Я закинул руки за голову и продолжил считать потолочные плитки над кроватью. Их было сорок семь.

Я посмотрел на светящиеся во тьме часы, чертыхаясь по поводу времени. Здесь - час ночи, значит, в Нью-Йорке - четыре. Я нахмурился, напоминая себя, что она спит, и будет очень эгоистично разбудить ее. Я сглотнул и продолжил свое потолочное бдение, пытаясь не замечать, как сжалась грудь, когда я представил ее в нашей кровати, завернутую в простыню, издающую мягкие звуки, наполнявшие комнату. Она все еще спит обнаженной, когда меня нет рядом? Я сглотнул, вспомнив каждую ночь, когда я просыпался, и мне нужно было только протянуть руку, чтобы коснуться ее. Я никогда больше не буду воспринимать это как должное.

Швырнув часы на прикроватную тумбочку, я взял телефон. Никаких звонков.

- Черт, - пробормотал я сам себе.

Сегодня был долгий и утомительный день, все, чего я хотел, вернувшись в свой люкс, - это поспать. Дерьмо, я думал, что отключусь еще до того, как моя голова коснется подушки.

Очевидно, я был не прав.

Сидя на кровати, я расстегнул пуговицы на рубашке, стянул ее с себя и бросил на стоящий рядом стул. Со смиренным вздохом я встал и направился к бару: скотч всегда служил мне отличным снотворным. Поднеся бокал к губам, я потянулся к телевизионному пульту и рухнул на кожаный диван, позволяя обжигающему напитку облегчить мою тоску. Я хотел посмотреть что-нибудь развлекательное, но, не найдя ничего такого, остановился на старом кино.

Черно-белые персонажи передвигались на экране стоящего передо мной телевизора, их разговоры создавали шум, нарушающий тишину в комнате. Я подумал, что Белле бы понравилось это, и с улыбкой вспомнил, как бесконечное количество раз во время просмотра фильма мы начинали целоваться и заниматься любовью на диване, полностью игнорируя происходящее на экране. Я потряс головой: даже такое бессмысленное развлечение не позволяет мне отвлечься от мыслей о ней.

Положив ноги на кожаный пуфик, я сделал большой глоток, усушив бокал. Может быть, мне просто нужно взять бутылку.

Снова наполнив бокал, я вернулся на свое место и закрыл глаза, чувствуя, как алкоголь разливается по венам. Так-то лучше.

Мои мышцы начали расслабляться, пока я пытался забыть этот день и не думать о Белле, лежащей обнаженной в одиночестве в нашей кровати. И глубоко выдохнул, когда мои мысли понеслись именно в этом направлении. Битва была проиграна.

Перед глазами стоял образ Беллы: теплой, нежной, с переливающейся кожей в свете, льющемся из окна нашей спальни. Она, должно быть, сейчас мирно посапывает, и одна ее рука запутана в волосах, а другая вытянута на мою сторону кровати. Интересно, она быстро заснула, скучает ли она по мне так же, как и я по ней… заперла ли она заднюю дверь перед тем, как пойти спать?

- С ней все хорошо, - пробормотал я, пытаясь убедить в этом самого себя. Белла – взрослая женщина, которая довольно долго жила одна до того, как я появился в ее жизни. Но сегодня эта мысль меня не успокоила.

Я нахмурился, вспоминая нашу ссору. Белла была такой упрямой, а я - слишком напористым. Независимо от темы обсуждения, любой спор приводил нас именно туда: к противостоянию характеров. Она говорила мне «нет», я настаивал, она взрывалась, я хлопал дверью. Как жизнь могла свести вместе таких упрямцев? Я помотал головой, чтобы избавиться от этих мыслей, и тихонько рассмеялся. Нам же было прекрасно вместе, подумал я, и улыбка исчезла с моего лица так же быстро, как и появилась на нем.

Я даже не сказал ей «До свидания».

Приподнявшись, я раздраженно поставил пустой бокал на стол и пробежался руками по волосам. Сегодня весь день я жалел, что уехал, не попрощавшись, мысли о Белле так отвлекали, что я с трудом нормально соображал. Может быть, я был не прав? Иногда я чересчур эгоистичен… по поводу чего мы ссорились?

