Назад в реальность.
Эдвард
В день нашего отъезда я чертовски нервничаю, но Белла во время пакования чемоданов постоянно находит время, чтобы взять меня за руку или прижаться быстрым поцелуем к моим губам, и таким образом мне удается взять себя в руки.
Нино заезжает за нами в полдень на своей лодке, и он не один на борту.
Эсми и Карлайл уже издалека машут нам, и приветствие на пирсе более чем сердечно.
Моя мама снова обнимает меня так крепко, что лишает меня воздуха, но это чертовски прекрасное чувство.
Карлайл также обнимает меня.
- У вас все хорошо, папа? – спрашиваю я его тихо и он, улыбаясь мне, кивает.
Слава Богу! Я уже волновался, но все действительно выглядит так, как будто мои родители помирились.
Только через пятнадцать минут все наши вещи на борту, и со смешанными чувствами мы покидаем этот рай.
Мейсен хочет знать, скоро ли мы снова приедем сюда, так как кажется, ему очень понравилось. Прежде чем я могу ответить, говорит Карлайл:
- Конечно, вы сможете снова провести здесь отпуск! Когда заходите!
Последнее предложение он адресует Белле и мне, и я практически уверен, что это случится скоро, когда мы снова вернемся сюда.
В это самое место, где мы нашли друг друга.
Полет утомителен, мягко говоря.
Мейсену скучно, и поэтому он все и каждого ставит на голову, но, по крайней мере, здесь достаточно людей, чтобы занять его.
Родители Беллы уехали сразу же после нашей встречи, так как Чарли нужно было на работу, а Эсми и Карлайл все это время были в Рио, в случае если они нам понадобятся.
Это приятное чувство, иметь такую поддержку, но, не смотря на это, я бурно протестую, когда моя мама хочет чтобы я снова жил у них дома.
Я останусь с Беллой и Мейсеном, как и должно быть!
Конечно, родители понимают это, даже если немного грустят, что я, спустя несколько месяцев, снова уезжаю.
Но я уже взрослый, и хочу свою жизнь организовать по новому и все взять в свои руки, а это я смогу только, если буду сам ответственен за себя.
Поздним вечером мы оказываемся в аэропорту Сиэтла, где Чарли и Рене с нетерпением ждут нас.
Мейсену достается не слишком много объятий и поцелуев, так как за полчаса до приземления он заснул, и я несу его.
Мои родители прощаются с нами, так как ночь они проведут в отеле, прежде чем на следующий день вернуться назад в Форкс.
Родители Беллы напротив еще немного задерживаются с нами.
Они отвозят нас на квартиру Беллы и помогают с багажом, прежде чем тоже уехать домой.
Едва я – все также с Мейсеном на руках – делаю шаг в маленькие апартаменты, мой сын просыпается и в панике озирается по сторонам. Но когда понимает, где мы, и что я еще здесь, его глаза снова быстро закрываются.
Быстро мы относим его в свою постель, и я впервые осматриваю его детскую.
Она не большая, но уютная, и я должен сказать она подходит ему.
Супергерои, куда не посмотри, человек-паук на постельном белье, супермен на его пижаме, которую мы осторожно надеваем на него, Бэтмен и Робин на книгах, постерах и в раскраске, которая лежит открытая на его маленьком письменном столе.
Но на его кровати в углу сидит плюшевый Винни Пух.
Осторожно я укрываю своего сына, целую его в лоб, а затем мы оставляем его спать.
В гостиной Беллы я внимательно осматриваюсь.
Эта комната так же не очень большая, и это, кажется, неловко для Беллы, так как она совершенно смущено говорит, что хоть квартира и маленькая, но вполне подходит для хорошей жизни.
- Мне здесь нравится! Здесь так… уютно… - пытаюсь я уверить ее, потому что так и есть.
Уютно и тепло. Настоящий дом.
Экскурсия по оставшейся части квартиры не длится долго.
Маленькая ванная комната, но все же с большой ванной.
Кухня, в которой – рядом с обыкновенным холодильником – еще стоит маленький стол и два стульчика.
