Глава 20. Тебе

Ощущение реальности мгновенно покинуло мой мозг, и я оказалась в восхитительном мире грез - я так много раз фантазировала об этом. Но потом пришла в себя и, надавив на его плечи, отпрянула в попытке выбраться из этого пузыря, который всегда возникал вокруг нас и теперь вернулся в полной силе. 

- Стоп! Какого черта, ты думаешь, ты делаешь? - Я немного восстановилась после удивительного поцелуя, который - я не хотела признавать – вскружил мне голову, но не смогла еще избавиться от гнева, кипящего внутри меня, из-за его такого внезапного появления. Такая легкая добыча. Я была смешна. 

- Прости. Я потерял контроль над собой, – отступил он. 

- Ты не можешь так просто… подожди… что? – мысли скакали в голове. 

- Я извинился. Я… 

- Нет, не то. У тебя есть дочь? Роуз? Я… Подож… 

- Да, я хотел сказать тебе. Много раз. Но жизнь… жизнь не всегда складывается так, как ты рассчитываешь. Даже, если у тебя идеальный план, - Эдвард выпустил тяжелый вздох, и я впервые увидела печать возраста на его лице, печаль и сожаление в его глазах. 

Мой разум стал похож на минное поле, кругом были растяжки с мигающими датчиками – один неверный шаг, и все они взорвутся. Я оказалась поймана в ловушку в своей собственной голове, требующей немедленного ответа, но действовать нужно было с осторожностью. 

- Ты… хочешь кофе? 

«Кофе?» Я понятия не имела, как кофе может в этом помочь, но то была первая мысль, которая пришла мне в голову. В противном случае я бы уже подорвалась на минном поле своего сознания. Понимала, что ради моего здравомыслия нужно немного успокоиться, и кофе - удобный предлог. 

- Это было бы здорово. 

Я повозилась с чашками и сливками, и мы сели за маленький стол на кухне моего дома у озера. Я терпеливо ждала, когда он заговорит первым, молчание между нами стало тягучим. Он сделал глоток кофе, его губы обхватили край кружки, и мои мысли снова разлетелись в тысячах разных направлений, как ни пыталась я удержать их на тонкой нити своего сознания. 

И тогда он наконец-то заговорил – произнес слова, которые я ждала так долго. Слова, которые когда-то мне снились во сне. Ответы, которых я жаждала. 

- В то лето, ночью, перед тем как я должен был встретить тебя в аэропорту, после того как мы поговорили, я получил телефонный звонок. Телефонный звонок, который изменил мою жизнь. Все изменилось. Мое прошлое, наконец, настигло меня. Когда я находился у своей мамы незадолго до ее смерти, у нее работала медсестра. Ирине было двадцать два года, а я был девственником. Она воспользовалась моим горем, хотя в то время, я не видел это таким образом. Она обещала безмятежное забвение. Обещала стереть мою боль и в обмен подарить удовольствие. В пятнадцать лет это казалось интересным и не грозило последствиями. Будучи взрослым, я понимаю теперь, как совершенно нелепо все это было, что все в жизни, каждый наш выбор имеет последствие. С этим я слишком знаком. 

Напряжение в чертах Эдварда предвещало продолжение истории: 

- После того как я похоронил свою мать, боль стала только хуже, удовольствия и острые ощущения, которые предлагала Ирина, потеряли свою привлекательность. Я уехал из Лондона в конце 1995 года и никогда не думал видеться с ней снова. Когда вернулся в Чикаго, мой папа и Эсме просто продолжили жить своей обычной жизнью, а я не мог смириться. Сошел с ума от горя и попал в плохую компанию – это продолжалось некоторое время. Папа решил переехать в штат Вашингтон, чтобы новое место дало нам шанс изменить все к лучшему. И тогда я встретил тебя. Ты была такой невинной и сладкой, и я видел, как ты смотрела на меня. Я старался быть тем мальчиком, которого ты видела в своих глазах. Я знал, что мне выпал второй шанс, и был полон решимости не облажаться. Я хотел стать другом, который был тебе нужен… Я понимал твое горе, испытал это на себе, но не заметил как влюбился в тебя. Никогда не думал, что мое прошлое подкрадется и собьет меня, как товарный поезд на полном ходу. Я был так чертовски глуп. Ирина разыскала меня в колледже той летней ночью 1999 года и сообщила, что у меня в Лондоне есть дочь, и что ей в сентябре исполнится три года. Я не мог дышать, черт, я не мог думать ясно, но знал, что не могу утянуть тебя с собой в эту пропасть. Я не мог. Я отказывался быть эгоистичным мудаком, так что сделал единственное что мог. Я отпустил тебя. И должен был разобраться во всем этом дерьме, которое создал сам. Вернее, не совсем дерьме - Роуз, я имею в виду, сначала это было чертовой катастрофой, но как только я увидел ее светлые кудри и мои зеленые глаза, сверкнувшие на меня взглядом, я знал…. знал, что хотя она вся «визги и хихиканье», но она - моя. Мне было девятнадцать лет, а тебе только шестнадцать, Изабелла. Шестнадцать… - он вздохнул, тяжесть его слов пронзила меня. - Я был... Я… 