Почесывая подбородок, я ходил вдоль комнаты, а мои слегка охмелевшие мозги все никак не могли отключиться от нашей кровати в Нью-Йорке. Помню, как стоял у дверей перед отъездом с чемоданом у ног и прислушивался к звукам пустого дома. Никакого смеха, никаких губ, целующих меня на прощание. От этой тишины душа сжималась.

Я подошел к окну и посмотрел на мерцающие огни города, думая, как бы она наслаждалась этим зрелищем. Интересно, а она скучает по видам из окна моей чикагской квартиры?

Может быть, будет не очень эгоистичным позвонить ей сейчас. Я взглянул на мой безмолвствующий телефон. Может быть, она не хотела беспокоить меня. Конечно, возможно, подумал я и снова сосредоточил внимание на линии горизонта, увидев свое угрюмое отражение в стекле. Может быть, размышлял я, она тоже сожалела о том, как мы расстались.

Я – такая задница.

Я скучаю по ней.

Надо позвонить.

Но я разбужу ее.

Может, она тоже не спит.

Я не могу…

Неожиданно телефон завибрировал, я тут же встрепенулся и быстрее, чем мне казалось возможным, схватил его. Мое сердце практически остановилось, когда я увидел ее имя, высветившееся на экране. Она послала мне смс.

Белла. Это была она.

Ты не спишь?

Она еще не спит?

У вас же четыре утра, почему ты не спишь?

Ответ долго не приходил.

Потому что тебя нет рядом.

Телефон зазвонил до того, как я закончил набирать наш домашний номер.

- Привет.

- Привет, - ответила она. Мои глаза закрылись от звука ее мягкого голоса. Ей было так же одиноко, как и мне.

В груди защемило, когда я представил ее себе еще раз.

- Как ты? Заднюю дверь заперла? – быстро затараторил я, беспокойство в моем голосе было слышно даже мне самому.

- Двери заперты, будильник заведен, я в порядке, просто… Я скучаю по тебе, - ее голос затих, будто ей нечего было больше сказать.

- Белла, - прошептал я, чувство облегчения разливалось во мне, и угрызения совести вернулись. – Я тоже скучаю по тебе, детка. Я не должен был… Я не… - я хотел извиниться, но теперь, разговаривая с ней по телефону, не мог вспомнить, почему мы ссорились. Я тяжело выдохнул в трубку, присаживаясь на краешек кровати. – Белла, а по какому поводу мы ссорились?

Она сглотнула.

- Я не знаю. Кто был прав… кто сдастся первым, – она замолчала, и я так захотел увидеть ее прямо сейчас, держать ее в своих руках. Она вздохнула, мягко, сладко, так по-родному, и я поймал себя на том, что прислушиваюсь ко всем звукам, раздававшимся из дома. – Мне так жаль, Эдвард. Иногда я могу быть… упертой, упрямой, - последние слова она произнесла так быстро, что я не мог не улыбнуться.

Как мы похожи, как мы прекрасно подходим друг другу. Я бы не хотел, чтобы было по-другому.

- Мне нравится, что ты упертая и упрямая, и, если честно, я люблю ссориться с тобой, потому что обожаю мириться, - я не мог сдержать улыбку, вспоминая, как часто это случалось. – Ты никогда не уступаешь, и я люблю тебя за это, просто я больше не хочу ссориться перед расставанием.

- Я знаю, - ответила она, ее голос дрогнул.

- Я люблю тебя, Белла. Больше, чем могу выразить словами, - я наклонился вперед, прижимая плечи к коленям, отчаянно желая быть рядом с ней.

Она еще раз вздохнула, в этот раз с облегчением, и я улыбнулся.

- Я люблю тебя, Эдвард. И даже не поцеловала тебя на прощание.

От этих слов на моем лице расплылась улыбка: она так хорошо меня знала.

- А я уехал, не позанимавшись с тобой любовью. И сегодня я только о тебе и думал, - честно признался я.

- Я не могу думать, когда ты так говоришь.

Во мне все поднялось.

- А я не могу думать… ни о чем другом, - прошептал я.

Воцарилась тишина, я слышал лишь ее дыхание.

- Я скучаю, - повторила она, и это было то, что я так хотел услышать. – Я скучаю по твоему запаху. Я скучаю по звукам, которые ты издаешь, когда я дотрагиваюсь до тебя.

