешь, я ведь изменилась. Вдруг ты только взглянешь на меня и сразу сбежишь.

Эдвард улыбнулся.

- Я не сбегу, обещаю.

Они скрепили свой договор в письменной форме глупой открыткой из Вашингтона. Она висела на двери холодильника Эдварда со дня, когда он получил ее, хотя он убирал ее три раза, каждый в течение нескольких месяцев. Первый – когда он встречался с Таней, студенткой юридического факультета. Затем была Джесс, танцовщица на Бродвее. И, наконец, Анжела, дочь вице-мэра города.

Анжела продержалась дольше всех, чуть менее года. Они даже обсуждали проживание вместе, но она не была готова бросить свою квартиру около Центрального парка, чтобы переехать в его квартиру в «отсталом центре», как она называла его.

За два дня до его двадцать девятого дня рождения, Анжела бросила Эдварда, и с тех пор он ни с кем не встречался.

Он также ничего не получал от Беллы больше двух лет после получения письма о Питере...

***

18:20

Она не придет. Это смешно, я ухожу...

Просто подожди! Дай ей еще десять минут.

Белла никогда не опаздывала. Она получила звание «Мисс Надежность» в средней школе из-за этого…

Эдвард сидел на выступе крыши здания, в котором он жил в течение почти десяти лет, дожидаясь девушку, которую он не видел четырнадцать лет.

Она женщина теперь… - напомнил ему голос. - Что, если она изменилась? Что, если… если она весит больше двухсот пятидесяти килограмм? Или у нее нет зубов? Или...

- Мне все равно, - сказал Эдвард голосу в своей голове. И это было правдой. Потому что никто никогда не понимал его так, как Белла,  даже учитывая, что он не видел ее четырнадцать лет и не разговаривал больше трех, он не сомневался, что их связь все еще будет так же сильна.

18:32

С меня хватит...

Да, хорошо. Возможно, пора признать поражение...

Эдвард соскользнул с выступа и взял полупустую бутылку Джека (п.п.: Джек Дэниэлс – бренд виски, который является одним из бестселлеров в мире алкогольных напитков) – своей жидкой храбрости. Он повернулся лицом к городу, наблюдая, как опускаются сумерки и оживают огни небоскребов.

- Счастливого дня рождения, Белла. Где бы ты ни была, - сказал он вздохнув.

Он повернулся и охнул от изумления, почти позволив бутылке выскользнуть из его пальцев.

- Белла...

- Эдвард, - прошептала она, сцепив руки и прижав их к груди.

Твою мать, она великолепна!

- Я сожалею, что опоздала. Мой рейс... - Ее голос затихал. - Ты злишься?

Он рассмеялся.

- Злюсь? Ты с ума сошла? Ты стоила ожидания.

Она улыбнулась, делая шаги вперед. Он отметил прекрасный розовый оттенок ее щек, способ, которым темно-синее платье, казалось, заставило ее кожу сиять, и что оно заполнено во всех нужных местах. Она поправилась, но она была еще более красивой из-за этого. Ни одна из женщин, с которыми он встречался за эти годы, не могла сравниться с ней. Ни на секунду.

- Синий, - размышлял он вслух, его глаза, перемещались от подола до ее глаз.

- Твой любимый, - ответила она.

Они делали медленные шаги навстречу друг к другу, наконец, остановившись, когда их разделяло не больше тридцати сантиметров.

- Я первый раз в городе, - сказала она застенчиво. - Ты покажешь мне его?

Он кивнул, откашлявшись.

 - Конечно. Начнем с ужина в честь твоего дня рождения.

Она прикусила губу.

- Я не думала, что ты будешь здесь.

- Я тоже не думал, что ты придешь, - ответил он.

- Ты обидишься, если я скажу, что никто лучше не появился бы?

Его рот изогнулся в усмешке.

- Возможно немного. А ты?

Она покачала головой.

- Нет, я имею в виду… для меня нет никого лучше, чем ты.

Он колебался, прежде чем поднять руку к ее щеке, слегка потирая ее нежную кожу кончиками пальцев.

- Ты прекрасна.

- Также как и ты, - выдохнула она, закрывая глаза и прижимаясь к его руке.

- Белла?

- Эдуардо?

Медленно усмешка растянулась на его лице, а затем исчезла, когда он стал серьезным.

- Помнишь ту ночь в Форксе, когда я впервые поцеловал тебя?

Она кивнула.

- Я никогда не забуду.

Он подался вперед, достаточно близко, чтобы ее руки оказались в ловушке между ними. Его губы приблизились к ее уху, и она задрожала.

- Поцелуи на качели хороши, но поцелуи на крыше лучшие.

***

Год спустя …

- Я не знаю, понимаешь ли ты, но сейчас ровно год с той минуты, когда я снова увидел тебя, снова безумно влюбился в тебя и решил сделать моей навсегда.

- Боже, это отвратительно, - сказала Белла, лаская губами челюсть Эдварда, когда они лежали на своей кровати, оба истощенные после напряженного дня. - Но, черт возьми, это превращает все мои внутренности в желе.

 - Хм, - пробормотал он, двигаясь, чтобы поцеловать ее. Его губы задели ее, и она облизала его нижнюю губу, хихикая, когда он простонал. - Вы ответите за это мисс Свон-в-скором-времени миссис-Каллен.

Она тихонько мурлыкнула, но затем отодвинулась, чтобы посмотреть на него.

- Что?

 Конечно, я неправильно расслышала...

- Пойдем со мной наверх, - сказал он, мягко отодвинув ее от себя, прежде чем встать.

- Эдвард, что ты...

Он прижал палец к ее губам.