Эдвард сделал паузу, ища понимания в моих глазах. 

- Роуз привязала меня к себе в кратчайшие сроки. Тогда я перевелся в Кембриджский университет. Я не мог не быть частью ее жизни. Она - моя дочь. Независимо ни от чего, главной вещью, которой научили меня родители, было брать на себя ответственность за свои действия, и Роуз стала столько же моей ответственностью, сколько и Ирины. Хотя я и был зол на Ирину. Она была нечестна со мной. Я подозреваю, что она все то время знала что делала. Мы часто ругались, но я отказался делать Роуз разменной монетой в этих скандалах. Я жил один недалеко от Лондона, и мы делили опеку над Роуз, пока Ирина больше не смогла заботиться о ней. Ирина была больна, и я так и не узнал об этом, пока не стало слишком поздно. Вот почему она разыскала меня. Она умерла в 2001 году, Роуз не было и пяти лет. Я закончил свой последний год в Кембридже и решил с дочерью вернуться в Штаты. Прежде, чем мы уехали, я отвел ее на балет. Мы увидели тебя на сцене, и я подумал, что сплю. 

Эдвард сделал паузу, а я схватила свою кружку, жестко зажимая ее между пальцами, нуждаясь в чем-то, за что можно зацепиться. Наши глаза встретились снова, и он продолжил: 

- Я никогда не переставал думать о тебе, Изабелла, и когда увидел тебя, у меня мелькнула мысль: «Может быть, это судьба. Может быть, я мог бы просто подойти поздороваться», - но потом увидел, как счастлива ты была. Как живо ты смотрелась на сцене. Ты была просто начинающей свою карьеру восемнадцатилетней танцовщицей. Тебе не нужен был мой багаж, который утянул бы тебя вниз. Так что мы с Роуз тихо ушли. Поступил в аспирантуру в Нью-Йоркский университет и продолжил воспитывать дочь, но не мог выкинуть тебя из моих мыслей. 

Я просто покачала головой. Не могла говорить. 

- Я следил за твоей танцевальной карьерой из Нью-Йорка и услышал о смерти Джаспера в 2003 году. Это известие поразило меня, так что я не мог удержаться – знал, что должен увидеть тебя, чтобы убедиться, что… - Эдвард вздохнул, и я ждала. - Я прилетел в Калифорнию и поклялся себе, что собираюсь только отдать дань уважения, но в самолете я решил, что должен поговорить с тобой. Когда я приехал и увидел тебя с твоим бойфрендом, усаживающем твоего отца и молодую вдову Джаспера, цепляющуюся в своем горе за американский флаг, то понял, что больше не являюсь частью твоей жизни. Я потерял шанс разделить с тобой твое горе. Так что я тихо наблюдал со стороны, поклонился могиле и молча вернулся в Нью-Йорк к дочери. 

- О, Эдвард, - я безуспешно пыталась сдержать слезы, подкатившие от болезненных воспоминаний о потере Джаспера. Воспоминания о наших солнечных днях на берегу озера втроем без спросу ворвались в мои мысли, и я подняла свой взгляд к береговой линии, слезы катились по моим щекам. 