Прихожую я уже видел, когда мы прибыли.
И, наконец, спальня Беллы.
Тоже довольно маленькая. Достаточно места только для узкой двуспальной кровати и шкафа вместе с комодом.
Но, как и вся квартира, она излучает тепло и защищенность, и в этот момент я не могу представить ничего прекраснее.
- Ты, конечно, привык к другому… - запинается Белла снова и нервно проводит по комоду, где за время ее отсутствия накопился тонкий слой пыли.
Да, в доме Карлайла и Эсми все выглядит по-другому. Больше, воздушнее, наполненее светом.
Но я не вижу причины, почему не могу чувствовать себя здесь хорошо.
В конце концов, я не всю свою жизнь проживал на огромной вилле Калленов!
Честно говоря, деревянная хижина на острове Эсми была не худшим моим жильем…
Когда я говорю это Белле, она успокаивается, а после хватает меня за воротник и тянет в кровать.
~*~*~
Белла
Полагаю, он говорит правду, так как собственно выглядит он весьма довольным.
Я никогда ранее не могла и представить себе, как он стоит здесь в моих апартаментах, как он здесь у меня дома будет смотреться, но когда я вижу его здесь перед собой, он хорошо вписывается в картину.
Особенно в моей спальне…
И когда он меня заверяет, что она ему нравится, я отодвигаю последние размышления в сторону и хватаю его, чтобы толкнуть на свою кровать.
Мейсен после утомительного путешествия в полном нок-ауте, и мы должны воспользоваться этим.
Едва Эдвард ложится на матрас, я берусь за дело, расстегиваю рубашку и срываю ее.
Между тем я целую его снова и снова. Так долго, пока все его вещи не исчезают.
Боже, как часто я ложилась в эту кровать и желала, чтобы он был бы здесь!
Когда я говорю ему об этом, он берет мое лицо двумя руками и целует меня до потери сознания, а затем медленно и с наслаждением раздевает меня.
Его руки неутомимо гладят меня, в то время как его губы и язык исследуют мое тело, как будто бы они встречают его впервые.
В какой-то момент я не больше, чем жалобно стонущая, практически уже умоляющая кучка желания в его руках, и так как я не смогу это выдержать дольше, то прижимаю его к подушкам и наклоняюсь над ним.
Спустя поцелуй, я медленно вбираю его в себя, и стон, который при этом исходит из горла Эдварда, лучше, чем любая музыка, которую я когда-либо слышала.
Я наслаждаюсь этим, быть такой наполненной им, но мне этого не достаточно. Мои бедра двигаются сами по себе, и я просто не могу контролировать их, и чем быстрее и громче я становлюсь, тем больше движения Эдварда идут мне на встречу.
Боже, это так… Я не нахожу слов, чтобы описать это.
Это секс! Секс с Эдвардом! Но это ощущается намного больше… Так, как будто мы созданы друг для друга, и у меня такое чувство, что каждый раз когда мы вместе, просто происходит щелчок, и мы дополняем друг друга, становимся действительно одним целым.
В любом случае я долго не продержусь.
Я чувствую жар, который все быстрее распространяется по нижней части моего тела, и у меня появляется чувство, что я могу летать, но позволяю себе падать, я теряюсь в этом чувстве, в этом невероятном урагане из желания и любви… у меня снова нет слов.
Едва я выныриваю из своего чувственного опьянения, Эдвард легко разворачивает нас так, что я лежу под ним.
Сначала он хватает мою левую, а затем правую ногу и кладет себе на плечи, прежде чем с громким стоном снова полностью входит в меня.
О, боже, я думаю, он хочет меня убить!
Теперь он во мне намного глубже, я чувствую его еще больше, и за секунды я снова оказываюсь на краю пропасти, но теперь я тяну его с собой, когда падаю.
Мы еще долго лежим в объятиях друг друга.
Эдвард на мне, во мне и в моих руках, и я думаю, что теперь мы действительно, наконец-то, оказались дома.
