14 глава

День девятый (часть 2).


Эдвард

Солнце еще стоит в небе. Полдень, когда я просыпаюсь и мне нужно время, чтобы понять, где я.

Я лежу на берегу.

Кажется, что все мое тело состоит из боли, и когда я осознаю, что все мне не приснилось, становится еще хуже.

Жар солнца на моей коже невыносим, и я ухожу с пляжа до кромки джунглей, которые расстилаются передо мной как огромная зеленая стена.

Облокотившись о ствол одного дерева, я остаюсь сидеть и пытаюсь размышлять, но мои мысли кружат по кругу.

Снова и снова признание Беллы прокручивается как фильм перед моими глазами. Я уже почти верю, что слышу ее голос, и мое сердце судорожно сжимается.

Схожу ли я медленно с ума? Даже в худшем обдолбанном состоянии моей наркотической карьеры не было так плохо, как я чувствую себя сейчас.

Я все разрушил. Я был в полном одиночестве!

В ту ночь я не только лишил Беллу невинности, но и… сделал ее беременной.

О, Боже, я хотел бы это действительно помнить!

Хоть немного, чтобы знать, как это произошло, почему я просто убежал.

Я не могу этого себе объяснить, и один этот факт почти сводит меня с ума.

Как я только мог? Неужели я не заметил тогда, что Белла… это нечто особенное? Разве я этого не видел?

Или, возможно, я именно поэтому сбежал?

Это было намеренно? Я заметил это и намеренно оставил ее там одну?

Почему, черт возьми, я не остался с ней? И почему я не сказал ей свое полное имя?

Я же должен был заметить, что…

Да нет, в то время я действительно был не в состоянии отвечать за свои поступки…

Большую часть времени мы отрывались или были накачены наркотиками. Если я встретил Беллу на подобной вечеринке, то тогда все сходится.

И когда мы с контрактом на альбом поменяли название группы, у нее действительно не было больше шансов найти меня…

Так я долгое время сижу под густой крышей из листьев и не могу отсюда просто уйти. Так не пойдет. Я не могу просто вернуться и вести себя так, как будто ничего не случилось.

Почему она не сказала мне это?

Почему она не сказала мне, что я тот самый мудак?

Почему она умолчала, что я был идиотом, который причинил ей боль, что одна только мысль об этом заставляла меня погружаться в ненависть к себе?

И почему я не мог быть совершенно нормальным молодым человеком? Кем-нибудь без проблем с наркотиками и фальшивых друзей? Кем-нибудь, кто остался бы с ней после этой ночи?

Тот, который бы влюбился в нее, потому что это должно было бы случиться…

Я обманом лишил себя самого и также возможно Беллу совместного будущего!

А мой сын… Мейсен…

Боже, я хочу его видеть!

Я хочу знать, как он выглядит! Хочу знать, похож ли он на меня или он выглядит как Белла… Моя милая Белла…

Я думаю, что когда сегодня утром я убежал от нее, я только еще больше ранил ее.

Я такой дерьмовый идиот! Жалкий болван!

Я должен был остаться с ней, должен был поговорить с ней!

Вместо этого я снова сбежал… от моих проблем, которые теперь не только мои.

Беллу это теперь касается так же, как и меня.

И Мейсена…

Я больше не хочу быть трусом, хочу быть сильным… для моего сына.

С этим решением в голове мне, наконец-то, удается подняться и пойти назад.

К маленькой лачуге, которая за последние дни стала моим домом.

К женщине, которая смущала меня больше, чем все другое; которая выбивала почву у меня из под ног, и которая показала мне, что кого-то такого, как я… можно любить.

Я долго иду вдоль берега. Все ближе к воде, которая нежными волнами лижет берег.

Здесь прекрасно, но я не рассматриваю красоты природы. Все мои мысли кружатся вокруг одной темы.

Что я должен сказать ей? Поймет ли она это?

Я знаю только одно… я должен быть честным! Она должна узнать правду!

Так же, как это требовал Карлайл.

Карлайл… он хоть подозревал, что он от нас требовал? Все же он знает семью Беллы…

Эта мысль проносится в моей голове и заставляет замереть меня.

Мне становится холодно, и я даже дрожу.

Он знает родителей Беллы… а знает ли он также о Мейсене?

Знал ли Карлайл, что у меня есть сын?

Возможно, он его даже уже видел?

О, Боже! Пожалуйста, пусть это не будет правдой! Как мог мой собственный отец так поступить со мной?

Совершено перегруженный я отодвигаю каждую подобную мысль в сторону.

Кто знает, была ли это судьба или кто-то устроил эту судьбу?

Это не важно…сейчас важно только то, что я иду к Белле и… я не знаю… буду просить у нее прощение?

Даже если я не могу представить себе, что она меня когда-нибудь простит.

Несмотря на это, меня тянет к ней.

Я должен быть рядом с ней! Я не могу допустить, чтобы это между нами так закончилось. Одна мысль о конце невыносима.

Я должен поговорить с ней, должен убедить ее, даже если я еще не знаю, как я это должен сделать.