- Я читал, что через два года ты вышла замуж, и продолжил следить за твоей карьерой. Когда я услышал о смерти Чарли - опять же я не мог остаться в стороне - и полетел в Аризону. Я выглядел жалким - ты уже была замужем и не могла быть моей, как бы много бессонных ночей я ни мечтал об этом. Ты была с ним, и только эгоистичный мудак дал бы о себе знать. Я просто не мог, но, Боже, Изабелла… 

Одинокая слеза скользнула по его щеке, и мука в его глазах чуть не сломала меня. Мне захотелось обнять его, ласкать его лицо, прижать к себе, но я застыла на своем месте. 

- Я читал о твоей травме через год и разводе в 2011 году, но потом потерял твой след. Ты исчезла, и я не мог найти тебя. Вот тогда и начал писать нашу историю. Мне нужно было что-то, за что держаться. Мой агент сказал, что рукопись блестяща, но я отрекся от ее комментариев и сначала отказался публиковать. И тогда меня осенило: ты ведь можешь прочитать ее и… 

- И что? - слезы продолжали катиться по моим щекам. 

- Я не знаю. Не думал, что ты бросишь ее в озеро, - попытался он разрядить обстановку как Эдвард, которого я помнила, но мои слезы не слушались, они оплакивали все наши потери. Его глаза сузились, и он закончил: - Наше озеро. Мне просто нужно было, чтобы ты знала. Я никогда не переставал любить тебя. Я любил тебя каждую минуту, каждый день в течение последних шестнадцати лет, с первой секунды как мы впервые заговорили друг с другом, Изабелла. Тебя. 

Открывала и закрывала рот несколько раз в попытке передать свои мысли - только я никак не могла сложить их в слова. Я прожила целую жизнь за эти годы вдалеке друг от друга, годы, проведенные в попытках найти замену любви. Годы без него. Годы мучительных поисков ответов. Потерянные годы. 

- «Тебе»… - шепотом слетело это слово с моих губ. 

Он кивнул. 

- Ох... ты посвятил книгу мне? - мои слова словно сорвали завесу с осознания того, что поразило меня. 

- Конечно. А ты бросила ее в наше озеро. 

Пронзительный сигнал моего сотового телефона прервал нас, и я встала, чтобы ответить на вызов. 

- Хэй, - ответила я, смахивая слезы и прочищая горло. 

Я посмотрела на Эдварда, он долил кофе в свою чашку, а затем жестом предложил добавку и мне, и я слегка кивнула. Это простое движение всколыхнуло во мне так много воспоминаний, и я на мгновение задумалась: «На что это походило бы, если бы мы разделяли каждое утро в такой спокойной манере - вместе». Так естественно. Я должна была отвести взгляд. 

- Белла, ты где? Я приехала в отель, чтобы забрать тебя. 

- Я, хм… Я на озере. 

- На озере? В твоем доме у озера? 

- Ну, да. 

Эдвард снова сел, мягко улыбнувшись мне. 

- Ну, это довольно неожиданно. Планируешь ли ты задержаться там надолго? 

- Я не уверена. 

- Ты снова ведешь себя загадочно. Я думала, ты сказала, что никогда не вернешься к озеру? 

- Думаю, я изменила свое мнение. Слушай, Элис, у меня есть... компания. Могу я перезвонить тебе немного позже? 

- Ну, конечно, непослушная девчонка. Конечно, позвони мне, но помни: репетиция и ужин завтра в семь. Ты можешь взять с собой своего нового друга, если хочешь, – Элис захихикала и повесила трубку. 

- Если я помешал тебе в чем-то… - начал Эдвард, когда я как в тумане отложила телефон на столешницу. 

- Ты не помешал, - помотала я головой. Ничего не было важнее этого. Я отказывалась позволить времени больше втиснуться между нами. Мы заслужили это теперь - после всего. 

- Хорошо. 

Его простая улыбка подарила мне странное чувство уюта. Мы были на неизведанной территории. Неловкость и комфорт одновременно - все сразу в идеальных пропорциях. 

- Так что привело тебя из Нью-Йорка обратно в Сиэтл? – Мне нужно было больше ответов. Я хотела знать о каждой детали, о каждой минуте, которую мы потеряли. 

- Последняя остановка в моем книжном туре, - пожал он плечами. 

- О. 

- А ты? Что привело тебя сюда? 

- В Сиэтл или на озеро? - спросила я. 

- И туда и сюда, - добавил он. 

- Элис выходит замуж, она переехала в Сиэтл полгода назад со своим женихом Гарретом и ее сыном Уитлоком. 

- Уитлок? Это же было второе имя твоего брата. Он?.. 