***
В тусклом свете типичного, дождливого утра в Сиэтле все выглядит не так грандиозно.
Мы лежим в одной постели, которая достаточно широка для нас двоих, делим одеяло и тесно прижаты друг к другу.
Мейсен еще спит, поэтому я наслаждаюсь спокойствием перед бурей.
Тысячи вещей проносятся в моей голове, тысячи вопросов задаю я себе и не нахожу ответа.
Как все пойдет дальше? С нами, с этой совместной жизнью, на которую мы сознательно решились в уединенности острова Эсми?
Что по логике должно стать первым шагом?
Мне все кажется предельно ясным.
Мои родители сообщили мне, что на работе все очень рады мне, и что мой шеф, не смотря на все, дает мне пару выходных.
В сущности, это время, так или иначе, принадлежит мне, так как я взяла пять недель неоплаченного отпуска, потому что хотела принять участие в эксперименте Карлайла.
Чертово дерьмо!
Об этом я даже не подумала!
Собственно, мне должны были заплатить за эту «исследовательскую работу»…
А теперь?
Карлайл только инсценировал это все для нас, и мне, глупой корове, это время не оплатится!
Я должна срочно что-то придумать! Как-то компенсировать эту потерю в зарплате, но спонтанно мне ничего не приходит в голову.
Оплата за эти четыре недели не свалится мне на голову!
И потом здесь еще и Эдвард…
Его планы снова пойти в университет это действительно то, что я хотела бы ему обеспечить, так как он заслужил этот второй шанс, и если я немного потуже затяну пояс, тогда мне удастся дать ему это.
Но об этом он не хочет знать.
Он не хочет садиться мне на шею, и у него также есть гордость, но я волнуюсь, что учеба, работа и наша маленькая семья может быть слишком много для него.
Да, он уже чист на протяжении года, но если я правильно поняла, он во время этого года скорее прятался от окружающего мира и своего прошлого, чем жил полноценной жизнью.
Сначала полгода он был в этой клинике, где с помощью терапевтов он избавился от своего прошлого и учился жить без наркотиков.
И после этого он не оставался один и не был самостоятельным…
Нет, он жил в Форксе у своих родителей и насколько я знаю Эсми, она держала его в стороне от любого волнения.
Поэтому вероятно, что он устал от такого давления, и кто знает, что потом произойдет?
Кто может сказать, что любой стрессовый день сможет с ним сделать, и не сломит ли его это?
Конечно, я верю в Эдварда, иначе его бы не было здесь, в моей квартире, в моей постели и в моей жизни…
И я его достаточно люблю, чтобы хотеть защищать его. Не столько от себя самого, сколько от окружающего мира, воспоминания о котором в большинстве своем связаны с наркотиками. Возможно, я просто слишком сильно волнуюсь, и он сделает все без особого труда, но я знаю из опыта, что один день с маленьким ребенком может иногда довести до грани терпения.
В какой-то момент с меня достаточно моих собственных, панических мыслей и я медленно и осторожно выбираюсь из объятий Эдварда, чтобы пойти в кухню и приготовить себе кофе.
Один взгляд в холодильник и становится понятно, что мои родители были здесь и позаботились о продуктах.
На них всегда можно положиться, думаю я с улыбкой.
День начинается спокойно, с завтрака втроем на нашей крошечной кухне.
Складной стул для гостей из кладовки я как можно быстрее поменяю на настоящий стул для того, чтобы у Эдварда было постоянное место и за столом.
Пока я разбираю наши вещи, Эдвард играет с Мейсеном и позволяет показать себе все замечательные игрушки в комнате нашего сокровища.
Пару раз я стою в дверях и наблюдаю за обоими, и каждый раз я готова разрыдаться от счастья.
Это непривычно, но так чертовски прекрасно видеть, как Эдвард и наш сын укрепляют свою нежную связь, и как они учатся общаться друг с другом.
Это действительно выглядит так, как будто Эдвард перенесся в свое собственное детство… как будто бы он наслаждался всем происходящим.