Быстрее и быстрее мои усталые ноги несут меня к моей цели.

Я и не думал, что так далеко убежал… или только теперь расстояние представляется мне таким ужасно далеким? Теперь, когда я спешу добраться до нее?

Я бегу точно также, как сегодня утром, только сейчас мне не нужно принуждать себя к этому.

Как будто мое чертово тело знало, что оно раньше доберется до Беллы, если я побегу быстрее.

Когда, наконец-то, показывается маленький домик, я бегу еще быстрее.

Все равно, что сейчас произойдет, все равно, что меня ждет, я хочу только к ней.

По мне так она может накричать на меня, обругать меня или схватить за горло, но пока я смогу смотреть ей при этом в глаза - все хорошо.

До тех пор пока она не отвернется от меня, я выдержу это.

Последние метры по берегу к дому я так чертовски быстр, что спотыкаюсь. Я запинаюсь и почти падаю, но тут же снова выпрямляюсь и бегу дальше.

Пока там, рядом с огнем я не вижу кое-что, к чему не готов.

Там на земле лежит Белла. Без движения.

Я кричу ее имя, но она не шевелится.

Паника охватывает меня, когда я падаю рядом с ней на колени, и осторожно разворачиваю ее к себе.

Она не реагирует на мой шепот и также на мой крик.

Но ее грудь вздымается и опускается регулярно, и я могу чувствовать ее пульс.

Я пытаюсь найти, что с ней не так, но ничего не обнаруживаю. Она кажется не раненной.

Только ее кожа красная от солнца. Кто знает, как долго она уже лежит здесь?

Я должен отнести ее в тень, прежде чем ее кожа еще больше обгорит.

Осторожно я поднимаю ее на руки, и из ее рта вырывается тихий вздох, но она остается неподвижна. Ноги и руки безвольно свисают, и если бы я не положил ее голову на свое плечо, она бы также болталась.

Я быстро несу ее в дом и кладу на кровать.

Снова и снова я произношу ее имя, но она не реагирует. Также когда я ее осторожно трясу, ничего не происходит.

Снова на меня накатывает паника. Я не знаю, что я еще, черт возьми, должен сделать, и рычу в гневе от всей души на собственную беспомощность.

Но даже этот первобытный крик не будит Беллу.

Я желаю, чтобы Карлайл был здесь. Хоть он и психолог, но определенные медицинские основные знания у него все же есть.

Что бы он сейчас делал?

Оставаться спокойным - это звучит хорошо, но как я должен это делать, когда Белла вот так лежит здесь?

О, Боже, помоги мне!

Внезапная мысль припоминает мне наш чемодан первой необходимости, я отбегаю и хватаю маленький алюминиевый чемоданчик, который якобы должен спасти жизнь.

Но все равно, пока я роюсь в перевязочных материалах и таблетках, я, черт возьми, не знаю, что я должен делать.

Я не знаю, что с Беллой!

Моя рука дергает волосы, пока кожа головы не начинает гореть, и эта боль помогает мне снова ясно думать.

Никто просто так не падает в обморок и больше не двигается!

Должно что-то произойти, но что?

«Сохранять спокойствие! Сохранять спокойствие! Ты должен, черт возьми, сохранять спокойствие!» - приказываю я сам себе и пытаюсь глубоко дышать.

Еще раз я подвергаю тело Беллы тщательному осмотру и в этот раз успешно.

На ее запястье я обнаруживаю пару маленьких, красных точек.

Следы укуса.

Они припухли.

О, Боже, что это? Что ее только укусило? И что, черт возьми, я должен теперь делать?

Из глубин моего сознания приходит идея. В чемоданчике лежит маленькая брошюра, которую Белла осматривала в первый день. Возможно, мне повезет и там есть что-нибудь, что мне далее поможет.

Дрожащими руками я перелистываю страницы, пока глава «Змеиные укусы» не привлекает моего внимания.

Там нет иллюстраций, но я думаю, что это оно и есть.

Я пробегаю короткую главу, в которой действительно находиться немного информации.

Нужно найти специалиста, и полезно, если знаешь, какая змея укусила.

О, Боже, чертово дерьмо, это здесь действительно не поможет.

Я понятия не имею, кто укусил Беллу, и была ли это вообще змея.

И здесь нет и следа никакого врача.

Только некоторая информация полезна.

Яд не нужно высасывать, места укуса оставить в покое и не перевязывать.

Наконец, я наталкиваюсь на пригодное указание.

В рошюре написано, что кортизон сокращает действие яда, и маленькая иллюстрация показывает, как я должен ввести прилагаемую инъекцию.

Мои руки все еще дрожат, но я заставляю себя успокоиться.

Белла теперь нуждается во мне!

Я дезинфицирую участок кожи более чем обильно и затем ставлю приготовленный укол.

Никогда в жизни я не думал, что еще раз буду держать в руках шприц и еще буду рад этому, но такие мысли я не мог сейчас поддерживать, поэтому я вытесняю их.

Следующий шприц содержит антигистомин, против аллергической реакции, и даже если я не знаю, для чего это, я делаю так, как написано в брошюре и просто надеюсь, что Белла скоро очнется.