- Джаспера? Да, хотя Джас никогда не видел его. Элис была беременна, когда Джаспер погиб. 

- Сколько ему лет? 

- Уиту десять, и он вылитый Джаспер. С ног до головы, те же волнистые светлые волосы и ярко-голубые глаза. Он хороший парень. Я буду скучать по ним. - Эмоции подкатили к горлу снова, и я всхлипнула, сморгнув заблудившуюся слезу. 

- Скучать по ним? 

- После травмы лодыжки пару лет назад мне пришлось взять отпуск и покинуть Королевский балет. Вот тогда я поняла, что мой брак был не более чем удобством. Долгие часы репетиций оставляли мало времени для чего-либо еще. Оказывается, брак арт-директора и прима-балерины обречен на развод. - Я нервно засмеялась, играя со своими пальцами. - Так что я вернулась в Штаты. Элис и Уит были всем, что осталось от моей семьи, и я направилась в Чикаго, чтобы быть рядом с ними. Элис поселились там после смерти Джаспера. Ей никогда не нравилась Калифорния. 

- И теперь они вернулись сюда - в Сиэтл, - заключил Эдвард. 

- Да. 

Мы потягивали наш остывший кофе и довольствовались мгновениями спокойствия. В этот молчаливый момент, я могла бы представить, что нас ждет такой же финал, как у Итана и Эллы в книге Эдварда - даже если это продлиться только, пока мы пьем наш кофе. 

- А как насчет озера? Как долго ты не была здесь? - Эдвард продолжал спрашивать. 

- С лета, когда ты исчез. 

- О. - Он опустил глаза. 

Я просто кивнула и сделала еще один глоток кофе. 

- А ты? 

- Я привозил Роуз сюда пару раз, а иногда и папа с Эсме присоединялись к нам. 

- Как они? 

- Они хорошо. До сих пор живут здесь. После первого шока, когда тем летом я сообщил им, что не вернусь в колледж, они вылетели в Лондон, чтобы встретиться с Роуз. Они полюбили ее так же легко, как и я. Мы все вместе проводим праздники и тому подобное. 

- Я прошу прощения за то, что сказала, - выпалила я. 

- Что ты имеешь в виду? – Он выглядел озадаченным. 

- Я просто... Я предположила, что… 

- Что я с Роуз? - усмехнулся он, и веселье в его глазах смягчило мое раздражение от шуток в мой адрес. – Боже… Я думаю, не удивительно, что в тебе так мало веры в меня. Но, Господи, Роуз только что исполнилось семнадцать. 

- Ну, она выглядит очень зрелой семнадцатилетней, Эдвард. Ты должен признать, что вы оба совершенно потрясающе смотритесь вместе. 

Эдвард потянулся через стол; мое сердце вдруг подскочило к горлу, от осознания, что он может сплести свои длинные пальцы с моими руками - и вскоре это стало реальностью. 

- Боже… я пропустил так много. Клянусь, если бы я мог остаться с тобой, если бы мы разделили все те потерянные годы вместе, ты больше не была бы такой застенчивой. Я бы лелеял тебя… я бы поклонялся тебе. Я и поклонялся… Боже, только издалека. Изабелла, ты необыкновенная женщина. - Он крепче сжал мою руку и потянул меня, заставляя подняться со стула. - Ты потрясающая, и ты все еще крадешь мое дыхание, - сказал он и сделал паузу, добиваясь разрешения прикоснуться своими губами к моим губам. 

Все что я могла сделать - это капитулировать. 

На этот раз мы потеряли себя в поцелуе. Обжигающий огонь похороненных желаний лизал мои вены, скручивая внутренности, когда его зубы покусывали мой язык, пытаясь удостовериться в реальности нашего воссоединения. 

Поцелуи Эдварда после всего этого времени были лучше, чем я когда-либо помнила или могла себе представить. Наши губы не были больше застенчивыми и неопытными, они знали друг друга и передавали нам ту любовь, которая расцвела на этом озере много лет назад и которая отказывалась умирать. Любовь, которую мы разделили в таком нежном возрасте, была жива и тлела внутри нас столько мучительных лет. 

Экран у двери скрипнул, и мы оба отпрыгнули друг от друга, задыхаясь, как будто пойманные нашими родителями. Только мы были взрослыми, и тем, кто поймал нас, была дочь Эдварда. 

