Эдвард
Белла очень не спокойно спит этой ночью. Ее жалобные стоны не дают мне уснуть. Иногда она произносит мое имя.
- Мейсен, - шепчет она, - Эдвард, - вздыхает она, и каждый раз по моей спине бежит дрожь.
Это очень странно, что моя небольшая история так задела ее.
С одной стороны странно, потому что никто не знает моей тайны… кроме Карлайла и Эсми, конечно…
С другой стороны, это чувствуется даже по-настоящему хорошо, что она не одна из этих холодных людей, которых никто и ничто не касается.
Я пытаюсь ее успокоить, очень тихо говорю с ней, и это помогает.
В какой-то момент она успокаивается, и я могу заснуть.
***
Когда медленно я снова прихожу в себя, то чувствую, что-то лежит на моей груди.
Тепло и мягко, и пахнет как-то так… хорошо… клубникой и… не знаю, чем-то еще, но я сначала вдыхаю полной грудью, прежде чем открываю свои сонные глаза.
Каштановые волосы, маленький курносый нос и вишневые губы удобно расположились на мне.
Уже давно со мной рядом не было так близко существа женского пола, и это я теперь болезненно ощутил.
Мой утренний стояк вжимается в ткань моих шорт, рвется наружу и хочет поиграть с Беллой.
Но это плохая идея!
Полагаю, за это Карлайл оторвет мне голову, если я наброшусь на свою партнершу по исследованию.
Фак! Мне срочно нужно облегчиться, но Белла наполовину лежит на мне, и ванна с запирающейся дверью остается только сокровенной мечтой.
Я пытаюсь отвлечься, и это мне, наконец, удается, когда я вызываю в памяти ее рыдание последней ночи.
Тут же в моих южных равнинах воцарилось спокойствие, и это хорошо, так как Белла медленно просыпается.
Когда она осознает, где лежит, она в ужасе подскакивает и снова краснеет. Я лишь нагло усмехаюсь и спрашиваю, хорошо ли она спала, но ее ответ состоит из короткого рычания и откинутого одеяла, когда она встает и убегает в ванну.
И все же я рад, что мой маленький дружок снова ложиться спать, но также мне не хватает тепла Беллы.
Чертово дерьмо, я однозначно должен был воспользоваться двусмысленным предложением той сиськастой куклы в баре отеля в Рио, тогда, возможно, я не был бы так возбужден!
Чтобы подумать о чем-нибудь другом, я топаю на кухню и смотрю, что есть в буфете и этого чертовски мало. Наш хлеб скоро кончится, но для завтрака еще хватит, поэтому я толстым слоем намазываю ореховое масло и желе на два куска крошащегося хлеба и набиваю себе рот.
Белла поступает также и съедает два последних куска хлеба.
Мой взгляд падает на большое окно, которое выходит на море, и я вижу, что непогода медленно отступает, но еще долго не пройдет.
Рисковал бы Мигель при такой погоде привозить нам продукты?
Черт, я должен был подумать об этом, прежде чем мы съели весь хлеб.
Когда я рассказываю о своих предчувствиях Белле, она только пожимает плечами и говорит, что у нас есть еще что поесть, и что хлеб уже бы завтра заплесневел.
Затем она просит меня разжечь огонь, так как она хочет нагреть воды и принять ванну. Как будто у нас других забот нет.
Но у меня не было других дел, поэтому я доставляю ей это удовольствие.
Из шкафа на кухне она достает большой котел и наполняет его водой.
Она черпает воду из деревянной бочки и продолжает кипятить, пока ванна не становится наполовину наполненной. Затем она хватает полотенце и на целый час исчезает в ванной.
Я думаю, что поступлю также, если она когда-нибудь снова выйдет оттуда, и уже приготовил свежие вещи и полотенце.
В какой-то момент дверь открывается, и я просто немею.
Кажется, Белла оказалась не настолько умна, так как она не взяла с собой в ванну сменную одежду, и теперь она стоит передо мной замотанная только в полотенце, и должен признать, вид фантастический.
Я мог бы привыкнуть к такому!
Она быстро бежит в спальню, но не достаточно быстро, чтобы скрыть от меня свою завернутую в полотенце попку.
Проклятье, малышка действительно горяча!
Чтобы отвлечься, я начинаю греть воду для своей ванны, и только полчаса спустя лежу в теплой воде и наслаждаюсь этой небольшой роскошью.