- Белла… - начал говорить я. Мне хотелось сказать, что я чувствую то же самое.

- Где ты сейчас? – прервала она меня, ее голос стал ниже.

Чем она занимается? Интересно.

- В номере.

- Ты одет? – спросила она. Я сел, приподняв брови от изумления.

- На мне только брюки, - удивленно сказал я, улыбка играла на моих губах, пока я ждал ее ответа.

Опять тишина.

- Сними их, Эдвард.

О, черт. Она была возбуждена, поэтому я без сопротивления выполнил ее просьбу, снова представляя Беллу в нашей постели, запутанной в простынях.

Она неровно дышала, и мой предыдущий образ вытеснили грязные мысли: я представлял, как она трогает себя сейчас.

- Белла, ты ласкаешь себя?

- Немножко, - она дразнила меня. Звук ее сексуального голоса заставил меня затвердеть.

- Где твоя рука, малыш? – спросил я, медленно передвигая свою руку по груди по направлению к теперь уже напряженной эрекции.

- На груди, - я застонал, представляя, как она трогает свои соски, пощупывая и подергивая их нежную кожу.

- Ты обнажена? - спросил я, очень надеясь, что да.

- Еще нет.

- Сними все, я не хочу, чтобы мне хоть что-то мешало.

Она моментально подчинилась. Какое-то время в телефоне слышался лишь шелест ткани.

- Сняла.

Я закрыл глаза, представляя, как она лежит на простынях. Прохладный воздух обдувает ее тело, соски твердеют, готовые к моим поцелуям. Черт, я хотел сейчас быть там.

- Поставь телефон на громкоговоритель и положи его на лежащую рядом подушку, - сказал я, двигаясь так, чтобы самому лечь на кровать.

- Хорошо.

- Свет выключен?

- Да, - ответила она, в ее голосе звучало нетерпение.

- Закрой глаза.

- Они закрыты.

- Положи руки на живот. Скажи, что ты чувствуешь, - сказал я, вспоминая, что она ощущала, когда на ней были мои руки.

- Тепло, мягко… бабочки летают, - она тихонько рассмеялась.

- Передвинь руки вверх, по груди, к волосам.

- Хорошо, - сказала она, слегка задыхаясь. Ее волосы – мой самый любимый фетиш. Их длина могла меняться, но ощущения всегда оставались неизменными и запах тоже.

- Что ты чувствуешь, когда трогаешь волосы, Белла?

Я терпеливо ждал ответа, представляя, как она запускает в них руки, и они рассыпаются между ее пальцев. Она нежно, довольно замурлыкала.

- Они мягкие и слегка влажные, я недавно из душа.

- Распущенные?

- Да.

- Знаешь, обожаю, когда ты подо мной, а твои волосы рассыпаны по моей подушке.

Она тихонько простонала, и от этого звука у меня в животе все сжалось. Воздух в комнате был прохладным, но мне казалось, что я весь в огне, что моя коже излучает жар.

Моя рука двинулась по животу так же, как я просил сделать ее. Все мои чувства были напряжены от звуков, которые я слышал, и образов, всплывающих в памяти. Я прикрыл глаза, вспоминая текстуру ее волос, ощущая каждое их движение под моими пальцами.

Биение моего пульса участилось. А ее тоже?

- Проведи рукой по шее к груди. Слышишь, как бьется твое сердце?

- Да, Эдвард.

- И как?

- Все быстрее, - ответила она словами из моих собственных мыслей. Я заулыбался, зная, что причиной этого был я, и услышал, как она сглотнула и тяжело задышала.

- Хорошо, теперь проведи пальцами под грудью так, как это бы сделал я, - я ждал, слушая ее звуки и вздохи, зная, что она делала то, что я сказал. – Что ты чувствуешь?

- Тепло… тяжесть. Как бы я хотела, чтобы ты был здесь, - выдохнула она.

- Знаю, малыш, я бы тоже. Дотронься до сосков так, как тебе нравится.

Ей нравилось, когда я скользил по ее коже, постепенно приближаясь к ним. Сначала надо было быть нежным, и я легонько зажимал ее соски между большим и указательным пальцами, слегка покручивая их, а потом сдавливал. В телефоне прозвучал мягкий вскрик, и я точно знал, что она сделала. Я видел, трогал Беллу столько раз, что ее образ очень четко вырисовался в моем мозгу.