После обеда приходят Карлайл и Эсми, и снова я совершенно смущена, потому что моя квартира просто переполнена таким количеством людей.
Оба с любопытством осматриваются, но Эсми тоже заверяет меня, что она находит мою квартиру милой и уютной.
Фотографии на стенах гостиной привлекают их внимание.
Почти на всех них изображен Мейсен.
Практически вся его жизнь висит на этих стенах, и я решаю тайком сделать фотоальбом также для Эсми и Карлайла с тем, чтобы они, по крайней мере, с помощью фотографий могли видеть, как развивался их единственный внук.
Прежде чем родители Эдварда прощаются с нами, Карлайл передает нам два конверта, когда я открываю свой, у меня чуть ли не вываливаются глаза.
Внутри чек, ничтожный кусок бумаги, но на котором стоит пятерка с четырьмя нулями.
Ах, ты чертово дерьмо!
Пятьдесят тысяч долларов?
Но ведь была оговорена гораздо меньшая сумма!
Что это должно быть? Что, черт возьми, здесь происходит?
По крайней мере, Эдвард выглядит также шокировано, после того как он бросает взгляд в мой чек.
Свой собственный конверт мой сладкий упрямец не открывает.
- Карлайл… Что это? – спрашиваю я заметно смущенная.
- Это точная сумма, которая предлагается вам как компенсация, если бы это был настоящий эксперимент… - говорит Карлайл и неуверенно смотрит то на меня, то на Эдварда, и затем снова на меня.
- Но… ты не должен! Мы же знаем, почему ты все это…
Дальше я не продолжаю, так как Карлайл прерывает меня.
- Но я знаю, что вы оба очень рассчитывали на деньги от этого эксперимента! Белла, ты взяла отпуск за свой счет, не так ли? – интересуется он, и я удивляюсь, что он еще помнит об этом, в конце концов, прошло пол вечности, как я упоминала этот факт.
- Поэтому будет честно, если я все же сдержу нашу договоренность! – говорит он и выглядит при этом предельно серьезным.
Все еще полностью захваченная врасплох, я уставилась на чек в своей руке и вообще не знаю, что еще должна сказать.
Эдвард уже взял себя в руки.
- Я не могу это принять! – все, что он говорит, когда пытается вернуть свой конверт, но Карлайл не хочет его брать.
- Эдвард… пожалуйста! Возьми деньги! Они тебе причитаются! Ты бы мог иметь даже гораздо больше, и мы принимали то, что ты не хотел принимать наши деньги, но, пожалуйста… возьми, по крайней мере, чек! Ты можешь не обналичивать его сразу же, если не хочешь, но хотя бы сохрани его… для крайнего случая… как деньги на черный день или в случае если вы… когда-нибудь захотите что-либо купить…
Голос Карлайла убедителен, Эдварду тяжело дается не выполнить просьбу своего отца, но я могу видеть его сомнения.
Собственно, Эдвард настроен очень решительно, но теперь он несет ответственность и впервые в жизни не только за себя самого.
По окончании разговора Карлайл и Эсми прощаются, чтобы наконец-то вернуться в Форкс, а чеки остаются здесь у нас в Сиэтле.
Конечно, я благодарю обоих, так как в отличие от их сына, у меня мало препятствий не взять деньги.
Да, я взяла отпуск за свой счет и нуждаюсь в этих деньгах, чтобы оплатить аренду квартиры и другие счета за этот месяц, и да, я все еще хочу, чтобы фонд колледжа нашего сына был хорошо пополнен, и в случае если мы когда-нибудь планируем еще и сестренку для Мейсена, то эта сумма удваивается.
Вздохнув, Эдвард падает на диван и не выглядит действительно довольным.
Уверенна, он упрекает себя, потому что позволил так быстро уговорить себя взять чек.
- Ты знаешь… этим твои родители наоборот показывают тебе огромное доверие! – говорю я и показываю на все еще закрытый конверт в его руке.
Эдвард
В первый момент я не понимаю, что Белла хочет этим сказать, но затем вдруг происходит щелчок, и я не могу произнести и слова.