Я закрываю глаза, и тут же мои мысли начинают путешествовать в опасном направлении.
Белла Свон… почти обнажена… подо мной… стонущая…
Моя рука путешествует между ног, обхватывает твердую длину и начинает поглаживать. На мгновение во мне просыпается совесть, но я быстро отодвигаю ее в сторону.
Лучше иметь несколько развратных мыслей о Свон, прежде чем я когда-нибудь наброшусь на нее, сильно нуждаясь в сексе!
Это не длиться долго, и я основательно разряжаюсь и затем моюсь. Мне тоже было необходимо помыться!
Радостно насвистывая, я вытираюсь и натягиваю вещи.
Когда я вхожу в гостиную, Свон странно смотрит на меня, и я вздрагиваю, осознавая свою оплошность. Я очень старался и думал, что был тихим, когда дрочил… Или все же нет?!
Ах, по хуй! Уверен, что она не будет спрашивать меня об этом.
Для этого она сильно зажата.
Хммм… этот ход мысли наводит меня на идею, и я быстро хватаю свой блокнот, прежде чем снова забуду, что
сегодня вечером действительно безотлагательно хочу спросить.
~*~*~
Белла
О, Боже! Мне становится дурно, когда я понимаю, чем парень там внутри занимается!
Тихие стоны доносятся до меня через закрытые двери ванны, и я едва могу поверить. Однозначно он там дрочит!
Я пытаюсь отвлечься и желаю, чтобы мы могли бы здесь слушать музыку или смотреть телевизор на полную громкость. Но эта роскошь остается сокровенной мечтой.
Снова и снова я ловлю себя на том, что навостряю уши и подслушиваю его голос.
Точно также он звучал и тогда!
Тогда…
Нет, я сама запретила себе думать об этом, поэтому я должна держать свои мысли!
Так действительно будет лучше!
Когда Эдвард, в какой-то момент, насвистывая и напевая, выходит из ванны, я не могу ничего другого и смотрю на него. Какой же он радостный!
Я качаю головой, когда он исчезает в спальне и пытаюсь не думать больше об этом.
Вместо этого я смотрю в окно.
Шторм медленно отступает, и еще сегодня не идет град. Только дождь еще равномерно барабанит по крыше, но и он становится слабее.
Возможно, даже Мигель приедет сегодня.
Во второй половине дня дождь совсем прекратился. Он медленно перешел из громко-барабанящего в моросящий, и, когда я снова выглядываю в окно, с неба больше ничего не льется.
Слава Богу! Медленно меня начинает бесить замкнутое пространство хижины, и я бы действительно охотно размяла ноги и вдохнула бы немного свежего воздуха.
Кроме того, гнилой пирс и лачуга, в которой мы жили, это было все, что я видела на этом острове.
Пришло время, чтобы выйти отсюда!
Поэтому я открываю дверь и вытягиваю руку на воздух, которая тут же чувствует влажность, но, не смотря на это, дождя нет.
- Дождь кончился. Я осмотрюсь вокруг! – кричу я Эдварду и выхожу наружу.
Душно, хотя только что прошел дождь. Но для этой климатической зоны это нормально.
Мой путь ведет меня вниз к пляжу, где еще довольно дикие волны бьются о берег. Ветки и водоросли лежат на влажном песке, но все же я могу представить себе, как здесь все выглядит при хорошей погоде.
Я до сих пор не могу поверить, что нахожусь здесь. В раю посреди океана, который, если повезет, уже через пару дней будет выглядеть как в туристических проспектах, которые на протяжении своей жизни я тоскливо должна была откладывать в сторону.
Улыбка расцветает на моем лице, я закрываю глаза и наслаждаюсь свободой, которая внезапно разливается по моему телу.
Затем я разворачиваюсь в сторону причала и иду дальше.
Причал вопреки всем ожиданиям выжил, но выглядит еще менее внушающим доверие, чем перед штормом.
Я позволяю блуждать своему взгляду, ища лодку, которая должна привести нам продукты, но то, что я вижу на поверхности воды, заставляет меня замереть.
Это лодка Мигеля, но она лежит наоборот, вверх килем, и волны медленно качают ее туда-сюда.
Мои ноги несут меня в сторону лодки, даже когда в моей голове слышатся тревожные звоночки.
Но я не думаю, я просто бегу.