- Эдвард, - всхлипнула она, ее голос был наполнен желанием.

- Сожми их сильней, - приказал я. – Как это бы сделал я.

- Да, - прошептала она, задыхаясь.

- Представь, что это мой рот ласкает тебя, - проговорил я, и моя рука, которая до этого лежала спокойно, скользнула вниз. Кончиками пальцев я дотронулся до основания члена. – Вспомни, что ты чувствуешь, когда я сжимаю их зубами.

Она судорожно вздохнула, а я приподнял голову, наблюдая за тем, как мои пальцы скользят вверх и вниз по члену.

Моя эрекция пульсировала, а чувствительная головка разбухла от давления.

Касаясь себя, я представлял ее в лунном свете, обнаженную, открытую мне. Голенькую и блестящую. Этот вид и ее запах толкали меня ближе, притягивали к ней.

- Разведи ноги, Белла, - прошептал я, наблюдая за своей рукой, представляя Беллу под собой, как ее руки вытянуты над головой, как она хватается ими за спинку кровати, когда я достаю до того самого местечка глубоко внутри нее.

- Я хочу, чтобы ты вспомнил меня, стоящую перед тобой на коленях, - неожиданно сказала она, ее голос был наполнен сладострастным мурчанием. – Как это чувствуется, когда я пробую тебя. Я помню, как ты смотришь на меня, когда твой член у меня во рту, как твои пальцы путаются у меня в волосах, - продолжила она, зная, что делает со мной, с нами обоими.

Ее дыхание опять сбилось, стало хриплым, сухим. В голосе зазвучали нотки отчаянного желания.

- Я люблю, когда ты толкаешь меня на себя… когда ты трахаешь мой рот.

- О, Боже, - замычал я, сжав свободной рукой простыни, пока большой палец другой руки скользил по головке члена. – Малыш, ты не представляешь, что со мной происходит, когда ты так говоришь.

- Боже, да, - застонала она. – Ты ласкаешь себя?

- Да, детка, - ответил я, закрывая глаза, представляя ее. – Я хочу, чтобы это была ты. Я хочу, чтобы твоя киска сжимала меня, такая теплая и влажная. Боже, - рыкнул я, когда мой палец обнаружил особенно чувствительное место. – Я хочу, чтобы ты скакала на мне сейчас.

Она простонала, и от этого звука я прикрыл глаза, зная, как она любит смотреть на меня, сидя на краю кровати, тяжело дыша, прикусывая нижнюю губку зубами, наблюдая, как я довожу себя до оргазма. Она возбуждала меня одними только словами, говоря, как ей нравится то, что она видит. Иногда она поощряла меня, практически доводя до безумия, медленно стягивая рубашку с плеч или, повернувшись задом, соблазнительно оголяя попку.

Она просила меня не сдерживаться, говорить, что я чувствовал, в чем нуждался. Я никогда и ни с кем не был до такой степени открытым, свободным, способным утратить контроль и увести себя туда, где исполнятся мои мечты. И все это она делала одним только голосом, внешним видом, иногда даже не трогая меня и не позволяя мне касаться ее. Я слушал и повиновался, глядя, как ее глаза темнеют от похоти, ее голос наполняется желанием и радостью, когда я кончал, изливаясь себе на грудь.

- Опиши мне все, - потребовала она. Я услышал шелест ткани на дальнем фоне, и образы ее ног, беспокойно двигающихся по простыням, пока она ласкала себя, заполнили мою голову. – Ты в кровати?

- Да.

- Голый?

Моя рука скользила по всей длине члена, с каждым движением все сильнее сжимая его.

- Да.

Открыв глаза, я поглядел вниз, от эрекции головка набухла и заблестела. Я зашипел, наблюдая за движениями своей руки.

- Скажи мне, - взмолилась она.

- Я глажу член, - начал я, приподнимая бедра из-за неописуемых ощущений. – Я так хочу, чтобы ты могла это видеть, я знаю, как сильно ты это любишь.

- Ммм, - простонала она. – Я люблю смотреть на тебя.

- Мой член такой твердый, малыш… Все, о чем я думаю, это ты.

- А что бы ты сделал, если бы был здесь со мной?