- Так, ты, наконец, сказал ей? - Роуз ухмыльнулась, и ее взгляд так напомнил мне ее папу в том же возрасте. Конечно, теперь я могла видеть это - сходство было очевидно. 

- Хм. - Эдвард одарил свою дочь знаменитой ухмылкой Каллена. 

- Ну, давно пора. Я собираюсь приготовить обед. Так что не затевайте ничего такого, - она улыбнулась мне, помахала пальцами своему папе и исчезла из небольшой кухни моего дома у озера. 

Я начала хихикать. 

- О, Боже мой! Мы были такими же нахальными, когда были подростками? 

- Да, думаю, такими мы и были, - улыбнулся он мне в ответ, подмигнув. 

- Так, ты говорил обо мне со своей дочерью? 

- Хм. Роуз спросила меня несколько лет назад, почему я все еще один, и я обратился в камень. Никак не мог ответить на ее вопрос. Это был непростой ответ. Тогда она спросила меня, являюсь ли я геем. На что я чуть не упал со смеху. Но тогда она добила меня, спросив, любил ли я кого-нибудь в своей жизни. Так что у меня не было выбора, кроме как рассказать ей все о тебе. 

- Ты никогда не был женат? 

Эдвард, помотав головой, снова начал сокращать расстояние между нами. 

- Ты?.. - почти чувствовала себя смешной, спрашивая об этом, и остановилась на середине вопроса, когда он приблизился. 

И это снова было так, будто он мог читать мои мысли. 

- Я мужчина, а не монах. Я просто держал эту часть своей жизни в стороне от Роуз. Мое тело - все, что я мог предложить, потому что знал, что никогда не отдам свое сердце другой. 

Плотно прижимаясь ко мне - мужчина к женщине - он немедленно напомнил мне о наших первых экспериментах и моей тогдашней неопытности. Его романтическое признание затмила его возбужденная твердая плоть, упирающаяся в меня. 

- Я э-э... - сглотнула, надеясь удержать свою непреклонность. - Бьюсь об заклад, не многие были расстроены, получив в качестве утешительного приза твое тело. 

- О, да? - его тон стал хриплым и густым. – Ты, хм... еще хочешь чему-нибудь научиться? - Его взгляд из-под полуопущенных ресниц стал таким же сексуальным, как и тогда, когда он был еще подростком. 

- Уверена, что и я теперь могу научить тебя кое-чему, мистер Каллен, - возразила я. 

- О… - его глубокий смех проник под мою кожу и послал сквозь меня дрожь желания. - Уверен, ты можешь. Ты никогда не переставала удивлять меня. 

Не говоря ни слова, мы стали ничем иным, как сгустком потребности и желания. Его руки скользнули под подол моей юбки, и он с легкостью поднял меня. Жесткие мышцы его зрелого тела под моими пальцами обещали мне поле для чувственного исследования. Он царапал мою шею зубами точно в нужном месте, что заставило меня сжать пальцы на ногах и обернуть бедра вокруг него. Мы сорвали друг с друга одежду за несколько секунд. Мы оба слишком долго ждали этой встречи. Мы больше не были детьми. 

- Господи, Белла, ты так чертовски сексуальна, - выдохнул Эдвард, утопив свой нос в моем декольте. Он усадил меня перед собой - на край стола. Я нечаянно выдала себя, прищурившись, и типичный Эдвард ничего не упустил. - Что? 

- Ничего. 

- Нет. Скажи, - настаивал он. 

- Просто... это первый раз, когда ты назвал меня Беллой… 

- Ох. Прости, я… 

- Нет, мне это нравится! Просто ты застал меня врасплох, ты говоришь точно как мальчик, с которым я впервые занималась любовью. 

Потом он взглянул на меня с диким блеском в глазах и обжег мои губы умопомрачительным поцелуем, пока нес меня к небольшой кровати в моей комнате. 

- Может быть, я больше не мальчик, с которым ты впервые занималась любовью на этой кровати, но мне бы очень хотелось стать последним мужчиной в твоей постели - навсегда, Белла. Я никогда не отдавал свое сердце никому другому, потому что оставил его тебе. Навсегда тебе. Только тебе. 

Ох, его язык умел ласкать не только слух. 

Перевод: rs-online

Редакция: Илария