Да, она права!
Мои родители действительно доверяют мне!
Или как это можно назвать иначе, если они бывшему наркоману вкладывают в руку чек на 50.000 долларов, не интересуясь, на что эти деньги будут израсходованы?
Еще год назад такое денежное счастье, вероятно, закончилось бы гигантской катастрофой…
Я бы бросал деньги на ветер, гулял бы до потери сознания, и кто знает, смог бы я тогда подняться снова?
О, боже!
Они действительно доверяют мне!
Они так… уверены и… так сильно верят в меня, что они не только хотели этим чеком инвестировать мое будущее, но и одновременно показывают мне, что я могу справиться.
Они действительно доверяют мне!
Поначалу я растерян и совершенно не знаю, что должен сказать, но затем о себе дает знать моя гордость…
Я хотел добиться этого сам… или, по крайней мере, только с помощью тех денег, которые заработал бы благодаря исследовательской программе…
Но так как в действительности этого проекта не было, все это здесь необоснованно, и я едва понимаю, почему Белла принимает деньги, но сам я этого не хочу, потому что это не принадлежит мне, как и оставшиеся деньги Калленов.
Я не заработал их!
***
Проходят следующие недели, и чек Карлайла все еще прожигает дыру в моем кармане.
Конечно, только в переносном смысле, так как в таком городе как Сиэтл носить с собой чек в 50.000 долларов, было бы не только легкомысленно, но также опасно и очень глупо!
Нет, он лежит дома… в нашей маленькой квартирке, в части шкафа, который Белла освободила для меня, и хорошо спрятан под моими носками.
После бесконечных дискуссий мы закрыли тему, потому что просто были разного мнения по этому поводу.
Но, в конце концов, Белла соглашается с тем, что сначала я хочу испытать свое счастье, что, по крайней мере, хочу попробовать, узнать, смогу ли я быть самостоятельным, без денег своих родителей.
Конечно, я знал, что будет нелегко, но то, что будет так чертовски трудно, я не предполагал.
Раньше мне так легко давалось зарабатывать деньги!
Но ладно, от мест, где я проводил время в моей прежней жизни, я охотно держался подальше.
Экономический кризис вносит свой вклад, и найти хорошо оплачиваемую работу в некоторой степени тяжело.
По крайней мере, мое заявление в университет принимается, но оно только тогда вступит в силу, когда я оплачу учебу, и медленно, но верно время убегает от меня.
Почти два месяца есть у меня до срока оплаты, и если бы это было так просто, обналичить чек и сделать оплату, но все же я стойко отказываюсь от этого и продолжаю поиски работы.
Работу официанта я мог бы получить довольно быстро, и чаевые бывали неплохими, но тогда я бы должен был работать в основном по вечерам, все выходные и по праздникам, а этого я не хочу, так как тогда я едва буду видеть Беллу и Мейсена, так как обоих с утра до второй половины дня не было дома.
А выходные принадлежат нашей маленькой семье.
Мы гуляем по окрестностям, навещаем наших родителей, ходим в зоопарк или в кино, и это действительно доставляет удовольствие, и я не хочу и не могу от этого отказаться.
Поэтому я дальше пытаю свое счастье, спрашиваю в офисах, покупаю ежедневно газеты с новыми объявлениями о работе и набираю номера, пока не стираю палец в кровь, но это не приносит никакой пользы.
Отсутствие опыта в большинстве случаев решающий аргумент против меня, и медленно, но верно я сдаюсь.
Единственный просвет – это маленький бар, прям у нас на углу, в котором мне иногда посреди недели позволяют играть по вечерам на пианино.
Оплата паршивая, но это доставляет удовольствие, и если людям нравится моя музыка, тогда они дают доллар или другой чаевых.
Но только жизнь и учебу этим невозможно оплатить.
Не смотря на это, Белла гордится мной, и когда она однажды в пятницу вечером оставляет Мейсена у своих родителей, чтобы послушать мою игру, я стараюсь как никогда.