- Просто подожди. Пойдем со мной на крышу.

- Эдвард ...

- Изабелла Мари Свон, помоги же мне … - Он схватил ее за руку и ловко вытащил из кровати.

Она захватила парку на пути к двери, неуклюже накинув ее, когда они направлялись к лестничному пролету. Эдвард тянул ее за собой, минуя три этажа и выведя на крышу.

Белла не была уверена, чего ожидать, но удивилась, когда ее встретила… пустая крыша.

- Ты не должен напоминать мне, что это то место, где мы встретились, если можно так выразиться, - сказала она, когда он опустил ее руку и подошел к выступу. Он обернулся через плечо, с улыбкой на лице.

Белла скрестила руки на груди, смотря на город, пока ожидала, когда он начнет. Она никогда не уставала от этого вида. Она и Эдвард провели много ночей на этой крыше: ели, разговаривали, ссорились, чуть не срывали одежду друг с друга.

- Белла, - сказал Эдвард, прерывая ее воспоминания. - Подойди сюда.

- Вы такой властный, мистер Каллен, - ответила она. - Я не помню, чтобы вы были таким властным, когда мы были детьми.

- Хм, нет, вы прекрасно справлялись с этой задачей за нас обоих, мисс «сделай-это -или- иначе».

Она ударила его по руке, затем опираясь на выступ, повернулась, спиной к городу, который она любила. Учитывая выбор между рассматриванием города и рассматриванием Эдварда, она выбрала бы любование ее красивым мальчиком в любой из дней.

Он положил руки на ее талию, и она взвизгнула, когда он легко приподнял ее и усадил на выступ перед собой.

Это действительно была ее любимая позиция – рассматривать глаза Эдварда. Глаза мужчины, которого она любила, с тех пор как он был мальчиком.

- Изабелла Мари Свон, - сказал он, низким голосом.

- Эдвард Энтони Каллен, - ответила она, понижая голос, чтобы соответствовать ему.

Он усмехнулся и положил руки на ее бедра.

- Угадай что?

- Что?

- Это твой тридцать первый день рождения.

- Да? Поздравительные обнимашки, а?

- Позже, - ответил он, подмигнув.

- О, разве мы не достигли той стадии наших отношений, когда мы можем трахаться на крыше, чтобы видел весь мир?

Глаза Эдварда расширились. Он мог пересчитать по пальцам одной руки, сколько раз слышал, чтобы Белла говорила "трахаться", и каждый раз это ни к чему не приводило.

- Христос, - пробормотал он, обрушивая свои губы на ее. Она обвила руками его шею, так стремительно и крепко, будто схватилась за свою жизнь.

- Эдвард! - выдохнула она, отстраняясь. Она схватилась за его руки. - Из-за тебя я сейчас упаду.

- Разве еще нет? (п.п.: игра слов: fall – падать, fall in love – влюбляться).

Она закатила глаза.

- Да, миллион и два раза. Но кто считает?

- Я. Я рассчитываю, что ты скажешь мне да и позволишь забрать тебя в качестве моей жены в Форкс, где я смогу целовать тебя на качели у дома твоих родителей.

Белла потеряла дар речи. Ее рот широко открылся, и она исследовала глазами его лицо.

- Так что ты скажешь? Сделаешь этого человека счастливым? - Он сдвинулся на тридцать сантиметров влево от нее, подняв с выступа бриллиантовое кольцо.

- Эдвард, - прошептала она. - Серьезно?

- Я знал, что делаю, когда заключал тот договор, - сказал он, держа кольцо между ними. - Я сидел на этом самом месте, представляя тебя в свадебном платье, а потом подо мной в нашей постели, и, в конечном счете, носящую нашего ребенка и проживающую всю жизнь со мной.

Слезы появились на глазах Беллы.

- Почему ты просто не сказал этого сразу? Зачем медлил?

Он поднял руку и смахнул слезу с ее щеки.

- Я хотел быть уверенным, что мы готовы. Потребовалось много неправильных отношений с другими, чтобы мы достигли совершенства вместе, не так ли?

Она кивнула, ее взгляд упал на сверкающий бриллиант.

- Что, если бы я сказала нет, Эдвард?

- Это приходило тебе в голову?

Она покачала головой, посмеиваясь.

- Ни на секунду.

Он послал ей улыбку, которая все еще переворачивала ее мир вверх дном.

- Ты станешь моей женой?

Она энергично кивнула, и он взял ее левую руку, надевая кольцо.

- Идеально, как ты и я, - сказал он, встречаясь с ней взглядом.

- Давай заключим другой договор, - предложила она, взяв его лицо в свои руки.

- Какой?

- Через сорок девять лет, на мое восьмидесятилетие, встретимся здесь – на нашем месте.

- О, я не знаю, - сказал он, качая головой. - Это еще так нескоро. У меня могут быть другие планы.

- Эдвард Энтони Каллен, ты встретишь меня прямо здесь, на этом самом месте, тринадцатого сентября две тысячи шестидесятого года. Скажи это.

- Хорошо, хорошо, властная женщина. Я встречу тебя прямо здесь, на этом самом месте, на твое восьмидесятилетие. Скажи мне, что ты будешь в синем.

- Я буду в синем. Скажи мне, что ты любишь меня.

- Я люблю тебя, Белла, - прошептал он, склоняясь к ней. - Во веки веков, с договором или без.

Белла подалась вперед, крепко целуя своего будущего мужа, в то время как городские огни Манхэттена мерцали вокруг них, а полная луна всходила над головами.

- Во веки веков, - повторил он, перемещая губы к ее уху.

КОНЕЦ.