Пока не обнаруживаю то, что находиться за лодкой…
На мгновение мой мозг становится пустым, я просто останавливаюсь и таращусь.
А затем я чувствую, как в моей груди формируется крик, и медленно поднимается вверх. Он хочет срочно вырваться.
Когда первый звук вылетает из моего горла, он больше не прерывается.
Я кричу, пока мои легкие не начинают гореть.
Я кричу и не могу больше остановиться.
~*~*~
Эдвард
Вздохнув, я выхожу и иду дорогой, которой брел пару дней назад.
Я хочу побыть один, иметь мгновение для себя, и так я бреду в одиночестве.
Маленький ручей, который я обнаружил во время своей прогулки в дождь, не так далеко от домика, как я думал.
Теперь я знаю, откуда была проведена питьевая вода в дом, когда эта система еще функционировала.
Я опускаю руку в воду, и она на удивление холодная. Далеко ли источник? Возможно, я должен поискать…
Я как раз обдумываю, должен ли отправиться сейчас, или лучше обождать, когда погода стабилизируется, как я слышу крик, который заставляет застыть кровь в моих жилах.
Это крик Беллы, и я бегу в ее направлении, прежде чем вообще об этом задумываюсь.
Она стоит внизу на берегу, вблизи причала и надрывается от крика.
Когда я подбегаю ближе, я вижу, почему она так истерически визжит.
Лодка Мигеля опрокинута штормом и прибита к нашему берегу.
Но не это причина…
Рядом с лодкой что-то покачивается на волнах.
Это Мигель.
Канат обвязан вокруг его талии, и он покачивается на воде лицом вниз.
Я подхожу к нему и осторожно разворачиваю. Его лицо сильно раздуто и приобрело отвратительный зеленоватый цвет.
С отвращением я поворачиваюсь, только чтобы посмотреть в шокированное лицо Беллы.
Ее рот и ее глаза широко распахнуты.
Она выглядит как та картина… «Крик» Мунка.
Чертово дерьмо, что я теперь должен делать? Мигель мертв! Он мертв!
О, Боже, я не знаю, что делать!
На мгновение я поддаюсь панике, но всхлипы Беллы, наконец-то, вырывают меня из моих беспомощных мыслей. Она недалека от гипервентиляции, поэтому я подхожу к ней и оттягиваю ее от обломков лодки.
Она жалобно стонет и всхлипывает, позволяя мне отвести ее в дом, где я вместе с ней сажусь на кровать и уже во второй раз предлагаю плечо, чтобы прореветься.
Это действительно длиться долго, пока она наполовину успокоилась, и пока я глажу ее по спине, я пытаюсь поразмыслить.
Решение крепнет во мне.
Мы не можем позволить Мигелю лежать там… Это было бы просто неправильно!
В какой-то момент Белла прекращает плакать, и я встаю, беру белую простынь из шкафа и собираюсь идти, когда Белла останавливает меня и спрашивает, что я намереваюсь делать.
Я объясняю ей, и она шокировано смотрит на меня.
- Я еще никогда… Я не могу… - запинается она, и я говорю ей, что все в порядке.
Она не должна идти со мной, я сделаю все один.
Она благодарно смотрит на меня, но я также вижу, что она беспокоится.
Прежде чем смог подумать об этом, я прижался поцелуем к ее лбу так, как это всегда делаю с Эсми, когда она в очередной раз волнуется обо мне.
Я беру с нее обещание подождать здесь, пока я не вернусь, и только потом ухожу.
Маленькую ржавую лопату, которая лежала за хижиной, я беру с собой, и спустя короткое время снова оказываюсь на берегу.
Мигель все еще покачивается на водной поверхности. С его безжизненного тела я развязываю канат, которым он, наверное, привязал себя во время шторма к лодке, и тяну его к берегу.
Как бы жалко мне не было, я не могу прикоснуться к нему.
Поэтому я набрасываю простынь на его тело, кое-как обматываю его и тяну в джунгли, которые начинаются сразу за пляжем.
Довольно трудно вырыть яму в густо сплетенных корнях, чтобы она была достаточно велика для погребения в ней человека…
Мысли об этом выворачивают мой желудок, и я отпрыгиваю в сторону, где меня выворачивает наизнанку.
Когда мне становится лучше, я продолжаю и, кажется, спустя вечность мне удается это.