- Я поставил бы тебя на колени и взял бы тебя сзади, – моя рука продолжала двигаться одновременно с бедрами, скользя по члену, поворачиваясь вокруг головки прежде, чем опуститься к его основанию. – Я бы отшлепал твою задницу и оттрахал бы тебя с такой силой, что ты не смогла бы завтра ходить. А может быть, я уложил бы тебя на кухонный стол и зарылся лицом в твоей прекрасной киске, - я улыбнулся, услышав, как мое имя сорвалось с ее губ с хриплым вздохом. Мои собственные фантазии становились все более дикими.

- Как бы это чувствовалось, малыш? Мы даже могли бы сходить в магазин, в La Perla. Ты же знаешь, как я люблю их примерочные.

- Дразнишь, - прошептала она.

- Не дразню, обещаю, - я снова закрыл глаза, вспоминая, как взял ее там в последний раз. Как она склонилась, упираясь руками в мягкий бархатный пуфик, как наши глаза встретились в зеркале, когда я трахал ее сзади. Я помню, как мне пришлось прикрыть рукой ее рот, как закрылись ее глаза, как приглушенные звуки, которые она издавала, подвели меня к краю. – Ты помнишь?

О, Боже, да, - через динамик было слышно ее дрожащее дыхание, едва различимые слова «больше», «пожалуйста» и «близко», казалось, трепетали на ее губах.

Эти бессмысленные мольбы пронеслись через мое тело. Скорость моих движений стала неистовой. Член ныл от быстрых и сильных поглаживаний, мечтая об освобождении, а тело содрогалось. Капелька пота скатилась по щеке, когда я приподнялся, чтобы все видеть, представляя, как ее волосы щекочут мой живот и бедра, когда ее голова качается между моих ног.

Мои мысли спутались, фантазии сменяли одна другую с невероятной скоростью. Я вспоминал, что чувствовал, когда трахал ее в своей машине, как она залезла ко мне на колени на переднем сидении, когда мы остановились, чтобы свериться с картой. Я практически слышал звуки, которые она издавала, когда я брал ее в душе, как мое имя эхом рикошетило от стен ванной, а ее мокрые волосы прилипли к спине. Откинувшись на подушки, я вспоминал каждую нашу встречу, позволяя этим образам мелькать перед закрытыми глазами. Я любил слушать ее, любил смотреть на нее, когда она кончала.

- Раздвинь пошире ноги и трахай себя, - сказал я, задыхаясь. – Позволь мне слышать тебя, малышка. Пожалуйста, мне так нужно слышать тебя, - я становился все отчаяннее потому, что давление в члене нарастало, желание пронзать, брать, кричать в освобождении было практически невыносимым.

- Я кончаю, - простонала она, хрипло, низко. – О, Боже. Я… Я…

Мое тело напряглось, когда я представил ее, спина выгнута, ноги разведены, пальцы внутри ее тела. И она кончала вокруг них.

- Черт! – закричал я.

Член взорвался в моей руке, с силой выстрелив освобождением на мою грудь и живот, как раз так, как ей нравилось. Мои руки тряслись, когда я продолжил гладить себя, пульсируя последними всплесками оргазма. С обессиленным вдохом я рухнул на кровать, неожиданно осознав, что в комнате тихо, что холодный воздух касается моей влажной кожи.

- Боже, - задохнулась Белла. Ее дыхание было таким же быстрым, как и мое.

- Я знаю, - я пробежал руками по мокрым волосам и поглядел на себя. – Думаю, мне нужно в душ.

Она мягко хмыкнула.

- Думаю, что теперь смогу уснуть, - она вздохнула, и я практически слышал улыбку, которая сейчас наверняка украшала ее лицо. От этой мысли у меня потеплело на душе.

- Засыпай, малышка, я буду на расстоянии телефонного звонка, когда ты проснешься, - я мысленно пробежался по своему расписанию и тут же решил вылететь к ней ближайшим рейсом, чтобы быть дома до того, как она проснется.

- Хорошо, - ее дыхание выровнялось.

- Спокойной ночи, Белла, - я потянулся к кнопке, чтобы закончить разговор, и тут услышал ее голос.

- Эдвард?

- Белла?

- Я люблю тебя.

Я улыбнулся.

- Я тоже люблю тебя.

___________________________________

Перевод: mened

Редакция: Maria77