В этот вечер бар хорошо заполнен, и люди вокруг нас выпивают и веселятся, как будто завтра не наступит.
Но я, однако, остаюсь профессионалом и, поблагодарив, отказываюсь даже от бокала пива, который хозяин предлагает мне во время маленького перерыва.
Вместо этого я сажусь рядом с Беллой и обнимаюсь с ней, прежде чем снова взяться за работу.
Где-то после полуночи моя сладкая устает, и так как наша квартира находится за углом, я быстро отвожу ее домой, так как не хочу, чтобы она одна посреди ночи шла по городу.
Представить страшно, что может что-то случиться!
Нет, однажды я потерял мою Беллу и не намереваюсь этого повторять!
Когда я возвращаюсь, хозяин довольно разозлен, потому что я уходил, но я говорю ему, что мне причитается перерыв, тем более, когда он платит мне нищенскую зарплату за то, что я здесь сижу и играю для пьяной толпы, вместо того чтобы быть дома с моей сладкой.
Все еще ворча, он удаляется, так как точно знает, что я прав и не собираюсь молчать.
Далеко за полночь я играю последнюю песню на сегодня и хочу уже идти домой, когда со стороны слышу обращение к себе.
- Мейсен? Это действительно ты?
Я разворачиваюсь на голос, который кажется мне странно знакомым, но который я действительно не могу узнать.
Также и лицо я откуда-то знаю, но просто не могу вспомнить имя этого типа!
Только мурашки, которые вдруг проходят по моей спине, предостерегают меня, подсказывают мне, что этот тип с загелеными назад волосами и с фальшивой ухмылкой на лице, является воспоминанием из прошлого, которое я бы лучше забыл.
- Как поживает твой приятель? Тот огромный, с горой мускулов… Эмметт вроде его имя, не так ли?
Этого предложения мне достаточно, и я вспоминаю.
Его имя Джеймс.
По крайней мере, в то время мы так его называли. Было бы не удивительно, если бы это было его не настоящее имя, в том мире, в котором мне приходилось существовать год назад, это нормально.
- И дикая кошечка, которая всегда была приклеена к нему… Роуз… Ее я тоже уже вечность не видел! Мужик, я бы тоже не отказался ее на кровати…
Это слишком! Мои руки вырываются вперед, отталкивают эту мерзость от меня, и я должен сдержаться, чтобы взять себя в руки и не ударить его, потому что я дрожу от напряжения.
- Роуз и Эммет мертвы! То дерьмо, которое ты продал им, убило их! - реву я, и вдруг вокруг нас становится тихо, и люди, разговаривающие рядом резко замолкают.
Джеймс, который приземляется на пол, поспешно встает и уносит ноги, в то время как краем глаза я вижу, как ко мне несется хозяин.
Конечно, он тоже слышал, что я сказал, и когда он отправляет меня в свой кабинет, я уже знаю, что за этим последует.
Бывшего наркомана, как я, он не желает больше держать в своем баре, так как боится запятнать свою хорошую репутацию.
Можно подумать, что я привлекаю таких ублюдков как Джеймс…
Его не интересует, что я чист уже год, и что для своей семьи я и останусь таковым. Таким образом, я лишаюсь паршивой работы, которая была не плоха и иногда даже приносила удовольствие.
Медленно я тащусь домой и снова обдумываю, как я, черт возьми, теперь должен заработать деньги на учебу, аренду, продукты и все те вещи, которые еще нужны.
Это совершенно безнадежно…
От автора:
Таков упрямец-Эдвард!
Он не хочет по другому и даже мои уговоры не к чему…
Как думаете? Он одумается??
Действительно ли все так безнадежно как думает наш сладкий???
Таков упрямец-Эдвард!
Он не хочет по другому и даже мои уговоры не к чему…
Как думаете? Он одумается??
Действительно ли все так безнадежно как думает наш сладкий???
Перевод: pollli
Редактура: ms_olga
Редактура: ms_olga
Источник: http://robsten.ru/forum/19-1396-164
0