Я дергаю за простыню и пытаюсь как можно медленнее опустить тело в могилу, но, конечно, это не работает так хорошо, как я думал.
Глухой звук, с которым он ударяется о дно, снова сжимает мое горло.
Я падаю на колени в кустах, и меня рвет, даже если из моих внутренностей выходит только горькая желчь.
Мои глаза жжет, и это подталкивает меня к рвоте, хотя я знаю, что дело не только в этом, снова и снова слезы застилают мои глаза.
В какой-то момент я собираюсь.
Уже темнеет, когда я начинаю могилу… могилу Мигеля закапывать.
Когда я заканчиваю, то падаю на колени и извиняюсь перед ним тысячи раз…
Я не знаю, как бы его похоронили на родине, но я просто не мог оставить его лежать там, в воде, пока рыбы…
Нет, эта мысль слишком ужасна, чтобы додумать ее до конца!
Я поднимаюсь, втыкаю лопату в землю таким образом, что она остается как некий странный надгробный камень, и медленно возвращаюсь в дом.
Солнце садится, и уже не так душно.
Свежий воздух хорошо действует на меня.
В доме Белла тот час бросается ко мне и хочет обнять ее, но я не могу.
Я чувствую себя таким… грязным и… просто ужасно в своей шкуре, что я решаю принять ванну в ледяном ручье.
Я должен помыться, иначе просто сойду с ума.
Белла понимает это, но когда я хочу взять свои вещи и прежде всего гель для душа, она тихо говорит:
- Я нагрела воды… я подумала, что ты захочешь еще раз помыться… когда ты… закончишь…
Теперь бы я мог ее обнять. Это именно то, чего я хотел!
Прекрасная, горячая, расслабляющая ванна, чтобы забыться…
Я уже почти час лежу в ванной.
Тем временем снаружи также темно, как и здесь.
В дверь стучат, но я не отвечаю.
Я просто лежу здесь и смотрю перед собой.
В какой-то момент дверь открывается и передо мной встает Белла. Она держит обе руки перед глазами, но мне абсолютно все равно может ли она меня увидеть.
- Ты должен вылезти. Вода уже холодная… - говорит она тихо, и только сейчас замечаю, что дрожу.
С трудом я поднимаюсь, и Белла подает мне полотенце. Она смущенно смотрит в сторону.
С последними силами мне удается вытереться и натянуть чистые вещи. Затем я ковыляю в спальню и падаю на кровать.
Я совершенно разбит и очень устал, чтобы думать еще и о еде, но тогда ко мне подходит Белла с тарелкой супа и даже кормит меня.
Супу не удается меня согреть, и я заползаю под одеяло и пытаюсь уснуть, но когда закрываю глаза, вижу лицо Мигеля.
Боже, это снова тот момент в жизни, когда я просто не знаю, что должен делать с собой. Раньше я бы закатил вечеринку, напился, обдолбался наркотой, и Бог знает, что еще бы произошло…
Но это больше не я…
Того Эдварда больше нет, а тот, которым я стал сейчас, просто не знает, что должен делать, чтобы заполнить пустоту внутри себя.
Я чувствую себя таким чертовски беспомощным и хотел бы, чтобы Карлайл, по крайней мере, был здесь.
Он бы наверняка дал мне совет…
Но я один.
Слезы горят в моих глазах, и в какой-то момент я устаю их сдерживать. Я натягиваю одеяло на голову и тихо вою себе под нос, пока вдруг не замечаю, как матрац рядом со мной прогибается.
И тогда я больше не один.
Белла карабкается под мое одеяло и прижимается сзади, кладет свою руку мне на талию и крепко прижимает меня к своему теплому телу.
Это так чертовски хорошо, что от шока я перестал реветь, мой мозг отключился, и я нашел спокойствие и сон, в котором я сейчас нуждался.
От автора:
Нууу??? Вы еще здесь???
Или от моих американских горок вам стало плохо??? )))
Окей, тогда я позволю бедному Храпварду немного покоя и прекращаю болтать!
Перевод: pollli
Редактура: LoreleiKaa
Нууу??? Вы еще здесь???
Или от моих американских горок вам стало плохо??? )))
Окей, тогда я позволю бедному Храпварду немного покоя и прекращаю болтать!
Перевод: pollli
Редактура: LoreleiKaa
Источник: http://robsten.ru/forum/19-1396-52
0