Она должна очнуться! Ей должно снова стать лучше, иначе…

Чтобы отвлечься, я читаю дальше и в точности следую дальнейшим указаниям.

Стабильное положение на боку.

Контроль ее жизненных функций.

Держать ее я не должен, потому что она и так не двигается.

Я даже приношу ведро и ставлю его рядом с кроватью, в случае если ее затошнит.

И именно это и происходит с ней полчаса спустя.

Булькающий шум - это единственное предупреждение, которое я получаю, и мне вовремя удается поддержать ее голову над ведром, когда из нее льет настоящий фонтан. Это ужасно отвратительно, но с этим я смогу жить.

Только после того, как она по окончании рвоты сплюнула кровь, я снова паникую.

Когда позже Белла немного успокаивается, я прочитываю статью об укусе змей еще раз точнее.

Обморок и рвота с кровью указывают на такой тип змей, которые выделяют нервно паралитический яд и даже если в большинстве случаев это не приводит к смерти, но вероятность все же имеется.

Яд может парализовать дыхательный аппарат.

В больницах предлагается предусмотрительно интубация, но мы здесь не в больнице.

Все, что я могу сделать, это наблюдать за ее дыханием, контролировать пульс и надеяться на лучшее.

О, Боже, как я должен…

Я же не могу…

Я чувствую предательское жжение в глазах, когда только думаю о возможности, что Белла не сможет это пережить. Я спрашиваю себя, смог бы я это предотвратить, если бы не убежал, и в очередной раз меня одолевает чувство неудачи.

Когда я мог поклясться, что вселенная против меня, в этот момент Белла начинает хватать воздух. Очень тихо и я, наконец, слышу, что она еще только очень поверхностно дышит.

Это оно! Я не могу долго собираться.

- Нет… Белла, нет! Ты не должна уходить, слышишь меня? Белла! – кричу я, но все мои мольбы напрасны.

Ее дыхание быстро ухудшается, пока только хрип не выходит из ее горла.

Этот звук! Это худшее, что я слышал в своей жизни!

- Белла! Нет! Ты не можешь…! – кричу я ей снова, но и это не имеет никакого воздействия.

Хрип становится тише и слабее, и я растерян, пристально смотрю на нее и не могу поверить, что она действительно уходит. Она не имеет права! Я не могу ее потерять! Мне нужна моя Белла! И Мейсен… ему нужна мама!

Вдруг по мне как будто проносится чистая энергия…

Или это возможно только адреналин, который мое тело, а также и мою душу пробуждает к новой жизни, хотя в этот момент я уже сдаюсь и просто хочу лечь рядом с ней, обнять ее, чтобы допустить неизбежное.

Но теперь все по-другому! Я не могу позволить ей уйти! Не сейчас и не так!

Я хочу свой шанс сделать ее счастливой!

Я хочу все, и я хочу это с ней и с Мейсеном!

Окрыленный этой мыслью, я вспоминаю навыки первой помощи, которым меня обучали когда-то в ходе моей испорченной жизни.

У нас здесь нет аппаратов, которые бы могли дать Белле искусственное дыхание, но у меня есть воздух в моих легких, и я достаточно силен, чтобы дышать за нас обоих.

Снова и снова я выдыхаю воздух в ее легкие, и каждый раз я вижу, как подымается ее грудная клетка. Это чертовски трудно, но я не могу прекратить, не могу сдаться.

Периодически я проверяю ее сердцебиение, которое хоть и слабое, но не исчезает совсем.

Я думаю, это хороший знак, поэтому я продолжаю, и даже если усталость грозит одолеть меня, я не прекращаю.

Я не могу. Я не имею право ослабнуть! Не тогда, когда я хочу сохранить мою Беллу…

В тупой брошюре не указано, ослабнет ли когда-нибудь этот паралич, но если бы ее легкие также вентилировали в больнице, то есть надежда, и именно это маленький проблеск на горизонте, который мне нужен, чтобы продолжить.

Для Беллы, для Мейсена и для меня.

Кажется, спустя целую вечность, я позволил себе совершенно истощенно опуститься рядом с Беллой.

Я не знаю, сколько прошло времени, но в какой-то момент она снова начала дышать сама.

Сначала только очень слабо, но становилось все лучше, пока я сидел рядом и прислушивался к этому тихому звуку, который звучал для меня лучше, чем любая музыка на свете.

Как только ее грудная клетка снова почти нормально поднимается и упускается, мой выплеск адреналина ослабевает, и с изнеможением подступают также чувства, которые меня тяготили ранее.

Я почти потерял ее, и мысль просто невыносима!

И так я ложусь рядом с ней, прижимаю ее тесно к себе, и пока я прислушиваюсь к ее дыханию и реву в ее волосы, я говорю снова и снова, что я люблю ее, и что она не может меня покинуть.

Никогда!

От автора:

Ну, что вы думаете? *нервничает*
Станет Белла снова прежней?

перевод: pollli
редакция: LoreleiKaa


Источник: http://robsten.ru/forum/19-1396-1